СПОРЫ ВОКРУГ КОРАНА

   

        

Как было бы хорошо, если бы эти давние мои заметки устарели, но увы. Арабская и Киевская весна отвлекли внимание мира от Израиля, но, похоже, скоро эти "горячие точки" охладеют и тогда фанатики ислама и их агенты из Европы и США снова возьмутся за Еврейское государство. Есть, правда, надежда, что партии здравого смысла начнут свою революцию в государствах старого света и революция эта очистит цивилизованный мир от зеленой проказы, но силы либерального фашизма еще слишком велики, чтобы надежда эта в скором времени превратилась в реальность.

 Не только в Израиле  разгорелись споры вокруг сущности ислама. Ныне весь мир обратил внимание на эту, сравнительно молодую, религию. Вот и в России состоялась серьезная дискуссия на указанную тему, организованная инфомационным агентством «Росбалт».

 Воспользовавшись интернетом, хочу познакомить нашего читателя с самыми интересными, на мой взгляд, выступлениями в ходе этой дискуссии.

 Нужно признать, что почти у всех выступающих был свой рецепт, как, каким образом, установить в мире согласие и спокойствие. Умные люди просто обязаны были продемонстрировать свою мудрость и пророческий дар. Никто их них не развел руками в недоумении и не признался, что ни черта не может понять в нынешней, кровавой волне, поднятой кровавым, исламским фундаментализмом.

 Вот известный ученый-коммунист – Сергей КУРГИНЯН – все сразу разложил по полочкам. Кургинян поклялся на учебнике диалектического материализма, что скоро мир станет ареной противостояния Китая и США, а на ислам не стоит обращать внимания. Людям этой религии не подняться выше роли марионетки в региональном споре двух сверхдержав. Выступивший убежден, что роль Китая в последние годы в исламском мире фантастически возросла и с учетом этого факта России нужно держать «порох сухим». Кургинян дал совет Путину, порекомендовав «быть не с Бушем и не с бин-Ладеном, а самим собой».

 Председатель Исламского культурного центра некто НИЯЗОВ доложил собравшимся о победах ислама на разных, мирных фронтах. Он сказал, что мусульмане всего мира обрели свою информационную нишу в лице мощной телевизионной компании «Аль-Джазира», созданы исламские экономические институты. Он также отметил, что центры исламского радикализма уверенно заняли свои позиции в Европе и Америке.

 Далее НИЯЗОВ,  к полному ужасу собравшихся, стал жонглировать увесистой цифирью. Он сообщил, что сегодня каждый пятый житель мира мусульманин, что долю испаноязычного населения США стремительно исламизируется и также активно идет принятие ислама русскоязычным населением. Он напомнил, что к 2000 году во внутренних районах России закрепились 3 миллиона переселенцев. Так, например, из некоторых поселков Оренбургской области полностью вытеснены русские люди беженцами из Средней Азии и Кавказа.

Последний нокаутирующий удар Ниязов нанес в финале своего выступления. Он сказал: « Слуги Аллаха через 20-25 лет составят 40% населения России, армия наполовину будет состоять из мусульман, а власти России совершенно не готовы к грядущим реалиям».

Тут один, надо думать, перепуганный до смерти цифрами Ниязова, доктор социологических наук по фамилии СИКЕВИЧ доложил собравшимся, что только 3,3% процента горожан плохо относятся к людям, исповедующим ислам. За исключением, конечно, военнослужащих, воевавших в Чечне.  Впрочем, Сикевич оговорился, что опрос состоялся до атаки террористами бин-Ладена Манхеттена. Теперь же этническая нетерпимость возрастает, но в ультра-патриотических лозунгах нет привкуса религиозной нетерпимости. 

 Тут возник некий профессор РАН по фамилии МАССОН. Этот академик по совместительству советник президента Туркменистана. И речь свою произнес, как здравницу честь господина Ниязова. Если поверить Массону, в Туркмении процветают две религии: ислам и православие. Настоятель православной церкви народом почитается в той же степени, что и муфтий, а число церквей и приходов за последние 10 лет увеличилось с 4 до 12. В Туркмении бытует ислам на основе народных традиций и никакой ваххабизм там невозможен. В общем, все собравшиеся за «круглым столом» поняли, что  туркмен-баши держит свой народ в крепком кулаке и прибыли от торговли газом ставит выше исламского глобализма.

М. МАРГЕЛОВ дополнил Ниязова сообщением, что не одна толькоТуркмения способна жестко контролировать фанатиков ислама, напомнив о Турции, Египте и почему-то Сирии.

 М. РЕШЕТНИКОВ призвал собравшихся различать в исламе две проблемы: традиционализм и фундаментализм. В первом случае нарастает конкуренция с цивилизацией Запада, во втором. « Во-втором,  – можно предположить: фанатичный исламский фундаментализм с его пренебрежением к смерти и ненавистью к иноверцам, лишь проявление глубинного, религиозного глобализма. Ваххабизм – агрессия веры без национальной состаляющей ».

  А. РАР считает определяющей «роль личности в истории». Придут на смену стареющим лидерам исламского мира прагматичные политики или «молодые волки» – и все будет в порядке. Возьмут власть фанатики, и положение с агрессией ислама может усугубиться.

Протоирей Всеволод ( Чаплин) все, как и положено слуге Божьему, перенес в духовную сферу. Он за баланс между мировоззрениями. Он считает, что ни одна из цивилизаций не должна считать себя образцом нормы. В мире следует более равномерно распределять власть и богатство.

 Кто это все должен распределять, и каким путем В. Чаплин не сказал.

 Но на этом добром пожелании диспут было решено прекратить. Меня, естественно, никто и не подумал пригласить к означенному «круглому столу», а зря. Я бы сказал собравшимся гражданам Р.Ф. следующее: « Зло господа-товарищи использует в своих целях любую лазейку. Коммунизм умыслил некогда кровавую баню во имя победы прекрасной утопии. Большевизм эту баню построил под святым лозунгом «борьбы с эксплуататорами трудового народа», фашизм ловко просочился в достойную щель национальных и патриотических идей. Ныне абсолютное зло выбрало для платформы агрессии ислам. Кургинян считает, что завтра миру следует ждать атаки со стороны приверженцев Конфуция. Не знаю. Знаю только, что подлый мозг человеческий способен с необыкновенной легкостью превратить любовь в ненависть, а жизнь – в смерть. А потому завершу эту краткую заметку словами Шимона бен Гамлиэля из Мишны: « Я рос среди мудрецов все дни мои и понял, что нет ничего лучше для плоти, чем молчание; не учение главное, а деятельность; тот, кто умножает многословие, умножает грех».

 А потому умолкаю, так как уверен, что само наше государство – есть действие. И борьба Израиля за свое существование –  прямой вызов злу, вооруженному ныне оружием ислама.

                                                             2000 г.

БЫЛО КОГДА -ТО КИНО

 Мой друг, талантливый режиссер – документалист из России пишет: «Старик, иногда я чувствую себя настоящим инопланетянином, случайно попавшим на Землю. Чувство это особенно обостряется, когда включаю телевизор. Я перестаю понимать, зачем двигаются на экране люди, что они говорят, и в чем заключается суть их надежд и желаний. Страшно, когда ты узнаешь звуки родной речи, но не можешь разобрать смысл сказанного. Это похоже на психическое заболевание. Я не берусь оценивать тот мир, в который попал: хорош он или плох, но я твердо знаю, что это не мой мир».

 «Дружище, - пишу я в ответ. – Тебе всего лишь 45 лет. Держись. А телевизор включай, когда увидишь в программе послания с нашей планеты. Все-таки не будет так одиноко. Да и шанс появится, что когда-нибудь, не мы, так наши дети или внуки, окажутся там, откуда мы прибыли, хотя бы на на время"

        

 Недавно я получил такое послание, совершенно неожиданный подарок. Ираклий Андронников – человек с моей планеты рассказывал о том, как ему удалось найти два неизвестных стихотворения Михаила Юрьевича Лермонтова.

Дважды посмотрел этот фильм, которому скоро исполниться пол века. Я смаковал каждый его кадр, каждое движение Андронникова, каждое его слово. Я понимал все, им сказанное. Я узнавал в любом плане этой старой, ленфильмовской ленты Михаила Шапиро свой мир. Иногда мне казалось, что это я стоял за камерой, я писал сценарий, я разговаривал в паузах между съемками с Ираклием Лоусарбовичем.

 Куда я попал? Кому в 21 веке нужны те поиски Андронникова, кому нужен старый альбом, в котором сохранились строчки поэта из века 19-го? Кому нужен весь тот пафос охоты за прекрасным? Кому нужны восторги, ирония, наконец, талант «охотника»?   

 Мне нужны?… Может быть, вам? Вы тоже родом с той, давно оставленной планеты?

 Вот еще один удивительный фильм «До свидания мальчики!» Бориса Балтера и Михаила Калика. Тоже недавнее послание телеэкрана. Я знаю, в конце января этого года исполнилось 86 лет великому и потерянному в нашем, равнодушном времени, режиссеру Михаилу Калику, и знаю, что он живет где-то рядом, в Иерусалиме. Великому, потому что успел он снять свои фильмы – шедевры. Потерянному, потому что не смог он сделать и малую толику  того, что должен был сделать.

 Мы – рядом. Михаил Калик – любовь моей юности. Живое существо с нашей планеты. А видел его всего однажды: в буфете студии им. Горького, в Москве. Сидел Калик в компании с пустым человеком, ел скучные сосиски, и я так и не решился подойти к нему….Тихо, скрытно живет Калик в Израиле. Он никогда не умел толкаться локтями. Он и теперь не желает этого делать. И, видимо, просит только об одном, чтобы оставили его – инопланетянина в покое.

 Семена Туманова – режиссера фильма «Ко мне, Мухтар» - я знал. Одно время даже работали вместе. Человек этот снял потрясающий фильм о человеке и собаке по повести Израиля Меттера. Помню, в год выпуска фильма на экраны – 1965 –ый – он стал лидером проката, получив чуть ли не 30 миллионов зрителей.

 И да простят меня диссиденты, борцы с советской властью, мастера самиздата, в «легальном» фильме этом было больше человечности и протеста, чем в дюжине откровенных, бичующих тоталитаризм Кремля опусов.

 Диссидентами не были Никулин, Леонов, Смоктуновский, Мордюкова, но именно эти талантливейшие люди раскачивали гнилую лодку большевизма.

 Еще одно удивительное послание – фильм «Тридцать три» – Гии Данелия, Валентина Ежова и Виктора Конецкого. Читал этот замечательный фильм «с листа», как партитуру известного и любимого с детства музыкального произведения.

 Как там играет Нона Мордюкова заведующую облздравом! Одним ударом она разделалась с армией совслужащих, способных задавить все живое в колыбели.

 А Евгений Леонов?

 - Господи! – словно кричит образ его Травкина. – Да оставьте вы в покое  простого и честного человека. Дайте ему возможность жить так, как он живет, без вашей идеологии, без ваших гимнов и маршей.

 Сколько доброты и любви было в нехитром фильме Михаила Ершова "Родная кровь". Что значил этот фильм в обществе, построенном на страхе и ненависти? Я хорошо знал Ершова, работали вместе и уверен, что этому человеку и в голову не приходило, что он своим фильмом покушался на устои совласти. 

 Добрым, человечным, еврейским духом был пропитан весь кинематограф тех лет. Это потом, в восьмидесятых, Элем Климов устал от жизни, и кисть этого большого мастера  стала злой и раздражительной. Элем  Климов, снимавший «еврейские» фильмы с подачи Александра Володина  Семена Лунгина и Ильи Нусинова, был совсем другим человеком.

 «Похождения зубного врача», « Добро пожаловать, или посторонним вход воспрещен» - вот послания высочайшего класса. В первом фильме, рассказывающем о несчастной судьбе большого таланта, наши цензоры благополучно «разобрались». Шедевру этому дали третью категорию, напечатали  семь десятков копий,  и благополучно изгнали с экрана. Массовый зритель увидел эту блестящую работу только в 1987 году.

 А какие композиторы работали на кинематограф с моей планеты: Шнитке, Таревердиев, Баснер, Рыбников…. Какие люди пели!

 «Добро пожаловать…»,  замаскировавшись под веселую комедию для детей, на экраны вышел, но достаточно вспомнить Дынина – Евстигнеева, чтобы согласиться с разящей силой политической сатиры в этом талантливейшем фильме.

 Бесчеловечный режим разрешал тогда искусству говорить на языке человечности. Вот и случилось, что сегодня мы получаем послания с той планеты, где жила надежда и вера. Оттуда был изгнан Бог и Закон, но искусство всеми силами старалось вернуть людям утраченную красоту и веру.

 «Когда деревья были большими» – Кулиджанова, Фигуровского и Гинзбурга –  фильм – молитва, обращенная к Богу, мольба о прощении. Сколько силы молитвы о ребенке было в фильме Веры Пановой, Данелия и Таланкина «Сережа». Сколько  высокого, религиозного чувства в картине Виктора Эйсымонта «Жила была девочка». Я, пожалуй, не знаю более сильного фильма о войне, чем эта простая история двух маленьких блокадниц. 

 Назвал, пожалуй, не более четверти из тех удивительных фильмов давней поры. От одних имен Хуциева, Иоселиани, Алова и Наумова, Митты, и многих других, становится радостно и спокойно.

 Живы их лучшие фильмы, и она существует, наша планета. Это мы заблудились сегодня в беспредельности Космоса. Ничего страшного, только бы слышать иногда  сигналы оттуда.  

 В общем, я с нетерпением жду эти замечательные послания с моей планеты: не только фильмы замечательных мастеров из СССР. Я жду шедевры Чарли Чаплина, Орсона Уэллса, Федерико Феллини, Ингмара Бергмана …. Они идут. Это «золотой фонд». Фонд этот не может исчезнуть, и он не исчезнет даже тогда, когда мир наш окончательно превратиться в гигантский супермаркет. И рекламу товаров мы станем воспринимать, как единственный вид киноискусства.

 «Золотой фонд» не исчезнет по двум причинам: не так много настоящего вокруг нас в эпоху повального суррогата, да и спрос на доброту, любовь и талант не пропадет, пока живы на нашей земле люди.

 И пока  мертвый экран нашего телевизора вдруг оживает чудом этих фильмов и жив Инернет, не иссякнет и надежда, что когда-нибудь люди вернуться к подлинным ценностям, на оставленную планету, где было мало машин и меньше шума, но гораздо больше тепла и человечности. 

КРАСИВАЯ КНИГА: Григорий Канович "Лики во тьме".

Прошло 12 лет с момента появления этой книги и написанной мной рецензии. С тех пор Григорий Канович написал и издал еще несколько замечательных книг. Недавняя "Местечковый роман"- лежит передо мной. Прочел, а написать об этой удивительной повести все нет времени. Впрочем, почти все, написанное о "Ликах во тьме" можно повторить и сегодня по поводу  новой работы писателя.

 Хорошо сделанные книги хочется гладить, как доброе, живое существо. Из детства это. Не умел еще читать, но старые тома за стеклом казались такими красивыми. Открывал створки, и осторожно, осторожно, чтобы не оцарапать нежную кожу обложки, касался переплета пальцами

 Рынок давно диктует свои законы. Книга должна иметь продажный вид, но вид этот, как правило, уродлив. Цветные обложки вульгарны и крикливы. Предполагается, что основная задача - заставить читателя книгу купить. И здесь главное – увлекательность самого текста и удобство при самом чтение.

 Культ «покет – бука», карманного издания, убил саму идею книги, как эстетической ценности, унизил достоинство книги, как таковой, приравнял ее значение, к гамбургеру, поглощаемому на ходу или пластинке жвачки, удовольствие от которой более растянуто во времени.

 Книга приобрела «желудочное» значение, и невольно оставила своим присутствием душу человеческую.

 То, как издал свою новую работу Григорий Канович, - это настоящий поступок, и не просто поступок, а поступок мужественный. Перед нами не просто книга, а редкий экземпляр книги  к р а с и в о й. «Лики во тьме» - сама по себе произведение искусства. Дело не только в блистательных иллюстрациях Вениамина Клецеля. Дело во всем облике этой книги. В том, как она напечатана: в макете, в шрифте, в качестве бумаги, в редактуре и корректуре.

 Прежде, чем ты открываешь такую книгу, ты уже уважаешь ее. Ты ей любуешься. Ты готов просто так перелистывать ее страницы, и держать эту книгу на ладонях, радуясь ее тяжести.

 Само качество издания, «анатомия» книги говорят тебе о том, что сам текст не предназначен для читки на ходу, в транспорте, за обеденным столом. Книга Кановича напоминает нам о великом культе чтения: о специальном столе, настольной лампе, о необходимом досуге для того, чтобы войти в текст писателя, принять или, хотя бы, понять правила игры, придуманной им.

 Думаю, что современное человечество слишком торопится в подражании миру,  им же созданному. При этом далеко не лучшим образцам. Мы невольно стремимся подражать автомобилям, самолетам, ракетам, судам на воздушных крыльях. Мы не знаем, зачем, куда, почему торопимся, но спешим из последних сил, будто стремимся догнать нечто, нам неведомое.

 Сама прекрасная, «тяжелая стать» книги Кановича заранее предупреждает нас, что при знакомстве с текстом придется забыть о спешке, и вспомнить о классической форме общения с литературным материалом.

 Григорий Канович – писатель редкого таланта. Он сам никуда не спешит и невольно заставляет читателя принять его «систему координат» - пешего, писательского хода.

 Я читал книгу Кановича, будто пил замечательное лекарство. Открыл я ее, признаюсь, с прежним, суетливым желанием сразу все понять, оценить, ограничившись беглым просмотром. Я вознамерился рвануться вперед с низкого старта, и пробежать в привычном стиле короткую, интеллектуальную дистанцию. Первые строчки повести наталкивали меня на это:

 «Как странно, - думал я, сидя под лимонным деревом в благодатной и недолговечной тени, - минуло без малого шестьдесят лет, а  до сих пор все еще кружат голову неотвязные сны о том далеком, бедственном времени, которое как бы смерзлось в лед на степных, казахских просторах; только зажмурю глаза и вижу перед собой крошечный кишлак у подножия Ала – Тау; его белоснежные загадочные отроги….»

 Ну, слету решил я, какое мне дело до снов праздного автора, до того кишлака из его эвакуированного, детского прошлого. Мне не до чужих снов, мне бы разобраться со своим бодрствованием.

 Но проза отличная – и я невольно продолжаю читать книгу, и она затягивает меня всего в свой омут. Не содержанием – нет! Оно, на первый взгляд, обычно в бесхитростном сюжете, а какой-то особой магией слова, исключительной способностью автора разглядывать мир своего прошлого в «микроскоп» изысканной образности.

 Читаю, и ловлю себя на том, что сам простой сюжет повести потому и прост до чистоты и прозрачности, что не в нем дело, а в самой скрытой «архитектуре» текста.

 Характеры героев, события – все это описано с высоким профессиональным мастерством. Но не в этих описаниях прелесть книги, а в чем-то, будто невидимом, неощутимым. Когда-то назвал подобное «неслышимыми звуками». И в самом деле, воспоминания о прошлом полно таких звуков и «невидимых образах».

 Забыв обо всем, читаю новую книгу Кановича. Неторопливо перелистываю страницы, сидя за столом, под настольной лампой. Писатель заставляет меня забыть о мертвом оке телевизора за спиной, о безумной суете машин за окном, о реве самолетов в небе….

 Он уводит меня за собой в сладость своих снов. Я почему-то забываю о голоде невольных переселенцев, о жестокости человеческой, о кровавой бойне войны, навязанной людям фашизмом. Вся та боль во мне и без книги Кановича, но он завет меня в счастливое, несмотря ни что, детство, к чистым людям его детства и прозрачному воздуху степей.

 В хороших книгах всегда можно  найти слова, задающие сам ритм повествования. Есть они и в «Ликах во тьме».

 «Время оплывало днями, как свеча воском». Вот в этом образе алгоритм повести Кановича. Живая свеча, а не электричество, с мгновенной реакцией на волю человека. Свеча, чей огонек вспыхивает не от первой спички, и светит эта свеча непредсказуемо долго, и оплывает воском по, только ей ведомым, законам.

 Никто еще не придумал, как гадать по электрической лампочке. Гадают люди по живому огню свечи. И только этим огнем освещают свои надежды.

 Канович сумел простить и понять свое время, «оплывшее воском». Спешка незримо связана с раздражением, злостью, дурацкой идеей, что ты можешь отстать, остаться позади.

 Григорий Канович сидит под лимонным деревом где-то в сквере города Бат –Ям, на западном берегу Средиземного моря. Его книга написана на отличном русском языке с удивительной любовью к языку своего детства – идишу, написана о Казахстане.

 В одном этом есть особый космизм замысла, особый покой, обеспеченный точкой зрения на мир, на свое прошлое. Канович и читателя заставляет подняться  на свою орбиту, откуда видим и весь Земной шар целиком и каждая зазубрина на комке серы, покрывающей головку спички.

 Канович не только об эвакуации в Казахстан пишет, не малый эпизод своей жизни вспоминает. Он ни на минуту не забывает об «орбите», им выбранной.

 Вот совсем уж раннее, совсем детское воспоминание о Литве: «Моя жалость дергала колокольчик – динь-динь-динь, - аптекарь Левин, словно ангел, только что спустившийся в Йонаву с облака, распахивал передо мной стеклянные двери, кланялся, впускал во внутрь, ласково ерошил мои смоляные кудри и, бормоча «чемерица, пустырник, боярышник, омела», начинал рыться в выдвижных ящичках и на полках и доставать оттуда кулечки с диковинными травами».

 «Пе-ре-дО мной» – пишет Канович. Вот в этом неторопливом, старомодном обороте вся прелесть текста. Я бы, торопясь неведомо куда, вообще бы исключил этот оборот. Ясно и так – перед кем старается аптекарь. Быстрей, быстрей - к сути дела! А тут еще и эта странная, лишняя музыка: «чемерица, пустырник, боярышник, омела».

 Господи, подумал я, мы начинаем утрачивать радость от самого слова, способного передать хрупкость, сухость, остроту запаха. Нас, в беге, совсем перестает интересовать сущность мира нашего, который и начался со слова – приказа: «Да будет свет».

 Слово формирует мир наш, мир существ Богодуховных.

 Вспоминал об этом ни раз, читая книгу Кановича. Вот герой его лежит, избитый до полусмерти в меже распаханной, казахстанской степи. Вот мир мальчишки, у которого нет сил подняться: « Почему, думал я, застыв, как мертвец, меня родили на свет человеком? Ведь мог же я родиться жучком или ласточкой…. Лучше бы я летал, ползал, пресмыкался, грыз прошлогодние стебли, выклевывал на обед из колосьев зернышки, и рядом со мной, через двор или на другом конце улицы, жил бы не объездчик Кайербек, а какой-нибудь степенный сурок или трепетная ящерица? Неужели злее твари, чем человек, в мире нет?»

 В том кровавом предсмертном мире подросток задал себе вопрос, на который писатель Канович отвеал всю свою жизнь. И в новой книге есть этот ответ: « Нет злее твари, чем человек, но и нет на земле добрее существа, чем он».

 Но, повторяю, не в сентенциях автора достоинство этой книги. (Да их, по сути дела, и нет в ней). А в удивительном умении Кановича увести за собой в счастье, покой и надежду детства. Любого, наверно, детства, когда перед нами всего лишь стопка чистой, удивительно чистой бумаги, и нам кажется, что повесть, написанная на ней временем, будет полна исполнения самых замечательных желаний.

 Григорий Канович, судя по всему, так и считает с высоты прожитых им лет. Нет в его прозе раздражительности и злости, нет мстительного чувства немолодого человека, разочарованного в бытие нашем. Есть боль, воспоминание о боли, но, читая эту повесть Кановича, постоянно вспоминал гениальную строку классика: «Печаль моя светла».

 Именно «светлой печалью» и пронизаны «Лики во тьме». И еще удивительной, еврейской силой преодоления обстоятельств, любых, пусть самых чудовищных. Канович - очень национальный писатель. Дело не в его пристрастии к идишу и декларированной любви к своим корням. Дело, как раз, в этой силе противостояния судьбе, обстоятельствам, чужой, враждебной силе.

 «Прислушиваясь к разноголосице в харинской хате и сжимая зубы, я клялся, что во что бы то ни стало доплыву и обязательно выберусь на берег!… Ведь кто-то из нас должен доплыть и выиграть пари у голода, у жестокости, у смерти: если не отец на фронте, то я тут, в кишлаке, если не я, то отец – разве можно оставлять маму одну в этом чужом и несправедливом мире».

 И снова никакой патетики. Просто нельзя оставлять матерей одних в этом «чужом и несправедливом мире».

 Сопротивление злу по Кановичу еще и в удивительной способности памяти человека забывать о зле, не концентрироваться на нем. Казах Мухтар советует мальчику - Гиршу забыть о человеке, который чуть не убил его: «Это, наверно, плохой казах. Хороший казах не угощает гостей нагайкой. Хороший казах угощает их кумысом и бешбермеком. Выкинь его из памяти! Нечего загаживать голову дерьмом. Я на фронте вон как пострадал, но, весь пулями искусанный, безногий, этих хвашистов ни за что помнить не буду…. Каждую свою овечку – да, каждого ягненка – да, а этих, гадов, - нет».

 Вполне возможно казаха этого автор придумал, но он не мог придумать удивительное качество национальной памяти. Евреи видели на протяжении всей своей истории столько несправедливости и зла, что одна лишь память об этом могла бы сделать безумным, вымирающим  и более жизнелюбивый народ.

 Но не забыть «хвашистов» призывает автор, а просто не жить памятью о них. Много чести. И с этим нельзя не согласиться, так как все наши беды – явление временные и преодолимые. Психическое здоровье нации - вот величина  постоянная. 

 Фашисты заставляли нас жить своим злом, сегодня тем же занят арабский террор. О терроре этом нет ни слова в повести Кановича, написанной в последние годы, но в этом и сила любой хорошей книги. В подобных книгах читатель находит все, что ищет.

 Читаю простую, нехитрую фразу в финале повести Григория Кановича: « Мама говорит, что так и должно быть у евреев. Если они сами друг другу не помогут, то кто им тогда поможет».

 Всегда, на всех перекрестках истории, мы помогали себе сами, и от верности, надежности этой помощи и зависела наша судьба в прошлом, зависит сегодня и будет зависеть в будущем. «Так и должно быть у евреев».

  В новой книге писателя, кроме повести «Лики во тьме», десяток превосходных рассказов. Здесь я не пишу о них, чтобы невольно не впасть в торопливость, в беглость и необязательность мысли. Каждый из рассказов требует особого внимания к себе. В каждом свой мир, свои законы, своя ритмика повествования.

 Я же попытался рассказать только о «детской» повести Григория Кановича в этой красивой книге, но перечитал свои заметки и понял, что смог передать всего лишь свое впечатление о ней, как об удивительном лекарстве, способном помочь нам очнуться, остановится в беге, успокоить напряженные нервы, вглядеться в себя, и в свое время… Что там доставал старый аптекарь из ящичков? Какие удивительные, пахучие травы? Чемерица, пустырник, боярышник, омела….  

  Прочел книгу Григория Кановича и поставил ее на полку. Прохожу мимо, и хочется вновь прикоснуться пальцами к ее обложке, как в детстве.   

УЛЫБАЙТЕСЬ ХОТЯ БЫ СЕБЕ

СМЕЙТЕСЬ СЕБЕ В ЛИЦО !!!

Метод "хохочущих" фотографий

http://www.li.ru/interface/pda/?jid=3646178&pid=324466538&redirected=1&page=0&backurl=/users/_domain_/post324466538/?upd

Всем известно о необходимости позитивного отношения к себе и к жизни вообще. Часто можно услышать, что счастливые события способствуют укреплению здоровья и дают установку на долголетие. Довольно популярна расхожая рекомендация: посмотри в зеркало, улыбнись и за что-нибудь себя непременно похвали. Возникает вопрос: а можно ли в лечебных целях воздействовать на подсознание человека фиксированными положительными эмоциями? Экспериментальным путем я постарался найти ответ. Начал с того, что просмотрел собственные фотографии, где был запечатлен смеющимся.

Выбрав лучшую, я увеличил ее и повесил дома на стену так, чтобы она чаще попадалась мне на глаза. Поглядывал я на нее с любопытством. Было ощущение, что в мое сознание, а скорее – в подсознание, хоть и медленно, но проникает новое представление о себе самом: вот я, оказывается, какой веселый и жизнерадостный!

Сначала я обратил внимание на снижение собственной тревожности и воспринял такое состояние как само собой разумеющееся. Этому, видимо, способствовали эмоции, зафиксированные на фотографии. Но когда прошло чуть более трех месяцев, я неожиданно заметил, что у меня полностью исчезли все симптомы наследственной гипертонии. Такой результат уже не оставил меня равнодушным. Помню, как я тогда подошел к своему фотопортрету и, улыбнувшись ему, мысленно произнес: «Так вот я какой – веселый, жизнерадостный, а теперь еще и здоровый!» При этом подумал: «Если за три месяца достигнут такой хороший результат, то что же будет через год или два?»

Сейчас уже можно смело сказать, что положительные эмоции, зафиксированные на собственной фотографии, прочно внедрились в сознание, а это уже, в свою очередь, оказывает колоссальное влияние на весь организм. Ну как было не поделиться таким открытием с окружающими?

И я поделился. Прежде всего с теми, кого консультирую как психолог. Им я посоветовал последовать моему примеру. Прошло какое-то время, и мне стали сообщать, что, помимо решения психологических проблем, у моих пациентов стали быстрее излечиваться различные сопутствующие заболевания: нервные, кожные, язвенные и, конечно, гипертония, как и у меня самого. В их сознании раньше вообще не было собственного образа. Но теперь вдруг он появился, да еще такой привлекательный.

Лидия Михайловна, учительница по профессии, рассказывает: «Сейчас рядом с моим портретом уже висят «хохочущие» фотографии моего мужа, троих детей и двух внуков. Вы и представить себе не можете, какой потрясающий эффект возникает, когда видишь сразу столько улыбающихся родных лиц. Друг от друга мы теперь ожидаем только приветливого отношения. Так и происходит, шутим постоянно. О каких болезнях может идти речь в такой обстановке?! Своим опытом я уже поспешила поделиться и с родителями моих учеников в школе. Все заинтересовались, и у нас образовалось прямо-таки тайное общество какое-то. На сегодняшний день в классе в отношениях между детьми полностью исчезли жестокость и черствость. Для меня это главный результат.

Вот только одна строчка из сочинения моего ученика: «Всем нравится моя улыбка, и мне больше не надо дерзостью привлекать к себе внимание. А ведь был настоящим хулиганом».

Важным оказалось даже то, как размещены «смеющиеся» фото. Для семей, где дети испытывают недостаток внимания взрослых, где они чувствуют свою незащищенность, было рекомендовано разместить портреты в одну линию: по краям – фото родителей, а в центре – фото детей. Причем портреты родителей были изготовлены размером 20 х 30 см, а детей – 15 х 20 см. На каждом надпись: «Один за всех и все за одного».

О том, что споры в семье прекратились, мне сообщили уже через месяц. За такой короткий срок представление о себе и о семье в целом изменилось: все стали чувствовать себя сплоченной командой.

Наиболее быстро прогресс отмечался в тех случаях, когда люди вели дневник. В него заносились наблюдения за собой, записывались все положительные изменения в настроении и поведении.

Очень интересное письмо я получил недавно из Самары от Сергея, хозяина пекарни. Он пишет, что давно страдал сердечно-сосудистым заболеванием (я опускаю подробное описание его болезни) и находился в предынфарктном состоянии.

«У меня всегда были трудности со зрительной памятью, – пишет он, – но мне так хотелось поправить свое здоровье... Я часто смотрел на свое фото, а потом закрывал глаза и пытался себя представить. Так и запомнил себя смеющимся, а потом очень скоро выздоровел. Я – бывший архитектор, поэтому рассматривал свою «хохочущую» фотографию как свой лучший проект, который мне очень хотелось воплотить в жизнь». Сергей также убедил и других работников пекарни сфотографироваться и поместить свои «смеющиеся» портреты возле рабочих мест. Для этого он пригласил в пекарню фотографа. «Взрослые люди радовались этому событию, как дети. Смешили друг друга, подшучивали... Все фотографии получились изумительно. Вообще-то сотрудники привыкли следовать моему примеру. А сейчас говорят, что будут всегда работать только в нашей пекарне, что нигде больше они не найдут такой приятной рабочей атмосферы. Это здорово!»

Тамара Ивановна из Тихорецка написала, что ее «жизненный поезд» взял новый курс на долгожительство. Произошло это благодаря магии ее «смеющейся» фотографии, и она больше не сомневается в своем жизнелюбии... «Болезни, – пишет она, – осыпаются с меня, как высохшая грязь с обуви. До 100 лет без боли и бед – вот теперь мой лозунг!» Она также сфотографировала своего сына. По ее просьбе в фотоателье на фотографии ее ребенка сделали надпись: «Вот я какой веселый и жизнерадостный». «Я подводила его к фотопортрету и говорила: здесь ты настоящий». Теперь с ее сыном происходят феноменальные изменения: он стал уравновешенным и уверенным в себе, лидером в своей компании и в классе. Мать очень довольна таким результатом.

Трудно предсказать, как именно ваш организм отреагирует на вашу же «смеющуюся» фотографию. Одним она помогла легче перенести сложную беременность и родить здорового ребенка. Другим – предотвратить болезнь или депрессию при больших неприятностях. Третьим – быстрее встать на ноги после серьезной травмы. Одно несомненно: польза будет наверняка. Многие говорят, что иметь такую фотографию скоро станет таким же обычным делом, как чистить утром зубы.

Под влиянием «смеющихся» портретов у людей постепенно меняется восприятие самих себя, поведение, отношения с окружающими. И в результате всего этого они избавляются от многих заболеваний, имеющих психоневрологическую природу. Самые значительные достижения были получены при коллективном использовании метода: на работе, в семьях, в учебных классах школ. Остановлюсь на одном таком случае, который считаю очень важным.

В детских коллективах очень эффективным оказалось размещение фотографий всей группы (важно никого не забыть). В результате в сознании детей помимо индивидуального образа «Вот я какой!» формируется дополнительно коллективный – «Вот мы какие!». Это в значительной мере снижает у них ощущение угрозы, якобы исходящей от окружающих. Дети становятся раскрепощенными, более открытыми для общения и восприятия новых знаний.

Вот что рассказал своим родителям ученик 7-го класса, который раньше почти всегда возвращался из школы домой с головной болью: «Мы перестали бояться выходить к доске, лучше отвечаем, учителя теперь относятся к нам намного добрее...» Он и его одноклассники по инициативе родителей вывесили в своем учебном кабинете фотографии, на которых дети были запечатлены смеющимися. Сверху на стенде сделали надпись: «Вот такие мы настоящие». Учителя увидели своих подопечных в совершенно ином свете, да и сами потом сделали подобный стенд уже со своими замечательными фото. Нетрудно догадаться, как изменилась жизнь и детей и взрослых после этого.

Автор: Алексей Чалый, психолог

ВСЕХ ИЗЛЕЧИТ

  

Полезные свойства мёда, смешанного с холодной водой.

Одобрямс!

Источник:http: //vk.com/vkhousewife?w=wall-47890682_16980

БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ ЕВРЕЯМ В ИЗРАИЛЕ ?

 Как-то пришлось ожидать друга у кафе в центре Тель-Авива. Кафе это, судя по всему, давно облюбовали девчонки – сладкоежки. Вот компания юных, прелестных созданий входит в заведение. И невольно отметил, что лишь одна из семи девчонок прикоснулась к мезузе.

 Следом вылетели из кафе уже напитавшиеся красавицы. Все четыре девчушки даже не подумали прикоснуться на прощание к свитку Торы, спрятанному в коробочку.

 Вспомнил толкование этого обычая одним из наших мудрецов и ученых. В мезузе всегда находится один и тот же текст. Он размножен и спрятан в футляр для того, чтобы сохранился хоть один экземпляр, содержащий тайный код спасения нашего несчастного мира.

  Все верно, иудаизм никогда не гнался за  к о л и ч е с т в о м, толпой, массой. Евреев всегда волновало только одно – качество веры. Но прикосновение к мезузе в Еврейском ( подчеркиваю это) государстве – есть даже не знак веры, а национальный обычай, который должен был быть доведен до известного автоматизма воспитанием нашего подрастающего поколения.

 Однако, это не произошло, хотя и должно было произойти, в Израиле. И возникает резонный вопрос: не является ли само наше государство еще одной попыткой массовой ассимиляции евреев. То есть, очередным опытом по уничтожению еврейского народа, но теперь уже на своей земле.

  Все верно, никогда за историю человечества не собирались в национальном очаге столько евреев веры. Еще никогда, за исключением древних времен, они не молились Всевышнему так свободно. Еще никогда на малой территории не возникало такого количества синагог.

 Но хочу уточнить: вера наша не вызывает  опасений. Она живет 40 веков, и будет жить дальше по одной простой причине: это не евреи создали Тору, а Тора создала евреев. Есть большая разница между понятиями: «Народ Книги» и «Книга народа». В этом одном и секрет нашего завидного долголетия.

 Вот судьба нашего государства внушает известные и справедливые, на мой взгляд, опасения. И вовсе не потому, что грозят нам исчезновением злые соседи, а потому что многие  из нас хотят того же: то есть исчезновения. Часто и безнаказанно в открытой форме, как это делает известный красно-коричневый деятель Изя Шамир, но чаще всего в форме скрытой, в стиле «розовом». Приведу всего лишь один пример. Одна почтенная журналистка из левых пишет по поводу исполнения музыки Вагнера в Израиле: « Одно из качеств, за которые другие народы не любят евреев – это нетерпимость. Типичным проявлением нетерпимости был акт наших законодателей в отношении Баренбойма….Да, верно, Вагнер воспевал немецкий национализм, превосходство немецкой нации, черпал темы и опусы в тевтонском эпосе…. Не знаю, существую ли прямые доказательства его неприязни к евреям».

 А надо бы знать, если берешься писать об этой проблеме. Вагнер, один из теоретиков мировой юдофобии, композитор, под музыку которого вели евреев на смерть в газовых камерах, не интересует «розовую» журналистку, ибо она же убеждена, что евреев не любят в мире еще и по причине их нетерпимости. За зло в еврейском характере, а не  добро. Интересно бы знать, за что еще не любят евреев «правильные» и терпимые юдофобы. Да и о какой нетерпимости нашего народа может идти речь, когда в Еврейском государстве легко могут работать и существовать такие «литераторы», как автор упомянутой цитаты.

 За очередным пассажем в защиту типичного музыкального провокатора из ассимилянтов обычный отчаянный вопль: « Хотим быть, как все!» Но никак не получается, просто потому, что принадлежим мы к уникальному народу, которого уничтожали только по одной причине. Просто потому, что он народ еврейский. Вот этот ужас проявления мирового зла никак не могут осознать и принять слабые, а то и предательские головки наших ассимилянтов. Никак не хотят согласиться, что еврей извечно существует, чтобы злу этому противостоять. Им все кажется: не будет еврея, не будет и зла.    

 «Быть или не быть?» - вопрос не датского принца, а вечная еврейская проблема.

У датчан, шведов, русских или китайцев – никогда такой вопрос и не мог бы возникнуть. Конечно, быть! Какие тут могут быть вопросы. Носить свою одежду, молиться своим Богам, соблюдать свои обычаи – это святое. Немец уверен в праве своей нации на существование, англичане, украинцы, чукчи – в глубине души убеждены, что народ, к которому они принадлежат, - лучший в мире.

 Евреев так долго и таким общим хором убеждали, что они буки – бяки, отродье сатанинское, враги рода человеческого, что потомки Авраама сами стали сомневаться в своем праве оставаться теми, кем их произвели на свет Божий родители.

 Одни евреи, вопреки всему, упрямо хотят оставаться евреями. Другие очень не нравятся сами себе, и они с незапамятных  времен делают все, чтобы исчезнуть, и исчезают. Мало того, считают путь ассимиляции – единственным способом решения «еврейского вопроса».

 Израиль выработал новые формы этого  отказа от самих себя. Отечественные ассимилянты легко прикрываются своим новым именем – израильтяне. Идеологическая база под эту попытку вывести новую человеческую расу была заложена давно. На жертв агрессии зла возложили вину за то, что они стали жертвами, позволили себя безнаказанно убить. Эта точка зрения особенно расцвела среди евреев Палестины после Холокоста. В убитом нацизмом народе евреев Европы стали находить разного рода пороки, а при этом уверять мир и себя в том, что евреи Палестины – народ особый, совсем не похожий на евреев галута. Вот этот, новый народ, никогда не позволит обращаться с собой так, как это случалось прежде.

 Тем самым, обывательское сознание евреев Израиля активно занялось оправданием зла, как такового, воспользовавшись тем, что войска Ромеля так и не добрались до Тель-Авива, и проверить их теории на практике, слава Богу, не представилось возможным.

 Социалисты, создавшие и отстоящие Израиль, как правило, иудеями не были, но воспитанные в еврейских местечках Российской империи, евреями продолжали быть, вопреки всему, по одному факту рождения. Для этих людей обычаи, праздники еврейского народа были святы. Авторитет Торы не подвергался сомнению.

 Скажем проще: Еврейское государство создали и отстояли евреи. Люди, чье Богоборчество лежало в русле национальной традиции. Их можно было назвать Богоборцами, но не бандой воинствующих безбожников. 

 Известно, что от «кислого винограда» ложных идей животы болят у детей, а не отцов. Нынешние новые левые Израиля выродились в откровенное племя ассимилянтов, ненавидящих и атакующих без устали все признаки, отличающие еврейский народ от иных народов.

 Богоборцы превратились в обычных, вульгарных безбожников «красного», «розового» и «коричневого» разлива. Все эти разговоры по поводу «религиозного диктата», « террора ортодоксов» и прочего в том же духе, нужны этим людям, чтобы снова внедрить в сознание народа идею о необходимости ассимиляции.

 Идею, по сути своей, капитулянтскую, так как в наших условиях Еврейского государства отсутствие самого определения «еврейское» – неизбежно приведет к гибели Израиля вообще.

 Исторический опыт доказывал неоднократно: ассимилированный еврей, ассимилированная еврейская община, уничтожаются быстро и легко, без всякой скидки на соглашательство и рабскую позу покорности самой ассимиляции.

 Люди, воспитанные при варварском социализме в СССР или щадящем – Израиля - склонны предписывать иудаизму тотальное требование веры. Это совсем не так. Требование к своим гражданам предъявляет государство, соединив светские, памятные даты и религиозные праздники - обычаи - в одно целое, выработав определенный канон особой культуры Израиля.

 Армия ассимилянтов сознательно разрушает эту культуру, бешено атакуя национальную идею, пытается оторвать светские праздники от религиозных традиций. Последний скандал с днем 9 ава – тому разительный пример.

 В итоге, всесильным «розовым» Израиля удалось воспитать  особое, искусственное поколение Хама: людей без нравственных устоев, без почтения к старшим, без тяги к знаниям, без уважения к своей собственной стране.

 Воинствующие атеисты в Израиле добились, по сути дела того же, что и их учителя в России. Евреи Израиля  всегда находились и находятся под прессом ассимилянтов.

 Неистребимый генофонд нации смягчает прискорбные характеристики израильтян, но никак не может повлиять на тот факт, что в Еврейском государстве новым левым удалось создать обычное племя отказа, расу евреев, ненавидящих самих себя.

 И здесь значительную роль в этом процессе играют новые репатрианты. Это за наши души сражаются, не опуская рук, деятели рабочей партии, «Мереца» и откровенный1 стукачи и предате5ли из «Шалом Ахшав».. Нам, выросшим под прессом юдофобской, антирелигиозной пропаганды, легко доказать, что зажигать свечи по шабатам – глупый предрассудок, не есть хотя бы свинину – искусственное ограничение, обязательный отдых в субботу – пустое требование, а слушать Вагнера просто необходимо для общего, культурного развития и так далее и тому подобное.

 Для ассимилянтов в Израиле нет пустяков. Они готовы воевать за несоблюдение любого нашего обычая. Для них всякое забвение национальной святыни –  есть праздник победы над Богом…. и над самим собой.

 В период относительного мира с соседями их деятельность становится особо активной. У ассимилянтов Израиля – мощные позиции в государственном и чиновном аппарате страны. Левые идеологи успешно работали и работают на протяжении десятилетий, исподволь раскачивая лодку Еврейского государства. Сейчас ее крен достиг предельно-допустимой величины. Пропасть между светской и религиозной частью нашего населения увеличивается на глазах. Конфронтация между общинами грозит перерасти в острый социальный конфликт части, так называемых, израильтян  против евреев Эрец-Исраэль. Рост юдофобских, профашистских настроений в Израиле – реальность. Сионизм социалистов выродился в свою собственную противоположность. Попытка вывести новую породу евреев по рецептам « Мичурина - Лысенко – Лепешинской» - привела к печальным результатам.

 Хочу заранее отбить атаку ненавистников наших ортодоксов. Никто не призывает всех поголовно евреев Израиля напялить в жару черные, шерстяные костюмы и отпустить бороды. Никто и никогда не станет преследовать еврея, в чьем доме не горят свечи по шабатам. Никто и никогда не погонит насильно население нашей страны в синагоги. Просто потому, что все это противно самим принципам иудаизма.

 Пишу о другом: об уважении к обычаям и культуре своего народа, о знании его истории, об опасной греховности ненависти еврея к еврею только по тому, что один из них носит пейсы, а другой предпочитает стрижку полубоксом.

 Израиль – предельно хрупкое образование. Его главные, если не единственные, защитники – евреи. Я говорю не о евреях по паспорту, а о людях, для которых обычаи и культура страны их обитания, – святы. Все остальные борцы за «демократию», «либерализм» и «конституцию» - обычные популисты от политики или заурядные ассимилянты, чья цель всегда была очевидной: « Не быть!»

 Эти люди стали невольными или вольными пособниками Гитлера и Сталина в решении «еврейского вопроса». Эти люди открыто помогают террору арабов и способствуют новому геноциду своего собственного народа сегодня.

 Жизнь Еврейского государства в данный момент его развития целиком и полностью зависит от нашей способности отделить «зерна от плевел». Не построить стену между нами и арабами, а прежде всего одержать победу над внутренним врагом: ассимилянтами всех мастей.

 Я говорю не о концлагерях для «розовых», «красных» и «коричневых» Израиля, психушках, доносах, открытой травли. Их собственные методы здесь не годятся. Я говорю о нашей прямой обязанности лишить этих людей права на управление страной и армией, на воспитание наших детей. Без срочных, очистительных мер внутри государства мы не сохраним Израиль даже для наших детей.

 Возможны ли они, эти меры? Боюсь, что нет. Дело сделано. Лицемерие и ложь очередного безумия: модного либерализма и фальшивой демократии одержали победу над  Законом, над Торой даже в Еврейском государстве. Большинство населения нашей страны – израильтяне – жертвы очередной формы ассимиляции. Евреи, как всегда, остались в меньшинстве.

                                                                                     1999 г.

ПАМЯТНИК ТЕЛЕФОНУ-АВТОМАТУ

«И так захочешь теплоты,

Не полюбившейся когда-то,

Что переждать не сможешь ты

Трёх человек у автомата.

Вот как захочешь теплоты..»

Замечательные слова из песни Вероники Тушновой и Марка Минкова. Нынешним влюбленным не нужно ждать  своей очереди у промерзшей будки с выбитыми стелами и вечно не работающим телефоном-автоматом. У нынешних есть сотовая связь разных качеств. Перед нынешними влюбленными нет искусственных преград. Но я бы поставил памятник тому телефону-автомату и той очереди из трех, обязательно из трех, человек.  Молодые не поймут все величие этого монумента, как вряд ли понимают, почему Дон Кихот совершил столько подвигов во имя придуманной им самим избранницы  сердца. Кстати, «рыцарь печального образа» вполне мог бы атаковать  ту несчастную будку на семи ветрах, приняв ее за злого, равнодушного великана. Помню, что мне казался жизненно важным тот звонок. Я должен был позвонить немедленно и сказать ей ВСЕ. Мне казалось, что в тот день и в тот час решалась моя жизнь. Вот накручу диск с родным номером – и все: я счастлив навеки. Но ближний автомат не работал, бегу под моросящим дождем к другому через два квартала за ужасом оторванной трубки, бегу к третьему – очередь. Жду, переминаясь с ноги на ногу, и ненавижу каждого человека в той веренице людей под дождем. Мне кажется, что говорят они за скрипящей дверцей глупости, чепуху и слишком долго не покидают будку.

 - Сволочи! – думаю я. – От дождя, небось, прячутся, а ты тут мучайся.

 Подходит моя очередь. Сжимаю в кулаке теплую от чужой руки трубку и вдруг обнаруживаю, что в горстке моей мелочи нет нужных двух копеек. Высовываюсь из автомата, прошу помочь, стою с протянутой рукой. Умоляю прохожих составить двухкопеечное счастье моей жизни. Я готов отдать рубль за две копейки. Что там рубль – пол жизни. Старушка с ветхим зонтиком, вздохнув тяжко, подаёт мне «милостыню». Я и сейчас помню, как она выглядела. Помню дурацкую шляпку горшком, штопанную шерстяную кофту и разношенные боты. Я готов был поцеловать у той старушки руку, подавшую мне две копейки… Снимаю трубку, просовываю в щель своё сокровище, кручу диск. Вот сейчас, сейчас я скажу ей всё. Номер занят. Вредная, болтливая тетка живет в той коммунальной квартире, куда я звоню. Она постоянно «висит» на телефоне. Накручиваю диск еще раз и еще – занято. Я вынужден освободить автомат для следующего в очереди. Я жду, когда он решит свою проблему – и вдруг вижу ту, кому я звонил только что. Они идет мне навстречу.

 - Привет! – говорю я.

 - Кому звонишь? – спрашивает она.

 - Да так, - говорю,- одному знакомому.

 - Ну, звони, - разрешает она.

 - Успею, - говорю я.

 Потом я иду рядом с ней, не в силах сказать то, что намеревался сказать по телефону. Она направляется в магазин за хлебом и молоком. Мне не нужны продукты. Я жду ее у магазина и молча провожаю к дому в Манежном переулке.

 - Я позвоню, - прощаясь, говорю я.

 - Звони, - великодушно разрешает она.

 Тот телефон-автомат на углу Кирочной и Маяковского на этот раз пуст. Проходя мимо, я пинаю ногой ни в чем не повинную будку, но потом, сменив гнев на милость, решаю подождать у автомата, когда она вернутся домой, откроет дверь, направится к своей комнате по коридору, а тут мой звонок. Она поднимет трубку и услышит все, что я ей должен сказать. Звоню, прижимая к уху холодную трубку. Все точно рассчитано.

 - Слушаю, - говорит она.

 Я молчу.

 - Кто вам нужен? – сердится она.

Помедлив, я вешаю трубку на рычаг и стою, оцепенев, в будке до тех пор, пока в стекло не начинают стучать монетой…

 Нет, я все-таки поставил бы памятник телефону-автомату, как один из памятников нашей молодости, причем именно на том углу, на углу Кирочной и улицы Маяковского. Пусть нынешние "крутые ребята" смотрят и нам завидуют.

БЫЛО, УВЫ. И ТАКОЕ...

                      Тель-Авив. Автобус, взорванный 21 ноября 2012 г.

  

 Тех, кто был тогда в Израиле, казалось, агитировать не нужно, но перечитал эти заметки, написанные в разгар Второй интифады, и подумал, что память о тех днях все еще нужна, хотя бы по той причине, что силы, развязавшие кровавый кошмар тех дней, все еще продвигают "мирный процесс" по старым, ржавым рельсам.

У этих убийц нет вопросов к жизни. Всегда все  ясно тем, кто живет ради разрушения и смерти.

 Это перед нами одни вопросы. Кто мы? Почему здесь? Имеем право на эту землю или нет? Кто наш враг? И что с нами будет завтра?

 Разное видел в России, связанное с пьянством. Но одну сцену никак не могу забыть: щуплый коротышка мордовал здорового, высоченного громилу. Делал он это жестоко и умело. Громила вяло отмахивался, вытирая тыльной стороной ладони кровь, капающую из носа.

 Судя по всему, агрессивный мужичок был трезвее, чем его жертва.

 Сцену эту в последнее время вспоминаю все чаще.

 Не знаю, под каким наркотиком пребывают наши власти? И как долго малокровные усатые убийцы будут мордовать нашу могучую армию?

 Сплошные вопросы, и никаких ответов. Тут впору умом тронуться.

 Никак, например, не могу понять, почему с экранов телевидения смотрят на меня политики, на совести которых жертвы последней интифады?

 Министр иностранных дел заявляет, не краснея: « Если бы я знал, что все так обернется, я бы не вошел в правительство».

 Есть предел человеческой лживости и цинизму? Он не только знал, что «все так обернется». Он все сделал, чтобы все так обернулось.

 Если «конструкторы мирного процесса» не предвидели во что выльется их инициатива, не думали, что свою фактическую независимость Арафат использует на воспитание ненависти и в целях милитаристских, значит они очень плохие политики, и должны по своей воле уйти из властных структур.

 Если знали, догадывались, что их «конструкции» рано или поздно рухнут на головы еврейского государства, значит они преступники, и место им не рядом с нашим премьером, а на скамье подсудимых.

 Те, у кого с головой порядок, наверняка помнят, что главный вопрос, муссированный нашей прессой в ходе прошлой интифады, состоял в том: имеют ли право наши солдаты отвечать резиновыми пулями на действия метателей камней?

 Нужно было большое «искусство», чтобы превратить банды обычных хулиганов в организованную армию убийц. Видимо, с этой целью и был задуман «мирный процесс» нашими «интеллектуалами», юдофобами Запада и арабским фашизмом.

 Сегодня очевидно, что Арафат начал войну не потому, что не смог добиться от правительства «левых» всего, что хотел. Этот лауреат Нобелевской премии продолжил  карьеру серийного убийцы, так как счел организацию своих банд завершенной, а уровень  вооружений  достаточным.

 Судя по всему, он не ошибся. Арабы давно поняли, что в прямой, честной драке  им евреев не одолеть.  Объединенной армии Египта и Сирии не удалось совершить то, что оказалось по плечу господину председателю.

 «Не мытьем, так катаньем». Арабам удалось втянуть Израиль в бесконечную войну. Войну подлую и хитрую, когда возможность полной победы Еврейского государства заранее исключена.

 И прежде наши «друзья» держали ЦАХАЛ за руки. Ныне слюнявые либералы из Евросоюза и свои «защитники прав палестинского народа» держат под контролем каждого нашего солдата, заставляя всех генералов без исключения стоять по стойке смирно перед террористами, да еще и спиной к ним.

 И как тут не вспомнить серию интервью с нашими высшими командирами перед последними, да и предпоследними выборами. Все они, как один, убеждали  читателей, что отступать лучше, чем наступать и сила нашей армии в ее слабости.

 Стоит ли сегодня удивляться, когда одиночка-араб, вооруженный старым карабином, без особых проблем расправляется с целым взводом солдат ЦАХАЛа.

 8 лет подряд наши «миротворцы» разоружали свою армию и вооружали врагов. 8 лет кряду наших будущих солдат растлевали в школах, а резервистов в университетах.

   Последние подсчеты количества евреев во всем мире дают цифры неутешительные. Мы еще не компенсировали чудовищные потери в ходе нацистского геноцида.

 Но оказалось, что вновь согласны исполнить роль жертвы, готовы покорно захлебнуться в новой, коричневой волне. Мы снова бредем покорной толпой к очередной Катастрофе. И утешаемся тем, что шагаем к пропасти под доблестной охраной дяди Сэма.

 Но вернемся к «неразрешимым» вопросам. Согласно последним данным 64% арабов территорий поддерживают практику террора. Это понятно. Трудно понять другое, почему эти кровожадные проценты активно поддерживаются  электричеством, газом, бензином, водой, да и продуктами питания своих жертв?

 Известен факт, когда испуганный Сталин и после 22 июня продолжал поставлять Гитлеру горючее, но через несколько дней он эту практику прекратил.

 Мы воюем с фашистами Арафата вот уже полтора года, каждый день хороним убитых, но никак не хотим понять, что с помощью нашего электричества арабы «клепает» свое оружие террора, на нашем бензине подвозят в города Израиля самоубийц, нашими продуктами подкрепляют силы перед радостными демонстрациями, по поводу очередных убийств евреев.

 Нет, понять  это положение вещей не только трудно, но практически невозможно. Тут даже обычная корысть ничего не объясняет. Арабы Газы и территорий берут наши ресурсы практически бесплатно, в долг.

 Считается, что мы властны над Иудеей, Самарией и Газой, а потому должны исправно кормить и поить своих убийц. Предлагаю немедленно вывести все войска с территорий, в одностороннем порядке объявить независимость «державы» Арафата, но тут же перерезать все пуповины, питающие наших врагов.

 Есть подозрение, что эти борцы за свободу тут же попросятся обратно под теплое крылышко своих благодушных соседей. Но все это мечты, мечты, мечты.

 Израиль, похоже, утратил способность не только отвечать ударом на удар, но даже понимать, что его бьют.  

   Ури Мильштейн писал: « Большевистско-аппаратный вирус истребил на Святой Земле все доброе, умертвил большую часть вымирающего подвида интеллектуалов. Большевистско – сионистский аппарат взял умный еврейский народ и превратил его в глупое израильское общество. Структура и смысл еврейского народа изменились в государстве Израиль. Мы были вырваны из традиций Авраама и Моше и отброшены назад в традицию Нимрода»   

 Ури Мильштейн несколько преувеличил в полемическом запале. «Глупому израильскому обществу» за фантастически короткий срок удалось построить     

замечательную страну, благодаря таланту, жизнелюбию и энергии еврейского народа.

 Вопрос только в том, для кого это было сделано? Для наших детей и внуков, или для  тех, кто быстро уничтожит, разграбит все, накопленное нами?

 Израиль начинает напоминать прекрасную крепость – замок на берегу моря. Архитектура этой крепости прекрасна, стены надежны. Только ворота открыты настежь навстречу жестокому врагу. 

ВИТЕБСК И ЕВРЕЙСКИЙ РЕНЕССАНС

 Голодные, смертные, несчастные годы в России (1917 –1922). И такой выброс творческой энергии. Что это – спасение человечности в эпоху звериного безумия? Попытки гения спасти то, что, казалось, уже спасти невозможно. Следствие внезапной и полной физической, творческой свободы? Не знаю, но не было в истории культуры Российской империи более богатого, фантастического по своей насыщенности революционными событиями, времени.

 Но почему именно Витебск стал именно тем вулканом, из которого и последовал в эти годы мощный выброс лавы творческой энергии. Почему небо этого города оказалось таким благосклонным к деятелям разных искусств высочайшего класса?

 Возможно, разгадка этого феномена в истории города.

 Своего рода центром, губернским городом, Витебск был на протяжении 130 лет, с 1796 года по 1924. Это существенно для русской, дореволюционной провинции.

 Губернии положены губернаторы. Вот здесь Витебск отличен от других российских городов в превосходной степени.

 С 1808 по 1813 год Витебской губернией командовал П. И. Сумароков – племянник знаменитого драматурга А.П. Сумарокова. Губернатор и сам был изрядным писакой. После себя он оставил множество произведений беллетристических и пьес.

  Знаменитый автор исторических романов Иван Лажечников занимал пост вице-губернатора губернии в середине девятнадцатого века.

 После февральской революции городским головой Витебска стал талантливый литератор П.Н. Медведев.

 Все это верно, но есть еще одна особенность этого города, пограничного с чертой оседлости. С незапамятных времен он был городом  е в р е й с к и м, а, значит, верным культу знания и творчества.

 О Витебске писали Бунин, Куприн, Шкловский, Эйзенштейн, Паустовский…. Сам И.Е. Репин назвал этот город «русским Толедо», приравняв его к родине великого Эль-Греко.

 Много замечательных имен связано с Витебском, но мы привыкли ставить этот город рядом  с именем Марка Шагала. Но и Шагал всего лишь наиболее, яркая «раскрученная» фигура в удивительном наборе блестящих имен, прославивших этот захолустный город в годы «еврейского ренессанса».

 Расскажу всего лишь о некоторых из них.

                                                      И. Пен. Автопортрет с музой и смертью

  Иегуда ПЕН, сын Мовши. (С годами этот талантливейший художник стал Юрием Моисеевичем Пеном ). Сыну Мовши ( уроженцу г. Зарасай в Литве) удалось в возрасте 26 лет поступить в Императорскую академию художеств в Петербурге. В 1885 году Пэн получил звание художника, поселился в Витебске, создал Школу живописи этого города и был ее патриархом вплоть до насильственной смерти в 1937 году. В НКВД решили не тратить время на старика. Его прикончили дома, при аресте, но потом искусно замели следы этого преступления.

 Иегуда Пен ( видел его портрет молодого Шагала в Минском национальном, художественном музее) почитался художником блестящим и человеком удивительным. Живописец абсолютно светский по духу, он был дисциплинированным членом религиозной общины, исправно посещал синагогу, неукоснительно соблюдал еврейские обычаи. Он жил внутри большого, еврейского мира Витебска. И на его картинах существует этот мир по сей день.

 Пэн писал портреты шадхенов, шамесов, магидов, раввинов, портных, художников. Почти вся эта исключительная по силе живопись находится в основном фонде и в запасниках Витебского музея живописи. Все его «жанры» и портреты, если верить иллюстрациям, пропитаны радостью и мудрым духом хасидизма.

 Пэна власти убили тайно в 1937 году, но, тем самым, пощадили его наследие.

 В нашем, лучшем по живописи, музее Иерусалима постоянно устраиваются выставки китайских штукарей, скандинавских ваятелей, русских авангардистов. И я подумал, как странно, что до сих пор не увидел Израиль произведения своего, родного по духу, художника, патриарха нашей культуры, сохранившего для нас образ богатейшего еврейского мира Черты, уничтоженного нацизмом.

 Чудовищная ошибка, фатальный и, боюсь, невосполнимый идеологический просчет молодого еврейского государства был в его равнодушии к идишитским корням нашей культуры. Сионисты – социалисты все сделали, чтобы разрушить старый мир культуры евреев Европы, но, в итоге, как это обычно происходит, новая, светская, израильская культура оказалась безжизненной, слабосильной, лишенной корней.

 Причина здесь, на мой взгляд, проста. Без учителей, нет учеников, как без корней нет всходов. А иных корней у нашего народа, кроме Торы и культуры галута, просто не было. Любым революциям, революции сионистской в том числе, свойственно на этот счет заблуждаться, вытеснять идеологией момента вечную культуру народа.

 Но вернемся в город «еврейского ренессанса». Пэн был учителем многих художников Витебской школы живописи, высшего учебного заведения. В замечательной книге Александры Шатских « Витебск. Жизнь искусства» Москва 2001 г. (большую часть материалов для своих заметок я взял из этой книги) приведен список учеников этой школы. Начинается он Абарбанелем Янкелем Шлемовичем, а заканчивается  Юдиным Львом Александровичем. Евреи, евреи, евреи – 85% списочного состава.

  Две тысячи лет правоверным иудеям запрещалось «рисовать человечков», по определению Шолом – Алейхема, а тут вдруг такая толпа еретиков, но евреи и здесь, как положено, «вывернулись». Большая часть из выпускников Школы стала знаменитыми авангардистами разного толка. 

 О Марке Шагале написаны тома исследований, биографических очерков об этом великом мастере нет числа. Вот почему в этой статье я приведу лишь один красноречивый документ о витебском периоде в жизни художника.

 Разного рода интриги поставили под угрозу руководящую роль Шагала в Школе живописи. Общее собрание учащихся Народного Художественного училища постановило:

 « Заслушав доклад т.т Циперсона и Кунина о критическом положении училища, в связи с намерением М.З. Шагала покинуть училище, а вместе с тем и город Витебск и принимая во внимание: 1) что М. Шагал является не только одним из первых пионеров на пути этого великого дела; 2) что М. Шагал является единственной моральной опорой училища, без которой оно существовать не может ;3) что уход М. Шагала при подобном положении может послужить гибелью для художественного училища….

 Общее собрание выражает М. Шагалу полное и безусловное доверие и обещает поддержку во всех действиях и начинаниях….»

 В тот, 1919 год, Шагал в Витебске остался. Просьбы своих подопечных, воздух свободы творчества – все это удержало мастера в городе. Наверху, в Москве, командовал культурной жизнью республики Луначарский, «комиссаром» всероссийской живописи был Давид Штеренберг. В те годы, в России, можно было жить и дышать тем, кто жил и дышал искусством … Впрочем, продолжалось это недолго.

 О невозможности существовать без Шагала докладывал Кунин, Моисей Абрамович – блестящий художник, человек яркой, бурной судьбы. В тридцатых годах Кунин прославился на всю республику своими «психологическими опытами» на сцене. Шагал посетил Питер в 1973 году, искал Кунина ….. «Вы помните, как я вас любил, как желал вам счастья» – писал Моисею Абрамовичу Марк Захарович». Шагалу солгали, что Кунина не смогли найти, побоялись потревожить великого старика словом «смерть».

 Эль Лисицкий ( Лазарь Маркович Лисицкий) – еще одна фигура мирового значния. Работы этого художника стоят на современных аукционах баснословные деньги.  

                                                   Автопортрет. 1924 г.

 Лисицкий служил в Витебском Наркомпросе – всего полтора года, но этот период и стал для Лисицкого главным в его художественной жизни. Здесь  имя этого мастера стало рядом с именем Казимира Малевича. И этот великий художник русского авангарда долгое время работал в Витебске.

 Сам Эль Лисицкий считал себя художником «еврейского, национального возрождения». Он был настоящим поэтом Книги, и никогда не скрывал свою любовь к древним рукописям, священным свиткам  Торы, к культуре еврейского орнамента.

 Недавно наш столичный музей провел выставку Казимира Малевича. Насколько мне известно, связь этого мастера с Витебском, с еврейским духом Школы живописи, со своими многочисленными учениками из этой школы, верными последователями супрематизма и ниспровергателями метода Малевича – не была отмечена никак.

 Постараемся хоть как-то восполнить этот пробел. Нина Осиповна Коган – отличный художник, блестящий критик, сподвижник Малевича. Родилась она в Петербурге, в 1889 году, в семье военного врача – выкреста, действительного статского советника, генерал – майора, умерла на родине, в годы блокады. Причина смерти – голод, место захоронения неизвестно.

 Витебский период  жизни Нины Коган полон удивительных достижений. Малевич был ее кумиром, источником творческий удач, но и сам стиль этой художницы настолько ценен, что и сегодня ее работы не исчезают из музейных экспозиций.

 Давид Аронович Якерсон родился в Витебске, учился у Пэна и стал в скульптуре фигурой мощной и вполне самостоятельной. Он и живописцем был первостатейным.

  Отправляя Якерсона в Москву Марк Шагал снабдил своего ученика характеристикой, в которой было сказано, что сей ваятель был занят «беспрерывной работой» по украшению Витебска.

 Якерсон Давид Аронович стал одним из первых деятелей «фундаментальной пропаганды». Пропаганда эта, как водится, началась с работ талантливых, а продолжалась и закончилась потоком бездарных монументов. Видимо, сама практика Божественного увековечивания памяти псевдопророков и вождей была глубоко порочна.

                                                  Роберт Фальк "Старая Руза"

 Роберт Рафаилович Фальк был одним из основателей «Бубнового валета». Большевистская власть никогда не признавала этого выдающегося художника, но не убила после легкомысленного возвращения из Парижа в 1937 году, и даже позволяла преподавать до последних дней  жизни.

 В годы «еврейского ренессанса» в Витебске Фальк не только часто посещал этот город, но и работал там подолгу.

 В период «измов», школ и всевозможных направлений Фальк, хоть и следовал всеобщей моде, оставался художником мощной индивидуальности, мастером живописи мирового класса.

 Высокая духовность не могла спасти Витебск гражданской войны от голода и эпидемий. Ученики Школы, подчас, погибали молодыми, так и не раскрыв полностью свой дар. Приведу лишь несколько имен: Лазарь Львович Зуперман, Иосиф Бернштейн, а каким великолепным мастером был Абрам Яковлевич Гимпельсон, умерший  в 1921 году, не дожив и до 25 лет.

 Но не одним изобразительным искусством был жив  ренессанс Витебска. Какая замечательная Еврейская театральная студия была в городе тех лет, а следом за ведущей студией еще несколько коллективов ставили свои спектакли на идиш в этом небольшом, провинциальном городе.

 Знаменитой Эстер Рохл Каминской так понравилось гастролировать в Витебске, что она приняла решение остаться в гостеприимном городе на длительный срок.

 Симфоническим оркестром Витебска тех лет руководил русский человек и блестящий музыкант Николай Андреевич Малько, но  состав его оркестра на ¾ состоял из евреев города. Приведу фамилии наиболее значительных солистов оркестра: контрабасист Левман, гобоист Брауде, тромбонист Райхман, скрипки – Вельтман и Лерман….

 Корни знаменитой пианистки Марии Вениаминовны Юдиной в Витебске.

 Фрида Давыдовна Тейтельбойм в 1889 году блестяще закончила Петербургскую консерваторию и получила звание лауреата премии Антона Рубинштейна. Эта пианистка еще одна гордость Витебска.

 В литературе, философии Витебск послереволюционных лет представлен блестящими еврейскими именами. В общем, вся атмосфера города была пропитана высокой духовностью. Планка творческих достижений была так высока, что Витебск по праву занимал место третьей художественной столицы республики, после Москвы и Петрограда.

 Пять удивительных  лет. Почему судьба оказалось такой скупой? Какие еще шедевры мог бы дать «витебский ренессанс», продлись он еще несколько лет. Но время мчалось вперед, ускоряло свой бег, уничтожая по пути все, не подлежащее уничтожению. Любые революции беспощадны.

 Многим в Израиле казалось, что именно характер культуры галута во многом был причиной Катастрофы. Многие и по сей день убеждены, что только еврей, воспитанный вне ишува, мог стать жертвой нацизма.  Будто добро и талант могут стать причиной зла и бездарности…. Впрочем, и это вполне возможно.

 Еврейский Витебск исчез. Большевизм и фашизм сделали свое дело, но это еще полбеды. Нас постарались лишить памяти о «еврейском ренессансе», не понимая, что «трава забвения» - самый страшный сорняк, растущий лишь на могиле любого народа.