Аналитик данных CNN Гарри Энтен предположил в пятницу, что Дональд Трамп может быть на пути к победе в голосовании избирателей 5 ноября.
Этого не случалось с кандидатом от Республиканской партии уже 20 лет.
Если это произойдет, Трамп почти наверняка победит в коллегии выборщиков и на выборах.
Энтен отметил, что на прошлой неделе был опубликован опрос New York Times/Siena College, который показал, что Трамп разделил с Камалой Харрис 48% голосов избирателей страны.
«Все говорят об этой идее, что Трамп может победить в коллегии выборщиков, но Камала Харрис может выиграть голоса избирателей, но Трамп может наконец получить своего большого белого кита», — заявил Энтен.
Он добавил, что опросы Wall Street Journal и CNBC также показывают, что Трамп опережает Харрис в голосовании избирателей.
Есть реальный шанс, что Трамп может получить своего большого белого кита: победа в голосовании избирателей. Опросы показывают, что гонка в целом по стране в целом ровная, поскольку Трамп опережает результаты 2016 или 2020 годов.
Он станет первым республиканцем, выигравшим голоса избирателей за 20 лет, и только вторым за 36 лет. pic.twitter.com/Pp4LJPwUZe
— (((Гарри Энтен))) (@ForecasterEnten) 25 октября 2024 г.
«Часть моей работы — предупредить наших зрителей по обе стороны прохода о событии, которое может произойти, которое им не обязательно понравится, и победа Дональда Трампа на выборах может АБСОЛЮТНО произойти», — призвал Энтен.
Он добавил: «Вы можете уже сейчас обдумать это, ребята, если вам не нравится Дональд Трамп», отметив, что головы сторонников демократов в настоящее время «взрываются».
По среднему показателю RCP Трамп лидирует по числу голосов избирателей впервые за свою политическую карьеру с перевесом в два пункта.
? СРОЧНО: Дональд Трамп лидирует по числу голосов избирателей впервые за свою политическую карьеру перед выборами.
В начале октября Трамп отставал более чем на 2 пункта. pic.twitter.com/WJerjXBjqC
— Эрик Догерти (@EricLDaugh) 26 октября 2024 г.
Если бы он это сделал, Трамп стал бы всего лишь вторым республиканцем за 36 лет, выигравшим число голосов избирателей.
#NEW прогноз выборов 2024 года, основанный на самом точном опросе 2020 года
Однажды мне выпал шанс спросить у писателя‑католика Пола Джонсона: «Что больше всего поразило вас в иудаизме, когда вы долгое время изучали его при работе над своей блистательной “Историей евреев”?» Он ответил примерно так: «История знает общества, делающие акцент на индивидуальном, — такие, как сегодняшний секулярный Запад. Знает она и другие общества, для которых особенно важно коллективное, — такие, как коммунистические Россия и Китай».
Затем Джонсон сказал, что иудаизм — лучший из всех известных ему образцов тонкого равновесия между индивидуальным и коллективным, так как для иудаизма одинаково важны индивидуальная и коллективная ответственность. Иудаизм — религия сильных личностей и сильных сообществ. Такое, по словам Джонсона, встречается крайне редко и достигается с большим трудом, в этом одно из наших величайших достижений.
Подмечено мудро и проницательно. В сущности, Джонсон, сам того не зная, перефразировал афоризм Гилеля: «Если я не за себя, то кто за меня [индивидуальная ответственность]? Если я [только] за себя, то что я [коллективная ответственность]?» Это откровение позволяет нам взглянуть на главную мысль недельной главы «Ноах» под неожиданным углом.
Начинается недельная глава с события огромной важности — с потопа, а завершается другим, не менее важным событием — появлением Вавилона и строительством Вавилонской башни.
Потоп. Бонавентура Петерс Старший. Вторая половина XVII века.Фото: Википедия
На первый взгляд между этими событиями нет ничего общего. Недостатки поколения потопа описаны со всей прямотой: «Земля растлилась пред Б‑гом — разбоем наполнилась земля. Увидел Б‑г, что растлилась земля, ибо все живое на ней извратило свой путь» (Берешит, 6:11–12). Порочность, разбой, растленность, извращенность — в таких выражениях обычно описывается всеохватный кризис нравственности.
На этом фоне Вавилон кажется почти идиллическим местом. «На всей земле был один язык, одно наречие» (Берешит, 11:1). Строители башни стремятся к созиданию, а не разрушению. Остается не вполне ясным, в чем состоял их грех.
Но, с точки зрения Торы, Вавилон знаменует, что человечество опять свернуло на совершенно неверный путь, ведь сразу после эпизода с Вавилонской башней Б‑г призывает Авраама, чтобы начать совершенно новую главу в религиозной истории человечества. Второго потопа не случилось: Б‑г в любом случае поклялся никогда больше не подвергать человечество такой каре: «Не буду более проклинать землю из‑за человека, ведь с юности побуждения человеческого сердца — зло. Впредь не стану истреблять все живое, как Я сделал [это сейчас]!» (Берешит, 8:21). Но, очевидно, после Вавилонской башни Б‑г приходит к выводу, что люди должны жить иначе, по каким‑то иным правилам.
Эпизоды с потопом и Вавилонской башней основаны на реальных исторических событиях, пусть даже о них рассказано не в терминах описательной истории.
В Месопотамии существовало много мифов о потопе, и все это были свидетельства воспоминаний о катастрофических наводнениях, особенно на равнинах в долинах Тигра и Евфрата. (См. комментарий рабби Давида‑Цви Хофмана к Берешит, 6, где автор предполагает, что потоп покрыл не всю землю, а только места концентрации населения.) При раскопках в Шуруппаке, Кише, Уруке и Уре (месте, где родился Авраам) обнаружились и доказательства: глинистые отложения, оставленные наводнениями.
Образ Вавилонской башни тоже отражает исторические реалии. По сообщению Геродота, в Вавилоне был огороженный стеной священный участок, а посреди него — зиккурат, семиэтажная башня высотой 91,44 метра. Обнаружены остатки более чем тридцати таких башен, в основном в Нижней Месопотамии, а в литературе соответствующих времен отыскалось много упоминаний о подобных башнях вышиной «до неба».
Однако рассказы о потопе и Вавилоне — не просто историческая хроника, ведь Тора — не труд по истории, а «поучение, наставление». Эти рассказы включены в нее потому, что в них содержится глубокая нравственно‑социально‑политико‑духовная истина, раскрывающая взгляд Торы на состояние человека в земном мире. Оба рассказа — наглядные примеры именно тех изъянов, которые подразумевал Пол Джонсон. В рассказе о потопе нам объясняют, что случается с цивилизациями, где индивиды властвуют как хотят, а коллектива не существует. В рассказе о Вавилонской башне — что случается, когда коллектив властвует над всем, а индивидов приносят в жертву.
Лучшее истолкование потопа дал (не упоминая о нем конкретно) мыслитель Томас Гоббс (1588–1679), заложивший в своей классической работе «Левиафан» (1651) основы современной политической жизни. До возникновения политических институтов, писал Гоббс, люди находились в «естественном состоянии». То были индивиды‑одиночки, разрозненные стаи или шайки. В отсутствие стабильных правителей, эффективно работающих правительств и обеспеченных правовыми санкциями законов люди, соперничая за скудные ресурсы, погрязли бы в вечном кровавом хаосе («войне всех против всех»). «Вечный страх и постоянная опасность насильственной смерти, и жизнь человека одинока, бедна, беспросветна, тупа и кратковременна» — вот как выглядел бы мир. Подобные ситуации складываются и сегодня в целом ряде государств, которые развалились или катятся к развалу. Один в один описание жизни до потопа в Торе. Там, где нет верховенства закона, которое сдерживает самоуправство индивидов, земля наполняется разбоем.
Вавилон — другая крайность, причем теперь мы располагаем вескими историческими свидетельствами, проясняющими точный смысл фразы: «На всей земле был один язык, одно наречие». Возможно, это сказано вовсе не об изначальном человечестве периода до разделения языков. Собственно, в предыдущей главе Торы уже сказано: «От них заселились острова народов — [эти люди расселились] в своих странах, каждый согласно своему языку, по своему семейству, в своих народах» (Берешит, 10:5).
В Иерусалимском Талмуде (Мегила, 1:11, 71б) есть спор рабби Элиэзера с рабби Йохананом. Один из них утверждает, что разделение человечества на 70 языков произошло еще до потопа.
Итак, это, видимо, отсылка к методам Новоассирийской империи, которая навязывала покоренным народам свой язык. В одной из надписей той эпохи сообщается, что Ашурбанипал II «заставил все множество народов говорить на одном наречии». В другой надписи, на цилиндрической табличке, утверждается от имени Саргона II: «Жителей четырех четвертей света со странными языками и несовместимыми наречиями <…> коих я силой своего скипетра захватил в качестве военной добычи по повелению господина моего Ашура, я заставил принять единое наречие». Неоассирийцы обеспечивали свое верховенство, требуя, чтобы покоренные страны и народы говорили только на их языке. В таком прочтении история о Вавилонской башне — критика империализма.
На это намекают даже лексические параллели между высказываниями строителей Вавилона и египетского фараона, поработившего сынов Израиля. В Вавилоне говорят: «Давайте (ава) выстроим себе город с башней <…> чтобы не рассеяться нам по всей земле» (Берешит, 11:4). В Египте фараон говорит: «Давайте (ава) поступим с ними мудро, чтобы их не стало еще больше» (Шмот, 1:10). Повтор структуры «Давайте (мы сделаем то‑то и то‑то)…, чтобы не…» слишком заметен, чтобы быть случайным. Вавилон, как и Египет, — образчик империи, которая покоряет народы, грубо попирая их идентичность и свободы.
В таком случае мы должны перечитать весь рассказ о Вавилоне новыми глазами, и он зазвучит намного убедительнее. Последовательность событий такова: в Берешит, 10 описывается разделение человечества на 70 народов и 70 языков. Берешит, 11 повествует, как имперская держава покорила менее многочисленные народы и навязала им свой язык и культуру, то есть прямо нарушила волю Б‑га, ибо Ему угодно, чтобы люди уважали целостный характер каждого народа и индивида. Когда в конце рассказа о Вавилонской башне Б‑г «смешивает речь» ее строителей, Он не устанавливает новый порядок, а восстанавливает прежний.
В таком истолковании рассказ о Вавилоне — критика власти коллектива в случаях, когда власть растаптывает индивидуальность, а именно индивидуальные особенности семидесяти культур, упомянутых в Берешит, 10.
Поделюсь личным наблюдением. В августе 2000 года мне выпала честь обратиться к двум тысячам религиозных лидеров, представлявших все мировые религии, на «Мирном саммите тысячелетия» в ООН. Оказалось, на саммите были представлены ровно 70 религиозных традиций, каждая со своими подвидами и течениями. Похоже, в мире и поныне насчитывается 70 основных культур.
С другой стороны, нехорошо использовать верховенство закона, чтобы подавлять индивидов и их уникальные языки и традиции. Чудо монотеизма в том, что Единство на Небесах создает многообразие на земле, и Б‑г просит нас уважать (разумеется, на определенных условиях) это единство.
Итак, потоп и Вавилонская башня, хотя и полярно противоположны, кое‑чем связаны, а вся недельная глава «Ноах» — блестящее исследование проблемы состояния человека в земном мире. На свете есть индивидуалистические культуры и есть коллективистские, но все они терпят крах: первые — потому что приводят к анархии и насилию, вторые — потому что приводят к угнетению и тирании.
Догадка Пола Джонсона оказалась глубокой и верной. После двух огромных неудач, описанных в рассказах о потопе и Вавилоне, Б‑г призвал Авраама, чтобы создать новую форму общественного строя, где одинаково в чести индивид и коллектив, личная ответственность и общее благо. Эта идея поныне остается уникальным подарком евреев и иудаизма всему миру.
Израильские военные атаковали стратегические подземные комплексы в Газе, заставив Яхью Синвара покинуть безопасное убежище в лабиринтах ХАМАСа
В феврале 2024 года 98-я воздушно-десантная дивизия израильской армии, разыскивая боевиков ХАМАСа в туннелях под южной частью Газы, обнаружил жилой комплекс с кухней, спальнями и ванной, где на кафеле стен был изображен закат на пляже.
Обитатели комплекса только что скрылись — это был один из случаев, когда израильские военные подобрались максимально близко к лидерам ХАМАСа.
Израильские солдаты в январе 2024 года показывают репортерам подземный туннель под Хан-Юнисом, сектор ГазаФОТО: Охад Цвигенберг / Associated Press
В течение следующих девяти месяцев Яхья Синвар, определенный израильтянами как цель номер один, архитектор нападений, совершенных 7 октября 2023 года, скрывался, подобно призраку в подземной тьме. «Не имеет значения, сколько там туннелей, — сказал тогда бригадный генерал Дан Гольдфус, — израильтяне все равно его найдут».
По данным Wall Street Journal, еще до нападений 7 октября Израиль рассматривал возможность ликвидации Синвара, поскольку люди, занимавшиеся военным планированием, считали его угрозой национальной безопасности. Говорили, что израильтяне никак не могли найти подходящий момент или же операции отменялись, когда офицеры не могли договориться между собой о деталях.
После того как в октябре прошлого года боевики ХАМАСа убили 1200 человек и похитили еще 250, разногласий больше не осталось.
Так началась одна из крупнейших операций израильской военной разведки, во главе которой стояла Служба общей безопасности (Шабак), а ее реализацией занималась израильская армия с помощью американской разведки.
Месяцами Синвару удавалось противостоять технологическим и разведывательным талантам Израиля и его союзников. Он использовал простейшие и неотслеживаемые средства связи и доверял только ближайшим соратникам. В распоряжении Синвара находились километры подземных туннелей.
«Я не в осаде, я на палестинской земле», — заявлял Синвар в недавно обнародованном обращении к арабским посредникам, сделанном вскоре после начала войны. По данным служб здравоохранения Газы, конфликт стоил жизни более чем 42 тыс. жителей сектора — правда, из этих цифр неясно, сколько среди них боевиков.
В последующие месяцы израильская армия нанесла тяжелый удар по подземному лабиринту ХАМАСа, уничтожив стратегические комплексы туннелей. Нашим журналистам стало известно, что тактические задачи вынудили Синвара выйти на поверхность. Число возможных укрытий постоянно сокращалось, и ему все больше времени приходилось проводить на поверхности в районе Тель-аль-Султан в городе Рафиах на юге сектора Газы. Такие данные находились в распоряжении израильских официальных лиц и арабских посредников, которые поддерживали контакты с ХАМАСом.
Лидер ХАМАСа Яхья Синвар (в центре) во время акции хамаса в Хан-Юнисе в сентябре 2018 годаФото: Ашраф Амра / Zuma Pres
Израильтяне не знали точного местонахождения Синвара, но для его обнаружения привлекли специальные силы. 16 октября израильская стратегия по выдавливанию Синвара из туннелей привела к его ликвидации, которая стала возможной благодаря военным усилиям и удачному стечению обстоятельств.
Эта публикация основывается на разговорах с официальными лицами Израиля, США, ХАМАСа и арабских стран, а также на документах и съемках, найденных израильскими военными в Газе, книгах, написанных Синваром, и его заявлениях, сделанных в течение последнего года в ходе переговоров с арабскими посредниками и высокопоставленными членами ХАМАСа.
Надвигающаяся буря
Израильские лидеры годами считали, что Синвар — фигура громкая, но непосредственной угрозы не представляющая. Это отношение изменилось в мае 2021 года. ХАМАС тогда в течение нескольких дней обстреливал Израиль ракетами, на что израильтяне отвечали авиаударами.
По данным израильских официальных лиц, знакомых с ситуацией, некоторые израильские лидеры предлагали ликвидировать Синвара, который возглавлял тогда ХАМАС в Газе, а также командующего военного крыла организации Мохаммеда Дейфа. Премьер-министр Биньямин Нетаньяху одобрил решение убить обоих с помощью авиаударов, но сделать это никак не удавалось.
После прекращения огня в ходе конфликта 2021 года появилась фотография улыбающегося Синвара на руинах его дома: эту фотографию опубликовали израильские газеты.
В июне того же года правительство Нетаньяху развалилось, и во главе государства стал правый политик и бывший боец израильского спецназа Нафтали Беннет. По словам знающих людей, он тоже готов был провести такую операцию.
Но среди руководства согласия не было. Среди израильского руководства господствовало мнение, что ХАМАС удается успешно удерживать, а Синвара интересует главным образом управление Газой.
В апреле 2022 года после столкновений палестинцев с израильской полицией в Иерусалиме Синвар призвал арабов-граждан Израиля готовиться к религиозной войне и убивать израильских евреев — если потребуется, ножами и топорами.
И вновь Беннет предложил ликвидировать Синвара и отдал секретным службам приказ запланировать операцию на лето: так рассказывает один из участников обсуждения. В июне 2022 года правительство Беннета перестало существовать, и многие из числа израильских лидеров решили, что Синвара успешно удается сдерживать.
Роковой день
7 октября 2023 года около 3000 боевиков, преимущественно хамасовцев, прорвали пограничный забор, отделяющий Израиль от Газы, на парапланах, джипах и мотоциклах. В черной форме и с автоматами наперевес они напали на военные объекты и безоружных мирных граждан, убивали родителей на глазах у детей и расстреляли сотни молодых людей, собравшихся на музыкальный фестиваль.
В Газу боевики вернулись, уведя с собой около 250 заложников.
Фотография Яхьи Синвара, опубликованная в израильской прессе в 2021 году
В охоте на Синвара Израиль задействовал все доступные ресурсы. Шабак и армия вместе пытались найти, где он прячется, а ЦРУ организовало оперативную группу для анализа и передачи разведданных Израилю. Об этом стало известно из источников, близких к проекту.
Офицеры разведки анализировали информацию, полученную от палестинцев, которых допрашивали в Газе, а также материалы, конфискованные в командных пунктах ХАМАСа.
Синвар перевел множество похищенных заложников в подземный лабиринт, выстроенный под Газой: сотни километров бетонных туннелей, которые ХАМАС подготовил перед войной.
На кадрах, опубликованных позднее израильской армией, видно, как Синвар уводит жену, дочь и двух мальчиков в футболках в туннель под своим родным городом Хан-Юнис. Они несли с собой постельные принадлежности и сумки с едой.
Маргалит Мозес, 78-летняя заложница, которую удалось освободить, рассказала Wall Street Journal, что, когда в первые дни войны ее держали под землей в Хан-Юнисе, к заложникам пришел Синвар. Она вспоминает, что, по его словам, он не собирался делать им ничего плохого и они нужны были ему для обмена на палестинских заключенных.
В это время на поверхности израильская армия сносила дома и отправляла солдат искать входы в туннели. Американцы отправили в Израиль военных экспертов и сотрудников разведывательных служб, включая специалистов по картированию подземных военных комплексов.
В темноте
В декабре 2023 года израильские военные заняли дом Синвара в Хан-Юнисе. В насмешку над фотографией Синвара 2021 года пятеро солдат с автоматами сфотографировались, сидя на диване перед домом. Сам Синвар в этот момент сидел под землей и сдаваться не хотел.
Израильские авиаудары в Газе. 9 октября 2023 годаФото: Ахмед Закот / Sopa Images / Zuma Press
«Наши бойцы сокрушили армию оккупантов», — заявил он в обращении к политическому крылу ХАМАСа, базирующемуся в столице Катара Дохе.
2 января 2024-го Салех Арури, заместитель главы политического бюро ХАМАСа, был убит израильтянами ракетным ударом в Бейруте. Чтобы еще лучше маскировать свои перемещения, Синвар изменил способ коммуникации. Он пользовался псевдонимами и передавал приказы через горстку помощников в закодированном виде, чередуя голосовые сообщения посредникам с письменными указаниями.
Шабак задержал родственников главарей ХАМАСа в Газе по подозрению в участии в военных действиях, благодаря чему удалось получить разведданные о Синваре. Вскоре израильские войска спустились в туннели ХАМАСа под Хан-Юнисом и начали их зачистку.
Чтобы войти в туннели, израильским солдатам приходилось вступать в столкновения с боевиками. После этого они отправляли собак с установленными камерами или дроны, которые выслеживали людей и заодно фиксировали местонахождение бомб. Солдаты ворвались в подземный комплекс считанные минуты спустя после того, как Синвар скрылся. Кофе в его стакане даже не успел остынуть. В ходе рейда были обнаружены сейфы с деньгами: всего около 1 млн долларов.
«Мы учимся, нащупываем путь в темноте», — сказал Гольдфус, командующий израильской военной операцией в Хан-Юнисе.
«Наш враг бежит», — заявил он в конце января 2024-го.
Дерзкое проникновение
По словам Гольдфуса, израильтяне начали понимать, что какие-то туннели имеют особое значение для ХАМАСа — то ли потому что они служили ключевым путем доступа в другие части лабиринта, то ли потому что там находились важные подземные помещения.
Если военным удастся проникнуть в эти туннели, считал он, они смогут найти там Синвара и заложников. «Они думали, что у нас не хватит средств, способностей или дерзости проникнуть в эти туннели, — говорил генерал, — но у нас хватило».
Израильские солдаты входят в хамасовский туннель под Хан-Юнисом. 27 января 2024 годаФото: Сэм МакНил / Associated Press
Пока арабские посредники пытались ускорить переговоры о прекращении огня, Синвар требовал от своих подельников в политическом руководстве ХАМАСа, которые находятся за пределами Газы, чтобы они не шли ни на какие уступки. В своем послании он заявил, что большие жертвы среди гражданских заставят мировое сообщество усилить давление на Израиль.
В марте 2024-го израильский спецназ захватил еще один комплекс, связанный с Синваром. Там были найдены форма, бронежилеты, пистолеты-пулеметы, бинокли и ноутбук.
И вновь Синвар обратился к лидерам ХАМАСа с призывом отказаться от сделки по заложникам. По его словам, у ХАМАСа более выгодная позиция в этих переговорах, тогда как Израиль страдает от внутренних политических разногласий и раскола в коалиции, которую собрал Нетаньяху, а США оказывает все большее давление, чтобы облегчить ситуацию в Газе.
«Мы должны двигаться дальше в направлении, заданном с самого начала», — писал Синвар.
Весной и летом казалось, что охота на Синвара не приносит никаких новых результатов.
В июле Израиль получил разведданные, что Дейф, глава военного крыла ХАМАСа, вышел из туннелей. Его удалось убить в ходе массивного авиаудара по западным районам Хан-Юниса, для которого было использовано восемь 900-килограммовых авиабомб.
Позднее в том же месяце израильтянам удалось убить главу политического бюро ХАМАСа Исмаила Ханию с помощью взрывного устройства, заложенного в гостевом доме Корпуса стражей исламской революции (КСИР) в Тегеране.
В августе Синвар стал главным лидером ХАМАСа, но фактически он выполнял эту функцию с 7 октября 2023-го. Он тут же стал призывать к эскалации насилия.
Выдавить на поверхность
В начале сентября 2024 года израильские солдаты нашли тела шестерых заложников, включая израильтянина с американским гражданством, в туннеле под кварталом Тель аль-Султан в Рафиахе. По сообщению военных, неподалеку, в подземном помещении с диваном и телевизором, нашли следы ДНК Синвара.
Израильтяне поняли, что Синвар близко. По их мнению, он бежал из Хан-Юниса после того, как большинство туннелей под городом были разрушены.
Кроме того, в сентябре 2024-го Израиль усилил давление против Хезболлы — союзника ХАМАСа. За подрывами пейджеров последовали авиаудары и ликвидация лидера ливанской вооруженной группировки Хасана Насраллы.
Вскоре после его убийства Синвар отправил сообщение лидерам политического крыла ХАМАСа, находящимся за пределами Газы. По сообщению арабских посредников, он заявил, что теперь давление на ХАМАС усилится, но организация не должна идти на компромисс.
Заупокойная молитва по лидеру Хамаса Яхье Синвару. 18 октября 2024 года, Хан-Юнис.Фото: Ризек Абдельджавад / Zuma Press
Он тоже начал готовиться к смерти и говорить подчиненным, что после его гибели израильтяне, скорее всего, будут предлагать пойти на уступки, чтобы закончить войну. Он выражал уверенность, что в переговорах с Израилем позиция ХАМАСа будет сильнее — нам известно об этом от арабских посредников, которые получали сообщения от него.
По их словам, Синвар рекомендовал, чтобы ХАМАС назначил совет, который будет управлять организацией после его смерти.
Эндшпиль
1 октября 2024-го Иран запустил по Израилю серию баллистических ракет в отместку за атаки на Хезболлу. Израиль пообещал ответить.
Региональная война, которую Синвар надеялся разжечь нападениями 7 октября 2023 года, казалась ближе чем когда-либо, — если бы только он остался жив.
Через два дня после иранской атаки Израиль нанес авиаудар по подземному комплексу на севере Газы, в результате которого погиб ближайший соратник Синвара Рави Муштаха. Еще в 1980-е годы они вдвоем создали силы внутренней безопасности ХАМАСа, а позднее сидели в одной камере в израильской тюрьме. В 2011 году их освободили в рамках сделки по обмену, и они оба вернулись в ряды боевиков.
Убийство Муштахи было знаком, что израильтяне подбираются все ближе к Синвару.
Израиль продолжал планомерно разрушать хамасовскую систему туннелей, вынудив Синвара подняться на поверхность. По сообщениям израильских и арабских источников, это сделало его более уязвимым при неудачном стечении обстоятельств.
16 октября группа израильских военных, курсантов офицерского училища, заметили трех боевиков ХАМАСа, которые пытались пройти незамеченными. Израильтяне открыли огонь, и боевики скрылись в руинах разбомбленных зданий. Оттуда они стреляли и бросали гранаты, ранив одного из солдат.
Солдаты запустили разведывательный дрон прямо внутрь дома, где спрятался один из боевиков. На видео видно, что человек некоторое время сидит в кресле, а потом бросает в дрон палку. Сопровождавший военных танк выстрелил по зданию, и оно рухнуло.
На следующее утро солдаты вернулись. Они увидели полузасыпанного обломками человека в кроссовках, гражданской одежде и бронежилете. На шее у него была куфия — символ палестинской борьбы. Он был похож на Синвара, поэтому на место вызвали высокопоставленного офицера.
Около 17:30 сюда приехал начальник израильского Генштаба Херци а-Леви. По словам присутствовавшего при этом солдата-резервиста, тело не перемещали.
К тому моменту уже было ясно: израильтяне ликвидировали Синвара.
19 сентября 1724 года, стало быть 2 тишрея 300 лет назад, «в доброй старости», почти 80 лет от роду мир покинула удивительная женщина. Ныне известная как Гликель из Хамеля (на идише) или Глюкель из Гамельна (по‑немецки), Гликель эйшес реб Хаим (Гликель, жена Хаима) из Хамеля прожила долгую и насыщенную событиями жизнь. Она была образованной и относительно обеспеченной женщиной (хотя знала и периоды серьезных финансовых затруднений). Из‑за ее многочисленных коммерческих начинаний у нее были широкие связи с внешним миром, выходящие за пределы семейного круга. Но мы помним о ней три столетия спустя не из‑за событий в ее жизни, а потому что она решила записать свою историю и рассказать об уроках, которые извлекла: получилось удивительное произведение в семи частях, охватывающее временной отрезок длительностью 28 лет. В свое время мы публиковали его на русском и в журнале, и отдельной книгой.
А недавно я прочитал заметки о Гликель нашего постоянного автора Рохл Кафриссен. Они показались мне настолько любопытными, что фрагментами из них (в переводе Нины Усовой) я решил поделиться в своей колонке.
Гликель фон Гамельн. Леопольд Пилиховский. Не позднее 1925
До нас дошло не так много мемуарных текстов, написанных евреями‑ашкеназами в начале Нового времени. Рассказ Гликель о своей жизни — единственное известное на сегодняшний день произведение подобного рода, написанное еврейской женщиной. В нем на удивление ярко показана повседневная жизнь евреев в немецких землях, а потому оно представляет неизменный интерес как для ученых, так и для обычных читателей.
Знакомясь по очереди с семью разделами книги, мы узнаем подробности о повседневной жизни Гликель: о делах, которые она затевала (включая торговлю жемчугом и золотом, работу принадлежавшей ей чулочной фабрики, выдачу денег в долг), о постоянных разъездах, о бесконечной круговерти сватовства и подготовки к свадебным торжествам. А еще мы видим ее глазами еврейскую общину. По забавным эпизодам из жизни общины в ее пересказе можно составить представление о том, как менялись взаимоотношения между ашкеназской и сефардской общинами в Северной Европе.
В какой‑то момент Гликель, обращаясь к своим детям, пишет: «Я намерена, даст Б‑г, оставить все это вам в семи книжицах, если Г‑сподь дарует мне жизнь». Гликель не уточняет — ни здесь, ни в последующих текстах, — что она имела в виду, предпочитая намеки вроде «это». Действительно, наименовать то, что решилась создать Гликель, — задача не из простых.
Вместо того чтобы придерживаться какого‑то одного жанра на протяжении всей книги, Гликель свободно использует тот, который подходит ей именно в данный момент, в зависимости от характера повествования.
Первые записи она начала делать после смерти любимого мужа Хаима: тогда в ее жизнь, прежде полную суеты, вторглась печаль. В 45 лет Гликель алмонес реб Хаим— Хамель (вдова Хаима) стала записывать историю своей жизни. Начинается она еще до ее появления на свет и заканчивается за несколько лет до смерти. Первая книга написана согласно условиям мусер‑сефер, жанра наставлений. Тон повествования сдержанный, задумчивый. Скорбя о недавно умершем муже, Гликель размышляет о человеческом страдании и неисповедимых путях Г‑сподних: «Итак, дорогие мои дети, не отчаивайтесь <…> в покаянии, молитве и милосердии, ибо великий Б‑г самый сострадательный, Б‑г сострадания и милости, неспешен в гневе на нечестивых, равно как и на праведных…» За этим призывом к детям не терять веры в Б‑га, кажется, стоит нечто большее: похоже, автор обращается и к самой себе, скорбящей вдове, а также к своим читателям.
Во второй книге автор знакомит нас с разными семейными родословными, а также историей еврейских общин в Гамбурге (городе, где Гликель родилась) и Альтоне (соседнем городе, где ее семья какое‑то время жила). Именно во второй книге Гликель вспоминает о своей помолвке — ей тогда было двенадцать лет, о свадьбе — она вышла замуж в неполных четырнадцать. Гликель пишет, что, несмотря на их юный возраст, они с мужем жили в любви и согласии. Он быстро стал делать успехи в торговле золотом, и это хорошо, потому что к концу второй книги она родила уже второго ребенка (всего за свою жизнь она выносила 14 детей).
Воспоминания Гликель выстроены в хронологическом порядке, но не слишком строго. Она рассказывает интересные случаи, переходя от свадеб к убийствам, время от времени отвлекаясь то на притчу, то на легенду. Если вы рассчитывали, что материал ее повествования будет четко организован, вас ждет разочарование. Как рассказчик Гликель больше напоминает чересчур словоохотливую тетушку на свадьбе, сделавшую не одну ходку к бару. Да, вам придется выслушать от нее последние новости о родственниках, которых вы в глаза не видели, но, если не сбежите, вам поведают самые невероятные семейные истории и надают кучу добрых советов.
Взрослея и все более встраиваясь в окружающую жизнь, Гликель становится свидетельницей разных войн, следит за приходом и уходом лжемессии Шабтая Цви. В пятой книге она теряет любимого мужа Хаима. С этим связаны душераздирающие картины телесной немощи и глубокой скорби. По окончании традиционного тридцатидневного траура Гликель чувствует себя забытой: «…ни брат мой, ни сестра не пришли нас повидать <…> спросить, как мы или как справляемся». Ей очень обидно, что родные бросили ее как раз тогда, когда она больше всего нуждалась в поддержке. В очередной раз делая резкий поворот в повествовании, она рассказывает длинную притчу о том, что друзья ненадежны и человеку стоит рассчитывать лишь на собственные силы.
Вполне логично, что сильно разочарованная Гликель захотела рассказать подобную историю. Но неожиданно то, как эта нравоучительная история разворачивается. В притче царь велит сыну испытать на верность своих друзей. Тот должен среди ночи заявиться к ним под дверь с мертвецом в мешке. (Не пугайтесь, это всего лишь зарезанный теленок, не человек.) Мораль сей «басни» такова: настоящие друзья те, кто помогут вам схоронить тело, не задавая лишних вопросов. А если откажутся это сделать — они не настоящие друзья.
Поделившись этой мудростью, Гликель возвращается к делам домашним, рассказывает, как распродала имущество и выручила достаточно денег, чтобы расплатиться со всеми кредиторами, и еще кое‑что осталось, чтобы дать в долг под проценты.
Что остается неизменным на страницах всех семи частей, так это на редкость уверенный голос рассказчицы. При всем своем смирении — а Гликель о нем не раз пишет — она знает, что видела то, чего другие не видели, и полученным опытом стоит поделиться. Как автор Гликель умело обыгрывает те моменты, которые показывают: ее жизнь заслуживает внимания. Например, вскоре после свадьбы Гликель и ее мать одновременно зачали и почти одновременно произвели на свет младенцев. Гликель вспоминает, как они вместе восстанавливались после родов, но «покоя не было из‑за всех этих людей, спешивших увидеть чудо: мать и дочь, вместе разродившихся и лежащих в одной комнате».
Воспоминания Гликель увлекательны, легко читаются и в основном правдивы.
Большой интерес вызывает редкостная широта кругозора Гликель. Пересыпанные прибаутками, отступлениями, родословными, ее мемуары так и не вписались ни в какие жанровые рамки — ни тогда, ни сейчас. С тех пор как рукопись сто лет назад была опубликована в виде научного издания, исследователи без конца обращались к этой сокровищнице исторических подробностей. Но если рассматривать замечательное произведение Гликель как исторический источник, возникает все же ряд проблем.
Например, один из моих любимых эпизодов в книге — встреча Гликель с последователями Шабтая Цви. Она пишет, что многие евреи, поверив в то, что он станет «Спасителем» еврейского народа и вернет их в Землю Израиля, поспешили распродать все свое имущество. Свекор Гликель тоже верит Шабтаю и делает приготовления. Поскольку город Гамбург, где живет Гликель, — крупный порт, он полагает, что Мессия будет выводить евреев именно оттуда. Готовясь к путешествию, он размещает в доме Гликель две большие бочки с предназначенными для длительного хранения продуктами.
К сожалению, вскоре становится понятно, что Шабтай Цви скорее шарлатан, а не Мессия. Но свекровы бочки еще несколько лет стоят в доме у Гликель как символ трагического заблуждения евреев, поверивших Шабтаю Цви, и печально‑курьезное свидетельство доверчивости ее собственного свекра.
И вот в 2004 году историк Роберт Либерлес в статье для журнала Nashim, рассуждая о надежности текста Гликель как первоисточника, выливает на эти бочки ушат холодной воды, назвав ее воспоминания «спорными». Не вдаваясь в детали, утверждает он, можно рассматривать этот эпизод лишь в качестве «забавной истории», не придавая ему большего значения. При этом Либерлес цитирует историка мессианства Гершома Шолема, который «высказал сомнение: вряд ли евреи в мессианском порыве распродавали свое имущество в таком масштабе».
Конечно, Гликель не репортер и не ученая, перед которой стоит задача точно зафиксировать происходящее. Используемые ею повествовательные формы разнообразны, эклектичны и дают читателю пищу для размышлений. И я понимаю, что исследователям необходимо тщательно взвешивать все свидетельства, чтобы делать выводы. Но, по‑моему, глупо сводить разговор о Гликель к банальному выбору между «первоисточником» и «развлечением». Когда таким образом пытаются отмахнуться от интересных историй Гликель, меня это настораживает. Думаю, потому, что мне ее рассказ кажется как раз слишком правдоподобным.
Умерший в 1982 году Гершом Шолем не застал головокружительного успеха «Оставленных»: первые книги этой серии вышли в конце XX века. «Оставленные» оказались признанным культурным явлением: фантастическая история о конце света, разошедшаяся тиражом порядка 65 млн экземпляров и вдохновившая на создание фильмов, видеоигр и детских игрушек, строится на обещании, что истинно верующих отправят в рай, и очень‑очень скоро. И пусть истории о страховании домашних питомцев на время этого «путешествия» оказались уткой, но многие действительно внесли корректировки в свою повседневную жизнь, ожидая близящегося конца света.
История со свекром Гликель и его «сухим пайком» раннего Нового времени кажется очень своевременной и для нынешних темных времен. В последние три десятилетия набрало популярность движение выживальщиков — идеальная американская смесь теологии конца света, экзистенциального страха и технологии дегидратации. Люди не просто верят в конец света, но и вкладывают в него значительные средства.
Гликель и члены ее общины все еще переживали последствия кровавой резни, случившейся во времена восстания Богдана Хмельницкого. Неужели нельзя допустить, что некоторые из них, став свидетелями собственного мини‑апокалипсиса и поверив мессианским обещаниям, пошли на такие крайности — продали свои дома и сделали запасы говядины? Вполне возможно.
Вряд ли Гликель заботило, примут читатели ее рассказы за чистую монету или нет. Она хотела донести более глубокую правду о мире, как она его видела. И мне кажется, нежелание Гликель называть свою книгу — своего рода послание. Нас приглашают прочесть эту книгу, над которой она так долго трудилась, без предвзятости. И самим посмотреть, что происходит, когда мы встречаемся с прошлым на его условиях, но уже в наше время.
Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..
