Хаим Вейцман.
Фотографию его сестры обнаружить не удалось
Во «Второй книге» Надежда Мандельштам пишет: «Мандельштам говорил, что уничтожают у нас людей в основном правильно – по чутью, за то, что они не совсем обезумели, но, стыдясь признаться в терроре, привешивают каждому дело с фантастическими обвинениями. Гордыня подстрекала людей к убийству и к самоуничтожению, и в этом самая существенная черта настоящего двадцатого века».
Гордыня - род безумия. Нынешний террор ничем не отличен от его разновидности в прошлом. Фанатики ислама придумали фантастическое обвинение всему остальному миру и занялись своим палаческим делом.
И здесь пытка необходима, как необходимо безумцам подтверждение своей несуществующей нормы в «добровольном признании» жертвы.
Вот уже долгие годы евреев Израиля пытают террором. И вся слабина еврейского государства в признание под пыткой своей несуществующей вины. Весь этот малодушный бред, который несут левые Еврейского государства о какой-то оккупации территорий, о правах арабского народа Палестины и прочем, - всего лишь уступка безумцам и попытка разделить с ними тяжелый диагноз.
Прошу извинить, что невольно отошел в сторону от государственного антисемитизма в СССР, но природа зла не так уж зависит от хронологии и географии. Общие родовые черты юдофобии неизбежно проступают всегда, стоит только хоть немного задуматься о том, что с нами происходит.
Но к делу.
« 7 февраля 1953 г.
Совершенно секретно
Товарищу Маленкову Г. М.
Докладываю, что МГБ разрабатывается сестра бывшего президента государства Израиль Вейцмаа Х.Е. - Вейцман Мария Евзоровна, 1893 года рождения, уроженка города Пинска, еврейка, беспартийная, работает врачом Госстраха.
Через агентуру и путем секретного подслушивания установлено, что Вейцман М.Е. на протяжении ряда лет среди своего окружения проводит сионистскую агитацию, с враждебных позиций критикует советскую действительность, возводит гнусную клевету на руководителей партии…»
Далее полторы страницы разного рода преступлений, совершенных М.Е. Вейцман, вроде желания выехать в Палестину и знакомства с Радеком. Отмечается, что муж Марии Евзоровны - В.М. Савицкий - был арестован еще в 1949 году, а ее брат и брат Хаима Вейцмана – Самуил Вейцман был репрессирован за вредительство в 1930 года и расстрелян в 1939-ом.
Через три дня, 10 февраля 1953 г. МГБ СССР постановило арестовать М.Е. Вейцман.
Первый допрос арестованной состоялся на следующий день и был начат в 23 ч. 50 минут, а завершен в 6 часов 30 минут. Протокол допроса, посвященного автобиографическим данным арестованной, занял всего лишь три страницы. ШЕСТЬ ночных часов здоровый мужик, майор госбезопасности, по фамилии Иванов допрашивал пятидесяти шестилетнюю женщину, чтобы выяснить ряд анкетных данных и под конец задать Вейцман единственно существенный вопрос:
- Вы арестованы за вражескую работу, которую проводили против Советского государства. Рассказывайте о ней.
ОТВЕТ. Никакой вражеской работы против Советского государства я не проводила, а поэтому ничего показать по этой части не могу.
ВОПРОС. Неправда. Известно, что продолжительное время занимались преступной антисоветской деятельностью. Говорите по существу.
ОТВЕТ. Преступной антисоветской работы я не проводила.
Били подследственных не сразу. Два-три дня без сна – и арестованные, как правило, начинали подписывать все, что им подсовывали. К особо упрямым начинали применять «меры физического воздействия». На практике это случалось почти во всех случаях. Дело в том, что следствию было мало признания своей вины, нужен был донос: список сообщников японского или английского шпиона. Человек почти всегда соглашался взять на себя вину за самые страшные преступления, но близких, родных, знакомых старался уберечь до тех пор, пока мозг его не начинал мутиться от пыток и бессонных ночей.
13 февраля, после двух дней сырого, цементного холода камеры в СИЗО, Вейцман признается в своих «преступлениях» на дневном допросе все тому же майору Иванову. Потребовалось четыре часа, чтобы добиться от подследственной ответа на шесть вопросов. Как они проходили эти часы, можно только догадываться. Дневной допрос, сплошь и рядом, был связан с наличием мастеров пыточного дела.
ОТВЕТ. На предыдущем допросе я признала, что имела намерение выехать из Советского Союза в Палестину, а затем в Израиль…. Являясь еврейской националисткой, я восхищалась героизмом израильцев вол время войны с арабами. Впоследствии, когда образовалось государство и сформировалось правительство, мое желание попасть в эту страну еще более усилилось. Я проявляла громадный интерес к этому государству, бала в восхищении, что наконец евреи получили самостоятельность.
Помимо моих националистических убеждений в Израиль меня тянуло и потому, что там проживает большинство моих родственников…. В числе моих родственников находился и мой брат, являвшийся президентом страны и одновременно одним из лидеров сионистского движения.
ВОПРОС. Не умалчивайте о более важных преступлениях, которые вы совершали?
ОТВЕТ. Не могу припомнить, чтобы я совершала более важные преступления. Мне кажется, что я таких преступлений никогда не совершала.
ВОПРОС. Подобным путем вам не уйти от дачи правдивых показаний. Рассказывайте о своих преступлениях?
ОТВЕТ. Я рассказала все и больше мне показывать не о чем.
Такой внешне политкорректный, как теперь говорят, текст. На самом деле достаточно легко приставить, что никто не называл Вейцман на «вы», а, как правило, «сукой» и «жидовской мордой». Свидетели - евреи, прошедшие мясорубку Лубянки, подтверждают, что именно такой характер обращения с арестованными был свойственен майору Иванову и прочим.
В тот же день измученную женщину вызывают на ночной допрос. Длиться он семь часов. Протокол – одна страница. Подследственная продолжает перечислять свои «преступления»: «Свои националистические взгляды я не только вынашивала в себе, но и разделяла их с кругом своих знакомых, которые вплоть до ареста мужа Савицкого Василия Михайловича, являлись посетителями нашей квартиры…. На этих сборищах, нисколько не скрывая своих антисоветских, националистических взглядов, мы восхваляли Израиль, созданный, благодаря героизму и мудрой внешней политики еврее,… где люди живут в довольстве и согласии. Во всем этом немалая заслуга и моего брата – Хаима Вейцмана.
Я лично настолько была от такого события в восторге, что, услышав по радио о признании государства Израиль Советским Союзом, от радости, охватившей меня, некоторое время находилась в обморочном состоянии».
ВОПРОС. Такое ваше заявление еще раз подтверждает вашу враждебность ко всему советскому. Показывайте правду.
ОТВЕТ. Я могу только повторить, что конкретных фактов антисоветских суждений на сборищах не помню, но надеюсь, что некоторые из них мне удастся восстановить в памяти.
Мария Вейцман называет всего одну фамилию – своего мужа – и без того каторжанина, но следователь выдерживает «график». Он знает, что, рано или поздно, имена сообщников появятся. И они появились.
ВОПРОС. Показывайте, как часто вы посещали своего брата Самуила Вейцман?
ОТВЕТ. Самуила Вейцман я посещала вместе со своим мужем – Савицким Василием Михайловичем до его ареста, т.е. 1938 года…
ВОПРОС. С кем вы встречались там?
ОТВЕТ. В квартире Самуила Вейцман мне приходилось встречать его друзей. Из числа таковых мне известны: Пригожин Берг Соломонович – инженер кожевенник, Рубинштейн Борис Григорьевич – инженер, Рашкес Михаил – один из руководителей общества по землеустройству евреев, (Озет), Левин Антон Николаевич – инженер Авиаснаба…. Кроме того квартиру Самуила посещали иногда артисты Михоэлс, Зускин, Леля Ромм».
Снова одна страница протокола и шесть ночных часов пытки, но вновь майор Иванов остается у разбитого корыта. Названные Вейцман «сообщники» или уже расстреляны или томятся в ГУЛАГе. Достать их оттуда никак невозможно, а без «групповухи» не сшить заговор.
Но в этом еще предстояло разобраться. Следователю потребовалось три дня, чтобы убедиться, что названные Вейцман люди помочь в его карьере палача никак не могут.
19 февраля, напомню всего лишь за 10 дней до смертельного инсульта вождя народов, Иванов вызывает сестру президента на допрос среди бела дня. 4 часа следователь выявлял подлинный облик бывшего президента Израиля.
ВОПРОС. Говорите, какое влияние на вас оказывали ваши братья: Хаим и Самуил Вейцман.
ОТВЕТ. Перед тем, как ответить на этот вопрос по существу, я должна пояснить, что мои братья Хаим и Самуил Вейцман в вопросе сионизма не имели единой точки зрения. На этой почве между ними иногда во время встреч происходил горячий спор. Хаим являлся представителем правого, реакционного, сионистского течения, а Самуил принадлежал к сторонникам левого, не реакционного движения. Каждый из них старался доказать свою правоту, хотя в общей сложности каждый из них отстаивал националистические принципы, но с разных позиций. Могу в подтверждение вышесказанного привести такой случай. Примерно в 1911 году в гор. Базеле (Швейцария) проходил всемирный конгресс сионистов, которым руководил мой брат Хаим Вейцман. В качестве гостя на этот конгресс попал Самуил Вейцман, учившийся в то время в Швейцарии. Во время выступления на конгрессе лидера сионистского движения в Англии Дрейфуса, речь которого носила ярко выраженный реакционный характер, Самуил, как сторонник левого течения, не выдержал и, обращаясь к Хаиму, на весь зал заявил на русском языке, чтобы он, Хаим, перевел по-английски Дрейфусу, что он подлец….
О, господи! Базель, Швейцария, свободный спор свободно собравшихся людей – и пыточная камера лубянки.
Но время шло. Иванов не укладывался в график – и снова ночной допрос с пристрастием.
Кстати, мне всегда казалось, что Сталин, в отличие от Гитлера, не любил оставлять следы своих преступлений. Он прекрасно понимал, что творит зло во имя зла. Это фюрер искренне убедил себя в существование какого-то еврейского заговора. Сталин верил только в одно – в абсолютную силу власти и сознавал ее преступный характер, а потому всегда делал все, чтобы, стоя «спиной» к жертве отдавать приказы палачам.
Но вот в новом сборнике документов читаю копию документа редчайшего, подписанного Кобой: «… ЦК ВКП (б) разъяснеет, что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 г. с разрешения ЦК ВКП(б)…. ЦК ВКП(б) считает, что метод физического воздействия должен обязательно применять и впредь, в виде исключения, в отношении явных и не разоружающихся врагов народа, как совершенно правильный и целесообразный метод».
Шифрограмма эта была опубликована 16 лет назад, но в сборнике много документов, прежде неизвестных, в которых рассказывается о практике избиений и пыток. Вот один из них: отрывок из протокола допроса начальника внутренней тюрьмы МГБ СССР А.Н. Миронова от 23 декабря 1955 года:
«… Во внутренней тюрьме МВД бить арестованных ( по «Делу врачей». Прим. А.К.) начали в декабре 1952 г…. Применяли непосредственное физическое воздействие работники тюрьмы: были вовлечены два человека – Белов и Кунишников – лейтенанты…. Били арестованных резиновыми палками. Что касается применения наручников арестованным, то я вел список с указанием, кто назначил наручники и на сколько суток».
Еврейский погром власти СССР вели по всему фронту. «Дело врачей – убийц» было последним, завершающим аккордом, вершиной многих, таких же бездарно сфальсифицированных дел, одним из которых было дело против жены Молотова – Полины Жемчужиной. По делу этому шла еще добрая дюжина евреев, один их которых – директор авиационного завода – И.И. Штейнберг показывал впоследствии, когда началось «раскручивание гаек» весной – летом 1953 г.:
«Меня допрашивал министр государственной безопасности Абакумов, который потребовал, чтобы я признался. Я отрицал. Тогда министр приказал следователю бить меня до тех пор, пока я не подпишу такие признания. В течение двух дней после этого мне только показывали «орудия» (резиновую дубинку), но так я продолжал отрицать, то приступили к систематическим избиениям. Наряду с тем мне давали спать не более 2-3 часов в сутки».
Из протокола ночного допроса обвиняемой Вейцман Марии Евзоровны от 23 февраля 1953 г. :
« Признаю себя виновной в том, что, являясь еврейской буржуазной националистской, проводила организованную вражескую работу против Советского государства, клеветала на политику партии и правительства, высказывала антисоветские, националистические измышления, систематически слушала клеветнические антисоветские радиопередачи из США и Англии, содержание которых обсуждала со своими единомышленниками. Кроме того, вынашивала националистические чувства, имела изменнические намерения, с этой целью предпринимала попытки выезда за границу, где у меня проживают мои родственники».
Что-то, судя по всему, появилось в воздухе. Может быть, майор Иванов просто устал или ослабела хватка начальства, но последующие допросы бедной женщины носили несколько странный характер. Врач Госстраха рассказывала о своей матери, о брате-президенте, о Зеве Жаботинском. Все это было похоже на краткие лекции о сионизме. Приведу один любопытный отрывок из показаний Вейцман от 26 февраля 1953 г.:
«Как я уже показала выше, Жаботинский являлся лидером сионизма в России, поддерживал тесную связь с моим братом Хаимом Вейцман, который руководил всемирным сионистским движением и уважал Жаботинского. Кроме того, мне известно было, что он эмигрировал за границу и проживает в Палестине. В связи с этим во время о своих знакомых я поинтересовалась и Жаботинским, не преследуя при этом никакой цели. Не помню кто из родственников мне ответил, что Жаботинского в Палестине нет. Да это и было заметно и потому, что портреты его везде поснимали. Далее, как мне пояснили, Жаботинский, по настоянию моего брата Хаима, покинул Палестину и выехал в Англию. Насколько мне известно мой брат Хаим и Жаботинский не сошлись по тактическим вопросам. Жаботинский доказывал необходимость огнем и мечом добиться самостоятельности, что явно противоречило тактике Хаима. В конечном счете, как я уже показала, этот спор дошел до того, что Хаим постарался убрать из Палестины Жаботинского, чтобы он не оказывал влияния на других».
Следствие явно пробуксовывает. Жаботинского давно уже нет на свете, Хаим Вейцман умер, а майор Иванов все слушает и слушает рассказы Марии Вейцман о противоречиях и конфликтах в сионистском движении.
Слушает по ночам 27 февраля и днем 28-го. Мария Евзоровна рассказывает о родственниках, живущих в Израиле, за два дня до смерти генералиссимуса, затем перерыв на траур и допросы возобновляются, но днем и на короткое время. Зачем-то Иванова интересует встреча Вейцман со снохой лорда Самуэля, а на следующий день майор Иванов сделал попытку убедить бедную женщину, что она работала агентом у резидента американской разведки Михоэлса. Но что-то сломалось и в графике и в машине следствия. Ответы сестры бывшего президента Израиля носят отчаянный, категорический характер:
«Я уже показала, что ничего общего с Михоэлсом не имела и никаких указаний по проведению вражеской работы от него не получала. Не исключена возможность, что Михоэлс во время своего пребывания в США и получил какие-либо указания на проведение преступной работы против СССР, но мне лично об этом ничего неизвестно.
20 марта, снова при свете дня Иванов пытается обвинить подследственную в терроре, но и здесь получает отпор:
«Дальше антисоветских националистических высказываний и всевозможных клеветнических измышлений на проводимую политику партии и советского правительства мы на своих сборищах не шли. Практических задач по борьбе с советской властью мы перед собой не ставили, о чем я уже подробно показала на следствии».
И майор Иванов отступил. Возможно, и сверху перестали от него требовать особого рвения.
Тем не менее, Марию Вейцман не сразу выпускают из узилища, а 12 августа 1953 года появляется решение Особого совещания по делу М.Е. Вейцман:
«Вейцман Мария Евзоровна, 1893 года рождения, уроженка г. Пинска, еврейка, гражданка СССР, беспартийная.
Обвиняется в проведении антисоветской агитации по ст. 58-10 ч.1 УК РСФСР.
ПОСТАНОВИЛИ
Вейцман Марии Евзоровне за антисоветскую агитацию определить ПЯТЬ лет исправительно-трудовых лагерей, считая срок с 10 февраля 1953 года.
На основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года «Об амнистии» Вейцман Марию Евзоровну от наказания и из-под стражи ОСВОБОДИТЬ.
Как удалось этой немолодой женщине выстоять? Как она сумела одержать победу над майором Ивановым? Сила характера? Превосходство интеллекта. Ей бы в мучители полковника или генерала, а что мог поделать обыкновенный майор с родной сестрой самого президента Еврейского государства.
В Интернете и в разного рода справочниках не нашел упоминаний о том, как в дальнейшем сложилась судьба Марии Вейцман, кстати, близкой родственницы еще одного президента Израиля – Эзера Вейцмана. Может быть, читатели нашей газеты что-нибудь знают о скромном враче Госстраха? Как жила она, переступив порог Лубянки, чем жила и где похоронена?
