понедельник, 12 августа 2024 г.

Кдушат Леви. Комментарий к Cвитку Эйха и Девятому ава

 Девятое ава

Кдушат Леви. Комментарий к Cвитку Эйха и Девятому ава

Рабби Леви‑Ицхак из Бердичева. Перевод с иврита Моше Когана и  Цви Канторовича 11 августа 2024
Поделиться9
 
Твитнуть
 
Поделиться

«Плачет, плачет она по ночам, и слезы ее на щеках у нее» (Эйха, 1:2). В самом деле, когда человек стенает и плачет, его слезы могут оказать влияние наверху, не дай Бог . Однако, когда он плачет о разрушении Храма, его плач не проходит бесследно. Про след, оставляемый его слезами, написано: «…слезы ее на щеках у нее» — это след, оставляемый в высях слезами.

«Стали главенствовать враги его, недруги его благоденствуют, потому что наслал на него Господь скорбь за множество грехов его; младенцы его пошли в плен впереди врага» (там же, 1:5). На первый взгляд представляется удивительным и непонятным, почему приходят посторонние мысли во время молитвы? Ведь, казалось бы, человек готовил свое сердце к молитве. Но таким образом рвется и старается подняться во время служения и молитвы то, что спустилось к нему из‑за его грехов и нарушений . Об этом сказано: «Стали главенствовать [букв. “во главе”] враги его» — то есть посторонние мысли коренятся у него в мозгу, «потому что наслал на него Господь скорбь за множество грехов его». Слово ѓога («скорбь») имеет тот же корень, что и слово «говорить». Таким образом, это следует понимать так: враги будут главенствовать в голове в час молитвы, когда «говорят слова о Всевышнем», и это происходит «за множество грехов его». Но «младенцы его пошли в плен впереди врага» — они превыше всех грехов. То есть выше врагов поднимаются «младенцы» — те искры святости, что попали в плен. Они «пошли в плен впереди врага», и они поднимаются выше любого врага благодаря размышлениям и словам молитвы, обращенной к Всевышнему.

«Стал Он для меня медведем в засаде, львом в укрытии» (там же, 3:10). Главное, что следует знать: хотя Всевышний и разрушил Свой Храм, образец великолепия, и мы, сыны Израиля, пребываем в изгнании, — все это, несомненно, сделано к нашему благу. Наверняка милосердие Всевышнего вскоре начнет возрастать все больше и больше и Он вновь отстроит для нас Дом Его святости в еще большем великолепии и величии. Тогда выяснится, что ощущаемая нами сейчас тяжесть изгнания на самом деле, согласно замыслу Всевышнего, перед Которым открыты все тайны, является благом для Израиля. Об изгнании, которое представляется злом, сказано: «Стал Он для меня медведем в засаде », а о милосердии, которое проявляет Всевышний, сказано: «Стал Он для меня львом в укрытии». Ибо «лев» символизирует качество милосердия хесед , поскольку находится среди четырех фигур колесницы Всевышнего с правой стороны . И то обстоятельство, что это качество пребывает «в укрытии», показывает, что все беды Израиля, изгнание и разрушение Храма, — это скрытое благо по отношению к Израилю.

«Натянул Он лук Свой, а меня поставил мишенью для стрелы. Пронзил Он почки мои стрелами из колчана Своего. Стал я посмешищем всего народа моего» (там же, ст. 12–14). Главное, что требуется знать относительно всех постигших нас бед, включая разрушение Храма, что в грядущем, когда Всевышний в Своем милосердии вновь отстроит для нас Дом Своей святости в еще большем великолепии и величии, выяснится, что все несчастья и разрушение Храма на поверку оказались для нас сплошным благом. Окажется, что несчастье породило радость. То есть несчастье стало словно «отцом», породившим радость, а радость явилась «дитем» несчастья. Об этом написано: «Пронзил Он почки мои» , и подразумевается, что Всевышний вложил в мое сознание мысль о том, что надо помнить и ждать избавления и радости, которые возникнут из несчастья, как «стрелы из колчана» [букв. «дети колчана»]. Иными словами, радость будет порождением, как бы «дитем» несчастья, и в связи с этим сказано: «Стал я посмешищем всех народов». Когда я начинаю думать о той радости, которая будет порождена этими несчастьями, я делаюсь «смехом [то есть радостью и весельем] всех народов».

«И подумал я: пропала жизнь моя и надежда на Господа. Вспомни, [Господи], о горе моем и страдании моем — [они] полынь и отрава. Непрестанно помнит [об этом] и поникла ко мне душа моя. Вот что отвечаю я сердцу моему, на что [букв. “поэтому”] надеюсь: что милости Господни не истощились, что милосердие Его не иссякло» (там же, ст. 18–22). Следует уточнить: казалось бы, надо было написать: «Вот что отвечаю я сердцу моему: что милости Господни не истощились». Почему вставлено «поэтому надеюсь» , что является следствием, впереди причины: «Что милости Господни не истощились»? Ответ заключен в объяснении, почему мы называем субботу перед Девятым ава Шабат хазон, понимая, что это название не льстит Израилю. Но слово хазон означает «видение будущего», а согласно пророческому видению будущего, оно будет преисполнено для Израиля великих благ. Они ожидают Израиль по окончании, с Божьей помощью, той всепоглощающей войны, которую ведут их души, посланные в этот мир. Но, поскольку они любят Всевышнего и к Нему направлены все их устремления, прежде чем спустить их в этот мир на войну, им показывают все блага, которые ожидают их в конце . И хотя за грехи наши тяжкие сильна ненависть наших врагов, благодаря тому что мы помним тайну нашего предназначения и храним ее в своем сердце, именно вражда по отношению к нам вселяет в нас надежду, что мы не потеряли связь с грядущим, упаси Бог. Ведь только у мертвого такая судьба, что он уходит из сердца , поскольку наверху приобщается к вечности, не имея возможности снова вернуться сюда в данную эпоху . Но живые не забываются, и об этом сказано: «Вот что отвечаю я сердцу моему» и «Помнит [об этом] душа моя». Отсюда следует, что именно непрестанная вражда вселяет в нас уверенность, что мы достигнем обещанного будущего. И поэтому сказано: «Вот что отвечаю я сердцу моему, поэтому надеюсь: что милости Господни не истощились».

И в связи с этим написано: «Сколь возлюбленны жилища Твои, Господь! Тоскует и изнывает душа моя по дворам Господним» (Теѓилим, 84:2–3). Слово мишкенотеха (משכנותיך, «жилища Твои») однокоренное со словом машкон (משכון, «залог»). Это намек на то, что «Его жилища» взяты от нас в «залог» за наши великие грехи . Но это все же залог, а не продажа, и его можно выкупить обратно, как сказано: «Сион искупится [букв. «выкупится»] правосудием» (Йешаяѓу, 1:27), как выкупается залог. И свидетельством этому служит то обстоятельство, что «жилища Твои» не забылись, «тоскует и изнывает душа моя по дворам Господним».

«Господь — удел мой, — говорит душа моя, — поэтому буду я уповать на Него» (Эйха, 3:24). Объясним этот стих на примере. Жил один богатый человек, у которого был друг бедняк. Богач любил его и и обеспечивал все его нужды, пока однажды не разгневался и не возненавидел. После этого если богач скажет бедному: я снова расположен к тебе — бедняк будет ожидать, что богатый друг будет любить его, как прежде, в том числе поддерживать деньгами, как он делал это раньше. Точно так же и мы, народ Израиля: хотя сейчас мы в изгнании, но поскольку Всевышний расположен к нам, [мы уповаем на Него]. Ведь мы — Его неотъемлемая часть, как написано: «Господь — удел мой [букв. “часть моя”], — говорит душа моя». «Душа», то есть любовь и стремление Всевышнего к нам, сообщает мне, что я — часть Всевышнего, и «поэтому буду я уповать на Него» и ожидать, что смилостивится Всевышний над нами.

«Ты, Господи, пребываешь вовеки, престол Твой — из рода в род! Оттого, что опустела гора Сион, лисицы бродят по ней» (Эйха, 5:18–19). Причина, по которой два этих стиха стоят по соседству, выясняется из слов мудрецов (Макот, 24б): «Рабби Ишмаэль и рабби Акива увидели лисицу, выбежавшую из Святая святых разрушенного Храма. Рабби Ишмаэль заплакал, а рабби Акива засмеялся. Спросил у него: отчего ты смеешься? — Я смеюсь оттого, что как уже исполнилось одно пророчество: “Поэтому из‑за вас, [как] поле, вспахан будет Сион и Иерусалим руинами станет” (Миха, 3:12), так исполнится и второе: “Еще будут сидеть старики и старухи на площадях Иерусалима” (Зхарья, 8:4)». И вот объяснения святого Рамбана к стиху: «И опустошу Я землю вашу, и будут находиться среди опустошения на ней враги ваши» (Ваикра, 26:32). Ведь много раз пытались всевозможные властители превратить Землю Израиля в место обустроенное и благодатное, подобное остальным странам, но никому это не удавалось. Почему так? Потому что на самом деле Всевышний сотворил землю и предназначил одному месту быть поселением, а другому пустыней . Если же разрушается какой‑либо город, он превращается в безлюдное место, но дикие звери там все‑таки бродят. Когда же он разрушается окончательно, то становится как пустыня, где нет даже диких зверей. Однако Земля Израиля не такова. Когда Израиль живет на ней в спокойствии и уверенности, она вся представляет собой населенное место. Когда же Израиль ушел из нее в изгнание, она вся превратилась в пустыню, хотя прочие народы продолжали жить на ней. Почему же так? Потому что Земля Израиля принадлежит народу Израиля, и все время, пока Израиль не пребывает на ней в покое, она ведет себя как пустыня, по которой гуляют дикие звери. И хотя на ней живут иные народы, но, поскольку Израиль на ней не живет, земля превращается в пустыню, по которой разгуливают дикие звери. Например, так случилось с Санхеривом , который изгнал Израиль и заселил его землю народом кутим. Сразу напали на них, как в пустыне, медведи и львы и стали их терзать, [пока из страха они не приняли иудаизм] . И таково общее правило: все время, пока Израиль не живет на ней, хоть и живут на ней иные народы, Земля Израиля превращается в пустыню. Отсюда следует, что Земля Израиля принадлежит исключительно нам и не принимает никаких жителей, кроме народа Израиля. В этом и заключается смысл сказанного: «Ты, Господи, пребываешь вовеки», и поэтому мы остаемся в уверенности, что Ты, Всевышний, навеки будешь почивать в Земле Израиля. Почему так? «Оттого что опустела гора Сион, лисицы бродят по ней», то есть Земля Израиля не позволит поселиться на ней никакому другому народу, кроме народа Израиля. Под властью любого другого народа она будет пустыней, ибо она принадлежит Израилю, и все время, пока народ Израиля не живет на ней, она будет пустыней, хоть и обитают на ней другие народы.

«Верни нас, Господи, к Себе, и мы вернемся , обнови дни наши, как издревле. Ибо если презрел Ты очень нас, и слишком прогневался Ты на нас» (Эйха, 5:21–22). Как правило, есть две причины развода. Развод может произойти либо из‑за недостойного поведения жены, либо потому, что жена мужу больше не нравится . И разница между этими причинами такова: если человек развелся из‑за недостойного поведения жены, то ему запрещается вернуть ее и снова взять в жены , но если он развелся потому, что жена ему больше не нравится, то нет никакой причины запретить ему взять ее обратно. И в этом заключается смысл стиха: «Верни нас, Господи, к Себе, и мы вернемся», и не говори, пожалуйста, что, упаси Бог, Ты изгнал нас из‑за нашей измены, ведь в таком случае невозможно взять нас обратно. Но это неверно, «ибо презрел Ты нас очень», и развод был из‑за того, что мы Тебе разонравились, и Ты можешь вновь взять нас к Себе.

Можно дать и другое объяснение словам: «Верни нас, Господи, к Себе, и мы вернемся, обнови дни наши, как издревле». Сначала надо более точно понять, что такое «издревле». Стих Торы «А теперь, Израиль, чего Господь, Бог твой, требует от тебя? Того только, чтобы бояться Господа…» (Дварим, 10:12) трактуется в Мидраше следующим образом: «Слова “а теперь” есть не что иное, как раскаяние и возвращение» (Берешит раба, 21:6). Понимать это следует так: каждый человек из народа Израиля обязан верить полной верой, что он ежесекундно получает жизненные силы от Творца, согласно тому, что написано в Мидраше на стих «“Всякая душа да хвалит Господа” (Теѓилим, 150:6) — при всяком дыхании  да хвалите Господа!» (Берешит раба, 14:9), ибо жизненные силы всякое мгновение стремятся оставить человека, но Всевышний посылает ему ежесекундно новые жизненные силы . Отсюда следует, что раскаяние и возвращение к Творцу помогают любому, ведь в результате человек начинает верить, что отныне будто бы заново родился  и что Всевышний в Своей великой милости не напомнит ему больше о его прошлых грехах. Но если он, упаси Бог, в это не поверит, то напрасно любое раскаяние . И в этом заключен смысл Мидраша: «Слова “а теперь” есть не что иное, как раскаяние и возвращение». А именно: если человек верит, что «теперь» он как бы заново родился — «раскаяние и возвращение» ему помогают. И в этом также заключается смысл стиха «Верни нас, Господи, к Себе, и мы вернемся, обнови дни наши, как издревле». Ибо по своей сути «возвращение» неразрывно связано с обновлением, и поэтому написано: «Обнови дни наши, как издревле».

Тем самым объясняется также изречение из Талмуда: «Когда господин (то есть Машиах) придет? Сегодня. [Это следует понимать в соответствии со стихом (Теѓилим, 95:7)]: “Сегодня, если Его голоса будете слушаться”» (Санѓедрин, 98а). То есть когда народ Израиля достигнет такой ступени, чтобы каждый день как бы заново рождаться .

«Псалом Асафа. Боже, пришли народы в удел Твой» (Теѓилим, 79:1). Смотри, что спросили в Мидраше (Эйха раба, 4:14) наши учителя: «Разве можно написать “восхваление и псалом Асафа”, когда “пришли народы в удел Твой”? “Плач и стенание Асафа” следовало написать» . Мы ответим на этот вопрос притчей. У царя был сын, который запакостил и осквернил построенный ему царем дворец, но царь не хотел собственноручно разрушать покои сына, ибо тяжко ему было причинять тому боль. Что же сделал царь? Снял с дворца сына свое попечительство и охрану — пришли враги и разрушили дворец. То, что не сам царь разрушил покои сына, свидетельствует о его любви. Царь все еще продолжает любить сына. А о том, что враги разрушили дворец, сказано: «Один Я топтал в давильне, и не было со Мной никого из народов, и топтал Я их в гневе Моем» (Йешаяѓу, 63:3). Всевышний Один будет топтать в Своей «давильне» и уничтожать [враждебные Израилю] народы. Вот почему написано: «Псалом Асафа», несмотря на слова «Боже, пришли народы в удел Твой», ведь это свидетельствует о непрестанной любви Всевышнего к Израилю.

«Бог мой, Сион и его города — как женщина при родовых схватках» . Известно, что женщина при родах страдает, зато потом, родив, испытывает великую радость. А о присутствующих при родах можно сказать, что все они испытывают только лишь великую радость. Ведь они уверены, что в конце всех мучений она родит сына или дочь — и это повод для веселья. Разумеется, и она в конце концов будет веселиться, но пока, временно, она испытывает муки. И такова участь Сиона: хотя в настоящее время он скорбит о разрушении Храма, но это страдания «женщины при родовых схватках». На самом деле Всевышний испытывает радость по этому поводу, ибо Он знает, что страдание это — временное и очень скоро Он вновь отстроит Свой Храм в еще большем великолепии и в славе.

Теперь проясняется также сказанное в мидраше Эйха раба (1:26): «“Нет ей утешителя” (Эйха, 1:2) — всегда, когда говорится “нет ей”, это означает, что впоследствии будет. Как о Саре написано: “И Сарай была бесплодна, не было  у нее дитяти” (Берешит, 11:30) — а потом появилось» . Объясним это согласно словам моего учителя и господина  об изречении из трактата Шабат (156а): «Нет (аинмазаль  у Израиля». Согласно каббале, это надо понимать так: аин  — это мазаль Израиля. Аин оказывает на Израиль свое влияние, и в связи с этим слово мазаль понимается как «изливающий», в соответствии со сказанным: «Переполняются ведра его водою» (букв. «изольется  вода из ведер его») (Бемидбар, 24:7). Таким образом, слова «нет ей утешителя» приобретают новый смысл, а именно: «Аин — ей утешитель», ибо Всевышний точно знает, что в скором времени отстроит Иерусалим и радость утешения во много раз превзойдет скорбь.

«И все одежды Мои запачкал Я» (Йешаяѓу, 63:3). Известно, что все качества Всевышнего, которые сравниваются с одеяниями , по сути, представляют собой хесед, и именно с помощью этого качества Он оказывает воздействие на Свои творения. И даже когда Всевышний время от времени наносит удар врагам Израиля и мстит им за причиненные Израилю горести, как мы объяснили выше, кары, которые враги получают, становятся для них благом. Ибо благодаря этому в мире возвеличивается Его святое Имя, и так народы удостаиваются того, что их потомки приближаются к Всевышнему и начинают служить Ему от всего сердца. О таких превращениях говорят наши мудрецы : потомки фараона, потомки Санхерива и потомки Ѓамана учили народ Израиля Торе прилюдно. Отсюда явственно видно, какую милость оказал им Всевышний, отмстив им и сделав орудием освящения Имени Всевышнего в мире. Благодаря этому они удостоились того, что их потомки учили народ Израиля Торе прилюдно. Получается, что Его суд — на самом деле милость . Однако в грядущем Всевышний отмстит всем народам, так что после этого они уже не смогут вновь встать на ноги, ибо больше не останется в них ни единой искорки святости, дабы произвести из нее прозелита. И об этом сказали наши мудрецы: «В дни Машиаха не принимают прозелитов» (Йевамот, 24б). А значит, это великое отмщение в конце дней не является милостью. Намек на это содержится в словах пророка, повествующих о тех днях, когда Всевышний отмстит всем народам и одежды Его запачкаются. Понятие «одежды Мои», которое подразумевает Его качества, всегда намекает на милость. В конце дней эти одежды «запачкаются» и станут относиться к Мере суда, перестав быть Мерой милосердия.

Сион называется теперь «сиротой», а царство Давида, которое пребывает в изгнании, — «вдовой»; и всякий, кто утешает вдов и сирот, удостоится увидеть воочию восстановление Сиона и царства Давида, как в прежние дни.

«Всякий, кто оплакивает Иерусалим, удостоится увидеть его в радости» (Таанит, 30б). Известно, что силы человека следуют за его мыслями и вся его сущность тянется за тем, что он думает. Поэтому, когда человек помышляет о святости и скорбит по Иерусалиму, оказывается, что и мысли его, и суть его пребывают в мире святости. Если при этом учесть, что слово «удостаивается» (זוכה, зохе) сродни понятию «очищение» (הזדככות, ѓиздакекут, то оказывается, что, скорбя по Иерусалиму, человек очищается настолько, что оказывается способен постичь малую толику той радости, которая ожидает Иерусалим в конце дней.

«Нет никого, кроме Тебя, Избавителя нашего, в дни Машиаха» . Иными словами, когда в скором времени придет Машиах, выяснится, что все происходившее с нами в дни изгнания было на самом деле лишь подготовкой к Избавлению. Сейчас, во время изгнания, это незаметно, однако с приходом окончательного Избавления станет очевидно, что все происходившее было лишь подготовкой к Избавлению. И об этом сказано: «Нет никого, кроме Тебя, Избавителя нашего, в дни Машиаха» — то есть сегодня никто, кроме Всевышнего, не знает, что все происходящее является подготовкой к грядущему освобождению в дни Машиаха.

Поэтому Всевышний словно обращается к нашей праматери Рахели с просьбой и заверением: «Рахель оплакивает сыновей своих… Так сказал Господь: удержи голос твой от рыданья и глаза твои от слез; …возвратятся они из вражьей страны» (Ирмеяѓу, 31:14–15). Таким образом Рахель пробуждает приход Избавления. На самом же деле имя Машиаха было определено еще до сотворения мира, как сказано: «И дух Божий витал над водою» (Берешит, 1:2), «дух Божий — это душа Машиаха» (Псахим, 54а; Берешит раба, 2:4). О цели подобных намеков на грядущее Избавление и на Машиаха в Священном Писании сообщает нам книга Зоѓар . Там говорится, что Всевышний разбросал в Священном Писании утешительные слова о грядущем Избавлении, дабы Израилю было легче переносить тяжесть изгнания. Когда евреи видят написанные в Торе слова утешения о ждущем их Избавлении, в их сердцах пробуждается радость и успокоение от мысли о том, что придет в конце дней, дай Бог, и они находят в себе новые силы сносить тяготы изгнания. И такова была заслуга Рахели, которая просила дать Израилю в изгнании немного слов утешения, приоткрыв завесу над грядущим Избавлением, дабы Израилю было легче переносить тяжесть изгнания.

«А говорил Сион: оставил меня Господь (Ѓавайе), и забыл меня Господь (Адонай)!» (Йешаяѓу, 49:14). Глагол «оставил» используется тогда, когда хотят сказать, что некто любил другого без всякой корысти, а теперь любовь его исчезла. Поэтому, говоря «оставил», имеют в виду недоумение: почему оставил ты прежнюю любовь? А глагол «забыл» используется там, где хотят сказать, что некто сделал кому‑то добро, а тот «забыл» об этом, и его спрашивают: «Почему ты забыл добро, оказанное тебе?» Известно, что с непроизносимым четырехбуквенным Именем Всевышнего Ѓавайе (הוי״ה) не соотносится никакое конкретное качество, ибо «Сам Всевышний и Его имя — единое целое» (Зоѓар, 1, 7б) . Имя же Всевышнего Адонай  (אדני) указывает на конкретное качество: царствование Всевышнего над миром . И это качество осуществляется посредством Израиля, который принимает на себя исполнение законов Торы и царскую власть Всевышнего. А поскольку «нет царя без народа» , именно народ Израиля, который принял на себя ярмо Его царства, способствует проявлению в мире Имени Адонай . Именно ему в точности соответствует глагол «забыл», который подразумевает: «Почему Ты забыл и не вспоминаешь то добро, что я оказал Тебе, признав Тебя Владыкой над собой?» Однако к Имени Ѓавайе, которое соотносится с самой сутью Всевышнего и посредством которого Всевышний из любви к Израилю сотворил все миры, — к этому имени наиболее точно подходит глагол «оставил», который подразумевает: «Господи, почему Ты оставил Свою былую любовь к нам?» В соответствии с этим в стихе «А говорил Сион: оставил меня Господь»  используется Имя Ѓавайе, указывающее на любовь Всевышнего к Израилю, и при этом подразумевается вопрос: «Почему Ты оставил Свою былую любовь в нам?» А что касается Имени Адонай, которое соответствует проявлению царства Всевышнего в мире, то мы — Израиль — способствовали Его осуществлению тем, что признали Его Владыкой над собой. А теперь, «почему же Ты забудешь то добро, которое мы Тебе оказали? Ибо лишь благодаря нам Ты почитаешься как Царь, ведь нет царя без народа!» В этой связи и сказано: «…и забыл меня Господь (Адонай)!» — «почему же Ты забыл про добро?»

Книгу Рабби Леви-Ицхака из Бердичева «Кдушат Леви (Святость Леви). Книга Первая. Праздники» можно приобрести на сайте издательства «Книжники» в Израиле и других странах.

Суть еврейских праздников. Плач Ирмеяѓу

 Девятое ава

Суть еврейских праздников. Плач Ирмеяѓу

Адин Эвен‑Исраэль (Штейнзальц). Перевод с иврита Вениамина Ванникова 11 августа 2024
Поделиться8
 
Твитнуть
 
Поделиться

Сдержанность

Согласно традиции, книга Эйха была написана пророком Ирмеяѓу . Здесь важен не столько факт установления ее автора, сколько определение времени ее создания. Речь идет не о произведении, написанном спустя годы после описываемых событий, но о непосредственной реакции на несчастья, постигшие народ Израиля в годы перед разрушением Храма и сразу же после этого. Книга написана в пору бедствий; это не отстраненный взгляд, не бесстрастная оценка в свете исторической перспективы.

Именно поэтому так бросается в глаза крайняя сдержанность ее повествования. Историческая ситуация, которая легла в основу Эйхи, Плачабыла по‑настоящему страшна. Народ постигли ужасы военного времени и целая череда катастроф: утрата независимости, разрушение центра национальной жизни, падение Храма и изгнание. Однако книга не живописует эти события в их подробностях, не показывает ни одного из них целиком и крупным планом. Это не значит, что они в ней не упоминаются — нет, в ней отражены все беды того времени, она не пытается их затушевать или сгладить картину происшедшего. Правда, некоторые события упомянуты лишь в отдельных стихах, но стихи эти столь выразительны, что автору удается в считанных словах передать всю силу трагедии. Однако в конечном счете Эйха не ставит перед собой задачу передать ужас происшедшего с помощью реалистических подробностей и красочных образов. Кажется, что отсутствие деталей происходящего скорее притупляет, чем обостряет эмоциональную реакцию. Этому впечатлению сдержанности способствует и отточенная литературная форма произведения. Все стихи выдержаны в едином ритме и размере, почти все они расположены в алфавитной последовательности.

Представляется, что причина крайней сдержанности кроется не в том, что перед нами книга плачей, а не историческая хроника, а в том, что это произведение было создано в непосредственной близости к описываемым в нем событиям. Национальная катастрофа и обилие личных трагедий были тогда очевидны, и попытка их аутентичной передачи оказалась бы слишком мучительной, Книга плачей не должна побуждать людей к плачу, поскольку непомерный плач и так является ее контекстом. Четкая литературная форма — и размер, и алфавитная последовательность — помогает сдержать чувства и вместить в себя боль так, чтобы ее можно было выразить хоть как‑то.

Эта сдержанность, строгая литературная форма, в которую отлито содержание Эйхи, не уменьшают силы этого произведения. В определенной степени они придают ему дополнительную выразительность и только увеличивают степень воздействия. Книга не расписывает ужасы эпохи, ограничиваясь отрывочными, лаконичными образами. Задача по формированию цельной картины ложится на читателя. Можно не сомневаться, что его воображение, заполнив все лакуны между фрагментарными эскизами, создаст более яркую картину происшедших событий, чем все экспрессивные описания. Скудость междометий и выражений скорби требует от читателя или слушателя самому выработать эмоциональную реакцию на описываемое. В этом смысле Эйха является лишь началом, вступлением к подлинному плачу — к слезам слушателя. Звучащий в книге вопль негромок, сдержан и облечен в отточенную форму, но именно поэтому он будет лучше услышан.

Нелепый сон

Три главы Эйхи начинаются со слова эйха («как получилось?»); неслучайно на иврите книга традиционно называется Мегилат (свиток) Эйха. Дело не только в начале: именно это слово является ключевым. В книге можно найти скорбь, боль, плач, вопль, но помимо всего этого в ней поставлен ряд вопросов. Они полны боли, но в них нет негодования. Все они по‑настоящему серьезны (хотя иногда и кажутся риторическими), ибо их цель — разобраться в случившемся и найти ответы. Хотя в книге, как правило, они не даны, сами вопросы являются свидетельством подлинных исканий, аутентичной попытки докопаться до причин несчастий, понять их смысл и, как следствие, найти решение проблемы и выход из беды.

Когда мы каким‑то образом начинаем осмыслять свою боль и страдания, когда наше сознание сталкивается лицом к лицу с жестокой реальностью жизни, значит, основное потрясение катастрофы осталось позади. Ситуация может быть сколь угодно мрачной и беспросветной, но если человек способен вписать ее в какие‑то рамки и рационально реагировать на нее, следовательно, это положение дел, хотя бы и мучительно, все же переносимо. Однако бывает и так, что переживаемые мучения не просто приносят страдания, но их невозможно толком осознать. Они подобны какому‑то нелепому кошмару, и никакие факты окружающей действительности не могут убедить человека в том, что это происходит с ним наяву.

Сущность этого чувства выражается в Эйхе. Как может быть, что прежний миропорядок рухнул? Откуда взялась та, другая действительность, что пришла ему на смену и которая, несмотря на всю свою осязаемость, совершенно непостижима?

Вопрос «как получилось?» не ставит своей задачей выяснить механизм трагедии, узнать, каким образом она произошла и что было ее причиной. Он не пытается проследить истоки случившегося посредством военного, политического или исторического анализа ситуации и не ищет объяснения в сфере нравственности. Отныне на повестке дня стоит экзистенциальный вопрос: как такое может быть? Такая постановка вопроса сама по себе создает ощущение боли и утраты.

В самом деле то обстоятельство, что мы из года в год произносим одни и те же плачи, и вновь задаем вопрос эйха («как получилось?»), свидетельствует о том, что мы не готовы смириться с нынешним модусом существования, что мы не соглашаемся на него. Говоря о возвращении в Сион: «Когда возвратил Г‑сподь пленников Сиона, были мы словно во сне» , — псалмопевец называет сном не Избавление, а, напротив, изгнание. Оно воспринимается как бесконечный кошмарный сон, от которого народ в конце концов проснется. Тогда мы обнаружим вокруг себя подлинную, разумно устроенную действительность. А пока этого не произошло, народ стоит пред лицом окружающей его реальности и вопрошает: эйха?

Всевышний праведен

Некоторые вопросы в книге не обращены к какому‑либо определенному адресату, они просто выражают ошеломление, невозможность смириться с существующим положением. Но есть в ней и другие вопросы, имеющие вполне четкую направленность. Автор Эйхи обращает их к Творцу. Некоторые из них касаются происшедшего, другие относятся к будущему. Обращенные к Нему вопросы являются одной из отличительных особенностей этого текста. В этом смысле Эйха — это не просто выражение страданий и память о пережитых муках. Автор изливает сердце, беседует с Всевышним. Его присутствие ощущается на протяжении всей книги, проявляясь и тогда, когда пророк напрямую обращается к Нему, и тогда, когда Он упомянут в третьем лице. В Эйхе представлены наши враги, они из плоти и крови, нам рассказывается об их преступлениях, жестокости и злорадстве, однако они кажутся второстепенными персонажами, возможно — лишь орудиями чужой воли. Все, что они делают, становится возможным, потому что такова воля Творца. Это Он наносит удары, ранит, убивает.

Несмотря на безжалостные образы («Он натянул Свой лук, как неприятель, занес Свою десницу, словно недруг» ; «Ты их убил в день гнева Твоего, подвергнув беспощадному закланью»  и многие другие), в книге почти полностью отсутствует ропот против Неба. В Эйхе нет места возмущению против Суда Творца, которое можно встретить в словах Иова и даже в пророчествах самого ее автора, Ирмеяѓу. Основная причина этого состоит в глубоком, внутреннем осознании справедливости небесной кары. Иов, сетуя на зло и страдания в мире, особенно остро ощущает несправедливость, жалуясь, что беды обрушиваются и на праведников, и на злодеев. Этот ропот отсутствует в Эйхе. Да, ужасы налицо, несчастья почти непереносимы, но во всем этом нет несправедливости. Автор, с одной стороны, не стирает и не затушевывает прошлые грехи (хотя и не они являются главной темой книги), а с другой — не ставит перед собой задачи оправдать приговор Творца. Здесь нет ничего подобного известному высказыванию Иова: «Г‑сподь дал, Г‑сподь взял, да будет благословенно Имя Г‑сподне» . Хотя плач не препятствует признанию справедливости и заслуженности наказания, последнее не притупляет боли, не уменьшает силы обращенного к Нему вопля: «Взгляни, Г‑сподь, узри, что стало с нами: где и когда такое в мире было?..» .

Однако общая атмосфера Эйхи определяется не только верой в справедливость небесного Суда, но и глубокой внутренней связью автора с Всевышним. Он присутствует всегда, и у человека есть возможность, а может быть, и право рыдать перед Ним. Несмотря на все муки и страдания, Он воспринимается здесь не как «Судия всей земли», «Владыка мира», но как «милосердный Отец». Наносимые Им удары — это не побои злодеев, ниспосылаемые Им страдания отнюдь не беспричинны. Но справедливость суда не отменяет боли. Сын получает наказание, не восставая против родителей, но это не значит, что он не страдает. Сын знает, что ему можно плакать, он знает, что может обнять наказывающего его отца и рассказать, как ему плохо.

Автор Эйхи обращается не столько к народу — к своим современникам и будущим поколениям — сколько к Самому Всевышнему. Это не мольба и не возмущение. Он изливает сердце, он плачет, ибо знает, что наказывающий отец страдает вместе с ним. Подобно этому, сказано: «И буду я ждать Г‑спода, скрывающего Свой лик от дома Яакова, и буду уповать на Него» . Поэтичные образы мудрецов, описывающих, как Он Сам рыдает о разрушении Храма и скорбит вместе со страждущими, являются развитием того самого внутреннего чувства, которое наполняет Эйху.

Страдания народа

Наиболее общие и абстрактные аспекты Эйхи в изобилии представлены именно в той главе, в которой повествователь говорит от первого лица. Третья глава («Я — человек» ), казалось бы, посвящена индивидуальным чувствам, личным страданиям. Еще древние комментаторы соотносили различные нюансы написанного с историей жизни Ирмеяѓу. Однако, несмотря на то что большая часть главы действительно написана от первого лица, этот плач выражает не только личные горести одного человека. Лирический герой говорит здесь не о своих собственных горестях и мучениях; он представляет собой весь народ. Страдания, на которые он сетует, — это страдания народа, он лишь является его рупором. Даже те объяснения, которые связывают слова Эйхи с биографией пророка («Посмешищем я стал среди народа») , получают в данном контексте более широкое значение, выходящее за пределы жизни индивидуума: частное становится символом общего. В этой главе более чем в других можно встретить не только описания страданий и эмоциональную реакцию на муки и унижения, но и общие размышления о страдании как таковом. Думы о несчастьях, случающихся с человеком, принимают самый разнообразный характер.

В этой главе мы сталкиваемся с нотками смиренного и стойкого принятия страданий («Как счастлив тот, кто заповедей бремя несет смиренно с юности своей» ) — позиция, хорошо соотносящаяся с личным характером пророка: Здесь же недвусмысленно сказано, что страдания и несчастья не являются несправедливым приговором Небесного Суда. В третьей главе особенно четко сформулирована надежда на то, что беды не продлятся вечно («Но Милосердный, даже и оставив, нас не оставит так, чтоб навсегда»), что врагов и ненавистников также постигнет Б‑жья кара. Этим мотивы содержатся и в других главах Эйхи, порой в явной форме, а порой лишь в виде намека. Однако в третьей главе передана и та общая идея, которая в других местах не получает столь однозначного выражения. Автор провозглашает, что все страдание в мире является необходимым, почти автоматическим следствием человеческих грехов: «Зло и добро, творящиеся в мире, исходят разве не из уст Его? Что ропщешь на судьбу свою, живущий? Роптал бы лучше на грехи свои!» .

Кризис, одиночество и унижение

События, оплакиваемые пророком, не упорядочены ни тематически, ни хронологически; в Эйхе нет исторического описания последовательности событий, детали происходящего поданы довольно бессистемно. Вместе с тем разным главам присущи свои центральные темы. Первая и вторая глава повествуют о разрушении в целом, четвертая — об осаде и ужасах голода, пятая связана с тем, что происходило после захвата города, когда Шхина ушла в изгнание. Однако, если отвлечься от этой специфики, окажется, что, несмотря на отдельные крайне четкие и выпуклые описания ужасов, Эйха в целом посвящена состоянию народа уже после постигнувшей его катастрофы. Здесь можно выделить три центральных мотива, тесно связанных друг с другом: кризис, одиночество и унижение.

Кризис — это само по себе падение Иерусалима и Храма, когда полный жизни город, могущественная и надежная столица, превращается в груду руин. В Эйхе не раз встречается сопоставление некогда прекрасного и крепкого города с развалинами, лежащими под чужеземной пятой. Этот контраст становится особенно острым на фоне былой уверенности жителей Иудеи и Иерусалима (описанной в книгах пророков Ирмеяѓу и Йехезкеля) в том, что полное разрушение невозможно. Этому ощущению способствовали и длительный исторический опыт — ведь со времен Давида Иерусалим, хотя порой ненадолго попадал в руки врагов, оставался целым и тогда, когда города Израиля были разрушены, — и осознание святости города и Храма и вера в то, что Всевышний не может допустить разрушения Своего города и Святилища. Хотя Эйху составил тот самый пророк, который предсказал разрушение, но даже и в словах его былого пророчества проступает диссонанс между тем, что он понимает разумом, и укоренившейся уверенностью в том, что такого просто не может произойти.

После краха приходит чувство одиночества. С одной стороны, это одиночество носит национальный и политический характер: великие державы и прежние союзники быстро теряют всякий интерес к побежденным. С другой стороны, в одиночестве есть и личный аспект. Человек чувствует, что его окружают враги, что ему совершенно не на кого положиться, не кому довериться.

И наконец, унижение. Это унижение изгнанника, ставшего теперь чуждым и презираемым («В отброс и мерзость меж народов мира Всевышний нас, карая, превратил» ), это унижение всего народа, потерявшего национальное достоинство.

О возможности надежды

Эйха широко выражает страдание и боль, однако в ней присутствует и надежда. Она не только в тех местах, которые напрямую говорят об этом («Искуплен грех, Сиона Дочь, ты — дома: вернешься ты к себе в Иерусалим» ; «Верни к Себе нас, Г‑споди, в любви, и наши дни, как древле, обнови» ). Такова сама сущность Эйхи — сгустка страданий, вопля, обращенного к Всевышнему. Сам по себе вопль, само по себе обращение к Нему и является основным источником утешения. Разразившаяся катастрофа была не результатом действия слепой силы, но карой Свыше. Пусть небесное наказание тяжко и невыносимо, все‑таки оно вызвано Провидением, определяющим судьбу народа. Пока мы верим в Него и в Его могущество, путь к возрождению открыт и мы не утратим надежды.

Книгу Адина Эвена-Исраэля (Штейнзальца) «Суть еврейских праздников» можно приобрести на сайте издательства «Книжники» в Израиле и других странах.

Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..