Все началось с разговора с моим старинным знакомым. «Вот интересно, почему полиция трясет Ольмерта, Либермана, но ни разу, никогда не тронула Шимона Переса. Никто и никогда не задал ему вопрос об источниках его личного состояния», — сказал мой знакомый.
«Ну как же, — отозвалась я. – Вот, писали и о его Фонде мира, и о его совместном с Арафатом и семейством Бин-Ладена распиле акций «ПалТел», но без последствий».
«Да, нет, — перебил знакомый. – Все началось гораздо раньше. В 1990 году встречался я в Москве с одним американским бизнесменом по имени Брюс Раппапорт, и он рассказал мне одну занятную историю. Оказывается, когда в 1980-х годах под покровительством американцев началось строительство нефтепровода Ирак – Иордания, Америка опасалась, что израильтяне его подорвут также решительно, как реактор в Озираке, и им требовались гарантии от израильского руководства, что этого не произойдет. Никто из израильтян гарантий давать не хотел, кроме Шимона Переса. Перес обещал, и Брюс Раппапорт за него поручился. За услугу Шимону Пересу было обещано 100 миллионов долларов, но тот попросил друга Брюса, чтобы эти деньги на его счету в Израиле не появлялись. Сказано – сделано. У Брюса Раппапорта был свой банк в Женеве Inter-Maritime Bank, и деньги поступали туда. Кстати, сам Брюс родился в Хайфе».
«История интересная, а какие доказательства?» — спросила я. «А ты покопайся в интернете, вдруг что всплывет», — посоветовал знакомый.
Она заслуживает перевода с некоторыми комментариями.
Сентябрь 1999 года. По принципу, «лучше позже, чем никогда, ведущие американские СМИ обнаружили, что в СНГ назревает крупный финансовый скандал. К своей чести, «Нью-Йорк Таймс» опубликовала работу журналиста Роберта Фридмана и сообщила о массированном переводе денег из России в Bank of New York.
Но в этом репортаже отсутствовала важная деталь – внятная история долговременной связи между одним из руководителей банка и деятельностью американских спецслужб.
22 августа «Таймс» даже опубликовала пространную вбиографию Брюса Раппапорта, швейцарско-израильского бизнесмена и его роль в Bank of New York, но никак не затронула его тайную деятельность в период администрации Рейгана.
Начинала «Таймс» многообещающе. «На перекрестке между незаконными русскими деньгами и Bank of New York стоит Брюс Раппапорт, швейцарский бизнесмен, у которого в прошлом были столкновения с государственными следователями, и который долгое время поддерживал очень важную связь с банком», — говорилось в статье.
«Совместно с Bank of New York мистер Раппапорт владеет швейцарским банком, который помогал американцам заполучить важные контакты в России, утверждают знакомые с операцией западные банкиры».
Далее газета задалась вопросом, почему такой солидный банк, один из старейших в Америке, связался с человеком, который довольно часто находился в поле внимания представителей закона всего мира.
Пытаясь ответить на этот вопрос, газета излагает его биографию. Раппапорт родился в Хайфе еще до провозглашения государства Израиль. В числе прочего, он основал в Женеве Inter-Maritime Bank, а затем приобрел Bank of New York.
Но за скобками повествования осталась важная часть, которая могла бы раскрыть тайну: тесные связи Раппапорта с партией «Авода», администрацией Рейгана и американской разведкой.
Эта история интересна сама по себе, но также объясняет сеть влиятельнейших связей, использованных Раппапортом для построения своей международной финансовой империи и предоставления своему банку возможности получать прибыль от миллиардов российских долларов.
В 1980-е годы Раппапорт всплыл в качестве важного канала связи между Тель-Авивом и Вашингтона. Влияние Раппапорта в определенной степени объяснялось его личными отношениями с тогдашним директором ЦРУ Уильямом Кейси. Они часто вместе играли в гольф. (Интересно, а бывают у директоров ЦРУ «случайные партнеры по игре в гольф»? – В.В.)
К концу восьмидесятых Раппапорт был связан с некоторыми наиболее спорными инициативами администрации Рейгана. Сюда входили: дело Иран-контрас (тайная продажа Ирану оружия американскими высокопоставленными деятелями в обход эмбарго в обмен на финансирования никарагуанских контрас и освобождения шести американских заложников, причем, оружие Ирану должен был поставить Израиль); дело о подкупе израильского высокопоставленного деятеля для строительства иракского нефтепровода под эгидой США; скандал с Bank of Credit and Commerce International (банк был основан пакистанским финансистом Ага Хасаном Абейди, с контрольным пакетом акций, принадлежащим правящему шейху Абу-Даби, и имел отделения в 78 странах мира, но, как показала проверка, он занимался отмыванием денег и другими финансовыми преступлениями, а также приобрел контрольный пакет акций крупнейшего американского банка, так как был основан именно для того, чтобы обходить строгие международные правила банковской деятельности); любопытная поставка оружия через ферму по выращиванию дынь в Антигуа кокаиновым королям Колумбии; и загадка Октябрьского сюрприза (подозрение в том, что предвыборный штаб Рональда Рейгана в 1980 году, действуя за спиной президента Картера, сорвал освобождение 52 американских заложников в Тегеране).
Давая показания по делу банка BCCI в 1991 году, бывший директор бюджетного отдела президента Картера, Берт Лэнс, рассказал о деловом предложении к нему, поступившем от Раппапорта в начале 1980-х годов. Раппапорт разыскал Лэнса совершенно неожиданно и устроил с ним серию встреч. Раппапорт оставил впечатление, что «он интересовался, пытаюсь ли я или кто-то из окружения Картера расследовать Октябрьский сюрприз», — сказал Лэнс на слушаниях сенатской комиссии.
В конце 1990-х годов, когда начали нарастать подозрения в том, что советская информация об Октябрьском сюрпризе была обоснованной, Раппапорт нарисовался вновь. Его Bank of New York имел отношение к политически деликатной таможенной операции, которая привела к дискредитации нескольких лиц, знакомых с деятельностью Кейси во время предвыборной кампании Рейгана в 80-е годы.
В поле зрения таможни попала небольшая группа международных бизнесменов, которых обвиняли в продаже 1000 пистолетов Чили в обход эмбарго.
Обвиняемые доказывали, что их преследовали из-за деловых связей с близким другом Кейси, Джоном Шахином, который знал Кейси со Второй мировой войны, когда они оба служили в OSS, предшественнике ЦРУ. После смерти Шахина в 1985 году выяснилось, что именно он был ключевым посредником в переговорах между республиканцами и иранским правительством в 1980-е годы.
Барри Брокау, компаньон Шахина, арестованный по подозрению в незаконной продаже пистолетов, был поражен тем интересом, который проявляли следователи к тому, что он и его жена, секретарь Шахина, знали про Иран-контрас и Октябрьский сюрприз.
Раппапорт был также связан с тайными переводами денег через Швейцарию на операцию Иран-контрас. В частности, загадочный перевод от султана Брунея на сумму в 10 миллионов долларов для Оливера Норта оказался на счету Раппапорта.
Операция Иран-контрас была в разгаре, а Раппапорт занимался тайным переводом денег для израильской партии «Авода» в рамках странного плана по предотвращению израильского удара по нефтепроводу Ирак – Иордания, который администрация Рейгана планировала построить вблизи от израильской границы. С 1984 по 1986 год Раппапорт несколько раз встречался с высокопоставленными представителями администрации Рейгана, включая Кейси, но нефтепровод так и не был построен.
Имя Раппапорта всплыло еще раз в 1989 году, когда израильские торговцы оружием поставили 500 винтовок и 200000 лент патронов из Израиля в Антигуа. Весь арсенал был доставлен в военно-тренировочный лагерь на территории поместья Раппапорта. Оттуда боевики Медельинского картеля доставили оружие в Колумбию. Позднее, когда в ходе перестрелки был убит наркокороль Гонсало Родригес Гача, колумбийские власти конфисковали 178 винтовок «Галиль».
Несмотря на это, Раппапорт сохранил тесные связи с Антигуа, страной, известной как удобнейшее место для отмывания денег. В 1981 году он приобрел контрольный пакет акций в West Indies Oil Company. Благодаря его денежным вливаниям в экономику Антигуа, он пользовался в этой стране большим почетом, и в возрасте 76 лет был назначен послом Антигуа в России. Он также был послом Антигуа в Израиле. Он скончался в этой гостеприимной стране 9 января 2010 года в возрасте 86 лет.
Раппапорт был замешан в связях с коррупционным банком Bank of Credit and Commerce International и давал показания по этому делу. В частности, у него были деловые взаимоотношения с Аббасом Гокалем, чья транспортная империя финансировалась этим банком, и чья семья через банк пыталась скупать американские банки.
История не дает ответа, пишет Роберт Пэрри, почему почтенный Bank of New York решил поучаствовать в международном отмывании денег, но опыт Раппапорта именно в этой сфере деятельности при политической защите ЦРУ и администрации Рейгана может объяснить, почему руководители банка думали, что им это сойдет с рук.
Таким образом, информация о «золоте партии» подтвердилась. И вот что интересно, нефтепровод не был построен, а деньги были переведены. Сто миллионов долларов – сумма значительная, и ее никто просто так не платит. Поскольку я в этом расследовании пользуюсь исключительно косвенными уликами, я буду просто перечислять факты.
Считается, что Шимон Перес был создателем израильского ядерного потенциала. В действительности же, ему приписали заслугу двух еврейских физиков, американского гражданина Эдварда Теллера, отца водородной бомбы, и израильтянина Юваля Неэмана, основателя партии «Тхия». Зато Шимон Перес прикрыл израильский проект «Лави» - проект по созданию израильского боевого самолета (самого совершенного на тот момент истребителя в мире). По мнению специалистов, «самолет был сравним, но превосходил по своим летным качествам F-16» (http://militaryanalysis.blogspot.com/2011/01/ye-8.html).
Сделано это было под давлением Америки. Предлог, впрочем, был благородный – поскольку финансирование было совместным, и на долю США приходилось 40%, американская сторона отказалась от сотрудничества из опасения, что Израиль станет обладателем американских секретных технологий и продаст третьей стране американские секреты. Это был 1987 год, страна с трудом преодолевала финансовый кризис, поэтому министр иностранных дел Шимон Перес и министр обороны Ицхак Рабин в правительстве национального единства Ицхака Шамира решили, что от создания собственного самолета можно отказаться. В обмен Израиль получил самолеты, которые Америка ранее отказывалась ему продавать. Параллельно с закрытием проекта по созданию самолета были прекращены разработки по производству собственных авиабомб.
Незадолго до закрытия проекта министр обороны в администрации Рейгана Каспар Вайнбергер в блиц-интервью у трапа самолета перед вылетом из Израиля произнес: «Нам не нужен независимый Израиль, поэтому «Лави» должен быть закрыт.
Израиль потерял не только талантливых физиков, которые трудились над этим проектом, а также сотни опытных инженеров-самолетостроителей, которые оставшись без работы, были вынуждены уехать в США, но и независимость своих ВВС. Ведь Израиль получает из США не только самолеты, но и запчасти к ним и бомбы, а поэтому любые разговоры о нанесении Израилем бомбового удара по Ирану без санкции США (читай, стратегической независимости) являются полным блефом.
Мало того, после подписания Ословских соглашений Шимон Перес закрыл израильское производство артиллерийских снарядов, и теперь Израиль целиком и полностью зависит от американских поставок, что делает Израиль крайне уязвимым и полностью зависимым от Америки.
И, наконец, мирный процесс. Именно Шимон Перес возглавил в 1982 году пораженческую кампанию против Ливанской войны. Он реально опасался второго мирного договора, который мог подписать «Ликуд» с Ливаном в случае победы, изгнания Арафата и укрепления христиан. Для «Аводы» это означало бы окончательную потерю надежды на возвращение к власти.
Вот тут интересы Шимона Переса совпали с интересами Госдепартамента и ЦРУ. Майкл Эванс в книге «Beyond Iraq» пишет: «Примерно в это время (приблизительно1969 – 1973 годы) ЦРУ создало тайный канал связи с ООП в надежде на прекращение убийств американских дипломатов и военных за рубежом. Эти опасные связи продолжались как официально, так и неофициально, до 1988 года, когда начались открытые переговоры с ООП, и Арафат произнес магические слова: «Я осуждаю терроризм».
«Зловещий союз начался в 1969 году, когда Роберт Эймс, американский агент ЦРУ, впервые вступил в контакт с Али Хасаном Саламе, создателем личной гвардии Арафата Force 17. Третьего ноября 1973 года заместитель директора ЦРУ Вернон Уолтерс официально встретился с Саламе для выработки условий соглашения с ООП. В нем говорилось, что ООП больше не будет убивать американских дипломатов, а США в обмен признают «палестинское право на собственную землю». Иными словами, первое соглашение по принципу «земля в обмен на мир» с отдачей принадлежащей Израилю земли было заключено без ведома Израиля».
Логика администрации США сейчас с трудом поддается объяснению. То ли мстили Менахему Бегину за уничтожение иракского ядерного реактора, то ли надеялись, что договоренности с Арафатом более надежны, чем союз с Израилем, то ли полагали, что ослабленный Израиль во главе с верным Шимоном Пересом предпочтительнее сильной страны во главе с Менахемом Бегиным, но факт остается фактом. Соединенные Штаты не позволили ЦАХАЛу ликвидировать Ясера Арафата и его банду, более того, Арафату дали возможность эвакуироваться в Тунис.
Запретив Израилю довести войну до победного конца, Соединенные Штаты в 1983 году послали в Ливан миротворческий контингент. В тот год в Ливане были совершены два теракта, один в апреле, а другой в октябре. В апреле бомба взорвалась возле здания американского посольства в Бейруте. Погибло 63 человека, включая 17 американцев. 23 октября 1983 года террорист-смертник направил начиненный взрывчаткой грузовик на казармы американской морской пехоты возле международного аэропорта в Бейруте. 241 морской пехотинец погиб. По иронию судьбы, жертвой теракта стал и Робет Эймс, начавший переговоры с ООП. Он погиб в апреле 1983 года, во время взрыва американского посольства. «В результате, президент Рональд Рейган вывел американские войска из Ливана и – к полному недоумению Израиля – потребовал, чтобы Израиле не убивал Арафата и позволил 10000 его террористов эвакуироваться из Бейрута в Тунис», — пишет Майкл Эванс.
Шимон Перес, очевидно, был прекрасно осведомлен о плане «территории в обмен на мир», разработанном Госдепом и ЦРУ за спиной Израиля. И опять интересы Госдепа совпали с личными интересами Переса и «Аводы». Он знал, что без арабских голосов «Авода» проиграет любые выборы, и потому предложил Арафату переговоры с заключением соглашения в обмен на арабские голоса.
Поскольку в 1988 году Соединенные Штаты уже открыто вели переговоры с ООП и Ясером Арафатом, то и Перес со своей командой перестал стесняться. Ведь как платный гарант был под прикрытием ЦРУ, и гнева собственного премьер-министра мог не опасаться.
Начиная с 1990 года (а, возможно, и раньше), Шимон Перес и Йоси Бейлин за спиной законно избранного правительства Израиля (и в нарушение закона, запрещавшего контакты и переговоры с террористами) вели тайные переговоры с Арафатом. Арафат не скрывал, что «мирный процесс» для него означает поэтапное уничтожение Израиля мирным путем. Такой искушенный политик как Шимон Перес не мог обманываться на этот счет. Он сам писал о недопустимости этого в своих более ранних книгах. Просто в тот момент он понимал, что без арабских голосов ему к власти не вернуться. Результатом этих переговоров стала победы «Аводы» на выборах 1992 года и заключение Ословского соглашения в 1993 году. Этот и последующие два года стали подлинным триумфом для министра иностранных дел Шимона Переса.
Он ездил по всему миру и раздавал гарантии создания «нового Ближнего Востока», конечно, для ускорения процесса лучше было бы, чтобы премьер-министром был он, но он был, как теперь говорят «неизбирабелен». Шансов на победу у «Аводы» во главе с Рабиным было больше. Но ведь все еще можно было исправить, и Шимон Перес пользовался поддержкой и Вашингтона, и Парижа. В конце концов, ведь это он, а не Рабин вел переговоры с Арафатом, и он служил гарантом правильного политического курса. И Рабин уже начал сомневаться в правильности этого самого курса.
Необходимо напомнить, в какой обстановке проходили в Израиле выборы 1992 года, и что этому предшествовало. 1990 год был началом большой алии. Материально Израиль был к массовому исходу евреев из Советского Союза не подготовлен. В 1991 году президент Джордж Буш старший (вице-президент в администрации Рональда Рейгана) начинает операцию «Буря в пустыне» по настоятельной просьбе Саудовской Аравии, чтобы изгнать Саддама Хусейна, оккупировавшего Кувейт и угрожавшего Саудовской Аравии. Война в Ираке стала для администрации Буша старшего прекрасным поводом для выполнения обязательств перед Арафатом, принятых еще в 1988 году, и, видимо, настоятельной просьбы Саудовской Аравии. Администрация Буша запретила премьер-министру Израиля Ицхаку Шамиру отвечать на ракетные обстрелы Израиля и вынудила его пойти на «мирные переговоры» в Мадриде. На Ицхака Шамира было оказано колоссальное давление, включая отказ от предоставления гарантий на десятимиллиардный заем на прием миллиона репатриантов. Когда правые партии вышли из состава правительства Шамира в знак протеста против Мадридской конференции, и в стране были объявлены досрочные выборы, Соединенные Штаты не скрывали, что если Ицхак Шамир будет переизбран в качестве премьер-министра Израиля, никакого займа он не получит.
Между прочим, Ицхак Рабин, возглавлявший тогда «Аводу», ни о каких территориальных уступках не заикался и выступал с довольно правых позиций. Это уже потом, после победы на выборах, когда Шимон Перес объяснил ему, что к чему, Рабин даже обещал отдать Голанские высоты Сирии, а в ответ на возмущенные выступления граждан отвечал: «Да пусть они хоть вертятся, как пропеллеры». Впрочем, переговоры в Норвегии, которые вели Йоси Бейлин и Рон Пундак, были тайной даже для него, но от Нобелевской премии мира Ицхак Рабин не отказался. К слову сказать, убийство Ицхака Рабина так никогда и не было до конца расследовано, и многие граждане не соглашаются с официальными выводами комиссии Шамгара о том, что премьер-министра убил студент-одиночка, поддавшись атмосфере травли Рабина правым лагерем. Вдова покойного премьер-министра, Лея Рабин, позволила себе усомниться в официальной версии, но сомнения ее длились недолго, а вскоре она скончалась от рака. Дочь Ицхака Рабина, Далия Рабин-Философ, тоже задавала вопросы, и поэтому ее пришлось посвятить в некоторые тайны израильской политики, назначив заместителем министра обороны в правительстве Эхуда Барака.
После своего избрания на пост премьер-министра в 1999 году Эхуд Барак постарался не допустить Шимона Переса к МИДу.
Теперь очень коротко о последствиях политики, проводимой Шимоном Пересом.
Отказ от производства собственного самолета и боеприпасов к нему означает подрыв национальных оборонных интересов.
Результатом Ословского договора стало создание воровского, террористического анклава в сердце Земли Израиля, гибель почти двух тысяч израильтян, делегитимация Израиля, этническая чистка сектора Газы и северной Самарии, ракетные обстрелы израильских городов, перекачка денег израильских налогоплательщиков на счета террористических организаций ФАТХ и ХАМАС. То есть, речь идет о медленном демонтаже «проекта под названием Израиль». А пока, под шумок, всевозможные «миротворческие» и «правозащитные» организации Израиля занимаются распилом иностранных средств поступающих на их бурную деятельность. Вполне неплохо существует Фонд мира Шимона Переса, Женевская инициатива Йоси Бейлина, Шалом Ахшав, Адлала, Шоврим Штика, Бецелем, Еш Гвуль, Махсом Уотч и т.д.
Победив на выборах 2000 года, Ариэль Шарон пригласил Шимона Переса в коалицию. Результатом стало резкое полевение Ариэля Шарона и реализация плана «размежевания». В настоящее время бывший ястреб Биньямин Нетаниягу вполне комфортно уживается с Шимоном Пересом, президентом Израиля, и не возражает против погромов, которые устраивает евреям в Иудее и Самарии министр обороны Эхуд Барак. Вот интересно, какую тайную завесу приоткрыл Шимон Перес Шарону и Нетаниягу, а ранее Ицхаку Рабину, что «оттуда все стало видно совсем по-другому»?Коррупция стала способом управления государством http://www.7kanal.com/article.php3?id=234913
Разумеется, политические кульбиты Шарона и Нетаниягу нельзя списать исключительно на дурное влияние Шимона Переса, ибо готовность этих деятелей сотрудничать с Шимоном Пересом характеризует их достаточно полно. Но это не отменяет вполне законного вопроса нашему старейшему политику: «Ты скажи мне, гадина, сколько тебе дадено?»
Виктория Виксельман
