13.10 21:57   MIGnews.com

Страны ЕС согласовали санкции против РФ из-за Навального

Министры иностранных дел Евросоюза достигли согласия по санкциям в отношении России из-за ситуации с политиком Алексеем Навальным. Об этом рассказал глава МИД Финляндии Пекка Хаависто.

Теперь начинается подготовка санкционного списка, о чем сказал Хаависто на пресс-конференции в Брюсселе, пишет Newsnowfinland.

Первый заместитель постоянного представителя России при Организации Объединенных Наций Дмитрий Полянский, выступая на общеполитической дискуссии в Первом комитете Генеральной ассамблеи ООН, заявил об имеющих место подтасовках в деле о предполагаемом отравлении российского оппозиционера Алексея Навального.

"Звучит голословные обвинения в духе "кто еще, кроме России, мог это сделать?"... Доказательств нет, они, якобы, засекречены. Взаимодействовать с Москвой по этому делу Запад отказывается. Неоднократные запросы о сотрудничестве и правовой помощи игнорируются... ОЗХО не смогла точно определить химическую природу обнаруженных в биоматериалах Навального ингибиторов холинэстеразы, которыми вполне могли быть и алкоголь, и сильнодействующие лекарственные препараты", - подчеркнул российский представитель.

Глава МИД Германии Хайко Маас заявил, что у него создалось впечатление о незаинтересованности России в расследовании отравления оппозиционера Алексея Навального.

В частности, нет публичного анализа обстоятельств дела. При этом дипломат подчеркнул, что на территории России было применено боевое нервно-паралитическое вещество из группы "Новичок". По его словам, это является серьезным нарушением Конвенции о запрещении химического оружия, пишет Nation.

4 New Concepts in Technologies*

Двумерная химия произведет технологическую революцию

By Amos Zeeberg for New York Times

Октябрь 2020

 

 

• Jan. 7, 2020 New York Times
•  

In recent years, internet-connected devices have colonized a range of new frontiers — wrists, refrigerators, doorbells, cars. But to some researchers, the spread of the “internet of things” has not gone nearly far enough.

“What if we were able to embed electronics in absolutely everything,” Tomás Palacios, an electrical engineer at the Massachusetts Institute of Technology, said recently. “What if we did energy harvesting from solar cells inside highways, and had strain sensors embedded in tunnels and bridges to monitor the concrete? What if we could look outside and get the weather forecast in the window? Or bring electronics to my jacket to monitor my health?”

In January of 2019, Dr. Palacios and his colleagues published a paper in Nature describing an invention that would bring that future a little closer: an antenna that can absorb the ever-thickening ambient soup of Wi-Fi, Bluetooth and cellular signals and efficiently turn it into usable electrical energy.

The key to the technology is a promising material: molybdenum disulfide, or MoS₂, deposited in a layer just three atoms thick. In the world of engineering, things can’t get much thinner.

And thin is useful. For instance, a layer of MoS₂ could wrap around a desk and turn it into a laptop charger, without any power cords.

As researchers like Dr. Palacios see it, two-dimensional materials will be the linchpin of the internet of everything. They will be “painted” on bridges and form the sensors to watch for strain and cracks. They will cover windows with transparent layers that become visible only when information is displayed. And if his team’s radio wave-absorber succeeds, it will power those ever-present electronics. Increasingly, the future looks flat.

 

• Thanks for reading The Times.

Subscribe to The Times

 

“There’s been absolutely explosive interest,” said Jeff Urban, a 2-D materials researcher at the Molecular Foundry at Lawrence Berkeley National Laboratory, in California. “There’s no other way to characterize it.”

Image

For Tomás Palacios, an engineer at M.I.T., the future of electronics lies in flatness.Credit...Tony Luong for The New York Times

Image

M.I.T. engineers created tiny electronic circuits made of graphene, a 2-D form of carbon.Credit...Tony Luong for The New York Times

Image

Dr. Palacios with a vial of a few thousand microelectronic graphene circuits.Credit...Tony Luong for The New York Times

Image

Yuxuan Lin, a researcher in Dr. Palacios’ lab, readying equipment to work with the 2-D circuits.Credit...Tony Luong for The New York Times

Flattening will get you everywhere

The craze for 2-D chemistry began in 2004, when two researchers at the University of Manchester used cellophane tape to peel one-atom-thick layers of carbon from chunks of graphite, forming graphene. Graphene is identical to graphite and diamond in composition, but the thinness gives it very different properties: It is flexible, transparent, extremely strong and an exceptional electrical and thermal conductor.

Researchers quickly set out to make all kinds of new and improved gadgets from it. Recently several companies released headphones with diaphragms — the vibrating membranes that produce sound in audio devices — made of graphene. Some paint manufacturers are adding graphene to their formulas to make longer-lasting coatings. Last October Huawei introduced the Mate 20 X, a large, powerful cellphone that uses graphene to help cool the processor. Samsung used graphene to develop a faster-charging battery, which may appear in phones in the near future.

Dr. Urban is working with 2-D materials to improve fuel cells, which have drawn interest as a clean propulsion system for green vehicles. Most fuel cells generate electricity from hydrogen, but even under high pressure hydrogen gas takes up several times more space than a comparable amount of gasoline, making it impractical to use in automobiles.

Instead, Dr. Urban is embedding hydrogen atoms in solids, which are much denser than gases. In March, he and his colleagues announced a new storage medium: tiny magnesium crystals wrapped in narrow strips called graphene nanoribbons. Hydrogen stored in this manner, they found, could provide nearly as much energy as the same volume of gasoline, while weighing much less.

Dr. Urban compared the process to baking chocolate chip cookies, where magnesium is the chocolate chip — the key part — because it holds the hydrogen. “We want a chocolate chip cookie with as many chocolate chips as possible,” he said, and graphene nanoribbon makes excellent cookie dough. The nanoribbon also helps hydrogen enter and exit the magnesium crystals quickly while boxing out oxygen, which competes with hydrogen for space in the crystals.

Dr. Urban peers into the super-thin realm at the Advanced Light Source, a domed laboratory with an expansive view of San Francisco and the neighboring bay. There, electrons are accelerated to near the speed of light, generating powerful X-rays that can be used to finely probe the atomic structure of materials.

At the A.L.S., Dr. Urban and his colleagues learned exactly how graphene wrapped around and bonded tightly to magnesium. Those bonds, they believe, are what make the composite material stable over long periods — an important trait for real-world use.

Image

The Advanced Light Source, in Berkeley, Calif., produces X-rays to probe the atomic structure of 2-D materials.Credit...Anastasiia Sapon for The New York Times

Image

Jeff Urban, a 2-D materials researcher at the Molecular Foundry at Lawrence Berkeley National Laboratory, in California.Credit...Anastasiia Sapon for The New York Times

Image

A scientist prepared soft X-ray transmission thin windows for constructing in-situ/operando reaction cells. These experimental reaction cells allow soft X-ray spectroscopy to measure the super-thin materials in various environments, with gases or liquids, for instance, or interacting with sunlight or electrochemical conditions.Credit...Anastasiia Sapon for The New York Times

Image

Beamline scientist Dr. Yi-Sheng Liu, a close collaborator with Dr. Urban’s team, used a joypad to control the position of a sample of tiny materials to be measured with a soft x-ray beam at the Advanced Light Source.Credit...Anastasiia Sapon for The New York Times

Elsewhere, researchers are taking super-thin layers of materials and stacking them into three-dimensional blocks that have properties distinct from both 2-D and conventional 3-D materials.

Kwabena Bediako, a chemist at the University of California, Berkeley, published a study last year in Nature that described how he and his colleagues had embedded lithium ions between many layers of two-dimensional materials, including graphene.

“We start out with a piece of bread, slap on some mayo, bring it down on cheese, bring it down on some ham,” he said. “You can do that as many times as you want and create a sandwich.”

By varying the different layers in the three-dimensional stack, the researchers were able to fine-tune how the materials stored lithium, which could lead to the development of new, high-capacity batteries for electronic devices.

Xining Zang, a postdoctoral candidate in materials science at M.I.T., recently discovered a surprisingly easy way to build stacks of 2-D materials using gelatin, the ingredient that gives Jell-O and marshmallows their structure. She and several colleagues combined gelatin, metal ions and water. The gelatin assembled itself into layers (as it does when it forms Jell-O), thereby arranging the metal ions into layers, too. Some of the carbon in the gelatin then reacted with the metal to produce two-dimensional sheets of metal carbides; these worked as catalysts to help split water into oxygen and hydrogen, a process that could be employed to generate electricity in fuel cells.

“I hesitate to say the technique was crude, because it was really elegant when you think about it,” said Nate Hohman, a staff scientist formerly at the Molecular Foundry and an author on the paper. “It’s right at this interface between high-tech and low-tech.”

Growing thinner

One place where two-dimensional materials are blossoming is in Singapore, in the lab of Liu Zheng, at Nanyang Technological University. Singapore is known as the Garden City, and the tiny country has zealously filled its land with greenery — including at the university, which has placed gardens in spare nooks all around its modern buildings.

Dr. Zheng sees his research as a different kind of cultivation. “I’m a gardener,” he said. “There is a 2-D garden, with all kinds of flowers. They’re all beautiful.”

Last year Dr. Zheng and his colleagues drastically expanded this garden by creating dozens of new 2-D materials from a class of compounds called transition metal chalcogenides, or T.M.C.s. The key discovery was in using ordinary table salt to lower the temperatures at which the metals are typically melted; this allowed the metals to be vaporized and deposited in thin films.

Image

In the lab of Liu Zheng, at Nanyang Technological University, layers of 2-D materials are deposited on silicon wafers and stored in containers.Credit...Amos Zeeberg

Image

Nanyang Technological University, in Singapore. “I am a gardener,” Dr. Zheng said. “There is a 2-D garden, with all kinds of flowers. They’re all beautiful.”Credit...Amos Zeeberg

Image

In Dr. Zheng’s lab, a chemical vapor deposits 2D layers on silicon wafers placed in quartz tubes, under tightly controlled conditions.Credit...Amos Zeeberg

Image

Gauges for carefully controlling and monitoring the flow of gases into the quartz tubes in Dr. Zheng’s lab.Credit...Amos Zeeberg

“One day a student told me, ‘I can make all of the T.M.C.s with salt,’” Dr. Zheng said. “I was really surprised. This was my dream for many years.”

One set of shelves in Dr. Zheng’s busy lab is stacked with clear, airtight containers; these hold silicon wafers, on which the 2-D materials are deposited. The films often form a visible triangle or hexagon, according to the geometric structures of the crystals in each material.

After the films are deposited, Dr. Zheng’s team moves to a nearby lab to study the resulting structures in detail. The room is dominated by a transmission electron microscope that stands a dozen feet tall and weighs a ton and a half — a giant device for viewing individual atoms.

Many T.M.C.s, including the MoS₂ used by Dr. Palacios to absorb radio waves, show potential for various industrial uses. The two-dimensional platinum selenide made in the Singapore lab could make for cheaper fuel cells, which typically use the precious metal platinum to separate a hydrogen atom’s proton from its electron. Switching to two-dimensional platinum selenide could reduce the amount of platinum used by 99 percent, Dr. Zheng said. Nanyang Technological University is in talks with manufacturers about commercializing the technology. The future isn’t yet two-dimensional, but it’s getting closer.

“I see really great commercial potential of this material,” Dr. Zheng said. “We can make a huge impact in the market.”

 

 

 

Image

a flexible thermoelectric device made in Dr. Urban’s lab, made from 2-dimensional carbon nanosheets. Thermoelectric devices harvest thermal energy from the environment and turn it into useful electrical energy.Credit...Anastasiia Sapon for The New York Times

 

Судья Барретт отвечает на вопросы сенаторов

13 Октябрь, 2020 18:08

• Reuters

---

Юридический комитет Сената проводит слушания по утверждению кандидата в Верховный суд Кони Барретт

В Юридическом комитете Сената второй день идут слушания по вопросу о назначении Барретт в Верховный суд США

Кандидат на пост судьи Верховного суда Эми Кони Барретт во вторник, на второй день слушаний по ее номинации, начала отвечать на вопросы сенаторов. Выступая на слушаниях в Юридическом комитете Сената, Барретт заверила, что ее религиозные взгляды не повлияют на ее решения в суде, но отказалась оценить правильность судебных вердиктов о легализации абортов и однополых браков.

Формат слушаний был скорректирован в связи с пандемией: они проходят без аудитории, а некоторые сенаторы участвуют в виртуальном режиме.

В соответствии с распорядком слушаний, первым задавал вопросы глава комитета республиканец Линдси Грэм, а затем – ведущий демократ в комитете Дайан Файнстайн.

Президент Дональд Трамп выдвинул Барретт на пожизненный пост в Верховном суде 26 сентября, после кончины судьи Рут Бэйдер Гинзбург.

Если номинантку Трампа удастся утвердить, Барретт начнет заседать в Верховном суде уже к 10 ноября, когда пройдут слушания по делу об отмене Закона о доступном здравоохранении, также известного как «Обамакэр», которой добиваются администрация Трампа и ряд республиканских штатов. Судья ранее критиковала принятое в 2012 году постановление Верховного суда, которое оставило закон в силе.

Слушания в комитете Сената по юридическим делам дают Барретт возможность ответить законодателям-демократам, которых беспокоит, в первую очередь, ее позиция по «Обамакэр».

Демократы, в том числе кандидат в вице-президенты Камала Харрис, уже в первый день слушаний сосредоточили внимание на судьбе этого закона. Они пытаются доказать, что утверждение кандидатуры Барретт поставит под угрозу, среди прочего, медицинские страховки для миллионов американцев.

Барретт уклонилась от прямого ответа на вопрос о том, готова ли она отстраниться от рассмотрения дела об отмене «Обамакэр», как требуют демократы. Она заверила, что будет следовать установленным процедурам самоотвода и сказала: «Я не могу ответить на этот вопрос в абстрактном ключе».

Судья напомнила, что данное дело затрагивает иной правовой аспект, нежели два предыдущих. Она отказалась уточнить, как планирует подойти к этому новому делу.

Отвечая на вопрос об абортах, которые Верховный суд легализовал в 1973 году, Барретт сказала, что, как и в других случаях, будет учитывать различные факторы, которые принимают во внимание судьи при отмене ранее принятых постановлений.

«Я обещаю поступать так с любым возникающим вопросом, будь то аборты или что-то еще. Я буду действовать в соответствии с законом», – сказала Барретт.

Файнстейн спросила Барретт, считает ли она, что это решение было правильным, но судья отказалась ответить. Сенатор отметила, что ее отказ вызывает беспокойство.

Грэм начал с вопросов о консервативной правовой философии, которой придерживается Барретт. Эта доктрина, известная как оригинализм, предполагает трактовку законов и Конституции в соответствии со значением, которое они имели на момент принятия.

«Это значение не меняется со временем, и не мое дело обновлять его или вносить в него свои политические собственные взгляды», – сказала Барретт.

Грэм также спросил Барретт, способна ли она оставить в стороне свои религиозные взгляды при принятии решений в суде. Она заверила, что способна.

Барретт назвала своим наставником покойного судью-консерватора Антонина Скалиа, но подчеркнула, что не всегда будет придерживаться такой же позиции, как он. «Оригиналисты не всегда сходятся во мнениях», – отметила она.

Когда Файнстейн спросила Барретт, согласна ли она со Скалиа в том, что постановление Верховного суда о легализации однополых браков по всей стране было ошибочным, судья отказалась отвечать.

«У меня нет повестки, и я хочу подчеркнуть, что никогда никого не дискриминировала на основе сексуальных предпочтений и не буду этого делать», – заверила она.

Она также не дала прямого ответа на вопрос Файнстайн о том, дает ли Конституция президенту право в одностороннем порядке откладывать всеобщие выборы при каких-либо обстоятельствах. Барретт сказала, что если такой вопрос будет поставлен перед судом, ей придется выслушать аргументы сторон, чтобы принять решение. «Нужно, чтобы судьи рассматривали дела тщательно и без предвзятости», – подчеркнула она.

Данные слушания – ключевой шаг на пути к рассмотрению кандидатуры Барретт полным составом Сената, которое республиканцы рассчитывают провести в конце октября, чтобы успеть утвердить нового верховного судью до президентских выборов.

Республиканцы занимают 53 из 100 мест в Сенате, в связи с чем у демократов мало шансов воспрепятствовать утверждению кандидатуры Барретт.

Если она получит пост, консервативное большинство в суде укрепится до 6 голосов из 9. Трампу уже в третий раз представилась возможность выдвинуть кандидатуру в Верховный суд.

 13 октября 2020, 16:43 

2336

Несправедливая Россия: у властей остался всего один способ отвлечь людей

В стране сейчас два народа. Оба недовольны, но очень по-разному. И тот, и другой одобрят только уравнительные меры.

---

Режиму недолго осталось притворяться главным борцом за справедливость.

© Фото ИА «Росбалт», Александра Полукеева

Сергей Шелин

Обозреватель

ИА «Росбалт»

Недавно в СМИ был энергично продвинут расклад ответов наших граждан на вопрос фонда «Общественное мнение» о том, справедлив ли одинаковый для бедных и богатых тринадцатипроцентный налог на доходы. Сообщаемую пропорцию — 79% против 16% считают это несправедливым — специалисты по гаданию на опросах расшифровали как старт пропагандистской подготовки к введению прогрессивного подоходного налога.

Возможно, специалисты правы. Тем более что единообразная шкала и так уже отменена: с больших доходов готовятся брать 15%. Дальнейшие шаги в сторону усиления прогрессивности НДФЛ будут выглядеть очень даже логичными. Но большой опрос ФОМа о несправедливостях российской жизни, малой частью которого был раздел про подоходный налог, буквально раскрывает нам глаза на множество других интересных вещей, от которых зависит ближайшее и отдаленное будущее страны.

То, что сограждане считают российское общество устроенным несправедливо (так думают 61% опрошенных против 24%), никого, конечно, не удивит.

Гораздо интереснее различия в более конкретных оценках между теми, для кого главным источником информации остается телевизор, и теми, кто предпочитает узнавать новости из интернет-ресурсов. Тех и других сейчас примерно поровну — 48% и 44% соответственно. Фактически это два народа, совершенно по-разному воспринимающие нашу жизнь.

Трехслойный план спасения путиномики: народ снова за бортом

Люди телевизора, скажем, почти поголовно (60% против 11%) полагают, что в России меньше несправедливости, чем в странах Западной Европы. А большинство людей интернета (44% к 25%) считают, что у западноевропейцев жизнь более справедлива, чем у нас.

Люди телевизора, пусть и с небольшим перевесом (22% к 18%), заверяют, что за последние годы справедливости в России стало больше. А люди интернета в массе своей (30% к 10%) считают, что дело обстоит как раз наоборот. И хотя жизнь одна на всех, но лишь 37% телезрителей сообщают, что в последние годы испытали на себе несправедливость. А доля таковых среди интернет-пользователей — целых 54%. Второй из двух российских народов явно придирчивее.

Понятно, что будущее именно за ним. Народ интернета — это в большинстве молодежь и люди средних лет, жители столиц и миллионников, те, кто более образован и сносно обеспечен.

А теперь взглянем на два народа глазами начальства. Есть ли способ одновременно потрафить и тому, и другому?

Представьте себе, есть. Хотя и всего один: оба народа подавляющим большинством сочтут справедливыми почти любые уравнительные мероприятия.

И это не только введение прогрессивной шкалы НДФЛ. Люди интернета чуть реже называют плоскую шкалу несправедливой (среди тех, кому меньше 30 лет, довольно много ее сторонников), но в целом разночтения в этом пункте с людьми телевизора не радикальны.

Зачем вам еда, если у вас нет денег?

Обе категории россиян почти единодушно считают справедливым, что многодетные семьи получают пособия из бюджета, т. е., как подчеркивает формулировка вопроса, «за счет налогоплательщиков».

Достаточно уверенным большинством они признают также и справедливость выплаты безработным пособий «за счет налогоплательщиков». Занятно, что в этом пункте народ интернета щедрее (66% к 23%), чем народ телевизора (54% к 29%).

Зато с одинаковым единодушием (80% к 10%) и те, и другие объявляют несправедливой зависимость качества получаемых медицинских услуг от уровня доходов граждан.

Вывод прост. Любые начальственные мероприятия, бьющие по доходам и привилегиям верхних слоев и предположительно уменьшающие материальное неравенство, встретят уверенное одобрение обоих российских народов.

Следовательно, осуществление или, скорее, имитация такого рода новаций весьма вероятна и даже почти неизбежна. Властям уже просто не уцепиться ни за что другое. Независимо от экономической целесообразности, да и от сомнительной зачастую справедливости таких акций, у непопулярного режима не осталось иных приманок, на которые клюнуло бы большинство россиян, а не только редеющая группа лоялистов.

Но к этому выводу надо добавить еще один, открывающий более интересные перспективы.

ФОМ задал своим собеседникам еще один вопрос — про то, от кого в большей мере зависит справедливость российского общества: от властей или от граждан. «От властей» — сказали 56%, «от граждан» — сообщили 32%. Народ интернета чаще выбирал «граждан», но разница в раскладах не радикальна. Более существенно, что всего два года назад пропорция была другой: 65% к 25%. За «граждан» высказываются все больше россиян из обоих идейно противостоящих слоев.

«Социальный уклонизм» пошел на спад

Как это понять? Судя по репликам (вопрос был открытый), это значит, что растет число людей, считающих, что пора брать дела страны в свои руки.

Вот как объясняют свое мнение те, кто полагает, что от граждан устройство общества не зависит: «Ничего не можем сделать. Против нас стоит Путин и все остальные…», «Ничего они не смогут сделать, Росгвардия не даст им этого сделать…»

А те, кто думает иначе, либо слегка затуманивают свою позицию («Надо быть активнее, брать гражданскую ответственность на себя»), либо делятся конкретными рецептами («Голосовать ходить, других легальных механизмов нет…», «Расформировать власть…», «Власть менять…», «Устанавливать власть народа…»)

Все достаточно просто, как видите. В короткой перспективе режим еще сможет в последний раз изобразить радетеля за справедливость, кидая народу какие-то небольшие куски. Но потом он столкнется с тем, что подданные больше ни на что не станут клевать и просто захотят обойтись без него. А это уже игры с совершенно другими сюжетами.

Сергей Шелин