КТО БУДЕТ ИХ ЛЕЧИТЬ

19:02 17 апреля 2018

«Новая газета»редакция

3 30614

 

В пятницу 13 апреля в Государственную думу оказался внесен проект закона «О мерах воздействия (противодействия) на недружественные действия Соединенных Штатов Америки и (или) иных иностранных государств». За почти нечитаемым заголовком — по пути можно запутаться, кто на кого собирается воздействовать, — кроется новый план ответных российских санкций против Соединенных Штатов и любых западных стран, которые решат присоединиться к действиям американского правительства. Одним из самых сомнительных пунктов, по которым проект предлагает окоротить заокеанских «партнеров», оказалось предложение запретить поставки зарубежных медикаментов в Россию, заменив их российскими, индийскими или китайскими дженериками. Чтобы узнать, чем обернется инициатива российских парламентариев, рассмотреть которую нижняя палата должна уже 15 мая, «Новая» обратилась за комментариями к специалистам.

Василий Власов

доктор мед. наук, проф. НИУ-ВШЭ, вице-президент «Общества специалистов доказательной медицины» 

— Подписанный десятками депутатов российского Заксобрания законопроект при условии его одобрения (в чем невозможно сомневаться) грозит пагубными последствиями для жизни и здоровья граждан России.

Один из параграфов этого законопроекта предоставляет правительству право запрещать доступ в страну лекарств американского или иного происхождения, если страна происхождения поддержала санкции США против России. Какая формулировка родится к третьему чтению и как начальство решит ею воспользоваться — не важно.

Поскольку всем известно, что множество лекарств в России имеют иностранное происхождение, а большинство новых эффективных лекарств происходят именно из США, Великобритании, Германии и Франции, то авторы законопроекта заложили в него две оговорки. Первая — о том, что запрещать можно только ввоз лекарств, которым есть аналоги в России. Вторая — о том, что запрет не касается провоза для личного употребления.

Но последнее послабление никак не относится к большинству граждан страны, да если бы и относилось, то «личное потребление» определяется таможенником на основании наличия рецепта и количеством, достаточным лишь на короткий срок. Те, кто пытался купить себе лекарства в Европе или США, Канаде, знают, как неохотно аптекари принимают рецепты, выписанные русскими врачами. Ничего не поделаешь: репутация у России дрянная, в том числе и у врачей.

Первая оговорка (про запрет только на лекарства, которым есть российские аналоги) лишь на первый взгляд решает проблему. Дело в том, что множество препаратов, которые с точки зрения их химического состава должны были бы быть идентичными иностранным аналогам, совсем не идентичны. Сотни тысяч больных в России имели несчастную возможность убедиться в том, что при замене оригинального препарата на российский или индийский аналог возникают осложнения или отсутствует ожидаемый эффект. Более того, Минздрав России уже не первый год движется к тому, чтобы разрешить замену назначенного врачом препарата не на его химический аналог (дженерик), а на некий терапевтический эквивалент. Если уж брать крайности, то это может быть замена лекарства для снижения артериального давления периндоприла на настойку боярышника, что уже предложил (не к ночи будь помянут) депутат. Или, как шутили в советской армии по поводу замены продуктового пайка: мясо — на творог, и далее — на сено.

Предыдущие российские санкции, известные более всего как запрет на импорт пармезана, формально имели целью нанести урон экспорту продукции из стран Европы. Фактически они направили средства россиян в карманы капиталистов, называемых «отечественными», и создали иллюзию действий Запада против России. Новые санкции имеют ту же основную скрытую цель: перенаправить средства людям, «допущенным к столу». Стол этот, на котором средства, собранные с каждого из нас в виде налогов и взносов на медицинское страхование, не так уж мал: 5,5 триллиона рублей. Неслучайно уже несколько лет избранные государственные и частные компании завоевывают все новые и новые рынки под лозунгом повышения эффективности закупок. До этого они и узкий круг им подобных добивались перераспределения средств в пользу производимой ими продукции под предлогом импортозамещения. Для этого было придумано множество правил, в результате применения которых российские больные стали получать вместо стандартных препаратов их российские аналоги, и нередко за большие деньги, а не дешевле.

В течение последних лет российские фармацевтические компании агрессивно наступали на зарубежные — разработчиков лекарств — путем выпуска на рынок дженериков до истечения срока патентной защиты иностранного препарата и всеми иными способами. В то же время Минздравом с крайней легкостью одобрялись препараты, которые как бы могут заменить иностранные аналоги.

Например, в 2012 году был разрешен к применению препарат фортелизин для лечения инфаркта миокарда путем растворения свернувшейся в сосудах сердца крови (тромболизиса).

Он был разрешен после испытания всего на 54 больных, тогда как для регистрационного испытания нужны тысячи.

После этой причудливой регистрации препарат был еще раз испытан уже на сотнях больных, но результаты этого испытания, судя по публикации в сентябре 2017 года, были фальсифицированы. Несмотря на это, Минздрав в декабре 2017-го подготовил проект приказа, согласно которому этот препарат должен был войти в стандарт лечения больных с инфарктом.

Напомним, что применение лучшего и пока широкодоступного в России препарата альтеплаза снижает долю умирающих от инфаркта миокарда на 15–25%. Если запрет вступит в силу, то альтеплаза исчезнет, и весь рынок достанется никому ранее не известной компании с уставным капиталом 200 долларов и не производившей никогда ничего, кроме этого подозрительного фортелизина.

Это лишь один свежий пример. И

трудно предсказать, сколько еще ловких компаний уже сейчас готовятся впихнуть свои аналоги в дыру, которая может образоваться при запрете на «вражеские лекарства».

Впрочем, вот еще пример: на днях в той самой Думе, где рассматривается законопроект, состоялся круглый стол, в ходе которого предлагалось законодательно: облегчить регистрацию российских лекарств в противовес заграничным и закрепить «инновационные релиз-активные лекарственные препараты». Так на псевдонаучном языке называются препараты компании МатериаМедика, фактически являющиеся гомеопатическими.

В результате страна вместо противовирусных средств может получить сахарные шарики.

Можно точно сказать, что последствия введения запрета на импорт лекарств будут катастрофическими не только для небольшого числа больных редкими болезнями, которые в большинстве своем лечатся именно лекарствами, произведенными в потенциально запретных США и их союзниках. Именно о таких больных все вспоминают в первую очередь. Это коснется и сотен тысяч больных туберкулезом (и другими инфекциями), онкологических, ревматических больных.

Импорт лекарств и перенос в Россию западных стандартов производства лекарств оказал огромное благоприятное влияние на качество фармацевтического производства в стране. Можно уверенно полагать, что при ограничении импорта лекарств, т.е. фактическом снятии конкуренции, российская фармпромышленность будет быстро наращивать прибыли и одновременно деградировать, предлагая нам настойку боярышника: кагоцел и липовые капли для глаз.

•  

«Челноки поедут за лекарствами»
 

Ольга Германенко

руководитель Ассоциации пациентов со спинально-мышечной атрофией «Семьи СМА»

— Похожая ситуация уже была, когда Дума приняла закон об импортозамещении, он тоже касался медицинских препаратов и оборудования. Тогда предполагалось, что они должны быть заменены «аналогичными» товарами российского производства. Под угрозой оказались портативные зарубежные аппараты вентиляции легких, которых в нашей стране надлежащего качества просто не выпускают. На волне общественного резонанса три года назад нам удалось убедить власти, что часть позиций должна быть исключена из уже опубликованного перечня. Но то, что происходит сейчас, — хуже во много раз.

Это просто катастрофа, потому что заложниками собственной системы здравоохранения окажутся тысячи человек.

Даже когда появляется элементарный парацетамол зарубежного производства, многие наши сограждане стараются использовать именно его, и это неспроста.

Индийские и китайские «аналоги», как правило, намного хуже, их употребление чревато аллергическими реакциями и побочными эффектами. Для каких-то пациентов использование дженериков, аналогичных по формуле, оправданно, но для значительной части, если мы говорим о тяжелых случаях, — нет: любой дополнительный риск нежелателен.

Майя Сонина

директор фонда помощи больным муковисцидозом «Кислород»

— Мы главным образом пользуемся не американскими, а европейскими препаратами, но производятся они крупными компаниями, которые расположены как раз в тех странах, которые теоретически могут присоединиться к санкциям, а стало быть, и их медикаменты окажутся под запретом.

В первую очередь это современные антибиотики, без которых наши пациенты просто не проживут. Мы не раз сталкивались со случаями, когда врачи выписывали нашим подопечным аналоги индийские или российские. Как правило, они сильно уступают оригинальным. Аналог, или дженерик, — это препарат, у которого формула действующего вещества та же, что и у западного, но кроме формулы эффект препарата зависит от наличия в нем примесей, от чистоты вещества, вспомогательных веществ, технологии производства.

Очень часто, когда наши подопечные переходили на дженерики, наблюдалось ухудшение ситуации, иногда все заканчивалось даже летальным исходом.

Какие-то препараты можно возить через границу чемоданами, но это не выход в масштабе всей страны. Кроме того, именно в США сейчас есть компания, которая занимается разработкой генных корректоров, которые являются единственной надеждой для больных муковисцидозом, потому что устраняют причину заболевания. Недавно российская сторона договорилась с нашими пациентами-волонтерами и западными коллегами о проведении клинических испытаний. Закон ставит программу под угрозу.

Алексей Живов

кандидат медицинских наук, главврач частного центра «Ильинская больница»

— В развитых странах мира все препараты проходят тесты не только на биоидентичность, когда от производителя дженерика требуется доказать, что он обладает идентичной формулой, но и на идентичность клинической эффективности. Повторить формулу — совсем не значит повторить клиническую эффективность. Китайские и индийские аналоги очень часто не имеют идентичного клинического действия. Прямое действие препарата хуже, а побочные действия намного сильнее. Перед тем как что-то менять, нужно аккумулировать информацию о том, насколько тот или иной дженерик может стать адекватной заменой.

Не нужно путать здоровье и жизни людей с политикой. Если вы хотите ввести какие-то санкции, вводите на компьютеры или на одежду, продукты питания, но

вводить санкции на медицинские препараты, от которых зависит жизнь людей, — негуманно.

Может, выходом могут стать договоренности с западными компаниями о локализации производства внутри страны. Возить чемоданами в ручной клади препараты — а закон допускает провоз запрещенных лекарств из-за рубежа для личного пользования — тоже не вариант. Даже если этот путь окажется кому-то по карману. Потому что все лекарства на Западе можно купить лишь по рецепту, и рецепт этот должен быть выписан западным врачом: американским или немецким. В зависимости от страны, где вы собираетесь покупать.

Если закон будет принят в нынешнем виде, под удар попадут больные онкологией, неврологические больные, кардиологические, больные муковисцидозом, паллиативные больные, которым необходимо обезболивание.

Дмитрий Ребров, специально для «Новой»

ЖИЗНЬ С ПОМОЩЬЮ ОРУЖИЯ СМЕРТИ

Cтарые бомбардировщики могут высаживать до 900 000 деревьев в день

Леса на Планете можно восстановить очень быстро, при помощи устаревших бомбрадировщиков, предназначенных для установки минных заграждений на территории противника. Все, что нужно, это переоборудовать их под семенные бомбы заключающие в себе саженцы деревьев.

Компания Lockheed Martin Aerospace, предлагет использовать бомбардировщики C-130, для засаживания деревьями отдаленных труднодоступных областей по принципу ковровых бомбардировок.

Эта идея появилась в Штате Массачусетс, когда правительство обязало все компании с загрязняющими электростанциями посадить леса, для уменьшения углеродного следа, который они излучают. Высадка семян бомбардировщиком C-130 оказалась вдвое дешевле стоимости ручной посадки.

«Оборудование, используемое для создания минных полей достаточно точное и может быть легко адаптировано для посадки деревьев.» утверждает летчик Питер Симмонс.

Сегодня в мире насчитывается около 2500 транспортных самолетов С-130, которые используются в 70 странах, поэтому система доставки и посадки лесов широко доступна.

Каждый такой специально оборудованный самолет сможет «отбомбиться» по территории, предназначенной для посадки леса, несколько раз в день, сбросив в общей сложности до 900 тысяч «зеленых бомб», заключающих в себе саженцы деревьев.

Это 125 тысяч деревьев за один полет и около 900 тысяч деревьев в день" — рассказывает представитель компании Lockheed Martin Питер Симмонс (Peter Simmons).

Конусы, несущие в себе саженцы деревьев, разработаны таким образом, чтобы проникать на глубину, достаточную для дальнейшего развития молодого дерева. Внутри них содержатся удобрения и материал, впитывающий влагу из окружающей среды, осуществляя, таким образом, своеобразный полив растений.

Материал конуса, несмотря на прочность, начинает разлагаться сразу же, как он попадает в землю, позволяя молодому дереву проращивать свои корни в глубину, надежно закрепляясь на новом месте.

Лесовосстановление по воздуху ничем не отличается от ручной посадки, но на болотной и горной местности она будет намного дешевле и быстрее, а во многих случаях это фактически единственная возможность что-то посеять. Если все сделано верно, то процент успеха воздушной лесопосадки достигает 70%, а это около 700 000 деревьев в день — довольно удачный день для Планеты, не правда ли. С учетом что один человек на земле может посадить не более 1000 деревьев и процент успеха будет 95%.

«Если мы собираемся бороться с глобальным потеплением путем сбора углерода в стволах деревьев, нам нужно высаживать миллионы деревьев в год. И воздушная лесопосадка, вероятно, единственный путь.» считает руководитель компании Моше Аламаро.

Такие зеленые бомбы могут быть адаптированы под любой район, и заполнены семенами пригодных растений даже для пустынных районов. Существует пилотный проект, воздушной лесопосадки на Синайской пустыне в Египте. Также изучаются возможности высадки деревьев в Северной Африке, в тундре Канады, Австралии и США.

За пять лет компания Lockheed Martin может высадить до 5 миллиардов деревьев, этого достаточно для восстановления 500 000 га лесов.

Смерть, снято

17.04.2018

Умер автор бессмертных фильмов – «Пролетая над гнездом кукушки» и «Народ против Ларри Флинта». Милош Форман – беглец из соцлагеря, взлетевший на волне нового кино в США. Он делал психов звёздами, порноиздателей – героями, а борцов за свободу – неудачниками.

Кончился Милош Форман, ушёл в мир иной, где нет борьбы. «Он дал нам рецепт свободы», – написали многие по поводу его смерти. Может быть, кому-то и дал. Но кто из нас им воспользовался? Форман бежал из душных рамок условной свободы социалистической Чехословакии и прожил в такой же условной свободе демократической Америки. В своих фильмах он показал путь к тому, что могло бы свободой стать. Но показал и оборванность этого пути – бессмысленную, как жизнь, грустную, как смерть, и трагичную, как убийство. Глядя на биографию Формана, понятно, что свобода – это о том, что внутри, что свободен ты только тогда, когда сам не стоишь у себя на пути. Она не равна счастью и сама по себе является целью довольно бессмысленной. Свобода – это всё, за что ты готов понести ответственность.

Неугомонный сирота, ребёнок соцлагеря, он всегда хотел большего и вполне заслуженно получал желаемое. Он родился в Чаславе и вырос в семье своего дяди на территории газового завода на окраине города. Мечты привели его к тому, что в марте 1985 года он сидел в первых рядах одного из крупнейший концертных залов Америки – в павильоне Дороти Чэндлер в Лос-Анджелесе. «Амадей» в том году получил восемь «Оскаров». Это был уже четвёртый его американский фильм. За плечами были ещё четыре фильма, снятых в Чехословакии, но почти неизвестных миру.

Вышедший в США в 1971 году фильм «Отрыв» – история о хиппи и их родителях – американцы понимать отказались, фильм провалился. Писали, что «Отрыв» оскорбил публику неуважительным отношением к государственному флагу. Но куда больше их должна была оскорбить та сцена, где герой Винсента Скьявелли, одетый как истинный денди, учит благовоспитанных янки курить дурь, чтобы они лучше понимали своих детей. Говорят, Америка в те времена ещё не имела чутья к самокритике в кино, конфликт поколений их не пронял. Последующие герои Формана – потерянные дети, оторванные от родительской любви, блуждающие в мире, которым правят диктат и подчинение. Каждый из них ­– маленькая история Формана о себе, адресованная всем.

Роман «Над кукушкиным гнездом» отправился к Форману в Чехословакию ещё году эдак в 1964-м, но первая встреча режиссёра с исходником его будущего шедевра не состоялась – роман конфисковали на границе. Книгу послал Кирк Дуглас, отчаявшись найти в Америке режиссёра для этой ленты. Мастодонты Голливуда на историю из психушки поглядывали свысока и много на её успех не ставили. Когда сдался Дуглас-старший, за дело взялся Дуглас-младший, хотя он не имел в то время никакого продюсерского опыта. Нужен был малоизвестный – на случай неудачи – и исключительно талантливый режиссёр. Перебрав их с десяток, продюсеры снова вспомнили Формана. Писали потом, что взяли его из-за молодости и профессионализма, а также потому, что его услуги стоили недорого.

На премьере фильма в 1975 году публику вдохновляла будоражащая энергия и улыбка Джека Николсона, трогал обаятельный в своей никчемности герой Денни Де Вито, пугал Винсент Скьявелли с лицом, искривлённым наслаждением неизвестной природы, и веселил вечный жилец параллельного мира Кристофер Ллойд. Сестра Рэтчед, хрупкая женщина с задатками настоящего Гитлера, так и вовсе вошла в список ста величайших кинозлодеев. Реальность картины дополнили обитатели настоящей больницы для душевнобольных в штате Орегон. История вышла искренняя, не о борьбе, но о попытке борьбы. Вдохновляющая до последнего момента, когда пафос свободы душат обычной больничной подушкой.

Фильм стал символом нового расцвета американского кино, покорил публику и критиков, любителей экшена и высоколобых эстетов – зрителей, видевших его лишь один раз, можно пересчитать по пальцам. Не понравился фильм только Кену Кизи, который его не смотрел. Форман видел сценарий отличным от книги – Кизи не хватило на то, чтобы это принять. Следующие два года фильм собирал награды: пять «Оскаров», шесть наград «Британской академии кино- и телевизионных искусств», пять «Золотых глобусов», премии «Бодиль», «Сезар», «Грэмми».

Неуважительное обращение к американскому флагу Милош Форман продемонстрировал ещё раз – теперь уже в полной мере – в 1996 году в фильме «Народ против Ларри Флинта». Это была история о том, как редактор порножурнала боролся за право издавать журнал для онанистов. Журналисты окрестили фильм гимном порнографии, но ни гимн, ни оскорбление флага в задачи Формана не входили. Это как раз самая-самая правда про свободу. О том, что свобода – это ответственность, и справляться с ней дано далеко не каждому. Ларри Флинту было дано, но отыскался парень со своей свободой. Выстрелом в бедро он усадил Флинта в инвалидную коляску. Причём не за то, что он издаёт порножурнал – за то, что на его страницах есть место межрасовым совокуплениям.

Ларри Флинт, исполнивший в картине роль реального судьи Моррисси, от картины был в восторге. Награды фильм тоже собрал: «Золотой медведь», две премии кинокритиков Бостона, два «Золотых глобуса», ну и так, по мелочи. Были две номинации на «Оскар»: за режиссуру и лучшую мужскую роль. В итоге наградили только Вуди Харрельсона, исполнившего роль Флинта. Многие тогда увидели в этом кампанию и против фильма, в котором порнонегодяя сделали героем, и против самого Формана.

Ларри Флинта на церемонию не пригласили. Он прошёл по второму приглашению Харрельсона. Как последовательный и состоятельный борец за свободу, он нанял вертолёт, который летал над крышей «Шрайн Аудиториум» в Лос-Анджелесе, где проходило награждение, с растяжкой Columbia Studio sucks – «Киностудия Коламбия – дерьмо».

Форман писал, что «Амадей» стал своего рода обратным билетом в Прагу после десяти лет вынужденного бегства. По приезде он обнаружил, что все адреса и телефоны по-прежнему действительны, магазины, бары, театры – всё было на своих местах. Жива была и память о борьбе с тоталитаризмом, в которой победил коммунизм. Часть американцев из съёмочной группы в каждом встречном видела шпика, а часть не замечала ни слежки, ни микрофонов, торчащих чуть ли не из колбасок на обеденном столе. На технических должностях работали в основном чехи, и Форману приходилось мириться с тем, что они обязаны доносить обо всём увиденном на площадке – куда следует.

Была жива и гостиница «Рут» на озере Махи, которую построили его родители ещё до войны – теперь в ней размещался оздоровительный центр. В самом начале Второй мировой за участие в чешском Сопротивлении арестовали его отца. Через несколько лет – в августе 1942-го – гестапо арестовало и его мать. Она оказалась, на свое несчастье, в бакалейной лавке, на витрину которой кто-то наклеил антифашистскую листовку. Обвинения и против отца, и против матери были незначительными, их вполне могли выпустить. Но позже Форман выяснил, что штамп «Возвращение нежелательно» на их делах поставил один и тот же человек, их старый знакомый. Пока гостиница «Рут» строилась, Форманы приглашали на ночные смены сторожа, оказавшегося горячим последователем идей превосходства арийской расы. Столкновения взглядов бывали неизбежны, и его ненавидящие глаза Милош хорошо запомнил. Этот самый человек во время войны служил в окружной штаб-квартире гестапо в Колине, в юрисдикцию которого входил Часлав. И когда выпал шанс предъявить бывшим нанимателям доказательство своего превосходства, упускать его он не стал. Отца Формана расстреляли, мать погибла в Освенциме. В своих мемуарах Форман рассказал эту историю, но так и не назвал имя бывшего сторожа и гестаповца. Возможно, решил в итоге, что это будет милостью к врагу.

Алена Городецкая

Алкоголиков начальник

19.03.2018

Он был первым психотерапевтом России – лечил гипнозом параличи и эпилепсию, помогал алкоголикам, игроманам и морфинистам. Но несмотря на тысячи благодарных пациентов, врачи его за своего не считали. Зато гипнотизера Осипа Фельдмана обожали писатели – Куприн, Толстой, Чернышевский и Чехов.

В книге Ильи Василевского «Романовы» есть эпизод, где еврей Осип Фельдман спасает обер-прокурора Святейшего синода Константина Победоносцева – притеснителя гражданских свобод и сторонника антисемитской «процентной нормы». Однажды чиновник, прогуливаясь по берегу в Севастополе, поднялся на один из купальных мостиков. Вскоре, неуклюже повернувшись, он рухнул в море в тяжелом пальто. Еще минута – и ненавидимый народом бюрократ захлебнулся бы, но этой нелепой смерти помешал гипнотизер Осип Фельдман, случайно оказавшийся рядом. Он бросился в холодную воду и вытащил старика на берег. Когда без пяти минут утопленник пришел в себя, между ним и спасителем состоялся лаконичный диалог:
– Еврей? – грозно спросил Победоносцев.
– Еврей, – кивнул гипнотизер.
– Крестись! – сухо приказал обер-прокурор вместо благодарности.

Якобы на следующий день после спасения бюрократического сухаря в газетах вышел фельетон Александра Амфитеатрова под названием «Не всегда тащи из воды то, что там плавает!». Народ явно не был благодарен Фельдману за его неуместное в той ситуации человеколюбие. Но навряд ли Осип об этом переживал – и себя, и других он избавлял от душевных терзаний на раз.

Имя Осипа Ильича Фельдмана стоит в списке первых психотерапевтов России, но о его жизни известно крайне мало. Одно из первых упоминаний о русском менталисте встречается у британского физиолога Уильяма Бенджамина Карпентера. В 1882 году он описывал, как 20-летний гипнотизер из России путешествовал по Великобритании и вводил в глубокий сон всех желающих. Карпентер вспоминал, что Фельдман внушал пациентам либо забыть какие-то моменты из жизни, либо, наоборот, воскресить события прошлого в своей памяти: «Потрясающе, что пациент преображался на глазах и жил опытом и привычками тех периодов, в которые его вводил гипнотизер». Карпентер к тому моменту больше 30 лет служил экзаменатором по физиологии при Лондонском университете и вряд ли был бы впечатлен обычными фокусами. Очевидно, без медицинского гения Фельдмана тут не обошлось.

Портреты Фельдмана хранятся в Российском государственном архиве литературы и искусства, но не в открытых источниках. Тем, кто не может попасть в этот архив, остается представлять Осипа по литературным описаниям. Для этого можно, к примеру, взять пьесу Льва Толстого «Плоды просвещения». Писатель, интересующийся душевными терзаниями, познакомился с Фельдманом в 1889 году, а уже через два года фактурно запечатлел его в образе героя пьесы, господина Гросмана – известного угадывателя мыслей: «брюнет еврейского типа, очень подвижный, нервный, говорит очень громко». Персонаж у Толстого вышел гротескным – немножко обманщик, немножко фанатик. За сатирическое изображение своей персоны Фельдман даже подавал в суд – но не на автора пьесы, а на актера Дмитрия Гарина-Виндинга, сыгравшего Гросмана на сцене Малого театра. Чем все закончилось, неизвестно.

Но кто бы что о Фельдмане ни думал, это никак не сказывалось на его популярности. Доктор успешно избавлял от алкоголизма, суицидальных настроений и параличей сотни людей – в России и за рубежом. Фельдман уверял, что «гипнотизм и внушение» – один из немногих действенных методов лечения самых разных болезней. Причем, подчеркивал Фельдман, чем глубже ввести человека в гипноз, тем сильнее будет терапевтический эффект. Его метод привлекал большей степенью женщин – сам врач говорил, что до 90% его пациентов составляют дамы. Фельдман признавался: какого бы пола ни был его пациент, лечение было не мгновенным. Иногда у него самого получалось добиться «глубокого гипнотического сна только после 47 сеансов».

Осознавая зрелищный потенциал своего занятия, гипнотизер не стремился превращать свои сеансы в балаган. Он и впрямь интересовался наукой. Еще в самом начале карьеры, в середине 1880-х годов, он входил в состав петербургской врачебной комиссии при Медико-хирургической академии и участвовал в научной разработке терапевтического применения гипноза. После этого он получил приглашение в Москву от профессора Николая Склифосовского. Во второй половине 1880-х годов Осип – к тому времени уже известный в кругах российских ученых – отправился во Францию перенимать знания у опытного врача-психиатра Жана-Мартена Шарко. После Франции Осип учился в США у известного профессора Вильяма-Александра Гаммонда, получил звание доктора судебной медицины и в 1889 году вернулся в Россию с заграничным дипломом. Врачи на родине с удовольствием приняли его в свои профессиональные ряды: в 1903 году Фельдман участвовал в съезде психиатров в Киеве.

В 1910 году вышел «психологический этюд» Фельдмана под названием «Гипнотизм и внушение в жизни». Было три выпуска – про гипноз в медицине, суде и оккультизме. В книге Фельдман рассказывал, что с одинаковым успехом помогает как парализованным и эпилептикам, так и курильщикам табака, клептоманам, игроманам и морфинистам, которых много развелось после русско-японской войны. Еще он описывал, как сильные впечатления, пережитые беременной, влияют на пол будущего ребенка, а также умело заставлял вегетарианцев есть мясо и добивался «правильного» поведения от маргинальных личностей.

Все его «внушения» проводились «на благо» и с согласия пациента и его родни – этот момент был принципиальным. Фельдман возмущенно докладывал, как своим гипнозом «перебивал» криминальные установки, внушенные нечистыми на руку гипнотизерами. Описания метода Фельдман в книге всегда сопровождал человеческими историями. Например, в первом выпуске своего этюда Фельдман в подробностях рассказал, как полностью излечил от долговременной и мучительной агорафобии беллетриста Л.О. Л-ена, спас семью, где муж сгорал от ревности к безупречно верной жене, и вылечил от алкоголизма несчастную мать семейства, запившую по-черному после потери сына. И таких сентиментальных историй – на целый сборник.

Фельдман полные имена пациентов никогда не называл, но с этим отлично справлялись другие. Фельетонист и театральный критик Влас Дорошевич в своем сборнике описывал, как Фельдман лечил от алкоголизма актера Михаила Лентовского. Дорошевич назвал гипнотизера толстеньким буржуйчиком, старающимся изо всех сил походить «непременно на Мефистофеля». Не без иронии Дорошевич отмечал, что у волшебного врачевателя было светящееся самодовольством лицо хорошо торгующего человека. Он вспоминал, что «гипнотизирующие глаза» менталист прикрывал темным пенсне – так, будто это и не глаза вовсе, «а одиннадцатидюймовые орудия, и он предохраняет от их ужасного действия весь мир». Как бы там ни было, Лентовского Осип вылечил – правда, чтобы сделать внушение, пришлось усыплять его хлороформом. Однако результат клиента не обрадовал: он решил, что вместе с тягой к опьянению потерял всю свою фирменную энергию и силу воли.

Иногда вылечить пациента не получалось. Писатель Василий Немирович-Данченко в своих мемуарах рассказывал, что разбитую жутким параличом жену знаменитого переводчика и мемуариста Федора Фидлера гипнотизер Фельдман так и не смог поднять на ноги. Впрочем, успехов было все-таки больше. Имя Осипа Фельдмана было у всех на слуху – что дома, что за границей. Но почему-то коллеги в серьезных очерках и исследованиях предпочитали на него не ссылаться. Так, в своих работах о внушениях современник Фельдмана знаменитый психиатр Владимир Бехтерев не говорит о нем ни слова. Скорее всего, выводы Осипа казались ему слишком развлекательными, поверхностными и ненадежными. Сам же Осип Фельдман выпустил всего несколько статей и книг. Некоторые из них до сих пор хранятся в Российской государственной библиотеке – например, там есть провокационная работа «Пол потомства и гипнотическое внушение».

Фельдман интересовался не только гипнозом – с особенным жаром он еще собирал автографы известных лиц. В Российском государственном архиве литературы и искусства хранятся его альбомы с памятными записками Куприна, Ермоловой, 3оля, Драгоманова, Чернышевского, акварелями Бакста, фотографиями с дарственными надписями Сары Бернар, Марка Твена, Мамина-Сибиряка и Толстого, нотные записи Чайковского и другие артефакты. Некоторые документы адресованы самому гипнотизеру, а некоторые – архивная переписка известных лиц, например, Екатерины II или Чичерина. Как добывались автографы – отдельная история. Кто-то вписывал свои слова легко и быстро, а у некоторых это так и не получалось. Сохранилось письмо Чехова от 13 февраля 1895 года, в котором он возвращает альбом и извиняется, что написал совсем мало: «Я не придумал ничего подходящего. Я начал одну страницу; когда встретимся, прибавлю еще что-нибудь, теперь же голова отказывается думать».

Одним из последних упоминаний об Осипе Фельдмане стала заметка в «Петербургской газете» от 26 апреля 1911 года. Там сообщалось, что в город на три недели приехал «известный гипнотизер Фельдман». После сухо отмечалось, что доктор устроил в Лозанне санаториум для нервных больных, где собирается применять гипнотический способ лечения. Больше об известном психотерапевте нигде не говорилось ни слова.

Ганна Руденко