Внезапно всюду, куда ни посмотри, евреи стали исчезать.
Вы ощущаете это как неспешное, но планомерное давление, вызывающее тревогу оттеснение и уменьшение социальной мобильности. Возможно, вы впервые заметили это на работе. Или, возможно, до вас дошло, когда вы сами или ваши дети поступали в колледж или магистратуру. А может, все было еще проще и вы просто пробежали глазами вводную страницу Netflix. Неловко подсчитывать, но трудно удержаться: в научных кругах, Голливуде, Вашингтоне, даже в Нью-Йорке — всюду, где американские евреи достигли успеха, — наше влияние резко идет на спад.
Для многих евреев первое дело — посмотреть на самих себя: мы виним смешанные браки, ассимиляцию, утрату эмигрантской трудовой этики. Это, конечно же, видимость. Потому что самая главная причина упадка не в самих евреях, а в том, что американский либерализм — наша гражданская религия — обернулся против нас. Там, где еврейский успех когда-то считался признаком силы Америки и победы над предрассудками, «сверхпредставленность» евреев — проблема, которую снова нужно решать, а не повод для гордости.
Преподаватель-гуманитарий престижного университета штата (она ожидает перевода на постоянную должность) рассказывает о тех, кто прошел отбор в магистратуру на ее факультете. Из примерно 20 кандидатов четверо или пятеро — евреи. У одного – диплом ешивы, потрясающая предыстория и прекрасные рекомендации. Его не зачислили из-за того, что недостаточно соответствует критерию [расового и этнического] «многообразия». Разумеется, преподаватель не жалуется — ведь и ее собственная карьера под угрозой. В итоге не зачислили ни одного еврея.
Другой преподаватель-еврей подал заявление на работу в системе Калифорнийского университета. В обязательном заявлении по поводу «многообразия» — «в жизни ничего более постыдного не писал», по его словам — он пытался донести лишь одну мысль, что рассчитывает стать последним из всех нанятых ими евреев. Работу он все еще не получил.
Да и с какой стати? Опираясь на данные ресурса YouGov , Эрик Кауфман обнаружил, что всего 4 процента американской научной элиты моложе 30 лет — евреи (для сравнения: в поколении бумеров эта цифра достигала 21%). Резкое сокращение евреев-редакторов в Harvard Law Review (примерно на 50% за менее чем 10 лет) могло бы стать темой отдельной статьи по юриспруденции в этом издании.
То же самое касается американских элитарных учреждений: медленная отрицательная динамика с 1990-х до середины 2010-х годов — вероятно, причиной тому целый ряд обычных социологических факторов, — а затем такая масштабная и радикальная чистка, что хочется спросить: кто разослал тайные распоряжения?
Попечительские советы музеев также добиваются многообразия, вынуждая евреев увольняться. Авторитетный куратор Музея Гуггенхайма, еврейка, вычищена после того, как подготовила выставку Баскиа . В Чикагском институте искусств даже отказываются от услуг милых еврейских дам-волонтерок — не та у них этническая принадлежность. Целый ряд летних программ, стипендий и постдокторантур теперь недоступны для евреев.
В 2014 году на Биеннале Уитни было представлено от 16 до 20 еврейских художников. После публичной кампании против члена попечительского совета музея , связанного с ВПК Израиля, кураторы «все поняли». В 2022 году в биеннале участвовали всего 1-2 еврея.
Обратите внимание: в списке стипендиатов Гуггенхайма за 2012 год — десятки еврейских фамилий (я насчитал 30-40). Вам будет куда труднее найти их через десять лет (14-16 фамилий).
С 2010 по 2019 год в каждой группе стипендиатов Макартура было по крайней мере три еврея, иногда даже пять или шесть. The Forward посвящал восторженные статьи еврейским гениям года. Начиная с 2020-го такой грант получает лишь один еврей в год, а то и ни одного. The Forward не удосужился написать об этом.
Американские евреи с грустью наблюдали за тем, как в Верховном суде шло разбирательство дела «Студенты за честное зачисление против Гарварда». И отчасти мы сочувствовали азиатско-американским истцам, которые судились с Гарвардом за то, что его правила зачисления дискриминировали их по расовому признаку. Мы думали: может, они по сути своей новые евреи, перед которыми встают те же преграды — ползучий расизм, личностные тесты, предпочтительный набор людей из сельской местности, – что и перед нами когда-то?..
С другой стороны, воображая себя частью высшей касты — элиты благотворителей, мы как бы не заметили, что «многообразие, равенство и инклюзивность» — это дубина, которую можно использовать для вытеснения разных групп американцев, включая азиатов и евреев. Отчаянно пытаясь закрепить свой все более шаткий статус в либеральной коалиции, еврейские общинные организации закрывают глаза на эти противоречия.
Когда-то защищавшая главным образом еврейские интересы, а ныне обжившаяся в своей новой роли служанки власти, Антидиффамационная лига (ADL) представила свое экспертное заключение в поддержку Гарварда.
В 1940-е годы АDL делала по-другому. Десятки лет неофициальные квоты в большинстве университетов «Лиги плюща» ограничивали число принятых евреев примерно десятью процентами от общего числа студентов, даже при том, что евреи-абитуриенты были лучше подготовлены. Еврейские организации поставили перед собой задачу преодолеть этот невидимый барьер, и к концу 1950-х годов квоты стали мертвой буквой. Для американских евреев настало долгое лето успеха.
Но времена года, как известно, меняются. Один из опросов, проведенных FIRE / YouGov, показал, что самоопределившиеся как евреи в настоящее время составляют лишь 7% студентов «Лиги плюща», по сравнению с 10% в разгар антисемитских квот.
В своем захватывающем подкасте Gatecrashers («Незваные гости») — об истории евреев в «Лиге плюща» — Марк Оппенгеймер рассказывает о проблемах еврейской жизни в кампусе.
В Гарварде 1990–2000-х насчитывалось 25% евреев, сегодня — менее 10%. «Теоретически, возможно, доля евреев среди белых студентов Гарварда та же, что и всегда, — объясняет он. — Но Гарвард не уменьшил количество зачисляемых спортсменов […] и по-прежнему старается отражать географическое разнообразие. Так что если ты из еврейской семьи, но при этом не спортсмен, не наследник и не из Вайоминга… тогда тебе может не хватить места».
Согласно Путеводителю по колледжам «Гилеля» , число обучающихся в Пенне евреев сократилось с 26% в 2015 году до 17% в 2021-м; в Нью-Йоркском университете — с 24% до 13%. В Принстоне, Колумбийском и Корнеллском – небольшой, но ощутимый спад (Брауновский университет и Дартмутский колледж, где иные внутренние приоритеты, судя по всему, счастливое исключение).
Данные офиса капеллана Йельского университета — похоже, единственного в «Лиге плюща», где все еще отслеживается религиозная принадлежность — говорят о схожей тенденции: еврейский контингент уменьшился с 19,9% в 2000-е годы до 16,4% в 2010-е. Пару лет назад капеллан этого учебного заведения говорил Меиру-Хаиму Познеру, раввину движения «Хабад» в Йеле, что около 11% студентов Йельского университета — евреи. «С тех пор цифра чуть уменьшилась», — говорит раввин Познер.
«Университет решил сделать «многообразие, равенство, инклюзивность» главным принципом при зачислении, — рассказывает один из руководителей «Гилеля». — Считается, что абитуриентам-евреям труднее попасть в престижные вузы».
И это касается не только секулярных евреев — модерн-ортодоксов тоже заметно поубавилось. Представитель колледжа в одной из лучших еврейских дневных школ сообщает, что, по мере того как университеты обновляют систему приема и вводят факультативное тестирование, число студентов-ортодоксов уменьшается. «Каждый год все труднее, — говорит он. — И мы уже не можем, как прежде, с уверенностью говорить о зачислении, это почти непредсказуемо».
Приживается ползучая омерта . Студенты «Лиги плюща» не ходят на встречи выпускников в еврейских школах, а десятки лет подряд таких встреч не пропускали. В Пенне было два ежедневных миньяна — теперь остался один. Поговаривают, если так и дальше пойдет, какие-то из этих колледжей вообще не смогут поддерживать ортодоксальную общину.
Путеводитель «Гилеля» по колледжам за 1999 год сейчас читаешь, как карту утраченной цивилизации. В Гарварде и Йеле по 1500 студентов-евреев в каждом. В Колумбийском – 5000 еврейских студентов и аспирантов, в Пенне – 6000, в Нью-Йоркском университете – 14 000. Трудно представить, что еще совсем недавно, в 2008 году, газеты писали о «соревнованиях» за то, чтобы привлечь студентов-евреев.
То, что было нормальным менее двадцати лет назад, сейчас звучит как зов из далекого «золотого века». Даже предположить такое, что 15-20% студентов-евреев — нормально для страны, где евреи составляют 2,4% от всего населения, непозволительно в сегодняшнем либеральном обществе.
В Нью-Йорке — оплоте политической власти американских евреев — во власти почти не осталось евреев. Десять лет назад в городе было пять конгрессменов-евреев, мэр-еврей, двое евреев – главы муниципального совета района и 14 евреев — члены городского совета. На сегодня всего два конгрессмена и один глава муниципального совета. В городском совете, где заседает 51 представитель, всего шесть евреев. Шелли Сильвера, коррупционера-ортодокса, бывшего спикера Законодательного собрания штата, сменила Ю-Лин Нью, «прогрессивная» сторонница BDS , чей отец-олигарх фигурировал в «Панамском досье» . Даже Музей доходных домов Нижнего Ист-Сайда уже не столь узнаваемо еврейский.
«Что мы имеем, так это отсутствие еврейской идентичности у евреев, — сказал политконсультант демократов Хэнк Шейнкопф корреспонденту The Washington Post. — И никто не даст гарантии, что будет больше чем один конгрессмен-еврей. Это поразительно».
Евреев помоложе исключают из либеральных организаций, которые помогали создавать их родители и дедушки с бабушками. Приступы идентитаризма будоражат прогрессивный мир. Женский марш, ACLU, SPLC — все они избавились от еврейского лидерства. При нашей жизни больше не будет «Могучих Айр» . Даже еврей-президент Одюбоновского общества не может чувствовать себя в безопасности .
Есть еще влиятельные евреи в Вашингтоне — неонацисты в бывшем твиттере любят выкладывать фотографии кабинета Байдена, — но это влияние уменьшается. Случайно ли, что в Сенате США (в этой шайке шаловливых старичков, каких еще поискать) единственный сенатор, вынужденный уйти в отставку, когда началась паника #MeToo, был еврей?.. Или что активисты настаивали на отставке Дайенн Файнстайн лишь потому, что рассчитывали: на смену ей придет кто-то другой, нееврей?..
Из 114 федеральных судей, назначенных Джо Байденом, на момент написания статьи только 8-9 евреи — и это в той сфере, которая исторически была не менее чем на 20% еврейской. Либералы восторженно смотрели на Рут Бейдер Гинзбург (1933-2020), как на этакого волшебного еврейского Телепузика, но в обозримом будущем не осмелятся выдвинуть еще одну «белую женщину» в Верховный суд. Мы откатились к одному-единственному еврейскому креслу в суде.
Очевидно, евреи обладают такой властью и влиянием, что самому высокопоставленному за всю историю сенатору-еврею по политическим соображениям сложно нанять 22-летнюю версию самого себя. В 2014 году в штате Чака Шумера из 64 сотрудников не менее 15 были евреи. Испытывая давление из-за недостаточного «многообразия», и при том, что он увеличил штат до 89 человек, он больше не может собирать миньян…
В Лос-Анджелесе — втором по величине еврейском городе Америки — в городском совете сейчас только два еврея, тогда как в 2000 году было шестеро. В ходе недавнего громкого скандала Нури Мартинес, острая на язык председатель городского совета, наговорила гадостей о чернокожих, оаксаканцах , даже об армянах, но евреи были упомянуты мимоходом. «Judíos заключили сделку с южным Лос-Анджелесом, — сказала она. — Они хотят надуть всех остальных».
Если говорить о Лос-Анджелесе, то десять лет назад в ежегодном списке «50 лучших исполнительных продюсеров», по версии журнала The Hollywood Reporter, было 22 еврея. В 2022 году их стало 13. Если не брать в расчет наполовину еврейку Мэгги Джилленхол, то вам придется вернуться на шесть лет назад, чтобы найти хоть одного еврея в ежегодном рейтинге «10 режиссеров, которых стоит смотреть» по версии журнала Variety.
Благодаря одиозному новому голливудскому фирменному стилю, который требует размещать подробную информацию об этнической и расовой принадлежности в начале всех кратких биографий, мы можем увидеть, сколько людей, идентифицирующих себя как евреи, в сценарных и режиссерских мастерских «Сандэнса» или в программах для сценаристов и стажеров в студиях NBC, Paramount и Disney: ноль. Кажется, не быть евреем — почти безусловное квалификационное требование. Вот вам и еврейский контроль над Голливудом.
Все так быстро ухудшается, а мы еще помним «золотой век» — это расхожая тема для шуток. В комедийном телесериале «Умерь свой энтузиазм» Ларри Дэвид встречается с группой молодых студийных руководителей – все они не евреи — и пытается уговорить их взять на роль еврейской возлюбленной юного Ларри американку мексиканского происхождения. В Reboot («Перезагрузке») — телесериале Стива Левитана для онлайн-кинотеатра Hulu — еврейские писатели, старая гвардия сценаристов ситкома, сталкиваются в спорах со своими более молодыми и политкорректными — явно нееврейскими — коллегами.
Даже голливудская еврейская история больше не принадлежит евреям. Новый Музей киноакадемии, посвященный «радикальной инклюзивности» и оплаченный еврейскими деньгами Хаима Сабана, не смог вместить евреев — основателей Голливуда. В «Вавилоне», эпическом и провальном фильме Дэмьена Шазелла о «золотом веке» Голливуда, режиссер вывел никогда реально не существовавшего мексиканца, директора студии, и азиатско-американскую лесбиянку, а не кого-нибудь из реальных еврейских магнатов, сценаристов или режиссеров той эпохи. Примечательно не то, что Шазелл намеренно не показал евреев (это любой может сделать), но что ни один рецензент не удосужился указать на такую «зачистку». Культура просто пошла дальше.
То, что осталось от еврейского Голливуда, живет на заемное время. Спилберг может создавать своих «Фабельманов», Джеймс Грей — «Время Армагеддона», но лишь потому, что это ностальгические произведения. Скоро уже не будет никаких РБГ , не будет Спилбергов, лишь второсортные «Сайнфилды» будут создавать впечатление сберегаемого наследия. И конечно, не будет другого Ларри Кинга или Энди Боровица , евреев на диво заурядных.
* * *
В 1950-е годы в СССР, уже после смерти Сталина, после чисток, Политбюро занялось другой насущной проблемой: тем, что евреи чрезмерно представлены в советской жизни. Пропорциональное представительство (3% таджиков! 2% узбеков! 12% украинцев!) стало официальной политикой, и в следующем десятилетии ряды еврейской номенклатуры быстро поредели. Советские евреи, чей вклад в создание коммунистического государства оказался несоизмеримо больше полученной от этого выгоды, перестали быть полезны.
В 1964 году в статье в The New York Times объяснялось: поскольку советские республики выделяли определенному количеству студентов вузов «квоты на обучение» в зависимости от их национальности, другие национальности — иначе говоря, евреи — оставались за бортом.
«В царской России процент еврейских студентов, допущенных к занятиям в университетах, был выше, чем сейчас в СССР, — возмущался Американский еврейский конгресс. — Евреи составляли 8,2% выпускников университетов, что резко контрастирует с нынешним показателем 3,22%».
Искренне верившие в послевоенный либеральный проект, американские евреи десятилетиями выступали за толерантность и равенство возможностей — не в последнюю очередь потому, что были главными бенефициарами.
АDL не боролась с квотами в 1950-е, чтобы евреи могли поступать в высшие учебные заведения пропорционально их доле в народонаселении. Но есть противоречие между меритократией и представительством. Новый порядок «многообразие, равенство, инклюзивность» рассматривает любое неравенство групп как доказательство несправедливого преимущества — нам же предлагают считать случайным совпадением то, что еврейское представительство резко уменьшается именно в то время, когда Америка отчаянно стремится восстановить расовый баланс во всех статусных отраслях.
Поскольку то, что преподносится как ответная реакция на «белые» центры власти Америки, в ряде случаев всего лишь уловка. Евреев в несоразмерных масштабах изгоняют из либеральных институтов, потому что евреи в несоразмерных масштабах в этих институтах присутствуют.
Когда активисты, журналисты и руководители говорят о том, что Бродвей, или Национальное общественное радио, или издательства «слишком белые», на самом деле они имеют в виду «слишком еврейские». Когда The New York Times говорит, что хочет сделать свою внутреннюю демографию более похожей на Нью-Йорк (исключая хасидов, разумеется), это означает «меньше евреев». Если бы Пэт Робертсон двадцать лет назад сказал такое — точно так же пожаловался бы на тех же людей, отрасли и институты, — все бы поспешили осудить его высказывания как антисемитские. Сегодня это сходит за социальную справедливость.
В 1960–1970-е годы, столкнувшись с серьезными препятствиями на пути к профессиональному развитию, советские евреи разуверились [в коммунистической идее]. Дети и внуки революции попытались эмигрировать. Когда власти отказывали им в выезде, американские евреи выступали в их защиту, создавали новые общинные организации, обращались с петицией к Конгрессу, сплотили тысячи активистов вне ООН. Наше сообщество было уверено в своих силах и уверенно смотрело в будущее.
В американцах азиатского происхождения говорит чувство собственного достоинства, когда они видят практику зачисления и требуют справедливого представительства. А евреи, как всегда, особый народ. От борьбы за гражданские права до Вьетнама и до впечатляющих культурных и политических достижений — еврейские бумеры-либералы всегда умудрялись оказаться на верной стороне истории. По горькой иронии судьбы они помогли взрастить общественное движение, которое теперь отовсюду отодвигает их детей и внуков.
Если бы Путин или Орбан сократили численность евреев в своих университетах на 50%, АDL взвыла бы. Но Гарвард и Йель могут волшебным образом потерять почти половину своих студентов-евреев менее чем за десять лет, а нам хоть бы хны. То, что это происходит с молчаливого согласия испуганного либерального еврейского истеблишмента, должно подсказать вам, много ли еще власти у евреев в Америке.
Оригинальная публикация: The Vanishing
Автор: Джейкоб Сэвидж.
Перевод с английского Нины Усовой
