Знаменитый мудрец и проповедник раввин Исраэль Липкин (Салантер) говаривал: «Если в город приехал раввин и никто не хочет выгнать его из города, то это не раввин». Раввин Александр Фейгин был заметной фи- гурой в еврейской Москве. Разносторонне образованный теолог, филолог и финансист славился своими острыми и меткими высказываниями, порой далекими от политкорректности. В 2013 г. ему был запрещен въезд в Россию. Как писали многочисленные СМИ, «за русофобию». Сегодня рав Фейгин, консультант одного из израильских инвестиционных фондов, жи- вет в Ашкелоне, составляет словари и делится своими размышлениями с читателями «ЕП». – Так вы раввин? – Когда-то я окончил, как велели родители, институт, потом для мамы защитился, потом получил пять раввинских смихот (полномочий), включая самую высокую – даяна (су- дьи). Из десятка профессий, которые я приобрел и практиковал, самая лю- бимая – лексикография. Самая не- любимая – раввинство. Мой прадед Шмуэль-Шимон Либерман был рав- вином, сыном раввина, внуком рав- вина и так еще 15 раз. Умер он совсем молодым, в 32 года, от холеры, но на семье осталось клеймо «раббонышэ блут» (раввинская кровь. – идиш). Он говорил, что если бы на базаре раздавали по дюжине раввинов пуч- ком за копеечку, ничего бы не про- далось. А моя прабабушка говорила: «Дай Бог все вмiти й нiчого не роби- ти». Дай Бог каждому знать иудаизм, как полагается раввину, и не работать раввином. – Так кто вы, доктор Фейгин? – Меня как человека сформировали несколько факторов: среда со- ветских инженеров, физико-математическая школа, москальщина. Советские инженеры были особой гильдией, в которой сочетались вы- сокий престиж и нищета, плавно переливавшиеся в гордость люмпена. Казалось, и я рожден в нищете и для нищеты. К счастью, жизнь распорядилась иначе. Советские физ- матшколы давали шанс находиться в среде талантливых сверстников, когда вокруг ровным слоем было на- мазано быдло. Нас совсем не ната- скивали и ни к чему особенному не готовили. Но каждый знал, что его таланты (в них мы не сомневались по факту отбора) когда-нибудь вы- стрелят если не очередной ракетой, то каким-нибудь «нобельверком». Интересно, что искренняя жалость и презрение к гуманитариям соче- талось в физматшколах с блестящим уровнем преподавания гуманитар- ных предметов. Но в школе я ненави- дел все, что было связано с языками. Учителя объяснили, что, потратив- шись на математические способно- сти, Творец не дал мне языковых. С тех пор я выучил два десятка языков. Любовь к правильному слову нача- лась с ненависти к слову кривому. Во- круг превалировали люди, говорив- шие плохо, косноязычно. Немногие языкастые вызывали волнение и вос- торг: Андроников по ТВ был засмо- трен до дыр. Москальщина (в моем случае – Харьков) была особым про- дуктом советской дружбы народов. Это была разукраиненная Украина, где в равной степени презирались и «кацапы» – наглые и нищие моска- ли, и «хохлы» – деревенские дикари, неприличные на собственной земле. И обе эти презренные группы тира- нили «жидов» и чернопрочих. Как результат – везде царствовал сур- жик, язык нищий духом, не русский и не украинский – харьковский. И сегодня, 55 лет спустя, он иногда выскакивает у меня изо рта, как непристойный физиологический звук. – А что же еврейство? – О еврействе у нас старались не говорить, как о веревке в доме повешенного. Но как не говорить о том, что является общим знаменателем семьи, среды общения и даже книжного шкафа? Я очень многому учил- ся, собирая книги скончавшихся старых евреев – дети выбрасывать не хотели, а оставлять дома боялись. Подбор книг был чудовищным: от календариков (очень полезная шту- ка для начинающего еврея) до нераз- резанных тетрадок комментариев к Иерусалимскому Талмуду. У меня были две бабушки и один дедушка. Все они говорили на идише. С гостя- ми, родственниками и – о, ужас! – со встречными на улице. Это было постыдно: даже украинская речь в Харькове была непристойностью, а уж идиш-то… Но слова вползали в меня вместе с интонациями и сви- ли-таки гнездо. Дедушка – особая тема – куда денешь дедушку?! Сын раввина, он осиротел в три года и ничего раввинского не помнил. Но если кто в детстве и повлиял на меня, то этот раввинский сирота, напич- кавший меня песнями, словечками и даже запахами местечка. Я ставил для себя вопрос о еврействе так: в чем именно я еврей? И с тупостью математика отвечал. Допустим, ев- рей из пространства и времени, где еврейство было несомненной и оче- видной характеристикой, попал в СССР времен развитого социализ- ма. Как я узнаю в нем еврея, понят- но: язык (которого тогда не знал), пейсы, борода, кисти на одежде, по- крытая голова. Стоп! По тем же при- знакам он должен узнать и меня. Так я начал практиковать иудаизм, ни в коей мере не воспринимая это как религиозную практику. Но несколь- ко лет спустя, в обычном подрост- ково-родительском скандале, мама сказала мне: «Как тебе не стыдно, ты же религиозный человек!» И я ее услышал. Никто не готовил меня к раввинской карьере – мальчик дол- жен был стать инженером и сдох- нуть за кульманом. Так я оказался в Харьковском институте инжене- ров транспорта, на издевательски звучащей специальности «вагоны и вагонное хозяйство» – туда «бра- ли». Ненавидел я это все глубоко и яростно, но учился легко. Параллельно препода- вал иврит. Начал ходить к старикам в подпольный молельный дом. Старики шарахались, учить чему бы то ни было отказы- вались, но запомнились мне как крайне милые и теплые люди. От начав- шихся в Харькове оче- редных антисионистских следственных действий убежал в Тбилиси. Грузия всегда жила своей жиз- нью. Быстро стал понятен язык, который и по сей день верно мне служит. Полюбился дух теплоты и человечности, величие не имперское, а подлин- ное благородство ари- стократичной древности, нечеловеческая красота природы и нищего горо- да. И, уж извините, еда. Но говорить по-русски о грузинской еде – это как рисовать карандашом фрукты. В России не едят – закусывают. А едят в Грузии. До сих пор у меня дома грузинская еда, 30 лет спустя. А еще Грузия по- дарила мне первую жену, первого сына, первую семью, первую работу программистом, первую практику резника. Грузия подарила мне тогда передышку. Я бежал от следствия и оказался на полпути в Израиль. Какое следствие, генацвале? Ним- ножько следствие, туда-суда, а так – живи. Много у меня в сердце добрых чувств к этой чудесной стране и ее народам. Оттуда я и уехал домой, в Иерусалим. – И здесь вы уже учились на равви- на? – Мне повезло встретить великих учителей. Оба – лауреаты Государ- ственной премии Израиля в обла- сти изучения иудаизма. Рав Йосеф Капах был человеком необъятных знаний, острого ироничного ума и той честности, которую мои старики называли чистоплотностью. 21 год прослужил он судьей в Верховном раввинском суде и ни разу не взял зар- плату. Он кормился ремеслом ювели- ра. Жена его Браха тоже удостоилась Госпремии за благотворительность. Рав Йосеф прославился переводами на иврит Рамбама, который большую часть текстов написал на арабско-еврейском. Я научился у р. Капаха, да будет благословенна его память, уме- нию выжать из текста больше, чем он готов отдать сам. Рава Адина Штейн- зальца, хоть мы редко видимся в по- следнее время, я могу назвать другом, и, что куда важнее, он в предисловии к одной из моих книг назвал меня «другом и коллегой». Я много лет пе- реводил его выступления, интервью, книги. Чему научился у него? Уме- нию говорить об иудаизме без цитат. Умению жить на острие современ- ности, не теряя связи с древностью и вечностью. – Но в Москве вы таки поработа- ли раввином? – Я приехал в Москву в качестве посланника «Сохнута» по вопро- сам образования. Потом началось сокращение, а уезжать мне было со- всем некстати – жена училась в Москве. Поэтому я принял предложение президента Российского еврейского конгресса Юрия Каннера и год про- работал раввином в Мемориальной синагоге на Поклонной горе. Я был ректором московского Международ- ного еврейского института экономи- ки, финансов и права. А еще был такой замечательный опыт в Москве – Бейт- дин лемамонот – религиозный суд по имущественным вопросам. И кто приходил туда судиться? Приходи- ли бизнесмены разного калибра, по- ругавшиеся друг с другом, которым неловко об этом рассказать государ- ственному судье. Евреи в России – это очень интересно... На самом деле еврейская Москва – это мир, описан- ный Шолом-Алейхемом, со всеми его чудаками и комическими сюжетами... – Шимеле Сорокер с его «крупным выигрышем»? – Ну да! Или мальчик Мотл, тор- гующий то квасом, то чернилами, большие бизнесы по оборачиванию яблок в папиросную бумагу... Рав- винское ремесло в России – дело неблагодарное. Длинно об этом без слез я не могу, поэтому просто про- цитирую раввина Боруха Горина, назвавшего российское еврейство «самым крутым». В том смысле, что подъем, начинающийся с нуля, по определению самый крутой. – А вы русофоб? – Знаете, я таки русофоб. То есть считаю все позитивное в России индивидуальным (отдельные до- стоинства отдельных людей), а все коллективное – негативным (хам- ство, отсталость, сочетание мании величия с комплексом неполноцен- ности). Если за это выгнали, то пра- вильно сделали – я теперь дома. – И чем занимаетесь? – Царь Шломо, мудрейший из смертных, говорил: «Остерегайся, сын мой, делать множество книг». Я не послушался и сделал несколько. Самые важные – сборник хасидско- го острословия «Одним словом» и перевод Торы с комментариями Раши в пяти томах, за который мне присвоили звание «Человека года». Но главное еще не написано: напо- ловину готов словарь к обоим Тал- мудам и всей раввинистической литературе, который задуман как арамейско-русский, но получается арамейско-иврит-русский. Собира- юсь писать арабско-геез-сириак-ив- рит-английский словарь семитских корней. И, если Б-г даст, хотел бы «добить» Раши на весь Танах. У меня любимая жена и трое взрос- лых сыновей – математик, врач и офицер. Есть внучка. Оба родите- ля живы-здоровы-счастливы, чего всем желаю. В общем, жизнь несет- ся быстро, но хорошо, вкусно. Мой рецепт – всегда быть влюбленным. Много любопытства и немного тру- долюбия. Иначе не умею и иному учиться не хочу.
НОВОСТИ
День памяти и извинений День памяти жертв Холокоста, от- мечаемый 27 января – в годовщину освобождения советскими войска- ми концлагеря Аушвиц, в этом году был отмечен в России знаками вни- мания к евреям со стороны высо- ких государственных мужей и жен. Председатель Совета Федерации Ва- лентина Матвиенко посетила Санкт- Петербургскую хоральную синагогу, а премьер Дмитрий Медведев осмо- трел экспозицию Еврейского музея – Центра толерантности в Москве. Ранее глава МИДа Сергей Лавров вместе с президентом Российского еврейского конгресса Юрием Кан- нером открыли выставку «Холокост: уничтожение, освобождение, спа- сение». 26 января в театре «Новая опера» состоялся мемориальный ве- чер с участием высокопоставленных гостей, дипломатов, общественных, религиозных и культурных деятелей. Хотя освобождение узников Аушви- ца считается финальной точкой Хо- локоста, в Калининградской области принято вспоминать о происшедшем через несколько дней после 27 янва- ря «марше смерти» и расстреле не- скольких тысяч узников концлагеря Штуттхоф на берегу Балтийского моря, в поселке Пальмникен (ныне Янтарный). В память о трагедии со- стоялся митинг у мемориала и «марш живых». В этом году колонну, повто- рившую путь еврейских женщин, обреченных на смерть, возглавил мо- лодой калининградский губернатор Антон Алиханов в сопровождении вице-премьера регионального пра- вительства Гарри Гольдмана. Увы, помимо традиционной дани памяти невинным жертвам нацизма, присутствовало в высочайшем вни- мании желание сгладить неловкость, возникшую из-за высказывания ви- це-спикера Госдумы Петра Толстого про «черту оседлости» (см. стр. 22). Так что очень актуально прозвуча- ли слова премьера Медведева о том, что антисемитские настроения и националистические высказыва- ния «должны пресекаться на корню на любом уровне» в любой стране, включая и Россию. А что там у миснагедов? Бенефициарами всех извинений и приветствий, звучавших в эти дни, стали руководители Федерации еврейских общин России – ее пре- зидент раввин Александр Борода и главный раввин Берл Лазар. А что же альтернативные лидеры российского еврейства из Московской хоральной синагоги? Увы, там в конце января происходили странные события. В одну прекрасную ночь в Facebook появилась информация о том, что уволен весь менеджмент Москов- ской еврейской религиозной общи- ны (МЕРО) и назначен новый пред- седатель – Ян Пискунов. Некоторые встревоженные фейсбучные прихо- жане даже призывали бежать в сина- гогу «на горке» и строить баррикады на пути рейдеров: кому-то помере- щился захват оплота московских мис- нагедов столичными хабадниками. Но в Марьиной Роще за новостями со Спасоглинищевского переулка сле- дили с неменьшим недоумением. Тем временем от имени главного раввина России Адольфа Шаевича в Сети пу- бликовались взаимоисключающие заявления. То он благословлял орг- выводы, то заявлял, что заседание, правомочное принимать решения, не состоялось. Стало очевидно, что идет подковерная борьба, но кто с кем и за что борется, понять сторон- нему наблюдателю трудно. Судя по всему, дело не только в денежных вопросах, актуальных для любой синагоги. Главенство в старейшей синагоге Москвы – престижный ак- тив. Но когда он приобретается при скандальных обстоятельствах, его морально-политическая капитали- зация стремительно падает. Пошли разговоры о конфликте между Шае- вичем и главным раввином Москвы Пинхасом Гольдшмидтом, иниции- ровавшим «перезагрузку» менед- жмента в синагоге. Появление на сайте МЕРО совместного заявления раввинов об отсутствии конфликта лишь подогрело пересуды. Во всяком случае, увольнение многолетних со- трудников рава Шаевича не помогает ему эффективно трудиться на благо общины, к чему он призывает всех озадаченных происходящим. На мо- мент написания этих строк прежние администраторы МЕРО вернулись в свои кабинеты, поскольку их уволь- нение состоялось без соблюдения уставных процедур. Заседание Со- вета МЕРО назначено на 20 февраля. Публике остается запастись кошер- ным попкорном. Раввины как угроза безопасности Пока в миснагедской синагоге рав- вины разбираются между собой, в хабадских синагогах с раввинами разбираются миграционные власти. Популярный в московских моло- дежных кругах раввин Йосеф Хер- сонский, наставник общины «Сре- ди своих», был задержан полицией и доставлен в Хамовнический суд. Причина – пребывание не по месту регистрации, за что он подлежал ад- министративному наказанию вплоть до депортации из РФ. Особый ре- зонанс правоохранительному ме- роприятию придавало его совпаде- ние по времени с тремя значимыми для еврейской Москвы событиями: Днем памяти жертв Холокоста, ка- нуном Шаббата и кануном свадьбы самого раввина. И вот судья Олеся Устинова за пару часов до зажигания субботних свечей вынесла определе- ние, почти дословно совпадающее с припевом субботнего гимна: «Леха, доди, ликрат кала!» – «Иди, мой друг, встречать невесту!». Рассмотрение дела было отложено на понедельник. А когда вкусивший субботнего по- коя женатый раввин вновь предстал перед судьей, он, подобно праотцу Аврааму, услышал приговор: «Лех, леха!» – «Иди себе!». Дело было пре- кращено за отсутствием состава ад- министративного правонарушения. Но не успели отгреметь фейсбуч- ные возгласы: «Да здравствует Ха- мовнический суд – самый гуманный суд в мире!», как вдруг из Сочи по- ступила весть о предстоящей де- портации тамошнего раввина Арье Эделькопфа. Основание – закон «О правовом положении иностранных граждан в РФ», в соответствии с ко- торым «разрешение на временное проживание... аннулируется в случае, если данный иностранный гражда- нин… выступает за насильственное изменение основ конституционного строя РФ, иными действиями создает угрозу безопасности РФ или граж- дан РФ». Но при этом о действиях или высказываниях раввина, кото- рые «создают угрозу безопасности», ничего не известно – все напоминает старый анекдот про еврея с плака- том, на котором ничего не написано, поскольку «и так все ясно». Но со- чинский посланник «Хабада» неод- нократно подчеркивал, что при всем своем американском гражданстве он очень любит Россию, напоминал, что его родители – советские люди, а деды – фронтовики-красноармейцы. Раввин обжаловал решение властей в суд, но иск был отклонен (что при- мечательно – опять в День памяти жертв Холокоста). Теперь сочинская община написала письмо Путину, где «с болью и надеждой» просит ока- зать личное содействие и отменить решение органов полиции. И о Путине Вдруг пошли разговоры, что на роль спарринг-партнера для Путина на предстоящих президентских выбо- рах может быть выбран православ- ный человек по фамилии Ройзман. Не менее православный «политолог на пенсии» Станислав Белковский так рассуждал на радио «Эхо Мо- сквы»: «Вот перед нами сейчас си- дит русский народ... Что же мы ему скажем? Мы ему скажем, что знаете, вот, Навальный не выиграл выборы мэра, а Ройзман выиграл, поэтому он более подходящий кандидат. К тому же Ройзман – еврей, поэтому, конеч- но, этот человек должен быть сопер- ником Владимира Владимировича Путина, поскольку Путин не еврей. А это является известным преимуще- ством перед евреем. Хотя все кумиры русского народа – евреи» (Белков- ский имел в виду Андропова, Прима- кова и Жириновского. – В. Ш.). А что Путин? Он в январе цитиро- вал еврейские анекдоты. Когда он сказал, что российские «девушки с пониженной социальной ответ- ственностью» лучшие в мире, вспом- нилась история о реакции жены раввина на доклад синагогального служки о шашнях ребе с танцовщи- цей из кордебалета: «Наша таки луч- ше всех!» А потом Путин вдруг заву- алированно обозвал Обаму евреем, сравнив его с персонажем другого анекдота, который «прощается, но не уходит». Конспирология сюжета состоит в том, что Путин, как извест- но, евреям всегда симпатизировал, а вот Обаме – нет. Что это вдруг?
Виктор ШАПИРО
