Вот так «оплот мира» разжигал мировую войну. Которая превратилась в «отечественную» и сожгла десятки миллионов жизней. 1940 г.
Под «террористами» же в Москве понимают всех без исключения воюющих оппонентов Асада, а заодно и гражданское население, в гуще которого скрываются эти борцы. Поэтому российская авиация, подвергая тяжёлым бомбардировкам деревни и города на севере страны, людные площади, школы, больницы и госпитали, абсолютно не утруждает себя усилиями по предотвращению или хотя бы снижению жертв среди мирных жителей.
Дело в том, что армия Асада совершенно несостоятельна и небоеспособна. Не удалось добиться значимых успехов и иранским подразделениям КСИР действующим вместе с вассальной Ирану группировкой ливанских шиитов «Хизбалла». Только ковровые бомбардировки с уничтожением всего живого российскими ВВС, позволяют им продвигаться занимая восставшие территории.
Алавит Асад утратил всякую легитимность в глазах арабов-суннитов, по-прежнему составляющих подавляющее большинство населения Сирии.
Президент США Барак Обама и его госсекретарь Джон Керри, в ставшей уже привычной манере, продолжают путаться в невнятных заявлениях, по сути дела, сдав России все позиции в Сирии, и предоставив Москве карт-бланш на геноцид сирийских суннитов, как до этого позволили сделать тоже самое Тегерану в Ираке (что в значительной мере, обусловило возникновение и стремительный успех ИГИЛ).
Подобная политика, однако, окончательно развеивает остатки страха перед США у геополитических отморозков, вроде Северной Кореи, и в перспективе чревата не только потерей авторитета Вашингтона в мире, но и самыми опасными сценариями в международной политике.
В Вашингтоне стремятся избежать выхода из-под контроля ситуации, ведущей к прямой конфронтации между Турцией — членом Североатлантического альянса и Россией.
В Эр-Рияде же всё активнее рвутся в бой. Саудовские ВВС развертываются на турецкой пограничной базе Инчирлик под эгидой объявленной в скором времени операции против ИГИЛ. Не исключено, что одновременно в Саудовской Аравии готовятся и к сухопутному вторжению на территорию Сирии, возможно со стороны Иордании, и, не столько против «Исламского государства», сколько чтобы оторвать хотя бы часть Сирии в пользу суннитов.
За время продолжающейся в Сирии гражданской войны, погибло уже полмиллиона человек. Около двух миллионов было ранено и ещё несколько миллионов, потеряв своё имущество, стали беженцами. Но до тех пор, пока все эти ужасы невозможно списать на Еврейское государство, никого особенно в мире это не занимает.
Во-первых, это раскрывает во всей незавидной красе истинную и глубоко лицемерную позицию западных политиков, равно как и многочисленных псевдо-правозащитных организаций, якобы пекущихся о слабых и обижаемых, но, готовых действовать исключительно против Израиля, и трусливо умолкающих перед жестокостью российских властей.
Можно только догадываться, как скоро Израиль опрокинулся бы в бойню подобную сирийской, если бы поддавшись на давление советчиков и прожектёров из Вашингтона и европейских столиц, согласился бы пойти на уступки арабам под гарантии западных политиков и их армий.
Габриэль Вольфсон, редактор Newsru.co.il.
Список длинный – от разного рода идей министра культуры Мири Регев по борьбе с недостаточно патриотичными деятелями и произведениями через активизацию действий, направленных на зажимание левых НКО и до последней, совсем, можно сказать, свежей идеи – провести закон, согласно которому 90 депутатов смогу отправить вон из Кнессета любого парламентария, чья деятельность не вяжется с тем, как эти 90 понимают благо государства.
Цель этой законодательной инициативы очевидна и никем не скрывается – при первой же возможности вышвырнуть из Кнессета утративших не только лояльность, но и элементарный стыд, депутатов от БАЛАД.
Когда-то премьер-министр Биньямин Нетаниягу инициировал создание комиссии во главе с ныне покойным судьей Эдмундом Леви. Эта комиссия изучала статус Иудеи и Самарии и подала отчет, ныне известный как «отчет Леви», согласно которому эти земли не являются оккупированными, а поселенчество там не противоречит международному праву. Отчет был подан в 2012 году, и до сих пор не то, что не утвержден правительством, даже не обсуждался там ни разу.
Айелет Шакед стала министром юстиции, и уже через восемь месяцев признала, что «есть коалиционные сложности, которые не позволяют». Боюсь, что лучшей для проведения правых идей коалиции ждать придется очень долго, и совершенно не факт, что есть шанс дождаться.
Steven Horowitz (The Times of Israel)
Считать территорию Западного берега «палестинской» ‐ значит утверждать, что отрицание Израиля арабами в 1948 году и их последующая агрессия были приемлемы. То же самое верно для 1967 года. Целью Иордании и других арабских государств в Шестидневной войны было не создание суверенитета Палестины на Западном берегу. Война велась с целью уничтожить Израиль. В период с 1947 года и до конца арабской агрессии против Израиля в мае 1967 года арабские государства и Иордания могли утвердить государство для палестинцев на Западном берегу, но они не сделали этого. Почему? Потому что их целью не был мир. И только спустя почти десять лет, после очередной войны (1973) и неудачной попытки вернуть Западный берег обратно арабам, палестинцы наконец заявили о том, что суверенитет над частью Палестины будет для них временно приемлемым.
Израиль ни в коем случае не должен признавать существование двух арабских государств сверх усеченного и весьма уязвимого еврейского государства. Если глава ООН не понимает исторических правовых корней, предшествовавших столетнему конфликту, то разве можно надеяться, что эта международная организация способна понять что‐нибудь, кроме чистой политики силы? ООН или кто‐то еще не должны диктовать свою волю еврейскому государству. Иначе станет возможным все, что угодно.
Иорданский‐израильский мирный договор остается незавершенным относительно границ Западного берега. До тех пор, пока будущий суверенитет этой территории не будет определен путем переговоров (и только переговоров), Израиль имеет полное право продолжать устраивать деревни и города для своего народа. Говорить иначе ‐ значит поставить вопрос о суверенитете в рамках первоначально подмандатной территории ‐ т.е., всей восточной Палестины (Иордании), Израиля и спорной территории Западного берега. Другими словами, если израильтяне не могут жить в любой части западной Палестины из‐за отсутствия международного согласия на это, то суверенитет всей территории (в том числе, Иордании) ставится в полную неопределенность.
«АЭС страшны тем, что вызывают не только рак и младенческую смертность, но и генетические повреждения. Ломаются хромосомы, и последствия этого будут заметны во многих поколениях“.
Сегодня, благодаря правильной экономической политике правительства Меркель, мы видим значительный рост экономики ФРГ. Страна поднялась с пятого на третье место в мире (ВВП свыше 2,7 трлн. евро) по общему производству и стала первой в мире по объёму экспорта. Марка «Made in Germany“ во всё мире гарантия качества и надёжности.
Ангела Меркель все годы свого правления, если, повторяю, не принимать во внимание ошибки миграционной политики, способствовала укреплению и развитию ЕС. По её инициативе был принят в 2007 году Договор европейских стран, внёсший изменения в Конституцию ЕС и значительно укрепивший интеграционные процессы. В частности, теперь страны еврозоны обязались обеспечить финансовую поддержку тем странам, входщим в ЕС, которые оказались в трудном экономическом положении. Меркель активный сторонник шенгенского соглашении о безвизовом пересечении границ ЕС и даже сегодня призывает европейские страны не паниковать и от Шенгена не отказываться.
С одной стороны, Меркель требует соблюдения прав человека в стране, придерживающейся, во всяком случае, официально, идеологии марксизма-ленинизма. Достаточно вспомнить встречу Меркель с тибетским Далай-Ламой ХIV.
18 марта 2008 года случилось важное событие. Ангела Меркель выступила в кнессете. Впервые за историю Израиля с трибуны парламента прозвучала немецкая речь. Выступление канцлерин прерывалось овациями. Многие депутаты аплодировали стоя. Вот несколько цитат из этого, воистину, исторического выступления:
Но главная вина левых в том, что они не препятствовали ни словом, ни делом массовой и организованной иммиграции арабов в Палестину на фоне жесткого квотирования еврейской иммиграции.
Но, во-первых, это никак не повлияло на ситуацию, а во-вторых, начгенштаба Гади Айзенкот которого поддержал минобороны Яалон, заявил: «Нельзя сразу стрелять по нападающим». Так что, по всей видимости, принятое решение вскоре отменят.
Мой наставник в университете сказал мне однажды: «Мы всю жизнь продолжаем преследовать одну идею под разными личинами, и мы не делаем ничего другого». Я подумал: «Какой реакционер!» Тридцать лет спустя я понял, что он прав. Единственная проблема – я еще не нашел ту мысль, которую преследую! Мне очень нравится фраза моего друга и коллеги: «В момент смерти все станет ясно». Я жду этого момента с некоторым нетерпением, чтобы наконец понять, какой была основная идея моей жизни.
Любовь – вещь избирательная (я люблю тебя, ты любишь меня, а остальной мир из этих чувств исключен), а ненависть – вещь коллективная, общестенная: целая нация может ненавидеть другую нацию, и поэтому диктаторы, стремящиеся объединить своих последователей, требуют ненависти (а не любви).
Когда-то я сказал: в определенном возрасте поэзия сродни подростковым прыщам. Это этап, без которого нельзя. В пятнадцать или, скажем, в шестнадцать поэзия — это мастурбация. И отличие плохого поэта от хорошего заключается в том, что хороший поэт сжигает все свои ранние попытки, а плохой — публикует.
Однажды Ролан Барт сказал, что семиотик (или, как говорили тогда, “семиолог”) – это человек, которые идет по улице и видит смыслы там, где другие люди видят предметы. Это правильный подход – рассматривать любую, даже незначительную, вещь как исполненную смысла, чтобы разобраться с важным – даже с серьезными жизненными вопросами. Быть профессиональным философом значит, я бы сказал, считать размышления о больших и малых проблемах емтественными. Это единственное подлинное удовольствие.
Я всегда полагал и писал, что любой текст (литературный, театральный, киношный и любой вообще) адресован некоему «образцовому читателю». Читатель первого уровня хочет только узнать, что происходит и чем кончится история. Читатель второго уровня, пройдя первый, перечитывает текст и разбирается, как текст устроен и какие повествовательные и стилистические средства заворожили его в первом чтении.
Г.К. Честертону часто приписывают замечание: "Если человек престает верить в Бога, это не значит, что он не верит ни во что. Он верит во что попало". Кто бы ни сказал это на самом деле - он прав. Предполагается, что мы живем в эру скептицизма. На самом деле мы живем в эру чудовищного легковерия.
По-настоящему сложная задача – растянуть процесс письма на как можно больше, постоянно откладывая момент завершения. Так прекрасно жить из года в год с придуманной тобою же историей, пока никто не знает, чем ты занимаешься, а ты волен в любой момент выхватить идею или образ из своей повседневной жизни… Я не способен понять авторов, лепящих каждый год по роману. В чем радость-то?
Мы все немного расисты и нацисты, когда дело касается «других», особенно если они живут совсем рядом с нами. Вот эскимосы таких сильных чувств не вызывают: они слишком далеко от нас. Или, скажем, австралийские аборигены: против них ведь расисты не выступают. А вот против албанцев — пожалуйста. После Второй мировой войны вдруг обнаружилось, что итальянцы — нацисты и не любят румын, сербов и хорватов. Нацизм всегда иррационален, но он опирается на некоторые отрывочные факты. Многие иммигранты приезжают в Италию без документов, и среди них встречаются преступники. А среди людей с белой кожей преступников разве не бывает? Но нацист об этом не думает.
Если бы писатель заявил, что у него был один-единственный предшественник, он бы выглядел идиотом. Мы сформированы самыми разными влияниями. Поскольку я написал книгу о Джойсе, то понятно, что Джойс повлиял на меня. Но мог бы я сказать, что все мои книги зависят от Джойса или наследуют ему? Не знаю. Не думаю.
Смысл жизни – в том, чтобы приготовиться к смерти.