ЕЩЕ ОДНА МЕРЗОСТЬ семь строк

 

 В пору средневековья евреи часто покупали свои жизни за деньги. Да и позже, порой, единственной возможностью двигаться и дышать было злато. К моему удивлению, прежний унизительный способ откупаться в действии.

«Ливни и Давутоглу договорились начать технические переговоры по компенсациям в ближайшие дни. Диалог будут вести высокопоставленные чиновники внешнеполитических ведомств обоих государств. В частности, турецкую сторону будет представлять замминистра иностранных дел Феридун Синирлиоглу». Из СМИ

 Скоро мы узнаем, какова будет цена нового мира с Турцией? Думаю, немалой. У исламистов Анкары в кармане козырь не убиенный: снятие блокады с Газы. Долго будут торговаться. И скоро мы узнаем, сколько нам с вами будет стоить этот мир. Заплатим, куда денемся. А потом, глядишь, узнаем, что денежки эти пойдут бандитам из Газы на новую подготовку к агрессивному психозу. (Недаром Эрдоган намылился к террористам в гости). Проще говоря, мы готовы платить своими жизнями и покоем за мир с врагами. Вот она цена мира, купленного за деньги.

УСТАРЕВШИЙ НОСИТЕЛЬ

«…и больше всего ему хочется сделать сейчас то, чем он так часто забавлялся в детстве, — сунуть в огонь прутик с леденцом, пока книги, как голуби, шелестя крыльями-страницами, умирают на крыльце и на лужайке перед домом, они взлетают в огненном вихре, и черный от копоти ветер уносит их прочь.

…А главная прелесть огня в том, что он уничтожает ответственность и последствия. Если проблема стала чересчур обременительной — в печку ее ».

Рей Брэдбери 

«451 градус по Фаренгейту»

"Перестанет ли существовать книга? Не заменится ли она приборами, демонстрирующими или читающими текст? Конечно, приборы (аппараты) очень нужны. Было бы прекрасно, если бы геолог мог захватить с собой сто, тысячу справочников в экспедицию в спичечный коробке или зимовщик взять с собой большую библиотеку просто для чтения. Но заменить собой книгу полностью эти приборы не смогут, как не смог заменить кинематограф театр ( а предсказывали), лошадь автомобиль, живой цветок искуснейшую подделку. Аппарат (прибор) может быть чрезвычайно удобным, но все же книга - живая" Дмитрий Лихачев, 1989 год.

Насмешливый взгляд. Он скользнул этим взглядом по шкафам с моей библиотекой и сказал:

— Зачем тебе все эти устаревшие носители?

— Не знаю, — сказал я. — Привык, наверно.

— Отвыкай, — посоветовал мой новый знакомый.

Регулярно делаю попытку отвыкнуть. Открываю в Интернете тот или иной текст и пробую читать. «Иной» текст (новости разного рода, интервью, досужие сплетни) прочитываю без труда. «Тот» (любой текст, написанный талантливой рукой) никак не могу одолеть. Повести Гоголя и Гофмана. Романы Толстого и Баль­зака, рассказы Чехова и Мопассана и многое-многое другое почему-то не поддается читке с экрана. Долго не мог понять, в чем тут дело. Только недавно, когда думал о превратностях судьбы Русской иерусалимской библиотеки, какие-то догадки появились.

История печатной книги коротка. Пять  веков — не срок даже для недлинной цивилизации человека. Что было прежде? Знаки на камне, глиняные таблички с клинописью, папирусы, береста… В общем, разные виды рукописей. И была Книга  книг. Ее и можно считать стартовой площадкой современной цивилизации в ее интеллектуальном, юридическом и религиозном смыслах. Культ Книги придумали древние иудеи в попытке противопоставить монотеизм — язычеству, слово — насилию, мысль — безумию, Закон — самосуду.

Необходимость массового пот­ребления привела к изобретению печатного станка, но революцию эту никак нельзя признать явлением качественным, скорее всего это был количественный переворот, не разрушивший главного в контакте человека с тайной «знакописи», не разорвавший цепочку: глаз — рука — текст.

Книга — это не только кладезь знаний того или иного качества, не просто развлечение, приносящее удовольствие. Книга — это предмет, который можно взять в руки, предмет, который становится твоей собственностью. К любой рукописи прошедших веков и тысячелетий человек мог притронуться пальцем. Любую рукопись мог сделать своей. Это чувство собственника становилось связующей нитью между автором и читателем.

Рабле, Свифт, Шекспир или Пушкин через феномен книги дарили себя людям. Вот почему  изобретение Гутенберга можно считать настоящей революцией. Ренессанс, а он был бы немыслим без Закона Божьего, Школы иудаизма и канонов христианства, неразрывен с культом книги. Книга была загадкой, тайной, текст которой прятался за обложкой.

Магия хорошей книги существует. В кодах ее текста не только ум, талант, сердце автора, но и  способность читателя мыслить и понимать, его любовь или ненависть. Книга не может быть живой без соучастия читателя, как не может расти и плодоносить на облаке самое замечательное дерево. Мир читателя — это та почва, без которой любая книга мертва.

Любое изобретение прошлого ничто без личностного начала. Первый башмак становился собственностью изобретателя, первая подкова, первый телеграфный аппарат, первое лекарство. Ученый, изобретатель, писатель, художник — все они производили товар и пытались продать его на рынке. И здесь покупатель становился собственником.

Тем или иным способом товар этот переходил из рук в руки: от человека к человеку. Продавец становился вре­менным посредником между про­изводителем и потребителем. Вре­менным — хочу подчеркнуть это.

Компьютер с Интернетом — это тот посредник, без которого я бессилен. Не знаю почему, но по отношению к этому гениальному изобретению человеческого ума у меня никак не может возникнуть чувства собственности.

Я понимаю, что купил это чудо за свои кровные, что принадлежит он только мне одному, но ничего не могу с собой поделать: этот хитрый ящик с экраном появился в моем доме, как властный посредник и продолжает им быть. Скорее, это компьютер владеет мной, а не я им. У меня нет выбора. Я уже не могу существовать без него, а он будет жить и без моих указаний и требований, урчать, светить синим глазом и быть готовым выдать любому, кто прикоснется к его кнопкам и клавишам просимый интеллектуальный корм.

В работе компьютер оказывает мне бесценную помощь, он способен радовать и развлекать меня, но никак не хочет становиться моей собственностью, чем-то родным, близким, понятным. Таким, как книга.

В юности почти четыре года работал на заводе токарем. Работа шла в три смены. Один и тот же станок принадлежал не только мне, но и двум другим работягам. Точно так же, как к тому станку «Красный пролетарий», я отношусь сегодня к моему компьютеру, хотя больше никто, кроме меня, не претендует на этот механизм.

Возможно, отнести это следует к моим личным проблемам контактов с разного рода  «железом». Тексты на экране монитора почему-то далеки от меня, как звезды в космосе, так же холодны и недостижимы.

Книги — другое дело. Вот этот потрепанный томик «Декамерона» достался мне лет тридцать назад. По­везло — попал прямо на вынос книг в букинистическом магазине. К «Де­ка­мерону» — фантастическая уда­ча — приобрел «Деревушку» Фолкнера, а за первое издание романов Булгакова отдал последние сорок рублей. Как мы тогда прожили до зарплаты, уже и не помню… В общем, это теперь «охота за книгами» стала легким шопингом, а когда-то была она наполнена высоким смыслом. И цена книги доходила до высот заоблачных.

Только, кажется, что было это совсем недавно, а на самом деле в прошлом веке, как раз накануне гибели империи Иоганна Гутенберга. Под­дан­ных в этой империи остается все меньше и меньше. Потребителей кни­ги хватает, читатели встречаются все реже и реже.

Считается, что крупнейшее книгохранилище Ближнего Востока на русском языке находится в Иерусалиме. 80 тысяч томов этой библиотеки — не только великое достижение местных энтузиастов книги, но, в определенной степени, и трагедия книжной бездомности. Уходят старики, а детям уже не нужны книги (и не только на русском языке). В худшем случае книги отправляются на свалку, в лучшем — на полки букинистических магазинов или в библиотеку.

Но и здесь петля на шее «Империи Гутенберга» продолжает затягиваться. Беда, переживаемая Ие­ру­са­лим­ской библиотекой не в том, что ей пришлось переезжать на новое, не столь завидное место. И не в тяжелейших хлопотах по переезду. Тра­гедия в том, что ни одному из многих русскоязычных толстосумов в Из­ра­и­ле не пришло в голову спасти старый, обжитый особняк библиотеки, заплатив за него всего два миллиона долларов.

Впрочем, все верно: человек состоятельный потому и богат, что не выбрасывает деньги на ветер. Ну, спасет он драгоценное хранилище книг, кому нужны эти устаревшие носители, когда нажал пару кнопок — и читай просимое, причем, как правило, бесплатно.

Только как тут не вспомнить мышеловку, в которой лежит бесплатный сыр. Интернет, как мне кажется, это те же 451 градус из романа Брэд­бери. Это тайный огонь, пожирающий книги.

Компьютер-посредник готов оказать вам услугу. Нет нужды записываться в библиотеку или искать нужную книгу в магазине. Все так легко и просто: читай и радуйся жизни.

А не получается. В моем случае, по крайней мере, не получается. Мне нужна собственность на книгу, я не умею владеть ей в виртуальном пространстве. Мне нужна связь руки и книги, и не только затем, чтобы переворачивать страницы, но и — карандаш в пальцах.

Мне необходимо не потребление книги, а соучастие в работе над ней с автором. Иначе чтение не имеет смысла.

Я, я, я, мне, мне, мне… Хватит! Ты просто устарел, как сами книги в твоей библиотеке. Ты вышел из моды, не соответствуешь веяниям времени. Готов согласиться, но, иной раз, нет ничего опаснее этой моды.

А вдруг откровенное забвение книги — всего лишь симптом общего кризиса гуманизма, толерантности, веры в будущее. А вдруг общество потребления и бездумный технократический ажиотаж атакуют саму цивилизацию человека на пару с фанатиками ислама. Вдруг именно в этой слабости культуры Запада и кроются элементы ее гибели? Боюсь, что догадка эта имеет право на жизнь.

Читатель! Перед тобой экран монитора с этой статьей. Ты, возможно, согласен с автором или считаешь его домыслы сущим бредом. Но не бросай печатный текст. Именно он — твоя защита в мире, который атакуют адепты язычества и средневековья. Если ты озабочен не только своим банковским счетом, то поймешь, что любое книгохранилище — это защита человека в человеке, защита твоей личности от всесожжения, блистательно описанного в романе Брэдбери.

КОДЫ ТОРЫ

  

 Возможно, подлинные коды Торы следуют за ее текстом, за многоточием паузы, отпущенной на работу мысли. Собственно, это то, что сделал Талмуд. Вся культура современной цивилизации зашифрована в страницах Танаха. Вот, например, сколько шедевров литературы возникло после того, как руку Авраама остановил Ангел Божий и отец не смог убить сына. И вот они спускаются с горы Мория и Ицхак спрашивает Авраама.

 - Ты бы зарезал меня отец, как барана?

 - Да, зарезал, – помедлив, отвечает Авраам.

 - Зачем тогда? Зачем был жертвенник из хвороста и дров, зачем нож в твоей руке? – спрашивает Ицхак.

 Молчит Авраам.

 Талмуд, казалось, ставит точку: «Ребенок выше Бога». Хотя бы потому выше, что кому-то из детей наших предопределено спасти мир, стать машиахом – Мессией. И все-таки и эту точку нетрудно превратить в многоточие..

Я, гуманитарий, пробую таким образом искать коды Торы. Выдающийся математик Илья Рипс сделал подобное совершенно иначе. Лет 12 назад состоялась моя встреча с ним, и был напечатан этот материал.

 Передо мной одна из таблиц Ильи Рипса. На ней текст из Библии, рассказывающий о Каине и Авеле. В центре текста по вертикали ясно читается слово ГУЛАГ. Горизонтальный прямой на пересечении тоже читается без труда:" И он поселился в стране скитаний: Всякий встречный может меня убить".

Концентрационный лагерь – это место скитаний, где человек беззащитен перед произволом власти.

Слушал Илью Рипса, читал его таблицы, вглядывался в экран компьютера, и думал, что мы все уже прожили жизнь, в которой живем сейчас. Но возможно все движется по какому-то давно известному, грандиозному плану, и план этот закодирован в Библии.

А теперь задача человека раскрыть план этот, чтобы сделать попытку выправить, исправить, поправить судьбу человечества.

У компьютера Рипса я подумал, что свобода воли дана человеку, чтобы смог он уйти от фатальности, предопределенности мира нашего. Здесь и необходимо глубокое знание Танаха. Может быть, и по этой причине тысячелетия корпят над ней мудрецы, стараясь разгадать тайный смысл великого текста.

В тот день я, возможно, приблизился к разгадке еврейской судьбы. Понял, чем оправдывается присутствие на земле детей Иакова. Евреи получили Тору, а теперь обязаны разгадать до конца то, что попало в их руки. До тех пор, пока не будет решена сверхзадача, и придется жестоковыйному народу терпеть все, что выпадало и выпадает на его долю.

Слушал Илью Рипса, сознавая всю бездну своего невежества. И все же слова этого выдающегося ученого – математика и знатока Торы не смяли меня, не лишили надежды понять что-то в этом мире, потому что за каждым его словом была удивительная скромность и мысль о бесконечности познания нашего.

Много лет назад Илья Рипс – еврей из Риги – облил себя в порту бензином и поджег. Он твердо решил тогда, что больше не нужен этому миру, в котором нет справедливости, нет высшей цели, а есть одно торжествующее зло и культ силы.

Рипса спасли чудом. Моряки просто сбросили пылающий "факел" а залив. Но в том огне сгорел человек галута  со всеми его травмами и комплексами. Илья Рипс стал Элиягу Рипсом. Он нашел спасение в репатриации и Торе.

Рипс нашел коды Книги Книг. Впрочем, он ни разу не сказал этих слов: " Я нашел". Он вообще не говорил о себе и о своем открытии. Оно говорил о кодах так, будто знания эти существовали изначально, всегда, а ему, Рипсу, лишь повезло явить людям то, что лежало на поверхности.

Он говорил косноязычно, иной раз, теряя нить разговора, забегая вперед. Он говорил на русском языке о древних тайнах иврита. Он говорил с человеком, только ступившим робко на путь познания, но говорил Рипс охотно, потому что ни о чем другом в этой жизни давно уже, судя по всему, не хотел говорить

В глазах Рипса светилось безумие таланта. И безумие это создавало вокруг этого человека магнетическое поле, из которого невозможно вырваться.

Бывает так: человек старается быть значимым. Он знает секреты как им казаться, но обмануть природу таланта невозможно. При всем красноречии и стати, при всех энциклопедических знаниях в своем деле человек этот не способен создать вокруг себя ауру пророчества, проникновения в глубины явления, а без этого качества и невозможен гений человека.

Элиягу Рипс не старался быть значимым. Он им был.

Начал наш разговор почтительно и робко: "Прошу извинить меня. Я не очень силен в точных науках, а спрашивать вас буду о законах математики высшей. Прошу вас сделать скидку на мое невежество.

- Хорошо, - кивнул Рипс. – Я хочу остановиться на самой простой, самой понятной стороне дела. Мы берем слово   т ш у в а . И понимаем, что встретить это короткое слово с равными шагами мы можем в любом тексте. Смотрите, как это выглядит на компьютере. Мы набираем слово  т ш у в а - раскаяние.  Компьютер ищет это слово с равными шагами в тексте. Что такое шаг? Это 52 буквы в каждой строке Книги Дварим, в Пятикнижии. С помощью этого ключа мы и ищем в тексте наше слово. Вот оно по вертикали. И что же мы видим в этом месте нормально читаемого текста? "И ты вернешься к Господу Богу твоему, и будешь слушать его".  

Слово тшува – раскаяние с минимальным шагом попало в такой отрывок текста Библии, который говорит на ту же тему. Это происходит не всегда, но достаточно часто. Я взял этот пример, чтобы сформулировать то, что мы наблюдаем и пытаемся вычитать из общего текста. Мы берем слово, понятие, выражение и находим его с разными шагами и выясняем, что самое интересное явление мы наблюдаем при самом маленьком шаге, а при его увеличении интерес наш убывает.

Обалдев совершенно от "простоты" объяснений математика, я робко задал еще один вопрос: "Значит, Библия была написана не только справа налево, но и сверху вниз?

-         Это слишком уж упрощает дело, - нахмурился Рипс. – Попробуем вернуться к таблицам в наших альбомах. Вот вопросы, заданные в связи с комментариями к Торе. Каждый день творения завершается некоей стандартной формулировкой: " И был вечер, и было утро: день один". Великий комментатор Раши спрашивает, почему написано "день один"? Ведь дальше следует правильное: "день второй". Почему в первом случае количественное числительное, а во втором – порядковое? Должно быть "день первый". Очень логичный и понятный вопрос, но ответ Раши не так понятен. Он пишет: "Этот день был единственным в мире, потому что ангелы были сотворены только на второй день". Получается день одного Бога, единственного. Но мы смотрим текст второго дня творения, и в нем ничего не говорится о сотворении ангелов. Откуда Раши взял своих ангелов?

Тут я решаюсь продемонстрировать свою эрудицию: "Но ангелы в еврейской традиции всего лишь рука Божья. Само творение и подразумевает участие в нем ангелов".

Рипс неопределенно покачивает седой бородой:

-         Постойте, с разгадкой все гораздо проще. Мы берем на иврите слово  а н г е л ы – м а л ъ а х и м. И проводим ту же процедуру. Смотрим, где это слово встречается с обычными шагами. И что же мы видим: появление этого слова с самым малым шагом падает в точности на текст второго дня творения. В явном виде в нем ничего не говорится о сотворении ангелов. В скрытом – вот оно! Читайте в таблице – ангелы возникли, как будто из ничего.

" Значит, Раши знал систему кодов и без компьютера?" – оторопев, спрашиваю я.

-         Он знал не только это. Смотрите, вот текст четвертого дня творения. В нем говорится о небесах: "Да будут светила в пространстве неба". И здесь мы вновь встречаем ангелов. Вот это слово по вертикали, оно прочитывается четко и ясно.

Рипс вдруг замолкает, будто забывает о том, что я рядом с ним.

" Если можно, еще один пример?" – напоминаю  о себе.

-         Хорошо, - кивает Рипс. – Ищем, когда родился Ной – Ноах? Это будет пятая глава, двадцать девятый стих. До этого перечисляются 10 поколений: от первого человека до Ноя. Причем о большинстве предков говорится кратко: родился, родил такого-то, умер. Но ритм этот вдруг нарушается. Например, об Аврааме мы узнаем многое, об Ицхаке и Яакове тоже, но вот водходим к Ною. Что о нем сказано? "Он нас утешит от тягот наших рук". От дел наших. О чем идет речь? О земле, проклятой Господом.

Раши обьясняет, что со времен Адама земля рождала, во множестве, сорные растения и мучительно было без конца заниматься прополкой. До Ноя не было у людей плуга. Ноах изобрел его.

Тут я вновь решил блеснуть эрудицией: "Пишут, что целые цивилизации погибли, потому что были основаны на подсечном земледелии. Например, цивилизация Майя? Выходит, Всевышний спас Ноя не за святость, а за выдающееся изобретение?

-         Не знаю, - хмурится Рипс. – Все это литература, а я –математик. Я знаю, что со времен Ноя стали люди пахать землю, избавляясь от сорных трав. Руки людей перестали трудиться в мучениях, и это привело к возможности отдохновения. Человек смог поднять глаза к небу от земли и начать мыслить. Так и получилось, что имя Ноах связано со словом  о т д о х н о в е н и е. Это обьяснение Раши, но вновь в обычном, горизонтальном тексте Библии мы не находим прямого подтверождения его комментариям. Мало того, в таком случае и Ноах должен носит имя Менахем – утешитель. Здесь что-то не так.

Но возьмем словот п л у г – м а х р е ш а,   и что же!? Мы находим его по системе кодов с минимальными шагами прямо на том месте, где впервые встречаем имя Ноах.

В первом примере связь была непосредственнй. Все было видно невоооруженным глазом. Здесь же связь прошла через комментарий. Она основана на Мидраше, на традициях устной Торы.

Пиьменная традиция, как и устная, идет от Синая, где Моше – Моисей получил Скрижали Завета. Устная как бы разворачивает и показывает нам значение письменной Торы.

" Но все-таки, откуда обо всем этом знал Раши?" – упрямлюсь я.

-         Из Мидраша, - вхздохнув, отвечает Рипс. – Мидраш – этол прямой преемник утной традиции. Некогда и он был изустным, но на каком-то этапе было решено его записать. Вот почему появились Мишна, Талмуд, Мидрашим. Перед Раши была вся эта литература. Откуда он и выбрал самое существенное. Наш метод кодов подтверждает глубокую и подлинную связь устной и письменной традиции Торы.

" Кого вы можете назвать в этой связим, кроме Раши?" – спросил я.

-         Вот удивительный пример из Рамбама: сон Якова, - ответил Рипс. – Помните, как он видит лестницу в небо, по которой поднмаются и олпускаются ангелы. Рамбам говорит, что здесь идет речь о четырех царствах. О подъемах мировых империй и их падениях. Четыре царства на иврите -  д а л е т  м а л х и е т. Ищем эти два слова. И вот они – в тексте о сне Яакова. Таких примеров множество.

" Может ли помочь Ваш метод в этическом анализе текста Книги?"

- Конечно! – обрадовался хорошему вопросу Рипс. – Вот знаменитое: "Око за око, зуб за зуб". Всегда   понималось это буквально. И совершенно зря. Вот таблица этого отрывка в Библии. И что же мы видим с помощью кодов? Там где написано "рука за руку" проходит явное: "дмей яд" – стоимость руки, цена руки. Следовательно, за членовредительство полагалась денежная компенсация. Принцип "глаз за глаз, рука за руку" –  не осуществим земным судом. В Торе записано, каким Закон должен быть в идеале, но жизнь все упрощает, уводит от дикости мщения. Земной суд способен назначить только денежную компенсацию. Он всегда и руководствовался этм правилом, хотя злые языки  приписывали нашим предкам варварскую жестокость.

" Создание человека, как оно выглядит в системе кодов?"

-         Адам и Хава, - улыбается Рипс. – Подождите… Вот этот текст в одной из наших таблиц. Иногда перводят так, будто создал Всевышний женщину из ребра мужчины. Перевод этот крайне неточен. Мы видим слово – ц э л а – это сторона. Человек был сотворен из двух половинок. Одна против другой. Одна – мужская, другая – женская. Спина к спине. Всевышний просто разделил их.

"Но в тексте Торы сначала был сотворен Адам?"

-         Но из того же текста на иврите ясно, что сотворено было и мужское и женское начало в один день, - спокойно растолковывает мне Рипс. – К сожалению многие знаю Библию по одним лишь рисункам Жана Эйфеля. Кстати, и яблоко с древа познания добра и зла - тоже досужий вымысел.

Тут я совсем теряюсь: " А что же было вместо яблока?"

-         Это очень сложная и интересная история, но я, к великому сожалению, не могу сегодня говорить об этом. Не готов. Поговорим о более простой вещи: вот текст Сотворения в системе кодов, как раз на месте появления Хавы – Евы. Читатйте, текст этот точно говорит о рассечении одной плоти.

"Вижу, красиво, но после изгнания из Рая Адам Ива был вновь приговорены стать единой плотью?"

-         Это другая история. Я ей пока что не занимался. На этом этапе мы с вами выяснили всего лишь характер "операции" по сотворению первой женщины.

"Мне бы хотелость поговорить о более современном, что ли, значении вашего открытия. Что говорят ваши коды, например, о Холокосте?"

Рипс молча принялся отыскивать нужные таблицы.

- Вот, - сказал  он. – Однажды я спросил себя, где помещаетсмя слово Аушвиц в Торе, и я обнаружил этот текст в Книге Шмот: "Где взыскиваются грехи отцов с детей". Вот нормальный, горизонтальный текст, поясняющий вертикальное слово Аушвиц и здесь же Библия добавляет важнейший молмент: "В том случае, если дети продолжают идти по тому же пути зла, как и отцы. 

       Мудрый и святой человек – Виленский Гаон писал во второй половине восемнадцатого века: « Вот несомненная истина: все, что было, есть и будет до конца времен, содержится в Торе между первым ее словом и последним словом. И не только о главном, но и в подробностях всех родов и каждого человека в отдельности, и подробности подробностей всего, что случилось с ним со дня его рождения и до кончины».

 Хаим Гури, близкий друг Ицхака Рабина,  первого сентября 1994 года, получил письмо от американского журналиста Майкла Дрознина. Дрознин, в своей книге «Библейский код» приводит послание Рабину целиком:  « Один израильский математик обнаружил в Библии тайный код, по всей видимости, предсказывающий события, которые должны произойти через тысячи лет после написания Библии. От этого открытия невозможно отмахнуться. В Библии закодированы сообщения об убийстве таких людей, как Анвар Садат, Джон и Роберт Кеннеди, причем в случае Садата приводится полное имя его убийцы, дата, место и способ убийства. Я думаю, что Вам грозит реальная опасность, но ее можно предотвратить».

 Гури передал письмо Рабину, но тот отнесся к нему, как к забавному курьезу. После убийства Рабина Майкл Дрознин обнаружил рядом с его именем в тексте Торы и имя самого убийцы.

  «Один израильский математик» знал, вопреки всем прогнозам, что Биби Нетаниягу станет премьер- министром. От него досадливо отмахнулись. «Просвещенность», «цивилизованность» – не позволяли верить в подобную мистику.

И, теме не менее, убежден - у каждого человека свой код. В каждом свой код. Чаще всего код этот легко поддаются расшифровке. Мы, люди, живем в линейном времени. Наши точки отсчета очевидны. Но само время относительно, как и все во Вселенной. Существует иной мир, в котором  секунд, минут, часов в нашем понимании, и нет вовсе. Мы только подступаем к ним, к этим тайнам времени, на уровне догадок, чаще всего фантастических. Мы только готовимся «распечатать» Книгу Времен.

 Убежден, пройдет несколько лет и тот, кто начал эту работу на основе древнейшего документа - Торы, получит Нобелевскую премию, в преамбуле которой будет стоять примерно следующее: « За выдающийся вклад в научное доказательство существования Высшей Силы»,  и будет открыт гигантский Институт Торы в Иерусалиме, где сотни сотрудников начнут искать спасения нашего несчастного мира.

 Горд тем, что знаю человека, который возглавит этот институт. Встречался с ним, разговаривал. Его имя ЭЛИЯГУ РИПС.

 Недавно говорил с ученым из России, московским специалистом по иудаике. Он с восторгом поведал, что иврит ныне перестал быть «отсталым и ветхим» языком. В Торе, говорил он, всего 8 тысяч слов, а ныне в вашем древнем языке их аж 120 тысяч. Пустая и наивная гордость просвещенца.

 Этот ученый господин не смог понять, что в Торе не только слова запечатлены, но, прежде всего, буквы. И в этих буквах содержится, как в атоме, вся история человеческой цивилизации. Все ее прошлое, весь день сегодняшний, все будущее.

 Илиягу Рипс пробовал расшифровать великий роман Льва Толстого по своему, универсальному методу. Это оказалось невозможным. В «Войне и мире» не было ничего, кроме самого текста. Роману не смогли помочь десятки тысяч слов из лексикона писателя. Лев Толстой был всего лишь человеком. Это и открыл Рипс. Впрочем, другого результата и быть не могло.

 Критики «варварских, устаревших» еврейских традиций наверняка считают бессмысленной глупостью  Закон о переписке Торы. Одна, самая маленькая ошибочка, заставляла переписчика уничтожить все, написанное прежде. Исправления строжайше запрещались.

 Теперь, в свете открытия Рипса, все становится ясным. Помните, фантастический рассказ Рея Бредебери о путешествии во времени. Люди ходят в древность просто, как на экскурсию. Но при одном условии. Они движутся строго по указанной тропе и не имеют право вторгаться в мир прошлого. Герой рассказа нарушил запрет. Он случайно раздавил бабочку, современницу динозавров, и это вызвало катастрофические последствия в истории.

 Так и с Библией. Малейшая ошибка в ней, как в математической таблице, может мгновенно сделать бессмысленным весь закодированный текст.  Главный, абсолютно скрытый до недавнего времени, текст  Книги Книг.

 Мне понятно теперь, почему одно из диких аравийских племен вдруг получило сильнейший толчок в развитии своего интеллекта. Понятно, откуда возник уникальный, по тем временам, культ вокруг «обычного» текста.

 Утверждения о мессианской роли еврейского народа приобрели конкретный, ясный смысл. Только народ, склоненный над Торой тысячелетия, сможет расшифровать ее тайные коды. И только расшифровка этих кодов сможет спасти человечество от близкой и всеобщей катастрофы.

 После беседы с Рипсом я понял, кто дал старт безумной гонке технического прогресса. Как могло получиться, что от изобретения колеса до рельсов железной дороги прошло, как минимум, десятки тысяч лет, а от изобретения паровоза до полета на луну меньше двух столетий. Я теперь знаю, кто со всего плеча огрел бичом сонное человечество. Знаю, почему это произошло.

  Мы только догадываемся, что будущий Армагеддон связан с ядерной катастрофой. На самом деле – это всего лишь догадка. Что грозит человечеству на самом деле нам пока что знать не дано. Научно – технический прогресс дал человечеству компьютер, чтобы путем «распечатывания» Библии мы смогли разгадать характер предстоящего «Потопа», предотвратить его чудовищные последствия, спасти мир.

 Исаак Ньютон знал в совершенстве иврит. Пол жизни он потратил на разгадку «Ветхого Завета». Он был убежден, что в Торе спрятан скрытый смысл бытия. Он не нашел его. У Ньютона не было компьютера.

 Сидел рядом с Рипсом. Ученый быстро и ловко «играл» на клавиатуре, высвечивая и организуя буквы иврита. С экрана мощного монитора смотрела на нас сама вечность.

 Вот  еще один «странный» обычай еврейского народа: прикасаться к скромной коробочке на косяке двери. Рипс нашел скрытый текст в обязательном отрывке из Торы в любой мезузе. В этом отрывке закодировано главное: предупреждение о грядущей Катастрофе. Человечество утратить все Книги Книг. Этот, размноженный бессчетно и мудро спрятанный, отрывок сохранится при любых обстоятельствах. Сохранится, как наш единственный шанс на спасение.

 Знаю, будущий Институт кодов Торы сможет неопровержимо доказать  атеистам, почему суббота - обязательный день работы над Торой, почему грех для еврея пожирать свинину, чем объяснить скорбную святость дня Йом-Кипур и многое, многое другое.

 Докажет необходимость незыблемости еврейских традиций  на железном языке математических формул, а следом и появится у человечества шанс исправить зло внутри своих генов, встать на путь совершенства своего Я. И, в результате, спасти нашу цивилизацию от исчезновения в мертвом Космосе.

 Верю, что так и будет. Иначе, зачем понадобилась Всевышнему компьютерная помощь нашему слабому мозгу? Зачем родился на свет гений Илиягу Рипса? Зачем прошли все мы долгий и мученический путь нашей истории?

 Завидую Майклу Дрознину. Я всего лишь один раз говорил с Рипсом. Он общался с этим удивительным человеком на протяжении нескольких лет. Переписывался, звонил из Америки. Вот еще один отрывок из  книги Дрознина: « Рипс протянул мне распечатку. «Хусейн», «скады», «русские ракеты» – все это находилось в тексте Книги Бытия…