Страны Запада боятся воевать с Путиным, который все чаще грозит им ядерным оружием, и отбиваются от него «Джавелинами» и бойкотами.
Уже который день я умиляюсь видом украинских фермеров, буксирующих колесными тракторами русские бронемашины, подбитые противотанковыми американскими ракетами. Регулярные сообщения о бойкоте русских музыкантов и музыки умиляют меня несколько меньше, поскольку я не уверен в их полезности и справедливости. Может быть, потому что я знаю, почему они так легко вошли нынче в моду. На моем веку было богато бойкотов и акций протеста. Черные бойкотировали в Бруклине еврейские лавчонки под водительством расового демагога Эла Шарптона, геи выливали водку у русского генконсульства, а возмущенные обыватели били стекла в представительстве «Аэрофлота» на 51-й улице после того, как советский перехватчик сбил в 1983 году южнокорейский авиалайнер.
Меня впечатлило то, что аэрофлотовцы не нашли ни одного стекольщика, который согласился бы иметь с ними дело. Так, во всяком случае, говорили в Рокфеллеровском центре, где в те времена дружно соседствовали «Аэрофлот», АР и Би-би-си. Но я никогда не видел, чтобы бойкот произошел так молниеносно и был настолько массовым. Из пачки статей на эту тему мне, как обычно, больше всего пригодилось эссе Хезер Макдональд из Манхэттенского института, озаглавленное «Прокляни Путина или попади в черный список!» и появившееся в незаменимом «Сити джорнэле». Она приводит подобный список русских музыкантов, которых репрессировали за то, что они не осудили варварское нападение на Украину и его зачинщика Путина — или осудили, но недостаточно громко или яростно.
Макдональд также подтверждает мою догадку, что стремительность и охват этого бойкота вытекают из культурной революции, которая больше двух лет бушует в Америке и в большинстве других стран Запада: он есть разновидность cancel culture, жертвами которой сделались сотни западных журналистов, профессоров и прочих образованцев, но ни одного слесаря. В американских вузах кандидаты на гранты, повышение или пожизненную должность (tenure) должны сперва подтвердить свою приверженность «разнообразию» (diversity, или «дивертисменту», хотя это не то, но уж очень близко звучит), то есть курсу на замену белых и азиатов нацкадрами.
По словам Макдональд, по крайней мере, в одном университете профессор должен письменно известить студентов, что на месте, где он преподает, первоначально обитал коренной народ. Глядя почти месяц на виодеозаписи дымящихся танков, развалин жилых домов и убитых детей, писать и читать об этом диковато.
«В наши дни, — пишет автор, — истеблшмент классической музыки перенимает те же правила. Чтобы сохранить работу и продолжать выступать на Западе, русских музыкантов просят заклеймить вторжение президента Владимира Путина в Украину. Парить над битвой не позволяется, и одного осуждения войны мало, чтобы избежать изгнания. Чтобы не попасть в черный список, русским музыкантам требуется критиковать Путина поименно».
Музыкант может отказаться от этого по разным причинам. Кто-то знает, что за его критику в адрес вождя пострадают родные. Второй смотрит на вопрос о вступлении Украины в НАТО иначе, чем на него принято смотреть на Западе. Третий просто не выносит, когда ему диктуют. Четвертый считает, что свобода слова и совести — это краеугольный камень цивилизованного общества, и отстаивает ее чисто из принципа. Но командиры нашей музыки не принимают этих причин во внимание и с размаху лупят по жизням и карьерам.
И потом, кто имеет право решать, какие именно страны и лидеры подлежат осуждению? — спрашивает Макдональд. США порой проводили бомбардировки, которые пользовались отнюдь не всеобщим одобрением. Надо ли обязывать американских музыкантов клеймить спорные внешнеполитические решения своего правительства, а если да, то следует ли ограничивать их осуждение только американской политикой? И почему лишь русских музыкантов обязывают публично критиковать Путина? А почему не вообще всех музыкантов?
Некоторые организации понимают эти соображения. Например, оркестр Филармонии г. Буффало, которым руководит дирижер Джо Энн Фалетта, отказался не допускать 20-летнего пианиста Александра Малофеева к намеченному концерту, заметив, что «он не несет ответственности за эту войну». Конкурс Бусони призвал пианистов из Украины, России и Беларуси принять участие в предстоящем мероприятии. Международный конкурс Вэна Клайберна принимает 15 русских пианистов.
Малофеев является последней жертвой кампании по принуждению к осуждению Путина. Насколько известно, у него нет связей с Путиным, и он не выступал в его защиту, равно как и в защиту поганой войны, которая уже почти месяц разбивает нам сердце. Тем не менее Ванкуверское концертное общество аннулировало контракт на его августовское выступление.
Художественный руководитель Общества Лайла Гец объяснила в письменном заявлении, что она не в состоянии «с чистой совестью устроить в настоящий момент концерт какого угодно русского артиста, если он не готов публично выступить против этой войны».
В последующем интервью она уже заявила, что главным образом печется о благосостоянии молодого пианиста. По словам Гец, она боится, что выступление Малофеева будет испорчено криками и воем из зала, и хочет оградить его от расстройства. По словам Макдональд, в последнее время такие объяснения сделались стандартными у тех, кто отменяет выступления русских музыкантов.
На самом деле Малофеев потом-таки «публично выступил против этой войны», но это не спасло его от отмены концертов. После прокола в Ванкувере он написал в «Фейсбуке», что «каждый россиянин десятилетиями будет испытывать вину из-за этого ужасного и кровавого решения, на которое ни один из нас не мог повлиять или его предсказать» (обратный перевод с анг. — В.К.).
Это заявление не помешало Монреальскому симфоническому оркестру в последнюю минуту отменить три его мартовских выступления с концертом №3 для фортепиано Сергея Прокофьева. Оркест объяснил, что это решение было принято «в свете серьезных последствий, которые имело русское вторжение для мирного населения Украины», но поспешил оговориться, что «оно не изобличает предубеждения против русских».
Как сообщает канадская СВС, по крайней мере, один из оркестрантов возражал против выступления Малофеева в Монреале. По нынешним временам этого было достаточно.
Более серьезные претензии предъявляются сторонниками таких репрессалий к дирижеру Виталию Гергиеву, которого СМИ называют «близким другом Путина», и к сопрано Анне Нетребко, которая не только водится с Путиным, но и не скрывала своего расположения к донбасскими сепаратистам.
Тем не менее редактор британского издания «Спайкт» Тим Блэк озаглавил свою статью с критикой бойкотирования русских музыкантов «Русские артисты — не враг» и иллюстрировал ее фотографией небритого Гергиева. Именно таким я видел его в «Самоваре» («Русском»).
Я подумал, что мне нет смысла посылать статьи Макдональд и Блэка однокашнице, которая закончила последнее письмо признанием «задыхаюсь от ненависти к русским». У нее родные по всей Украине.
