Борух Горин
Как еврейский народ собирался помешать Моше умереть? Что такое «дурной» приговор? И каким образом такой приговор можно изменить? Главный редактор «Лехаима» Борух Горин читает недельную главу Аазину.
В Зале шофаров Библейского музея естественной истории выставлено более двух десятков рогов различных животных, пишет журналистка The Times of Israel Джессика Стейнберг.
Традиция состоит в использовании бараньего рога, в который традиционно трубят во время литургии перед осенними праздниками и во время них. Он напоминает о том, как Авраам связал Ицхака, и собственно о самом баране, которого Авраам принес в жертву вместо сына.
Речь идет о семействе полорогих, включающем домашних овец, говорит директор и основатель Библейского музея естественной истории в Бейт-Шемеше Натан Слифкин. Авраам, вероятно, использовал их дикую разновидность, например, аудада или муфлона. В Зале шофаров есть рог муфлона.
Есть также рога орикса и африканского буйвола, длинные витые рога куду и изящно изогнутые рога горного козла, а также плакат с изображением единорога и чучела кроленя (мифическое существо, помесь зайца и оленя).
Предупреждение: ни рог единорога, ни рога мифического кроленя нельзя использовать в качестве шофара!
Слифкин знает подробности о каждом из предметов своей экспозиции так, как должен их знать раввин с докторской степенью по еврейской истории. Он основал этот необычный музей, который частично является зоопарком, частично музеем естественной истории, а также имеет галерею, посвященную всему, что связано с шофаром.
Пересечение природы и иудаизма буквально очаровывает Слифкина, который родился в Манчестере (Великобритания), вырос в ортодоксальной семье и питал страсть к животным и природе, которая до конца так и не была понята окружающими.
Только когда Слифкину исполнилось 20 лет, он начал задумываться о том, что Тора говорит о животных, и нашел богатый материал в той области, которая стала его призванием.
Слифкин годами водил экскурсии, связанные с Торой, в Иерусалимском библейском зоопарке и в зоопарках США. Когда же ему надоело проводить время в зоопарке Бронкса на морозе и в жару, он переехал в Бейт-Шемеш и основал музей, арендовав помещение у бывшей керамической фабрики в промышленной зоне.
Поначалу музей был лишь местной достопримечательностью, и Слифкин совсем не был уверен, как именно ультраортодоксальное население Бейт-Шемеша отреагирует на демонстрацию связей между иудаизмом и животным миром.
Ортодоксальный раввин, он утверждает, что местная община изгнала его даже за осторожные ссылки на эволюционную теорию и изображения динозавров в статьях и книгах.
Но несмотря на то, что Слифкин стал персоной нон грата в некоторых кругах, его музей привлекает множество посетителей-харедим, о чем свидетельствуют толпы ультраортодоксов, которые здесь можно увидеть.
Он указывает на одно из последних своих достижений — “кошерную” ежемесячную версию журнала National Geographic: журнал выходит на иврите для детей под названием “Нифлаот”. Печать на обложке издания свидетельствует, что оно приемлемо для ультраортодоксов и не содержит упоминаний теории эволюции, наиболее щекотливой темы для общины харедим. Однако со свиньями здесь все в порядке, заявляет Слифкин: “В Торе говорится о свиньях!”
В сувенирном магазине, расположенном у входа в музей, можно приобрести увесистую, богато иллюстрированную книгу Слифкина под названием ”Энциклопедия животного мира Торы”.
“Важный аспект того, что мы здесь делаем, — показать людям, что еврейская идентичность – это не только шабат и Йом Кипур, — замечает Слифкин. — Да, это и гиены, крокодилы и хамелеоны, а также все тонкости строения рогов разных животных”.
Шофар обычно изготавливается из бараньего рога, но часто и из рога куду — вида антилопы, издавна предпочитаемого йеменской общиной.
В музее выставлены и другие рога, которые нельзя использовать в качестве шофара. Например, рога коров запрещено использовать из-за негативной символики, связанной с библейским эпизодом с золотым тельцом.
“Обвинение не может быть использовано для защиты, — заявляет Слифкин, цитируя Талмуд. — Рош а-шана, Йом Кипур — это дни благоговения, дни суда. А корова является свидетелем обвинения из-за золотого тельца. Поэтому невозможно делать шофар из ее рога ”.
В процессе экскурсии по экспозиции Слифкин предпочитает, чтобы посетители трогали и ощупывали рога, часто сам вкладывает один из них в руку посетителя.
Рог африканского буйвола, например, огромен, по размеру и весу он равен нескольким бейсбольным битам.
Этот рог он привез легально, в своем чемодане из Африки, где каждое лето проводит кошерное сафари, посвященное еврейским законам и их нюансам.
На полках галереи есть образцы рога азиатского буйвола и американского бизона. Есть и другие, более необычные кошерные шофары. Например, из уже упомянутого рога орикса — животного, которое нередко считается «ответственным» за легенды о единорогах, потому что рога его такие же прямые и симметричные.
Рог орикса обычно не используется в качестве шофара, именно потому что он слишком прямой, рассказывает Слифкин, но его можно использовать, если нет другого кошерного рога.
Шофар по традиции должен быть изогнутым, символизируя, что в Рош а-Шана, дни благоговения, человек должен склоняться, подчиняя себя Б-гу, заявляет Слифкин.
Технически превратить рог в шофар очень непросто. Извлечение внутренних костей из скрученных рогов производится путем кипячения, создания абсолютно полой трубки, которую затем следует раскрыть на конце в качестве мундштука.
Коллекционирование шофаров стало чем-то вроде хобби для Слифкина, который использует для этого свои связи в Африке. Он потратил годы, просматривая объявления на eBay в ожидании появления в продаже тех или иных конкретных рогов.
Хотя существуют ограничения относительно того, что именно можно использовать в качестве шофара, бараний рог — который, по мнению Чарльза Дарвина, в природе используется для демонстрации потенциальным партнершам и для борьбы с соперниками, — остается просто рогом. “Вы можете класть шофар на пол, можете выбрасывать его в мусорное ведро, — замечает Слифкин. — В нем самом нет святости, но его используют для мицвы”.
С предыдущего Московского еврейского кинофестиваля прошла целая вечность — два года, и на открытии яблоку негде было упасть. «Видимо, уехали не все», — шутили со сцены. Представлено было более 40 фильмов из США, Великобритании, Израиля, Бельгии и прочих теперь далеких стран. В программе стало меньше острых тем, больше истории, разговоров о прощении, возмездии, переживании утраты. Вечные темы всегда актуальны.
Фильмом открытия МЕКФ стала «Голда» Гая Наттива, получившая в российском прокате драматичное пояснение — «Голда. Судный день». С одной стороны, для картины, уже вышедшей в прокат, не лишним будет намек на сюжет — действие разворачивается во время Войны Судного дня 1973 года. Войны, изменившей внутренний климат страны, приведшей к колоссальным политическим сдвигам, но главное, отмеченной невиданным для Израиля числом жертв. С другой стороны — флешбэки в 1973‑й происходят во время судебного разбирательства, год спустя. Комиссия должна решить, не было ли фатальных ошибок в действиях лидера страны, легендарной Голды Меир, которая к 1974 году — пожилая женщина, скрывающая от всех смертельную болезнь.
Многие критики оценили титаническую актерскую работу Хелен Миррен. Камера безжалостно исследует морщинистое лицо, тяжелую отечную походку, десятки выкуренных сигарет и ночные кошмары премьер‑министра, которая всюду ходит с записной книжечкой, фиксируя растущее число жертв, — и вынужденно принимая жесткие решения. Когда комиссия интересуется, что она делала в тот или иной день войны, Меир моментально демонстрирует свою вовлеченность. Однако для единственной допущенной в кадр матери, потерявшей сына на войне, объяснения Меир ничего не меняют.
Голду окружают энергичные военные, но кажется, что самой готовой к трагическим событиям оказывается она сама, утешающая истеричного Моше Даяна, готового в любой момент сложить с себя полномочия. Словно нашкодившего ребенка, она отчитывает госсекретаря США Генри Киссинджера, заставляя его, словно в наказание за недостаточную помощь Израилю, давиться кроваво‑красным борщом. Пророчески предостерегает Арика Шарона, что любая политическая карьера заканчивается катастрофой. Однако молодой военный пропускает ее слова мимо ушей и только втихую утаскивает со стола кусок шоколадного пирога.
Короче, если вы ждали историю про мудрого правителя, мать нации и железную леди, то некогда израильский режиссер Гай Наттив вас не разочарует. Отдельные критики хвалили картину за достоверный портрет сильной женщины‑лидера и торжество феминизма в кадре. Похвалы, однако, кажутся чрезмерными, если взглянуть на реальную историю с менее романтических позиций. Кроме Меир, в Израиле не было женщин премьер‑министров, да и этот казус, видимо, можно объяснить фразой, приписываемой Давиду Бен‑Гуриону, о том, что Меир — единственный мужчина в правительстве. Мнение израильтян о железной Голде куда точнее передает документальная картина 2019 года, с идентичным названием «Голда», но без сантиментов и скидок на возраст героини. Напротив, именно преклонные годы обостряют упрямство и неспособность премьер‑министра реагировать на изменения в обществе. А уж пресловутый мирный договор с Египтом, который у Гая Наттива является как бы результатом предыдущей деятельности Меир, в документальном фильме открыто объявляется следствием ухода ее с поста, ибо непреклонность и нежелание идти на компромиссы порой оборачиваются тысячами жертв.
Про другую израильскую войну, за независимость, рассказывал фильм самого зрительского режиссера Израиля Ави Нешера. В конце 1970‑х — начале 1980‑х Нешер был ярким и многообещающим молодым кинематографистом. Сняв в 1984‑м провокационный «Гнев и триумф», где евреи‑подпольщики не самыми гуманными методами боролись в подмандатной Палестине с англичанами, режиссер столкнулся с волной критики и получил приглашение в Голливуд. До начала 2000‑х Нешер набивал руку в Америке на фильмах категории Б и весьма в этом преуспел. Вернувшись в Израиль, он охотно брался за темы израильской истории, травмы Холокоста, ситуации столкновения светского и религиозного Израиля. И теперь, в «Образе победы» (2021), Нешер воспроизводит весь перечень героических образов и персонажей времен сионистского реализма. История в фильме рассказывается с точки зрения египетского режиссера‑документалиста, призванного зафиксировать триумф египетской армии. Но вместо этого молодой синефил становится свидетелем безжалостной расправы над кибуцем Ницаним и проникается сочувствием и чуть ли не любовью к бесстрашным евреям. Если вам кажется, что израильский режиссер, снимающий подобное кино от лица египтянина, — это надуманно и неуместно, то вам это не кажется. Однако созданный Нешером образ не победы, но войны самого строгого критика не оставит безучастным.
Тему войны и мира завершил на фестивале док Рана Таля «1341 кадр любви и войны». Легендарный израильский фотограф Миха Бар‑Ам, чьи снимки украшали обложки ведущих израильских и мировых СМИ, вспоминает свою карьеру и рассказывает, как попадал в самые горячие точки. Кино — по сути, фотофильм, составленный из работ Михи, с закадровыми комментариями его самого, его жены Орны и сыновей. За полтора часа перед нами проходят страшные кадры войн, протестов. Мы видим безжалостных победителей, уязвимых политиков, страдающих людей. «Ни одна фотография не предотвратит следующей войны», — убеждает нас герой. И эта истина, открывшаяся Михе под конец жизни, заставила его, как художника и фотографа, замолчать. Горькая правда искусства, сохраняющего детали, которые превращаются в улики, не спасет мир. Глубокий философский фильм соединил в себе многие смыслы и темы нынешнего МЕКФ: историю, традицию, семью.
Черно‑белый фильм израильского режиссера Эйтана Аннера «Хороший человек» пропитан атмосферой Иерусалима — города, где конфликт светского и религиозного звучит особенно остро. Карьеристка ‑ продюсер, спасая свою компанию от банкротства, берется за экранизацию сюжета про царя Саула. Все бы ничего, но режиссером должен стать некогда одиозный кинодеятель, 30 лет назад вернувшийся к религии и полностью порвавший связи со светским искусством. Теперь же он намерен снять кино с собой и своей женой в главных ролях, но его истинная мотивация непонятна героине. Этот негромкий фильм имеет гораздо больше оснований считаться феминистским, чем «Голда. Судный день». Шарон в исполнении Моран Розенблатт — бывшая актриса, чья симпатичная внешность обрекла ее на роли сексуальных красоток. Чтобы порвать с актерской карьерой, Шарон сама начинает продюсировать картины про женщин. Только деньги на ее проекты дает богатый второй муж, тогда как режиссер‑шлимазл, за которым она была замужем раньше, воспитывает их общую дочь и всегда готов прийти на помощь. Лишившись поддержки и денег мужа, Шарон вынуждена сама решать проблемы, возникающие не только на съемочной площадке. Однако это не очередная железная леди, которая все тащит на себе. Доходящая в своем эгоизме до жестокости, она обретает тяжкий опыт сопротивления и самопожертвования — этому ее учат те, кто не боится признаться в своей слабости. Бывший муж и тот самый религиозный режиссер, чьи действия мотивированы любовью, а не финансовой ответственностью. Опыт слабости как проявление силы в «Хорошем человеке» — диаметрально противоположный взгляд на женские образы в современном кинематографе.
На этом можно было бы завершить рассказ о МЕКФ‑2023, если бы не короткометражное кино. Традиционно ему уделяется меньше внимания, что обидно: в программе художественных короткометражек нашлось место настоящим сокровищам. Среди них девятиминутный «Сезон артишоков» Орны Роттенберг, обладающий трогательностью детских признаний и визуальным совершенством работ знаменитой израильской художницы Сигалит Ландау, к которым определенно отсылают некоторые сцены. Жестокий мир пытается укротить фантазию юной дочери, живущей в бедном квартале Иерусалима с матерью, впавшей в депрессию после ухода мужа. Однако это не социальная драма, а волшебная сказка, возвращающая зрителям веру в хороший исход.
В «Аазину» мы восходим на одну из вершин еврейской духовной жизни. Моше целый месяц наставлял народ. Он рассказал народу об его истории и предначертании, а также о законах, которые сделают его уникальным обществом, в котором люди связаны заветом друг с другом и с Б‑гом. Он обновил завет, а затем передал руководство народом своему преемнику и ученику Йеошуа. Последнее, что сделал Моше, — благословил народ, все колена поочередно. Но до того он должен был сделать кое‑что еще. Он должен был сжато изложить весть, которую сам принес людям в качестве пророка, и изложить так, чтобы люди никогда не забывали о ней и всегда ею вдохновлялись.
Моше знал, что наилучший для этого способ — музыка. Итак, последнее, что сделал Моше перед тем, как со своего смертного одра благословить народ, — научил народ песне.
В музыке есть нечто глубоко духовное. Когда язык стремится выразить нечто иррациональное и душа жаждет сбросить с себя путы земного притяжения, с уст срывается песня. Еврейскую историю не столько читают, сколько поют. Законоучители эпохи Талмуда перечислили десять песен, прозвучавших в ключевые моменты жизни нации. Это песнь сынов Израиля в Египте (см. Шмот, 30:29), песнь у Тростникового моря (Шмот, 15), песнь у колодца (Бемидбар, 21), а также Аазину — песнь, которую воспел Моше на закате своих дней. Йеошуа воспел свою песнь (Йеошуа, 10:120–13). Двора (Шофтим, 5), Хана (Шмуэль I, 2) и Давид (Шмуэль II, 22) — свои. Была также Песнь Шломо — Шир а‑ширим, о которой рабби Акива сказал: «Все песни святы, но Песнь Песней — Святая святых» . Десятая песнь пока еще не прозвучала. Это песнь Машиаха .
Во многих библейских текстах говорится, что музыка восстанавливает душевные силы. Когда Шаулем овладевало уныние, Давид играл ему на музыкальном инструменте, и душевные силы Шауля восстанавливались (Шмуэль I, 16). Самого Давида называли «сладкозвучным певцом в Израиле» (Шмуэль II, 23:1). Элиша, чтобы на него снизошел дух пророчества, попросил арфиста сыграть (Млахим II, 3:15). Левиты пели в Храме. По канонам иудаизма мы каждый день предваряем свои утренние молитвы «Стихами песни» («Псукей де‑зимра»), с их великолепным крещендо — Теилим, 150, где музыкальные инструменты и человеческий голос сливаются, чтобы воспеть хвалу Б‑гу.
Мистики заходят еще дальше: они говорят, что существует «песнь вселенной» — то, что Пифагор называл «музыкой сфер». Именно это подразумевается в Теилим, 19 в словах: «Небеса рассказывают о славе Б‑га, о делах рук Его повествует небосвод… Нет речи и нет слов, не слышен голос их; а музыка их проходит по всей земле, и слово их до пределов вселенной». В недрах тишины творение поет своему Творцу песнь, недоступную ушам, — ее может расслышать лишь душа.
Итак, когда мы молимся, мы не читаем, а поем. Когда мы взаимодействуем со священными текстами, мы не декламируем, а произносим нараспев. В иудаизме каждый текст и каждое время имеют свою особую мелодию. Существуют разные мелодии для шахарит, минхи и маарив — утренней, дневной и вечерней молитв. Есть разные мелодии и музыкальные лады для молитв в будни, шабатних молитв, молитв в три праздника паломничества — Песаха, Шавуот и Суккот (их музыка имеет между собой много общего, но у каждого из праздников есть свои особенные мелодии), а также для Ямим нораим, Рош а‑Шана и Йом Кипура.
У разных текстов и мелодии разные. Для чтения Торы вслух — одна кантилляция , для афтары из книг пророков — другая, для Ктувим — Писаний — третья, особенно для пяти мегилот. Особый речитатив звучит, когда мы изучаем тексты Письменной Торы: Мишну и Гемару. Уже по одной мелодии мы можем определить, какой сегодня день и какой текст читают вслух. Еврейские тексты и время в еврейском календаре обозначаются не разными цветами, а разными мелодиями. Карта святых слов начертана мелодиями и песнями.
Музыка наделена невероятной властью — она пробуждает в нас эмоции. Молитва Коль нидрей, с которой начинается Йом Кипур, — в сущности, вообще не молитва. Это сухая юридическая формула аннулирования обетов. Именно древняя, незабываемая мелодия Коль нидрей дала этой молитве такую власть над еврейскими сердцами. Услышав эти ноты, невольно чувствуешь, что находишься в присутствии Б‑га в Судный день, стоишь в окружении евреев изо всех уголков земли и изо всех времен, меж тем как эти евреи молят Небо о прощении. Это святая святых еврейской души .
Точно так же на Тиша бе‑ав, когда сидишь и читаешь Эйха, Плач Ирмеяу, книгу со своей уникальной кантилляцией, невольно чувствуешь, как текут по твоему лицу слезы евреев на протяжении всех веков, когда евреи страдали за веру и рыдали над воспоминаниями о том, что потеряли. И эта боль так же свежа, как в день разрушения Храма. Слова без музыки — все равно что тело без души.
Бетховен написал на рукописи третьей части своего 15 квартета ля‑минор: «Neue Kraft fühlend» («Чувствуя новые силы»). Именно это пробуждает в нас музыка. Это язык эмоций, не затронутый «немощной бледностью мысли ». Именно это имел в виду царь Давид, когда пел, обращаясь к Б‑гу: «Ты превратил траур в ликование; дал мне снять рубище, облачиться в праздничный наряд! Потому, не умолкая, пою о славе Твоей!»
Вы чувствуете силу человеческого духа, которую не может сломить никакой террор.
В своей книге «Музыкофилия» покойный Оливер Сакс (увы, мы не родственники) рассказал пронзительную историю Клайва Виринга, выдающегося музыковеда, который заболел инфекционной болезнью, разрушающей головной мозг. В результате у него развилась острая амнезия. Он стал неспособен удержать что‑либо в памяти дольше, чем пару секунд. Его жена Дебора описала это так: «Каждое мгновение бодрствования было для него, как первый миг после пробуждения от сна».
Он не мог увязать воедино свои ощущения и впечатления, оказался заперт в вечном настоящем времени, полностью изолированном ото всего, что происходило в прошлом, даже совсем недавнем. Однажды жена увидела, что он держит на ладони шоколадку, прикрывает ее другой ладонью, а затем убирает руку, снова и снова, и каждый раз говорит: «Смотри, она новая». «Это та же самая шоколадка», — сказала Дебора. «Нет, — ответил Клайв, — смотри. Она изменилась». У него вообще не было прошлого.
В его темницу смогли прорваться только две вещи — его любовь к жене и музыка. Виринг по‑прежнему мог — так же мастерски и воодушевленно, как раньше, — играть на органе и дирижировать хором.
Что же такого особенного в музыке? — спрашивал себя Оливер Сакс. Что помогает Вирингу выйти из состояния амнезии, когда он играет на музыкальных инструментах или дирижирует? И Сакс предполагает: когда мы «вспоминаем» мелодию, мы припоминаем каждую ноту поочередно, но каждая эта нота соотносится с целостным произведением. Он цитирует специалиста по философии музыки Виктора Цукеркандля: «Слышать мелодию — значит одновременно находиться в процессе ее прослушивания, дослушать ее до конца и только‑только готовиться ее услышать. Каждая мелодия возвещает нам, что прошлое может присутствовать в нашей жизни даже без воспоминаний, а будущее — даже без пророчеств».
Музыка — своего рода чувство преемственности, которое порой помогает справиться с самым глубоким унынием, когда нам кажется, что распалась связь времен.
У веры больше общего с музыкой, чем с наукой . Наука анализирует, разлагая все на составные части, а музыка все объединяет, синтезирует. Совсем как музыка сцепляет одну ноту с другой, вера сцепляет воедино библейские эпизоды, жизни людей, разные эпохи, создавая вечную мелодию, которая прорывается в ход времени. Б‑г — композитор и автор либретто. Каждый из нас призван быть голосом в хоре, поющем Б‑жью песнь. Вера — не что иное, как умение расслышать музыку сквозь шум.
Итак, музыка — знак чего‑то, выходящего за грань обыденного. Философ и музыкант Роджер Скрутон пишет, что музыка — «встреча с чистым субъектом, отпущенным из мира объектов на волю и в своих перемещениях подвластным только законам свободы ». Скрутон цитирует Рильке:
Невыразимое все еще льется в слова родником…
И в бесполезном пространстве музыка снова и снова
из самоцветьев дрожащих строит божественный дом .
В еврейских песнях содержится история еврейского духа.
Однажды я наблюдал, как учитель объяснял маленьким детям разницу между материальным и духовным богатством. Он велел им смастерить бумажный макет Иерусалима. А потом — дело было во времена магнитофонов — он поставил кассету с песней об Иерусалиме и разучил эту песню с детьми. В конце урока он совершил нечто драматичное: разорвал в клочья макет и изодрал магнитофонную ленту. И спросил у детей: «У нас все равно остался макет?» — «Нет», — ответили они. «А песня? Она у нас осталась?» — «Да», — ответили дети.
Мы теряем материальное богатство — свои пожитки, но не теряем богатство духовное. Физического Моше мы потеряли. Но у нас осталась его песнь…
Поговорим о насущном. О здешнем охлаждении по отношению к Израилю, чтобы не сказать больше — по отношению к евреям как таковым.
Президент России Владимир Путин на пленарном заседании Восточного экономического форума (ВЭФ) сделал ряд заявлений по поводу высокопоставленных беглецов из России. Сначала он рассказал о Чубайсе — который, как мы помним, «виноват во всем». Оказывается, Чубайс не просто Чубайс, он — Моше Израилевич… Президенту показали некий скан документа, который Чубайс якобы получил в Израиле на это имя. С отчеством?.. Но отчеств нет в израильских документах. Может, это фамилия, Израилевич? Я не уловил. Но именно Моше. Я не видел этого секретного документа, который видел президент, но звучит «Моше Израилевич» карикатурно. Дальше Путин говорил о том, что он вообще не понимает, зачем Чубайс шифруется, зачем он сбежал. Видимо, какие‑то финансовые проблемы в Роснано, огромные финансовые дыры заставили его покинуть Россию и принять такой странный псевдоним…
Это неприятная тема и неприятный тон, потому что все мы, выросшие в Советском Союзе, помним глухой советский антисемитский душок в анекдотах про Абрама и Сару, Мойшу и Хаима. Выводы делать сложно, может, действительно какие‑то документы Путин видел, может, эти документы ему были предоставлены и там именно такое странное имя. Однако вторая часть разговора о беглых коммерсантах насторожила меня в большей степени.
Речь шла об Аркадии Воложе, сооснователе Яндекса. Давно уехавший, но все равно попавший под санкции, один из крупнейших российских предпринимателей Аркадий Волож сделал в последнее время ряд заявлений, осуждающих так называемую российскую спецоперацию в Украине. И вот как Владимир Путин прокомментировал эти заявления: «Он живет в Израиле, и я могу себе представить, чтобы жить там на хорошем уровне и иметь хорошие отношения с властями, он вынужден делать определенные заявления». Стоп! Вот эта логика показалась мне очень настораживающей. Израиль не может предоставить хороший уровень жизни, нет надежд на хороший уровень жизни, если человек не осуждает Россию на данном ее этапе? И не просто Израиль, а власти Израиля? Совершенно неожиданное заявление, потому что как раз Нетаньяху его оппоненты, а также США и Евросоюз и, разумеется, Украина часто критикуют за недостаточную ясность в позиции по российско‑украинскому конфликту и отсутствию военной помощи Украине. Нетаньяху, а именно он представляет в настоящий момент власть в Израиле, является объектом критики именно за свои пророссийские симпатии и крен в сторону России. Президенту России известно что‑то другое, и он считает, что антироссийские заявления Воложа — это следствие какого‑то давления или даже необходимость в нынешних условиях в Израиле.
Это ошеломляющее заявление, потому что оно указывает не просто на охлаждение, а на новую стадию охлаждения в отношениях между Россией и Израилем. А эти отношения являются важнейшим фактором для положения еврейской общины в России. Вне зависимости от того, правильно это или нет, это так, и это идет «в комплекте».
Помню, на заре существования Федерации еврейских общин России я ездил по регионам, и в составе каких‑то делегаций нас часто принимали губернаторы. Разные губернаторы, вполне благосклонно относившиеся к еврейской общине, чтобы подчеркнуть эту свою благосклонность, говорили мне, гражданину России, не имеющему израильского гражданства: «Вот у вас там… (правильно борются с терроризмом, очень хорошие дороги и др.)». С одной стороны, да, я чувствую связь с исторической родиной. Однако в устах чиновников подобное звучало как минимум некорректно: российская организация, граждане России в составе делегации — и вот это «у вас там…», звучащее от чиновников в их адрес…
Впрочем, и без аналитики это несомненное положение вещей в ощущениях российских евреев. Они чувствуют себя в безопасности и видят благосклонность властей к деятельности еврейской организованной общины именно на фоне дружеских или хотя бы коллегиальных отношений между Россией и Израилем.
Охлаждение этих отношений, а тем более обвинение Израиля в недружественной политике по отношению к России — это очень беспокоящие факторы на фоне если не кампании, то по меньшей мере серии антисемитских заявлений, которые тревожат в последнее время общественную жизнь России.
Самым последним было заявление, связанное с проведением в Москве еврейского кинофестиваля, цитировавшееся на федеральных телеканалах. Организация «Офицеры России» заявила о том, что в рамках фестиваля демонстрировался «русофобский» фильм «Голда», в котором героиня, Голда Меир, рассказывает об антисемитизме в России (погромы, казаки и т. д.)
Все это, вкупе с «раскрытием псевдонимов», атмосферный фон. Он и сам по себе неприятен, а когда на него накладываются такого рода заявления президента, это не добавляет оптимизма и без того пессимистичной картине происходящего вокруг.
В последние несколько дней между представителями Израиля и Саудовской Аравии состоялись встречи на рабочем уровне, сообщает телеканал "Кан 11". Содержание встреч запрещено к публикации.
На этом фоне агентство Bloomberg уведомляет, что Белый дом рассматривает соглашения об обороне с Саудовской Аравией и Израилем. Администрация Джо Байдена считает, что одним из способов достижения нормализации отношений между Израилем и Саудовской Аравией является предложение всеобъемлющих соглашений по безопасности.
Вчера наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед бен Салман дал интервью каналу Fox и заявил, что Саудовская Аравия не приостанавливала соглашение о нормализации отношений с Израилем. По его словам, "переговоры идут хорошо".
Ранее американское издание Wall Street Journal пишет, что правительство Израиля сотрудничает с администрацией президента США Джо Байдена по вопросам, связанным с развитием ядерной программы Саудовской Аравии.
Тема продвижения мирной ядерной программы в Саудовской Аравии является одной из составляющих мирного урегулирования отношений этой страны с Израилем.
Данный вопрос обсуждался в ходе встречи президента США Джо Байдена и премьер-министра Израиля Биньямина Нетаниягу, прошедшей 20 сентября в Нью-Йорке, на полях 78-й Генеральной ассамблеи ООН.
Нетаниягу поблагодарил Байдена за продвижение инициативы строительства транспортного коридора между Индией и Европой через Саудовскую Аравию и Израиль, и выразил уверенность, что под предводительством президента США можно будет достичь мирного урегулирования между Израилем и Саудовской Аравией, что, в свою очередь, позволит приблизить достижение мира между Израилем и палестинцами.
Согласно официальному источнику, основная часть встречи была посвящена продвижению нормализации между Израилем и Саудовской Аравией, причем обсуждались подробные детали возможного урегулирования, включая уступки. Было отмечено, что "позиции Израиля и США касательно гражданской ядерной программы Саудовской Аравии идентичны".
Ранее кронпринц Саудовской Аравии Мухаммад бин Салман заявил в интервью телекомпании Fox News, что королевство "с каждым днем приближается к нормализации отношений с Израилем". При этом он подчеркнул, что палестинский вопрос очень важен для установления отношений между Эр-Риядом и Иерусалимом. Бин Салман также отметил в интервью, что, если Иран получит в свое распоряжение ядерное оружие, Саудовской Аравии тоже придется обзавестись им.
Отметим, что среди израильских политиков нет единства мнений по вопросу о поддержке ядерной программы Саудовской Аравии. 19 сентября председатель оппозиционной партии "Наш дом Израиль", депутат Кнессета Авигдор Либерман направил письмо государственному контролеру Матаниягу Энгельману на фоне сообщений о том, что проблематика саудовской ядерной программы не была предметом обсуждения с представителями системы безопасности страны. "В последние месяцы граждане Израиля, включая членов правительства, узнали, что премьер-министр склонен согласиться на саудовскую ядерную программу, которая формально преподносится как программа мирного назначения. По сообщениям СМИ, премьер-министр прилетел в США, чтобы обсудить этот вопрос с чиновниками американской администрации без каких-либо предварительных консультаций с израильскими специалистами в области безопасности и без серьезного обсуждения вопроса на заседании военно-политического кабинета. Я обращаюсь к вам с этим письмом, так как у премьер-министра нет полномочий брать на себя обязательства от имени государства Израиль по вопросам, связанным с ядерной программой Саудовской Аравии, без комплексного обсуждения в кабинете", – сказано в обращении Либермана к госконтролеру. В письме Либермана было отмечено: ""1. Само собой разумеется, что Саудовская Аравия, обладающая одними из крупнейших в мире запасами нефти, не нуждается в мирном атоме (АЭС) для выработки электроэнергии. 2. Программа имеет далеко идущие последствия для безопасности Израиля и всего региона, что может отразиться, например, в чрезвычайно опасной для нас региональной ядерной гонке. 3. Судя по публикациям в СМИ и по известной мне информации, Нетаниягу отказывается проводить всестороннюю углубленную дискуссию по этому вопросу с представителями соответствующих ведомств и сил безопасности. 4. Тот факт, что соглашение позволит Саудовской Аравии иметь ядерное оружие, является в буквальном смысле вопросом войны и мира. 5. Закон напрямую требует, чтобы любое решение, касающееся вопросов войны и мира, проходило через кабинет и получало его одобрение. 6. Столь радикальное решение также требует серьезной подготовительной работы в ряде организаций и ведомств, и совершенно не очевидно, что какая-либо подготовительная работа проводилась. 7. Из этого следует, что премьер-министр Нетаниягу не имеет полномочий договариваться от имени государства Израиль о какой-либо ядерной программе".
