11 сентября Народному артисту СССР Иосифу Кобзону исполнилось 80 лет. Главный раввин России (по версии ХАБАДа) Берл Лазар направил поздравление ветерану советской сцены. В тексте поздравления, в частности, говорится: "От всего сердца поздравляю Вас с восьмидесятилетним юбилеем. День рождения - это день, когда человек как бы "рождается вновь", когда Б-г дает ему уникальную возможность начать строить свою жизнь на будущий год, придает новых сил, дает новые задания. Пусть же в этот радостный день Вс-вышний ниспошлет Вам благословение на праведную и счастливую жизнь, полную духовной радости. Для меня, для всей нашей общины - да и, наверное, для всего еврейского народа, - Вы стали в полном смысле слова "человеком-легендой".
Иосиф Кобзон. Фото: Reuters
Отметим, что в 1995 года Кобзону был закрыт въезд в США из-за подозрений в связях с организованной преступностью (российской и международной мафией). Неоднократные попытки певца получить американскую визу, в том числе с использованием дипломатических каналов, к успеху не привели. Последняя из таких безуспешных попыток было предпринята в 2012 году. Позиция по Украине у Иосифа Кобзона - крайне агрессивная и прокремлевская. Среди прочего, решением Днепропетровского горсовета Кобзон был лишен статуса почетного гражданина этого города (сейчас он называется Днепр). После смены власти на Украине в 2014 году и последовавшей за этим оккупации Крыма Россией, 11 марта 2014 года Иосиф Кобзон подписал обращение деятелей культуры Российской Федерации в поддержку политики президента РФ Путина по Украине и Крыму. В июле 2014 года руководство Латвии запретила Кобзону въезд на территорию страны. Министр иностранных дел этой страны Эдгарс Ринкевичс объяснил запрет "содействием подрыву территориальной целостности и суверенитета Украины". 26 октября 2014 года Служба безопасности Украины заявила о внесении Иосифа Кобзона в список деятелей российской культуры, которым запрещен въезд на Украину из-за их прокремлевской политической позиции. В 2009 году, в одном из интервью, певец заявил: "Я ненавижу это государство Израиль! Это реакционная страна, все время пресмыкающаяся перед Америкой".
Визит Иосифа Кобзона в Донецк, 2015 год. Фото: Reuters
Дорогие россияне, а давайте-ка поговорим о том, как вы проживёте следующие 18 лет своей жизни. Допустим, что вы — среднестатистический житель России. "Майдан", которого так боятся "патриоты", не произошёл, поэтому в стране царят стабильность и Путин. Более того: все мудрые планы нашего кормчего, наконец, реализовались (хотя до сих такого ещё не случалось). Несбыточное
На прошлой неделе "Коммерсант" опубликовал выдержки из результатов работы Минэкономики и других ведомств Белого дома над планом действий до 2025 года, в том числе — из скорректированного экономического прогноза Минэкономики до 2035 года. Документ оказался очень интересным.
Начну с хороших новостей: к 2035 году ваша зарплата вырастет! Да-да! По оптимистичному сценарию — почти в полтора раза. То есть вместо сегодняшних $497 средний россиянин будет получать целых $800!
Ну и почему же вы не радуетесь? Может быть, потому, что это уровень сегодняшнего Китая (той самой "дешёвой рабочей силы", штампующей ширпотреб и iPhone за чашку риса), Литвы и Эстонии? Или потому, что ещё в 2009 вы зарабатывали $1215? Или потому, что в развитых странах уже сейчас зарабатывают в 4 раза больше, чем вы будете зарабатывать к пенсии? Ах, да, я забыл сказать, что средняя пенсия вырастет аж до $350. Ни в чём себе не отказывайте.
Правда, сначала придётся как следует потрудиться: производительность вашего труда должна вырасти в 3,4 раза. Если вас смущает эта цифра и вы не понимаете, почему работать придётся больше в три с половиной раза, а получать за это — только в полтора, и как вообще может врач или учитель работать в три раза больше, если в сутках всего 24 часа, я вас успокою.
Разумеется, стоматолог не сможет сажать в одно кресло трёх пациентов сразу, а учитель — запихивать в класс по 90 человек вместо 30. Им просто урежут финансирование на ставку, а рост производительности возможен лишь в отраслях с высокой степенью автоматизации: выбрасываем на улицу заменяем 7 из 10 рабочих железяками и вуаля — производительность выросла.
Поэтому и прирост ВВП за следующие 18 лет планируется довольно скромный — на 76%. Для этого средний темп роста ВВП должен быть чуть выше 3% в год. Это немного больше, чем у развитых стран (ВВП США растёт примерно на 2,7% в год), чуть ниже среднемирового и почти в два раза меньше, чем сейчас у наших соседей по БРИКС — Китая, Индии и Бразилии.
На первый взгляд, амбициозным такой план назвать трудно: в прошлом большом прогнозе от Минэкономразвития в 2013 году нам обещали куда более интересные показатели — cреднегодовой рост ВВП на 5,0-5,3% и рост реальной средней зарплаты к 2030 году в 3,6 раза. Но, как сказано в Евангелии, не судите опрометчиво. Чтобы понять, реально ли получить хотя бы это, давайте для начала вспомним, почему не оправдал себя прошлый план.
Несбывшееся
Первая причина лежит на поверхности: планировалось, что котировки нефти будут расти (хотя с чего бы это?) и к 2030 году достигнут отметки $160-170 за баррель в текущих ценах. Но если бы дело было только в этом!
А лучший способ привлечь иностранный капитал это, разумеется, начать войну в Украине и попасть под международные санкции, перекрывшие поток зарубежных инвестиций и доступ к высокотехнологичному оборудованию для несырьевого сектора.
"В предстоящие 20 лет экономика России не сможет вернуться на траекторию роста 2000-2008 годов, и даже сохранение более низких темпов роста будет требовать существенных реформ, способных создать благоприятную бизнес-среду для привлечения инвестиций, повысить роль инновационного развития".
Благоприятную бизнес-среду.. Давайте-ка подумаем.. Пакет Яровой, создание и расширение полномочий Росгвардии, Платон, блокировки сайтов, запрет массовых собраний, дело Кировлеса, отжим Вконтакте и Башнефти, абсурдный иск Роснефти к АФК "Система", попытки ограничить права миноритариев, заморозка накопительной части пенсий — это я вспомнил за минуту, не вставая с кресла. Повышает, привлекает, освежает и бодрит — всё как планировали.
"Средние темпы прироста инвестиций в 2013-2030 гг. предполагаются на уровне 8,1% в год".
Прироста? А отрицательные значения не хотите с таким инвестклиматом? -1% в 2016 по данным Росстата (реально -3%), -10,1% в 2015, -2,5% в 2014. Нам уже давно, ещё до 2013 года не хватало средств на обновление дряхлеющего парка промышленного оборудования и энергетического комплекса, мы продолжаем проедать советское наследство, не создавая взамен ничего нового.
"Повышение производительности также будет основано на дополнительном качественном улучшении образования и здравоохранения, что будет обеспечивать рост ВВП на 1,3 процентных пункта в год".
Наверное, именно поэтому мы последовательно снижаем в бюджете расходы на образование и здравоохранение в пользу силовых структур. На образование, медицину, культуру, спорт и экологию вместе взятые мы тратим меньше, чем на МВД и СК. А если добавить военные расходы, то меньше в 4 раза. Впрочем, скоро мы об этом даже не будем знать — уже засекречено 20% госбюджета и доля закрытых статей продолжает расти.
"Кроме того, условия форсированного сценария предполагают, что улучшение здравоохранения позволит существенно снизить уровень смертности и повысить численность населения в трудоспособном возрасте к 2030 году на 4% по отношению к базовому и консервативному сценариям".
А вот это особенно забавно. На здравоохранение в расчёте на человека мы тратим ровно в 40 раз меньше, чем в США. Потери от снижения расходов на здравоохранение оцениваются в 300-500 тыс. дополнительных смертей за 2014-2017 гг и мы планируем продолжить снижение расходов.
Создаётся такое ощущение, что какой-то подлый диверсант внимательно прочёл минфиновский прогноз 2013 года и сделал всё-всё наоборот. Все силовики уже с ног сбились, Путин ночами не спит — ищут этого гада, а найти никак не могут.
Но вернёмся из прошлого в настоящее, к плану нынешнему.
Нефти выше $54,8 за баррель мы уже не ждём, и это хорошо. Хотя с учётом решения Трампа распродать половину из 688 млн баррелей нефтяного стратегического резерва США и недавнего фиаско ОПЕК и эта цифра выглядит завышенной.
Про улучшение инвестклимата я молчу, инвестиции планируется поднимать за счёт госбанков и прочих госинститутов развития, которые займутся проектным финансированием. Что такое "проекты" в понимании госчиновников мы уже видели: зимняя Олимпиада в Сочи, мост в Крым, саммит АТЭС, "Сила Сибири", стадион Зенита, космодром Восточный.
Проще говоря, это чёрные финансовые дыры. Половина денег будет украдена и выведена в офшоры, половина — похоронена в разрушающихся циклопических халабудах гастарбайтерами.
Развитие "человеческого капитала" планируется как-то совместить со снижением доли образования и здравоохранения в ВВП. Доля инвестиций в здравоохранение и образование в общих инвестициях снизится с 3,4% в 2017-2020 годах до 2,8% в 2035 году. Денег нет, но вы развивайтесь, короче говоря.
Вот, собственно, и все известные на сегодняшний день стратегические потуги Минэкономики. К этому добавят предложения Центра стратегических разработок (ЦСР) под руководством Алексея Кудрина (министра финансов РФ с 2000 по 2011) и попробуют слепить из лоскутов экономического Франкенштейна.
То есть вы понимаете: всё те же люди, под чутким руководством бессменного Путина, старыми методами будут пытаться получить принципиально новые результаты. Я бы восхитился их наивностью, помноженной на упорство, но здравый смысл мне мешает это сделать. Между строк всех их программ читается простой и понятный план:Мы собираемся выдоить эту страну по максимуму, пока у нас есть такая возможность.
Доить проще всего сырьевой сектор и бюджет через мегапроекты, всё остальное хлопотно и малоэффективно.Чтобы плебс не взбунтовался раньше времени, нужно запудрить ему мозги и постараться сделать падение плавным.Поэтому мы будем инвестировать только в то, что позволит удерживать власть как можно дольше — в силовиков и пропаганду.Все остальные непрофильные расходы (медицина, образование, культура и т.д.) будут сокращаться.
В нашей ситуации нет никаких предпосылок для улучшения экономической ситуации кроме завуалированного в программных документах "авось" — "экономика постепенно приспособится и сама по себе, вопреки действиям правительства, рано или поздно начнёт расти".
Неизбежное
Теперь я немного повангую и предскажу, каковы ваши реальные перспективы к 2035 году, если отбросить в сторону словесную шелуху чиновников и взятые с потолка экспертами цифры:
Если вы наёмный работник, то в лучшем случае и через 20 лет вы будете по-прежнему влачить довольно жалкое существование. На еду будет хватать, на крупные покупки нужно будет долго копить, о большой квартире, новой машине, путешествиях, качественной медицине и хорошем образовании для детей можете забыть.
В худшем случае ваши доходы не только не вырастут, а упадут ещё ниже. Кроме того, у вас есть неплохие шансы остаться без работы.
Если вы предприниматель, то в лучшем случае с вашим талантом и упорством даже на падающих рынках вы сможете зарабатывать достойные деньги, вовремя выстраивать отношения с нужными людьми и не слишком "отсвечивать", чтобы ваш бизнес не показался кому-нибудь лакомым кусочком. Оглянувшись назад, вы поймёте, что могли бы достичь в десять раз большего, уехав в своё время из страны.
В худшем случае вы лишитесь не только бизнеса, но и свободы, когда "компетентные органы" сошьют на вас дело.
Если вы крупный госчиновник, то в лучшем случае вам удастся доработать до пенсии, скопить солидный капитал, выучить за границей детей и перебраться в свой домик в Испании или Майами.
В худшем случае вас сожрут "коллеги" во время очередной внутриаппаратной интриги, ваши счета за границей заблокируют, а в свой домик на берегу моря вы не сможете уехать, попав в очередной санкционный список. После революции вас ждёт люстрация, конфискация, небольшой тюремный срок.
Если вы — олигарх, то в лучшем случае сможете жить Швейцарии или Британии, кататься на яхте и зарабатывать очередной миллиард, вовремя занося/жертвуя астрономические суммы нужным людям, а так же выполняя их другие, иногда унизительные поручения.
В худшем случае ваши активы отберут так же легко, как вы их получили. Если сбежите и будете слишком выпендриваться — поперхнётесь чаем с полонием или удавитесь шарфиком. После революции ваши активы в РФ национализируют, а вы будете скрываться от Интерпола.
Если вы силовик, то в лучшем случае получите неплохую зарплату и возможность плевать на закон (в отведённых вам границах). Если удача улыбнётся, это можно будет конвертировать в деньги. Выехать за пределы страны будет проблематично, поэтому тратить придётся здесь.
В худшем случае вас арестуют коллеги из конкурирующего ведомства, во время очередного разгона в голову прилетит камень, или уже после революции вас будет судить международный трибунал, причём неожиданно окажется, что все преступные приказы вы себе отдавали сами.
Если вы Путин, то в лучшем случае вам удастся назначить преемника, договорившись с ним о своей неприкосновенности, и доживать свои дни в одном из дворцов на территории РФ. В худшем случае вас ждёт судьба Хуссейна, Каддафи, Чаушеску или Павла I.
Если вы Навальный, то в лучшем случае вы будете заканчивать второй президентский срок и, хотя у этой страны будет прежнее название, Россия изменится до неузнаваемости. В лучшую сторону, разумеется. Ну а в худшем случае — у чиновников, силовиков, олигархов и Путина сбудутся самые радужные мечты.
Как оно будет на самом деле — решать вам, но лично меня ничто не пугает больше, чем перспектива 18 лет наблюдать за неторопливыми конвульсиями нашей экономики из эпицентра событий. Это слишком большой кусок жизни, чтобы позволить себе выбросить его на ветер.
Требуем: 0. Наказать людей, которые не понимают, что считать с нуля — божественно. 1. Запретить называть компьютер «процессором». 2. Принять тот факт, что программисты — потомки богов. 3. Наказывать за просьбы «взломать одного человека в ВК». 4. Запретить go to. Go to — оскорбляют чувства программистов. 5. Принять тот факт, что в километре — 1024 метра. 6. Запретить просить программиста нарисовать синим цветом 3 и более перпендикулярных друг другу линии. Особенно красных. 7. Запретить просить программиста поменять цвет шрифта в интерфейсе алгоритмически сложного модуля, который он писал 2 недели. 8. Раздать программистам бесплатных котиков. 9. Наказать людей, фразы которых заканчиваются на «ты ж программист». 10. Принять тот факт, что баг это не баг, а фича.
Его выгнали из вуза как буржуя – он перешел границу и отучился в Европе. Тут его кинокарьера шла в гору, но он взял и, очарованный Эйзенштейном, вернулся в Союз. И отсидев два «воспитательных» года в лагерях, стал создавать кинохиты. «Веселые ребята», «Цирк», «Волга-Волга» – Владимир Нильсен вложил в эти фильмы уйму гениальных находок, хотя режиссером значится другой. Тот другой, что предал его. Самого Нильсена расстреляли в 38-м.
Свою первую кинокоробку он смастерил в 10 лет под впечатлением от увиденного накануне чуда – родители сводили Вову Альпера в синематограф. После он обзавёлся домашним кукольным театром, разыгрывал сценки, стал рисовать схемы проекционных аппаратов, инсценировал «Каменного гостя». Завёл блокнот ещё в детстве и всю жизнь записывал диалоги, мысли, наблюдения. «Память – вытеснение менее значительного более значительным» – было зафиксировано там среди прочего. Поиску волшебного топлива для кинокоробки он, в сущности, и посвятил всю свою жизнь. Время было революционное, нарождающееся – оно ещё как бодрило.
Отец был крупным инженером, они жили у пяти углов в центре Питера на Загородном проспекте. Вова учился бы взахлёб, но в 1923 году его попросили с первого курса физико-математического факультета Петроградского университета. Вову Альпера – таково настоящее имя Владимира Нильсена – отчислили за буржуазность как классово чуждый элемент. А он и вправду не чужд был, пожалуй, только кино. Не обращая внимания на изменившуюся картину мира за окном, он поехал в Германию. Пришлось нелегально перейти границу, но это была граница между ним и знанием, к которому он тянулся, так что её, можно сказать, не существовало.
Выпускник Штрелиц-Мекленбургского политехникума получил неплохие технические знания: фотография, аппаратура, постановка, технологии, имелся у него и диплом электротехника. Работал хроникёром для нескольких кинофабрик Берлина. Стал членом Коммунистического союза молодёжи Германии в 1924 году – правда, как шведский коммунист Нильсен. Одно время в Берлине он делил комнату с человеком по имени Николай Емельянов – сыном того самого крестьянина, который присматривал за Владимиром Ильичём в шалаше у Финского залива.
В Берлине Нильсена познакомили с Марией Фёдоровной Андреевой – актрисой и гражданской женой Горького, она тогда заведовала художественно-промышленным отделом советского Торгпредства в Германии. Мария Андреева сочла его уход из дома слишком неосмотрительным поступком, а его самого – человеком ненадёжным, так что никакой работы не предложила. Секретарю Торгпредства, Саулу Гофману, тогдашнему другу и впоследствии соавтору Нильсена, пришлось настоять, чтобы Андреева присмотрелась к молодому оператору повнимательней: «Он бредит кино!»
В 1926 году в компании кинооператора Эдуарда Тиссэ в Берлин приехал Сергей Эйзенштейн со своим «Броненосцем Потёмкиным». Нильсен был на показе в Торгпредстве – и фильм, и режиссёр его сразили. С Эйзенштейном он стал общаться сразу, тесно, не раздумывая, и уже на следующий год приехал в СССР работать на его картинах – пока в качестве ассистента оператора. Параллельно начал переводить первую для СССР учебную литературу по операторскому искусству в соавторстве с Саулом Гофманом. Именно благодаря им появились две книги, ставшие в итоге на долгое время основой теории: «Техника кинотрюка» Зебера и «Фильм и техника» Туна. Обе вышли под редакторством Тиссэ, к первой Эйзенштейн писал предисловие.
С 1928 года Нильсен ушёл ещё и в агитационную работу. Пока заграничный опыт жизни приносил ему только положительные результаты. Для начала он прослушал лекции «по изучению революционного движения за рубежом» и «о целях и задачах МОПРа» (МОПР – Международная организация помощи борцам революции. – Прим. ред.). Потом стал принимать активное участие в агитсекции райкома комсомола Замоскворецкого района. На следующий год в качестве председателя выступал по интернациональным вопросам на собраниях МК ВЛКСМ. Не переставал работать переводчиком – однажды в Большом театре на Первомай ему пришлось переводить сразу с четырёх языков: английского, французского, немецкого и испанского. Способных на такое переводчиков к тому времени в Советском Союзе легко было пересчитать по пальцам.
Пропагандистская суета была нужна, чтобы попытаться загладить вину перед сверхтребовательной матерью-партией. Мал ему был его компрометирующий список, через некоторое время по возвращении в СССР Нильсен женился на балерине Большого театра Иде Пензо. У нее, конечно, как видно по имени, тоже в Союзе всё должно было быть не в порядке. Итальянская подданная – несмотря на то, что родилась и училась в России, она жила в Москве по «виду на жительство в СССР для иностранцев». Они поженились зимой, а уже осенью его арестовали и заключили в Бутырку – припомнили переход государственной границы.
Нильсен тут же предложил Иде развод, чтобы она оставалась в безопасности, но Ида в своё время довольно резко ответила чекистам на их предложение о сотрудничестве – такого не забывали. В северную ссылку они отправились вместе, и следующие два года провели в Няндоме, около Вологды, а потом в Коми-Пермяцком округе в городе Кудымкаре. В ссылке Нильсен преподавал рабочим основы электротехники, исполнял обязанности осветителя в местных клубах. В старой бане организовал слесарную мастерскую, куда местные носили на починку чайники, самовары, примусы и канделябры. Писать не забывал тоже, причем некоторые из материалов, написанных в ссылке, опубликовал журнал «Пролетарское кино» в 1931 году.
Вернувшись из ссылки, Нильсен сразу приступил к работе – в следующие несколько лет он выпустил ещё несколько учебников по технике кинематографии. При этом втайне все мечтал снять что-то масштабное, красочное, музыкально-комедийное, что-нибудь немыслимое для своего времени, с использованием своих технологических разработок. Когда начальник Главного управления кинематографии СССР Борис Шумяцкий, давно мечтавший о советском Голливуде, увидел на сцене Ленинградского мюзик-холла постановку «Музыкальный магазин» с участием утёсовского джаза, он тоже подумал о грандиозном. И предложил Леониду Утёсову озаботиться созданием музыкальной кинокомедии. Утёсов настоял, чтобы авторами сценария «Весёлых ребят» остались создатели «Музыкального магазина» Николай Эрдман и Владимир Маас, а композитором был Дунаевский. Постановку же Шумяцкий планировал поручить ученику Эйзенштейна Григорию Александрову. Ему он и посоветовал взять в операторы Владимира Нильсена. Так у Нильсена с Александровым завязалось долгое сотрудничество – плодотворное и мучительное одновременно, да ещё и закончившееся трагедией.
Нильсен не считал, что роль оператора в работе над лентой – чисто техническая. Он был вдумчив, въедлив, у него были знания, навыки, видение, чутьё и творческая свобода, в конце концов. С этой своей извечной записной книжкой Нильсен пересекал съёмочную площадку, расставлял актёров по задачам, руководил светом, декорациями и постоянно всё записывал. На основе записей рождались новые сюжеты, забавные проходные линии, сценки и диалоги. Постановкой сцены драки оркестрантов руководил Нильсен, проход Утёсова по деревне, когда птицы перелетают с проводов на провода, – тоже идея Нильсена. С помощью транспарантной съемки он снимал эпизоды у Большого театра и на его сцене. В «Весёлых ребятах» свою первую лирическую роль в кино сыграла Любовь Орлова, ставшая вскоре женой Александрова. Но это Нильсен двумя картинами позже в объектив разглядел морщины на её лице, и это у него она спрашивала: «Мурзилка, это моя последняя с тобой картина или я играю последнюю молодую роль?» Александрова всё это, нужно сказать, немало раздражало. Но «Весёлые ребята» имели колоссальный успех, как и остальные его картины, снятые и во многом поставленные Нильсеном. Приходилось терпеть.
Любимой работой Нильсена стала «Волга-Волга». Тут ему пришлось потрудиться ещё и над сценарием, выдержать один за другим бои с дирекцией «Мосфильма» за трюки в кадре, после руководить съёмкой, стоять по колено в воде, снимая сцены в реке, делать с лодки ершистые, дикие панорамы лесов по берегам. Конфликты с Александровым уже тоже давно стали унылой частью рабочего пейзажа. В стране несколько лет подряд один за другим пропадали кинематографисты, писатели, учёные, служащие и рабочие. Кто-то потом обнаруживался в лагерях, кто-то сидел под следствием, а чьим-то родственникам органы довольно быстро сообщали приговор с пометкой: «Без права переписки».
В начале октября 1937 года Нильсен вернулся вечером после съёмки уставшим, они с женой тогда жили в «Метрополе». После 18:00 консьерж звонил несколько раз справиться, когда Владимир Соломонович вернётся с работы. Они не успели сесть ужинать, как в номер без стука вошли два человека в штатском, один из них резко приказал: «Руки вверх!» – и продемонстрировал ордер на арест. «Зачем же “руки вверх”? Я безоружен» – ответил Нильсен. Он уже был на ногах, надел шляпу и плащ. Жена его писала, что он пообещал скоро вернуться и вышел вместе с незнакомцами.
20 января 1938 года по обвинению в шпионаже он был приговорен Верховной коллегией СССР к высшей мере наказания. В тот же день приговор был приведён в исполнение на полигоне в Коммунарке. На руках у родственников остался единственный документ – справка, в которой сказано, что «Нильсен Владимир Семенович арестован 8 октября 1937 года по ордеру № 5965». О событиях 20 января они узнали много-много позже. В Петербурге попал в тюрьму друг Нильсена Михаил Дубсон, за ним был арестован Алексей Дикий, в квартире которого в Малом Палашевском переулке Владимир и Ида жили некоторое время. Эрдман и Маас были арестованы ещё во время работы над «Весёлыми ребятами».
А Тиссэ и Александров, те отказались от Нильсена раньше всех – они были первыми, к кому Ида обратилась за помощью. И дальше один за другим практически все друзья некогда гостеприимной семьи стали бывшими. Александров вообще постарался забыть репрессированных коллег и в своих воспоминаниях позже присвоил себе все гениальные находки соавторов. Читая их, Утёсов плевался. Памятная табличка Владимиру Нильсену в Москве появилась только летом 2017 года благодаря Ксении Сахарновой – молодому режиссёру, которая, однажды столкнувшись с этой историей, не смогла пройти мимо.
Хорошо, что руководство Израиля, наконец-то, начало принимать мерыпротив арабских захватчиков еврейских земель и недвижимости. Так, несколько дней назад одно из зданий Восточного Иерусалима принудительно было освобождено от арабов — незаконных жильцов, которые въехали туда много лет назад. Но почему такая решительность проявилась только с приходом в Белый дом президента Трампа? Почему израильское руководство так сильно зависит от политической атмосферы в мире и, особенно, в БВ-регионе? Разве во времена Менахема Бегина обстановка в регионе была более благоприятной, или Израиль был тогда сильнее, чем теперь? А может быть, отношения Бегина с руководством бывшего СССР были лучше отношений Нетаньяху с Путиным? Ну, тогда, наверное, Рональд Рейган был слабаком по сравнению с Обамой, и Бегин мог позволить себе с ним так разговаривать, как Нетаньяху не смел разговаривать с Обамой? Нет, нет и ещё раз нет. Почему же Бегин позволил себе написать Президенту США Р. Рейгану 20 декабря 1981 года следующее:
«Вы не имеете права читать нам морали… Мы что, ваше вассальное государство? Банановая республика? 14-летние подростки, которых за непослушание можно бить по пальцам? Еврейский народ прожил 3700 лет без договора с Америкой и проживёт еще 3700 лет»?
Ответ содержится в самом письме Бегина: его правительство состояло «из людей, жизнь которых протекала в сопротивлении, в военных действиях и страданиях». Их нельзя было запугать. Стоит ещё обратить внимание, что письмо Бегина написано вскоре (не прошло и месяца) после заключения соглашения с Америкой о стратегическом сотрудничестве (US-Israel Memorandum of Understanding on Strategic Cooperation. ― 1981. ― November 30). Но для Бегина важнее была честь. А что может бывший спецназовец Б. Нетаньяху сказать о членах своего кабинета и о себе самом? Что больше всего они боятся быть не принятыми на Западе после того, как лишатся своего министерского поста. А ещё больше некоторые из них боятся предстать военными преступниками в каком-нибудь международном суде. А почему Нетаньяху уже два года не назначает Министра Индел и не упускает ни одной возможности показать, как хорошо совмещает премьерские обязанности с деятельностью на поприще международной дипломатии, совершая бесчисленные поездки по странам Африки, Юго-Восточной Азии, Европы, Америки, России? Однако эта деятельность представляет собою не более чем кавалерийские наскоки, которые не дают особых результатов в отсутствие последовательной кропотливой работы по каждому направлению. Как, например, деятельность Госсекретаря Рекса Тиллерсона, внешне малозаметная без излишнего общения с прессой и хвастовства своими заслугами. А вот всем памятное, такое эмоциональное выступление Нетаньяху в Конгрессе США по вопросу о недопущении подписания ядерной сделки с Ираном, ничего не дало. Мало того, что сделка была подписана, а предложенные методы контроля военных объектов Ирана признаны совершенно бесполезными, так ещё и воинские подразделения Ирана оказались теперь в непосредственной близости, на расстоянии всего 2-х км от израильской границы. Или другой, более свежий пример. Нетаньяху доложил министрам от Ликуда:
«Я сказал американскому послу в ООН Никки Хейли, что пришло время упразднить БАПОР».
И что случилось? Вопреки призывам израильского ПМ, администрация Трампа обязалась продолжить в полном объёме финансировать агентство ООН по оказанию помощи палестинским беженцам (БАПОР). А Никки Хейли оказалась ещё и невероятным защитником БАПОР. Отражая нападки республиканцев в Конгрессе, Хейли сказала, что БАПОР делает много хорошего. Но ведь и сам Израиль предоставляет визы работникам БАПОР и не делает ничего для его закрытия. А в самом начале президентского срока Трампа Нетаньяху заявил о неизменности своей позиции по вопросу «двух государств», что вызвало растерянность американской общественности, которая «смущена и удивлена» поведением, как все полагают) правого правительства Израиля (не говоря уже об обеспокоенности лидеров поселенческого движения). Либерман же заявил, что вообще считает «все разговоры о распространении суверенитета на Иудею и Самарию – болтовня». Не в этом ли главная причина кажущегося непоследовательным поведения администрации Белого дома? За время, прошедшее после Бегина, Израиль действительно превратился в региональную державу. Неизмеримо вырос его бюджет, возросла техническая оснащенность его армии, он стал привлекательным для инвесторов разных стран. Можно ещё долго продолжать перечисление его достижений. Но при этом Израиль «лёг» под Буша-старшего и отменил операцию «возмездия», детально разработанную в ответ на обстрел территории Израиля иракскими «скадами». Вскоре после этого палестинские арабы, проживавшие на освобожденных в 1967 году территориях, были отданы в результате соглашений Осло под власть арафатовских бандитов. Позже были преданы союзники – ливанские христиане. В 2005 году фактически под давлением Буша-младшего (план «Дорожная карта») Израиль вывел свои войска с территории сектора Газы и насильственно изгнал евреев из поселений Гуш-Катифа. Согласитесь, странная вырисовывается картина: на фоне роста экономического и военного могущества Израиль превращается в банановую республику, всё более теряя свою независимость. Причем, за этот период у власти в Израиле, сменяя друг друга, находились правительства национального единства Шамира-Переса, правое правительство Шамира, левое правительство Рабина-Переса, правое – Нетаньху, левое – Эхуда Барака, правое – Шарона, невнятное – Ольмерта, правое – Нетаньяху. Что бы это могло означать? Вряд ли можно найти ответ, с которым согласилось бы большинство. Тем не менее, напрашивается такой вывод: конец XX и начало XXI веков ознаменовались наступлением времени властолюбцев-карьеристов, причем, как придерживающихся правой, так и левой идеологий. Хотя и левая идеология давно уже перестала выражать интересы рабочих, а правая – буржуазии. И считать находящееся у власти правительство Нетаньяху, в котором нет людей с взглядами Моше Фейглина и Баруха Марзеля, правительством национально-религиозного лагеря, мне кажется, ошибкой.
Министр культуры России Владимир Мединский расценил действия «сектантов-поджигателей», выступающих против фильма «Матильда» Алексея Учителя, как цензуру и давление на государство, сообщает BBC в среду, 13 сентября
13 СЕНТЯБРЯ 2017 13:47
Министр культуры призвал правоохранительные органы «жестко пресечь давление на государство и кинобизнес со стороны распоясавшихся "активистов" с их общественно опасными методами навязывания своих убеждений», говорится в заявлении Мединского, которое изданию передал помощник главы Минкульта.
«Любые намерения "инициативщиков" на местах "запретить показ", любые попытки давления на частные или муниципальные кинотеатры — это чистой воды беззаконие и цензура, которая впрямую запрещена Конституцией РФ», — сказал министр.
Единственный документ, разрешающий прокат того или иного фильма, это прокатное удостоверение, которое выдает министерство культуры, сказал министр. И у «Матильды» Алексея Учителя такое удостоверение есть.
Мединский призвал сети кинотеатров не поддаваться на угрозы, звучащие со стороны активистов. «Вашу работу оценивает зритель, а заполошные сектанты-поджигатели — это клиенты других специализированных учреждений», — считает Мединский.
В своем заявлении министр также упомянул депутата Госдумы Наталью Поклонскую, которая выступает против проката «Матильды», поскольку фильм, по ее мнению, оскорбляет чувства верующих. «Не знаю, какими соображениями руководствуется уважаемая госпожа Поклонская, затевая и поддерживая этот гвалт. Может, и от чистого сердца. Тем более, не готов разгадывать мотивации разнокалиберных активистов-поджигателей, нагло именующих себя "православными"», — сказал Мединский.
Фильм «Матильда» Алексея Учителя рассказывает о романе последнего русского императора Николая II и балерины Матильды Кшесинской.
В начале 2017 года организация «Христианское государство — Святая Русь» разослала по российским кинотеатрам письма с угрозами, в которых потребовало отказаться от показа «Матильды». Активисты заявили, что «любой плакат или рекламная листовка» о показе фильма будут расценены как «желание унизить святых православной церкви».
«Еще год назад я не знал, что такое „зашквар“. А сейчас часто использую это слово»Интервью Максима Галкина — об инстаграме, детях, рэп-баттлах и Навальном
Meduza
10:53, 13 сентября 2017
РЕКЛАМА НА МЕДУЗЕ
Александр Коряков / Коммерсантъ
В 2015 году Максим Галкин вернулся на Первый канал после восьмилетнего перерыва; в мае 2016-го он запустил там свое юмористическое шоу «Максим-Максим», которое уже через полгода закрыли из-за низких рейтингов. Примерно в это же время Галкин начал активно вести свой инстаграм и за полгода сумел превратиться в популярного блогера: на обычной странице с селфи стали появляться скетчи с участием Аллы Пугачевой, Филиппа Киркорова, Лаймы Вайкуле, а также Лизы и Гарри — детей Максима Галкина и Аллы Пугачевы. Видео, снятые и смонтированные самим артистом, набирают около миллиона просмотров. Журналистка «Медузы» Саша Сулим поговорила с Максимом Галкиным о том, как быть современным и шутить в инстаграме, а также о рэп-баттлах, российских законах, детях и коллегах — Малахове, Урганте и Нагиеве.
Первый сольный концерт Максим Галкин дал в 2001-м на «Славянском базаре в Витебске». За эти годы он стал не только одним из главных комиков страны (Галкин продолжает гастролировать и собирать полные залы), но еще и одним из самых известных телеведущих. «Кто хочет стать миллионером?», «Две звезды», «Танцы со звездами», «Десять миллионов» — Галкин начал свою телевизионную карьеру на Первом канале, а потом 8 лет работал на «России». В 2015-м вновь вернулся на Первый; с ноября 2016-го Галкин ведет там шоу детских талантов «Лучше всех!», а с сентября 2017-го — еще и программу «Сегодня вечером» вместе с Юлией Меньшовой.
— Несколько месяцев назад ваш инстаграм выглядел стандартно — только фото- и видеоотчеты с концертов и мероприятий. Потом, видимо, вы взяли дело в свои руки и превратились в блогера. Что произошло?
— До апреля этого года к соцсетям я относился с некоторым предубеждением. Люди ведут соцсети, в первую очередь, чтобы показать себя. Мне же всегда казалось, что мест, где я могу себя показать, достаточно: я езжу с концертами, веду телевизионные программы. Конечно, инстаграм у меня был, но его вел мой админ. Она прекрасно с этим справлялась, никаких нареканий у меня не было.
Все это время я пользовался старой Nokia, которая вдруг стала барахлить. Я давно хотел купить новый телефон, но в этом отношении я довольно консервативный и постоянно покупку откладывал. К тому же в старом телефоне у меня было записано больше тысячи номеров, и вот я все время представлял себе, как вручную буду перебивать их все. Еще осенью во время гастролей по Америке я купил себе iPhone, но руки до него все не доходили.
— То есть все это время он просто лежал?
— Да. Весной я наконец дошел до какого-то магазина, перебросил все телефонные номера и начал им пользоваться. Совершенно естественным образом я подключился к своему инстаграму. Потом увидел, что на iPhone очень хорошая камера, и сказал своему админу, что инстаграм буду вести сам. И как только я стал это делать, то вошел в азарт, мне понравилось. Опытным путем я выяснил, что в инстаграме могу делать то, чего не делаю на площадках, на которых выступаю. И как всякий артист, получив новую аудиторию, я стал лихорадочно ее осваивать.
А дальше я начал получать отклик. Я привык к мгновенной реакции — когда ты шутишь на концерте, то по реакции публики сразу понимаешь, смешно им или нет, и здесь схожая история. В этом у инстаграма большое преимущество перед телевизором. В телевизоре ты можешь что-то планировать, придумывать, тратиться, вкладываться, а потом вдруг выяснится, что получилось не то, что задумывал. В инстаграме — сразу комментарии, просмотры, отклики.
— На сколько увеличилось число ваших подписчиков с апреля?
— Когда я начинал, там было чуть меньше 400 тысяч. Сейчас —1,7 миллиона. Самый сильный прирост — по 130 тысяч в неделю — был в июне. Такие цифры могут сравниться с показателями инстаграм-страниц крупных мировых звезд. Сейчас эта скорость замедлилась, я так понимаю, что свою ядерную аудиторию я уже привлек. Очевидно, что аудитория, которой я интересен, в рамках нашей страны или русскоязычного населения, конечна. Но для меня важно не количество подписчиков, а какой процент из них активно вовлечен в происходящее: количество просмотров, лайков и комментариев. И этот показатель у меня очень высокий — он может сравниться с самыми популярными у нас в стране инстаграм-блогерами.
— А на чьи цифры вы ориентируетесь?
— Я специально не сравнивал, но видел, что, если смотреть по количеству просмотров, то я в лидерах. Еще раз скажу: я человек увлекающийся, и мне, главное, самому к этому не остыть. Я попробовал и понял, что и здесь могу быть популярным. Но наслаждение от этого быстро проходит — знаю по себе. Доказал себе и ладно. У меня такой характер — вдолгую я не умею настаивать на собственной уникальности, показался и дальше пошел.
— Зачем вам тогда все это нужно?
— Сегодня в мире очень много информационных потоков. Страница в соцсети — едва ли не единственный, который ты можешь контролировать самостоятельно и доносить через него до публики ту информацию, которая кажется тебе важной или правдивой.
Я ничего не придумываю, не подстраиваю, не инсценирую. Обычно все мои видео снимаются с одного дубля. Когда что-то делаешь через силу, то уже не интересно и выглядит фальшиво. Пришла в голову идея простебать кого-то — бац, дал кому-то из домашних камеру, начитал что-то, один-два дубля, быстро скомпоновал, собрал, выбросил в интернет.
— Вы сами монтируете?
— Да. Если монтаж попроще, прямо в телефоне монтирую. Если посложнее, сбрасываю в компьютер, закидываю в более сложную программу.
Мне очень важна эта информационная площадка, потому что я не раз оказывался в ситуации, когда СМИ распространяли про меня откровенную ложь. А соцсеть — это простейший способ опровергнуть что-то или сказать о том, что для тебя важно. Прошло время, когда для этого нужно было обращаться к какому-то изданию.
— Героями роликов часто становятся ваши дети. Почему вы решили их показывать?
— У известных людей всегда стоит вопрос — нужно ли выставлять детей. Насколько это правильно? Если честно, у меня не то что бы был выбор. Я решил снимать детей после того, как папарацци и так их показали. В прошлом году в Юрмале они дежурили возле нашего дома, держали вахту. Не могу сказать, что это приятно. Я лояльно ко всем отношусь, не бегаю от журналистов, даже если не назначал им встречу, — у каждого свой хлеб. Но то, как они снимут тебя с ребенком, что при этом напишут, ты отдаешь им на откуп. Еще мне неприятна мысль, что они преследуют моих детей, когда меня нет с ними рядом, когда они, например, выходят с няней.
Когда ты сам решаешь, как показывать своих детей, «папарацционное» напряжение снимается. Этим летом нас уже никто не беспокоил. У них просто никто не купит этот материал — все можно взять из инстаграма. Для меня это было жизненно важным.
— Проговариваете ли вы с детьми сценарий заранее?
— Нет. Более того, я принципиально прошу не показывать им, что видео с ними куда-то выставляют, что они где-то известны. Они знают, что папа любит их иногда снимать. Лиза может отказаться сниматься — в этом отношении она настоящая дама — если чувствует, что сейчас не в том платье или не в прическе. Если так, то заставить ее нельзя.
Все видео с детьми — это выхваченные из жизни моменты, которыми мне хочется искренне поделиться. Благодаря своей активности в соцсетях я смог зафиксировать столько потрясающих историй, которые наверняка бы пропустил. То есть мой инстаграм — это своего рода дневник.
— Лиза с Гарри как-то невероятно органичны во всех роликах: Лиза танцует, они играют на музыкальных инструментах, устраивают импровизированные концерты.
— Это так, но понимаете, если я чувствую, что они начинают капризничать, я прекращаю съемку. Я прислушиваюсь к ним. Нет цели их постоянно показывать. Мне немного неловко настаивать на этой мысли: «Ой, посмотрите, какие у меня дети». Не хочется ни их подставлять, ни самому быть надоедливым дураком с собственным счастьем. Это тоже надоедает людям, какие бы замечательные дети ни были.
В целом, инстаграм — это непростая история, если относиться к нему серьезно. Это же как любое современное средство массовой информации — оно требует и актуальности, и оригинальности.
— Серия роликов о приключениях Аллы Пугачевой и Лаймы Вайкуле в Латвии — «Дамы с дюн» — это ваша придумка?
— Само выражение придумал я, а идея принадлежит Алле с Лаймой. Они сказали мне: «Давай что-нибудь будем выставлять, что-нибудь придумаем». Режиссуру этих роликов продумывала Алла, я снимал, а они с Лаймой импровизировали.
— Ну еще, конечно, два очень запоминающихся ролика с Филиппом Киркоровым — редко, когда его можно увидеть в таком комическом амплуа. Вы собираетесь продолжать?
— Я уже сказал ему, что нам надо с ним поработать. Все же вообще случайно получилось. Мы летели в Баку, и он вдруг стал гнать. Я говорю ему, подожди и записал все это. Этого гона было на четыре минуты, и я с трудом уложил его в одну. Пришлось монтировать вторую серию. Было бы хорошо сделать что-то еще, но я не люблю, когда вымучено.
— Еще у вас было забавное видео с Яной Рудковской, в котором вы обсуждали с ней здоровое питание; до этого вы пародировалиее «завтраки». Бывали ли случаи, когда кто-то обижался на вас за стеб?
— Естественно, ты неминуемо попадаешь под критику и, в первую очередь, поклонников того человека, над которым ты стебешься. К этому надо быть готовым. И чем более боевые поклонники у звезды, тем сильнее тебя обольют.
В случае с Яной все было мирно. Немного по-другому отреагировали поклонники Ольги Бузовой. Хотя ничего плохого про Олю я не сказал, я даже в чем-то ее поддержал, но сделал это настолько завуалированно, да еще на французском, да еще имел неосторожность обратиться к поклонникам Бузовой словами Шарля Бодлера — в общем, они не стали считывать содержание стихотворения, а считали только мое выражение лица. Им показалось, что оно недоброе и что я что-то против Оли замыслил, поэтому в комментариях на меня обрушился шквал.
Как юморист я бываю достаточно саркастичным и, конечно, могу кого-то задеть. Но публичные люди, даже если обижаются, виду обычно не подают. Но те, кто за ними следуют, пользуясь анонимностью соцсетей, могут расчехлить, простите, говномет.
— Какие ролики заходят лучше всего?
— Я это не анализирую — пошло и пошло. Мне кажется, все зависит от того, насколько это интересно в данную секунду или насколько неожиданно. Как правило, чем больше ты смог уложить в минуту, как это сейчас говорят, панчей, игры слов, перевертышей, тем это лучше работает.
— Раз уж заговорили про панчи: что вы думаете о рэп-баттлах?
— Меня порадовало, что в баттле Оксимирона с Гнойным не все сводилось к банальному: «Да пошел ты! — Сам пошел!» Там было какое-то количество отсылок к литературным произведениям. Не уверен, что они прочли все, на что ссылаются, возможно, кто-то заготовил эти строчки для них.
С точки зрения языка, это очень интересное явление, оно абсолютно живое, потому что лишено всякой цензуры. Эти ребята лицензированно обращаются с живым, могучим, великим русским языком, что существенно расширяет их возможности. С эмоциональной точки зрения — они сильнее мастеров разговорного жанра. Если ты можешь позволить себе сказать энное количество нецензурных слов, то ты автоматически начинаешь пользоваться успехом, у тебя появляется фора, как у группы «Ленинград».
— А как лингвисту или просто потребителю современной поп-культуры вам интересен этот феномен?
— Я посмотрел один баттл, тот, который посмотрели все, — и то, только потому что он как-то неожиданно этим летом расхитовался. Но вряд ли буду смотреть еще, если вокруг него не будет такого же мегахайпа, по-нашему, по-старомодному — шумихи.
Если честно, я немножко съеживаюсь, когда люди даже в шутку начинают так друг друга оскорблять. Я понимаю, что это условия игры, но я не принимаю даже в рамках такого жанра оскорблений на почве национальности, явного антисемитизма. На месте человека по имени Оксимирон я бы не смог продолжать общаться с этими людьми и находиться с ними в одном пространстве. Я могу принимать личные оскорбления, но оскорбления национальности в нашей стране и вообще в современном мире, который пережил Холокост, я не понимаю.
На эмоциональном уровне там все строится на оскорблении, с экрана льется негативный поток. Я понимаю, что это не созидательная история, а протестная, но так как я не принадлежу к молодежной субкультуре, то и не нуждаюсь в такой форме самовыражения.
— Как вы думаете, почему это сегодня так популярно?
— Наверное, это новые нигилисты. Их объединяет протест против всего. Видимо, сейчас такое время, когда молодежи хочется так самовыражаться. Сегодня в этой среде быть образованным интеллигентом не престижно, не модно. Когда туда приходит человек с высокой культурой и энциклопедическим образованием, то заведомо находится в проигрыше, на любой его культурологический довод ему ответят: «Да пошел ты».
— А разве так было не всегда?
— Конечно, выражения «вшивый интеллигент» или «что-то ты больно умный нашелся» появились не сегодня. Но никогда человек, который посылал интеллигента, не был героем. Даже в рамках этого баттла, понятно, что Оксимирон тяготеет к интеллигенции, а его оппонент — к нигилистической массе, которая выступает против всего. И именно он стал героем. Я вижу это как примету времени — чтобы пробиться, надо быть ближе к таким людям.
— Есть ли у вас желание в том числе с помощью инстаграма дотянуться до молодых людей?
— Я ничего искусственно не делаю, я никем не прикидываюсь — кому понравилось, тому понравилось. Кому не нравится — спи, моя красавица. Я подстраиваться не буду. Ведь в погоне за другой аудиторией можно потерять свою, своя может не понять.
— Интересен ли вам, лингвисту по образованию, современный русский язык, на котором говорят школьники? Вот все эти слова вроде «кек» или «потрачено», вы их знаете?
— «Кек» — я слышал у блогеров, а «потрачено» — уже не знаю. Конечно, это интересно. Еще год назад я не знал, что такое «зашквар». А сейчас довольно часто использую это слово. Нишевый, сленговый язык постепенно меняется. В зависимости от того, какая субкультура сейчас рулит, тот язык и всплывает. В 1990-х мы все вдруг стали использовать криминальный жаргон и узнали, что такое стрелка; сейчас это интернет-жаргон.
— Сколько лет вашим подписчикам в инстаграме?
— Вы знаете, это достаточно молодая аудитория. Сейчас я вам покажу статистику. (Показывает.) Среди моих подписчиков — 16% мужчин, 84% женщин. Ядерной группе моих подписчиков — это 40% от всех — от 25 до 34 лет. Следующей подгруппе (22%) — от 35 до 44, еще одной (21%) — от 18 до 24. Конечно, у Егора Крида картина будет немножко другая.
— Есть ощущение, что ваши подписчики в инстаграме гораздо моложе той публики, которая приходит к вам на концерты.
— Туда тоже разные люди приходят — и дети, и подростки, но в основном, конечно, люди среднего возраста. Нужно взять фотографию зала и посмотреть, кто там. Я давно этого не делал. Надеюсь, многие из тех, кого я приобрел за счет инстаграма, придут в зал.
Кстати, в последнее время все чаще слышу от поклонников: не «мы вас видели по телевизору», а «мы вас смотрим в инстаграме». И для меня это прямо удивительно. Одно дело, когда ты видишь какие-то цифры у себя на страничке, а другое дело, когда ты живых людей встречаешь. Еще часто говорить стали: «Мы вообще телевизор не смотрим, мы вас только в инстаграме смотрим».
— Действительно люди, которым сейчас 25-30 лет, все меньше включают телевизор, люди, которым меньше 20, — в принципе его не смотрят. Но и старшему поколению явно уже наскучило все, что там происходит. Ощущаете ли вы некий кризис на ТВ? Обсуждаете ли эту проблему с коллегами?
— Говорить могут всякое, и не стоит судить о тенденциях по тому, что говорят. Я бы не стал обобщать и говорить об оттоке телевизионного зрителя. Все равно есть программы, которые объединяют огромное количество людей. Например, трансляция Парада Победы на Первом канале и выпуск новостей после него дали какую-то сумасшедшую цифру. Такой цифры и доли не было уже лет десять. Это значит, что все-таки в какой-то момент люди могут дойти до телевизора.
Безусловно, таким случаем стала и программа «Лучше всех». Дети, их таланты и мое общение с ними неожиданно объединили вокруг экрана огромное количество возрастных групп. Если говорить в цифрах, то каждое воскресенье она собирает пять-шесть миллионов зрителей. Это очень много.
Не могу сказать, что наблюдаю на телевидении какой-то кризис. Интернет все равно полностью его не заменит, хотя мне очень нравится та оперативность, с которой можно работать в соцсетях, они — живая иллюстрация принципа «утром в газете, вечером в куплете». Основная же мощь телевидения состоит в эффекте присутствия. Почему мы садимся смотреть любимое кино по телевизору, даже если на полке у нас стоит DVD-диск с этим фильмом? Думаю, дело в эффекте массового сопереживания. Ты подсознательно смотришь кино со всей страной.
А про кризис — я вот в полной мере ощутил кризис печатной продукции, сам перестал покупать глянцевые журналы уже лет шесть назад.
— Почему телевидению довольно трудно работать с молодыми людьми?
— Сегодня появилось огромное количество людей, которые очень быстро потребляют и выбрасывают продукт. Вот те же блогеры. Появилась целая культура, с ними связанная. У них есть своя аудитория условных 20-летних, для которых даже Comedy Club и КВН — это отстой. Сценарист решил пошутить, например, на тему спиннера. Вроде бы это модно и смешно, но пока прогрессивные, новомодные, ориентированные на молодежную тусовку Comedy Club и КВН пошутят про этот спиннер, пока программа выйдет в эфир, шутить про него будет зашквар и отстой. И та самая молодая аудитория незаслуженно отправит их к мэтрам нашего отечественного юмора. Блогер может пошутить про спиннер в тот же день, в который он появился. За неделю весь этот хайп закончится, а телевизионный продукт еще не выйдет. Я, например, не угонюсь за этой аудиторией, при моей занятости это непосильная задача.
— Как вам кажется, ваши коллеги по Первому каналу — Иван Ургант и Дмитрий Нагиев — успешнее справляются с этой задачей? У одного — популярное вечернее шоу, другой снимается в «Физруке».
— Думаю, что в какой-то степени да. Но тут нужно сказать, что и Ваня, и Дима всегда были модными. Я изначально народный — не помню, чтобы я когда-то был модным. Не было такого, что Галкин — это модно, вот народно — да. Народно в каком плане? Полные залы, народные программы, например, «Две звезды» или «Кто хочет стать миллионером?» — это же не модная программа, она была и есть народная. Теперь передача с детьми — ее же нельзя считать элитарной, она понятна всем.
А вот Дима и Ваня — модные. При этом у них обоих — безусловное чувство юмора, но юмора стебного, который не работает на эстраде. Дима — еще и артист, который воплотил интересный сценический образ. Или образ своего парня у Вани — не придуманный, он такой и есть, поэтому тоже мне очень близок. Но Ванин и Димин стебный юмор более доступен и близок молодежи, чем мой, да.
МаксимМаксим
— Было ли шоу «Максим-Максим» как раз попыткой сделать что-то модное?
— С «Максим-Максим» другая история. Во-первых, на мой взгляд, канал закрыл это шоу, не дав ему возможности развиться. Во-вторых, конечно, я с ним перемудрил. Я заложил иронию второго, третьего плана, которая абсолютно не считывалась аудиторией. Не всегда было понятно, что когда я показываю свой замок, я иронизирую над собой.
— Зрители думали, что вы хвастаетесь?
— Большинство не считывало здесь самоиронии. Еще я не сумел объяснить аудитории, что это не юмористическая программа, а субботняя развлекательная, что в ней может быть разговор, не обязывающий к юмору. Все считают, что раз я юморист, то все, что я выдаю под своим именем, должно быть смешно. А главная претензия, которую мне предъявляли была: «Это не смешно». Но я не успел объяснить, что не должно быть все время смешно.
В этом отношении я в «Лучше всех», и Ваня Ургант в «Вечернем Урганте», и Дима Нагиев в «Голосе» находимся в выигрышном положении. Ваня ведет информационную программу, в которой отдельной специей идет его чувство юмора — и поэтому оно ценно. Нагиев ведет программу «Голос», которая вообще не про Нагиева, не про его юмор, но каждая его шутка — как бриллиант. А я показываю талант детей, и если мне удалось хорошо пошутить несколько раз, то я тоже в выигрыше.
— Было обидно, что «Максим-Максим» не поняли и закрыли?
— Нет, мне не обидно. Это был хороший эксперимент. Обидно, когда приходится продолжать, не зная, что с этим делать. А когда ты завершил эту стадию, начал что-то другое, тогда не обидно.
— Есть ощущение, что профессия юмориста умерла. По крайней мере, там давно не происходит ничего интересного. Вы с этим согласны?
— Жанр умереть не может. Как сказал однажды Жванецкий: «Если один акробат сорвался с трапеции, это не значит, что умер весь жанр». Не могу сказать за всех, но я развиваюсь. Чтобы понять, что я делаю на концерте, надо прийти на него или хотя бы посмотреть в эфире. Даже тот факт, что этот жанр продолжает собирать зрителей у экранов и в концертных залах, говорит о том, что он жив.
Другое дело, что людей, которые могут выступать в этом жанре, очень мало, особенно молодых. Юморист — это человек, который в течение двух часов может смешить один на сцене целый зал. Вот тебе зал, займи его на два часа так, чтобы люди получили удовольствие и хохотали. Даже если взять Comedy Club — условно молодое поколение юмористов, хотя это уже давно не так, — обнаружится, что таких людей там практически нет. Конечно, есть те, кто объединяется в кооператив «Судорога» по два, три, четыре человека, но это другое. У старой эстрады здесь есть некое преимущество. И практически все эти артисты — из старой школы юмористов — ездят и собирают залы, просто кто-то с меньшим, а кто-то с большим успехом.
— Вы сами в своем творчестве ориентируетесь на эту, старую школу?
— Я беру лучшее из того, что есть — и у наших артистов, и у зарубежных. Есть у меня что-то общее и с современными стендап-комиками. Мой концерт фактически наполовину состоит из стендапа, в нем нет деления на монологи. В основном это общение от первого лица, а пародии и все остальное — это краски, которыми я пользуюсь, чтобы разнообразить происходящее.
— А можете назвать несколько фамилий людей, которых вы считаете смешными?
— Я со столькими людьми дружу и общаюсь, что если я сейчас кого-то не назову, они на меня обидятся. У меня нет ответа на этот вопрос. Я давно не был на юмористическом концерте. А вот на свой концерт я бы сходил.
Я чувствую себя спортсменом, который никогда не выходит из соревнований. И если говорить о вдохновении, то я постоянно хожу на спектакли — у нас и на Бродвее, смотрю фильмы. Я знаю, что делают французские, американские и, конечно, наши комики. И выступаю-выступаю. За последние 15 лет у меня не было перерыва в концертной деятельности — не было месяца, чтобы я где-нибудь не дал концерт. Пока на них ходят — и слава богу. Я в общем-то уже давно этим занимаюсь, за это время многие уходили, кто-то появлялся.
— Кстати, по поводу уходили: как вам кажется, уход Андрея Малахова с Первого — это потеря для канала?
— Конечно, да. Другое дело, выдерживает ли канал такую потерю? Тоже, думаю, да. Андрей имеет кратчайший путь подключения к зрителю, он с ним всегда на одной эмоциональной волне. Лично мне жалко, что он ушел. Я, конечно, простебал его в инстаграме, и многие из его фанатов, конечно, восприняли это как наезд. Но это абсолютно дружеский стеб.
— В том же ролике вы сказали, что сами однажды уходили с Первого, но потом все-таки вернулись, и предположили, что с Малаховым произойдет то же самое. С чем связано это вечное возвращение на канал?
— Если говорить о Первом канале, то по стилю, по политике для меня это неизменная величина под неизменным руководством Константина Эрнста. Если говорить о себе, то я всегда знал, что могу, а что не могу получить на канале. Просто каждый человек, будь то я или Андрей, со временем меняется. В какой-то момент возникает ощущение, что ты можешь что-то другое, происходит переоценка ценностей. Когда я уходил с Первого, я чувствовал, что мне нужно уйти, и я не жалею о том, что перешел на «Россию». Там я получил что-то другое — и я сейчас говорю не про деньги, а про профессиональный опыт, который в тот момент на Первом мне был недоступен. А потом, спустя восемь лет, я почувствовал, что мне опять нужны перемены, и я пришел к Косте с просьбой меня принять обратно.
Еще у каждого канала есть свой дух, есть своя политика работы с артистами и телеведущими. Каждому каналу идет свой тип телеведущего. В этом отношении я был, есть и остаюсь человеком Первого канала, точно так же, как Володя Соловьев всецело человек канала «Россия». Андрей Малахов — это, конечно, человек Первого канала.
— Как влияли на переходы с одного канала на другой ваши отношения с Константином Эрнстом? Можно ли говорить о давлении, которое испытывают телеведущие Первого со стороны руководства канала?
— Константин Львович, сколько я его знаю, никогда не менялся. Это очень креативный человек, невероятный трудоголик и большой профессионал. Другое дело, что не всегда он может дать то, что от него хотят. Я вел «Кто хочет стать миллионером?», а хотел вести что-то другое, но в силу многих причин это другое я не получил. Тогда я и пошел туда, где мог реализоваться в чем-то новом. Причина всегда в нас самих. Исходные данные никогда не меняются — ни на Первом, ни на «России». Поэтому я знаю, что через три года Андрей вернется.
При этом я не говорю, что где-то лучше, а где-то хуже. Просто везде по-разному. Можно сравнить, например, с кухней. Грубо говоря, Первый канал — это французская кухня, а «Россия» — русская. И вот есть трюфель — Андрей Малахов. Резали-резали трюфель, посыпали им все блюда, вдруг трюфелю показалось, что если его добавят в борщ, то это как-то изменит его жизнь. Но в какой-то момент трюфель поймет, что в борще ему не место — там он теряет свойства трюфеля, и вернется туда, где его правильно готовят.
То же самое, если сало в лице Володи Соловьева решит прийти на Первый канал, то в исконно французских блюдах оно не приживется. Но это не отменяет ощущения и у трюфеля, и у сала, что надо что-то поменять.
— Смотрите ли вы Первый канал как зритель? Откуда вы вообще получаете информацию о том, что происходит в стране и в мире?
— Сейчас я просто не успеваю смотреть новости, это же еще надо подгадать, когда они идут. Всю информацию я получаю в интернете. Я читаю и «Ленту», и Рамблер, и бывшую «Ленту» — вас. В общем, все подряд — и нахожу истину посередине.
— Когда принимали закон о запрете усыновления американцами, вы, хоть и осторожно, но высказались против. А есть еще какие-то законы, принятые в последнее время, которые бы вы не поддерживали? Например, закон о пропаганде гомосексуализма или об оскорблении чувств верующих?
— Таких законов, правда, очень много. Конечно, большинство из них я воспринимаю абсолютно негативно. Это какие-то перегибы. Вот, например, закон о пропаганде гомосексуализма. Я считаю смешным говорить о том, что гомосексуалисты в России распоясались, — у нас самые забитые гомосексуалисты, одни из самых забитых в мире. Я сейчас говорю даже не об их правах, а вообще об их существовании. В этом отношении у нас очень жесткое, пуританское общество.
Я всегда воспринимал эти законы как один из способов отвлечь внимание людей от реальных проблем. Обсудить людей с нетрадиционной ориентацией ведь гораздо интереснее, чем курс доллара и движение нашей экономики.
Что касается вопросов веры, то я за равноудаленность всех конфессий от власти в нашей стране. Если уж у нас светское государство, то пусть будет им до конца. Если мы транслируем на всю страну православные богослужения, значит, мы должны уравновесить их трансляцией и мусульманских богослужений, и иудейских. А вообще лучше делать это на специализированных каналах: вот православный канал, вот мусульманский, вот иудейский.
При этом надо отдать должное нашей власти — уважения, с которым она сегодня относится ко всем конфессиям, не было ни во времена Российской империи, ни при Советском Союзе. Я меньше знаю про мусульман, но я вас уверяю, что к иудейству такого уважения и внимания не было никогда. Любой раввин вам скажет, что никогда они так хорошо и спокойно не жили в России. И это большая заслуга Путина. Думаю, что и мусульмане это подтвердят.
Но очень не хотелось бы, чтобы любая из конфессий имела нечто большее, чем проповедническое влияние на свою паству. Чтобы это влияние распространялось на политику. Закон об оскорблении чувств верующих — как раз иллюстрация того того, религия может влиять на политику.
— Считаете ли вы, что звезды или просто очень известные люди несут повышенную гражданскую ответственность? Ведь их статус позволяет влиять на многое. В США звезды часто высказываются о проблемах сексуальных или национальных меньшинств. Вы как для себя решаете, когда стоит высказаться, а когда — нет?
— Специально я для себя этот вопрос никогда не решал. Если чувствовал, что должен высказаться, высказывался. О каких-то последствиях я никогда не задумывался. Единственное, что у меня никогда не получалось, так это петь хором. Я никогда не подписываю коллективные письма, будь они за что-то или против. Я просто этого не люблю. Только если речь не идет, например, о просьбе выделить место для строительства детского дома. А все остальные письма в защиту свобод или против них попахивают этим советским, в плохом смысле слова, мышлением.
Одиночно я могу себе позволить высказаться по какому-нибудь поводу, в свое время я специально для этого даже колонку завел в «Комсомолке». Но нужно понимать, чего ты этим можешь добиться. Будет ли от этого конкретная польза, хотят ли твое мнение слышать те, к кому ты обращаешься? Ведь по большинству вопросов — и я не думаю, что это придумки пропагандистской машины, — нашу власть поддерживают большинство граждан.
В православии есть такое понятие «пребывать в прелести» — это означает получать удовольствие, упиваться собственной набожностью. Точно так же многие либерально мыслящие люди пребывают в своей фрондерской прелести. Допустим, наша государственная машина сминает какого-то человека. Иногда хор голосов, который говорит «Свободу такому-то», заставляет эти винтики еще больше закрутиться, еще сильнее подмять этого человека. Но хор голосов продолжается, все считают, что они не могут промолчать. Это же наша честь, наше достоинство.
Акция в поддержку арестованного режиссера Кирилла Серебренникова прошла в Париже 10 сентября 2017 года. В ней приняли участие около сорока деятелей культуры, они держали в руках плакаты с надписями: «Мы с тобой, Кирилл Серебренников. Свобода!»
Jacques Demarthon / AFP / Scanpix / LETA
— Сейчас, например, государственная машина занялась Кириллом Серебренниковым.
— С Кириллом лично я не знаком, к своему стыду никогда не видел ни одной его постановки. И, конечно, я ничего не знаю о том, как были построены у него финансовые дела. Как и большинство людей, которые высказались по этому поводу, я не понимаю, зачем человека, который добровольно ходит на допросы и никуда не бежит, так показательно, в духе спецназа, забирать и везти столь странным образом в Москву. Мне это не понятно.
Но это вообще стиль последних лет. Точно так же арестовывают проворовавшихся губернаторов, и тоже может возникнуть вопрос: «Почему вы его так показательно, в наручниках сажаете в этот самолет? Чтобы все видели?» Видимо, сейчас так работает машина. Наверное, чтобы другим не повадно было. Может, это акт устрашения. И, естественно, у меня он вызывает неприятие. И я согласен с теми, кто выступил с осуждением всего этого.
— Предлагали ли вам стать поручителем Серебренникова?
— Не предлагали, но я ведь с ним не знаком. Я подумал, что если буду лезть в это, мне скажут, что я пиарюсь. Ладно если бы речь шла о человеке, которого я хотя бы знал, а это вообще для меня параллельная вселенная. Там и так достаточно было весомых людей, которые выступили.
— На ваш взгляд, в этом случае нужно было поднимать хор голосов?
— Я не знаю. Мне сложно сказать. Изменится ли мера наказания от того, что за него поручилось столько людей? Думаю, не изменится.
— А как вообще выглядит этот неловкий момент, когда вас просят подписаться под каким-нибудь письмом, условно под письмом деятелей культуры за присоединение Крыма?
— Мне никогда никто не предлагал подписывать ни это, ни какое-либо другое коллективное письмо. Мне не надо было даже отказываться. Я всегда говорил, что коллективные письма я не подписываю.
— Следите ли вы за карьерой Алексея Навального? Интересен ли он вам?
— Слежу, как и все, кто живет в этой стране. Для меня оказалось очень показательным его интервью Ксении Собчак. Надо сказать, Навальный очень убедительно звучит, пока не доходит до Ксении Собчак. Он уже дважды до нее доходил и дважды неудачно. Не могу сказать, что мы с Ксенией близкие друзья, но иногда мы с ней пересекаемся. Оба раза, когда я ее поздравлял с интервью, — это были интервью Навального.
Я не буду оригинальным, но мне кажется, что если человек претендует на некое место в политике, то только антикоррупционной составляющей недостаточно. Глядя на него, я все время думаю: вот если ты [будешь], что ты с нами сделаешь? Человек по фамилии Мовчан, на котором споткнулась Ксения Анатольевна, на этом целые статьи строит — на отсутствии у Навального экономической платформы.
А вот для того, чтобы коррупционеры дрожали, Навальный делает полезную историю. Но он мне не кажется полноценным политиком. С другой стороны, на нынешнем поле других оппозиционных политиков просто не существует, он один остался. Но это не мой кандидат.
— Может, через десять лет он мог бы стать вашим кандидатом, если бы у него была возможность легально заниматься политикой?
— Каждый раз, когда Навального забрасывают сардельками или плещут ему в лицо зеленкой, что гораздо более травматично, то происходит ровно то, что говорила о Бродском Анна Ахматова: «Рыжему биографию делают». Ничего кроме веса ему это не придает.
Скажу крамольную мысль, но я думаю, что в полуподпольном виде у Навального больше очарования и преимуществ, чем будет, если он выйдет на большую арену и ему дадут слово. В том же интервью Собчак мы увидели полную потерю того очарования, которое присутствует в каждом его смонтированном ролике. Я даже не знаю, возможно, власть, не пуская Навального в большую политику, оказывает ему услугу.
— Хочется снова вернуться к вашему инстаграму и спросить про Аллу Борисовну. По сути вы показали стране совсем неизвестную Пугачеву — в домашней обстановке, без грима и костюмов. Вы вместе решили приоткрыть личную жизнь?
— Алла завела инстаграм раньше меня, потом забыла от него пароль, завела новый, но она совсем там не активна. Если честно, она с удовольствием принимает участие в этих видео. Я же ее не насильно тащу в камеру, я говорю: «Алл, можно, я массаж выложу или еще что-то?» Она легко на это ведется. Сам я смотрю, сколько у роликов просмотров, читаю комментарии, мне это все интересно, это тешит мое тщеславие, а она к этому абсолютно равнодушна. Мой инстаграм — это отражение моей жизни, а Алла занимает в ней главенствующую роль. Странно, если даже в интернет-пространстве эта жизнь будет проходить без нее.
— Она советует вам, что лучше сказать?
— Это нет. А снять иногда может. Но чаще она говорит: «Что это ты там себя выставляешь? Что, селфи опять сделал? Не много ли самолюбования?»
Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..
Стоит ещё обратить внимание, что письмо Бегина написано вскоре (не прошло и месяца) после заключения соглашения с Америкой о стратегическом сотрудничестве (US-Israel Memorandum of Understanding on Strategic Cooperation. ― 1981. ― November 30). Но для Бегина важнее была честь.
«Я сказал американскому послу в ООН Никки Хейли, что пришло время упразднить БАПОР».
Либерман же заявил, что вообще считает «все разговоры о распространении суверенитета на Иудею и Самарию – болтовня». Не в этом ли главная причина кажущегося непоследовательным поведения администрации Белого дома?
Согласитесь, странная вырисовывается картина: на фоне роста экономического и военного могущества Израиль превращается в банановую республику, всё более теряя свою независимость. Причем, за этот период у власти в Израиле, сменяя друг друга, находились правительства национального единства Шамира-Переса, правое правительство Шамира, левое правительство Рабина-Переса, правое – Нетаньху, левое – Эхуда Барака, правое – Шарона, невнятное – Ольмерта, правое – Нетаньяху.
