Не могу забыть эту потрясающую душу сцену. Огромная, злобная
псина напала на маленьких котят с явной целью передушить их всех. И вдруг на
пути собаки возникла яростная фурия: крохотное, тощее, облезлое существо. И
кроха эта с такой яростью вцепилась в агрессора «тысячью» когтей, что пес
заскулил, попятился и бежал с позором прочь.
Мать спасла своих детей самым великим подвигом в мире -
подвигом самопожертвования.
Замечательный писатель - гуманист Курт Воннегут написал
отличный роман: «Бойня номер пять, или крестовый поход детей». Роман написан о
бомбежке Дрездена авиацией США и Англии. Город тогда, в 1945 году, был разрушен
наполовину, погибли 130 тысяч немцев. Воннегут был военнопленным, невольным
свидетелем, этой бомбежки. Войну, смерть он ненавидел и в романе своем оплакал
город и сделал попытку спасти его погибших жителей, хотя бы слезой памяти о
них.
Курту Воннегуту и в голову не приходило написать роман о
Холокосте. Он был потомком немецких эмигрантов и сам чуть не пострадал от бомб
союзников. Я понимаю Курта Воннегута. Не собираюсь швырять в замечательного
гуманиста камень упрека. В своем романе он защищал СВОИХ и СЕБЯ. Мало того, не
думаю поставить под сомнения его гуманизм.
Я родился в Ленинграде-Петербурге и прожил в этом городе
большую часть жизни. Петербург – моя родина. Я люблю этот город. Мама моя
пережила блокаду, работая медсестрой в госпитале, отец был на Ленинградском
фронте.
За 900 дней блокады голода, обстрелов и бомбежек погиб
миллион граждан северной столицы России. Ленинградец, писатель Даниил Гранин
написал замечательную книгу о блокаде. Ему и в голову не пришло сочинить роман
о трагедии Дрездена.
Я понимаю Гранина. Я бы тоже не стал ничего писать о
трагедии города в нацистском рейхе.
Меня ужасают жертвы геноцида в Камбодже, Дарфуре, Югославии,
Уганде, Индонезии и так далее, но не стану лгать - Холокост для меня - событие
гораздо более существенное, чем любое другое уничтожение невинных человеческих
существ.
В огне Холокоста погибли не только МОЙ дед с бабкой. Этот
огонь испепелил МОЙ народ, МОИХ братьев и сестер, будущее МОЕГО народа.
Чудовищны жертвы атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки,
но что я могу с собой поделать, стихотворение еврея и фронтовика Бориса
Слуцкого «Как убивали мою бабку» потрясает меня гораздо больше, чем самые
точные описания трагедии этих городов в Японии. Причем, я заранее признаю право
любого японца страдать при мысли о страшной смерти своих городов и быть
сравнительно равнодушным к гибели евреев Европы во рвах и газовых камерах
Аушвица.
Жертвы исламского террора в США, Лондоне, Испании, Ираке и
так далее в моей воображении существуют в некоем, особом измерении.
Растерзанные тела детей у «Дельфинариума» в Тель-Авиве всегда рядом со мной.
Так человек устроен. Это ложь, что смерть и страдания дальних
его волнуют больше, чем гибель близких. Это ложь фальшивых идей либерализма,
причем, как всякая ложь, противная природе, - вещь вреднейшая, пропитанная
ханжеством и лицемерием, от которой за версту несет предательством.
Коммунизм принес в мир лживую утопию рая на земле. Десятки
миллионов жертв – цена этой идеи. Либералы тоже стремятся переделать мир и
человеческую натуру ложью о самом человеке. Им тоже мерещится райский сад, в
котором не будет МОЕЙ, личной боли за МОИХ близких и МОЙ народ, МОЕГО патриотизма,
МОЕГО желания защитить в первую очередь МОИХ детей и внуков.
Нет ничего плохого в самой идее коммунистического общества,
как нет ничего дурного в мечте о мире, в котором человек станет сострадать
соседу не меньше, чем самому себе. Но ничего не поделаешь, никуда нам не
скрыться от старой истины, что добрыми намерениями устлана дорога в ад.
Повторю, «добрыми» на основе лжи о людях, о человеческой природе, изменить
которую самому homo sapiens не дано.
Чудовищный опыт над естеством человека давно проводит
творческая верхушка Израиля и его властные структуры. Я что-то не припомню,
чтобы все эти «прогрессивные» писатели или кинематографисты создали достойное
произведение о Холокосте. Их не волнуют погромы начала века в России, дело
Бейлиса или Дрейфуса, трагедия «убийц в белых халатах», я не видел ни одного
достойного фильма о войнах Израиля и об арабском терроре наших дней. Зато эта
публика постоянно занята душевными муками евреев – вольных или невольных убийц
невинных арабов и прочей гнусной мутью, пропитанной шельмованием Израиля и
национального характера потомков праматери Сарры.
Всегда знал, что в галуте полно евреев, ненавидящих самих
себя, но то, что эта публика составляет большинство творческой верхушки Израиля
– стало для меня полным сюрпризом. Причем большинством властным, установившим
жестокую цензуру на пути каждого, кто мыслит иначе.
Не хочу называть фамилии и произведения подобных «творцов»,
как не хотел бы опуститься до прямого доноса. Дело не в отдельных фильмах,
книгах или статьях. Дело в том, что все эти книги, фильмы и статьи сами носят
форму доноса на свою страну и свой народ. Далеко не бескорыстного доноса
интернационалу юдофобов, который с особым восторгом принимает именно еврейские
доказательства порочности потомков Яакова. Интернационал этот готов оплачивать,
вручать премии, вплоть до Нобелевских, каждому еврею, готовому плюнуть в свой
народ и в свое государство.
Здесь дело не только в произведениях наших
либералов-социалистов, а в том, что и школа Израиля находится под их властью. И
школой этой делается все, чтобы воспитать будущих солдат, не способных к сопротивлению
врагу. Каждый, чьи дети учились в школах Израиля, знает это.
"Ага! Автор против спасительной самокритики. Он готов
нацепить на каждого еврея ангельские крылышки, - скажет иной читатель этой
заметки. – Он из тех, кто бревна в своем глазу замечать не желает.
Да, признаюсь. Я из тех. Я не верю в добрые намерения
критиков доморощенных и забугорных. Опыт и знания современного мира дают мне
право думать, что за критикой этой - всего лишь оправдание будущей, смертельной
атаки на Еврейское государство и очередного геноцида МОЕГО народа.
Понимаю всю слабость такой позиции, но другим быть уже не
смогу. Патриот – для меня великое слово, причем патриот любой: Ирландии,
Гватемалы или Чукотского национального округа…. Беды и радости Еврейского
народа мне ближе бед и радостей немца или китайца. Я не боюсь упрека в
национализме и даже в нацизме, просто потому, что не желаю зла никакому другому
народу в мире. Для меня свято и достойно уважения национальное чувство человека
любой нации. Пусть цыгане, мордва, татары или русские люди гордятся и любят
свой народ. Это их священное право. Нет на свете народа достойного смерти или
презрения. Но я готов поставить памятник до неба той кошке, которая осмелилась
вступить в смертельный поединок с могучим врагом, напавшим именно на ЕЁ детей.
На этом великом инстинкте держится мир наш и, даст Бог,
будет держаться, вопреки попыткам так называемых «граждан мира» переделать и
мир этот, и самого человека. Я хотел бы быть защитником, а не губителем,
исключительно МОИХ потомков, так как уверен, что и у других детей нашей планеты
защитников окажется никак не меньше, чем у еврейских. Скорее всего, гораздо
больше. И я не намерен вместе с коричневой сволочью становиться могильщиком
себя самого и своего народа, а потому готов кричать на каждом углу, что народ
мой светел и чист и нет в мире народа более прекрасного, мудрого, доброго и
талантливого, чем еврейский. И спорить со мной не надо. Пустое это дело,
напрасное. Я слишком хорошо знаком с корнями такого спора.