Штатов станет больше?
Я пишу это строки в воскресенье и понятия не имею, чем кончатся выборы в США. Не исключено, однако, что, чем бы они ни кончились, число штатов у нас в любом случае увеличится.
Если демократы завоюют Белый дом, да еще и Сенат США, то постараются сделать так, чтобы нынешняя нервотрепка стала для них последней. Они расширят состав США за счет города Вашингтона и Пуэтро-Рико, получив таким образом четырех новых сенаторов, которые в силу особенностей означенных юрисдикций железно будут демократами.
Если победит Трамп, то у нас тоже могут появиться новые штаты. Я всегда думал, что самостийники пойдут на раскол Нью-Йорка или Калифорнии, от которых отделятся территории, по-прежнему населенные нормальными людьми. Ан нет: на днях я прочел в «Уолл-стрит джорнэл», что быстрее всех созрели для отделения в прогрессивном Орегоне, где и в Портленде, и в Бенде последние месяцы почти непрерывно бушевали беспорядки. Тамошние левки плохо перенесли уже выборы 2016 года и запустили тогда петицию, призывавшую прогрессивных граждан подумать о разделении.
Эта инициатива была мертворожденной, однако за прошедшие четыре года лютость «пробужденных» (woke) раскалилась, как кусок стали в горниле Хаттори Ханзо. Измнилось и общественное настроение вообще: в 2017 году опрос Зогби показал, что уже 39% американцев признают право штатов на отделеиие. То есть южане могут сделать вторую попытку.
Минувшим летом хунвейбины два месяца осаждали федеральный суд в Портленде, а прогрессивный мэр города Тед Уилер гордо отказывался от трамповского предложения прислать федералов на охрану здания, которое регулярно пытались сжечь. Поскольку речь шла о федеральном имуществе, Трамп все же отрядил в Портленд ограниченный контингент, который потом был выведен оттуда по соглашению с местными властями.
Санкюлоты не простили Уилеру этого и других проявлений слабости и пытались спалить его дом, вынудив мэра переехать. В начале октября опросы показали, что его соперница на пост мэра, гласная сторонница «Антифы» Сара Ианнароне, опережает Уилера со счетом 41%:30%. Опрос был заказан местной бизнесс-ассоциацией, которая, я полагаю, состоит не из одних соросов и должна сейчас сильно нервничать.
Уилер почти выиграл первый тур голосования, произошедший в мае и принесший ему чуть меньше 50% голосов. Я привел эти цифры, чтобы показать, насколько радикальнее сделались за последние месяцы пробужденные орегонцы.
Ианнароне, взмывшая на волне протестов по поводу смерти уголовника Джорджа Флойда, скончавшегося в Миннеаполисе при сопротивлении аресту от передозировки фентанилом, твитнула в январе 2019 года: «Для тех, кто говорят, что «Антифа» — это буйные громилы (violent thugs): я не буйная громила, и я — «Антифа»! Я — «Антифа», потому что Красные Шапочки набрасываются на коричневых и черных людей, на евреев, на голубых и трансов и так далее. Они набрасываются на нашу демократию!».
Я не слышал, чтобы трамписты набрасывались на всех этих лиц, но наша образованщица принимает за чистую монету много вещей, которых на самом деле нет. Кстати, о Красных Шапочках.
Манхэттенская соседка простояла на днях пять часов, чтобы проголосовать за Трампа. Она говорит, что мимо очереди прошла женщина в красном берете, и стоявшая перед нею мещанка как с цепи сорвалась: ее всю перекорежило, она набросилась на беретчицу с визгом и долго визжала ей вслед.
Возвращаясь к будущему мэру Портленда: глава ее избирательного штаба левый активист Грегори Макелви возглавлял группу хунвейбинов, которые в 2016 году перегородили в знак протеста шоссе.
Ианнароне открыто поддерживала уличные протесты, которые часто кончались насилием, и твитнула 31 мая: «Моя дочь вышла вчера вечером на улицу, движимая антирасистскими убеждениями. Она не агитатор и не конъюнктурщица и не должна беспокоиться, что пострадает от рук портлендской полиции».
«Протесты продолжатся в нашем городе и по всей стране, — писала она дальше, — до тех пор, пока наши лидеры не возьмутся за проблемы расизма, полицейской жестокости и белого шовинизма, лежащие в основе нашего общества».
Выступая по местной станции KGW8, Ианнароне заявила: «Нам нужно понять, что эти протесты являются составной частью здоровой демократии. По моему мнению, мирных протестов, возможно, недостаточно для того, чтобы идти вперед».
Ее штаб поспешил заявить, что она не одобряет преступную деятельность. Но слово — не воробей. К тому же Ианнароне была права: насильственные протесты эффективнее мирных.
Бывший орегонец Джефф Чарльз, у которого я вычитал вышесказанное, говорит, что в последние годы Портленд превращался в марксистское болотце, но этот процесс ускорился после смерти Флойда. По его словам, если бы
антирасистские страсти не достигли нынешнего накала, маловероятно, чтобы у Ионнароне были такие хорошие шансы сделаться портлендской градоначальницей.
Как отмечает Чарльз, в период хаоса и президентских выборов ультралевым легче под шумок проталкивать свою программу. «Мэр Портленда, — продолжает он, — будет иметь больше влияния на судьбу города, чем Дональд Трамп или Джо Байден. В любом случае эта история служит предостережением жителям других больших городов: если вы не уделяете внимания местной политике, то это может позволить марксистам протащить свои социалистические идеи гораздо быстрее, чем если они будут владеть президентской властью».
Портленд — это не единственный очаг левацкого безумия в Орегоне. В Бенде сотни демонстрантов окружили автобусы, в которых сотрудники иммиграционно-таможенного ведомства США (ICE) вывозили в августе из города двух нелегалов с уголовными судимостями, в том числе за избиение женшин. Автобусы смогли сдвинуться с места лишь 12 часов спустя.
Местные прогрессивные организации, обычно якобы боготворившие женщин, похоже, отнеслись к послужному списку нелегалов безучастно. Оба получили бесплатную помощь от портлендской общественной организации «Инновационная юридическая лаборатория», на сайте которой говорится, что она «борется с Огромной Депортационной Машиной».
Местные политики горой стояли за демонстрантов. «Я никогда не испытывал такого отвращения к своему правительству и такой гордости своим городом», — твитнул Джон Хаммел, генпрокурор графства Дешутс.
Мэр Бенда Сэлли Рассел добавила: «Я ни в чем не поддерживаю ICE. Его не может поддерживать и полиция Бенда, потому что Орегон является штатом-убежищем, и это было бе незаконно…».
В период противостояния в Бенде и «мирных протестов» в Портленде местная печать начала называть федералов «штурмовиками». Как пишет Дэвид Семинара в «Уолл-стрит джорнэл», в некоторых тамоших кругах вошло в привычку смотреть на полицейских как на уголовнпков и превозносить уголовников, особенно, когда они принадлежат сразу к нескольким категориям жертв системы, например, впридачу являются нелегалами.
Орегон выделяется из других прогрессивных штатов тем, что там серьезно обсуждают отделение. Несколько правых организаций собирают подписи под петицией об отделении 15 графств Восточного Орегона от безумных прибрежных его областей. Они замышляют либо присоединение к гораздо более нормальному Айдахо, либо слияние с сельскими графствами Северной Калифорнии в рамках одного нового штата.
Правыми отчасти руководит ностальгия. По словам Семинары, задолго до того как его заполонили пробужденные нестарые пенсионеры, Орегон был вполне республиканским штатом, где Никсон победил в 1960, 1968 и 1972 годах, Форд — в 1976, а Рейган — в 1980 и 1984.
С годами Орегон все больше смотрел в лес. Независимый кандидат, которого я прозвал Малоросс Перо, отхватил там в 1992 году почти четверть поданных голосов. Татуированные туземцы с кольцами в носах, проживавшие в Портленде, Юджине и Бенде, все больше смешивались с новоприбывшими хиппи из Сиэттла и Калифорнии и превратили Орегон в очаг прогресса, так что республиканца там в последний раз выбрали губернатором в 1982 году, а сенатором — в 2002-м.
Не исключено, что победа Трампа толкнет прогрессивные города Орегона к попытке выхода из США, писал Семинара. Отсталые графства, лежащие вдали от побережья и любящие оружие, не захотят за ними последовать, и, надеюсь, выделятся в свой штат, в котором будут сажать за сожжение звездно-полосатого флага.
