ПРАВДА О НОВОМ ИЗРАИЛЬСКОМ ФОНДЕ

Эрез Тадмор

Правда о Новом Израильском фонде, которую вы не прочтете в "Едиот ахронот"

В минувшую субботу гендиректор "Нового израильского фонда" Мики Гицин дал пространное интервью газете "Едиот ахронот". На восстановление подмоченной общественной репутации фонда автору интервью Нево Зиву выделили аж четыре центральные страницы субботнего приложения.

Исполнительный репортер даже не попытался разбавить свое холуйское подобострастие неудобными для Гицина вопросами. Вместо этого он представил читателю четыре страницы прилизанной слащавой лести.

Скажем так, ни одно уважающее себя и своих читателей правое издание никогда бы не стало публиковать столь заискивающее интервью с адвокатом Итамаром Бен-Гвиром или Барухом Марзелем. Формат и характер интервью с Гициным, взятого Зивом для "Едиота", явно был задан редакцией. И это означает лишь то, что в продолжающемся противостоянии израильского общества и НИФ издание "Едиот ахронот" избрало сторону фонда.

Поэтому, прежде чем начать разговор о "Новом израильском фонде", стоит добавить также несколько слов и о "Едиот ахронот". Газета, бесстыдно позволяющая себя опубликовать столь льстивое и прилизанное интервью с новым гендиректором НИФ, не вправе претендовать на титул "газеты для всей страны". НИФ - это вовсе не одна из умеренно левых сионистских организаций, занятых своим делом. Это также не идеологические левые в стиле лапидовского "Еш атид", "Партии труда" или даже "Шалом ахшав", старающихся вести диалог с израильским обществом, дабы убедить его в своей позиции.

Это носители гораздо более радикального левого подхода, где-то между МЕРЕЦом и арабским "Объединенным списком". Это отнюдь не левый сионизм Бен-Гуриона, Каценельсона, Рабина, Переса, Бужи или Ципи Ливни, это радикальный нарратив "Бецелема", "Шоврим штика", "Адаллы", "Еш дин" и "Моссавы". И потому в данном случае лукавые отмазки о плюрализме мнений абсолютно неуместны.

В ожидании Премии Израиля

Поговорили о тарелке, пришло время заняться и самим блюдом. Начнем с хорошей новости, которой открывается интервью. Автор сообщает, что когда он спрашивал людей о НИФ, ответы распределились между "не слыхал" и "это те, что поддерживает террористов, верно?". Лично я удовлетворяюсь куда менее жестким определением фонда, чем "поддерживающие террор".

Вместе с тем, организация, щедро субсидирующая такие структуры как "Бецелем", "Шоврим штика" и "Адалла", вполне честно заслужила отвращение подавляющего большинства израильтян. В продолжение интервью Зив обращается к гендиректору НИФ и спрашивает: "Как же они вам это устроили?" То есть как превратили "Новый израильский фонд" в презираемую организацию. Ответ Гицина замечательно выражает неспособность левого лагеря вести диалог с израильским обществом: "Им тирцу" со своим "чудовищным кампейном", Моше Клюгхафт, проводивший "кампании в Восточной Европе", Нетаниягу, напоминающий Гицину русского царя – по Гицину в незавидной репутации НИФ виноваты буквально все кругом, кроме… самой организации.

"Новый фонд формирует израильское общество, то самое, которым Биби Нетаниягу кичится, блуждая по миру", - хвастает Гицин, по ходу дела, пытаясь присвоить фонду все успешные проекты и процессы, случившиеся в Израиле за последние десятилетия. Подавляющее большинство израильтян, знакомых с НИФ, считают его враждебной и антиизраильской организацией, но Гицину даже не приходит в голову подумать, все ли они в НИФ делают правильно.

Это безотчетное самолюбование прорывается вновь, когда Гицин описывает реакцию представителей НИФ на кампанию "Им тирцу", раскрывшую обществу их "подвиги": "НИФ оказался в уязвимом положении. Каждый, кто работал в нем, просыпался утром и был убежден, что делает добрые дела. Они просто не были готовы к кампейну в стиле Клюгхафта".

Занимавшая в тот момент пост президента НИФ Наоми Хазан вместе с тогдашним гендиректором Рахелью Лиэль, как видно, свято верили, что они будут содержать "Бецелем" и "Шоврим штика", а граждане страны, стирая плевки с лиц, и убежденные, что речь идет о волшебном порошке фей, в радостном возбуждении одарят НИФ Премией Израиля.

Вообще говоря, их можно понять. Если уж Зеев Штернхаль, Йешайягу Лейбович и Игаль Тумаркин получили в свое время эту премию, чем Наоми Хазан хуже? Вот только те дни давно прошли, дни, когда главы НИФ смачно плевали в колодец, а затем распределяли между собой призы и премии. Демократия - это ведь такая штука, которая работает в двух направлениях, и если уж свобода слова позволяет организациям, кормящимся из рук НИФ, плодить бессчетные отчеты и кампании, дискредитирующие Израиль, она также позволяет "Им тирцу" оплатить рекламные щиты, обнажающие связь дочерних организаций НИФ с отчетом Голдстоуна.

Кто такой террорист?

А теперь, немного сухих фактов: между 2005 и 2016 годом НИФ перевел почти 3 миллиона долларов "Адалле", 2,8 миллиона долларов "Бецелему", 2,1 миллиона долларов "Моссаве", 1,4 миллиона долларов "Шоврим штика", 854 тысячи долларов "Махсом вотч", 665 тысяч долларов "Еш дин" и почти 600 тысяч шекелей "Коалиции женщин за мир".

В последние годы были опубликованы сотни статей, обнаживших экстремистское, тенденциозное и антиизраильское лицо всех этих организаций. Подтверждений тому не счесть, вот, навскидку, лишь несколько примеров:

Ровно год назад гендиректор "Бецелема" Хагай Эльад летал в Совет безопасности ООН и "призвал" участников заседания "наказать" Израиль. Этот самый Хагай Эльад, чья организация получает от НИФ сотни тысяч долларов в год, отказался в интервью Шарону Галю назвать ХАМАС террористической организацией.

Подполковник запаса Йонатан Дахух Халеви раскрыл длинный список искажений, неточностей и фальсификаций в отчетах "Бецелема". Среди прочего он обнаружил, что в нескольких случаях "Бецелем" засчитал в своих отчетах боевиков ХАМАСа в качестве случайных граждан, убитых израильской армией. Даже основателя ХАМАСа Ахмеда Ясина в "Бецелеме" затруднились определить как террориста. Раз за разом он фигурировал в различных категориях, пока в 2011 году не был удостоен следующего лицемерного определения: "Ахмед Исмаил Ясин, 68 лет, житель Газы, погиб в 22.03.2004 в Газе от ракеты, пущенной с вертолета. Являлся целью покушения".

Согласно опубликованному в "Викиликсе" документу, в январе 2010 года (через год после операции "Литой свинец") прежняя гендиректрисса НИФ Джесика Мунталь на встрече с помощником американского госсекретаря (Хиллари Клинтон) сказала ему следующее: "Цель состоит в том, чтобы поставить Израиль в такое положение, при котором его руководство дважды подумает, прежде чем решит начать очередную военную операцию".

Немудрено, что с таким послужным списком ответом на вопрос репортера из "Едиота" о том, кто такой этот "Новый израильский фонд", стала фраза о "пособниках террористов".

Субсидирование "Бецелема", "Шоврим штика", "Адаллы" или "Еш дин" - лишь вершина айсберга той мощной финансовой поддержки, которую НИФ оказывает радикальным левым структурам, занимающимся дискредитацией государства Израиль включая: "Бимком", "Центр защиты личности", "Врачей за права человека", "Мада аль Кармель", "Адженду", "Раввинов за права человека", "Социальное телевидение" и другие. Кроме того, НИФ распределяет значительные суммы структурам, которые не занимаются напрямую дискредитацией Израиля, но стремятся изменить характер государства и его идентификацию, иными словами, добиваются превращения в "государство всех граждан", вопреки позиции подавляющего большинства жителей страны.

Так, например, НИФ перевел 223 тысячи долларов АСАФу ("Организации по оказанию помощи беженцам и просителям убежища", занимающейся поддержкой нелегальных трудовых инфильтрантов из Африки), а также миллион долларов "Центру помощи иностранным рабочим".

Фальшивые вывески

Ярким примером абсолютного несоответствия между вызывающими позитивные ассоциации громкими названиями дочерних организаций НИФ и их реальными целями может послужить так называемая "Ассоциация гражданских прав" ("Агуда ле-зхует ха-эзрах"). Это крышевая структура получила от НИФ с 2005 по 2016 годы в общей сложности колоссальную сумму – не менее 11 миллионов долларов. При этом большинство израильтян было бы страшно возмущено, узнай они, чем на самом деле занимаются в "Ассоциации". Так, например, там добиваются того, чтобы не дать государству лишить права на проживание в Израиле террористов Субхи Абу Халифа и Шурук Дувиат, пытавшихся зарезать израильских граждан. "Ассоциация" также пытается вернуть отбывающим сроки в израильских тюрьмах террористам право на академическое обучение, которого они недавно были лишены.

По сути, структура, называющая себя "Ассоциацией гражданских прав", занята исключительно защитой и сохранением привилегий арабских политических заключенных, вовсе не являющихся гражданами и оказавшимися в тюрьме за террор и убийства израильских граждан, тех самых, чьи права эта "Ассоциация", по крайней мере, исходя из названия, должна была бы защищать.

А теперь замените слово "ассоциация" на слово "центр", слово "прав" на слово "защиты", а слово "гражданских" на слово "личности", и вот перед вами очередная фальшивая вывеска - "Центр защиты личности". Согласно отчету организации "Им тирцу", эта радикальная структура лишь за два последних года представляла и защищала интересы 48 террористов и их родственников. Террористов, ответственных в целом за убийство 51 израильтянина. С 2005 по 2016 годы НИФ перевел на это благое дело 1,1 миллионов долларов.

Там, за морями

Гицин может продолжать сколько угодно хвастаться тем, что именно благодаря НИФу в израильском обществе произошли все те чудесные вещи, которыми так гордится Нетаниягу, когда рассказывает о них в мире. На самом деле, организации, получающие финансирование от "Нового израильского фонда", вовлечены или связаны со всеми теми леворадикальными акциями, которые вызывают отвращение и возмущение в обществе. Вот, например, совсем свежий пример: на прошлой неделе стало известно, что леворадикальный активист Дрор Иткес опубликовал в "Фейсбуке" аэрофотосъемку дома живущего в еврейском поселении правого активиста Авихая Шоршана, основателя организации "Моя правда", добавив к публикации разъяснения на иврите и арабском.

И, чтобы уж никто не ошибся, Иткес добавил к своему посту еще и крупный план дома Шоршана, где тот живет с женой и двумя детьми. Не прошло и несколько часов, как Шоршан стал получать угрозы. Так, что в полиции было принято решение объявить его дом "объектом, подвергающимся опасности" с шестым уровнем угрозы. Иткес, если кто-то еще сомневается - это бывший активист организации "Еш дин", создатель другой леворадикальной структуры "Керем Навот", основанной в 2012 году и в прошлом году получившей от НИФ 40 тысяч долларов.

В итоге, если отбросить некоторые манипуляции, с помощью которых Гицин пытается дискредитировать своих политических оппонентов и прославить деятельность фонда, становится ясна основная цель его интервью. Это весьма неуклюжая попытка обелить поддержку десятков леворадикальных организаций "Новым израильским фондом", приписав ему также ответственность за широкую социальную работу, происходящую во внепарламентском поле.

Можно было бы многое сказать о наглости Гицина, на голубом глазу позволившему себе "забыть" о бессчетном количестве благотворительных организаций, оказывающих помощь нуждающимся и не имеющих абсолютно никакого отношения к левым вообще и НИФу в частности. Можно было бы также отметить тот факт, что даже среди тех, кто пользуется поддержкой фонда, есть немало тех, кого тошнит от антиизраильской повестки дня, лоббируемой остальными организациями фонда. Но дело совсем не в этом.

Сама по себе попытка отмыть мерзость "Бецелема" и "Шоврим штика" с помощью социальных проектов, напоминает поведение тех самых наркоторговцев, что приходят в суд с огромной кипой на голове и хвалятся пожертвованием районному клубу пенсионеров. И точно так же, как этот трюк не проходит у тех преступников, ничего не выйдет и у "Нового израильского фонда". Израильскому обществу омерзительны Хагай Эльад, Юлия Новак и Дрор Иткис, и это совершенно справедливо. Израильское общество по праву считает финансирование всей этой антиизраильской индустрии болезненным и извращенным проявлением ненависти к своему собственному народу.

И это становится ясно уже не только здесь. Драматическое переосмысление имиджа "Нового израильского фонда" происходит и в США. В 2010 году из годового бюджета, составляющего 37 миллионов долларов, 2,5 миллиона долларов НИФ инвестировал в сбор средств. В 2016 году НИФ был вынужден потратить на поиски средств уже 4 миллиона долларов, при этом его годовой бюджет составил лишь 26 миллионов долларов.

То есть, несмотря на увеличение затрат на поиски средств на 60%, сборы упали на 30%. Истинное лицо "Нового израильского фонда" открылось не только израильтянам, но и американским евреям. НИФ по-прежнему остается громадной структурой с колоссальным бюджетом, но он уже куда уязвимей, чем мы могли себе представить. И если Гицин в качестве гендиректора – это лучшее, что они могли себе позволить, чтобы попытаться остановить деградацию своего влияния и возможностей, у нас точно есть повод для оптимизма. Пережили фараона, справимся и с "Новым израильским фондом".

Перевод Александра Непомнящего, "9 канал"

"МИДА", 11.17

Эрез Тадмор - создатель организации "Им тирцу" 

СТАТЬИ МЕИРА КАХАНЕ

http://www.gazeta.rjews.net/kah0.html
Выделить ссылку и перейти по адресу...

За что советские евреи благодарны раввину Кахане

Борис Ентин

За что советские евреи благодарны раввину Кахане

5 ноября 1990 года, около семи часов вечера, Нью-Йорк. На втором этаже гостиницы «Мариотт», на углу Лексингтон-авеню и 48-й улицы, подходил к концу семинар американской сионистской организации. Последний оратор, сойдя с трибуны, присел на стул и продолжил отвечать на вопросы обступивших его слушателей.

В этот момент в зале раздались два выстрела. Сидевший на стуле человек упал на пол. Стрелок бросился бежать и его поймали уже на улице. Раненого доставили в госпиталь, где врачи констатировали его смерть. Так 27 лет назад был убит раввин Меир Кахане. Теракт вызвал бурный резонанс в Израиле и в США – уж слишком заметной фигурой был раввин Кахане. Его убийцей оказался активист «Аль-Каеды» Эль-Саид Нусейр, выходец из Египта. Как выяснилось впоследствии, он входил в состав террористической ячейки, планировавшей взорвать Всемирный торговый центр в Нью-Йорке в 1993 году. На похороны Меира Кахане в Иерусалиме, по разным данным, пришли от 20-ти до 50-ти тысяч человек.

Раввина Кахане не назовешь даже спорной фигурой – в его отношении однозначно высказался израильский закон. Созданная и возглавляемая им партия «Ках» в 1988 году была отстранена от выборов в Кнессет, как расистская, а в 1994 году, уже после убийства Кахане, была признана террористической организаций и объявлена вне закона. Аналогичное решение принял тогда и госдепартамент США. Поводом для этого послужило массовое убийство, совершенное в Гробнице праотцев активистом «Ках» Барухом Гольдштейном. В феврале 1994 года он расстрелял во время молитвы 29 мусульман.

Партия «Ках» получила одно место в кнессете на выборах 1984 года. Среди ее законодательных инициатив – трансфер арабов из Израиля, лишение израильского гражданства всех неевреев, запрет браков и сексуальных отношений между евреями и неевреями. Кахане, представлявший собственную партию в кессете, очень часто выступал с парламентской трибуны в гордом одиночестве. Едва ли не все депутаты – представители как левого, так и правого лагеря, бойкотировали раввина. Но популярность партии «Ках» только росла. Опросы, проведенные в канун выборов 1988 года, сулили ей от 4 до 12 мандатов. Отстранение партии от участия в избирательной гонке оставило без ответа вопрос о достоверности этих прогнозов.

Меир Кахане пользовался популярностью и среди части репатриантов из Советского Союза. При этом о нем до сих пор с уважением отзываются и те, кто отнюдь не разделял его политических взглядов. Это, в основном, отказники и активисты еврейского движения в СССР. Они прекрасно помнят, что созданная Кахане в 70-х годах в США «Лига защиты евреев» была мощной силой, выступавшей в поддержку своих собратьев за «железным занавесом», попавших в жернова репрессивной политики советских властей.

В то время Израиль вообще был лишен возможности вести какие-то переговоры с Советским Союзом – дипломатические отношения между двумя странами были разорваны после Шестидневной войны 1967 года. Еврейский вопрос не был темой публичной дискуссии со странами Запада – ведь, по официальной версии, в Советском Союзе он просто не существовал. Недаром советских евреев в те годы, с легкой руки Эли Визеля, называли «евреями молчания».

Раввин Меир Кахане был одним из немногих, кто отказывался молчать и уповать на успехи дипломатов. Его «Лига защиты евреев» стала проводить шумные акции в поддержку советских собратьев. Это привлекло внимание многих, в том числе очень известных людей. В начале 70-х несколько собраний активистов Лиги посетил музыкант Боб Дилан. «Кахане – искренний парень»,  заявил он в 1971 году в интервью журналу «Тайм». Не скрывал своих симпатий к Кахане и знаменитый «поющий раввин» Шломо Карлебах. Активисты Лиги не ограничивались мирными демонстрациями. 23 ноября 1970 года они бросили бомбу в офис Аэрофлота в Нью-Йорке,  и в том же месяце сожгли три машины советских дипломатов. В апреле 1971 года были организованы взрывы в советских торговых представительствах в Нью-Йорке и Амстердаме.

26 января 1972 года члены организации бросили дымовую шашку в офис знаменитого импресарио Сола Юрока, который занимался организацией гастролей советских артистов в США. В результате погибла, задохнувшись в дыму, секретарша Айрис Конес. Ранения и ожоги получили сам Юрок и около десяти его сотрудников. Кахане, находившийся в это время уже в Израиле – он репатриировался в 1971 году – назвал эту акцию безумной. Позже он писал: «Я уверен, что те, кто изготовил взрывное устройство, не имели ни малейшего намерения принести ущерб еврею или любому другому сотруднику фирмы. Однако еврейский народ был в состоянии войны за свободу советских евреев, и, как это ни трагично, иногда на войне бывают невинные жертвы».

Как вспоминает бывший председатель Сионистского форума, участник «самолетного дела» Иосиф Менделевич, отказники жадно ловили информацию об акциях «Лиги защиты евреев» в США. Значит, появились друзья и поддержка, и это вдохновляло на продолжение борьбы за возможность покинуть тоталитарную страну. 24 декабря 1970 года, в день вынесения приговора участникам «самолётного дела», несколько десятков тысяч человек вышли на митинг протеста перед зданием ООН. В руках они держали плакаты с воззванием: «Отпусти народ мой!» Поэтому сегодня некоторым вполне либерально настроенным израильтянам – репатриантам 70-х и начала 90-х годов приходится объяснять друзьям и коллегам по работе, почему они с благодарностью вспоминают раввина Кахане, чья партия была признана террористической организацией и объявлена вне закона.

К десятилетней годовщине убийства раввина группа репатриантов опубликовала открытое письмо под названием «Мы помним» (см.ниже). «Сейчас наступило время, когда мы обязаны, независимо от своих личных политических взглядов, почтить память этого человека, сыгравшего огромную роль в освобождении советского еврейства, в том, что мы сегодня живем в Израиле — в таком Израиле, который мы сами построили, в таком Израиле, каким его не хотел бы видеть Меир Кахане», — говорится в письме. Его подписали такие известные люди как Ида Нудель, Пинхас Полонский, Нина Воронель, Иосиф Менделевич и другие. И 27 лет спустя после убийства Кахане их слова не утратили своей актуальности.

«Детали», 11.2017

МЫ ПОМНИМ (открытое письмо)

Десять лет назад от руки арабского террориста погиб создатель "Лиги защиты евреев" раввин Меир Кахане. Трудно найти в истории борьбы еврейского народа за свое существование в последние полвека более спорную и более яркую фигуру. Если евреи, в целом, и Израиль, в частности, всегда являлись самым раздражающим фактором для всего остального человечества, то Меир Кахане оказался самой раздражающей фигурой именно в Израиле. В своей борьбе за освобождение советского еврейства, за честь и достоинство любого еврея в любой точке мира он считал законными самые жесткие средства. Пока нам, сидевшим взаперти в Советском Союзе, а потом вызволявшим оттуда своих родных и друзей, это давало надежду и поддержку, мы восхищались этим человеком и были готовы поддержать любые его акции. Потом в Израиле его непримиримость к любым притеснениям евреев, к капитуляции Израиля перед арабами многим показалась вызывающей и несовместимой с "правилами хорошего тона" в политике. Но сейчас наступило время, когда мы обязаны, независимо от своих личных политических взглядов, почтить память этого человека, сыгравшего огромную роль в освобождении советского еврейства, в том, что мы сегодня живем в Израиле - в таком Израиле, который мы сами построили, в таком Израиле, каким его не хотел бы видеть Меир Кахане. Но другого у нас нет, как поется в песне.

В 1969 году Меир Кахане призвал американское еврейство помочь советским евреям вырваться из "коммунистического рая". Это было время, когда ни Америка, ни Израиль не могли себе представить, что с советским монстром можно разговаривать с позиции силы. Меир Кахане доказал, что это не только возможно, но и необходимо, что только так можно говорить с тоталитарными "партнерами", что только так можно заставить коммунистический режим "отпустить народ мой". Он был одним из инициаторов знаменитой "поправки Джексона-Вэнника", которая легла в основу той политики силы, сделавшей возможным выезд советских евреев.

Пока рав Меир Кахане грозил с трибуны советским представителям в США, что в случае расстрела "самолетчиков" "Лига защиты евреев" будет мстить, пока он срывал концерты Большого театра в Америке и устраивал гигантские демонстрации перед американским Конгрессом, пока он боролся с политикой "тихой дипломатии" израильского правительства, которая на самом деле была просто страхом перед "великим и могучим" советским режимом - мы смотрели с надеждой на этого человека. Став добропорядочными израильтянами, некоторые из нас с негодованием отвернулись от него, осудив за "антидемократические" и "нецивилизованные" методы борьбы, которые спасли нас и, возможно, могли спасти Израиль. Так давайте хотя бы сегодня, под дулами арафатовских боевиков, оглянемся назад и почтим память человека, протянувшего нам руку помощи.

Ида Нудель, узница Сиона
Эмма Сотникова, редактор
Иосиф Менделевич, узник Сиона
подпольного журнала "Евреи в СССР"
Анатолий Альтман, узник Сиона
Виктор Фульмахт, отказник
Ари Вольвовский, узник Сиона
Арье Хнох, узник Сиона
Нинель Воронель, отказница
Элеонора Шифрин, отказница
Шломо Дрезнер, узник Сиона
Арон Шпильберг, узник Сиона
Феликс Кочубиевский, узник Сиона
Гилель Шур, узник Сиона
Борис Пенсон, узник Сиона
Пинхас Полонский, отказник

УБИЙСТВО НА ДВОРЦОВОЙ ПЛОЩАДИ

Убийство на Дворцовой площади

Александр Гордон, Хайфа

Октябрьская революция произошла сто лет назад. В ту неделю, в которую это событие случилось, правительство Британской империи выпустило декларацию, подписанную её министром иностранных дел Артуром Бальфуром, о признании права евреев на национальный очаг. В том момент, когда евреи получили право на создание своего государства, они в больших количествах устремились на борьбу за спасение государства Российского. В драме, описанной в этом очерке, евреи стояли за и против Советской России, оставив в стороне интересы своего народа. 

Многие большие русские поэты умирали не своей смертью. Этот русский поэт ушёл из жизни, забрав чужую. «Лёня. Есенин. Неразрывные, неразливные друзья. В их лице, в столь разительно-разных лицах их сошлись, слились две расы, два класса, два мира. Сошлись – через всё и вся - поэты. Лёня ездил к Есенину в деревню, Есенин в Петербурге от Лёни не выходил. Так и вижу их две сдвинутые головы – на гостиной банкетке, в хорошую мальчишескую обнимку, сразу превращавшую банкетку в школьную парту… (Мысленно и медленно обхожу её: Лёнина чёрная головная гладь, Есенинская сплошная кудря, курча, Есенинские васильки, Лёнины карие миндалины. Приятно, когда обратно – и так близко. Удовлетворение, как от редкой и полной рифмы» - писала Марина Цветаева о дружбе Сергея Есенина и Леонида Каннегисера. 

Леонид Каннегисер (слева) и Сергей Есенин, 1915 год 

В июне 1917 года в Павловске Каннегисер написал стихотворение «Смотр»: 

На солнце, сверкая штыками — 

Пехота. За ней, в глубине, — 

Донцы-казаки. Пред полками — 

Керенский на белом коне. 

Он поднял усталые веки, 

Он речь говорит. Тишина. 

О, голос! Запомнить навеки: 

Россия. Свобода. Война. 

Сердца из огня и железа, 

А дух — зеленеющий дуб, 

И песня-орёл, Марсельеза, 

Летит из серебряных труб. 

На битву! — и бесы отпрянут, 

И сквозь потемневшую твердь 

Архангелы с завистью глянут 

На нашу весёлую смерть. 

И если, шатаясь от боли, 

К тебе припаду я, о, мать, 

И буду в покинутом поле 

С простреленной грудью лежать — 

Тогда у блаженного входа 

В предсмертном и радостном сне, 

Я вспомню — Россия, Свобода, 

Керенский на белом коне. 

Автор стихотворения - человек, видевший в Февральской революции освобождение России, ожидавший Мессию на белом осле и принимавший Керенского на белом коне за Мессию, за спасителя России. Автор стихотворения воспитан на ожидании Мессии. Цветаева вспоминает о «нездешнем вечере» в доме Каннегисера в начале января 1918 года, где звучали стихи «Лёни», где присутствовали Осип Мандельштам, Георгий Иванов и Сергей Есенин и где стихи «читал весь Петербург и одна Москва» (М. Цветаева). Георгий Иванов назвал Каннегисера «поэтом милостью Божьей». Есенин упоминается в одном из стихотворений Каннегисера цикла «Ярославль» (июнь 1916): «С светлым другом, с милым братом Волгу в лодке переплыть». 

Л.Каннегисер. Фото: jewage.org/

Леонид Иоакимович (Акимович) Каннегисер родился в богатой и культурной семье петербургских евреев. Отец – выдающийся и состоятельный инженер-механик, стоявший во главе крупнейших в России Николаевских судостроительных верфей, мать – врач. В 1913 году Каннегисер поступил на экономическое отделение Петербургского университета. Февральская революция уравняла евреев в правах с другими национальностями, и студент Леонид Каннегисер стал юнкером Михайловского артиллерийского училища. Он отправился защищать Временное правительство в ночь с 25 на 26 октября 1917 года. Его кумир, освободитель России Александр Керенский находился в опасности. Каннегисер бросился защищать «мессию». Но победили большевики. В Петрограде шли расправы. 21 августа 1918 года ЧК расстреляла друга Каннегисера по Михайловскому артиллерийскому училищу, офицера Владимира Перельцвейга по обвинению в заговоре против советской власти. Приказ о расстреле подписал председатель Петроградского ЧК М. С. Урицкий. 

30 августа 1918 года Леонид Каннегисер надел спортивную кожаную куртку военного образца, какие носили юнкера, вышел из дома, сел на велосипед и поехал в Народный Комиссариат внутренних дел Петрокоммуны на Дворцовой площади. Оставив велосипед у входа, он вошёл в подъезд, где находился только швейцар, сказавший, что председателя Петроградского ЧК М. С. Урицкого ещё нет на работе. В 10.20 подъехал автомобиль, и председатель Петроградского ЧК быстрым шагом пошёл к лифту. Каннегисер, сидевший на подоконнике, встал, опустил руку в карман и с расстояния 6-7 шагов убил Урицкого наповал. Никого рядом не было. Если бы убийца поехал в сторону Невского, он мог бы смешаться с толпой и скрыться. Но Каннегисер сел на велосипед и без кепки, с револьвером в руке покатил по безлюдной площади к Миллионной улице. За это время успели организовать погоню, и неопытного террориста схватили. Каннегисер провел в ожидании казни долгие недели в Кронштадтской тюрьме, откуда его на допросы в Петроград возили на катере. В тот же день в Москве Фанни Каплан ранила Ленина. В октябре 1918 года Каннегисер был расстрелян. С 1918 по 1944 год Дворцовая площадь, на которой было совершено описываемое убийство, называлась площадью Урицкого. Кого и почему убил Каннегисер? 

Моисей Соломонович Урицкий (на снимке) родился в Черкассах в 1873 году, в еврейской купеческой семье. В три года он остался без отца. Мать дала ему традиционное еврейское воспитание. До четырнадцати лет он не знал русского языка, но выучил его благодаря старшей сестре, сумел окончить гимназию и в 1897 году завершил учёбу на юридическом факультете Киевского университета. В 1898 году он стал членом РСДРП, в 1903 году примкнул к меньшевикам, а в августе 1917 года по возвращении из эмиграции был избран членом ЦК РСДРП (б). Урицкий был назначен комиссаром Всероссийской комиссии по выборам в Учредительное собрание. Естественно, что после его роспуска имя Урицкого более всего ассоциировалось с антидемократическом актом разгона российского парламента. Будущий дипломат Фёдор Раскольников, впоследствии невозвращенец и обличитель Сталина, активно участвовавший в разгроме Учредительного собрания, описал Урицкого в момент разгона: «Под широким стеклянным куполом Таврического дворца в этот ясный, морозный январский день с раннего утра оживлённо суетились люди. Моисей Соломонович Урицкий, невысокий, бритый с добрыми глазами, поправляя спадающее с носа пенсне с длинным заправленным за ухо чёрным шнурком и, переваливаясь с боку на бок, неторопливо ходил по длинным коридорам и светлым залам дворца, хриплым голосом отдавая последние приказы. Через железную калитку, возле которой проверяет билеты отряд моряков в чёрных бушлатах, окаймлённых крест-накрест пулемётными лентами, я вхожу в погребённый под сугробами снега небольшой сквер Таврического дворца…». Описан день 18 января по новому стилю 1918 года, в который было разогнано Учредительное собрание под руководством комиссара по делам Учредительного собрания М. С. Урицкого. На выборах в Учредительное собрание правые эсеры и центристы получили более половины мандатов, у большевиков было меньше 25% голосов. Урицкий участвовал в государственном перевороте. 

А. В. Луначарский в очерке памяти своего соратника писал: 

«Как же совершилось это чудо превращения Лукьяновки (Лукьяновской тюрьмы. – А. Г.) в коммуну? А дело в том, что тюрьмой правил не столько её начальник, сколько староста политических -- Моисей Соломонович Урицкий. В то время носил он большую чёрную бороду и постоянно сосал маленькую трубку. Флегматичный, невозмутимый, похожий на боцмана дальнего плавания, он ходил по тюрьме своей характерной походкой молодого медведя, знал всё, поспевал всюду, импонировал всем и был благодетелем для одних, неприятным, но непобедимым авторитетом для других. Над тюремным начальством он господствовал именно благодаря своей спокойной силе, властно выделявшей его духовное превосходство… 

Левый меньшевик, Моисей Соломонович Урицкий был искренним и пламенным революционером и социалистом. Под кажущейся холодностью его и флегмой таилась исполинская вера в дело рабочего класса. Он любил подтрунивать над всяким пафосом и красивыми речами обо всём великом и прекрасном; он гордился своей трезвостью и любил пококетничать ею как будто даже с некоторым цинизмом. Но на самом деле это был идеалист чистейшей воды! Жизнь вне рабочего движения для него не существовала. Его огромная политическая страсть не бушевала и не клокотала только потому, что она вся упорядочение и планомерно направлялась к одной цели; благодаря этому она проявлялась только деятельностью, и притом деятельностью чрезвычайно целесообразной… 

И надо было видеть нашего «комиссара над Учредительным собранием» во все те бурные дни! Я понимаю, что все эти «демократы» с пышными фразами на устах о праве, свободе и т. д. жгучею ненавистью ненавидели маленького круглого человека, который смотрел на них из чёрных кругов своего пенсне с ироническою холодностью, одной своей трезвой улыбкой разгоняя все их иллюзии и каждым жестом воплощая господство революционной силы над революционной фразой (то есть господство диктатуры над демократией. – А. Г.)! Когда в первый и последний день Учредилки над взбаламученным эсеровским морем разливались торжественные речи Чернова и «высокое собрание» ежеминутно пыталось показать, что оно-то и есть настоящая власть, -- совершенно так же, как когда-то в Лукьяновке, той же медвежьей походкой, с тою же улыбающейся невозмутимостью ходил по Таврическому дворцу товарищ Урицкий и опять всё знал, всюду поспевал и внушал одним спокойную уверенность, а другим -- полнейшую безнадёжность. «В Урицком есть что-то фатальное!» -- слышал я от одного правого эсера в коридорах в тот памятный день. Учредительное собрание было ликвидировано. 

Сколько проклятий, сколько обвинений сыпалось на его голову за это время! Да, он был грозен, он приводит в отчаяние не только своей неумолимостью, но и своей зоркостью. Соединив в своих руках и Чрезвычайную комиссию, и Комиссариат внутренних дел, и во многом руководящую роль в иностранных делах, -- он был самым страшным в Петрограде врагом воров и разбойников империализма всех мастей и всех разновидностей. Они знали, какого могучего врага имели в нём. Ненавидели его и обыватели, для которых он был воплощением большевистского террора. Но мы-то, стоявшие рядом с ним вплотную, мы знаем, сколько в нём было великодушия и как умел он необходимую жестокость и силу сочетать с подлинной добротой. Конечно, в нём не было ни капли сентиментальности, но доброты в нём было много. Мы знаем, что труд его был не только тяжек и неблагодарен, но и мучителен. Моисей Соломонович много страдал на своем посту. Но никогда мы не слышали ни одной жалобы от этого сильного человека. Весь -- дисциплина, он был действительно воплощением революционного долга». 

Петроградская поэтесса Зинаида Гиппиус не скрывала своей юдофобии при упоминании имени Урицкого. 6 марта 1918 года она сообщает в дневнике: «На днях всем Романовым было велено явиться к Урицкому – регистрироваться. Ах, если б это видеть! Урицкий – крошечный, курчавый жидочек, самый типичный, нагляк. И вот перед ним хвост из Романовых, высоченных дылд, покорно тянущих свои паспорта. Картина, достойная кисти Репина!». Тот же автор в статье «Барышни-содержанки (Совдеповский негатив, 1921)» пишет: «Впрочем, Таврического дворца тоже нет. Есть Урицкий. Это американский эмигрант-закройщик (автор спутала Урицкого с Моисеем Марковичем Гольдштейном, Володарским, убитым террористом за два месяца до председателя Петроградского ЧК. – А. Г.), который регистрировал разогнанное Учредительное собрание, а потом стал во главе всероссийского сыска, принимал просителей во дворце на Сенатской площади (тоже нет, Урицкая) и так буйствовал, что вскоре и его убил – студент (до этого она в том же антисемитском духе пишет о Володарском и его убийстве; о том, что Урицкого убил еврей, умалчивает, хотя прекрасно знает, что тот - еврей, как следует из её дневника. – А. Г.)» 

Писатель Марк Алданов (Марк Александрович Ландау), близко знакомый с Каннегисером и встречавший Урицкого, в очерке «Убийство Урицкого» так характеризует последнего: 

«Мне приходилось его видеть. В моей памяти осталась невысокая, по-утиному переваливающаяся фигурка, на кривых, точно от английской болезни, ногах, кругленькое лицо без бороды и усов, смазанный чем-то аккуратный проборчик, огромное пенсне на огромном носу грибом. Он походил на комиссионера гостиницы, уже скопившего порядочные деньги и подумывающего о собственных номерах для приезжающих, или на содержателя ссудной кассы, который читает левую газету и держится передовых убеждений. Вид у него был чрезвычайно интеллигентный; сразу становилось совершенно ясно, что все вопросы, существующие, существовавшие и возможные в жизни, давно разрешены Урицким по самым передовым и интеллигентным брошюрам; вследствие этого и повисло раз и навсегда нa его лице тупо-ироническое самодовольное выражение… И. Г. Церетели, несколько раз встречавшийся с Урицким, говорил мне, что на него будущий народный комиссар Северной коммуны производил впечатление очень серого и ограниченного человека». 

В марте 1918 года Урицкий был назначен председателем Петроградского ЧК. Почему это произошло? Новой власти импонировало то, что Урицкий – юрист, правда, вместо юридической практики он проводил время в тюрьмах и эмиграции. Но он был почти единственным профессиональным юристом (не считая Н. Н. Крестинского) среди большевистской верхушки в Петрограде. Для совершения беззакония требовался законник. Алданов, не любивший Урицкого, задаётся вопросом о мотивах карьеры своего антигероя и приходит к такому выводу: «Много честолюбцев и проходимцев переметнулось тогда в коммунистический лагерь. Урицкий не был проходимцем. Я вполне допускаю в нём искренность, сочетавшуюся с крайним тщеславием и с тупой самоуверенностью. Он был маленький человек, очень желавший стать большим человеком». Однако должность председателя ЧК – это не обычная карьера, не традиционная руководящая должность. Урицкий должен был возглавить карательный аппарат. Алданов ищет и находит чужое объяснение занятия Урицким этой инфернальной должности: «Я слышал от одного видного меньшевика такое объяснение роли Урицкого: поздно примкнув к большевистскому движению, он чувствовал себя виноватым перед революцией и за свою вину наказал себя тяжким крестом Чрезвычайной комиссии». Урицкий получил огромную власть, размеры которой трудно представить. Перемена в жизни Урицкого была колоссальной. Алданов пишет: «Жизнь Урицкого была сплошная проза. И вдруг всё свалилось сразу: власть, — громадная настоящая власть над жизнью миллионов людей, власть, не стеснённая ни законами, ни формами суда, — ничем, кроме «революционной совести», — огромные безграничные средства (в этом месте автор в сноске добавляет: «Этих средств он не клал в карман. Думаю, что он был неподкупен. Слухи о его продажности ходили упорно, но об основаниях их мне ничего неизвестно». – А. Г.) в штаты явных и секретных сотрудников, весь аппарат государственного следствия… У него знаменитые писатели просили пропуск на выезд из города! У него в тюрьмах сидели великие князья! И всё это перед лицом истории! Всё это для социализма!». Далее Алданов пересказывает то, что слышал от других, но не знал наверняка: «Объезжая тюрьмы, он сам говорил прежним сановникам, что ставит себе образцом — Плеве. Те «добрые задатки», которые имелись в его характере, в ужасной обстановке Чрезвычайной комиссии исчезли очень быстро и безвозвратно. Этот человек, не злой по природе, скоро превратился в совершенного негодяя. Он хотел стать Плеве революции (как и министр внутренних дел Плеве, Урицкий был убит террористом. – А. Г.), Иоанном Грозным социализма, Торквемадой Коммунистического Манифеста. Первые вёдра или бочки крови организованного террора были пролиты им…». 

Имя Урицкого значилось на всех приказах о расстреле в течение пяти месяцев его пребывания на посту председателя ЧК. Однако конференция ВЧК в Москве 12 июля 1918 года выразила неудовольствие «либерализмом» Урицкого и постановила заменить его «более стойким и решительным товарищем, способным твёрдо и неумолимо проводить тактику беспощадного пресечения и борьбу с враждебными элементами, губящими советскую власть и революцию». Конференция ВЧК не решала о назначениях в организации, но, возможно, Урицкому в скором будущем грозила отставка за то, что был недостаточно кровавым. Архивы органов безопасности СССР полностью не открыты. Поэтому роль Урицкого в кровавой вакханалии первых месяцев большевистской власти до конца не ясна. О трудностях в отношении Урицкого к своим страшным обязанностям можно понять из свидетельства Луначарского: «Мы знаем, что труд его был не только тяжек и неблагодарен, но и мучителен. Моисей Соломонович много страдал на своем посту».

Мнения о том, кем был Урицкий, расходятся. Ясно то, кем Урицкий не был. В детстве он получил традиционное, религиозное еврейское образование, но не был не только верующим евреем, но и человеком, симпатизирующим иудаизму, относящим себя к еврейскому народу. Урицкий был, по классификации Черчилля, «интернациональным евреем»: «Интернациональные евреи – источник разных заговоров. Члены этой организации злоумышленников в основном вышли не из самой зажиточной части населения стран, где имело место преследование евреев. Большинство из них, если не все, отошли от веры своих предков и вычеркнули из своих мыслей все надежды на улучшение этого мира…». В качестве примеров «интернациональных евреев» Черчилль называет К. Маркса, Л. Троцкого, Белу Куна и Розу Люксембург. Он определяет их деятельность как «всемирный заговор по разрушению всей цивилизации и построению общества, полностью застывшего в своём развитии, общества, проникнутого недоброй завистью, уравниловкой…». Черчилль пишет: «Эта банда невообразимых личностей… мёртвой хваткой схватила за горло русский народ и стала неограниченным правителем этой огромной империи». Черчилль не может удержаться от использования концепции еврейского заговора. Урицкий, как и другие «интернациональные евреи», был отчуждён от своей общины, от обычаев и традиций еврейского народа. Но он порвал связи и с народом страны, где жил, ибо хотел спрессовать титульную нацию и все другие народности России в массу, лишённую национальных признаков. Это можно было сделать только путём насилия и с позиций радикализма. Урицкий был лоялен аморфной массе безличных с точки зрения культуры интернациональных трудящихся. Он был безразличен ко всем народам России, к их национальным и религиозным особенностям, которые презирал. Он поклонялся пролетарскому интернационализму с догматизмом, свойственным радикалу. 

В начальном периоде Октябрьской революции роль евреев-радикалов в России была велика. Голландско-американский социолог и профессор юриспруденции, в прошлом левый экстремист, а впоследствии консерватор, Эрнест ван ден Гааг (1914-2002) писал: «Хотя очень немногие евреи являются радикалами, очень многие радикалы являются евреями. Из ста евреев пять могут быть радикалами, но из десяти радикалов, вероятно, пять - евреи. Таким образом, неправильно сказать, что очень много евреев – радикалы, но правильно сказать, что непропорционально большое число радикалов - евреи. Так было в прошлом, и это не изменилось». Секулярные интернациональные евреи, оторванные от своего и других народов, были далеки от титульной нации и возбуждали её ненависть безудержной энергией преобразования и разрушения. Вулканическая активность интернациональных еврейских радикалов экранировала весь еврейский народ и заставляла думать, что радикалы представляют всё еврейство. 

При его полном равнодушии и презрении к еврейскому народу Урицкий был внешне типичным евреем, говорившим с идишистским акцентом. Черты его лица и жестикуляция были характерны для евреев, от которых он дистанциировался. Он, как и другие «интернациональные евреи», символизировал переворот, насилие и радикализм. Это он доказал при разгоне Учредительного собрания. Он излучал ненависть к еврейскому и другим народам и в такой стране, как Россия, вызывал антисемитские чувства. 

Мнения о том, каким был Урицкий, расходятся, но очевидно, что он не был демократом. Он возглавил путч против избранных представителей народов России. Он, профессиональный юрист, выпускник российского университета, получивший отличное образование и лучше всех своих соратников знавший, что такое законность, не раздумывая, растоптал её. Террор, который он возглавлял, привёл к теракту против него и стоил ему жизни. Хотя ненависть к Урицкому наполняла сердца множества людей, его убийца был одиночкой. Марк Алданов приводит в своём сочинении об убийстве Урицкого цитату из «Очерков по деятельности Петроградского ЧК», публиковавшихся в «Петроградской правде» в 1920-е годы: «При допросе Леонид Каннегисер заявил, что он убил Урицкого не по постановлению партии или какой-либо организации, а по собственному побуждению, желая отомстить за аресты офицеров и за расстрел своего друга Перельцвейга, с которым был знаком около 10 лет». 

Алданов объясняет мотивы поступка Каннигесера, которого хорошо знал и которому симпатизировал, так: «Непосредственной причиной его поступка, вероятно, и в самом деле было желание отомстить за погибшего друга… Психологическая же основа была, конечно, очень сложная. Думаю, что состояла она из самых лучших, самых возвышенных чувств. Многое туда входило: и горячая любовь к России, заполняющая его дневники, и ненависть к её поработителям, и чувство еврея, желавшего перед русским народом, перед историей противопоставить своё имя именам Урицких и Зиновьевых, и дух самопожертвования — всё то же «на войне ведь не был», и жажда острых мучительных ощущений — он был рождён, чтоб стать героем Достоевского». 

Леонид Каннегисер стремился стать персонажем Достоевского и, возможно, желал убить в Урицком революционного «беса» типа Петра Верховенского, убийцу, интригана и шута. Он не вошёл в историю русской литературы, не успел стать значительным поэтом. Он стал террористом. Он успел сказать на допросе: «Я еврей. Я убил вампира-еврея, каплю за каплей пившего кровь русского народа. Я знаю, что меня ожидает, но я стремился показать русскому народу, что для нас Урицкий – не еврей. Он отщепенец. Я убил его в надежде восстановить доброе имя русских евреев». Леонид Каннегисер добился успеха: он убил палача. Леонид Каннигисер потерпел неудачу. Его выступление от имени еврейского народа, имевшее цель «показать русскому народу, что для нас Урицкий – не еврей, а отщепенец» и «вампир-еврей, каплю за каплей пивший кровь русского народа», успеха не имело. Урицкий вошёл в историю как палач-еврей, а его убийца-еврей не получил статус освободителя. Урицкий стал одним из главных еврейских символов кровавых репрессий большевизма. Каннегисер не стал евреем-символом освобождения России от вампира-еврея. Через 74 года после убийства Урицкого казнённый без суда Каннегисер не был реабилитирован органами правосудия Российской Федерации: «По заключению Генеральной прокуратуры РФ от 20.11 1992, в соответствии со ст. 4-а Закона «О реабилитации жертв политических репрессий», Каннегисер Леонид Иоакимович не реабилитирован» (Центральный архив ФСБ РФ, 25.06. 1997 г.). 

Деяния Урицкого были поставлены евреям в вину перед Россией. Поступок его убийцы не обелил русское еврейство, не разрушил веру в коллективную вину еврейского народа, из желания снять которую действовал Каннегисер. Своим террористическим актом Каннегисер не остановил террор, а усилил его. Морской офицер, русский немец Ф. Ф. Рейнгард привёл в воспоминаниях 1917-1918 годов ещё одну причину для осуждения Каннегисера в последствиях убийства Урицкого – казнь сотен русских офицеров: «Все другие офицеры, в числе 562, были вывезены в Кронштадт и там расстреляны. Это был красный террор. Еврей Каннегисер убил Урицкого, а расплачивались совершенно аполитичные офицеры». 5 сентября 1918 года в Советской России был официально объявлен красный террор. Сотни людей были казнены без суда и следствия в отместку за убийство Урицкого. Из-за этой страшной расправы убийца Урицкого не пользовался популярностью. Евреи убивали друг друга, а страдали не евреи. В подсчётах антисемитов фигурирует число евреев, представителей советской власти, и отсутствует число евреев, её противников. Евреи оказались виноваты в красном терроре Урицкого и в красном терроре, результате действий Каннегисера против Урицкого. Каннегисер положил свою жизнь на выполнение безнадёжной в России задачи – «восстановлении доброго имени русских евреев», имени, которого не было и быть не могло. 

МЫ ЗДЕСЬ

* * *

Желающие приобрести новую книгу А. Гордона «Безродные патриоты» 

могут сделать это, обратившись к автору по электронной почте - algor.goral@gmail.com 

ХРИСТИАНСКИЙ КИБУЦ

Христиане Бет-Эля: сионизм без предварительных условий

42-летний Эфраим Курт говорит на иврите почти без акцента, хотя приехал из Торонто не так давно - в 2003 году.

- Вначале в Израиль из Канады перебрались родители, - рассказывает он, - а уж за ними – мы с братьями, восемь душ. Здесь я встретил и полюбил Андрию, женился. Здесь родились трое наших детей:  дочке Дане восемь лет, сыну Боазу шесть и младшему, Авиэлю, четыре года.

- Дети владеют английским языком?

- Естественно, но не только: все они знают немецкий - моя мама родом из Германии, а отец канадец, - уточняет Эфраим. – Но родина у наших ребят одна - Израиль!

- Удивительно: в последние двадцать лет израильтяне толпами бегут в Канаду - очень многим эмигрантам удается там прилично устроиться, а вы, наоборот, решились навсегда уехать из Торонто в Израиль…

- Все зависит от состояния души, - улыбается Эфраим. – Устроиться на работу в Канаде относительно легко. Жизнь там гораздо дешевле, чем в Израиле.

- В таком случае - почему?..

- Я отдавал себе отчет, что на Святой Земле мне придется в сто раз труднее, чем в Канаде, - говорит Эфраим. – К тому же я не еврей, Закон о возвращении на меня не распространяется. Все жители кибуца Бет-Эль – христианские сионисты. И если мы променяли  благополучную размеренную жизнь на тяжелый повседневный труд, то сделали это по зову сердца.

Объяснение, впрочем, дается Эфраиму с трудом.

- Видимо, - предполагает он, - пока не изобрели слов, которые могли бы сполна отразить то, что мы ощущаем на этой земле. Назовите это любовью без предварительных условий – не ошибетесь. Назовите верой – вы будете правы. Впрочем, неважно, как это называется. Главное – мы здесь! Для каждого из нас Израиль – это поток света и добра, который ведет нас по жизни и делает лучше, благороднее, сильнее.

В кибуце Бет-Эль, примыкающем к легендарному Зихрон Яакову, Эфраим  Курт отвечает за использование особых видов растений для защиты от вредителей овощей, выращиваемых в теплице.

- В Канаде за такую работу – наука в сочетании с практикой - платят 200 долларов в день, в Бет-Эле – 20 агорот, - говорит он. – Несмотря на это, каждое утро я просыпаюсь с ощущением счастья. Вот и попробуй, объясни, почему…

Звонят Эфраиму и его коллегам не только из разных уголков Израиля, но и из-за границы.

- Всех интересует разработанная нами уникальная технология – knowhow, - говорит он. – В такие моменты я испытываю чувство несказанной гордости: в Библии написано, что призвание и предназначение народа Израиля – нести свет, знания, вести за собой весь мир, всех опережать. Иногда мне кажется, что не каждый израильтянин отдает себе отчет в том, представителем какого уникального народа ему посчастливилось родиться.

Эфраим прав – далеко не все. Скорее – почти никто, считанные. Времена, видимо, такие… Смутные…

Коммуна Бет-Эля объединяет порядка 800 христиан-сионистов.

- Когда меня спрашивают: "Ты еврей?" – я отвечаю: "Да!" – и при этом говорю чистую правду. Каждый из нас чувствует себя не просто евреем, но - убежденным сионистом, - говорит Эфраим.

– Как вы решаете проблемы с израильской бюрократией?

- Если возникают проблемы, мы обращаемся не к чиновникам, а к Всевышнему. Он наши проблемы и решает.  

История с географией

Кибуц Бет-Эль расположен по соседству с Зихрон-Яаковом, главное – не перепутать его с еврейским поселком Бейт-Эль, который находится неподалеку от Рамаллы в округе Биньямин.  

История появления в Израиле уникальной общины христиан-сионистов – это история любви.

Бет-Эль основали в 1963 году сестры Эмма и Эльза Бергер, приехавшие на Землю Обетованную из Германии. Поселились на окраине Зихрона. С точки зрения Эммы и Эльзы, Иерусалим, Назарет, Галилейское  море – Святая Земля, центр и вершина христианского мироздания. И если еврейскому народу удалось восстановить на этой земле свое национальное государство, да еще и превратить его в сильную независимую современную страну, значит – идея сионизма сработала. Та самая идея, которую депутат Британской палаты общин Генри Финч провозгласил более чем за 200 лет до рождения Герцля, а граф Шефтсбери последовательно продвигал в течение 57 лет.

Чем и как могут христианские сионисты поддержать и развить эту идею?

В начале 1960-х (за несколько лет до Шестидневной войны) сестры Бергер – образованные, начитанные и по-своему отважные женщины, решили: "Чтобы навсегда остаться на избранной Богом  земле – нужно начать на ней трудиться". Ведь лишь тот, кто обрабатывает землю, связан с ней кровными узами. Движимые этим универсальным общечеловеческим законом, сестры Бергер и их единомышленники-паломники купили в окрестностях Зихрона небольшой участок земли…

Сейчас на этой земле подрастает уже третье поколение христианских сионистов. Можете называть их израильскими немцами или немецкими израильтянами, канадскими эмигрантами или репатриантами по воле души – их самих не обидит и не заденет ни одно из определений. В ответ они споют вам псалмы – и хор божественно чистых голосов еще долго будет отдаваться в вашей памяти эхом колокольного перезвона.

Тайна Альбрехта Фукса

На глубокое изучение иврита времени у Альбрехта Фукса не было.

- К третьему уроку я вызубрил тысячу слов, - объясняет он, - после чего занялся работой.

Фукс – один из основателей группы "Бет-Эль".

- Наша сионистская христианская община находится в Израиле 52 года, - рассказывает  Фукс. – Объединены в ней представители всех христианских конфессий. В Библии написано, что христианство берет начало в иудаизме, и дерево держится не на стволе и ветвях, а на корнях. Корни христианства – здесь, на Земле Обетованной.

- Я прожил в Израиле 40 лет и считаю, что удостоился высокой чести. От фактов не уйдешь: божественное начало – "продукт" израильского "производства, - улыбается Альбрехт Фукс.

Библию члены общины Бет-Эля воспринимают буквально. Если в Книге написано, что Иудея – самая красивая страна в мире, значит, нужно сделать ее еще краше: это мицва!

Свою общину христиане называют "городским кибуцем". В этом нет ни малейшего преувеличения: многие израильтяне убеждены, что  Бет-Эль - один из кварталов Зихрон Яакова.

- Кибуц у нас действует по старым израильским принципам – это коммуна, - объясняет Фукс. – Заимствовали мы этот принцип, однако, отнюдь не из трудов Карла Маркса, а из Библии. Кстати, в свое время христиане уже основывали в Израиле коммуны – и в районе Мертвого моря, и в окрестностях Иерусалима. На самом деле коммуна – это самая удачная модель совместной жизни, в основе которой – общие идеалы. Наш главный идеал – сионизм. На этой идее и держится наше многоотраслевое хозяйство.

Две стихии: промышленная и аграрная

Сельским хозяйством христиане начали заниматься еще в 1964 году: разбили замечательный цитрусовый сад, основали ферму (сегодня она является одной из ведущих в стране по надоям и в сфере  экологически чистого производства).

- В начале 1970-х мы вплотную задумались над тем, как сочетать аграрное производство с промышленным, - вспоминает Альбрехт  Фукс. – Сельское хозяйство – это кровная связь с Землей Израиля, промышленность – источник заработка.

В округе Биньямина община занимается земледелием, в Кейсарии действует созданный ею Центр логистики.

- В Самарии мы основали три промышленных предприятия и центр профессиональной подготовки, - перечисляет Фукс. – Еще один завод был построен в мошаве Маген Шауль, расположенном неподалеку от горы Гильбоа. Там трудятся 110 работников. Еще два предприятия пищевой промышленности наша община основала на Голанских высотах.

- Как вам это удалось?

- Благодаря профессиональной подготовке кадров.

В кибуце Бет-Эль создана автономная система образования. В детском саду воспитанники учат иврит и немецкий язык. В начальных классах немецкий постепенно отходит на второй план, а в старших преподавание ведется на иврите.

Старшеклассники проводят минимум один день в неделю на ферме и сельскохозяйственных угодьях, чтобы к окончанию школы овладеть профессией агрария.

- С детства мы прививаем ребятам мысль, что деньги зарабатывают не на бирже – их зарабатывают упорным ежедневным трудом. В Библии сказано: "Кто не работает, тот не ест". Вот откуда почерпнули эту идею коммунисты – из Библии! - смеется Альбрехт Фукс.

- Юноши из нашего кибуца служат в ЦАХАЛе, хотя и не имеют  израильского гражданства (в свое время мы получили статус  постоянных  жителей). Если бы вы знали, как мы гордимся солдатами, которые приезжают домой в выходные на побывку! – добавляет он. - Кадры профессионалов разных отраслей мы готовим в старших классах школы, а затем – в специальных центрах. Благодаря этому созданные нами промышленные предприятия преуспевают. Впрочем, в последние годы на наших заводах трудится немало израильтян.

Еще один принцип: зарплата членов городского кибуца Бет-Эль не превышает двух третьих заработка наемных работников из числа израильтян.

- В чем смысл этого принципа? – недоумеваю я.

- Зарплата каждого из нас, включая генерального директора компании "Бет-Эль", перечисляется на банковский счет кибуца, - объясняет Альбрехт Фукс. – Членам коммуны выдаются только карманные деньги. Если директор какого-либо завода станет получать большую зарплату, он быстро расслабится, забудет о необходимости развивать производство – и предприятие  обанкротится.

- Кстати, как вам удалось построить в Зихрон Яакове огромное промышленное предприятие, состоящее из восьми зданий?

- Очень просто. Мы люди старомодные. Ссуды на строительство в банках не берем. Строили на заработанные общиной деньги. Всевышний придал нам сил – и вот результат: современный завод.

Дышите в убежище глубже: воздух чист!

Один из уголков конференц-зала завода, действующего при кибуце Бет-Эль,  преобразован в… бомбоубежище.

- Что это за средства защиты? От чего? – спрашиваю я Альбрехта Фукса.

- О, это – наш первый сионистский проект! – восклицает он.  Пережив в Израиле свою первую войну, мы почувствовали, какая духота в убежищах, и решили обеспечить чистым воздухом своих соотечественников-израильтян, которым постоянно приходится укрываться от обстрелов. Мы занялись разработкой средств защиты отрадиационного, химического и биологического  загрязнения воздуха. Продукция наших предприятий также включает противовзрывные устройства и клапаны избыточного давления, системы очистки воздуха для двигателей тяжелой техники, портативные медицинские изоляторы и многое другое.

- Хотите ли вы сказать, что всемирно известная компания Beth ElIndustries была создана христианской общиной в крошечном израильском кибуце?!

- Разумеется, – подтверждает Фукс. – Основали компанию в 1974 году, вскоре после Войны Судного дня. Поначалу армейское командование отнеслось к нашим разработкам с недоверием и даже опаской: поди знай, чего там напридумывали христиане из Германии.

Армия в Израиле – уникальная, общенародная. Служба в ней (по крайней мере 30-35 лет назад) считалась высокой честью, призыва добивались все поголовно. В дни резервистских сборов ты – командир, а когда сборы заканчиваются – снова становишься фермером или начальником производства. Изобретение христиан из кибуца Бет-Эль заинтриговало офицеров- резервистов. Провели опытные испытания средств защиты – и ахнули от восторга! Именно такие фильтры и вентиляционные системы нужно смонтировать в убежищах, сидеть в которых приходится и в нестерпимый летний зной, и во время холодных дождей зимой.

На сегодняшний день компания "Бет-Эль" пользуется в мире репутацией ведущего разработчика и производителя средств коллективной защиты. В последние 20 лет – по мере продвижения кровопролитного "мирного процесса" - ситуация в стране лишь усугубилась: с ракетным оружием шутки плохи.  

- Практически в каждом встроенном убежище ("мамаде") используются производимые нами фильтры, - говорит Альбрехт Фукс. – Продаем мы их очень дешево: Всевышний не велит наживаться на войнах и страданиях.

В настоящее время мы экспортируем свою продукцию в 68 государств мира, - продолжает Фукс. – Военные эксперты десятков  стран по достоинству оценили производимые в Израиле средства защиты населения. Все новые автомобили НАТО снабжены средствами защиты, которые мы разработали.

Технологии, которые использует всемирный террор, стремительно развиваются. Значит, наша задача – опережать их, - подчеркивает Фукс. - Вот, к примеру, средство защиты от придорожных бомб: сам Бог велел установить его на армейских автомобилях.

В последнее время индивидуальные комбинезоны и шлемы, произведенные израильской компанией "Бет-Эль", используют  бригады медиков, борющихся в нескольких странах мира с вспышкой вируса Эбола.

- Пять лет назад, когда мы занялись разработкой этих комбинезонов, они предназначались для совершенно иных целей - для защиты от биологического оружия, - объясняет Фукс, - а пригодились медикам.

Вот уж поистине: пути Господни неисповедимы.

- Отчего же – напротив! – возражает Фукс. – Свой бизнес-план мы черпаем из Библии. Главное – уметь вовремя понять содержащиеся в ней намеки.