ГРЕШЕН Из дневника

Грешен, в СССР у меня не хватило сил, мужества и таланта, чтобы решительно противопоставить себя системе тогда, когда это было слишком рискованно, хотя и сознавал всю обреченность и порочность режима. Дьяволу не служил, но плелся за чертенятами пустейшей, легкой, но хорошо оплачиваемой работы….Отменили цензуру и что-то удалось сделать во искупление вины компромисса... Хотелось бы забыть о многом, но огромно нынче информационное поле. Всесильно оно и контролю не подвластно. Всплыла недавно в интернете лента по моему дурацкому сценарию, сделанная на Ленфильме 30 лет назад. Кому понадобилось вытаскивать ее из небытия? Может быть, те же чертенята занимаются этим глумливым делом, чтобы ткнуть автора отмытым личиком в грязь былых пакостей.

Не больное, не уставшее, а метущееся сердце. Где родина, а где отчизма? Где Россия и где Израиль?  Какое, наверно, счастье сказать: «Эта страна – моя страна – моя родина». Я молчу. Делать нечего. Существует, увы, особый вид сиротства.

Вновь вынужден вспомнить о Бродском Иосифе. «… я чувствую себя в Америке чрезвычайно естественно, - говорил он. - Не скажу, что как рыба в воде, но так не чувствует себя здесь никто. Да в наше время и рыбе не всегда бывает хорошо в воде. Вообще, если у человека не отмерли нервные окончания, то любое место, в котором он находится, в той или иной степени вызывает у него ощущение абсурда»...

 На телевидении спросили: «Как это вы в 50 лет осмелелись так круто изменить свою судьбу?» Тогда пробормотал что-то осторожное. А ответить надо было просто: «Каждый из нас в детстве - Колумб и каждому достается своя Америка. Народу Книги повезло больше других: он до глубокой старости «Колумб».

В ЛОВУШКЕ ДЬЯВОЛА Заметки на полях книги С. РЕЗНИКА «Вместе или врозь»

Отличную книгу написал Семен Резник: страстную, талантливую, выверенную научно. Книгу,  решительно опровергающую последний труд А. Солженицына, но имеющую самостоятельную ценность документального исследования на материале российской и советской истории.

Прочел эту книгу на одном дыхании, но вдруг овладело мной чувство тягостное: ясное осознание бессмысленности всех усилий, направленных на развенчание антисемитского бреда.

Дело не только в том, что человекообразное существо, убежденное в присутствии на полуострове Индостан людей с песьими головами, никогда не убедить в обратном. Все гораздо сложнее. Истоки юдофобии лежат в атавистических особенностях психики человека. И в борьбе Закона, данного три с половиной тысячи лет назад, против этих особенностей.

Есть ли шанс в обозримом будущем устроить жизнь людскую на Земле по Закону? Нет, конечно. Вот почему и юдофобия будет существовать до тех пор, пока будет длиться эта борьба. Прежде всего, как способ оправдания всех мерзостей в характере потомков Адама и Евы.

Юдофоб кровожаден, но он облагораживает свой инстинкт людоеда тем, что инстинкт этот якобы направлен против «врагов рода человеческого».

Юдофоб  властолюбив, и он сочиняет миф о «еврейском засилье», о каком-то «жидо-масонском заговоре».

Юдофоб патологически жаден. Ну как здесь не утешиться байками о «еврейской скупости»!

Юдофоб продал душу сатане, и в этом случае он очень любит рассуждать о какой-то особой духовности своей нации и дьявольской, холодно-рациональной сущности еврея.

Юдофоб страдает от тайной или открытой мизантропии, ненависти к ближним, и он с пеной у рта готов доказывать тезис об особой «еврейской спайке», «силе кагала».

Юдофоб, и это самое главное, в душе – язычник или воинствующий атеист, а потому полон завистливой ненависти к народу Б-га.

Юдофоб – человек порочных страстей – не может простить еврею параграфов  Закона.

Юдофоб-эгоист, полагающий себя центром Вселенной, ненавидит само понятие «избранного народа» только потому, что признает  лишь догмат «избранной личности».

Юдофоб-еврей занят  лишь оправданием своего предательства.

И так далее, и тому подобное.

Вот почему, чем выше планка осознания человечеством своей греховной сущности, тем тревожней накал юдофобских страстей. Вот почему борьба с юдофобией не встречает у рода людского заметной поддержки.

Людям нужен не еврей, а жид, чтобы вечно баюкать свою потревоженную совесть, уйти от суицида в сознании своей ничтожности.

Психически нормальные антисемиты – исключение, подтверждающее правило.

Душевные болезни, болезни мозга – практически неизлечимы. Вот почему все попытки искоренить ксенофобию и шовинизм обречены на поражение.

Безумие и глупость давно правят миром человека. Вот почему в мире этом юдофобия неистребима. 

Возникает резонный вопрос – нужно ли с юдофобией бороться, если она фатальна и корни этой формы человеконенавистничества лежат в самой натуре человека?

Бороться нужно, но не на идеологическом фронте. Наивно доказывать идиоту, что он страдает размягчением мозга. Человеку, живущему одними страстями, не растолковать, что живет он неправильно. Того, кто страдает тайным комплексом неполноценности, не лишить единственного утешения в ненависти к еврею.

Вот почему протесты против юдофобии ни к чему не привели в просвещенной Германии XX века. И ни к чему не приведут они сегодня в борьбе с дикарями – фанатиками ислама. Просвещение, уровень цивилизации, характер правящего режима в той или иной стране – здесь вообще ни при  чем.

Мудрый гений  Иосифа Бродского советовал «не концентрироваться на зле, чтобы не попасть в ловушку дьявола». Вполне возможно, что гуманитарная борьба со злом ни к чему другому привести и не может. Зло существует, во многом и благодаря своей провокационной сущности.

Понимаю, это утопия – не отвечать на ложь юдофобов, не становиться в привычную позу защитника еврейского народа, но сама эта поза  делает зло в определенной степени легитимным. Топтание в дерьме юдофобии способствует распространению и грязи, и вони.

Юдофоб всегда нагл и криклив, потому что больше всего стремится быть замеченным как раз теми, кого он ненавидит. Он беспокоится не о собственном воинстве мракобесов.  Удар должен достигать цели. Цель юдофоба – еврей. Точнее – народ еврейский. В суде, Б-жьем или человеческом, нет ничего предосудительного, но здесь в клетку обвиняемых сажают целый народ, а из этого сидения норовят устроить трагифарс с прокурором, адвокатом и присяжными, причем  сами евреи в этом  позорище активно  участвуют, невольно признавая законность подобного суда.

Каюсь, сам не раз выступал в роли адвоката своего народа, множа и на газетных страницах, и в своих книгах гневные речи в адрес антисемитов всех мастей и в защиту своего народа.

Каюсь, так как понял, что подобный труд – всего лишь уступка своим собственным страстям и амбициям, невольное тиражирование и реклама юдофобского бреда.

Проходит время слов. Говорящий лживо и подло пусть останется неуслышанным, неувиденным. Подлое слово пусть упадет зловонной каплей в песок. Не станем возводить слово это в поступок, и тогда оно окажется всего лишь бессильным и пустым словом.

Всегда казалось странным  равнодушие еврейской ортодоксии к проявлениям антисемитизма. Теперь я понимаю, что в самом характере подлинно еврейской жизни и есть настоящее сопротивление юдофобии.

Экзальтированная нервность евреев в отношении черносотенцев, во многом – следствие ассимиляции, попытки вписаться в чужеродный характер отношений  и систему ценностей.

Возможно, характер острой реакции ассимилированных евреев на пассы антисемитов и объясняется упрямой неспособностью последних эту ассимиляцию принять и понять,  нежеланием увидеть протянутую руку в поле единого мирового пространства и так называемого века Просвещения.

Боюсь, что и весь мой пафос борца с антисемитизмом возник от невозможности слиться с народом, среди которого вырос, и жить в той культуре, которой обязан своим развитием.

Получается, что только мужество вопреки всему оставаться евреем дает бесспорную возможность избежать «ловушки дьявола», не реагировать на провокационную сущность юдофобских выходок.

Иного способа активно сопротивляться  натиску языческой агрессии, видимо, нет, если не считать обычной силовой реакции против разного рода рецидивов нацизма, в том числе и террора исламских фундаменталистов.

С. Резник написал, повторю это, замечательную книгу. Автор сделал серьезную, а подчас исчерпывающую попытку анализа русско-еврейских отношений за прошедшие три века. Честь и хвала московскому издательству «Захаров», напечатавшему эту книгу приличным, по нынешним временам, тиражом.

Все это так… Одно из своих лучших стихотворений Александр Твардовский завершил просто: «И все же, все же, все же…»

 Появилось еще одно доказательство бессмысленности борьбы с юдофобией на идеологическом фронте: реакция Резника на эти мои заметки. Если уж мы сами отрицаем возможность разных точек зрения на проблему антисемитизма, то о каком понимании самими черносотенцами критики в их адрес может идти речь?Вот что писал Резник:
"Статью Аркадия Красильщикова «В ловушке дьявола. Заметки на полях книги С. Резника “Вместе или врозь”» я прочитал со смешанным чувством. Я благодарен автору за высокую оценку моей книги, прочитанной им «на одном дыхании», но не приемлю его основной тезис, сводящийся к тому, что противостояние антисемитизму бессмысленно и даже вредно, а потому и моя «замечательная книга», в которой я, по его словам, «сделал серьезную, а подчас исчерпывающую попытку анализа русско-еврейских отношений за последние три века», в лучшем случае бесполезна. Г-н Красильщиков кается в том, что «сам не раз выступал в роли адвоката своего народа, множа и на газетных страницах, и в своих книгах гневные речи в адрес антисемитов всех мастей и в защиту своего народа». Такую деятельность он и считает «ловушкой дьявола». По логике его статьи, он из этой ловушки вырвался, а я, стало быть, в ней застрял".
 Имел-то Я в виду только одно: буйным психопатам нужна отдельая палата и смирительная рубашка. Юдофоба только силой можно поставить на место или заставить замолчать. Для того и создано государство Израиль. Все остальные наши справедливые и умные слова пишутся для самих себя. Для тех, кто и так с ними согласен.  Этого Резник не понял или не захотел понять, как гражданин США.
                                                                 2003 г.

КЕРРИ НЕ БОЛТУН? "семь строк"

"Нетаниягу выставил Керри болтуном.

Биньямин Нетаниягу заявил, что никаких договоренностей с госсекретарем США Джоном Керри достичь не удалось. Это заявление контрастирует с заявлением самого Керри, который объявил, покидая Израиль, что на переговорах достигнут существенный прогресс". Из СМИ 

 Источник информации  не понял Керри. Госсекретарь США просто решил, что отсутствие договоренностей с  Биби и есть существенный прогресс. Он, видимо, в глубине души тайный противник любых мирных переговоров с арабами территорий. И слава Богу. После удивительных разоблачений Сноудена уже и не знаешь, как расшифровать высказывания власть имущих. О чем эти имущие думают, чего, на самом деле, хотят и что, нам с вами, ждать от них завтра?

ПОСЛЕ ДРАКИ

 

Тихое, обычно прозрачное, выжженное солнцем до белесости небо с грохотом рвут в клочья, сбивая ракеты, снаряды “Железного купола”. Прямо над головой рвут, оставляя дымные росчерки. Обстрелы Израиля - бессмысленное бешенство соседей, очередное напоминание об их подлом нраве и безграничной злобе. Иной раз посланное железо вгрызается в землю, и тогда сердито звенит посуда в шкафу, и потревоженная земля вздрагивает, словно от омерзения, так противен ей человек безумный, тратящий драгоценное время своей жизни и силы на то чтобы убить другого человека

 

Неделю длился приступ военной эпилепсии. Природа будто ждала краткого, бессмысленного, но желанного перемирия. Ночью далекие сполохи, свет, летящий, как положено, быстрее звука. Молния, гром, проливной дождь - холодным душем на разгоряченные головы. Как же мудра природа! Ливень будто стремится уничтожить не только следы войны, но и вернуть воздуху его первозданную свежесть. Дождь смыл вонь удобрений с окрестных полей, прибил к земле едкую летнюю пыль... Хорошо спится под шелест воды небесной...

 

И они там, чужие, ненавидящие меня, тоже, наверно, спят крепко. Первая ночь без огня и взрывов. Первая ночь без страха наземной атаки. Вчера они шумно праздновали победу, которой не было. Они боятся одиночества как отрезвления, как нормы. Они сбиваются в толпы по любому поводу. Похороны, придуманная победа - им все равно, лишь бы умертвить разум теснотой тел и криком. И все-таки я и не верю, что все они так любят смерть и готовы к смерти.

 

Есть и там, за стенами, живые, праведные души. Пусть спят крепко.... Я знаю, что утром ждет их очередная “пятиминутка ненависти” в мечетях и школах. Они живут ею, ненавистью, потому что это выгодно их вождям, умеющим лишь разрушать, а не строить. Ненависть убивает живые души...

 

Скоро там, за стенами, не останется ни одной живой души, ни одного праведника, и тогда переполнится чаша греха, и Бог обрушит на Газу гнев свой, как это было с Содомом и Гоморрой. Ненависть - больший грех, чем содомия.

 

У нас свой праздник: волны на море и в пенистых волнах, издалека, множество черных, шевелящихся, взлетающих на пенных валах точек. Нет спорта красивей серфинга, когда человек во власти не только волн, но и ветра. Подходим ближе и умираем от зависти.

 

- Боже мой! - говорит мой спутник. - Сколько их! Будто с цепи сорвались.

 

Он прав. Этой цепью казался недавний зловещий призрак войны, когда был тоскливо пуст пляж и одиноки волны. С цепи сорвались и велосипедисты на набережной Яркона. Специально для них проложена дорожка километра в четыре длиной, а рядом, по живому дереву настила, прохаживаются парочки: кто в обнимку, кто рука в руке, часто попадаются, как следствие таких прогулок, младенцы в колясках.

 

Помню это место диким и грязным. Сегодня мы имеем полное право произнести с гордостью, что Тель-Авив - город на большой реке Яркон. Я не шучу. Сам видел разлив метров в триста от берега до берега. До глубины души поразили меня утки в воде, купание в которой, по всеобщему мнению, смерти подобно. Глядишь, и рыбаки с удочками появятся. Неподалеку, у моря, в прибрежных ресторанах и кафе народ пирует, нагуляв аппетит. Жизнь как-то сразу привычно возвращается в свое русло. И нет в этом возвращении злой памяти, раздражения и жажды мести.

 

Какой мы все-таки удивительный народ - полный жизни, радости и надежды на лучшее. Именно в этом наша победа над вечно хмурыми адептами джихада, решившими зачем-то омрачить, а то и погасить эту радость в наших душах.

 

Кое-кого они достали - это правда. Достали упрямой, тупой, фанатичной страстью к убийству. Я и не думаю осуждать бегущих от воя сирен, забывших вдруг, что под “вой” этот народ еврейский живет вот уже больше двух тысяч лет. И настигает он нас везде, куда бы ни занесло беглецов в поисках тишины.

 

Недавно прочел интервью с моим любимым джазовым пианистом Даниилом Крамером, а в нем вот это: “Я жил в Харькове до семнадцати лет. Родился в интеллигентной еврейской семье на одной из очень хулиганских харьковских улиц - Клочковской. Там, где сейчас здание спортивного института, раньше стояла сто шестая школа, в которой я учился и в которой меня били минимум два раза в неделю за то, что я еврей. Это приучило меня при моей интеллигентности и мирности ничего не бояться”.

 

В свое время спорили до хрипоты в поисках причины, почему Иосиф Бродский так и не посетил свой родной город - культурную столицу России. Друг Бродского, скульптор Михаил Шемякин, поставил в этом споре точку: “Я знаю, почему Иосиф Бродский не хотел возвращаться в Россию с его измученным, больным сердцем. Он боялся услышать из зала “жидовская морда” и получить инсульт или инфаркт”.

 

Видимо, у бесстрашного Крамера, слава Богу, здоровое сердце. И все же я считаю, что этот “вой” в тысячу раз омерзительней и опасней нашей сирены и всех вражеских “касамов” и других снарядов вместе взятых.

 

Право на защиту - великое право, а где оно у потомков Иакова, кроме своей земли от Иордана до Средиземного моря?

 

Ну, а эта проклятая Клочковская улица - в Харькове, Осло, Москве, Париже или в Газе - пусть дергается по своим законам ненависти, жестокости и смерти. Тяжкая болезнь подобных “улиц” - проблема тех, кто живет так, а не иначе. Мы же добьемся, надеюсь, того, что воды Яркона очистят до прозрачности, любителей серфинга станет в сто раз больше, а “Железный купол” начнет бумерангом отправлять вражеские ракеты обратно, к тем, кто их отправил, не позволяя чужому железу рвать в клочья небо над головами наших детей.

 2011 г. 

О ЛЮБВИ, НАВЯЗАННОЙ СИЛОЙ

 В дни юбилея президента Израиля часто вспоминал о другом дне памяти И. Рабина. Даже подумал не придется ли нам каждый год праздновать долголетие Ш. Переса.

   

Пишут: "Вчера перед центральным матчем восьмого тура чемпионата Израиля по футболу между хайфским "Маккаби" и столичным "Бейтаром" была объявлена минута молчания в память об Ицхаке Рабине. Трибуна, где находились болельщики чемпиона Израиля, разразилась свистом и выкриками".

   Мне лично кажется, что виновны в этом прискорбном событии не те несознательные граждане, которые своим поведением продемонстрировали свое неприятие политической деятельности убитого премьер-министра, а несознательные идеологи из левого лагеря, почему-то решившие, что весь народ Израиля, в едином порыве должен вытягиваться по стойке смирно по их личному приказу.

   Не раз было говорено, что нигде в мире подобную дату не превращают в общенародное действо. Рим не отмечает день памяти Цезаря или Муссолини, Москва не чтит Павла 1 или Николая 2, США, при всем уважении к павшим, и не думают устраивать парады и митинги в день убийства Авраама Линкольна или Роберта Кеннеди и так далее. С политиками вообще всякие юбилеи дело скользкое. Помню, даже мыло носило название "по ленинским местам". И вся эта безумная свистопляска с юбилеем Ильича стала очередным поводом к всенародной фронде советскому режиму. Политики - не деятели всевозможных искусств, даже не полководцы. Однозначной оценки их работы и быть не может. Плата за власть, как правило, горька, часто несправедлива, но закономерна.

   Сегодня кто-то из людей власти пользуется любовью и почитанием, завтра - он накрепко забыт. Такова доля тех, кто рискует испытать это тяжкое бремя.

   Ничего не поделаешь, высших политиков убивают часто. Так называемый, консенсус в обществе наблюдается редко. Кому-то кто-то из власть имущих нравится, кому-то нет. Демократия никого из нас не обязывает поклоняться одним "богам", отрицая других. И во избежание разновидностей гражданской войны, государства мудро ограничиваются честным, что бывает крайне редко, расследованием гибели того или иного лидера и строчками в школьном учебнике.

   Мы и здесь стремимся быть законодателями новой моды. Из года в год некие силы не дают забыть гражданам Израиля о коренном расколе в обществе, о полном разрыве между теми, кто не верит в мир с коварным соседом и теми, кто стремится к этому миру любой ценой.

   Фигура же убитого Рабина, на мой взгляд, используется цинично и неразумно в целях политической агитации и пропаганды. Имя его произносится всуе. День памяти Рабина в школе превращается в обязательный для всех урок. Как известно, в результате подобных уроков эффект часто бывает противоположным. Не гоже использовать трагический день памяти об убитом человеке в политических целях.

   Рабина ненавидели и желали ему смерти далеко не одни только правые в Израиле. И теперь, когда эти люди выдавливают из себя очередную слезу, подобное не может вызвать ничего, кроме внутреннего протеста.

   День этот очень нравится врагам Израиля. Помню, как один журналист обозначил свое сообщение о выстрелах Амира так: "Опять евреи убили не того, кого нужно". Упомянутый господин нашел повод для нового "кровавого навета", сравнив Рабина с Христом. Тогда же, много лет назад, позвонил этому человеку и спросил: кого, по его мнению, нужно было убить? Он просто повесил трубку.

   Есть еще одна странная особенность Дня памяти Рабина. Один мой приятель выразил ее так: "Старик отмучился, а молодому до конца жизни мучиться". Выходит, "голуби" Израиля, не желая этого, творят героя из убийцы Рабина. Вся эта недостойная суета вокруг его свадьбы и рождения сына, все эти проклятия в адрес Амира не достигают просчитанного результата, а только множат ряды противников политики убитого премьер-министра.

   Нам всем только не хватало драки на упомянутом стадионе. Драки, которая в любой момент может перейти в более серьезную междоусобицу.

   День памяти Рабина кто-то (что можно понять) видит очередной провокацией, вызовом обществу. Бесспорно, в этом самая большая опасность этого дня, ставшего чуть ли не государственным праздником.

   Я и не думаю призывать общество к забвению имени видного политического деятеля. Я говорю об уважении, к бережному отношению к тому же обществу, к своему народу, в целом. Давайте пощадим сами себя, уйдем от постоянной истерики, выгодной только неразумным политиканам. Пусть каждый, кто желает этого, хранит память об Ицхаке Рабине в своем сердце.

   Вы любите убитого премьер-министра. Это ваше право. Пишите книги, создавайте спектакли, называйте улицы его именем, но ни на минуту не забывайте, что такое понятие, как "любовь общенародная" - всего лишь миф. А любовь, навязанная силой, таковой никогда не станет. Вот и все. 

                                    2007 г.

СТО ПРОЦЕНТОВ ИСТИНЫ

 Возможная ядерная бомба Ирана совсем не так страшна, как кажется. Видимо, пресловутая политкорректность или понятный страх мешают людям назвать подлинного врага рода людского, хотя враг этот никогда не менял обличье. Мало того, никогда и не прятался. Этот враг – тоталитарное мышление, способное захватить народные массы.

«Если двое спорят, и у одного из них честных 55 процентов правоты, это очень хорошо, и нечего больше желать. А если у кого 60 процентов правоты? Прекрасно, великое счастье, и пусть он благодарит Господа Бога! А что сказать о 75 процентах? Мудрые люди говорят, что это весьма подозрительно. Ну а что на счет 100 процентов? Тот, кто утверждает, будто он прав на 100 процентов, это страшный злодей, паскудный разбойник, прохвост величайший». Старый еврей из Прикарпатья». Чеслав Милош «Порабощенный разум».

 Все верно. Прав знаменитый поэт и лауреат Нобелевской премии, прав и тот старик-еврей, но стремление человека к истине в конечной инстанции неистребимо. Homo sapiens убежден, что и в слове можно отыскать «землю обетованную, текущую молоком и медом» и никак не может согласиться с тем, что мозг человека, пусть и самого мудрого, несовершенен по своей природе и виднейший из философов, потому и знаменит, что только лишь, и по мене сил, стремится к истине, понимая ее недостижимость.

 Рене Декарт был убежден, что все, абсолютно все, нужно подвергать сомнению, именно в этом он видел возможность прогресса мысли.

 Провидческий гений наших предков нашел истину не в словах человека, а заповедях Божьих, тех, что были выбиты на скрижалях. Они просты и не нуждаются в доказательствах. Иных истин не было дано человеку. Даже сам текст Торы тонет в комментариях.

 Мудрый молочник Тевье сказал священнику в пьесе Григория Горина «Поминальная молитва»: « Бог один, только дорог к нему много». Признание «множества дорог» - это и есть залог мира и процветания.

 Все беды рода людского возникли от веры в то, что устами человека может быть высказана абсолютная истина. Победы толп в ХХ веке были обусловлены именно этой верой, как и нынешняя атака Ислама на цивилизацию Запада.

 Дело не в том, что иудаизм, христианство, ислам, буддизм могут быть неправильны, плохи или хороши сами по себе, а в претензии на истину в конечной инстанции. Я готов допустить, что «нет Бога, кроме Аллаха, а Магомет пророк его» только тогда, когда сказавший это согласится с тем, что равноценных пророков на свете было предостаточно. Когда же мне говорят, что других пророков нет и быть не может, а мир людей делится на верных и неверных, я готов вспомнить слова старого еврея-хасида: «Тот, кто утверждает, что он прав на 100 процентов, это страшный злодей, паскудный разбойник и прохвост величайший».

СПЕШУ ПОДЕЛИТЬСЯ 2 июля

АТОМ С ПЕРСИДСКОЙ УЛЫБКОЙ

SocButtons v1.5

21.06.2013 Глава Института Ближнего Востока Евгений Сатановский считает, что рафинированный переговорщик во главе Ирана для Израиля не менее опасен, чем грубиян Ахмадинежад. В интервью Jewish.ru Евгений Янович прокомментировал результаты недавних выборов в Иране.

— Евгений Янович, результаты состоявшихся на минувшей неделе иранских выборов все называют неожиданными. Почему победил Роухани?

—Консервативный лагерь не смог объединиться. Четыре кандидата отобрали голоса друг у друга. Либералы же и реформисты перед самыми выборами объединились и консолидировались. Кроме того, рахбар Хаменеи находится в замечательных отношениях с Роухани, верховный аятолла не выступал против него и не ждет от него никаких подвохов. Соответственно, религиозный истеблишмент голосовал за него. В Куме Роухани взял 200 тысяч голосов и не оставил шансов никому. Он единственный из кандидатов — чалмоносец, имеет титул аятоллы. Это тоже сыграло в его пользу, причем не только в городах, которые за него голосовали, как за оппонента консервативному курсу, но и в провинции, где религиозный истеблишмент пользуется повышенным уважением.

— Так что вообще за человек новый президент?

— Он — очень образованный человек. У него есть опыт обучения на Западе, в Глазго. Он великолепный переговорщик, обаятельный. Знает языки, контактен. В отличие от мрачного и брутального «мужика» Ахмадинежада, он готов идти вам на встречу во всех вопросах, которые вас волнуют. В том числе и в вопросах ядерной программы. Другое дело, что ядерная программа при нем замечательно продвинется. Потому что вместо жесткого отказа по всем пунктам он будет на все соглашаться, будет вести переговоры и улыбаться персидской улыбкой. И тянуть время, пока Иран не сделает ядерную бомбу — благо, уже недолго осталось. Роухани уже сказал, что готов вести переговоры с Западом. И Запад — ЕС и США — уже вздохнули с облегчением. Теперь они с огромным удовольствием оставят Израиль один на один с Ираном, так же, как в свое время оставили евреев один на один с Гитлером. Роухани объявил, что готов говорить с Саудовской Аравией в частности по сирийскому направлению. И это означает, что масштабное столкновение Ирана с суннитским арабским центром на Ближнем Востоке тоже отсрочится. Это, опять же, в первую очередь скажется на положении Израиля. Роухани не был замечен в коррупции. Что еще? Он занимал очень высокие посты. Был командующим ВВС во время войны с Ираком. Он безусловный представитель классического иранского послереволюционного истеблишмента.

— Он либерал?

— Роухани настроен на реформы типа хрущевской оттепели. Но что это означает? Ну, разрешат, например, дома держать собачек. Снимут запреты на спутниковые антенны. Облегчат отношения с прессой и со студенчеством. Религиозная полиция перестанет гоняться за девушками, пользующимися косметикой. Отказ от перегибов, которые были при Ахмадинежаде, позволит Ирану интегрироваться в современный мир. Но это вовсе не убирает ни имперских претензий, ни всего того, что взорвало отношения Ирана с арабскими соседями по Персидскому заливу. И к отношениям с Израилем это тоже не имеет никакого отношения. Кроме того, ведь Асад сейчас явно выигрывает войну, а его противники-сунниты, которые тяготеют к «Аль-Каиде», показали в Сирии абсолютную звероподобность. И у Ирана будет на этом фоне шанс очень серьезно упрочить свои позиции в Сирии.

— В Иране начнутся серьезные реформы?

— Он работал с Хатами, но про Роухани совершенно напрасно говорят как о реформисте. Реформы в Иране проводил как раз Ахмадинежад. Он хотел сделать Иран светским государством. Никому такое светское государство не нравилось, ну так и Гитлер после консерватора Гинденбурга был реформатором. При этом и Хатами, и Рафсанджани были, скорее, наследниками хомейнистского Ирана. И Роухани такой же. Это будет своего рода «хомейнизм с человеческим лицом».

— Что это изменит во внешней политике?

— Вы же помните, что с Карибским кризисом и перспективой ядерной войны СССР столкнулся как раз при оттепели. Внутриполитическая оттепель означает, что надо чем-то занять генералов, идеологов, спецслужбы. А чем занять? Внешним противником. Очень удачные противники у Ирана есть. Это Израиль и суннитские радикалы. Внутренняя оттепель не будет означать идеальных отношений Ирана с его противниками. Иран откроется миру. Но чем это кончится — большой вопрос.

— Как в Иране построена система выборов?

— Есть Верховный совет целесообразности, который вообще не допускает к выборам кандидатов, которые представляются ему деструктивными. Система вполне демократичная, она построена с иранской спецификой, а Иран — это несомненная демократия, как это ни странно звучит. Военные влияния не имеют. Вообще, демократия везде на Ближнем Востоке, за исключением Израиля и Кипра, — это сплошной политический ислам. Армия зависит от партийной системы и от парламента, есть разделение властей, эффективная система сдержек и противовесов. Даже рахбар может быть снят со своего поста — существуют процедуры для этого. Борьба с коррупцией, многопартийность, пресса, студенты. Но при этом к выборам подали заявки семьсот человек, осталось после фильтра восемь. Двое отсеялись, шестеро вышли на выборы. Один победил. Можно спорить, хороша эта система или нет. Она ничем не хуже, чем израильская, американская, британская или, там, корейская. Она персидская.

—Тем не менее результат выборов оказался неожиданным.

— Роухани на самом деле набрал на честных выборах больше половины голосов. Чего не ожидал никто. Думали, что есть шансы, да. Ожидалось, что Мохаммед-Багер Галибаф, лидер консерваторов, будет первым, Роухани будет вторым, а Джалили — третьим. Никто вообще не думал, что все кончится одним туром выборов. При этом устоявшихся избирателей у Роухани нет. Он на выборы вышел в первый раз. Избиратели голосовали за линию, за курс. За отход от резкостей Ахмадинежада. За то, чтобы были сохранены завоевания исламской революции, именно так. Потому что исламская революция на самом деле, при всей крови и ужасах, дала многим очень многое. А уж дальше... Увидим.

— Если обернуться назад и еще раз вспомнить Ахмадинежада... Видимо, действительно никаких совпадений с Роухани нет. Противоположности.

— Ахмадинежад был очень амбициозный человек. Прошел войну с Ираком в составе Корпуса стражей исламской революции. Выдвиженец генералитета Корпуса. Человек, на которого поставил рахбар Хаменеи в своем противостоянии с либералами Хатами и с прагматиками Рафсанджани. Поставил — и просчитался чрезвычайно. Потому что весь свой первый срок Ахмадинежад вел себя корректно, общался с рахбаром снизу вверх, глядя ему в глаза. Были у него перегибы, он был брутален, он демонстративно отрицал Холокост, поддержал «Хизбаллу», преватив ее в ударный кулак против Израиля в южном Ливане. Умудрился наладить отношения с ХАМАСом и наполнил Газу иранскими ракетами. Это совпадало с имперскими интересами Ирана, хотя он и был слишком резок на поворотах.

— На втором сроке он изменился?

— На втором сроке он немедленно предал рахбара. Предал после того, как рахбар поддержал его в сомнительной ситуации на выборах, когда по всему Ирану проходили демонстрации против подтасовок. Сразу попытался уволить целый ряд высоких назначенцев аятоллы. Это означало, что Иран становится светским, чего вроде бы так хотел весь мир. Ну вот, Ахмадинежад показал, каким будет светский Иран. Уж лучше оставить его под властью аятолл. Понимаете, и Роухани и Ахмадинежад, — они оба имперцы. Только один будет проводить политику с улыбкой, нежно. А второй был брутален, жесток, неприятен на вид, говорил с высоких трибун дикие вещи, скандалил. Проблема в том, что с Роухани запад договорится с удовольствием. А приведет это к тому же, к чему привел бы грубиян Ахмадинеджад. Только быстрее, легче. И без конфликтов.

— Иранский атом. Существует мнение, что на самом деле у Ирана есть одна национальная идея сейчас: идея атомной программы. Почему для Ирана это так важно?

— Да, это национальная идея. Некоторые люди наивно считают, что Иран в атомном вопросе дойдет до определенной точки и остановится. Это он так, мол, попугать хочет. Это глупости. Но представьте себе, что нужно было предложить Мао Цзэдуну, Сталину или Черчиллю, чтобы заставить их отказаться от ядерной программы. Да нет такой цены, которую бы они не заплатили за то, чтобы их страна обрела ядерный статус, статус великой державы. Ядерное оружие — это ведь индульгенция от любого военного или политического вмешательства в свои дела. Страна, у которой есть бомба, практически неприкосновенна. Это видно по разнице в судьбе Саддама, у которого бомбы не было, и семейства Кимов в Северной Корее, где бомба есть. Иран в этом плане будет идти на технологический прорыв. Там есть десятки тысяч великолепных специалистов, подготовленных в западных вузах, — в ФРГ, Англии, Франции. У них все есть, чтобы сделать бомбу.

— Атомный вопрос, очевидно, замешан и на геополитических амбициях.

— Иран — это Персия. Это две с половиной тысячи лет великой имперской истории. Иран не удалось завоевать. Иран не удалось расселить. И в этом плане Иран чувствует себя так же, как Китай или Индия, он хочет иметь такой же статус в регионе. Посмотрите на их логику. Бомба есть у Индии, Пакистана, Китая, России, Израиля, США, Англии, Франции. С точки зрения религиозной, бомба есть у всех конфессий, от суннитов Пакистана и конфуцианцев до православных и евреев. У шиитов бомбы нет. «Мы, шииты, хотим иметь ядерную бомбу, чтобы защищать себя». Логика их железная. Запад трясет перед Ираном своими нелепыми предложениями с высокомерием голландцев, покупавших Манхэттен за две нити бус. Но иранцы две тысячи лет торгуют коврами, они смотрят на западных дипломатов как на хорошо одетых и образованных дикарей. Которые предлагают высокой цивилизации ерунду за то, чтобы Иран отказался от своей безопасности. А я лично знаю только одну страну, которая пошла на колоссальный урон своей безопасности в обмен на ничего не стоящую болтовню, даже не подкрепленную бумагами.

— Что это за страна?

— Эта страна, увы, Израиль. В палестинском вопросе. Для палестинцев аксиомой является создание палестинского государства не рядом с Израилем, а вместо Израиля. В свое время вера Израиля в то, что можно договориться с Арафатом, поставила еврейское государство под бОльшую угрозу, чем все его внешнеполитические дела. Это был абсолютный маразм действующего президента Израиля Шимона Переса и следствие тяжелых политических интриг, к которым он был всегда склонен. К сожалению, суицидальность в отношении своего собственного государства является еврейской спецификой. Мы знаем это из Торы, и так было много раз. Ну да, мы, евреи, — специальный народ, вот так. В свое время Питер Устинов сказал, что евреи выдвинули миру двух великих лидеров — Иисуса Христа и Карла Маркса, но при этом умудрились сохранить в себе достаточно разума, чтобы не пойти за ними. В конечном счете, народ наш умеет исправлять собственные ошибки, хотя и очень дорогой ценой. Так вот, в Иране такого рода ошибок не допускают. Они-то к суициду никак не склонны.

—То есть в раскладе Иран — Израиль особых изменений ждать не приходится.

— Напротив, приходится. Ведь будет резкое ослабление давления на Иран со стороны Запада. Тем более, Израиль ведь мало кто любит. Израиль терпеть не может Барак Обама, Израиль неприятен Британии, которая, как всегда, ведет двойную игру на Ближнем Востоке. Израиль — тяжелая головная боль для Франции с ее традиционной проарабской политикой. Смычка западного блока с Саудовской Аравией, Катаром и со стремительно исламизирующейся Турцией — уже свершившийся факт. Запад поставил на политический ислам. Запад принял даже таких союзников, как Мубарак. Запад пошел на переговоры с талибами — они уже начались в Дохе. Да, это суицидальная политика. Ни 11 сентября, ни теракты в Тулузе, в Лондоне, ни убийство американского дипломата в Бенгази, ни Бостон — все это ничему не научило. А Израиль? Израиль в очередной раз перед наступающей большой ближневосточной войной оказался один на один с главным политическим противником. При том, что никаких союзников в исламском мире у него нет. Выкручиваться придется самим. А Запад присоединится к победителю.

Беседовал Павел Черноморский