ЮДОФИЛ МОДЕСТ МУСОРГСКИЙ

ЮДОФИЛ МУСОРГСКИЙ

Вторник, 16 Сентября 2014 г. 23:10 + в цитатник 

Юдофил Мусоргский 

Борис Клейн,

доктор исторических наук

Имя великого русского композитора известно каждому культурному человеку. Многие знакомы (больше или меньше) с его произведениями.

Однажды израильский ученый Савелий Дудаков поставил перед собой необычный вопрос: что мы знаем о любви Мусоргского к евреям и еврейству, о его жгучем интересе к этому народу, о его проникновении в еврейскую музыкальную стихию? Ответ был таков: совсем немного.

Тем интереснее то, что ему удалось отыскать (С.Дудаков. Парадоксы и причуды филосемитизма и антисемитизма в России, с.409-415). В свою очередь, я не ограничился его текстом, привлек и другие источники.

Итак, отпрыск старинного дворянского рода, уроженец Псковской губернии, Модест Петрович Мусоргский не сталкивался с евреями лично – пока не стал офицером Преображенского полка.

 Во время полковых маневров на летних учениях ему довелось побывать в еврейских местечках, где он наблюдал зажигательные пляски хасидов. В январе 1867 г. он так передает свои впечатления в письме композитору М. Балакиреву:

“Евреи аж прыгают от воодушевления перед… песнями своего собственного народа, которые переходят от поколения к поколению. Глаза евреев при этом загораются благородным, идеалистическим огоньком, и мне не раз пришлось быть свидетелем таких сцен. Евреи понимают больше чем мы, славяне, т.е. русские и чехи, и ценят и лелеют национальные народные песни и именно простые евреи, наши белостокские, луцкие и невельские евреи, которые живут в грязных и бедных домиках своих».

Что тут особенно примечательно?

Во-первых, широта его «обзора»: он имел представление об облике и нравах еврейского населения разных земель.

Во-вторых, его настрой, нетипичный для той эпохи: у Мусоргского ни тени насмешки или предвзятости к гонимому народу – напротив, теплота, даже с примесью восторженности.

Надо иметь ввиду, что жизнь его совершенно переменилась после отмены крепостного права. Обедневший гвардейский прапорщик порвал с прежней средой, стал убежденным «шестидесятником». Взяв за пример героев романа Н.Г.Чернышевского «Что делать?», он поселился в Санкт-Петербурге в «коммуне» из шести молодых людей.

Складываются важные для него связи и отношения, питающие в нем дух славянофильства, народничества – и вместе с тем, у него возникают контакты с еврейской средой.

Человеком, сильно повлиявшим на его творческую судьбу, был крупнейший русский критик Вл.Стасов. Тот самый, кто являлся и автором многих статей о еврейском искусстве, и членом жюри по постройке новой большой синагоги в столице. Благодаря ему Мусоргский мог посещать еврейские праздники в Санкт-Петербурге.

Он мог там бывать и как друг скульптора Марка (Мордухая) Антокольского.

Но особенно близкая, задушевная дружба связывала Модеста Петровича с талантливым архитектором и художником, крещеным евреем Виктором Гартманом. Ранняя смерть Гартмана (1873) потрясла композитора; его откликом на трагическое событие стали «Картинки с выставки» – известное во всем мире музыкальное произведение (где одна из сценок названа «Два еврея: богатый и бедный»).

 

Гений Мусоргского нашел наиболее полное выражение в его всемирно знаменитых операх «Борис Годунов” и «Хованщина», посвященных переломным событиям в истории русского народа.

Но вместе с тем, как личность, и как композитор, он испытывал постоянную тягу к еврейству. Тому есть немало подтверждений.

Еще в 1863 г. он написал произведение “Царь Саул» (иначе: «Еврейская мелодия для голоса и фортепиано»); был использован в переводе текст Байрона: “О, вожди, если выйдет на долю мою…»

 

Через несколько лет, в 1867 г. им были написаны два сочинения на еврейскую тему. Это хор с оркестром «Поражение Сеннахериба», вновь на слова Байрона: «Как стая волков голодных на нас враги набежали…». (Речь идет о неудавшейся осаде Иерусалима в конце 8 века до н. э. ассирийским царем Сеннахерибом – Прим. Ред.).

 

А также, на стихи поэта Льва Мея, переложение «Песни Песней» царя Соломона.

Он еще раз обратился к странице еврейской истории в своей кантате «Иисус Навин» («Стой. Солнце!») – одном из красивейших сочинений в русском хоральном искусстве.

 

Осенью 1874 г. Модест Петрович проживал в бедном районе Петербурга, примыкавшем к Сенному рынку (места Достоевского). В этом же районе жило и небольшое еврейское население, имеющее право жительства: отставные николаевские солдаты, ремесленники…

Одним из соседей композитора был бедный еврей-портной, в доме которого была молельня. Однажды во время праздника Кущей (Суккот) через открытое окно Мусоргский услышал канторское пение, которое «совершенно очаровало его». Тогда и возник замысел кантаты.

В воспоминаниях дочери Вл. Стасова говорится, что в основу хора “Иисус Навин» были положены мелодии, записанные композитором с голосов Марка Антокольского, а также соседа, еврея-портного, распевавшего во дворе. В одном из своих писем 1877 г. Мусоргский рассказывает, как советовался с баронессой Анной Гинзбург (женой банкира и филантропа Г. Гинзбурга) – можно ли считать полюбившиеся ему мелодии близкими к «аутентичным», т.е. древнееврейским? Средняя часть произведения (”Плачут жены Ханаана») была им полностью написана заново.

Современники вспоминали, что он неоднократно возвращался к истории создания «Иисуса Навина» и говорил об этом с гордостью и воодушевлением. Сочинение было посвящено Надежде Римской-Корсаковой (урожденной Пургольд, еврейке).

Слова к кантате написал сам Модест Петрович. Через 30 лет они переведены были на иврит и идиш и изданы с нотами для еврейских почитателей гения.

…В своей короткой жизни он испытал так много несправедливости, что даже теперь об этом нелегко думать и писать.

Вот слова из некролога музыкального критика М.Иванова:

«Он всегда жил богемой, и в последние два-три года отшатнулся чуть не ото всех и вел совсем скитальческую жизнь… Друзья передали его на попечение доктора Бертенсона…».

Недавно мне довелось посмотреть российский документальный фильм о Мусоргском (по-моему, весьма невнятный). Там, в частности, сообщается, что в феврале 1881 г. его поместили в Николаевский военный госпиталь «как денщика одного из офицеров».

Что сие значило?

Есть достоверные сведения, что Мусоргский страдал тяжелой формой алкоголизма. У него не было заработка, постоянного места жительства, средств на питание, лечение – словом, не было ничего. В таком положении он перенес инсульт, и был разбит параличом.

Друзья – Вл. Стасов, Н.Римский-Корсаков, А.Бородин – увидели выход в том, чтобы устроить его в какую-нибудь больницу. Они обратились за помощью к хорошо знакомому врачу.

Доктор Лев Бернгардович Бертенсон, еврей, принявший лютеранство, имел обширную практику среди интеллигенции. Прекрасный диагност, он еще не был так знаменит, как впоследствии, когда лечил Л.Н.Толстого (и даже получил звание лейб-медика). Пока же он занимал скромную должность ординатора Николаевского госпиталя для офицеров и нижних чинов. Туда и попытался положить беспомощного пациента.

Главврач госпиталя отказал в просьбе, так как больной не имел ни малейшего отношения к военному ведомству. Но в ходе переговоров придумали остроумный выход: допустить его в лечебное учреждение на правах «вольнонаемного денщика ординатора Бертенсона». Такую запись и учинили в журнале.

Авторам фильма (и не только им), видимо неудобно было рассказывать эти подробности. И в большинстве публикаций о нем вообще обходится вопрос о его симпатиях к еврейскому народу.

По свидетельству же упомянутого М.Иванова (написавшего некролог), врач «заботился о своем пациенте самым тщательным образом. Мусоргский лежал в отдельной палате, г-н Бертенсон приходил к нему для обхода ежедневно два раза». В состоянии больного наступило некоторое улучшение.

Тогда и навещал его художник И.Репин, чтобы писать прославленный портрет Мусоргского.

Что произошло потом, – объясняют по-разному. То ли больной сам приблизил свою кончину, «нарушив режим» (выпил бутылку коньяка). Может, просто настал предел; в марте 1881 его не стало.

Захоронили композитора в Александро-Невской лавре. Видные деятели русской культуры объединили усилия, чтобы было создано достойное надгробие. По совету Вл. Стасова решили сделать нотное изображение четырех наиболее значительных музыкальных тем. На решетке памятника были выкованы из железа ноты. Вторая и третья темы взяты из “Бориса Годунова“, а первая – из хора «Иисус Навин”:

«Веленьем Иеговы

Сокрушить Израиль должен

Аммореев нечестивых…»

(Цит. по: С.Дудаков, с. 415)

С этим и ушел в вечность русский гений; никто не вправе посягать на его посмертный облик и ставить в опасность бесценные реликвии.

Но есть тревожные сигналы. Я прочитал в интернете об угрозах музею-усадьбе Мусоргских в Псковской области. Некий бизнес-хищник попытался ее «утилизировать»; как обычно, не встречая должного противодействия чиновников.

Наумово. Дом-музей М.П.Мусоргского

В 1989 году в Наумово был открыт дом-музей М.П.Мусоргского

Оказывается могила композитора в Лавре была наглухо закатана асфальтом, а надгробный памятник ему перенесли в другое место. Какой же невидимой оградой окружить его теперь (если он цел), чтобы не разрушили и эту святыню?

- Не могу знать! – отозвался бы солдат в полку, где когда-то служил гениальный прапорщик

источник

  

ЧИТАТЬ  И СЛУШАТЬ: 

М.Мусоргский "Два еврея"

("Картинки с выставки")  

А.К. Странно, что автор статьи не упомянул, что вотчина Мусоргского расположена рядом с г. Торопец, а русский город этот уникален тем, что входил в черту еврейской оседлости.

Села Карево и Наумово - родина великого русского композитора Модеста Петровича Мусоргского - находятся на юге Псковского края, в Куньинском районе, на северном берегу озера Жижицкого. 

В XVII веке эти земли числились в Луцком уезде, где предки композитора получали поместья и вотчины "за московское осадное сидение (1613 г.) и за службу государеву (1670 г.) В XVIII столетии эти земли отошли в Торопецкий уезд, в волость Жижецкую, а предки Мусоргского стали именоваться "торопецкими дворянами" или "торопецкими помещиками". При учреждении наместничеств, а затем губерний, эти земли попали в Торопецкий уезд Псковской губернии, где они и находились как при жизни Модеста Петровича Мусоргского, так и позднее, вплоть до упразднения губерний. В настоящее время, после разделения бывших уездов на районы, эти земли вошли в состав Куньинского района Псковской области. 

ЕВРОПА В ОГНЕ

Европа в в огне Ч.2/2

 9

BY СЛУЖБА НОВОСТЕЙ ЕМ ON ПЯТНИЦА, 27.11.2015

ПОЛИТИКА

Продолжение.   Начало

Конвульсии Европы

ОЛЕГ ВЕКСЛЕР (ГЕРМАНИЯ)

Немецкие СМИ в эти дни, как всегда, полны увещеваний, что «религия мира» к терактам никакого отношения не имеет, ислам не имеет ничего общего с исламом, мусульмане — сами жертвы, и т.п. леволиберальной ахинеи.

Игиловцы, расстрелявшие десятки людей в Мали, отпустили всех заложников, сумевших процитировать Коран. Но для телепропагандистов ни они, ни бандиты «Боко харам», устроившие очередную резню в Нигерии, с требованием, чтобы детей в школах обучали по строгим правилам ислама, никакого отношения к исламу не имеют, как мы в очередной раз узнали на канале ZDF.

Никого не смущает, что в мире не прошло ни единой демонстрации «истинных мусульман, не имеющих ничего общего с террористами и осуждающих террор», и практически ни одна исламская организация внятно не дистанцировалась от террористов и не осудила их. Совершенно не слышно в эти дни и бравого голоса «умеренного евроислама», со словами, что им очень стыдно за своих «братьев», все умеренные как сквозь землю провалились. Хорошо хоть не плясали на улицах и не раздавали сладостей, как после 11 сентября, или это просто нам эти кадры больше не показывают?

И вообще, мы же знаем, «Шарли Эбдо» был сам виноват тем, что рисовал порочные карикатуры, французские евреи в кошерном супермаркете были виноваты уж тем, что они евреи… ну, а для убийства простых французов в барах, на стадионе и на концерте что придумаете?

Они-то чем провинились перед «религией мира»? Что-нибудь да придумают, сомневаться не приходится, исламолюбивые европейские коллаборционисты на недостаток фантазии не жалуются. 

А тут к ним добавились и путинисты, злорадствующие по поводу «Шарли Эбдо», не скорбевшего по поводу взрыва в самолете Когалымавиа так, как это делают г-да Киселев и Соловьев, две недели уверенно вравшие, что терактом это быть никак не может, а связавшие этот взрыв с военной операцией Путина в Сирии (взаимосвязь эту почему-то не могут уловить только в одной стране мира).

Нас не запугать, мы не отступимся от своих ценностей по защите прав и свобод, непрерывно твердят леволиберальные фашисты, оккупировавшие почти все европейские СМИ. Но ведь главное право человека — это право на жизнь. И именно на это право гипертолератные европейские правители плюют с высокой колокольни.

Франция не случайно стала эпицентром террора, тут вместе сошлись многие факторы.

Например, империи у Франции давно нет, но фантомные боли по ней остались. Ее постоянно тянет в имперское прошлое, она непрерывно хочет порешать вопросы типа «Как нам обустроить Израиль» (Ливию, Сирию и т.д.) вместо того, чтобы решать гораздо более насущные проблемы своей собственной безопасности, допустив чудовищный провал, ведь эти теракты готовились много месяцев десятками людей, причем большинство этих людей (точнее, нелюдей) давно были прекрасно известны французским спецслужбам, тем не менее они их полностью проморгали.

Многие СМИ утверждают, что теракты в Париже были якобы прекрасно организованы. На самом же деле — из рук вон плохо. Трое шахидов, взорвавших себя перед стадионом, унесли с собой на тот свет всего одного человека, хотя игру смотрели десятки тысяч людей. Этим юнцам было, по оценкам, от 15 до 18 лет и у них не было даже входных билетов и потому внутрь их не пропустили контроллеры. Были бы у них автоматы (как у их коллег), они проникли бы внутрь и без билетов. Но и так они должны были всего лишь втереться в толпу, входившую на стадион, чтобы жертв среди болельшиков были десятки, а то и сотни.

Трое террористов, убивавших в «Батаклане», припарковались настолько неудачно, что могли быть остановлены полицией еще на улице. Причем они даже не пробовали перепарковаться, а так и сидели в машине 2 часа, привлекая к себе внимание. Эти хотя и убили 89 человек, но в зале находилось полторы тысячи людей, так что и тут эффективность была не слишком высока. Впрочем, другого от не обезображенных интеллектом неграмотных лузеров из парижских и брюссельских подворотен и ждать не приходится. А вот от полиции и спецслужб европейской страны, члена Совбеза ООН, которых эти лузеры легко переиграли, особо не напрягаясь, вообще-то ждешь. Вероятно, это-то и было самым страшным – с какой легкостью бандиты могут часами передвигаться по Парижу, беспрепятственно стреляя и убивая.

Троица в концертном зале держала людей в заложниках и убивала их невероятно долго – 2 часа 50 минут, методично перезаряжая автоматы, и никто даже в эти моменты не пытался им помешать. Сколько времени им бы отвели на это в Израиле? Как заявил «Шпигелю» израильский эксперт, секунд 40-60, после чего нападавшие были бы нейтрализованы самой публикой в зале! А у кого-нибудь непременно нашлось бы и оружие, запрещенное во Франции.

Чтобы у них было так же, французы должны были бы приехать поучиться борьбе с террором у израильтян, отбросив спесь, а не поучать их непрерывно «щи варить». Но это им никогда не позволит их гордость, самоуверенность и чванство. Нет, это только они могут и должны поучать израильтян, что и когда им делать, где строить, где не строить, какие договора заключать.

А сами они с усами! Постоянно призывая Израиль к «сдержанности» в борьбе с террором, французы берут штурмом квартиру террористов в жилом районе, выпустив 5000 пуль, и бомбят сирийскую Ракку, где живут отнюдь не только террористы. К тому же практически все террористы, устроившие теракты в Париже, были парижанами и брюссельцами, так что бомбить, вероятно, стоило было бы вовсе не Ракку, а собственные парижские предместья. Но у себя в глазу бревна, как известно, не замечаешь, особенно это касается всякого рода апостолов морали. Что интересно: жили эти «новые французы» не только возле стадиона, где играет сборная, но и возле собора, где захоронен прах французских королей. Там этой швали, разумеется, самое место…

На стадионе во время международного матча Франция — Германия зрителей о возникших проблемах информировали только на одном языке – естественно, на французском, других языков во Франции не признают, там даже поесть толком трудно, если не знаешь французского, английский не годится, не говоря уж о немецком.

При этом надо учитывать, что никаких великих специалистов по шифрованию и прочим кибервойнам у ИГИЛа нет. Умные и способные люди туда, как правило, не идут, а идут даже не люмпены, а абсолютные лузеры, сидящие в Европе на пособиях, без денег, без женщин, без работы, без возможности грабить, мародерствовать и пользоваться славой, чем и привлекает их ИГИЛ. Встретить человека с дипломом среди этой публики почти невозможно (про неевропейцев и речи нет).

Моссад сумел прослушивать переговоры совбезовской шестерки с Ираном в Вене и других местах. АНБ прослушивал Ангелу Меркель и других мировых лидеров. Французские же спецслужбы (BRGE, DRPP, DCRI, DRM, DGSE и пр.) не сумели прослушать и проконтроллировать малограмотных мясников из ИГИЛ, в лучшем случае пользующихся примитивными программками для шифрования из интернета, а в «худшем» – и вовсе обходящихся без шифрования.

Глава французского МВД Бернар Казнев сообщил, что убитый в Сен-Дени Абаауд организовал четыре из шести террористических атак во Франции весной этого года, а также что его люди не знали, что 

Абаауд находится в Европе, и предполагали, что он организует атаки из Сирии. Хотя марроканцы заранее сообщили французам, что Абаауд вернулся во Францию.

О планах джихадиста, летом собиравшегося перестрелять пассажиров в поезде на Амстердам, которого удалось скрутить американским туристам (что весьма символично, ибо европейцы едва ли еще способны на такое), французов заранее предупредили испанские коллеги. О братьях Куаши, расстрелявших «Шарли Эбдо», их предупреждали американцы. Не послушали ни тех, ни других, ни третьих. Стоит ли удивляться, что Франция ныне — самый любимый и систематический клиент террористов в Европе?

Всех палачей 13 ноября французские силовики хорошо знали и наблюдали. Как это может быть, вопрошает левый «Шпигель», что они так легко и незаметно могли уезжать в Сирию и так же незаметно возвращаться? Да вот так и могли, дорогой «Шпигель», потому что правители Европы отменили не только внутренние, но и внешние границы шенгенской зоны, а вы это приветствуете.

Что это, как не сердечнейшее приглашение к себе террористов всех мастей? Директор ЦРУ Бреннан говорит, кроме того,

 о том, что величайшую услугу террористам оказали разоблачения Сноудена. Того самого, которого левая американофобская Европа носит на руках, боготворит и осыпает премиями.

А новости все поступают и поступают – одна другой чудесатее.

Вот глава немецкого МВД Томас де Мезьер объявляет, что в связи с терактами усилено наблюдение за известными исламистами и за… правыми. Усилена охрана мечетей. Да-да, именно мечетей! Это наше все. Про синагоги де Мезьер не сказал.

Все это очень хорошо вписывается в господствующую в Германии тенденцию.

Мюнхенскому политику Михаэлю Штюрценбергеру, председателю партии «Свобода», бывшему спикеру баварского министра и дочери Ф.-Й. Штраусса Моники Хольмайер, только что влепили 4- месячный срок за то, что он назвал мусульман «потенциальными террористами», а Коран, содержащий десятки прямых призывов к убийству неверных, — «худшей книгой в мире».

Замечательного писателя Акифа Пиринчи, автора множества бестселлеров, турка по национальности, вначале наглейшим образом оклеветали во всех СМИ, приписав ему то, чего он не говорил, а затем, по приказу свыше, книготорговля запретила продажу всех без исключения его книг, как в книжных магазинах, так и через интернет.

Если быть точным, то ему приписали сожаление о том, что в Германии не осталось концлагерей. На самом же деле он говорил об одном немецком начальнике, который рекомендовал всем недовольным немцам валить из страны, потому что, добавил Пиринчи, концлагерей-то, куда их можно было бы упрятать, уже нет.

«Амазон» тоже присоединился к этому бойкоту, так что отныне книгу Гитлера «Майн кампф» на «Амазоне» купить по-прежнему можно, причем безо всяких проблем, а детективы про кошек Пиринчи – никак нельзя.

Цензура! В чем же вина боннского писателя? Да только в том, что он выступает резко против массового ввоза в страну мусульман (о которых знает не понаслышке, прожив в Турции 10 лет) и едко высмеивает немецкие масс-медиа и «культурные традиции» последних лет. За это СМИ проехались по нему всеми танками, как когда-то по Ахматовой, Зощенко и Пастернаку, но с той разницей, что тех хотя бы не лишали всех возможностей для заработка.

Примерно то же самое произошло с известным и заслуженным колумнистом газеты «Ди Вельт» Матиасом Матуссеком — его с треском вышвырнули из этой газеты, публично обозвав «сумасшедшим», за одну-единственную фразу, написанную им в Фейсбуке, вот она:

«Я думаю, парижские теракты придадут новое направление нашим дебатам об открытых границах и четверти миллиона незарегистрированных юных мусульман у нас в стране» («Ich schätze mal, der Terror von Paris wird auch unsere Debatten über offene Grenzen und eine Viertelmillion unregistrierter junger islamischer Männer im Lande in eine ganz neue frische Richtung bewegen»).

Вы можете себе представить, до чего дошла цензура в стране, если за одну такую безобидную фразу человека выгоняют с работы (причем не из либеральной или левой газеты — нет, из одной из самых консеративных!)? А ведь все трое — знаменитости, что уж тут говорить о репрессиях по отношению к рядовым инакомыслящим, заступиться за которых некому?

Еще пара новостей: «сирийцам» (как признал чиновник ведомства по делам беженцев, BAMF) выдают ПМЖ без малейшей проверки идентичности. Даже паспорт не нужен, достаточно поставить крестик в графе «сирийский беженец». Т.е. если сам не напишешь, что ты «член ИГИЛа», тебя возьмут. При этом немцев уже начали выкидывать из квартир, чтобы заселить в них беженцев.

Стоит ли удивляться, что работой Меркель в стране, по последнему опросу, довольны всего 32% опрошенных, хотя еще недавно уровень ее поддержки мог конкурировать с путинским? Зато правая партия «Альтернатива для Германии», несмотря на все шельмования в СМИ, преодолела 10%-й барьер и вышла на третье место в стране, опередив зеленых и левых.

Швеция, впервые за несколько десятилетий, повысила уровень террористической опасности до до уровня «очень высокая», из-за того, что на ее территорию из Германии в качестве беженца проник иракский гражданин, связанный с ИГИЛом и готовивший серию террористических атак. А у Германии таких граждан – сотни тысяч, многие из них — с липовыми сирийскими паспортами.

Германии-то теперь как, уровень террористической опасности вообще не снижать? Или объявить «чрезвычайное положение», как во Франции, где оно объявлено сроком на три месяца, но при этом упорно продолжать ввозить к себе беспаспортных мусульман по 10 тысяч в день?

В Швеции из-за террористических угроз закрыли все синагоги, и когда они теперь откроются, неизвестно. Да и какая разница? Главное – «Мы сделали это», как говорит Меркель о приеме миллиона беженцев. Уже некоторые лидеры зеленых требуют остановить иммиграцию, а Меркель все мало.

Как сказал один остряк, история повторяется трижды, один раз как трагедия и два раза для тупых. На сей раз тупых обслуживают в режиме нон-стоп, а они все не умнеют.

P.S. После того, как я запостил эту статью, к трем приведенным выше примерам (Пиринчи, Матуссек и Штюрценбергер) добавился еще певец 

Ксавьер Найду, который был уже выдвинут от Германии на конкурс Евровидения, но сегодня зомбоящик проделал очередной финт ушами и выкинул его из конкурса по причине неправильных политических взглядов «по заявкам трудящихся»:  слишком много христианства, слишком мало гомофилии, а еще когда-то давно он назвал себя расистом, хотя в его жилах течет кровь негров и индусов. Но на сегодняшний день этого мало, надо бежать впереди прогресса, повизгивая «одобрямс», «осуждамс» и прочие политкорректные слоганы…

21 ноября 2015

ОН ПАМЯТНИК СЕБЕ ВОЗДВИГ

• Назад
 

Поделиться

 

Вперёд

Замок Херста (Hearst Castle)

А знаете где находится этот бассейн ? Вы наверное думаете, что у какого нибудь арабского шейха или эмиратского хана ? Совершенно не в том направлении. Сейчас я вам расскажу все подробнее …

Херст-касл (Hearst Castle, то есть «замок Херста») — национальный исторический памятник на тихоокеанском побережье Калифорнии, примерно на полпути между Лос-Анджелесом и Сан-Франциско. Главный усадебный дом стоит на «Зачарованном холме» (исп. La Cuesta Encantada) в 8 км от океана. В доме 56 спален, 61 уборная, 19 гостиных, на территории усадьбы — несколько бассейнов и теннисных кортов, кинотеатр, аэродром и крупнейший в мире частный зоопарк.

Вильям Рэндольф Херст был человеком со многими интересами и многими талантами. Он создал одну из самых больших империй в области СМИ и издательского дела в США. Во время зенита его карьеры он владел 26 газетами, 13 национальными журналами, 8 ралиостанциями и многими другими службами новостей. А также он выпускал кинообзоры новостей и создал почти 100 художественных фильмов. На продолжение всей его жизни он собирал произведения искусства и антикварные изделия со всех концов земного шара, строил и ремоделировал здания, где выставлялись его коллекции. Это выдающееся поместье было построено в то время, когда многие богатые американцы строили загородные резиденции похожие на дворцы.

Херст выбрал это место для строительства своего замка из сентиментальных соображений. Его отец, процветающий инжерер-добытчик, купил землю в этом районе еще в 1865 году. В 1870х Херст и его отец приезжали сюда отдыхать и жили здесь в палатках. Когда Херст вырос, он, его жена Миллисент и их пять сыновей прололжили палаточную туристическую традицию. Позже это поместье стало его основным местом жительства.

К тому времени Вильям Рендорф Херст был очень богатым человеком. Богатым не отцовским наследством — свое состояние Херст заработал сам, будучи от природы очень одаренным человеком. На пике своей активной жизни Херст владел 26 газетами, 13 журналами и 8 радиостанциями. Но не только — помимо всего, Херст был очень влиятельным человеком в киноиндустрии, и приложил руку к созданию около 100 фильмов, каждый из которых имел коммерческий и зрительский успех. Будучи человеком с утонченным художественным вкусом, Херст тратил свое богатство на приобретение произведений изобразительного искусства, шедевров античных времен, антиквариата, скульптур, которые не прятал от людей. Наоборот, он строил на свои деньги музеи, где выставлял приобретенное богатство, радуя людей чувством прекрасного.

И на каком-то этапе, Херст решил сам создать шедевр, шедевр, который спустя годы назовут Замок Херста.

К строительству дома Херст приступил в 1919-ом году, когда ему было уже 56 лет. Вместе с архитектором из Сан-Франциско, талантливой Джулией Морган, он терпеливо создавал настоящее произведение искусства. Да, да, именно произведение искусства, потому что, назвать его всего лишь домом, дворцом, или замком — значит преуменьшить величие этого потрясающего своей красотой шедевра. Шедевра, который создавался вплоть до 1947 года! Целых 28 лет!

До 1947 года он непрестанно возводил, сносил и перестраивал свой замок, который он обычно называл «ранчо». Привлечённый им архитектор Джулия Морган эклектически перетасовывала стили различных периодов европейской истории: главный дом напоминает испанский собор эпохи платереско, а у кромки Нептунова бассейна живописно расположился павильон с перевезённым из Средиземноморья древнеримским фронтоном. Произведения искусства для украшения усадьбы (включая гигантские плафоны) доставляли из Европы.

От расположенного неподалеку маленького городка Сен-Симеон в замку ведет аккуратная дорога. На огромной автостоянке, припарковав автомобиль, посетители направляются к входу на территорию огромного поместья. Здесь их, поделив на группы, рассаживают в автобусы, и везут на экскурсию. В споровождении гидов, которые неприкрыто влюблены в этот замок.

«Мы просим вас не курить, не жевать жвачку, выключить вспышку фотоаппаратов, и ни при каких обстоятельствах не прикасаться к статуям, мраморным колоннам и деревянным дверям! Пожалуйста, мы просим вас! Соблюдайте наши правила, эти произведения искусства должны еще долго служить людям и после вас! И не отставайте от группы!».

Вильям Херст был очень гостеприимным человеком. Поэтому, одной из его целей было создание соответствующих условий для своих гостей, каждый из которых был именем в какой-либо из областей человеческой жизнедеятельности. «Моя цель — собрав всех своих друзей, не думать о проблеме их расселения!». Три гостевых дома, каждый из которых сам по себе является архитектурным памятником. И каждый — со своим названием. «Дом солнца» смотрел на восток, «Горный дом» глядел на горы, а с окон «Морского дома» открывалась панорама на струящийся вдалеке океан. Отдавая дань прошлому испанскому владычеству, Херст назвал эти дома по- испански — «Каса дель соль», «Каса дель мар», «Каса дель монте». А свой дом назвал бесхитросно — «Каса Гранде», то есть, Большой Дом. 18 комнат в «Доме солнца», 19 комнат в «Морском доме», 10 комнат в «Горном доме», и 110 (!) комнат в «Большом доме»!

Но гости должны были не только комфортно ночевать — для их услады Херст построил безумно красивый бассейн, который назвал «Нептун». Бассейн, который своей роскошностью, своим убранством напомнил мне величие Римской империи. Стоя у кромки бассейна, было трудно себе представить, что всего-лишь несколько десятилетий назад эти окрестности оглашали смех и веселье самых знаменитых людей планеты, которые плескались в водах этого поражающего воображение своей красотой храма воды!

Ностальгия! Великое чувство, великие переживания! Но есть в жизни и другое чувство, своей глубиной затмевающее даже ностальгию.

В возрасте 54 лет Херст влюбился. В самую обыкновенную актрису варьете. И всю свою последующую жизнь он посвятил этой любви. Любовь, помноженная на ностальгию по отчему дому, создала шедевр под названием «Замок Херста». Жена, не давшая развод, жила в Нью-Йорке, а Херст со своей самой большой любовью жизни, обитал в Калифорнии, на строительной площадке своего произведения.

Произведения, которое он посвятил двум людям — своему отцу, и своей женщине…

По вечерам в усадьбе проходили рауты, достать приглашение на которые считалось большой честью. Помимо бесчисленных голливудских звёзд, на вечеринках в доме Херста бывали такие знаменитости, как Калвин Кулидж, Франклин Рузвельт, Уинстон Черчиль, Чарли Чаплин.

В 1947 году владелец дома по совету докторов был вынужден оставить морское побережье. Десять лет спустя его корпорация передала Херст-касл властям штата при условии, что семейство Херстов сохранит право проживать на его территории.

Херст-касл послужил прототипом грандиозного поместья Ксанаду, возведённого Чарлзом Фостером Кейном в фильме Орсона Уэллса «Гражданин Кейн» (1941). Флоридское поместье Кейна описывается как самое крупное в мире — «самый дорогостоящий памятник, построенный человеком в честь себя самого со времён пирамид». Свезённых туда произведений искусства хватило бы для наполнения десяти музеев.

В целях экономии бюджета Уэллс не стал строить макет поместья. Для изображения внешнего вида замка в фильме использована графика на матовом стекле. Неприступные стены сумеречно освещённого Ксанаду всегда окружены зловещим густым туманом. Съёмка интерьеров велась снизу и чуть по диагонали, подчёркивая гигантоманию Кейна и одиночество дома, ставшего тюрьмой его хозяина, а равно и пустоту его внутренней жизни.

В результате возник потрясающей своей красотой и великолепием замок, состоящий из нескольких больших зданий, каждое из которых имеет свое название: Дом Солнца, Дом Горы, Дом Моря, Большой Дом. Все они украшены, как снаружи, так и внутри, предметами из антикварной коллекции Херста: картинами, скульптурами, мебелью, украшениями из серебра.

Впечатление производит и Римский бассейн, расположенный в одном из домов. При его строительстве были использованы стеклянные венецианские плитки, некоторых из которых покрыты золотом.

Не менее впечатляет и расположенный на территории замка другой бассейн, украшенный колоннадой и статуей Нептуна а также, расположенные вдоль прогулочной дороги, великолепные скульптуры, некоторые из которых были привезены из Египта.

В настоящее время замок является музеем, в который можно попасть только в составе экскурсионного тура, самостоятельно посетить комплекс нельзя.

На территории комплекса расположена смотровая площадка, с которой открывается панорамный вид на замок и на тихоокеанское побережье, а также магазин подарков и сувениров.

На посещение замка стоит выделить целый день.

Цены

• Дневная экскурсия: взрослый – 25 $, дети 5-12 лет – 12 $, дети до 5 лет – бесплатно
• Вечерняя экскурсия: взрослый – 36 $, дети 5-12 лет – 18 $, дети до 5 лет – бесплатно

Билеты можно приобрести в кассе, которая начинает работать с 08:00. При этом следует учесть то, что билетная касса находится в Информационном центре, который расположен примерно в 8 км от Замка.

Настоятельно рекомендуется заранее забронировать экскурсионный тур. Бронирование возможно за 7 – 8 недель.

Режим работы

• Дневные экскурсии начинаются с 09:00 часов
• Вечерние экскурсии проводятся только весной и осенью

С более подробной информацией об экскурсионных турах, расписании, бронировании, и ценах можно ознакомиться на сайте музея.

Следует надеть удобную обувь (без каблуков), так придется много ходить и стоять, если вы устанете, то вам не разрешат посидеть на антикварной мебели, а предложат, в прямом смысле слова, присесть на пол!

Самым удачливым продолжателем принципов «нового журнализма» стал выходец из обеспеченной калифорнийской семьи Уильям Рэндолф Херст. В 1885-1887 гг. он прошел школу репортерской работы в пулитцеровской «The New York World» и досконально изучил приемы «нового журнализма». Вернувшись в 1887 г. в Сан-Франциско, Херст взял в свои руки управление газетой «The San Francisco Examiner» и за три года превратил это издание в агрессивную, жесткую и процветающую газету. Херст внес свои коррективы в концепцию «нового журнализма», отбросив такие его составляющие, как аккуратность и точность в подаче информации. С точки зрения Херста, сенсацию можно было сделать из самого незначительного факта: главное — форма подачи материала и соответствие запросам читателя. В 1895 г. Херст совершил прорыв на нью-йоркский газетный рынок, приобретя газету «The New York Journal».

Херст переманил многих ведущих журналистов и художников из пулитцеровской «The New York World», усилил сенсационность и развлекательность, снизил цену своего издания, и тираж «The New York Journal» резко вырос. В 1896 г. Херст смог привлечь к сотрудничеству создателя первого американского комикса Ричарда Аутколта. Началась борьба между Херстом и Пулитцером за авторские права на издание комикса. Комикс, издаваемый Херстом, печатался полностью в желтом цвете, что и дало повод современникам назвать херстовскую модель журналистики «желтым журнализмом».

В дальнейшем термин «желтая пресса» ассоциировался со стилем Херста, который писал в одной из редакционных статей: «Политика «The New York Journal» заключается в том, что привлекать внимание столь же важно, как и добывать факты; публика жаждет развлечений гораздо больше, нежели просто новостей» [132]. Сенсационно-развлекательный стиль стал ведущим в эстетике печатных изданий, ориентированных на вкусы и потребности «человека-массы», феномен появления которого проанализировал испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет [133].

Ожесточенная конкурентная борьба между Пулитцером и Херстом приобрела неприглядные формы, особенно в период кубинских событий 1895-1898 гг. Сражаясь за тиражи, «The New York Journal» и «The New York World» соревновались в сенсационной подаче новостей о кубинских событиях, пренебрегая точностью и достоверностью в подаче материалов. Они не только подробно расписывали зверства испанских войск на Кубе, но и позволяли себе вмешиваться во внутренние дела зарубежного государства. В 1897 г. газета Херста организовала побег из гаванской тюрьмы молодой кубинки, обвиненной в измене, а в начале 1898 г. на страницах «The New York Journal» было опубликовано выкраденное частное письмо испанского посла, в котором содержалась нелестная характеристика американского президента Уильяма Маккинли. Цель этой акции — заставить президента, занимавшего миролюбивую позицию, предпринять более решительные действия по отношению к Испании.

Загадочный взрыв 15 февраля 1898 г. на американском броненосце «Мэн», находившемся в порту Гаваны, отозвался подлинной истерией в газетах Херста и Пулитцера, запестревших крупными заголовками самого сенсационного свойства. Пулитцер призвал президента к «быстрой и жесткой» [134] войне с Испанией. Через две недели после взрыва на броненосце «Мэн» тираж «The New York World» вырос до 5 млн. Газета Херста также призвала к вооруженной интервенции на Кубу Хотя подлинные «причины взрыва были неясны <…> лозунгом пропаганды войны в Соединенных Штатах сделался девиз «Помни «Мэн»!» [135]. Ура-патриотическая кампания, развязанная этими газетами привела к тому, что война США с Испанией стала неизбежной. Редактор журнала «The Nation» Эдвин Годкин писал, что «никогда еще история американской журналистики не знала ничего столь постыдного, как поведение этих двух газет» [136].

Уильям Херст умел приспосабливаться к меняющимся временам. Он не остался в стороне от движения «разгребателей грязи», сулившего ему финансовый успех. Для этой цели он приобрел журнал «Cosmopolitan Magazine» и превратил его в макрейкерское издание. В 1906 г. серия публикаций в «Cosmopolitan Magazine» потрясла общественное мнение Америки — разоблачительная волна достигла высших политических кругов страны. Скандальные материалы под общим заголовком «Предательство сената», принадлежавшие перу Д.Филлипса, нанесли чувствительный удар по ряду крупных политических фигур.

Интуиция и деловая хватка подсказали Херсту необходимость создания газетного концерна. В 1911 г. он основал информационное агентство International News Service, вошедшее в тройку ведущих американских информационных агентств наряду с Associated Press и United Press. К 1922 г. корпорация Херста включала в себя 20 ежедневных газет, 11 воскресных изданий, а также 2 радиостанции, компанию по производству хроникально-документальных фильмов и кинокомпанию, а к началу 1990-х гг. в издательский трест Херста вошло 14 ежедневных газет, 30 еженедельников, 20 журналов, 5 телестанций и 7 радиовещательных станций, не считая ряда книжных издательств

В 1941 году режиссёр Орсон Уэллс снял фильм «Гражданин Кейн», прототипом для главного героя которого послужил Херст. Вплоть до того, что Кейн в фильме буквально цитировал некоторые скандальные высказывания Херста.

Сразу после выпуска фильм получил премию «Оскар» за лучший сценарий (был номинирован на эту премию ещё в восьми номинациях), а впоследствии многократно упоминался критиками как «лучший фильм всех времён и народов».

Не желая выхода фильма на экран, Херст с помощью своей медиаимперии начал настоящую войну с Уэллсом. «Гражданина Кейна» посмотрели в главных городах Америки, но в провинции, особенно на Юге, сила была на стороне газет Херста. Кроме того, большинство газет Херста поступили ещё проще — они объявили фильму бойкот. Это один из немногих случаев в истории США, когда фильм вызвал такую бурю в политических и общественных кругах.

ВОТ ТУТ есть красивая виртуальная экскурсия по усадьбе. А вот тут рассказ блогера об экскурсии по замку