Главное впечатление от дежурства в Кацрине — стало гораздо тише.
Да, разрывы слышны, но уже очень далеко.
Да, вчера был пожар от сбитой ракеты. Один за 2 суток. А когда я был здесь в начале лета, мы как с утра выехали, так и катались до ночи с пожара на пожар.ו
И бумы были вокруг, без каски и броника было страшно от машины отойти. А теперь все специально следят, чтобы не забыть положить их в машину — за сутки ни разу не понадобились.
Так что результаты уже заметны.
Еще немножко, полгодика буквально, и на севере можно будет жить спокойно.
Такое вот ощущение.
|
Счастье накроет их с головой, перемен будет немало.
У каких знаков Зодиака начнется новая жизнь, рассказывает Spiritualify.
Гороскоп удачи сулит вам немало сюрпризов. И если в последние дни вы ощущали сильную усталость, много грустили или же просто ничего не хотели делать - все изменится. Вселенная решила кардинально повернуть вектор вашей судьбы, в сторону счастья и радости. Настраивайтесь на волну позитива и начинайте все с чистого листа.
В последние дни октября вас ждут судьбоносные события. Еще недавно вы могли разочароваться буквально во всем, дела и планы казались чем-то бесполезным. Однако в вашей жизни начинается "белая полоса". Пришло время снова поверить в чудо и найти смысл движения вперед.
Начало осени могло принести вам немало разочарований. Судьба не всегда бывает благосклонной, даже если вы поступали правильно, это нужно принять. Постарайтесь не посыпать голову пеплом, ведь еще не все потеряно. И в ближайшие дни вы наконец-то поймете, что удача снова вернулась в вашу жизнь, готовьтесь к приключениям и радостным событиям.
Подключайтесь к Telegram-каналу NashDom.US
https://www.youtube.com/watch?v=nGh92PDyMSg
Выделить ссылку и "перейти по адресу..."
Один из главарей террористической группировки ХАМАС, находящийся в черном списке Израиля Муса Абу Марзук, прибыл в Москву, сообщает агентство "РИА Новости" со ссылкой на дипломатический источник. По словам собеседника издания, у Марзука запланированы несколько встреч.
Позже официальный представитель российского МИДа Мария Захарова рассказала изданию РБК о уже состоявшейся встрече Марзука с замглавы Министерства иностранных дел Михаилом Богдановым.
"Обсуждались вопрос заложников, а также ситуация в регионе, гуманитарные аспекты в секторе Газа", — сообщила она.Предыдущий раз Марзук приезжал в Россию 24 июня. Тогда в рамках визита он заявил российскому руководству, что ХАМАС готов "в приоритетном порядке" освободить двух остающихся в заложниках израильтян с российским гражданством. Но при этом он отмечал, что для освобождения нужно достичь договоренности о прекращении огня в Газе.
Кроме Марзука в Россию на саммит БРИКС в Казани прилетел глава Палестинской автономии Махмуд Аббас.
В Турции произошел теракт на одном из крупнейших оборонных объектов страны – государственном Авиапромышленном концерне (TUSAŞ) в Кахраманказане под Анкарой. Вооруженная группа устроила взрыв на территории предприятия, после чего открыла огонь по охране и проникла внутрь здания. Согласно видеозаписям, на месте происшествия есть жертвы и раненые, а нападавшие до сих пор остаются на объекте.
Согласно кадрам с камер наблюдения, часть сотрудников TUSAŞ удерживается вооруженными людьми в заложниках. Турецкие власти срочно перебрасывают к месту происшествия крупные силы военных и полиции, чтобы нейтрализовать угрозу и освободить заложников.
TUSAŞ является важнейшим турецким оборонным предприятием, производящим комплектующие для американских боевых самолетов, а также беспилотники "Байрактар", которые активно применяются украинскими войсками в боевых действиях.
Мотивы нападения пока не ясны, но уже появились различные версии происходящего. Некоторые эксперты связывают нападение с внутритурецкой борьбой за власть, в то время как другие подозревают курдские радикальные группировки, которые ранее уже совершали атаки на стратегические объекты Турции. Возможна и причастность других противников режима Реджепа Тайипа Эрдогана, учитывая его жесткую политику, вызывающую недовольство как внутри страны, так и за ее пределами.
Ранее "Курсор" писал, что появились первые кадры теракта в Анкаре.
Материал любезно предоставлен Jewish Review of Books
Во всем творении Б-жьем есть лишь один Б-жественно признанный недостаток: «Нехорошо быть человеку одному» (Берешит 2:18). Поэтому Б-г создал женщину. Но могло ли случиться так, что, исправляя один изъян, Б-г случайно допустил другой? Может быть, создание Хавы породило вторую проблему, которая, хоть и решила первую, сама требует решения? Возможно, ответ на этот вопрос поможет нам найти новое прочтение первых трех глав книги Берешит.
Существует масса способов примирить явные расхождения между первой и второй главой Берешит. Мой вполне традиционалистский подход состоит в том, чтобы видеть во второй главе конкретизирование лаконичного сообщения, которое мы находим в Берешит 1:27: «И сотворил Б-г человека по образу Своему, по образу Б-жию сотворил его; мужчину и женщину — сотворил Он их». Во второй главе излагается, что сначала был только адам, только мужчина. Адам разумен. Б-г доверяет ему задачу дать имена всем животным — и поручает ему сад, «чтобы возделывал и хранил его» (Берешит 2:15). Но Адаму недостает человеческих связей: у него нет товарища, подобного ему. Ни одно из животных, сотворенных Б-гом, на эту роль не подходит. Б-г понимает, что Адам может достичь полноты только в союзе с другим существом, похожим на него, другим представителем его вида. И тогда Б-г берет у Адама часть его тела, наделяет его плотью, создает новое существо и вдыхает жизнь в это новое существо — женщину.
Библеисты не могут договориться между собой о том, что именно означает слово, которым обозначается часть тела, послужившая для сотворения женщины, цела, — бок или ребро. Если это бок Адама, можно предположить, что человек изначально был андрогином, а позднее разделился на две разнополые половины. Раши цитирует (хотя и не соглашаясь с этой версией напрямую) мидраш, где излагается представление, которое, как неоднократно отмечалось, напоминает знаменитую речь Аристофана из платоновского «Пира» (189а-193е), где объясняется происхождение любви. Я склоняюсь к версии ребра и считаю, что в Библии рассказана совсем другая история.
Во-первых, выражение ахат ми-цлаотав, «одно из ребер его», предполагает, что этих цлаот много. Так что ребро представляется более вероятным. Во-вторых, рассказ о сотворении мира изобилует всяческими разделениями, почему же не сказано, что Б-г разделил Адама? В-третьих, если человек изначально был андрогином, как утверждают сторонники «бока», почему Адам был одинок? В мифе, пересказанном Аристофаном, разделение первоначального существа привело к тому, что обе половинки скорбят друг о друге и успокаиваются только тогда, когда соединяются вновь. Но в книге Берешит одиночество изначально. Больше того, хотя на стих Берешит 1:27 часто ссылаются в подтверждение теории об андрогинном Адаме, там говорится: «мужчину и женщину — сотворил Он их», — а не его. Благословение, которым ниже удостоена пара: «Плодитесь и размножайтесь» (Берешит 1:28), тоже сформулировано во множественном числе.
Так что похоже, что в книге Берешит мужчина и женщина изначально не были слиты воедино, как в мифе, который излагает Аристофан. И они неравны. И традиционалисты, и феминистские исследователи согласны с тем, что мужчина представлен как высшее существо, но подтверждает ли текст такое толкование? В конце концов, женщина не страдает никакими изъянами, она даже содержит в себе часть мужчины. Зато мужчина теперь неполон: часть его тела была удалена. И потом, женщина никогда не была одна, с самого начала у нее был товарищ. Она пришла в мир, чтобы удовлетворить потребность другого, сама же она ни в чем не нуждается. Когда они впервые видят друг друга, Адам счастлив познакомиться с женщиной. Он восклицает: «сей раз это кость от моих костей и плоть от плоти моей» (Берешит 2:23). Со стороны женщины никакой сопоставимой реакции не исходит.
Возможно, тут пригодилась бы аналогия, пусть даже неидеальная. Представьте себе родителей, у которых появилось благословение — ребенок. Сначала ребенок кажется им совершенным, но вскоре они осознают, что ребенок одинок. Тогда они заводят еще одного ребенка — скажем, девочку, которая станет сестрой их первенцу. Тем самым они решают одну проблему, но создают другую. Да, теперь у старшего ребенка есть сиблинг, и он уже не одинок, но теперь ему приходится приспосабливаться к тому, что он не единственный ребенок. А младшая девочка никогда не была единственной и никогда не была одинока. Более того, поскольку она никогда не была единственной, ей не приходится приспосабливаться к новому положению.
Когда зависимый и нуждающийся человек стремится гарантировать выживание того, от кого он зависит, он иногда прибегает к гиперопеке. Текст дает нам немало оснований полагать, что именно так и поступает Адам. Запрет, касающийся древа познания добра и зла — данный только Адаму (Берешит 2:16-17) — касался только одной детали: не есть плодов этого конкретного дерева (Берешит 2:17). Но передавая запрет змею, женщина совершает ошибку. Хотя она поправляет змея, утверждающего, что ограничение связано со всеми деревьями сада (Берешит 3:1): она говорит, что ограничение распространяется на плоды дерева, растущего в центре сада, а не на плоды этого специфического дерева (названия которого она не произносит и, возможно, не знает), но добавляет, что к нему нельзя прикасаться (Берешит 3:3). Откуда еще могла женщина почерпнуть эти идеи, если не от Адама. Очевидно, он усилил запрет, чтобы добиться двойной или тройной гарантии того, что она не согрешит. В конце концов, он не мог позволить себе лишиться ее.
И вот змей хватается за представившуюся возможность: он направляет стремление женщины к плоду. Она возжелала плод — а не мужчину: «И увидела жена, что дерево хорошо для еды, и что оно услада для глаз и вожделенно дерево для познания; и взяла плодов его, и ела» (Берешит 3:6). Каждое дерево в саду было «приятное на вид и годное в пищу» (Берешит 2:9), но древо познания добра и зла даровало женщине не только физическое удовольствие и эстетическое наслаждение, но и ощущение интеллектуального свершения.
И еще. В нарративе книги Берешит влечение поначалу действует не в обе стороны. Повествователь прямо указывает на асимметрию в конце 2-й главы: «Потому оставит человек [иш] отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей [ишто]; и станут они одной плотью» (Берешит 2:24). О женщине ничего такого не говорится. Однонаправленное влечение мужчины к женщине стало результатом попытки Б-га исправить первый изъян Творения — одиночество мужчины, которое оказалось «не хорошо».
Ничто в библейском тексте не предполагает, что Адам возжелал плод и ослушался бы Б-жьего приказа сам. Действительно, он повинуется Б-гу до тех пор, пока повиновение Б-гу не начинает означать неповиновение женщине: «и взяла плодов его, и ела; и дала также мужу, что с нею [имма], и он ел» (Берешит 3:6). Он ест плод, потому что его дала ему женщина. Женщина желает плод — и мужчина идет вслед за женщиной.
Когда глаза мужчины и женщины открываются и они видят свою наготу и сшивают себе опоясанья из листьев смоковницы, они действуют вместе: «и спрятался Адам и жена его от Г-спода Б-га среди деревьев сада» (Берешит 3:8) — примечательно, что глагол используется в единственном числе мужского рода.
Но Б-г обращается только к Адаму; в конце концов, именно Адаму Он давал приказ. «Где ты?» [айеха] — спрашивает Б-г. В ответ Адам защищает женщину, беря всю вину на себя: «Голос Твой я услышал в саду, и убоялся, потому что я наг, и спрятался» (Берешит 3:10). Когда Б-г спрашивает его, ел ли он плоды запретного дерева, Адам отвечает, что женщина, которую Б-г сотворил для него, дала ему плоды, — и он ел (Берешит 3:12). Ответ Адама представляет собой чистую и неприукрашенную правду. Он не обвиняет женщину в том, что та соблазнила его. Она не соблазняла — ей это и не нужно было. Ведь она была «женой, которую Ты дал [чтобы она была со мной (иммади)]», чтобы она стала ему товарищем — а не просто «женой, которую Ты дал мне [ли]». Когда она дала ему запретный плод, он съел его.
Когда Б-г обращается к женщине и спрашивает ее: «Что это сделала ты?», она, подобно мужчине, излагает факты: «Змей обольстил меня, и я ела» (Берешит 3:13). Ее наказание состоит в том, что она будет испытывать родовые муки и теперь, только теперь, возжелает мужчину, который будет господствовать над ней (Берешит 3:16).
Исправив первый изъян Творения, одиночество мужчины, Б-г обнаружил, что теперь Ему придется исправить второй, только что появившийся: дисбаланс сил, происходящий от одностороннего желания. Поэтому теперь женщина тоже познает влечение к мужчине, и благодаря этому мужчина станет господствовать над ней: она будет вынашивать его детей несмотря на муки. Действительно, можно сказать, что наказание мужчины — которому предстоит добывать пропитание из неплодородной почвы — усугубляет наказание женщины: если ему придется тяжко трудиться, он неизбежно станет думать о чем-то другом, помимо влечения к женщине. В этот момент Адам переименовывает свою женщину, давая ей имя Хава, или Ева, «ибо она была матерью всех живущих» (Берешит 3:20). Новое имя указывает, что женщина перестала быть ему «костью от моих костей и плотью от плоти моей», иша от его иш; она уже не в первую очередь его помощница. Теперь Хава — это та, кто дает жизнь.
Б-г исправляет первый изъян Творения — одиночество мужчины — создавая женщину. Но создание женщины порождает второй изъян: мужчину настолько влечет к женщине, что он повинуется ей, а не Б-гу. Это тоже необходимо исправить, и тогда Б-г уравнивает игровое поле желания.
Хотя слова Б-га о том, что «к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою» (Берешит 3:16), часто воспринимались как библейское оправдание — может быть, даже приказ, обосновывающий патриархальное подчинение жен мужьям, такое толкование возникает в тексте слишком поздно, вырывая этот стих из контекста нарратива. Мужчина сначала вожделеет женщину, до того, как она тоже начинает вожделеть его. А его господство над ней появляется только потом, после того как она господствует над ним (когда она дает ему плод, он ест его — даже если это означает неповиновение творцу). Да и влечение мужчины к женщине не прекращается только потому, что теперь она тоже его желает. Ее власть над ним сохраняется, даже когда он «господствует» над ней.
В ходе этого краткого повествования происходит множество изменений. Мужчина, который прежде был одинок, находит себе товарища и помощника. Грех вступает в Творение, когда женщина поддается соблазну змея. Деторождение и труд начинают быть мучительными. Мужчина дает женщине новое имя. Род человеческий становится смертным. Но самым значительным изменением остается то, что женщина, которая была объектом желания мужчины, теперь разделяет это желание, уступая ему долю власти над собой.
В обманчиво простом повествовании первых трех глав книги Берешит излагается сложная история желания и отношений власти между двумя полами. История Адама и Хавы вовсе не является призывом к патриархату, она предвещает сложное партнерство равных, которое с равной легкостью может привести к краху и к успеху.
Оригинальная публикация: Desire and Power: Adam and Eve in Genesis 1–3
Материал любезно предоставлен Jewish Review of Books
Как-то в семидесятые годы я пришел в тель-авивский Бейт ѓа-Тфуцот (Музей диаспоры, теперь он называется «АНУ — Музей еврейского народа»). В одной из витрин была выставлена диорама с изображением семейной сценки, которая разворачивалась в Центральной Европе раннего Нового времени. Здесь было показано изготовление вимпеля — часто богато украшенной льняной ленты, которой несколько раз обматывали свиток Торы. В то время в этом регионе существовал обычай изготавливать такую ленту из свивальника, который использовали во время обрезания младенца. После брита ткань нарезали лентами, ленты сшивали вместе, и мать и другие женщины этой семьи вышивали или расписывали их именами ребенка и его отца. Часто в декор включали также традиционное благословение ребенку, вошедшему в завет Авраама — чтобы он рос ле-Тора, ле-хупа у-ле-маасим товим (для Торы, брачного балдахина и добрых дел).
Я слышал об этом обычае раньше, но теперь меня невероятно поразил визуальный символизм, особенно учитывая, что в сопроводительном тексте к экспозиции использовалось не идишское слово вимпель, а обычное ивритское обозначение пеленки — хитуль. Изображение в сочетании с текстом делало ритуал более живым — и интересным с антропологической точки зрения. Тот факт, что тело младенца во время его первого ритуала перехода символически отождествляется со свитком Торы, казалось, объясняет что-то не только в отношении ценностей западноашкеназского мира, но и в отношении глубинных структур, на которых держится иудаизм вообще — структур, которые не всегда очевидны.
Как и многие культурные антропологи того времени, я читал книгу Виктора Тернера «Лес символов: Аспекты ритуала ндембу» (The Forest of Symbols: Aspects of Ndembu Ritual), где раскрывался глубокий символизм обрезания и других ритуалов, распространенных в центральноафриканском обществе, и мне показалось, что через этот ашкеназский обычай я могу приблизиться к евреям, как Тернер приблизился к ндембу. В 1980 году Тернер произнес речь на конференции Израильской ассоциации антропологов, часть докладов которой через некоторое время были опубликованы в сборнике под названием «Иудаизм: Взгляд изнутри и снаружи» (Judaism Viewed from Within and from Without). Мой доклад был посвящен символизму, связывающему Тору и детей — проблеме, над которой я размышлял потом многие годы.
Экспозиция, посвященная вимпелю, которая была представлена тогда в Бейт ѓа-Тфуцот, натолкнула меня на мысль о знаменитом обычае плясать с детьми и свитками Торы в праздник Симхат-Тора, приуроченный к завершению цикла чтения Торы и окончанию осенних праздников. Я всю жизнь наблюдал этот обычай и участвовал в нем в разных синагогах, но символическое значение танцев со свитками Торы в руках и с детьми на плечах ускользало от меня, пока я не задумался как следует о центральноевропейском обычае оборачивать Тору пеленкой с обрезания младенца. Что общего у Торы и детей? Как главный ритуальный объект иудаизма связан с ребенком мужского пола?
Возможные ответы возникли сразу: учение и воспроизводство, воплощенные в традиционной трехчастной формуле, вышитой на вимпеле: Тора, свадебный балдахин и добрые дела. Тора (и проповедуемая ей жизнь, наполненная добрыми делами) воплощает учение, которое обеспечивает культурную преемственность, а дитя, которое производит на свет пара, стоявшая под свадебным балдахином, воплощает биологическую преемственность народа Израиля. В этих ритуалах символически воспроизводится передача Торы и рождение еврейского ребенка.
Я не хочу сказать, что такая метафора объясняется где-то в еврейской доктрине; более того, она существует не всегда и не везде, но и в ашкеназских, и в североафриканских еврейских общинах, которые я изучал, ее периодически можно заметить. Переплетение биологической и духовной преемственности через наделение Торы человеческими чертами, а человека — чертами Писания можно, если поискать, различить в практиках многих еврейских культур.
Ярким примером служит средневековый ашкеназский школьный обряд инициации, который описывает Айвен Маркус в важной работе 1996 года «Ритуалы детства» (Rituals of Childhood). В праздник Шавуот, который по традиции посвящен дарованию Торы на Синае, отцы заворачивают еврейских мальчиков в талит и несут к учителю — подобно тому, как они носят Тору. После этого детям дают лизнуть медовые ивритские буквы на грифельной доске и угощают сладостями, на которых написаны стихи из Торы. Мы воспроизводим получение Торы на Синае и вводим ребенка в структуру формального образования через ритуалы, в которых он сам служит метонимией Торы.
Виктор Тернер подчеркивал, что для доминирующих культурных символов характерны два взаимосвязанных полюса: идеологический, связанный с ключевыми ценностями общества, и сенсорный, или социально-биологический, который привязывает символы к жизни и эмоциям индивида. Когда свиток Торы обматывают пеленкой, на которой лежал младенец во время обрезания, когда мальчика носят, подобно Торе, когда буквы и стихи превращаются в сладости, когда в праздник Симхат-Тора с ребенком танцуют, как с Торой (а с Торой, как с ребенком) — все это неразрывно связывает ценности иудаизма с жизнью его приверженцев. Модель Тернера позволила мне сосредоточиться на тех аспектах еврейского опыта, на которые я раньше не обращал внимания. Например, припев известной песни, которую поют на Симхат-Тора, повторяет знаменитую каббалистическую фразу: «Израиль [еврейский народ], Тора и Пресвятой, да будет Он благословен, едины».
Симхат-Тора отождествляет вечность Торы с вечностью народа Израиля и еще одним примечательным образом. Мужчины, которым после окончания танцев выпала честь быть вызванными к Торе, именуются хатаним, то есть женихами, Торы. Еще более показательный эпизод наступает, когда всех детей (коль ѓа-неарим) вызывают к Торе вместе со взрослым уважаемым членом общины, который как бы представляет их. Над их головами разворачивают большой талит, напоминающий брачный балдахин. А потом читают поэтическое благословение Яакова сыновьям Йосефа Эфраиму и Менаше из первой книги Торы:
Ангел, избавивший меня от всякого зла, да благословит отроков сих;
и да будет наречено имя мое
и имя отцов моих, Авраама и Ицхака,
и да расплодятся они во множестве среди земли (Берешит 48:16).
Дети, собирающиеся перед свитком Торы, и есть те расплодившиеся во множестве, о которых говорится в благословении. Благодаря им живет Тора — и наоборот.
Оригинальная публикация: Of Torahs and Children
