Как печальный урок истории следует воспринимать средневековую истерию по преследованию женщин, которая унесла не менее 50 тысяч жизней в Европе. Но если находятся энтузиасты, возвращающие честные имена погибшим в средневековом Холокосте, то церковь не торопится признать его преступлением и поклониться памяти невинно убиенных, некогда объявленных ведьмами.
Ведьма как понятие, подсудимая, но не повинная личность
Произнесите «ведьма» – и образ, некогда соскользнувший в нашу детскую память из иллюстраций к сказкам, мигом вынырнет из тьмы годов. Ведь тогда как мы воспринимали ведьму? Так, как ее видели художники. Покрытая косынком, из-под которой торчали клоки седых волос сгорбленная старуха с беззубым ртом, крючковатым носом и подбородком, украшенным здоровенной бородавкой, откуда торчали противные волоски… Такая приснится – полночи не заснешь.
С годами она в нашем восприятии преображалась, принимая иное вполне реальное обличие. Ведьмой мы могли поименовать кого угодно: не в меру требовательную учительницу, хамоватую продавщицу, злую соседку, сварливую свекровь.
Ведьма легко осваивала различные социальные роли и вписывалась в любые ситуации по ряду причин. Причем, переход от исчадия ада к очаровательной фее бывал порой почти игновенным. Что тут скажешь? Женщина кем хочешь стать может, все зависит от творческой задачи. Она артистична от рождения. И возраст тут не при чем. Мастера кисти сыпали своими версиями. Ведьма – то обнаженная красивая девушка, то старуха, запеленатая в темный балахон, придавленный остроконечной шляпой, то цветущая дама в современном дресс-коде.
Эксперты объясняют преображение с гендерных позиций. Дескать, женщина еще в младенчестве ощущает свое предназначение будущей мамы, а, стало быть, ответственной за продолжение рода и за сохранность младенца. На ней лежит задача выбрать среди мужчин будущего отца ее ребенка. Так что ей по природе положено быть разной: резкой, осторожной, предусмотрительной, мудрой, решительной. Да и слово-то «ведьма» от глагола «ведать». Змей-искуситель как раз и привлек нашу праматерь Еву обещанием многих знаний, наподобие тех, которыми обладали боги.
Ну и как при этом не поверить в нее, обладающую сверхъестественными способностями?! Может и шутя очаровывать, и, при желании, в момент влюблять в себя, и столь же неустанно вредить людям и животным. Ее женские чары проще всего было объяснить так, как наставляла церковь: дескать, ну как же ей таковой не быть, если она существо от природы более греховное и порочное, чем мужчина. Хотя, строго говоря, благодаря наличию этой самой порочности все мы, начиная с Каина и Авеля, с вами на свет и появились. То есть, по логике, Змею-искусителю мы жизнью и обязаны.
Тем не менее, на кострах инквизиции в Средневековье были сожжены тысячи женщин, вина которых до сих пор никем не доказана и ничем, кроме целевых наветов, не подтверждена. Доказательства если и были, то косвенными – и по указанию духовных пастырей: даже весьма благопристойная женщина могла, по мнению церковных преследователей, тайно заниматься вредительством, насылая людям хвори, отнимая молоко у коров, изводя на корню урожай.
Именно такой набор преступлений предъявлялся женщинам Бамберга – городка, основанного в X веке на реке Регнитц. Гегель написал тут «Феноменологию духа», Гофман – свои знаменитые сказки.
Здесь много своеобразного, в частности, именно в этих краях варят знаменитое пиво «Раухбир», отдающее дымком буковых поленьев. Точно таких же, какие десятилетиями подкладывали прилежные богобоязненные бамбергцы под ножки сжигаемых на кострах страдалиц.
Порой это случалось дважды в неделю! Вот статистика: только в 1624–1630 годах, когда Бамберг в своем регионе превратился в оплот католической церкви, огню были преданы 600 обвиненных в колдовстве женщин!
Милый городок не ограничивался кострами. Здесь построили целый дом для ведьм, где их до дня суда держали в особых условиях: не давая пить, кормили селедкой, а, реагшируя на их просьбу помыться, купали в кипятке со стручками перца, щедро произраставшего у тихих вод Регнитца.
Распознавание ведьм
Инквизиторы указывали на разный облик колдуний.
Типичная ведьма, по принятой ими версии, обладает магическим взглядом. Какой он? Смотрите на облик полярной совы, советовали церковники в Северной Европе: черные зрачки, смещенные к верхнему краю глазного яблока, которые способны насквозь пронизывать, и все это на фоне желтой радужной оболочки, утонувшей в белоснежных коротких перьях. Опасный взгляд, остерегали гонители ведьм, даже очень. Если не очень, то следует обращать внимание на другие детали. Колдунью выдает соотношение цветов глаз и век (отчаянно голубые на смугловатой коже), а также цвет волос – рыжий (хотя именно таков он на полотнах великих мастеров у нашей прародительницы Евы), обилие веснушек, бородавок, родимых пятен. Теперь читатель способен провести небольшой анализ женской родни и подруг, чтобы сделать первый шаг на инквизиторской тропе. Если ничего из перечисленного не обнаружено, не отчаивайтесь: некогда даже обладание черной кошкой было достаточной причиной, чтобы объявить кого-то ведьмой.
Она искусна в магии, с помощью которой достигает цели, оказывая влияние (преимущественно разрушительное) на ее окружение, будь это погода, человек, животное, растение. В зависимости от специализации народная молва величала ее колдуньей, ведуньей, чародейкой, волшебницей, а немцы даже Hexenmeisterin. Специализация ведьм имеет давнюю историю. В Торе упоминаются различные виды колдовства и гадания и, соответственно, колдунов и гадателей: меонен (толкователь времен, человек, умеющий определять по звездам, благоприятствует ли данное время тому или иному предприятию); йидони (человек, узнающий будущее, бросая кость животного, называемого Йидоа); ховер хавер (человек, который с помощью определенной колдовской техники соединяет двух различных животных); нахаш (гадатель).
По сути, ведьма своя и в мире людей, и в промежуточном мире, и в стане демонов, которые помогают ей в ее нечистых трудах. Сегодняшние ведьмы – герои карнавалов и вечеринок. Они в основном забавляют или шокируют.
Тот факт, что людей преследовали, пытали и убивали, как ведьм в период раннего Нового времени, является кошмарной главой в истории человечества. Судьбы ведьм, а, точнее, тех, кого так нарекли, можно найти в базах данных Ancestry, например, в оцифрованных фондах протестантских церковных реестров или списке шотландских ведьм от 1658 года.
А, вообще-то, почему именно церковь озадачилась темой распознавания ведьм? Потому что в народах была устаканена традиция: при любой сложной ситуации обращаться к сведущей персоне рода-племени. А та была своим человеком в мире духов. Практиковала заговоры, наговоры, отвары, мази… Германские народы и другие ранние культуры верили в магию и ее силу тем охотней, чем активней велась в разных регионах христианизация племен. Разумеется, магия была с точки зрения церкви преступным деянием, поскольку предполагала связь с нечистой силой.
Это тоже имеет свои истоки. К примеру, среди древних евреев, чей опыт унаследовался другими монотеоистическими религиями, был распространен особый род колдовства – лахаш (нашептывание), заклинание ядовитых змей посредством «заговаривания». Защищаясь от ядовитых тварей, применяли заговоренные амулеты. Такие деяния сурово порицались, что отражено в священных книгах. Господь восклицал: «Ибо Я насылаю на вас змеев-василисков, против которых нет заклинания; и они будут жалить вас» (Йирмейа 8, 17).
Итак, с точки зрения иудаизма колдовство (кшафим) было разновидностью идолопоклонства, которое запрещено первой же заповедью. Ведь суть колдовства – влияние на материальный мир с помощью упоминания нечистых имен, тогда как следует поклоняться лишь Творцу. К тому же до сих пор не завершен спор ученых мужей, считать ли магию реальной практикой или выдумкой.
На фоне этого спора оцените любопытный факт: многие знаковые персоны иудейской истории в совершенстве владели магическими приемами, причем, были это, в основном, мужчины. Первый человек, о котором мудрецы упоминают как о знатоке колдовства, – наш праотец Авраам. Талмуд (Сангедрин 91а) рассказывает, что Авраам, не желая, чтобы дети наложниц дурно влияли на Ицхака, сообщил им «имя, [привлекающее] нечисть», и отправил их подальше от Ицхака, на восток. В книге Зоар (Берешит 133 б) сказано, что то место, куда пришли дети наложниц, стало мировым центром колдовства, и люди приходили туда, чтобы научиться колдовской мудрости. Царь Соломон, который известен как величайший мудрец древнего мира, в совершенстве знал основы колдовства, составлявшего основу тогдашнего интеллекта, о чем говорит следующий стих: «»И мудрость Шеломо была больше мудрости всех сынов Востока и всей мудрости Египта» (Мелахим I; 5, 10).
Вернемся к теме нашего разговора. На стыке XV и XVI веков инквизиция приняла меры против колдовства, бытовавшего с незапамятных времен. Под подозрение попадали люди, не желавшие принимать христианство. Значит, по мнению церковников, они заключили тайный договор с дьяволом. Но поводов для диффамации было много: так называемые охотники за ведьмами (или охотники на ведьм) не всегда действовали исключительно из религиозных соображений; свою роль играла, к примеру, перспектива финансовой выгоды. Обвинение в колдовстве становилось самым действенным инструментом, когда решались имущественные споры или семейные конфликты.
Мотивация объявленной церковью охоты на ведьм до сих пор остается малопонятной. С одной стороны, она руководствовалась строкой Ветхого Завета. «Ворожеи не оставляй в живых», – гласит книга Шемот (22:17). С другой стороны, волна оголтелой злости и нетерпимости поднялась сразу после расцвета Ренессанса с его гуманистическими идеями. Почему небывалый всплеск красоты и совершенства породил это уродливое и тагическое явление? Как возникла эта неожиданная причинно-следственная цепочка?
Среди механизмов, которые привели к взрыву насилия, называют, к примеру, обострение социальной ситуации, связанное с Тридцатилетней войной и так называемым «малым ледниковым периодом» – резким похолоданием в Европе эпохи позднего средневековья, которое привело к неурожаям и голоду. Другие исследователи предполагают, что свою роль сыграли религиозные противостояния: сожжения ведьм были эффективным способом острастки и удержания подданных в верности той или иной религии. Это совпадает с волнами преследований: 1570–1580 годы, 1629–1632 годы и около 1650. Имели место и хозяйственные разборки.
Словом, то были времена, когда можно было оклеветать любого человека. Стоило ему, к примеру, всердцах помянуть черта, как его объявляли знатоком вредоносных заклинаний. Жертвами преследований становились, как правило, женщины. Это объяснялось тем, что женщинам традиционно приписывалась более сильная склонность к магии. Пик охоты на ведьм в Европе пришелся на период с 1560 по 1630 год, хотя известны факты преследований и в XV веке. Обычно следовали суд, пытки и казнь. Ведьм чаще приговаривали к сожжению на костре: считалось, что огонь нес очистительный эффект для души осужденного. Если судья был милосерден, приговоренный к смертной казни перед сожжением обезглавливался или был задушен.
Главная обвинительная фабула часто строилась на сексуальной основе. Элизабет Кларк из английского Эссекса была обвинена в половом сношении с дьяволом. Пытки были настолько жестоки, что она призналась, после чего была повешена. Вдова Вальпурга Хаусманн из Баварии едва сводила концы с концами, работая акушеркой. Но кому-то не понравилась ее известность, ее оклеветали, утверждая, что она убивает новорожденных. По дороге на костер, где она была заживо сожжена, Вальпурга подвергалась жестоким и публичным пыткам.
Магдалену Блэр из шотландского Cтерлинга просто забросали обвинениями. Началось с соседа, который, обнаружив свою лошадь убитой, свалил все на женщину. Поскольку всякого рода неприятностей у жителей Стерлинга хватало, искра соседа, образно говоря, полыхнула пожаром. Стоило кому-то заболеть или, того пуще, умереть, как обвиняли Магдалену. Ее контраргументы на суде были – редчайший случай – приняты во внимание, и она была полностью оправдана. Примечательно: с той поры прошло 360 лет, а в Стерлинге до сих пор верят, что она была настоящей ведьмой.
Порой под раздачу попадали даже служители церкви. К примеру, священник Урбан Грондье из французского Лудена, которого обвинил в колдовстве знакомый нам кардинал Ришелье. Причина на самом деле была проста: неповиновение. Урбен Грандье воспротивился решениям кардинала.
Паря над городом – на предполагаемой метле или на башне ратуши
Катарину Хенот, одну из самых влиятельных жительниц Кельна, казнили 19 мая 1627 года за чертой города в границах XVII века, там, где сейчас кладбище Мелатен. Она, вдова патриция, известная к тому же своей благотворительностью, была в свое несчастное время подвергнута пыткам, удушена и сожжена. Повсюду в Кельне судачили: «И поделом ей. Катарина, говорят, внушила монахине нецеломудренные мысли», «Да нет, она наколдовала язвы на ягодицы священнослужителя», «А вот я слышала, она напустила на женский монастырь полчища гусениц. Да и уморила соседей…». Катарина Хенот стала притчей во языцех.
Эти обвинения, работая в архивах, обнаружил пастор Хартмут Хегелер, священник-пенсионер из Унны под Дортмундом. Катарина оказалась одной из 400 жертв охоты на ведьм в Кельне, центре тогдашней инквизиции в Германии. В этом городе по обвинению в колдовстве было вынесено и приведено в исполнение 38 смертных приговоров.
Правда, в списке выдающихся личностей, погребенных на кладбище Мелатен, Катарина по-прежнему не числится. Словно кладбищенское начальство все еще не готово согласиться с тем, что госпожа почтмейстерша вовсе не была ведьмой. При том, что сегодня Катарина считается исторической гордостью города, о чем свидетельствует появившееся в 1988 году ее скульптурное изображение фигура на башне городской ратуши, которую по традиции уснащают ликами самых почетных жителей. Это произошло благодаря тому, что вместе с Хартмутом ее судьбой озаботилась Марианна Людике – кельнский скульптор и, по мистическому совпадению, дальняя родственница Катарины. Художница при этом исходила больше из семейных соображений, Хартмут же честно считал, что церковь, именем которой вершилось многовековое беззаконие, должна озаботиться официальной реабилитацией так называемых ведьм.
А точнее – тех, кого, назвав ведьмами, попросту оговорили, невинно преследовали, опозорили и казнили. Хартмут Хегелер с 2010 года помог оправдать сотни жертв охоты на ведьм в средневековой Германии. Почему? «Для меня, – говорил он, – в процессах над ведьмами есть немало общего с основами христианства. Иисус тоже был обвинен в преступлении, которого не совершал, его тоже пытали и казнили. Жертвы процессов над ведьмами прошли через те же испытания: их обвиняли, их пытали и их казнили, несмотря на их полную невиновность».
Катарину можно назвать «четыре «очень». Сами считайте. Благородных кровей, успешна в бизнесе, независима и красива. В официальных документах она значится: «из семьи патрициев». Богатая вдова, которая распоряжалась бизнесом, доставшимся ей и ее брату от отца, – она была почтмейстерша. Попутно замечу, что бизнес был вовсе не так прост, поскольку нумерация домов в Кельне появилась лишь с приходом туда войск Наполеона, то есть 170 лет спустя, а, значит, доставка почты требовала немалых затрат времени и усилий.
Про два остальных «очень» я скажу чуть позже.
Пока отмечу: Катарина сочетала в себе скрупулезность, порядочность и приветливый нрав, хороший вкус, что делало ее, рано овдовевшую, весьма привлекательной для мужского глаза. Старинные документы сохранили ее описание, по которым уже в новейшее время был составлен ее портрет, пополнивший галерею самых знаменитых ведьм Европы. На фоне остальных «служителей дьявола», облеченных в плащи-капюшоны, она являет исключение: аккуратно уложенные волосы (рыжие!), изящные женские формы, которые подчеркивает одежда.
Убежденная в своей правоте, Катарина считала ниже своего достоинства признаваться в том, чего не делала. Ни уговоры, ни угрозы ее не сломили. «Это все ложь», – сообщала она брату из тюрьмы корявым почерком: писала левой рукой, так как ее правая рука была повреждена пытками. Сообщала и о том, как просила своих мучителей иметь возможность защищаться: «Я трижды падала перед ними на колени…» Но ей не дали адвоката: «Защищай себя сама». Ничего не изменило даже вмешательство иезуита Фридриха Шпее, мужественно выступавшего в те годы против «пыток и помешательства на ведьмах».
Это его скульптурное изображение рядом со скульптурой Катарины, которая воздела правую руку вверх, обещая суду говорить правду и только правду. И говорила ее. Как и Фридрих. Но им все равно не поверили.
Оставим на время посмертную судьбу Катарины и посмотрим на европейскую трагедию шире.
Что ни служанка, то ведьма
В пасмурный день 3 ноября 1321 года в Ирландии была сожжена первая в Европе служанка, хозяйка которой была официально зарегистрирована как ведьма. Петронилла де Митте, по ее утверждению, вообще никогда не занималась колдовством. Не привечала черных котов, не прикармливала летучих мышей, не собирала в полнолуние травы у лесу, не варила из них снадобий ночами… Словом, ни в чем подобном замечена не была. От нее требовалось только признание: дескать, многолетняя хозяйка ее, состоятельная дама Алиса Кайтелер, с помощью особой мази отправила на тот свет трех предыдущих мужей и пыталась то же самое проделать с четвертым. Но «чистосердечное» признание Петронилле не помогло, и ее отправили на костер.
Другие историки ведут отсчет жертв охоты на ведьм, которая унесла жизнь не менее 50 тысяч европейцев (причем, каждый второй – житель Германии), не с Петрониллы, а с Анжелы Лабарт из Тулузы. Изысканная аристократка, ни разу не замеченная в блуде, она вдруг ни с того, ни с сего якобы произвела на свет чудовище с волчьей головой и хвостом дракона, которое кормилось не материнской грудью, а плотью – исключительно маленькими детьми. Для чего Анжеле приходилось ежевечерне выходить на охоту и, проявляя недюжинную изобретательность, красть малышей. Этот факт был якобы установлен инквизитором Гуго Леонидом, который в 1276 году сжег 56-летнюю преступницу.
Подавляющая же часть истерзанных и испепеленных – молодые, полные красоты и здоровья женщины.
Эта дикая охота, заметим, родилась на берегах туманного Альбиона, – там, откуда родом святая Вальпурга. Ее нежная душа и в самом страшном сне не могла бы предположить, что ее родина, часть континента, который она почитала как центр мировой цивилизации, будет от имени Иисуса Христа на протяжении пяти с лишним столетий вершить жуткое языческое жертвоприношение. И что только в 1782 году в Гларусе (Швейцария) будет казнена Анна Гельди – женщина, считающаяся последней ведьмой Европы. На беду Анны, хозяин ее имел дочь. На нее якобы Анна и наслала порчу.
Ну а, возвращаясь в южную Германию, отметим другую немаловажную деталь. Именно в этих благословенных краях, а именно в Кемптенском аббатстве, что в 50 километрах от Боденского озера, была 30 марта 1775 года казнена последняя немецкая ведьма. Ею стала Анна Мария Швегель (как и Петронилла с Анной, служанка), которая, как явствует из материалов суда, отдавалась посланцам дьявола едва ли не еженощно. Таково было, по узаконенной версии церковного следствия, условие сделки с темным миром – чем-то вроде подписи под документом.
А теперь перенесемся в наше время. Винтерберг, расположенный на западе Германии, ничем особым в округе не отличается, да и население там всего-то 14 тысяч человек. Однако это первый город в Германии, где официально реабилитировали невинных жертв, обвиненных когда-то в черной магии.
19 ноября 1993 года по распоряжению городских властей здесь был открыт памятник жертвам охоты на ведьм, или так называемого Винтербергского шейного правосудия. Здесь и символичная виселица, и надпись: «В память о шести жительницах Винтерберга, которые в 1523 году были осуждены как ведьмы и сожжены, пав жертвами Винтербергского шейного правосудия».
О том, как мэр городка Лемго на северо-западе Германии отличился в серии крупных судебных процессах, гласит название самого примечательного здания в городе «Дом бургомистра-борца с ведьмами». Он, собственно, Герман Котманн, будучи не только мэром, но и дипломированным юристом, и обозначил масштаб бесправия: при нем и после него на протяжении полувека, начиная с 1628 года, более 200 женщин (и пятеро мужчин) погибли в пламени костров на главной площади Лемго.
Одной из этих жертв стала Маргарете Креветсик. В 1653 году ее арестовали, обвинили в колдовстве и в том, что она якобы пыталась научить своим ведьминским пакостям маленькую девочку. Под пытками Маргарете во всем призналась и ее сожгли, «проявив милосердие»: ей сначала отрубили голову, так что ее смерть хотя бы не была долгой и мучительной.
Несколько столетий подряд о ней никто не вспоминал. Но все изменилось, когда Бернд Краммер, вышедший на пенсию полицейский, увлекся генеалогическими изысканиями. Изучая историю своей семьи, он неожиданно обнаружил, что его жена Улла состоит в родстве с Маргаретой Креветсик. И поставил себе цель: обелить честное имя человека, который жил четыре века назад. В 2012 году он с женой подали официальное заявление в городской совет с просьбой полностью реабилитировать Маргарете. Совет разбирался пять лет, в конце концов придя к решению, что и сама Краветсик, и все остальные люди, осужденные и казненные по обвинению в колдовстве, ни в чем не виновны и должны быть – пусть посмертно, но реабилитированы. Одновременно историки и медики занялись поисками мотивации бургомистра Германа Котманна, насаждавшего психоз коллективной тревоги в городе.
Что бургомистр – охоту нередко инспирировали первые персоны государства. Тот же король Шотландии Яков VI, который позднее стал королем Англии Яковом I. Он не просто считал себя экспертом в оккультизме – в 1597 году даже написал книгу под названием «Демонолог». А все началось в день, когда король возвращался домой из Дании. Его корабль попал в сильный шторм. Он посчитал, что виноваты в этом были ведьмы и приказал их изловить и обезвредить. В результате более 4000 человек были обвинены в колдовстве, из которых 2600 казнены.
Он, как и казненные им, – жертвы пресловутой буллы Иннокентия VIII против ведьм Summis desiderantes affectibus (Всеми силами души, 1484), документа, коснувшегося в том числе пяти округов Германии, где замечено «еретическое нечестие». Три располагались на юге: Майнц, Трир и Зальцбург. Именно тут очень многие, говорится в документе, «пренебрегли единственным спасением и, отвратившись от католической веры, впали в плотский грех с демонами инкубами и суккубами».
Масштабы бедствия, обрушившегося на несчастных женщин южной Германии, были огромны. Церковники соревновались, кто больше ведьм сожжет. Рвение не случайно. За каждую обнаруженную ведьму полагалось солидное денежное вознаграждение. Между тем опустошались городки и деревни. Нередко церковники понимали, что переусердствовали, поскольку в ином селении после очередной зачистки оставалось по две-три женщины, на внимание которых начинали претендовать по 20–30 представителей сильного пола. Тогда ретивые служители церкви переключались с женщин на мужчин, и процедура отныне называлась охота на ведьмаков. Чтобы не попасть на костер, мужчины ночами убегали подальше от неминуемой расправы.
Примеру немцев юга следовали соседи поюжней. Доходило до трагикомических ситуаций. В 1546 году главный тюремный смотритель Женевы доложил городскому совету, что подземелья переполнены ведьмами. Мало того, единственный палач просто не успевает как следует затачивать лезвие топора. Из-за этого головы отрубаются не единым, как предписано инструкцией, движением инструмента, а несколькими. Из-за этого на плахе стоит дикий ор, последующие приговоренные, зная об этом, психологически надломлены, а сам заплечных дел мастер, говоря современным языком, чувствовал себя вовсе не мастером, а профнепригодным и мог лишиться весьма неплохо оплачиваемой работенки.
Процессы против ведьм в различных регионах Германии были отменены только в период 1746–75 гг.
Утомленные солнцем
Естественно, любого, кто изучает историю вопроса, интересует, почему именно юг Германии и сопредельные немецкоязычные регионы оказались, так сказать, наиболее урожайными на ведьм. Этого не знает точно ни один исследователь. Остается гадать…
Может, потому что именно юг Германии испокон веков славен был красавицами. Ответил же знакомый немец на мой не очень корректный вопрос, почему в Германии женщины не столь привлекательны, как, скажем, в России или в Украине: «В этих странах унижали женщин не процессами и не охотой на ведьм, а ежедневным непосильным трудом и мужниным битьем. А русская баба столетьями, словно не замечая этого, знай себе рожала – неизменно пригожих да работящих детишек. В России ее секли, но не палили на кострах. Вот за несколько веков Европа красавиц-то, которых всегда хватало в наших краях, и повыжгла».
Думается мне, что здесь имеет место и тайная дамская месть более пригожей сопернице. Ведь куда как просто с ней, соперницей, расправиться?! Кинул записульку в ближайшую церковь, дескать, замечено, что такая-то, окружив себя черными котами, варит летучих мышей в полуночном котелке и что-то там нашептывает, и все, этого вполне достаточно, чтобы красавицу упекла в пыточные помещения местная инквизиция. Что он собой представляло, я запечатлел в Марксбурге, одном из замков на Рейне.
Впрочем, у инквизиции были и другие причины для тотальной охоты на ведьм, о чем еще будет сказано.
Может, оттого, что здесь – традиционно пивной край, а к пиву требуется соответствующее зрелище. Ну, приятно, знаете ли, расслабиться и между кружечкой-другой посмотреть, как в клетке везут какую-нибудь несчастную на площадь, да как она вопит уже по дороге к костру, ополоумев прежде предстоящей пытки огнем от людской ни на чем не основанной ненависти. А ну, приятель, плесни-ка еще из бочонка масс (литрового объема кружка) золотистого пшеничного, чтобы погасить пожар души.
Может, оттого, что дрова тут, в Баварии, в лесном районе, и качеством получше да и посуше, поскольку солнца побольше. Так что процедура возгорания не столь утомительна, как на севере, и пламя безо всяких там энергетических катализаторов в одно мгновение охватывает огромную вязанку, обеспечивая равномерный охват тела. А ведь известно, что энергетическая составляющая – основная в повсеместном согревании дамы.
Как ни крути, проблема ведьмовства связывает в единую цепочку дамские прелести, национальный напиток и обилие солнечных дней в году.
Ну а времена бегут, ведьмовские проделки переосмысливаются – благодаря документам и просто – по здравомыслию.
Вернуть из забвения имена невинных жертв
В конце января 2022 появилось сообщение о том, что парламент Каталонии принял резолюцию о помиловании до тысячи человек, которых казнили за колдовство около 400 лет назад. Такая инициатива последовала за рассмотрением аналогичных документов в Шотландии, Швейцарии и Норвегии – эти страны поддержали манифест под названием «Они не были ведьмами, они были женщинами», который подписали более 100 европейских историков.
Восемь городов Германии, пять из них в Северном Рейне-Вестфалии, уже реабилитировали жертв процессов над ведьмами по морально-этическим соображениям. Заявки были поданы в городские советы еще пяти городов. Первым крупным городом, принявшим официально решение о моральной реабилитации ведьм, стал в 2011 году Дюссельдорф. В середине февраля 2012 года соответствующее решение принял городской совет Кельна.
В решении городского совета Кельна говорится о «принципиальном осуждении процессов над ведьмами и морально-этической реабилитации жертв». На материальной компенсации, как и на формальной юридической процедуре пересмотра судебных решений многовековой давности, никто, понятно, не настаивает. Но речь не только о моральной реабилитации мнимых ведьм, но и о принципиально честной оценке деятельности инквизиции. А вот с этим сложнее. Репутация на кону.
Историки подсчитали, что между 1580 и 1630 годами минимум 50 тыс. человек по всей Европе были приговорены к смертной казни за колдовство. На самом деле их было больше: охота на ведьм продолжалась там вплоть до XVIII века. А первый европейский закон против колдовства был принят в 1424 году в каталонском городе Льейда. Термин «ведьмы» появился не вдруг: почти 80% осужденных составляли женщины. Что же делали записанные в ведьмы? По оценке историка Нурии Морелло, практиковали традиционную медицину, не имели семьи, что уже считалось подозрительным: ведь таким женщинам было намного проще скрывать свои греховные занятия.
В охоте на ведьм Каталония отличилась, потому что, по мнению Пау Кастеля, профессора современной истории Барселонского университета, сельские районы находились под абсолютной властью феодалов, и одно только заявление человека (вспомним «признание – царица доказательств», приписываемое сталинскому прокурору Вышинскому) было достаточным доказательством вины. Каталонских женщин в основном обвиняли во внезапных смертях детей или стихийных бедствиях и неурожаях. А затем вешали: так было дешевле, ценные дрова не тратились впустую.
Правда, дрова не пожалели для Иоанна Казабрухаса, который специализировался на поиске ведьм в деревне Сайент. По его наводке казнены были 33 женщины. Когда инквизиция обнаружила, что большинство женщин были невиновны, Казабрухаса повели на костер.
Испанские инквизиторы были явно не в ладах с логикой. К примеру, в рамках наиболее громкого судебного процесса в 1609 году под подозрение попали в общей сложности 7 тыс. человек, тогда как в четыре века назад число жителей ненамного превышало сегодняшнее, обитающее в Сугаррамурди – всего-то около 230 обитателей. Трое из четырех обвиняемых были детьми. Видимо, поэтому каталонские власти в попытке реабилитировать казненных четыре детские игровые площадки в каталонской деревне Палау-солита-и-Плегаманс распорядились назвать в честь осужденных.
О, эти грешницы…
Подозреваемые в колдовстве ведьмы гибли не только на кострах. Одним из распространенных способов выяснения, является ли несчастная женщина ведьмой, было испытание водой. Ее привязывали к стулу и погружали в воду. Если она не тонула, то это означало, что ей помогает дьявол, ее доставали из воды и сжигали. Если же она шла ко дну, то считалась невинной жертвой «случайной» смерти, по ней служили панихиду и хоронили в освященной земле.
Этот способ распознавания рекомендовался инквизиторами Яковом Шпренгером и Генрихом Крамером и их главным трудом «Молотом ведьм» (1486) – книгой, ставшей сборником инструкций: как распознавать, ловить и уличать колдуний, которые якобы были существами, «не знающими умеренности ни в пороке, ни в добродетели». Ключевое слово тут – порок. Поскольку европейская традиция, как и иная, приписывала чародейство, в основном, женщинам, по ним и наносился главный удар.
Приписывались им любые грехи. Некоторые исследователи полагают, что у авторов «Молота ведьм» ввиду их крайне пристрастного отношения к женщинам, наблюдаются явные отклонения на сексуальной почве. Так, в числе обвинений, предъявляемых женщинам, было и весьма пикантное: дескать, они способны заговаривать мужской детородный орган, чтобы тот был или бессильным или, напротив, неутомимым.
В этом вопросе Шпренгер и Крамер не очень далеко ушли от своего высокого покровителя. Как в работе Иннокентия VIII против ведьм, так и в последующих комментариях повторялся сюжет о женщинах, впавших «в плотский грех с демонами инкубами и суккубами». Как явствует из материалов суда, едва ли не еженощно отдавалась дьяволу Анна Мария Швегель из Кемптенского аббатства, что в 50 километрах от Боденского озера, которая окончила земные дни 30 марта 1775 года и была казнена как последняя немецкая ведьма.
Охота на ведьм в Европе была не просто карательным процессом. Она была направлена на то, чтобы женщина публично созналась в сговоре с дьяволом и выполнении его наказов. И неизменно скрепляла этот договор соитием.
Эксперты об охоте на ведьм
Категорически не согласные с бесчисленными трактатами по демонологии (известны не менее десяти) многие современные эксперты ведут долгую борьбу за честные имена жертв. В их числе – британский адвокат Клэр Митчелл, которая возглавила кампанию по реабилитации жертв охоты на ведьм в Шотландии. Это принципиально важно, потому что, по ее словам, «обвинения в колдовстве даже сегодня становятся инструментом социального контроля и преследования женщин и детей». Она хочет добиться реабилитации, извинений и сооружения мемориала в память жертв Закона о ведьмах, который действовал в Шотландии с 1562 по 1736 годы. Ну а пока настояла на установлении табличек у деревни Килросс, которые напоминают о 380 женщинах, которые были арестованы, подвергнуты пыткам, повешены, а потом сожжены.
Но, к примеру, в Германии есть представители местных властей, которые отказываются реабилитировать ведьм, опасаясь, что это испортит репутацию их города и отпугнет туристов. И среди духовных авторитетов ФРГ разные мнения. Кто-то с пониманием относится к восстановлению исторической справедливости, кто-то считает, что у церкви есть более неотложные и важные дела – помогать мигрантам и бороться с бедностью.
Клэр Митчелл настаивает: людям не безразлична история, «они хотят, чтобы современный мир отражал историческую правду и не хотят, чтобы им скармливали версию, родившуюся в другие времена».
Как пишет в книге «Ведьмы» Вольфганг Тарновский, «охота на ведьм многими воспринимается как символ «мрачного Средневековья», но, как видим, ее разгар приходится вовсе не на «безмолвные века», а на начало нового времени – на XVII и даже XVIII века. Кажется непостижимым, но людей сжигали во времена Ньютона и Декарта, Канта и Моцарта, Шиллера и Гете! Сотни тысяч «ведьм» пошли на костер в век научной революции, а среди судей были профессора университетов».
Об охоте на ведьм историческая наука до недавнего времени знала очень мало, даже число жертв этой идеологической чумы не было известно.
Психолог Валентина Шаталина убеждена: такой исторический феномен, как охота на ведьм, имел место не в эпоху классического средневековья, а когда начал происходить слом традиционного средневекового сознания. Это реакция на перемены, вторжения иррационального начала, симптом кризиса в обществе. «До этого в колдунов верили, но не было такого страха, представления, что все вокруг полно зловредными сатанинскими силами, которые пытаются загубить христианский мир».
«Если вдуматься, проблемы прошлого и настоящего аналогичны, – комментирует пастор Хартмут Хегелер. – И тогда и нынче люди по различным причинам клевещут друг на друга, запугивают, пытают, подвергают жестокой казни. Повсюду в мире есть нарушения прав человека и человеческого достоинства».
«Следует обратить внимание на то, с какой скоростью обыкновенный человек может оказаться в положении изгоя, – продолжает Ральф-Петер Фухс, профессор Мюнхенского университета Людвига Максимилиана, автор монографии о преследованиях ведьм в районе Нижнего Рейна. – Это история, на которой действительно следует поучиться. Процесс реабилитации важен, прежде всего, как повод вызвать у общественности интерес к важным событиям прошлого».
Правда о Хенот и о других жертвах – за семью печатями
Эксперты подчеркивают: в вопросе преследования тех, кто знает больше о мире, в котором мы живем, характерно само название – охота на ведьм. Во-первых, женщины явились в гораздо большей степени жертвами этой кампании, во-вторых, они и были и остаются в большей степени во власти суеверий.
Возможно. Но есть и другая правда. Она о том, почему Катарине Хенот, как и десяткам тысяч оболганных женщин Европы, пришлось умереть. Считается, что это никогда не станет известно.
Вот сейчас пришла пора огласить два остальных обещанных мною «очень» в предыдущей главке. Родственники Катарины в суждениях однозначны: «Виновны и городской совет, и католическая церковь». Остальные кельнцы полагают, что случай с Катариной – следствие зависти и жажды славы и денег со стороны конкурентов по почтовому бизнесу. К этому можно прибавить: и независимый нрав в сочетание с природной красотой.
Ни почтмейстеры, ни священнослужители, ни менее удачливые подруги просто не смогли простить Катарине удачливость, хотя достигалась она упорным трудом и уважением к интересам сограждан.
Пока продолжают исследовательскую работу историки, любители и специалисты по генеалогии, действуют мастера пера: о Катарине написаны роман и пьеса. Ее имя носят в Кельне улица и школа. Кельнские музыканты Bläck Fööss посвятили ей песню. Они поют: «Ты живешь в наших сердцах». Жители Кeльна поклоняются ей почти как святой.
Ну а где тело Катарины после кремации? Историки разводят руками: за давностью лет ничего определенного сказать нельзя. Впрочем, место захоронения может замалчиваться церковью намеренно. Зачем ей создавать конкурента по поклонению останкам почтмейстерши, пусть даже ставшей живой иконой города, если в Кельнском соборе уже есть вполне узаконенные мощи трех волхвов, хотя кости одного из них принадлежат 13-летнему подростку, и этот факт не заставляет задуматься никого из высших духовных авторитетов? А в соборе достаточно повесить гранитную доску с примечательной надписью «Защитники ведьм». Интересное преображение. Церковь реабилитирует не Катарину, а своих ретивых служителей, которые сожгли ставшую иконой. Коли так, то понятно, что вся правда о Катарине никогда не станет известна.
… Сегодня Катарина Хенот парит над Кельном примерно на той высоте, которую ей, не исключено, приписывали в начале XVII века, когда ее публично обвинили в колдовстве и затем сожгли, предварительно подвергнув пыткам и задушив.
Александр МЕЛАМЕД. Фото автора
Использованы материалы базы данных Ancestry, сайтов WDR.de и ВВС
