Аскольдова могила. Судьба режиссера Александра Аскольдова
Опубликовано: 23 июня 2017 г.
 |
В день 85-летнего юбилея режиссера по каналу КУЛЬТУРА показали его «Линию жизни». Ему не задавали вопросов - рассказывал сам. Говорил о своей судьбе – режиссера, сделавшего одну картину. И вспоминалось что львицы рожают только одного детеныша, но этот детеныш – лев.
Александр Аскольдов снял фильм «Комиссар» (1967). Эта картина 20 лет была под запретом, ее автора выгнали с работы с записью в трудовой книжке «профнепригоден», его исключили из партии и из союза кинематографистов и судили за растрату государственных средств. Деньги на картину потратил? Потратил. А что создал? То, что советскому человеку смотреть не велено. Пацифизм! Интернационализм! Евреи! Судить его такого-сякого за то, что потратил государственные деньги без всякой пользы! Слишком свободным себя почувствовал, нужно ему показать, кто здесь хозяин!
Вот откуда тянутся нити к сегодняшнему Кириллу Серебренникову, обвиненному практически в том же. На письма Аскольдова, посланные Суслову, Андропову, Горбачеву, Ельцину, ответом было только ухудшение положения. Из коллег- кинематографистов ни один за него не вступился. Когда Александр Борщаговский написал письмо председателю Госкино, тот направил его «по инстанции», тем, кто убивал режиссера. «Мою картину убили коллеги, а не власть. Ее задушили в подворотне», - скажет Аскольдов.
И в эту минуту я начинаю верить тому, чему до этого верить не хотела, - словам Сокурова в интервью о Тарковском. Александр Сокуров сказал, что смерть великого режиссера его коллеги встретили как благую весть, даже подняли по этому поводу бокалы. Обыкновенная зависть? Желание, чтобы другому не досталось больше, чем тебе? Ненависть к свободной личности, к таланту? Как еще можно объяснить то, что впоследствии те же коллеги (не буду называть поименно) всячески противодействовали вручению картине Аскольдова международных наград? А завоевала она их, когда прорвалась к зрителю, множество. Получили свои награды и Нонна Мордюкова, и Ролан Быков, и Раиса Недашковская. Фильм «Комиссар» заслуженно занял свое место в числе лучших лент всех времен и народов.
Режиссер говорит негромко, просто и без пафоса, но, я вижу, что не у меня одной комок стоит в горле. Каким-то чудесным образом в зале создалась редкая атмосфера сочувствия и понимания.
Что же это за человек перед нами? Как складывалась его жизнь?
Александр Аскольдов родился в Москве 17 июня 1932 года. А через пять лет его отца, Якова Лазаревича Аскольдова, крупного инженера-строителя, руководителя построенных им по всей стране заводов, в Гражданку бывшего комиссаром и получившего три ордена Красного Знамени, компетентные органы взяли в Киеве прямо с операционного стола и увели на смерть. За отцом увели мать, с тем чтобы потом вернуться и взять сына. Шел 1937. Пятилетний Саша все понял, сумел завязать шнурки на ботинках и открыть английский замок. Чудом он добрел по ночному Киеву до друзей родителей, многодетной еврейской семьи, а та через некоторое время доставила мальчика к бабушке, Пелагее Ивановне, маминой маме. В этом парнишке текла кровь отца-еврея и русской матери, и, конечно, не было случайностью, что картина его жизни «Комиссар» затрагивала больную национальную тему, да еще в ее самой болезненной и некомфортной для советского начальства точке - еврейской. Но до «Комиссара» было еще далеко.
Мальчик превратился в красивого ладного юношу, поступил на журфак МГУ, а затем и в аспирантуру Литературного института им. Горького. Но тут случился первый конфуз - своей темой Аскольдов избрал Михаила Булгакова, писателя в те годы не изучавшегося, не издававшегося и всеми забытого. Кроме вдовы – Елены Сергеевны Булгаковой, на которую юноша вышел, обзвонив все телефонные номера абонентов с этой фамилией. И целых семь лет вместе с вдовой Мастера разбирал его архив и пробивал в печать и на сцену его произведения. Из этой истории можно сделать вывод: Александр Аскольдов с юности был человеком небанальных решений, он, несмотря на преграды, предпочитал идти своей дорогой.
В 34 года – новый крутой поворот: Аскольдов, до того работавший помощником министра культуры и чиновником в Госкино, вдруг решает поступить на Высшие режиссерские курсы. Через год, в 1967-м, в качестве дипломной работы он снимает фильм «Комиссар». И вот тут-то все и завертелось. Любопытен эпизод, рассказанный в «Линии жизни». Со сценарием картины Александр летит в Миасс - там Сергей Герасимов снимает «Журналиста». Вместе с мэтром останавливается возле слепого предсказателя судьбы, вытаскивает бумажку, где корявым почерком написано: «Задумал большое дело. Ожидает большое несчастье. Хорошие люди помогут. Терпи». Как говорится, все сбылось по писанному. Фильм-таки принес автору одно большое несчастье, сломал жизнь, убрал из профессии, лишил возможности дальнейшего творчества.
Но этот же фильм, когда в перестроечном 1987–м в Москву съехались кинематографисты со всего мира и Александр Аскольдов, случайно попав на открытое заседание Московского фестиваля, рассказал о судьбе своей картины, а потом, благодаря заступничеству Маркеса, ее показали корифеям кино, - дал ему испить из кубка победителей. Его картина переиграла мракобесов, завистников и охранителей.
Что же это за картина? Что в ней такого крамольного, что приказано было ее смыть и только чудом был спасен один экземпляр? Причем, по разным версиям, эту единственную копию нашли вместе с партбилетом в сейфе Сергея Герасимова, сохранили сотрудники Госфильмофонда и из монтажной вынес сам режиссер.
Картина снималась по дебютному рассказу Василия Гроссмана «В городе Бердичеве» (1934). Гроссман сам родился в этом еврейском городке, там во рву вместе со своими соплеменниками, «жидами города Бердичева», осталась его мама. Аскольдов снимает не Бердичев, съемки проходят в удивительно найденной местности, Каменец–Подольске, где брусчатая мостовая, кирпичная кладка крепостной стены, утопающие в грязи улицы, так подошли к сюжету картины. Нет, это не конкретный город, это Город, где на главной площади стоят сразу три храма – православная церковь, католический собор и иудейская синагога. В один из бедняцких дворов, где проживает жестянщик Ефим Магазанник (Ролан Быков), его жена Мария (Раиса Недашковская) и их семеро детей, красный командир (Василий Шукшин) приводит на постой беременную женщину-комиссара (Нонна Мордюкова).
Удивительная коллизия! Разгар боев с белополяками, красные отступают, комиссар Вавилова три месяца не слезала с коня, но вот незадача – оказалось, что она женщина, несмотря на повадки, одежду, отсутствие женского опыта... Мы не знаем, кто тот «молчаливый», кто стал отцом ее ребенка, известно только, что звали его Кирилл и что он погиб на мосту при обстреле. А плод, как ни старалась комиссарша его извести, погибать не хотел, хотел родиться.
Нет, эта картина не о «комиссарах в пыльных шлемах». Никакой романтической шелухи. Зато в фильме есть символика. Оператор (Валериий Гинзбург) показывает нам панораму города, и, ей-богу, вспоминается «Вид Толедо» Эль Греко, таким настороженным, эсхатологически странным, ожидающим светопреставления он представлен. В этой картине какая-то особая аура полуреальности-полусна, некоторые сцены гипнотически завораживают. Ей трудно найти аналог среди советских лент о Гражданской войне - не похожа.
Комиссар и ребенок. Мир революции, войны, смерти и мир детства, сказок, колыбельных... Вроде бы, несовместимо. В самом начале картины Вавиловой сообщают, что один из бойцов сбежал, спрятался в погребе, захотел удрать от войны к своей семье. И Вавилова произносит приговор дезертиру: парня, с кринкой молока в руках, вытаскивают из погреба – и расстреливают. Молоко льется на мостовую. Небо переворачивается. Война и человеческая жизнь. Что перевешивает?
Вавилова живет в семье Магазанника в ожидании родов. Еврейская многодетная семья - нелепый, любящий поговорить отец, тихая и услужливая труженица мама, читающая молитвы на идиш слепая бабушка, чумазые ребятишки. Где только набрали таких чудесных детей! Прямо как у Гроссмана в рассказе, «оборванные кудрявые ангелы».
Вот мама Мария (Раиса Недашковская) купает их в корыте, вот они смотрят, как чужая тетя мадам Вавилова пьет чай с пайковым сахаром, рубя кусочки от большого куска (а ведь не догадалась дать по кусочку детишкам!). А вот дети видят, как мимо дома едут орудия. Вот они играют «в войну», нарисовав усы на чумазых личиках, и брат наступает на сестру с угрозой «Я тебя убью!».
А вот дети плачут, когда канонада приближается к дому... Тогда только пляской смешной и нелепый, но такой живой и милый Магазанник может развеять их страх.
И вот уже где-то звучит пианино, заглушая канонаду - и смешной еврей отплясывает фрейлекс, приплясывают детишки, вступает в круг Мария, музыка звучит все громче, это уже оркестр, развеселый еврейский оркестр (музыка Альфреда Шнитке, дирижер Эмин Хачатурян), веселье разгорается.
А затем... затем после паузы следует совсем другая картина. Она словно привиделась всем танцующим: они в черной страшной процессии, с желтыми звездами на спине и на груди проходят под аркой городской крепости. А наверху, над ними, на каменной лестнице, страшные призраки в лагерных робах, как напоминание о том, чем все это кончается...
Внутри черной процессии можно видеть скрипача, играющего на своей подруге скрипке даже в этот страшный час. Звучит хорал, очень мне напомнивший хасидские песнопения, с которыми обреченные шли в печи Освенцима.
А следом за еврейской процессией идут русские женщины в трауре, в черных платках, и замыкает шествие комиссар Клавдия Вавилова, с ребенком на руках. Редкая по силе воздействия сцена!
У Аскольдова требовали, чтобы он эту сцену убрал, он не сдавался. Вспомним, что фильм явился на свет в 1967 году, время Шестидневной войны, когда по радио и ТВ только и говорили о сионистах-агрессорах. Слово еврей не произносилось, оно было запретным и словно зачумленным, что до Холокоста, то этого названия слыхом не слыхали, и Евтушенко подвергался поношению со стороны официальных властей за свой «Бабий Яр», а над реальным Бабьим Яром еще не было памятника.
Да, «еврейская тема» очень сильна в фильме, но картина не только об этом. Она о связи людей разных национальностей, убеждений и вер, о разрушающих силах войны, о детях, которые равно дороги и русским, и евреям...
Картина кончается так же, как и рассказ у Гроссмана. Вавилова убегает на фронт, оставив Магазанникам свое дитя. В рассказе есть только эта сухая схема. В фильме она имеет психологическое наполнение. Белополяки приближаются. Еврейская семья заколачивает окна и двери своего дома и прячется в подвал, в другом подвале - Клавдия Вавилова с ребенком. Мы видим, как она выходит оттуда с ребенком на руках. Какая-то неустанная мысль ее гложет, она слышит топот сапог - это из города уходят красноармейцы.
Она ходит со своим малышом и думает свою думу, она прислушивается к топоту, смотрит в щелочку забора... Что она хочет делать? Неужели оставит дитя вот так, среди двора?
Но нет, она сильной рукой отдирает доски от двери, входит в дом, кладет младенца в люльку, кормит его. Она поет ему колыбельную и наставляет, как дальше жить: не озорничай, не самовольничай...
Она плачет и называет ему имя его отца - Кирилл, и свое – Вавилова. Она словно не понимает, что перед ней новорожденный. А потом - берет шинель – и уходит, ибо зовет ее революционный долг.
Комиссар Клавдия Вавилова уходит на войну. Из подвала высыпает семья Магазанника, они видят оставленное дитя. Конечно, Магазанники его не бросят, воспитают. И кто знает, не будет ли этот русский паренек через двадцать лет вместе с ними расстрелян в «еврейском» рву за городом? Последняя опять-таки символическая сцена: красноармейцы идут по снегу под пенье Интернационала и под развевающемся знаменем с нарисованным на нем серпом и молотом.
А нам остаются вопросы. Имеет ли право мать бросить свое новорожденное дитя и уйти сражаться? Есть ли правда войны? И откуда берутся такие комиссары, какую представила нам великая Нонна Мордюкова?
Александр Аскольдов, скорей всего, останется автором одной картины. Есть у него план сделать фильм по своей книге «Возвращение в Иерусалим». Однако Запад, Европа, где он сейчас в основном живет и где преподает в киношколах, не то место, где бы он хотел делать эту картину. Ведь она, по словам режиссера, «о нас с вами».
У мастера совсем мало времени на осуществление мечты, да и современная Россия, как кажется, не даст ему шанса... И все же так хочется надеяться, что упрямый Александр Яковлевич Аскольдов переборет судьбу и сделает - по-своему.
***
Под обновленным впечатлением представленной публикации просмотрел еще раз, после весьма долгого перерыва, этот фильм.Полностью разделяю мнение автора-рецензента.
ОтветитьУдалитьПревосходный фильм во многих отношениях. По смелости решимости большого мастера в выборе опасного,не дозволенного преступной большевистской властью, сценария.По использованию необычных средств художественной выразительности, подбору талантливых исполнителей в полной мере реализовавших замысел великого кинорежиссера. И все это всего лишь дебют, первый, к сожалению, и последний фильм А.Аскольдова.Вряд-ли у него есть шансы реализовать в России задумку о новом кино по сюжету своей книги.
Как Пикассо одной бабушке ответил, почему за пять минут что на блюдечке голубя нарисовал, так дорого - "пять минут и вся жизнь!" Одного фильма хватило Александру Аскольдову чтобы его теперь благодарили и помнили всю жизнь. И дольше. ...Вся история России такая нелепая... Подстать нелепым нордическим мифам - большой бог родил маленького бога. Из-под мышки. Лед породил Корову. Корова родила вселенную... И, главное, в российском варианте так оно и есть на самом деле. Так и было. Но,конечно, даже не только эстетически, но и по смыслу, до древне-греческой не дотягивает... И этот доморощенный "босх" без всякого комплекса неполноценности до сих пор продолжается!
ОтветитьУдалить