ПРОСЬБА О ПОМОЩИ

Мой друг – Женя Австрих – замечательный поэт и писатель. К великому сожалению, он болен рассеянным склерозом и  передвигается на коляске. Голова в полном порядке, а руки сильно дрожат – писать или печатать  на компьютере он не в состоянии. Могла бы выручить обычная печатная машинка с годной лентой, что крайне важно, или  какое-либо подобное печатное устройство. Возможность печатать станет великой радостью для Жени Его телефон:02. 643 42 14. 

ИЗ МОСКВЫ ОБ ИЗРАИЛЕ

Дмитрий Муратов о современном положении Израиля.

Статья  опубликована в газете "Oбозреватель".

Дмитрий Муратов - российский журналист,   главный редактор «Новой газеты». Создатель документального фильма "Бойчук и бойчукисты".    Я не еврей и не склонен отождествлять интересы еврейского государства с интересами всего человечества. Наверное, как это жестоко ни звучит, если бы вследствие ликвидации государства Израиль был достигнут прочный и долговременный мир на земле, то может быть (по очень большому счету) стоило бы пожертвовать этим уникальным государством, как Авраам собирался пожертвовать своим единственным сыном. Но все дело в том, что эта жуткая жертва не только не спасет западную цивилизацию, а наоборот - приблизит ее конец.    Ведь это не выдумка евреев, что Израиль - это форпост западной цивилизации. Именно евреи защищают собой весь цивилизованный мир от средневекового мракобесия исламистов. Более того - спасают от мракобесия и сам исламский мир. Я не оговорился. Ведь сам по себе священный Коран не призывает к непримиримому экстремизму. По своей истинной сути эта религия не более агрессивна, чем все другие мировые религии. Да и следует заметить, что ислам роднит с христианством только личность Иисуса Христа (Исы) , а вот с иудаизмом у него гораздо больше общего: Муса (Моисей), обряд обрезания, запрет на употребление в пищу свинины и многое другое.     Что смущает мусульман в христианстве? Прежде всего, божественное происхождение Христа. Они признают его величие, но только как одного из трех великих пророков, вместе с Моисеем и Мохаммедом. Также они отрицают непорочное зачатие. Не признают Троицу, считая ее отступлением от принципа единобожия. Но ведь у иудеев точно такие же претензии к христианству. Нужно признать, что это весьма близкие религиозные мировоззрения. К тому же арабы - точно такие же семиты, как и евреи. В средние века сосуществование этих народов и их религий почти не омрачалось. Особенно во времена испанских халифатов. Я себе представил чисто гипотетический союз этих народов и оторопел от мысли - какая бы это была фантастическая сила! Находчивый разум евреев плюс природные богатства арабов дали бы такой сплав, который зажал бы в кулак весь мир. Причем тогда это был бы не средневековый вариант ислама, а цивилизованный, современный. И многие моральные ценности этой религии помогали бы спасать мир от нынешней деградации.     Но, к сожалению, это лишь нереальные бредни. Ведь ничего разумного в реальной действительности не происходит. А, увы, существует постоянная угроза, что крошечный Израиль может быть уничтожен арабскими агрессорами. Гарантирую, что тогда ничего хорошего не будет. Уже сейчас Европа неуклонно исламизируется. Причем это ислам в самом экстремистском и средневековом варианте.     Говорю прямо: западному сообществу крупно повезло, что его интересы совпадают с интересами еврейского государства. Защищая себя, Израиль защищает и весь цивилизованный мир. Так зачем же ему мешать? А ведь мешают! Последние высказывания Барака Обамы о возвращении Израиля к границам 1967 года свидетельствует, мягко говоря, о его недомыслии. Не думаю, что в голове американского президента бурлят исламские настроения. Вероятно, что это такая себе благородная игра в справедливость, которая приводит его к неразумным действиям.     А если вспомнить прежнее отношение США к Израилю, то можно сказать, что любовь американского руководства к еврейскому государству зиждилась не так на еврейском лобби внутри США, как на совпадении ближневосточных интересов Вашингтона и Иерусалима. Так почему же это не видит нынешний президент Обама?     Не стоит обвинять его в юдофобии. Скорее - это его нерасчетливость.     Возможно его нынешняя дружба с новыми «революционными» лидерами арабских стран и принесет США (а вернее нефтяным магнатам) какие-то кратковременные дивиденды, но в недалекой перспективе это им еще аукнется. Ведь падение Израиля, неизбежно обернется всеобщей цивилизационной катастрофой. Казалось бы, маленький клочок суши, а из-за него столько проблем. Так случилось, что испокон веков Иерусалим (да и вся Палестина) был яблоком раздора для разных народов и даже цивилизаций. Казалось бы - что стоит богатому арабскому миру приютить и накормить, в общем-то, немногочисленный палестинский народ. Тем более, что большинство палестинцев уже давно живет вне родины. Если они все вернутся сюда, то вскоре задохнутся от перенаселения и безработицы. Многим из них видится выход из положения в захвате территории, на которой сейчас проживают евреи.     Их, конечно, абсолютно не интересует, куда денутся те. Они говорят: "Пускай возвращаются туда, откуда приехали!" Однако нужно учесть, что "туда" евреи попали отнюдь не по своей воле. Их вышвырнули из Палестины, которая была для них родиной, и рассеяли по всей земле. Они вынуждены были поселиться в самых разных странах. И уж никак нельзя сказать, что их там встретили с распростертыми объятиями. И это ужасно, даже если не принимать во внимание чудовищный Холокост второй мировой войны. Если можно требовать переселения евреев, то почему нельзя представить себе переселение палестинцев в страны, где живут их братья по крови и единоверцы, такие же арабы, как они? Разве кто-то будет их там преследовать по национальным и религиозным причинам?    Палестинцы говорят: «На нынешней нашей территории ничего нет. А вот у евреев все есть!..» Но ведь когда евреи прибыли в Палестину, на их будущих землях тоже ничего не было. Все, что сейчас есть, создано исключительно их трудом. Конечно, было бы выгодно захватить все, созданное евреями, и кайфовать на всем готовом. Желание палестинцев я понимаю. Но как могут придерживаться этих же взглядов крайне гуманные европейцы, сочувствующие бедным, несчастным, и крайне бездеятельным палестинцам и в тоже время отказывать в сочувствии богатым только за счет своей работоспособности евреям? Забрать все у евреев - это даже хуже, чем хищнический большевистский лозунг "Грабь награбленное!" Ведь евреи ничего не забрали у арабов, кроме куска выжженной солнцем бесплодной пустыни и двух-трех почти безлюдных приморских городов. Так что не стоит изображать евреев волками, а палестинцев несчастными ягнятами. Наоборот - претензии последних зиждутся на постулате: «Ты виноват лишь тем, что хочется мне кушать!»  Забавно, что комплекс несуществующей вины присутствует даже у израильтян.    Крики о том, что, мол, если бы не помощь американцев, Израиль был бы уничтожен, - полная ерунда. Как может спасти чья-то помощь, когда во время военных конфликтов судьба Израиля решалась за считанные дни, может даже часы. И тут сыграли большую роль как раз те пресловутые еврейские поселения (на самом деле оборонные опорные пункты) на территории западного берега реки Иордан.     Если бы не они, арабские армии разрезали бы еврейское государство на несколько частей и потом добили его. Такая же история с Голанскими высотами.     Смешно говорить об их экономическом значении для Сирии. Никогда там ничего значительного не было. Разве что кроме Эль-Кунейтры, которая, кстати, осталась у сирийцев. Но вот огромное стратегическое значение для Израиля Голанские высоты несомненно имеют. Ведь раньше под прицелом сирийской артиллерии находилась чуть ли не половина еврейского государства. Другое дело, что сирийцы своим преимуществом воспользоваться не сумели. Но сейчас возвращать Сирии эти высоты - безумие. В морально-политическом отношении Израилю это ничего бы не дало, так как сирийцы все равно не были бы им благодарны, считая эту территорию исконно своей, а в стратегическом отношении евреи потеряли бы колоссально много.     Сейчас в арабо-израильских отношениях патовая ситуация. С одной стороны, бесконечно препятствовать провозглашению палестинского государства очень трудно, почти невозможно. А, с другой, отказаться от поселений на западном берегу Иордана и от Голанских высот тоже нельзя. И дело, тут, не в поселенцах. В конце концов, выселили же их с территории сектора Газа. Все дело в стратегических опорных пунктах. Расставшись с ними, Израилю будет невозможно сдержать первый удар противника и успеть отмобилизовать резервистов, которые составляют чуть не половину его армии. Для еврейского государства защита родины - это не только дело армии, а дело всего народа. Каждый раз это отечественная, народная война.     Выход из патовой ситуации один: так как на карту поставлено само существование государства, нужно наплевать на мощнейшую пропалестинскую, антиизраильскую пропаганду и всячески заботиться исключительно об интересах своего народа. Смешно: если евреи проиграют схватку, их тоже все будут жалеть. Так же как сейчас скорбят о жертвах Холокоста. Но это уже будет оплакивание мертвых.     Нужно евреям забыть все внутриполитические дрязги. Неважно, кто ястребы,  а кто голуби. Проиграв битву, и ястребы и голуби очутятся в одной помойной яме.     Я, не дай Бог, не призываю израильтян к геноциду палестинцев. Ведь те  являются несчастными заложниками амбиций их богатых арабских собратьев. Я призываю всех евреев, как проживающих в Палестине, так и в США и Европе, к четкому пониманию того, что сейчас речь идет о спасении еврейского народа от уничтожения, от геноцида. Необходимо сплотиться, так, как это произошло во время восстания в варшавском гетто. Думаю, при этом евреям стоит рассчитывать главным образом на себя. Правильно писали Ильф и Петров: «Спасение утопающих - дело рук самих утопающих».     Перед евреями сейчас стоит гамлетовский вопрос: «Быть или не быть?».  Если не хватит мудрости, стойкости и патриотизма, то история, увы, вычеркнет из своей книги этот Богом избранный народ. А что?    Сколько великих народов ушло в небытие...    Итак - Быть или не быть? Вот в чем вопрос!

 УДИВИТЕЛЬНО, ЧТО ЗА РУБЕЖАМИ НАШЕЙ СТРАНЫ ЯСНО ПОНИМАЮТ ТО, ЧТО ДО СИХ ПОР НЕПОНЯТНО МНОГИМ  ПОЛИТИКАМ И ДЕПУТАТАМ КНЕССЕТА В ИЗРАИЛЕ.

К ВЫБОРАМ В ИЗРАИЛЕ

Совсем недавно я отжимал пальчик в бюро по трудоустройству и каждый раз поражался толпам безработных, живущих на пособие в то время, как стены домов и специальные стенды были увешены предложениями эту работу получить. Ну ладно, мне было далеко за пятьдесят, когда я потерял работу в Израиле, но рядом со мной в очереди с протянутым пальцем и рукой стояли, в основном, люди молодые. Вот тогда я и подумал, что одним из несчастий развитого, благополучного общества стоит эта возможность прокормить армию не только инвалидов и стариков, но обычных бездельников. И армия эта неизбежно станет возрастать и при всеобщем избирательном праве начнет выбирать только тех во власть, кто посулит им возможность жить в лени и праздности.  

Механика хозяйственной жизни страны гораздо проще, чем нам кажется. Я, пишущий эти строки, сегодня живу в Израиле на небольшое пособие по старости. Появляется политик, как правило, левого толка, который обещает за мой голос это пособие увеличить. Я иду и отдаю свой голос именно этому «доброму» человеку. Политик приходит к власти. Обещание нужно исполнять. Ему приходится одновременно увеличивать моё пособие и повышать налоги с тех, кто работает. Работают мои дети – следовательно, это они, из своего кармана, обеспечивают прирост моих доходов. В итоге, моя семья ничего не выигрывает, а вот политик-социалист, с помощью этого хитрого трюка, свое благосостояние обеспечивает.

 Следуем дальше. Моим детям деваться некуда. Дальше вздохов, по поводу неподъемных налогов, дело не идет, но нынешний мир открыт. Как известно, «рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше». Точно так же ведет себя крупный бизнес: он уходит туда, где налоги позволяют ему и прибыль получить и развить своё дело. Можно сколько угодно говорить о патриотизме и любви к родине, но нельзя забывать, что подлинный патриотизм и любовь как раз и состоят в том, чтобы сделать экономический климат в стране более привлекательным, чем у соседа.

 Слаб, порочен человек, но всесилен там, где царит язва всеобщего избирательного права, при котором армия бездельников, лентяев и лузеров становится все больше. В результате, именно они приводят к власти тех, кто обещает им безбедное существование на шее тех, кто честно работает.

 Это 150 лет назад идеи социализма спасали или обещали спасти трудящихся от безобразной эксплуатации со стороны «жирных котов». Сегодня ситуация в корне изменилась: армия невежд и лентяев, с помощью государства, эксплуатирует тех, кто создаёт богатство страны. Удержаться на плаву странам Запада с высоким уровнем социальной защиты, исповедующим социалистические идеалы, помогает технический прогресс, когда один работающий своими налогами от прибыли может прокормить с десяток бездельников, но, в конечном итоге, подобное неизбежно приведет и уже приводит к жесточайшему кризису – физическому и духовному. Сытое общество лентяев рано или поздно истребит само себя без вмешательства внешних сил.
 Еврейский гений и тот же технический прогресс помогают Израилю держать дотации на сравнительно высоком уровне, а  тут еще появилась опасность сесть на иглу нефти и газа. Не уверен, что народу, создавшему себя знаниями и трудом, халява пойдет на пользу.

 «Атака» Третьего мира на развитые страны объясняется далеко не только доступностью работы на Западе и правами человека, но, в огромной мере, возможностью паразитизма на теле чуждого им государства. 

Сказанное вовсе не означает,что я призываю государство отказаться от социальной политики. Считаю только, что она должна быть строгой и аккуратной, основанной на низких налогах, при которых каждый работающий сможет обеспечить себе надежный пенсионный фонд и успеть при жизни обеспечить себя тем, в чем так нуждается старость.
 С большевицким напором меня станут убеждать, что стоит только ослабить вожжи и "проклятые буржуи" тут же закусят удила, узаконят 12 часовой рабочий день, детский труд и сведут минимальную плату до полного минимума. Ерунда! Нынешний бизнесмен, не обремененный тяжкими налогами, не станет рубить сук, на котором сидит, если он только не идиот от природы, но как доказывает практика идиоты редко становятся бизнесменами.

 От общего перейдем к частному. Я не знаю, как оградить избирателя в Израиле от демагогов и лжецов из, так называемой, партии труда. Как объяснить им, что вся эта публика заботится только о себе, о своих доходах, о своей власти и те крохи, которые они обещают малоимущим придется откусить от государственного пирога, и будут они украдены, в итоге, из семейного бюджета тех же избирателей. Еврейскому государству последние десятилетия помогает избежать левой проказы бездарная, предательская внешняя политика социалистов, но достаточно последним сделать должные выводы из уроков истории, и они снова станут ловить на живца легковерное население. Сегодня в любой стране мира партии труда стали явными врагами этого самого труда и друзьями невежд, лентяев и бездельников. Мало того, эти партии сознательно плодят и взращивают упомянутые категории населения, как свой избирательный электорат.

 Выход я вижу только в одном – в отказе от всеобщего избирательного права. Я и сам, как человек, живущий на пособии, готов отказаться от возможности опускать бюллетень в ящик. Необходим строгий ценз и возрастной, и имущественный, иначе демократия неизбежно превратится в охлократию, а власть невежд и бездельников быстро покончит с любым государством, на любой стадии развитии производственных сил и при самых строгих правах человека и гражданина.

 Я понимаю, что свыкнуться с этой мыслью трудно. Нам всем очень хочется свободы, равенства и братства, но при этом забывается, что в основе существования рода человеческого лежит не эта лирика, а обычный, честный труд. А я боюсь, что мои внучки даже в школе не узнают, что булки не растут на деревьях, молоко не появляется в холодильнике само собой, а планшетник с играми – не обычный подарок, а плод человеческого труда.   Боюсь, что в  тот момент, когда уйдет это знание, и пропадет связь между рукой, материалом и мозгом потомков Адама и Евы, и тут же не станет хлеба, молока и планшетника… Проще говоря, «общество потребления» превратится в общество потребителей, а не созидателей и производителей. Именно к этому упадку, нищете и новой пещерной эре и ведут «цивилизованный мир» нынешние социалисты и либералы с их ложью и лицемерием политкорректности, с догматом бюрократических институтов, опасным мифом о возможностях  мультикультурали́зма и всеобщим избирательным правом. 

ЗВЕЗДЫ - АГЕНТЫ КГБ

В этом фильме всего лишь крохотная толика того, что было на самом деле. Стукачей вербовали повсеместно, в массовом порядке. Негодяи были молчунами с оттопыренными ушами. Те, кто стремился сохранить лицо, делали это обычным образом: открыто и громко поносили советскую власть. Это было провокацией для дурачков и предупреждением для умных. В любом случае, почти каждый, кого выпускали в те годы на Запад, был под подозрением у людей честных и не без оснований.

http://www.youtube.com/watch?v=sWAfucbqzPk

СЛУШАЕМ МАШУ СЛОНИМ

Внучка Максима Литвинова / Исповедь

Исповедь

Ей посвящал стихи Бродский, а с Буковским она ездила за водкой

Она родилась в знаменитом Доме на набережной в семье сталинского наркома иностранных дел Максима Литвинова. Любимую внучку Машу за необычный цвет глаз он называл Фиалкой. Если она когда-нибудь соберется писать мемуары, это будут истории с географией. И не только. Журналистка Маша Слоним говорит, что ей очень повезло, потому что она прожила несколько жизней.

— Маша, каковы детские воспоминания наркомовской внучки?

— Жили скромно, даже мебель была с бирочками НКИД — Народный комиссариат иностранных дел. Помню продуктовые заказы, которые мы получали в столовой во дворе. Помню дым, который шел из мусоропровода, потому что жгли документы. Дедушка жег валюту. Бумажные деньги. А еще у него был шелковый кисет, в котором хранились монеты разных стран. Я их подворовывала и раздавала во дворе, что в то время было довольно опрометчиво. И однажды дедушка встретил меня в нашем длинном коридоре, по которому мы катались на велосипедах, и сказал: “Машенька, мне надо с тобой серьезно поговорить! “У меня все внутри упало, потому что я понимала, что речь пойдет о моих “валютных операциях”. Но дедушке было некогда, и он, вероятно, забыл, но мое ощущение дамоклова меча над головой осталось на всю жизнь. Еще у него были опасные бритвы, острейшие, которые я тоже подворовывала и раздавала во дворе.

— Максима Литвинова сняли с поста наркома, когда СССР взял курс на сближение с фашистской Германией, а в 41-м Сталин направил его в Вашингтон. Странные виражи.

— Известно, что Гитлер не хотел, чтобы Литвинов, как еврей, да к тому же человек, который еще в Лиге наций предупреждал об опасности прихода Гитлера к власти, подписывал советско-германский пакт. А с другой стороны, я уверена, что дедушка сам подал бы в отставку, рискуя чем угодно, лишь бы не участвовать в подписании этого постыдного пакта.

Сталин вернул его на службу в самое тяжелое для страны время, потому что знал, что Литвинову симпатизирует Рузвельт, да и вообще он был популярен на Западе. И дедушка сумел его убедить открыть второй фронт, добиться распространения на Советский Союз ленд-лиза. После войны, когда он вернулся из Вашингтона, Сталин предлагал ему пост министра культуры, но дедушка отказался. В последние годы жизни он был занят тем, что составлял словарь синонимов русского языка. Ему это было интересно.

— Скажите, а ваш дедушка умер своей смертью? Есть версии, что его убили.

— Он умер от инфаркта в своей постели. Известно, что на него готовилось покушение, он должен был погибнуть в автомобильной катастрофе. Мама рассказывала, что дедушка спал с револьвером под подушкой, потому что ждал ареста. Уже посадили его коллег. Против него заводилось дело. На похороны пришла только семья и его водитель. До сих пор помню его фамилию — Морозов.

Дедушка был идеалист по натуре. Он хотел думать о людях лучше, чем они есть. Когда Молотов сказал ему: “Максим Максимович, составьте список верных людей в МИДе, на которых можно положиться”, — дедушка, думая о сохранении преемственности, составил такой список. Все эти люди были арестованы.

— Ваша бабушка, Айви Лоу, была англичанкой по рождению. Читала, что ей удалось сохранить британский паспорт.

— Бабушка вышла замуж за дедушку и, естественно, стала гражданкой СССР. Она приехала сюда после революции и прожила здесь всю жизнь. Впервые она смогла выехать в Англию в шестидесятые. Хрущев ее отпустил после трогательного письма, в котором бабушка просила разрешения повидаться с сестрами. Она съездила на год, но, поскольку мы все здесь оставались заложниками, вернулась. А в 72-м году бабушка написала трогательное письмо Брежневу, смысл которого сводился к фразе: “Отпустите умирать на родину!”. И ее выпустили.

— Счастье, что ее не посадили в годы репрессий!

— Это на самом деле удивительно, потому что бабушка была очень неполиткорректна. Она казалась мне очарованным странником в России, таким английским эксцентриком. В молодости писала романы, два были напечатаны в Англии, в шестидесятые печатала рассказы в “Нью-Йоркере”. В самые трудные, опасные годы инстинкт ей подсказал уехать из Москвы. В 36–37-м она уехала в Свердловск, где устроилась преподавать английский в институте. Скорей всего это ее спасло от ареста. О своих опасениях бабушка написала друзьям в США и попыталась передать письмо через знакомого американского инженера. Но это письмо попало к Сталину. Он показал копию моему деду и спросил: “Что будем делать?”. Дед сказал: “Разорвем!“

— Бабушка воспитывала вас в английском духе?

— Абсолютно. Мы снимали дом в Салтыковке под Москвой, тогда это была деревня. Мне кажется, бабушка хотела нас уберечь от советской пошлости. В Москву мы ездили раз в неделю помыться в ванне. Мы обтирались холодной водой, ели овсянку без молока, конфеты не разрешались. Как-то бабушка прочитала в “Ридерс дайджест”, что самый лучший утеплитель — это газета. Она связала нам с сестрой шерстяные кофты, и мы ходили в школу, шурша газетами. Я это ненавидела. Еще у нас были белые трусики на пуговичках, потому что бабушка считала, что резинка сдерживает кровообращение. Все девочки в классе носили байковые трусики голубого или розового цвета, а нам с сестрой и показать было нечего!

— На каком языке вы говорили с бабушкой: русском или английском?

— Она довольно забавно изъяснялась на русском. Читала нам вслух Диккенса, Джейн Остен в подлиннике. В автобусе она с нами громко говорила по-английски, а мы стеснялись, даже делали вид, что не знакомы, или отвечали по-русски. Время было такое: пятидесятые годы…

— Маша, ваш папа — известный скульптор Илья Слоним. Известны его скульптурные портреты Дмитрия Шостаковича, Сергея Образцова, Анны Ахматовой.

— Бюст Пушкина папиной работы хранится в Русском музее. Портрет Бродского там же. Я обязана своим появлением на свет патриотизму моей мамы, потому что само собой разумелось, что она едет с родителями в Вашингтон, куда дедушку в 41-м направили послом. Мама заявила: “Я не могу уехать, когда моя страна воюет”. И дедушка сказал: “Тогда выходи замуж за Слонима”. Так она вышла замуж за моего папу.

	Первое жюри российской премии “Букер”: Булат Окуджава, Александр Генис, Вячеслав Иванов, Маша Слоним и Джеффри Хоскин. фото из личного архива Маши Слоним.

— А вы были знакомы с Анной Андреевной?

— Конечно. Она позировала папе в мастерской на Масловке, а к нам домой приходила в гости, всегда царственна и величава. У меня с ее приходами были связаны неприятности. У нас была собака — такса по кличке Месье Трике. Это был страшный шантажист, он чувствовал, когда что-то важное происходит в доме, и начинал лаять низким грубым голосом. Чтобы его утихомирить, приходилось задабривать сахаром. Анна Андреевна сидела за столом и читала только написанные “Полночные стихи”, а Тришка в это время сидел на диване столбиком, и я из сахарницы закладывала ему в пасть рафинад, и не дай бог было промедлить: пес открывал рот с выражением “сейчас залаю!”.

— Иосиф Бродский тоже бывал в вашем доме?

— Родители, а потом и я с ним очень дружили. Он как-то рассказал, что приехала Анна Андреевна из Москвы и дала ему совет: “Познакомься с Литвиновыми и женись на старшей дочке Маше!“ Но не сошлось.

— А поэт посвящал вам стихи?

— Он был очень коварный человек и посвящал мне грубые стихи. У нас в квартире был жуткий бардак, и Иосиф однажды оставил мне записочку: “ту мач оф срач”. Потом мы встретились с ним в Нью-Йорке, когда мы с сыном только приехали и я не знала, как буду жить.

— А как вы оказались в Нью-Йорке?

— В 68-м мой двоюродный брат Павел Литвинов участвовал в демонстрации на Красной площади против вторжения в Чехословакию. Я тоже занималась диссидентскими делами, передавала иностранцам “Хронику текущих событий”. Когда моих друзей стали арестовывать, мама, боясь за меня, настояла, чтобы я уехала. Мой бывший муж уже был в Америке. Сестра тоже эмигрировала, когда ее мужа Валерия Чалидзе, правозащитника, сподвижника Сахарова, лишили гражданства. Я уехала с сыном Антоном в конце 74-го года формально по мотиву воссоединения семьи.

— Что у вас было с собой?

— В то время можно было менять 90 рублей на человека. Из вещей я взяла целый чемодан подарков: ложки, матрешки и льняные простыни. Малой скоростью отправила свою библиотеку — пропало все. Вначале я заехала к Солженицыным в Цюрих, а потом в Лондон. Бабушка хотела, чтобы я осталась в Англии. По ее совету я подала документы на Би-би-си и отправилась в Америку. Там мы встретились с Бродским, и я призналась, что не знаю, чем мне заняться. Он сказал: “Старуха, ты в маразме! “Купил нам с Антоном билет в Детройт и отправил в русскоязычное издательство “Ардис”. Там я начала вкалывать. Мы жили в университетском городке Анн-Арбор. Это был интересный период. Время от времени Иосиф приезжал и навещал нас. Америка — удобная страна для эмигрантов, она быстро дает чувство дома, но это засасывает. Поэтому я даже обрадовалась, когда пришло приглашение на Би-би-си.

	Выйти замуж за лорда.

— Помните, у Высоцкого? “А потом про этот случай раструбят по Би-би-си. Но на происки и бредни сети есть у нас и бредни. И не испортят нам обедни злые происки врагов!“

— Русская служба BBC оказалась отличной школой журналистики, я проработала 15 лет. Меня даже ценили за отсутствие советского опыта: в Москве я нигде не служила. Грустно было, когда начинали нас глушить. Ощущение такое, будто вещаешь как в вату.

— А где вы жили в Лондоне?

— Снимала домик в тупичке с садом, пока его не выставили на продажу. В то время я получала всего 4,5 тысячи фунтов в год, и дом за 35 тысяч был мне не по карману. Приехал мой приятель, американский журналист, и предложил: “Давай я куплю тебе, а ты отдашь деньги, когда станешь богатой и знаменитой”. Но у советских собственная гордость, и я отказалась. Нашла квартиру, которая напомнила советскую коммуналку: длинный коридор, 6 комнат, одолжила у Солженицыных денег, взяла ипотеку и купила.

— Весело жили?

— Постоянно кто-то гостил. Буковский жил, Зиновий Зиник. Андрей Амальрик останавливался, Люда Алексеева. Виктор Некрасов часто приезжал. Как-то закончилась выпивка, а там с этим строго: в 11 вечера прекращалась продажа алкоголя. Буковский по московской привычке говорит: “Давай на такси съездим!“ Спорить было бесполезно. Поймали такси, и я, стесняясь, спросила: “Вы не знаете магазин, где продаются сигареты?“ Таксист привез нас в район, который населен выходцами из Вест-Индии, там был круглосуточный магазинчик, где продавалась выпивка из-под прилавка. Мы потом часто туда наведывались.

— Маша, а как вы познакомились с вашим лордом?

— Зиник все сделал. Он выпивал с лордом в пабе неподалеку. Робин в этот момент читал “Войну и мир” на английском. Зиник привел его к нам, и Робин, еще пребывая в русском мире, сразу в меня влюбился. Я представлялась ему русской принцессой. Однажды сижу в клубе, раздается звонок — Робин. Говорит: “Я тут у тебя в квартире с чемоданчиком. Я переехал”. Он расстался со своей женой — аргентинской танцовщицей.

— А что было дальше?

— Мы переехали в его поместье под Лондоном. Его мама жила в большом доме, так что мы обосновались в старом домике егеря. Отмыли. В поместье был огромный амбар XVIII века, и нам его перестроили в роскошный дом.

Время от времени приезжали гости. Играли в крикет, устраивались приемы. Мы с Робином все это не очень любили. Надо было соответственно одеваться. Когда мы поженились, я имела право носить все семейные драгоценности, которые хранились в банковском сейфе. Вы не поверите, но я даже не пошла их посмотреть: мне было это неинтересно.

	Нарком Литвинов с внучками Машей и Верой.

— А чем занимался Робин?

— Он писал, немного печатался. Но у него была проблема, которая выявилась, когда я уже стала с ним жить. Время от времени он впадал в безумие и думал, что он Иисус Христос. Робин был прекрасным человеком в периоды ремиссии и очень опасным во время болезни. Однажды в таком состоянии он сел за руль, и я бросилась на капот машины, чтобы его остановить. За одиннадцать лет всякое бывало. Я научилась с этим жить. Когда Робина не стало, вернулась в Россию.

— А почему вы не остались в Англии?

— Началась перестройка, и я поняла, что интересней здесь, чем там, и мне как раз предложили работать над телепроектом — снимать фильм “Вторая русская революция”.

— Вы живете на две страны и можете сравнивать. В Англии возможна такая коррупция, как у нас?

— Нет, такое невозможно. Там недавно был скандал: члена парламента поймали на том, что он жульничал с оплатой дома: на 20 тысяч фунтов стерлингов обманул налогоплательщиков. И закончил свою карьеру. Человек слаб всюду. Но там есть механизмы, препятствующие превращению коррупции в эпидемию: это независимая пресса и независимая судебная система. И, конечно, выборы. Если ты член парламента, сразу отказываешься от своего бизнеса. Или, если твоя семья связана с каким-то бизнесом, а в парламенте обсуждается вопрос, который каким-то образом его касается, ты должен заявить, что не будешь участвовать в заседании.

— На вашей квартире проводились встречи Московской хартии журналистов. Злые языки говорят, что политики прибегали по первому свистку, как афганские борзые.

— Ничего подобного! Мы думали, кого нам интересно пригласить. Это было закрытое сообщество журналистов: Венедиктов, Корзун, Бунтман, Пархоменко, Миша Соколов, Елена Трегубова, Володя Корсунский, Таня Малкина, Наташа Геворкян. Леня Парфенов был в хартии, но почему-то не приходил. Мы доверяли друг другу, и у нас был принцип неразглашения. Политики знали, что мы не опубликуем того, о чем говорилось в узком кругу. Все было очень просто. Каждый приносил колбасу, бутылку. Как-то пришел Дубинин — глава Центробанка, и засиделся до двух часов ночи. Березовский очень долго отвечал на наши вопросы, рассказывал, пил водку.

— А были случаи отказа со стороны политиков?

— Черномырдинская охрана решила, что это небезопасно, хотя Виктор Степанович готов был прийти. В ФСО наизусть знали мою квартиру. Приходили пораньше, помогали пропылесосить пол.

— Когда все это закончилось и почему?

— Интересный вопрос. В начале двухтысячных. Это совпало с уходом Бориса Николаевича. Все изменилось, и нам стало неинтересно. Да и новым политикам мы были неинтересны, наверное.

— Маша, вы гражданка России или подданная Ее Величества?

— У меня английский паспорт. Мария Слоним — мое рабочее имя, а там я — леди Филлимор.