Женский бунт на улице Роз
Содержание
Подарок фюреру ко дню рождения
Немного еврейской статистики
Арифметика расизма
Смешанные браки
Сопротивление сердца
Жизнь не по лжи
В первые дни марта 1943 года в Берлине произошло событие, в которое и сейчас трудно поверить. Несколько тысяч евреев, собранных в пересылочном лагере на улице Роз (Розенштрассе, 2-4) для отправки в лагеря смерти, были отпущены на свободу. Более того, двадцать пять евреев, которых уже депортировали в Освенцим, через две недели были возвращены в Берлин и тоже получили свободу. Освобождение заключенных не было результатом тайной операции подпольщиков. Все евреи были освобождены нацистами вполне легально и получили соответствующие справки и удостоверения. Отлаженная машина уничтожения впервые дала сбой, приговоренные к смерти жертвы остались жить. Многие из этих людей увидели конец гитлеризма. Некоторые живы еще и сейчас.Место, где была улица Роз
Своим освобождением спасенные евреи обязаны нескольким сотням простых берлинцев, в основном женщин, которые в течение двух недель выходили на Розенштрассе и требовали вернуть им мужей, отцов и детей. Это был первый и единственный протест немцев против депортации евреев, против расистской политики нацистов. И этот протест увенчался полным успехом. Казавшаяся неумолимой и беспощадной, власть была вынуждена уступить.
Женщины, протестовавшие на улице Роз несмотря на угрозы вооруженных эсэсовцев, проявили истинное мужество и бесстрашие. Немецкие женщины, вышедшие замуж за евреев, прошли длинный путь испытаний. Долгие годы сопротивлялись они настойчивым попыткам властей добиться развода с евреями. Своей стойкостью эти женщины спасали своих супругов: развод означал для евреев немедленную депортацию и неминуемое уничтожение.Женщины на Розенштрассе
История спасения евреев на Розенштрассе не только уникальна, но и поучительна. Она заставляет задуматься над моральными проблемами, которые не потеряли актуальность и в наши дни.
Ранним утром в субботу 27 февраля 1943 года в Берлине началась операция под условным названием "Фабрики", в результате которой Берлин должен был стать "свободным от евреев городом". Эту операцию давно задумал министр пропаганды и руководитель городской организации (гауляйтер) НСДАП Геббельс. Операция задумывалась как особый подарок Гитлеру к его пятидесятичетырехлетию 20 апреля 1943 года.
Операция проводилась по тщательно разработанному сценарию. На фабрики и заводы, где на принудительных работах были заняты евреи, неожиданно врывались эсэсовцы и загоняли евреев в специально подготовленные грузовики. Людям не давали взять с собой еду или одежду. Евреев свозили в специальные сборные лагеря, откуда их через несколько дней партиями отправляли в лагеря уничтожения. Операция продолжалась еще две недели, причем евреев стали забирать не только с рабочих мест. Облавы проводились и в жилых домах. Не спаслись и те, кто был болен…
В операции "Фабрики" участвовали отборные части СС, в том числе известный отряд "Адольф Гитлер", для нее были выделены все имевшиеся в Берлине грузовые автомобили. Разработкой всех деталей руководил специально вызванный из Вены по приказу Адольфа Эйхмана известный своей жестокостью к евреям Алоиз Бруннер. Он в свое время за несколько месяцев очистил Вену от евреев, чего никак не удавалось сделать в Берлине его коллегам.
Для оценки описываемых событий важно подчеркнуть, что время постоянных побед немецкой армии на фронтах уже закончилось. 31 января 1943 года под Сталинградом капитулировала армия Паулюса: 300 тысяч немецких солдат оказались в плену. Впервые у многих простых немцев появилось ощущение, что "тотальная война" вовсе не обязательно означает "тотальную победу". Это ощущение усилилось после сильнейших бомбардировок Берлина, осуществленных британскими Королевскими военно-воздушными силами в ночь с первого на второе марта. В эту ночь на Берлин было сброшено больше бомб, чем за все бомбардировки, вместе взятые. Берлин стоял в огне и руинах. Погибли минимум 500 человек. Тысячи потеряли кров.
Операция против евреев должна была, по мнению Геббельса, поднять моральный дух нации.
Когда национал-социалисты пришли к власти, в Берлине жили, согласно переписи населения 16 июня 1933 года, 160 564 человек иудейского вероисповедания. Это составляло примерно треть всех верующих евреев Германии, которых всего насчитывалось 499 682 человека. К 1939 году это число уменьшилось наполовину: согласно переписи 17 мая 1939 года верующих евреев было 218 007 человек. Кроме этого, было еще 19 716 евреев по происхождению, принадлежащих к другим религиям или являвшихся атеистами. Подобной классификации перепись 1933 года еще не знала. Тогда еврея, перешедшего в христианство или не исповедующего вообще никакую религию, официальная статистика евреем не считала.
После печально известной "Хрустальной ночи" 9 ноября 1938 года большая часть евреев эмигрировала из Германии. К эмиграции подталкивали многочисленные запреты и предписания, предельно ограничивавшие евреев в правах и делавшие их жизнь почти невыносимой. В период между "Хрустальной ночью" и началом Второй мировой войны 1 сентября 1939 года было опубликовано свыше двухсот таких указов, иными словами, каждые полтора дня появлялся новый запрет. Евреям запрещалось сидеть на общественных скамейках, еврейским детям - посещать общественные школы, для всех евреев вводились обязательные дополнительные имена Израиль для мужчин и Сара для женщин… Садистской изобретательности нацистских властей не было предела.
В "Старом Рейхе", т.е. собственно в Германии, проживали около 68 миллионов человек. Еврейское население составляло незначительное меньшинство. Доля евреев в общем населении сократилась с 0,77 процента в 1933 году до 0,35 в 1939. В Берлине их было значительно больше. В 1939 году в столице Рейха проживали 82 457 "евреев по происхождению", что составляло 1,9 процента всего населения.
Берлин как место спасения привлекал многих евреев из других городов. Здесь относительно легко можно было затеряться в городском муравейнике, скрыть свое еврейское происхождение перед соседями и коллегами по работе. В то время, как в маленьких городках после прихода гитлеровцев к власти травля евреев принимала немыслимые размеры, в Берлине евреи могли жить еще сравнительно свободно. Только с введением 19 сентября 1941 года обязательного отличительного знака для евреев - шестиконечной звезды Давида - положение резко изменилось. Вскоре (23 октября 1941 года) была окончательно запрещена эмиграция евреев из Германии.
К тому времени в Германии проживали 163 696 евреев, шесть месяцев спустя, в январе 1942 года, их было всего 131 823, на следующий год, в январе 1943 года, незадолго до операции "Фабрики", евреев осталось 51 257, из которых более половины (27 тысяч) жили в Берлине.
В ходе операции "Фабрики" из Берлина должны были быть депортированы 15 тысяч евреев, по планам властей подлежавших уничтожению в лагерях смерти. 2 марта 1943 года комендант Освенцима Рудольф Хёсс получил телеграмму от берлинского начальства, в которой сообщалось, что с 1 марта началась отправка в лагерь транспортов с евреями. В телеграмме подчеркивалось, что отправляются около 15 тысяч здоровых и работоспособных евреев, до того работавших на фабриках и заводах, выпускающих военную продукцию.
Операцию "Фабрики" нацистам не удалось провести в полной тайне. В своем дневнике (запись 11 марта 1943 года) Геббельс жалуется, что минимум четырем тысячам евреев удалось узнать о предстоящей операции и скрыться. Всего в Освенцим было отправлено в период с 1 по 12 марта почти 8000 евреев.
Пережили Холокост очень немногие берлинские евреи. Это были, в основном, те, кому удалось уйти в подполье, стать, как они сами себя называли, "подводными лодками". Их число оценивается примерно в 2000. Кроме того, еще 5990 евреев до самого освобождения жили в Берлине совершенно легально: это, прежде всего, евреи из "привилегированных" смешанных браков и так называемые "защищенные евреи", которых государство по различным причинам освобождало от депортации. Спаслись и те несколько тысяч евреев (по разным оценкам от двух до шести тысяч), которые находились в пересылочном лагере на Розенштрассе. Большинство из них принадлежали к смешанным немецко-еврейским семьям. Фашистские власти так до конца и не решили, как относиться к таким семьям.
Расовая доктрина национал-социалистов к началу тридцатых годов уже была в достаточной степени разработанной. Гитлер считал себя крупным теоретиком расизма. Согласно его теории даже несколько капель еврейской крови загрязняют "арийскую". В мае 1934 года гауляйтер НСДАП и оберпрезидент провинции Бранденбург писал в газетной статье: "Еврей это тот, кто несет в себе более 10 процентов еврейской крови". Отсюда следовало, что все смешанные браки между евреями и немцами должны быть запрещены.
Уже в партийной программе НСДАП 1920 года пункт 4 гласил, что "гражданином может быть только человек немецкой крови, ни один еврей не может быть гражданином". Тогда нацистам все казалось ясным. Однако вскоре после прихода к власти они обнаружили, что применить эту схему на практике непросто. Расовое деление было очередной национал-социалистической фикцией. Перед нацистами встал вечный вопрос: "Кого считать евреем?". Более конкретно: "Насколько еврейским должен быть человек, чтобы считаться евреем?".
Вначале казалось, что решить эту задачу довольно просто. В законе о государственных служащих от 7 апреля 1933 было дано определение еврея, так сказать, "от противного": "Человек не считается арийцем, если он происходит от неарийских, особенно от еврейских, дедушек и бабушек. Достаточно, чтобы один родитель или кто-то из дедушек или бабушек был неарийцем. Это безусловно справедливо, если кто-то из родителей или из дедушек или бабушек исповедовал иудейскую религию". "Неариец" не мог быть государственным служащим. Тот, кто хотел в гитлеровском Рейхе стать госчиновником, должен был представить доказательства своего "арийства".
Уже в этом законе проявилось противоречие расистской теории нацистов и их практики. Чтобы доказать, что дедушки или бабушки были евреями, нужно было ссылаться на их принадлежность к иудаизму. А для нацистов при определении принадлежности к еврейству религия не имела значения. Крещеный еврей или еврей-атеист оставался для них евреем.
Логические проблемы расистской теории стали еще отчетливее в Нюрнбергских законах о гражданстве, принятых в сентябре 1935 года. То, что лежало в основе расистской идеологии, оказалось фикцией. Не было двух четких множеств - евреев и противостоящих им арийцев. Между ними существовало "размытая зона", в которой расистские теоретики долгие годы безуспешно пытались разобраться. Особенно сложной оказалась проблема "мишлингов", или метисов, - детей от смешанных браков. Для них пришлось ввести следующую специальную градацию.
"Еврей на три четверти" - это человек, у которого трое из дедушек и бабушек были евреями. Он считался нацистами "полным евреем". "Полуеврей" - у которого двое из дедушек и бабушек были евреями. Он назывался "мишлингом первой степени" и относился к евреям в двух случаях: либо он состоял в смешанном браке, либо исповедовал иудаизм. В других случаях человек получал права гражданства и пользовался преимуществами арийцев. "Четвертушка еврея", или "мишлинг второй степени" - только один дедушка или одна бабушка были евреями. Такой человек считался немцем по крови и становился гражданином, как и "чистый ариец".
В Германии первой трети двадцатого века ассимиляция евреев ярко выражалась в увеличении количества смешанных браков. По числу таких браков Германия занимала первое место в Европе. Например, из заключивших браки в 1904 году 9,3 процента еврейских мужчин и 7,7 процента еврейских женщин выбрали себе супругов, не принадлежавших еврейской общине. С 1910 по 1913 год эти числа увеличились, соответственно, до 13,5 и 10,92 процентов, а в годы Первой мировой войны таких браков стало еще больше - 29,86 и 21 процент. В 1933 году эта тенденция, противоречившая идеологии нацистов, еще сохранялась - 44 процента немецких евреев и евреек, заключивших брак в этом году, выбрали себе нееврейских супругов. В 1934 году из-за роста антиеврейской пропаганды и усиления преследований евреев этот процент снизился до 15. А с сентября 1935 года Нюрнбергские законы запретили новые смешанные браки и помолвки "между представителями различных рас".
В 1935 году из примерно 500 тысяч верующих евреев в Германии около 35 тысяч жили в смешанных браках. При переписи населения 1939 года, проводившейся по расистским критериям, на территории "Великого Рейха", т.е. включая Австрию и Судеты, проживали 330892 "полных евреев" (включая 23 529 христиан еврейского происхождения), 72 738 "мишлингов первой степени" и 42 811 "мишлингов второй степени".
По оценкам историков почти 400 тысяч немцев были связаны с евреями тесными семейными узами - их супруги, дети или внуки считались евреями. Гонения на евреев касались этих немцев непосредственно. Не считаться с мнением такой большой части немецкого общества власти не могли.
Евреи в смешанных браках не были так беззащитны перед зловещей властью, как большинство евреев, "непородненных с арийцами". Известны примеры того, как арийская родня заступалась за преследуемых родственников-евреев.
Перед началом Второй мировой войны Гитлер ввел новый термин в сложной арифметике расизма. Это определение не было закреплено письменно, но свято учитывалась властями на местах. Фюрер назвал смешанный брак арийца с еврейкой "привилегированным" в отличие от "простого" смешанного брака еврея с немкой. Супруги, состоящие в "привилегированном" смешанном браке, а также их дети освобождались от многих ограничений и запретов, которые накладывались на евреев. В частности, еврей в "привилегированном" браке не должен был носить опознавательный знак - шестиконечную звезду. Напротив, супруги в "простом" смешанном браке фактически приравнивались к евреям - и их выселяли в специальные "еврейские дома". Такая судьба постигла, например, знаменитого филолога и писателя Виктора Клемперера, оставившего в своих "Дневниках" неоценимые свидетельства современника. Виктор Клемперер пережил войну благодаря своей арийской жене. В лагере на улице Роз оказались, в основном, евреи из "простых" смешанных браков. Поэтому протестовали против их ареста, главным образом, женщины - их немецкие жены.
Браки немцев и евреев угрожали важной цели нацистов - изолировать евреев от арийцев. Поэтому власти принимали все меры, чтобы заставить немок развестись со своими еврейскими супругами. В ход шли и угрозы, и посулы. Если смешанный брак распадался, то "еврейская половина" практически мгновенно исчезала - нацисты безбоязненно отправляли жертву в лагерь уничтожения. В тех же случаях, когда наперекор властям смешанный брак сохранялся, расправиться напрямую с евреями власти не решались. Вызвать недовольство даже части немецкого населения означало поколебать одну из важнейших заповедей тоталитаризма - "нерушимое единство партии и народа".
Проблема смешанных браков много раз рассматривалась на совещаниях нацистского руководства. Фашисты не собирались мириться с легальным существованием евреев. Наличие немецкого супруга сводило на нет многие запреты и ограничения, предусмотренные для евреев. Например, евреям запрещалось на территории Третьего Рейха читать любые газеты, кроме специальной "Юдише нахрихтенблатт". Но кто мог запретить немецкому супругу или супруге купить немецкую газету или подписаться на нее!
По принципиальному вопросу уничтожения всех евреев у руководителей Рейха было полное единодушие. Но в отношении евреев в смешанных браках существовали серьезные разногласия между Гиммлером и Геббельсом. Шеф государственной безопасности Гиммлер, его заместитель Гейдрих, Адольф Эйхман и другие настаивали на немедленной и решительной депортации всех евреев, даже если их немецкие супруги не были согласны на развод. Предлагались насильственные разводы, стерилизация супругов, а также совместная депортация немцев и евреев, состоящих в браке. Напротив, Геббельс, а впоследствии и Гитлер склонялись к тому, что возможные акции протеста со стороны немецких родственников евреев крайне нежелательны и опасны. Было решено сначала добиться "окончательного решения еврейского вопроса" в оккупированной Европе, а потом вернуться к проблеме смешанных браков в "старом Рейхе". Это и дало женщинам на Розенштрассе возможность добиться успеха и спасти своих мужей. Однако для этого было нужно проявить немалое мужество и стойкость.
Американский историк Натан Стольцфус назвал протесты женщин против депортации их родственников "сопротивлением сердца". Очень многих женщин заставила выйти на Розенштрассе любовь к своим мужьям. Это чувство прошло множество испытаний и у многих сохранилось на долгие годы, часто на всю жизнь.
Супруги Браун до сих пор живут в Берлине. Несколько лет назад они отпраздновали золотую свадьбу. События на Розенштрассе они помнят во всех подробностях.
Тогда Урсуле Браун (в то время Кретчер) был 21 год. Она уже пять лет жила вместе с Герхардом Браун в гражданском браке. Их официальный брак мог стать смертельно опасным. Урсула и Герхард были мишлингами, она - второй степени, он - первой. Познакомились они в 1938 году на свадьбе своих родственников - его брата и ее сестры. Дочка немца-католика и еврейки и сама католичка, Урсула имела защиту, хотя и слабую: по закону она могла относиться к "немецкой расе". Брак с "почти полным евреем" Герхардом (отец - еврей, мать - немка) мог эту защиту разрушить. Так произошло с сестрой Урсулы - вместе со своим мужем она погибла в Майданеке в 1942 году.Урсула и Герхард в 1943-м
Когда в феврале 1943 года больного Герхарда забрали гестаповцы, Урсула, как и сотни других женщин, бросилась на поиски хоть какой-то информации о судьбе арестованного. Через некоторое время она оказалась на Розенштрассе - старинной берлинской улице в пяти минутах ходьбы от центральной площади Александерплац. На Розенштрассе стояло большое здание, принадлежавшее когда-то берлинской еврейской общине, а теперь приспособленное под пересылочный лагерь. Напротив этого здания собрались несколько сотен женщин. Время от времени они скандировали: "Верните нам наших мужей!". Здание охраняли вооруженные автоматами эсэсовцы, и Урсула долго не могла избавиться от противного чувства страха. Но любовь была сильнее.
Чтобы удостовериться, что Герхард находится внутри здания, Урсула прибегла к меленькой хитрости. Она подошла к охраннику и попросила сказать ее мужу Герхарду Брауну, чтобы он вернул ей продовольственную карточку. Через несколько минут охранник вынес ей карточку, на обороте которой Герхард приписал, что он жив и здоров.
Многие женщины в те дни старались получить от заключенных ключи, карточки или другие предметы, чтобы убедиться, что их мужья живы и находятся в этом лагере.
Почти две недели приходила Урсула на Розенштрассе, передавала какую-то еду Герхарду и скандировала вместе с женщинами, которых становилось все больше: "Верните нам наших мужей!". Через несколько дней вооруженных охранников с улицы убрали, нацисты решили не нагнетать напряженность, но опасность того, что власти применят силу для прекращения протестов, сохранялась. И все же демонстрации неповиновения на Розенштрассе закончились мирно. Арестованных начали выпускать на свободу, выдавая им официальные справки и удостоверения.Супруги Браун в 1993 году
Чувство, руководившее женщинами, не всегда можно было назвать любовью. Супруги Хайнц и Анна Ульштайн уже несколько лет не жили вместе и собирались официально развестись. Свидетельство о разводе было уже почти готово, однако в последний момент Анна взяла свое заявление назад и тем спасла жизнь Хайнцу. Когда Хайнца забрали в лагерь на Розенштрассе, Анна делала все, чтобы помочь своему бывшему мужу. Они развелись через несколько лет после войны. Хайнц Ульштайн посвятил своей бывшей жене главу из книги воспоминаний. Глава называется: "Германия… Анна, это ты!".
Первое письменное сообщение о событиях на Розенштрассе появилось в берлинской женской газете "Она" сразу после окончания войны. А затем целых пятьдесят лет ни историки, ни журналисты не вспоминали о том, что происходило на улице Роз. Только в девяностые годы появились первые монографии, статьи, документальные фильмы об этих событиях. К их пятидесятилетию по проекту художницы Ингебор Хунцигер по распоряжению руководителя ГДР Хоннекера был создан мемориальный скульптурный комплекс, но он был открыт уже после падения Берлинской стены и объединения Германии.
Что могло означать столь долгое молчание о таком, казалось бы, необыкновенно привлекательном для историков и писателей событии, как спасение человеческих жизней в условиях безжалостной тирании?
Успех демонстраций на Розенштрассе позволяет несколько по-иному посмотреть на события прошлого и, в частности, на ответственность немецкого народа за преступления нацистов. Распространенное оправдание звучит так: "Мы ничего о лагерях уничтожения не знали". Действительно, планы нацистского руководства "окончательно решить еврейский вопрос" держались в тайне от народа. Но люди видели, что преследование евреев становится все более жестким. Прямому уничтожению предшествовали выделение евреев среди других людей (опознавательные знаки - шестиконечные звезды) и их изоляция и концентрация (еврейские дома, гетто, концлагеря). Только после этого следовало уже собственно физическое уничтожение.Фрагмент памятника на Розенштрассе
Выступления на Розенштрассе показывают, что если бы евреи не были изолированы от немецкого общества, их уничтожение оказалось бы сложной проблемой для властей. А подавляющее большинство немцев не возражало против выделения и изоляции евреев. С 1933 года практически не было протестов немцев против расистских законов и распоряжений нацистов. И это развязало руки фашистским преступникам. Тотального геноцида евреев можно было бы избежать, если бы не пассивность и молчаливое одобрение немцами действий своего правительства.
Знаменитый философ Карл Ясперс сказал в своем первом публичном заявлении после войны: "Мы, выжившие немцы, не искали смерти. Нас не арестовывали, как наших еврейских друзей, не выгоняли на улицы, не казнили. Мы предпочитали остаться в живых с таким слабым оправданием, что наша смерть все равно никому не может помочь. То, что мы живы, и есть наша вина!".Фрагмент памятника на Розенштрассе
Есть еще одна причина, почему о событиях на Розенштрассе не говорили как об антифашистском Сопротивлении. "Сопротивлением" в послевоенной литературе называли вооруженную борьбу с фашистским режимом. В странах соцлагеря к этому обязательно добавляли руководящую роль коммунистов. К "Сопротивлению" относили действия партизан и подпольщиков, но никак не мирные демонстрации на городских улицах. Демонстрации - типичное оружие диссидентов, инакомыслящих.
Об угрозе, которую инакомыслящие представляют для правящего режима, лучше других сказал Вацлав Гавел, когда он сам как "опасный диссидент" был под надзором органов госбезопасности социалистической Чехословакии: "Если опорой системы является "жизнь по лжи", то не удивительно, что основная угроза этой системе исходит из "жизни по правде"". Гавел говорил о коммунистической системе. Коммунизм как тоталитарную систему роднит с нацизмом стремление подчинить весь народ идеологии правящей партии. Большинство людей принимает эту идеологию или делает вид, что принимают. В последнем случае приходится действовать вопреки своей совести, "жить по лжи". Тоталитаризм подавляет правду и индивидуальность. "Жизнь по правде", по мнению Гавела, создает основу для оппозиции, столь невыносимой диктаторским режимам.
Выступления на Розенштрассе был для людей, которые в них участвовали, вершиной нелегких лет жизни в соответствии со своей совестью. Этот протест был направлен против расистской идеологии нацистского режима. Люди пытались "жить не по лжи", и тем представляли опасность для тоталитарной системы не меньшую, чем вооруженные партизанские отряды.
Даже в Берлине евреи смогли остаться в живых (благодаря своим прекрасным жёнам, конечно), но в Восточной Европе этого не произошло бы. Я видела фильм Rozenstrasse об этом событии. Специально для этой статьи нашла таблицу убитых евреев в процентом отношении в Европе, во время войны. Она говорит о многом. Для сравнения - в Германии 25%, в Польше 90.9%.-------------------------------- Austria 50,000 -- 27.0%
Italy 7,680 -- 17.3%
Belgium 28,900 -- 44.0%
Latvia 71,500 -- 78.1%
Bohemia/Moravia 78,150 -- 66.1%
Lithuania 143,000 -- 85.1%
Bulgaria 0 -- 0.0%
Luxembourg 1,950 -- 55.7%
Denmark 60 -- 0.7%
Netherlands 100,000 -- 71.4%
Estonia 2,000 -- 44.4%
Norway 762 -- 44.8%
Finland 7 -- 0.3%
Poland 3,000,000 -- 90.9%
France 77,320 -- 22.1%
Romania 287,000 -- 47.1%
Germany 141,500 -- 25.0%
Slovakia 71,000 -- 79.8%
Greece 67,000 -- 86.6%
Soviet Union 1,100,000 -- 36.4%
Hungary 569,000 -- 69.0%
Yugoslavia 63,300 -- 81.2%
Жены СВОИХ МУЖЕЙ
Журнал «Партнер» №9 (192)...сохранять силу, быть мужественной... поверитьв то, что час настанет и наш долг – дождатьсяего – этот героизм выше всякого геройства.Виктор КлемперерСвой труд «Записная книжка филолога» немецкий ученый еврейского происхождения Виктор Клемперер посвятил своей арийской жене Еве: «Без тебя этой книги вообще не было бы, а ее автора и подавно». Он пишет: «Я говорю об арийских женах, которые не поддались нажиму и не расстались с мужьями-евреями. Сколько оскорблений, угроз, побоев, плевков вынесли они... сколько самоубийств искушали уйти в обитель вечного покоя, где нет гестапо. Но они знали, что их смерть повлечет смерть мужей...»Шарлотта Исраэль, Эльзe Хольцер, Хильда Элькасс, Валли Гродка, Ханна Херцберг, Ханна Левенштайн, Анна Ульштайн, Вейгерт, Лёвин, Буковцер. И еще сотни других, чьи имена стерлись за 70 лет, что прошли с конца февраля – начала марта 1943 года, когда они, эти женщины, победили берлинское гестапо. Совершенно разные, незнакомые между собой, не состоящие ни в каких подпольных организациях. Богатые и бедные, аристократки и простолюдинки, протестантки и католички, принявшие гиюр и атеистки. Законопослушные жительницы Берлина, которых объединяло только одно: они, истинные арийки, были замужем за евреями.Конец февраля 1943 года. «Под снегами холодной России» осталась армия фельдмаршала Паулюса. «Под знойным песком пирамид» дела обстояли тоже не блестяще. Начавшееся было наступление Роммеля утром 22 февраля было остановлено английскими и американскими соединениями. Несмотря на обещания Геринга сменить свою немецкую фамилию на еврейскую Майер, если хоть один вражеский самолет прорвется к Берлину, немецкую столицу бомбила авиация союзников.Похоже, что доктор Геббельс решил хоть чем-то порадовать своего опечаленного этими событиями друга и начальника. А что могло быть лучшим подарком фюреру, если не «окончательное решение еврейского вопроса» в Берлине. Из Вены был приглашен лучший специалист заплечных дел – мастер Алоиз Бруннер. По рекомендации самого Адольфа Эйхмана! Уничтожение берлинских евреев должно было стать истинно арийским подарком ко дню рождения Адольфа Гитлера. Но эти представители «высшей расы» забыли о женах, немецкиx женax еврейских мужей. Женщинax, не желающих рушить свои семьи по воле преступных политиков.Итак, в субботу 27 февраля 1943 года гестапо и СС арестовали около 2000 берлинских евреев из смешанных семей. Их поместили в здание еврейской общины на Розенштрассе для последующей депортации в Освенцим.Рассказывает Эльзe Хольцер:«Я набралась мужества и поехала туда, где работал Руди. Там, на станции, ко мне из будки вышел человек и сказал: «Госпожа Хольцер, я вас жду. Вот, возьмите вещи вашего мужа».«Где мой муж?»«Всех евреев забрали. СС прикатили и всех увезли».Эльзе Хольцер.Долгое время Эльзе и Руди Хольцер скрывали, что Руди – еврей. Он был родом из Австрии, крещеный католик. О том, что его родители– евреи, известно не было. Но в марте 1938 года гестапо нашло Руди. С этого момента он стал преступником, скрывшим свое еврейское происхождение. Потерял работу, гражданство, имя, был отправлен на принудительные работы. Родители Эльзе, узнав, что Руди еврей, порвали с ней всякие отношения и лишили ее наследства.Рассказывает Эльзе Хольцер:«Когда я первый раз отправилась на Розенштрассе, я думала, что я буду там одна. Я хотела выяснить, что происходит. Я предполагала, что, наверное, увижу здание, и может быть, мне удастся заглянуть в окно. Но когда я туда пришла, я увидела толпу – в шесть утра! Улица была заполнена людьми. Толпа колыхалась, как черная волна».Перед домом на Розенштрассе собрались женщины-немки. Многие пришли с детьми. Они приходили в течение недели. Они сменяли друг друга – уходили и снова возвращались. Они требовали: «Отпустите наших мужей! Верните наших мужей!» Их крик перекрывал шум машин. По некоторым данным, число этих женщин доходило до шести тысяч . А между прочим, еще с 1934 года в Германии были запрещены не только любые демонстрации, но и вообще любые сборища .Эсэсовцы наводили на толпу автоматы и кричали: «Мы будем стрелять!» Женщины в страхе разбегались, но вскоре возвращались. Розенштрассе не умолкала ни на час.Рассказывает Эльзe Хольцер:«Двое эсэсовцев сидели впереди, двое сзади, в черной форме, в стальных касках. Те, что на заднем сидении, встали и в руках у них были автоматы. «Очистите улицы, иначе мы будем стрелять!» – проорали они, и автомобиль направился на нас. Со всей скоростью! И я услышала автоматную очередь! Мы разлетелесь, как ветер. Хотели спрятаться во дворах соседних домов, но всё было заперто. Гестапо заперло все ворота. Люди чуть не затоптали друг друга. Никто не хотел быть застреленным – сначала мы должны были освободить наших мужей».Близилась развязка. Никто из этих женщин не знал, что их ждет.Рассказывает Шарлотта Исраэль:«Наступил кризис. Без предупреждения охрана направила на нас автоматы. Они приказали: «Если вы не уйдете сейчас же, мы будем стрелять». Толпа отпрянула назад, но в этот раз никто не испугался.»Шарлотта ИсраэльВосемнадцатилетняя блондинка Шарлотта Пресс вышла замуж за Юлиуса Исраэль в 1933-м году. Сестра Шарлотты, жена эсэсовца, и ее мать ненавидели Шарлотту за «связь с евреем». Шарлотта работала портнихой в ателье Юлиуса. Она хорошо пела, он играл на рояле. Это был счастливый брак. Шарлотта сблизилась с семьей Юлиуса и полюбила его мать. В 1942 году родителей Юлиуса депортировали. Юлиус перестал играть на рояле, Шарлотта больше не пела.Рассказывает Шарлотта Исраэль:«Мы орали во всё горло: «Убийцы! Убийцы! Убийцы! Отпустите наших мужей! Вы убийцы! Убийцы! Убийцы!» Нам было уже на всё плевать. Мы кричали снова и снова, пока не сорвали голос. Потом я увидела офицера в первом ряду – он отдал какую-то команду. И они убрались. Наступила тишина».6-го марта Геббельс отдал приказ отпустить из-под стражи всех евреев из смешанных семей. Но 25 человек уже успели отправить в Освенцим. Их вернули!Простые женщины. Рискнувшие жизнью не только своей, но и детей. Потому что любили своих мужей.Но были еще и другие... Хайнц и Анна Ульштайн. Не жившие вместе уже несколько лет. На грани официального развода. Когда Хайнц попал в лагерь на Розенштрассе, Анна забрала заявление о разводе. Этим она спасла Хайнца.Хайнц Ульштайн, внук основателя знаменитого немецкого книжного издательства, посвятил ей главу в книге воспоминаний. Глава эта называлась «Германия… Анна, это ты!» Через несколько лет после войны Анна и Хайнц развелись... Так что не только в любви дело. Тихие законопослушные жительницы города Берлин просто оказались порядочными людьми. А это совсем немало! И кровавый режим вынужден был отступить.P.S. В 1996 году профессор современной истории Европы Флоридского государственного университета Натан Штольцфус издал книгу «Сопротивление сердца: Смешанные браки и протест Rosenstrasse в нацистской Германии». В 2003 году вышел фильм режиссера Маргарете фон Тротта «Розенштрассе». В 2007 году издательство «Астрель» выпустило книгу Марты Шад «Женщины против Гитлера». На бывшей улице Розенштрассе стоит памятник скульптора Ингеборг Хунцингер. Как жаль, что в музее истории Катастрофы «Яд Вашем» не увековечена память женщин с берлинской улицы Роз. Впрочем, это еще не поздно сделать...
Пожалуйста прочтите следующее:
вторник, 26 февраля 2019 г.
БЕРЛИНСКИЕ ЖЕНЫ СВОИХ МУЖЕЙ
ТЕОРИЯ ГЛУПОСТИ
Теория Глупости
Не знаю, что это опять тянет меня писать о дураках. Было у меня уже одно эссе на эту тему, но похоже: выговорился я не до конца и теперь чувствую — надо кое-что добавить. Вопрос, однако: а почему хочу писать о глупых, а не об умных? Про умных-то ведь рассуждать приятнее, они интереснее, полезнее, умнее, наконец. Да и себя можно выставить в лучшем свете, если с умом про умных поговорить. Тогда почему меня так занимают дураки?
Сначала я не мог понять, но потом сообразил: привлекают они меня количеством. Среди более семи миллиардов, населяющих эту планету, их куда больше, чем умных или людей среднего ума. Если это действительно так, то на сколько больше? Сперва мне интуитивно казалось, что дураков примерно 80%. В том, что их огромное количество, легко убедиться: включите телевизор и посмотрите что и кого там показывают. Просто дух захватывает!
Те, кто делают передачи, знают свою аудиторию, а стало быть, каковы передачи, таковы и зрители. Закон рынка. Меня это даже радовало: если бы не дураки, как без сравнения узнать, что мы умнее? Тем не менее, стал я выяснять, может есть на эту тему серьёзная статистика? Не выяснил, но постепенно до меня дошла удивительная истина: дураков не 80%, а 100%. Иными словами: все дураки. То есть, каждый человек — дурак. Все семь миллиардов с хвостиком. В том числе нобелевские лауреаты, великие мыслители, и совсем не великие тоже, включая меня самого и вас, уважаемый читатель. Да, мы все дураки. Как же это может быть, с чего вдруг такое обидное заключение? — спросите вы, и будете правы.
Отвечу. Но сперва надо дать определение (я всё же человек научный) — что значит «дурак»? Моё определение такое: дурак — это человек, действия которого бесполезны или вредны для себя, а часто и для других. Вредом может быть всё что угодно, в том числе потеря денег, вещей, репутации, здоровья, и даже жизни.
Но почему я решил, что все люди дураки? Есть две причины.
Первая: нет таких людей, которые всегда умны, или наоборот — таких, которые всегда дураки. Человек — существо динамичное: нам свойственны нелогические поступки, противоречия, необдуманное и спонтанное поведение и вдохновение. Бывает так: некто считается очень умным, а потом вдруг бац — и сделает какую-то глупость; или, несмотря на свой ум, проморгает, когда некий жулик обводит его вокруг пальца. Такое случается часто, особенно если человек вдруг начинает думать не головой, а каким-то другим органом. Замечали? Я, например, наблюдаю сплошь и рядом. По себе тоже. Стало быть одно время ты умён, в другое — дурак, а в третье — простофиля.
Вторая причина: ум понятие не универсальное. Бывает, что человек в чём-то одном умён, а в другом — дурак-дураком. Скажем, некий научный работник в своей специальности — почти гений, но за её пределами — полный болван. Не верите? Зайдите в любой университет, там таких пруд-пруди. Вот пример: есть у меня знакомый профессор, умнейший человек в науке, однако он еле-еле пользуется компьютером, а на телефоне даже не умеет СМС посылать. Не странно-ли? Другой пример: великое множество мужей и дам с учёными степенями исповедуют «прогрессивные» и либерально-социалистические идеи, не понимая и даже не желая понять, какой вред это принесёт обществу, а стало быть — им самим, их детям и внукам. Это как? От большого ума? Вот поэтому я считаю, что все люди дураки: пусть не всегда — а хотя бы на какое-то время, пусть не во всём — а лишь в некоторых областях.
Да, не всё так просто с дураками и умными. Размышлял я про эти казусы и чем больше о них думал, тем больше у меня набиралось вопросов. Впрочем, не у меня одного. Этими вопросами задавались многие писатели и философы: «Горе от Ума» Грибоедова, «Ревизор» Гоголя, «Похвала Глупости» Эразма Роттердамского — лишь несколько примеров. Литература любит дураков. Для писателя они кладезь занятных ситуаций и характеров, над которыми так приятно посмеяться. А вот в научном плане, неужто никто их не исследовал?
Оказалось, да — глупость изучали и есть работы на эту тему. Наиболее серьёзное исследование сделал итальянский историк Карло Чиполла (Carlo М. Cipolla, 1922-2000), который одно время работал профессором в Университете Беркли (Калифорния). В 1976 году он написал интересную работу «Le leggi fondamentali della stupidità umana» («Основные законы человеческой глупости»), в которой разделил всех людей в зависимости их поведения на четыре группы: умные, дураки, простаки и бандиты. Главный вывод, который он сделал на основе своих многолетних исследований: принадлежность к какой-то одной из этих групп есть врождённое, а не приобретённое качество. Из-за политкорректности многие социологи, политики и особенно само-назначенная либеральная элита в отношении ума не признают генетику, а придерживаются идей сродни учению тов. Лысенко: все люди появляются на свет равными, а что из каждого получится, зависит от среды, образования, материального положения, и т.д. Они считают, что новорожденный это tabula rasa (чистая доска) на которой можно написать всё, что угодно. По их мнению люди равны не только перед законом (что справедливо), но и по своим умственным задаткам, а что из ребёнка вырастет — зависит от обстановки. Помести его в лучшую среду и он станет умнее и добрее. Карло Чиполла много лет исследовал человеческий ум и пришёл к выводу, что это совсем не так. И пусть тов. Лысенко и его либеральные последователи помалкивают в сторонке: умственные способности определяет генетика, или если угодно, игра природы. Мало того, ум наследуется редко и часто на детях природа отдыхает, зато играет с ними в рулетку — не угадать, где выиграешь, а где проиграешь. По крайней мере, на сегодняшнем уровне этой науки предугадать не получается.
Мы все от рождения генетически неравны и согласно Чиполле: oдин из нас — умный, другой — дурак, третий — простофиля, четвёртый — бандит. Разумеется, в разных степенях. Это разделение так же чётко предопределено, как группа крови или цвет глаз. То есть, каким тебя Природа сделала, таким тебе и быть, и никакое воспитание или образование тебя не изменит. Не сделать умного из дурака, а из жулика — честного человека. Хотя, воспитание и хорошая среда могут сгладить, приглушить или даже замаскировать, скажем, тягу к жульничеству. Но коли ты таким родился, значит по тебе тюрьма плачет. А если появился на свет человек охламоном, то есть простаком, таким ему и быть до конца своих дней. Жаль его, конечно, но ничего тут не поделаешь. От судьбы не уйдёшь и против Природы не попрёшь.
Как я уже отметил, человек не всегда ведёт себя последовательно, то есть умный — он не всегда умный, а дурак — не всегда дурак. Когда мы помещаем человека в одну из четырёх групп (умные, дураки, простаки и бандиты), то речь идёт о его усреднённом, или говоря языком статистики — о средневзвешенном поведении. Это значит, что вклад поведения в какой-то конкретной ситуации зависит от важности такого вклада. К примеру, некто прошёл без билета в кино, а другой ограбил банк — разные уровни жульничества и потому вклад их разный.
Чиполла обнаружил, что соотношение дураков и умных не зависит от того, где эти люди родились, какой расы, богаты или бедны, образованы или неучи, в каких семьях и как воспитывались. Интересно, что среди людей ручного и умственного труда процент дураков один и тот же. Тот же самый процент — среди дикарей Полинезии и нобелевских лауреатов. По непонятной причине это своего рода закон Природы. Мало того, в 1932 году психолог Уолтер Питкин сделал интересное наблюдение: во многих случаях большой талант достаётся дуракам. То есть, скажем, талантливая певица или гениальный художник оказываются сущими глупцами, а значит ум и талант друг с другом часто не связаны.
В результате изучения дураков, Чиполла вывел пять законов глупости. Первые три я уже описал. Он их сформулировал так:
Первый Закон: Мы всегда недооцениваем количество дураков.
Второй Закон: Вероятность того, что человек дурак, не зависит от прочих его качеств.
Третий Закон: Дурак приносит другим вред без какой-то выгоды для себя, причём часто вредит себе самому. Этот закон Чиполла назвал «золотым» и самым важным.
Прежде, чем продолжить, приведу определения четырёх групп:
Умный — это человек, действия которого приносят пользу ему лично и другим людям.
Дурак — это человек, действия которого бесполезны или вредны ему лично и другим людям.
Простак — это человек, действия которого вредят ему самому, но могут быть полезны кому-то другому.
Бандит — это человек, действия которого приносят пользу ему лично и вред кому-то другому.
На основе этих определений Чиполла построил логическую матрицу из четырёх квадратов (Рис. 1). Горизонтальная ось показывает вред и пользу себе, а вертикальная — вред и пользу другим. Вред имеет знак минус, а польза — плюс. Квадраты, расположенные диагонально, показывают противоположные врождённые свойства человека: дурак-умный, простак-бандит. Смежные квадраты показывают более тесную связь между характеристиками. Например, простак порой ведёт себя как дурак, а иногда как умный; бандит может вести себя то умно, то глупо. Место каждого конкретного человека находится в одном из квадратов (красная точка).
Положение точки внутри квадрата характеризует средневзвешенное поведение человека за долгое время. К примеру, рассмотрим некоего индивидуума с бандитским поведением (вор, убийца, жулик, и т.п.). Для него точка будет где-то в квадрате «бандит». Если это «идеальный» бандит, она расположена прямо на диагонали квадрата, и чем жёстче бандит, тем ближе точка к нижнему правому углу. «Идеальный» бандит здесь означает, что его прибыль точно равна потере другого, так как точка равноудалена от обеих осей. Скажем, если бандит ограбил кого-то на $100 — это польза ему, а тот, кого он ограбил потерял только $100, то есть прибыль бандита точно равна убыли жертвы. Однако, если прибыль бандита больше, чем $100 (скажем, использовал эти деньги на подкуп полицейского и тем избежал ареста), то он будет располагаться где-то в подсекторе В1, то есть ближе к квадрату «умный». Жизнь показывает, что таких умных бандитов не так уж и много. Чаще бывает наоборот: если его прибыль меньше потерь жертвы (скажем, убил кого-то и ограбил, чтобы поиграть в казино), окажется в подсекторе В2, то есть ближе к квадрату «дурак». Пример такого глупого бандита — Маршал Жуков, который без зазрения совести мог положить на войне сотни тысяч солдат лишь для того, чтобы угодить Сталину и заработать лишнюю побрякушку на китель. Как мы знаем, таких дураков-бандитов большинство.
Подобные рассуждения применимы и для других квадратов, хотя Чиполла про это не писал. Я решил для ясности ввести в его матрицу две диагональные линии для индикации «идеальных» персонажей (Рис. 2). Диагональ «глупость-ум» идёт от левого нижнего угла в правый верхний. Глупость самая сильная в левом нижнем углу (полный идиот) и уменьшается к центру, а потом превращается в ум, нарастающий к правому верхнему углу (мудрец).
Аналогичным образом построена диагональ «наивность-злодейство»: самая большая наивность в левом верхнем углу (полный недотёпа). Наивность снижается до нуля в центре и постепенно превращается в злодейство, которое увеличивается к правому нижнему углу (дьявольский бандит). Как и в матрице Чиполлы, на диагоналях расположены «идеальные» характеристики, а отклонения от «идеала» в сторону других квадратов, характеризуют конкретных людей.
Напомню: точка на матрице означает средневзвешенное поведение человека, который ведёт себя то так, то эдак, но усреднение покажет, какая характеристика преобладает. Где расположить точку конкретного человека, зависит от его поведения за долгое время. К примеру, я бы поместил Эйнштейна в точку «Э» в верхней части квадрата «умный». Эта точка далека от трёх других квадратов, но всё же имеет небольшой сдвиг в сторону «простак». То, что я про него читал, заставляет меня думать, что это был исключительно мудрый и добрый человек, хотя изредка у него возникали элементы некоторой наивности. Например, одна из его любовниц (Маргарита Коненкова, жена известного скульптора) была агентом НКВД, о чём он наивно не догадывался.
Для другого примера возьмём двух знаменитых негодяев. Сталина я бы поместил в точку «С» выше диагонали квадрата «бандит» — со сдвигом к границе с квадратом «умный». Этот злодей сумел обвести вокруг пальца многих, значит был далеко не дурак. А вот Гитлер будет в том же квадрате «бандит», но со смещением в сторону квадрата «дурак». Хотя по злодейству он сравним со Сталиным, но вот глупостей наделал несметное количество.
Если усреднить всё человечество, то теоретически средний житель нашей планеты окажется в самом центре (белый диск). У такого средне-серенького человека все четыре главные характеристики проявляются периодически: изредка он может поступать и умно и глупо, иногда наивно, а иногда и сжульничать, иными словами: это серая безликая личность с нулевым весом. Реальный индивидуум будет располагаться в одном из квадратов. Предлагаю подумать, куда вы определите себя? Я уже обозначил свою личную точку, но где — не скажу.
Факторы Ума и Злодейства
Давайте внимательнее рассмотрим диагонали на Рис. 2. Ум, как я уже сказал, возрастает от нижнего левого угла (глупость) и проходит через квадраты дурак-умный к мудрости. Диагональ эта вполне совпадает с осью популярной характеристики IQ (Intelligence Quotient – фактор ума), изображённой в нижней части рисунка. Это колоколообразная статистическая кривая, где в левой части оси показана вероятность появления дураков (низкий IQ), а в правой — умных (высокий IQ). Большинство человечества — где-то около центра (IQ=100).
Следует помнить, что это усреднение по всем народам, расам, и полам. Если выделить отдельные группы, то для каждой группы кривая несколько сдвинется и даже изменит форму. Например, для азиатов сдвиг кривой будет вправо, так как они в массе поумнее среднестатистического индивидуума. Это значит, что для статистического баланса некоторые другие расы будут поглупее азиатов. Какие именно — знаю, но лучше промолчу. Тема эта скользкая, а мне не хочется чтобы на меня нападали приверженцы политкорректности, да и не об этом моё эссе. Тем не менее, я бы хотел здесь упомянуть евреев.
Интуитивно я знаю, что это очень неоднородный народ: среди них есть великие мудрецы и ошеломляющие дураки, а вот людей среднего ума, похоже, меньше. Поэтому для евреев распределение IQ не должно иметь колоколообразную форму. Мне удалось найти работу Разиб Хана (Razib Khan), где приведены результаты тестов IQ для разных групп. Оказалось, что я был прав: у евреев кривая совсем не колоколообразная, очень неровная со сдвигом вправо и с несколькими всплесками — много «шибко умных», есть люди среднего ума и нередки круглые дураки (Рис. 3). Справедливости ради подчеркну, что эти данные были получены только в одной стране (США) и лишь вербальными тестами, а евреи, как известно, в массе грамотнее других этнических групп (всё же — народ Книги). Поэтому не следует эту кривую рассматривать слишком широко, но всё же она показывает тенденцию.
Если взять другую диагональ (наивность-злодейство), то аналогичным образом можно и для неё вывести некий фактор, который я бы назвал VQ (Villainy Quotient – фактор злодейства). Насколько я знаю, никто пока не разработал такие тесты. Однако, могу предположить, что если наивность и злодейство удастся измерить и графически изобразить, то обобщённая для всего человечества кривая тоже будет иметь колоколообразную форму, как для IQ, где слева от центра будут простаки и недотёпы, а справа — хитрые, аморальные и злобные. Как и для IQ, в зависимости от генетического предрасположения отдельного народа его кривая VQ будет сдвигаться то вправо, то влево от усреднённой по всему человечеству. К примеру, для японцев она будет правее, так-как из истории известно, что этот народ часто бывал коварным и весьма жестоким (вспомним хотя бы их поведение в Китае во второй мировой войне), а вот, к примеру, для итальянцев получится наоборот — кривая будет левее.
Теперь вернёмся к дуракам, ибо влияние их на нашу жизнь несоизмеримо больше всех остальных групп. Я бы даже сказал так: дураки правят миром. Если бы дураков не было, прогресс человечества стал бы прямым, быстрым, без войн и насилия. Уверен, что умные со злодеями управились бы, если бы дураки не мешали. Об этом мечтали многие идеалисты-утописты, но такого нигде не получилось и получиться не могло, так как дураки неистребимы и безграничны. Напомню известное высказывание Эйнштейна: «Есть только две бесконечности: Вселенная и человеческая глупость. Впрочем, насчёт Вселенной я не уверен».
Глупцы отличаются от умных, простаков и бандитов своей иррациональностью. Умного человека можно понять: его действия логичны и предсказуемы. Простака тоже можно понять: у него есть свои рациональность и даже логика, хотя часто ограниченная, недальновидная, но тем не менее она есть. Можно понять и бандита, действия которого тоже логичны с точки зрения его морали и принципов. Но что совершенно невозможно понять — это действия дурака: в них отсутствует смысл и какая-либо логика. Дурака ведёт по жизни не ум, а эмоция. Поэтому глупость стоит в стороне от всех прочих человеческих качеств — она начисто лишена рациональности. Реакцию дурака и его шаги невозможно логически предсказать и в этом заключена главная проблема. Именно поэтому дураки опасны, а особенно вредны дураки с инициативой. Они представляют собой самую большую опасность для выживания человека как вида. Опасность дурака основана на его самоуверенности и неспособности критически оценить собственное поведение и последствия своих разрушительных действий. Бертран Рассел справедливо заметил: «Главная проблема человечества в том, что дураки полны самоуверенности, а умные всегда сомневаются».
Это подводит нас к четвёртому и пятому законам глупости:
Четвёртый Закон: Не-дураки всегда недооценивают вред дурака и забывают, что иметь дело с дураком чревато опасностью.
Важнейший вывод из четвёртого закона Чиполлы — никогда не имейте никаких дел с дураками. Себе дороже.
Пятый Закон: Дурак — самый опасный тип человека.
Другой итальянский исследователь человеческой глупости Джианкарло Ливраги (Giancarlo Livraghi) вывел из пятого закона три следствия:
- В каждом из нас есть элемент глупости и мы его всегда недооцениваем.
- Если объединить глупости нескольких дураков, то вред будет равен не сумме, а произведению индивидуальных эффектов, то есть результатом будет геометрическая прогрессия глупостей.
- Если объединить ум нескольких не-дураков, то положительный эффект будет меньше, чем вред от объединённой глупости дураков.
К этому можно добавить ещё одно очевидное следствие: дурак опаснее бандита.
Простаки
В заключение поговорим о «простаках».
После дураков наиболее опасной группой являются вовсе не «бандиты», как на первый взгляд может показаться, а «простаки». «Бандит» много лучше «простака», ибо простаки — наивные люди. В реальной жизни быть наивным рискованно, так-как такие люди склонны доверять дуракам и бандитам. Впрочем, элементы наивности присущи так же умным и бандитам, которые часто не в состоянии распознать дурака, а если даже и понимают с кем имеют дело, то не избегают его, а продолжают общение. Это приводит к неприятностям, а нередко и к беде. Если не-дурак всё же распознал дурака, то наивно полагает, что может это использовать себе на пользу: как-то его перехитрить или с выгодой обойти. Однако, иррациональность дурака обычно приводит к противоположному результату, вовсе не к тому, что ожидал не-дурак. Отсюда вывод:
По отношении к дуракам все прочие зачастую ведут себя как «простаки».
Поскольку «простаки» склонны всем доверять, подпускать их к политике и к руководству бизнесом опасно — результаты будут весьма плачевные. Недаром есть русская поговорка: «простота хуже воровства». Вот вам яркий пример опасного простака: британский премьер Чемберлен. Его недальновидность и наивность привели к тому, что он поверил бандиту Гитлеру, в 1938 году заключил с ним Мюнхенское соглашение, что открыло дорогу ко Второй Мировой Войне. Я мог бы привести массу подобных примеров из наших дней, но думаю, что читатель без труда сможет это сделать самостоятельно — к сожалению, жизнь поставляет их нам в огромном количестве.
©Jacob Fraden, 2019
ИДОЛ В ТЕЛЕ
Идол в теле
22.02.2019
История о золотом тельце известна абсолютно всем – даже людям, не особо знакомым с библейским текстом. И изучена, казалось бы, вдоль и поперёк: за прошедшие века и тысячелетия еврейскими мудрецами написаны сотни томов комментариев к этой истории. Но вразумительного ответа на главный её вопрос до сих пор нет: как вообще оказалось возможным, чтобы евреи, удостоившиеся только что узреть существование Глобального Творца, так быстро впали в грех идолопоклонства, причем в столь варварском виде – поклонения золотому истукану?
Возможно, объяснение находится не в каких-то высоких сферах, а на уровне базовой психологии и простейших рефлексов. Ведь куда проще поверить в ту Высшую Силу, которую можно увидеть и потрогать руками, например, в тельца, фотографию Ленина на белой стене или его мумию в Мавзолее.
Гораздо сложнее принять незримую абстракцию, без тела и образа, но абсолютно всепроникающую. Для принятия абстракции такого высокого порядка необходимо совершить определенное интеллектуальное усилие, которое нелегко дается и развитому человеку. А что уж тут говорить о сбежавших из Египта вчерашних рабах. Понятно, что им хотелось, чтобы их бог был ничем не хуже, чем у других народов – оттого и изваяли себе египетского Аписа. Да и пляски вокруг него водили, чтобы было всё, как у других народов. Беда заключалась лишь в том, что быть такими же, как другие, у евреев не очень получается.
В общем, танцующие вокруг тельца евреи испытывали вполне объяснимые простые человеческие желания – понятные и даже в чем-то сентиментальные. Да и какие еще эмоции они, малограмотные и только вчера освобожденные рабы, могли еще испытывать. Отчего же тогда пришел в такой гнев Моисей, увидев картины этих варварских плясок? Зачем надо бить скрижали, устраивать истерики, а затем и самую настоящую резню в стане – вот это всё?
Дело в том, что Моисей просто испугался, что за время пребывания в Египте идолопоклонство у евреев перешло некую грань, превратившись из интеллектуального заблуждения – в эмоциональное. Ведь исправить последнее необычайно тяжело. Пока человек принимает некую ложную идею или концепцию на интеллектуальном уровне, он еще способен прислушиваться к доводам разума и контраргументам, и его можно, если и не переубедить, то хотя бы заставить задуматься. Но в тот момент, когда такая концепция принимается человеком на уровне эмоций, он мгновенно выстраивает под нее интеллектуальный базис и теперь уже остается глух к любым другим точкам зрения.
Фактически он становится фанатиком, членом тоталитарной секты. Помню, как назвал несусветной глупостью традицию советских молодожёнов посещать Мавзолей Ленина накануне похода в загс, и бабушка моей жены – казалось бы, умная женщина, прожившая большую и тяжёлую жизнь и всё про неё понимающая – неожиданно восприняла мои слова как самое настоящее святотатство! Как и мой прогноз, что через десять лет после кончины дорогого Леонида Ильича о нём будут вспоминать, как о круглом идиоте, упорно ведшем страну к краху. И никакие логические аргументы убедить бабушку не могли – это была чистой воды вера в коммунистических идолов.
Поэтому Моисея и охватил такой ужас при виде пляшущих у золотой статуи евреев – ему действительно было чего бояться. Тем более что идол этот был не только заменой Б-гу, но и заменой самому Моисею – ведь вышедшие из рабства евреи, согласно комментарию выдающегося раввина Шимшона Гирша, «рассматривали Моисея не как инструмент божественной воли, а как существо, которое в силу своих личных качеств возвысилось над обычной человеческой природой и достигло уровня божественности и влияния на неё». И его недолгая отлучка вынудила евреев искать другой образ-посредник, связующий их с Высшей Волей.
Эта история призвана была впоследствии предостеречь евреев от опасности обожествления или придания слишком большого значения какой-либо конкретной человеческой личности. Любые попытки представить ту или иную личность как незаменимую в исполнении некой миссии и уж тем более наделенную некой божественностью выглядят с точки зрения иудаизма не просто нелепыми, но и опасными для будущего нации и человечества в целом. Даже если речь идет о такой личности, как Моисей.
Отсюда следует и другой неумолимый вывод: любые попытки представить того или иного духовного или политического лидера непогрешимым и единственным, «кто знает, как надо», являются, с еврейской точки зрения, просто смехотворными. При этом ответственность лидера за всё, что происходит с народом, неимоверно велика. Это отчетливо видно хотя бы по тому гневному вопросу, который бросает Моисей в лицо своему брату Аарону, которого он оставил за старшего во время своей отлучки: «Что этот народ сделал тебе, раз ты позволил такому большому греху прийти в него?!» Было бы неплохо, если бы современные лидеры Израиля умели задавать себе и своим соратникам такие вопросы.
"ТАКА ЖИСТЬ"
«ТАКА ЖИСТЬ!» Нет слов… Просто душу перевернуло…
Баба Маня надумала пoмиpaть. Была пятница, обеденное время, похлебав пшённого кулешу, запив его молоком, она, утерев передником рот, глядя через стекло кухонного окна куда-то вдаль промолвила обыденным, бесцветным голосом:
— Валькя! Пасля завтря пoмиpaть буду, в воскрясенье, аккурат пред обедней.
Дочь её Валентина, передвигая на плите кастрюли на мгновенье замерла, потом резко, всем телом развернулась лицом к матери и села на табурет, держа в руках тряпку:
— Ты что это надумала?
— А время кончилася, всё таперича, пожила, будя. Подсобишь мяне помыться, одёжу новую из смертного узялка достань. Ну, ета мы пасля с тобою обсудим, хто хоронить будить, хто мяне могилку рыть станить, время пока есть.
— Это что же, надо всем сообщить, чтоб успели приехать попрощаться?
— Во-во, абязательна сообчи, говорить с имя буду.
— Хочешь всё рассказать напоследок? Это верно, пусть знают.
Старушка согласно покачала головой и опираясь на руку дочери засеменила к своей постели.
Была она маленького росточка, сухонькая, личико — как печёное яблочко, всё в морщинах, глаза живые, блестящие. Волосы редкие, сивые, гладко зачёсанные собраны в пучок на затылке подхваченные гребешком и убраны под беленький ситцевый платочек. Хоть по — хозяйству она давно не занималась, но фартук — передник надевала по привычке, клала на него свои натруженные руки, с крупными, будто раскатанными скалкой кистями и пальцами, короткими и широкими. Шёл ей восемьдесят девятый год. И вот надо же, собралась помирать.
— Мам! Я на почту дойду дам телеграммы, ты как?
— Ничё, ничё, ступай с Богом.
Оставшись одна, баба Маня призадумалась. Мысли занесли её далеко, в молодость. Вот она со Степаном сидит над рекой, грызёт травинку, он улыбается ей нежно так. Свадьбу свою вспомнила. Маленькая, ладненькая, в креп-сатиновом светлом платьице, вышла невеста в круг и давай плясать с притопом под гармонь. Свекровь, увидев избранницу сына, сказала тогда:
— Чё проку от такой в хозяйстве, мелковата, да и родит ли?
Не угадала она. Маша оказалась трудолюбива и вынослива. В поле, в огороде работала наравне со всеми, не угонишься за ней, много трудодней зарабатывала, ударницей была, передовичкой. Дом стали ставить, она первая помощница Степану подать – принести — поддержать. Дружно жили они с мужем, душа в душу, как говорят. Через год, уже в новой хате, родила Маша дочь Валюшку. Было дочке четыре года, и подумывали о втором ребёнке, как началась война. Степана призвали, в первые — же дни.
Вспомнив проводы его на фронт, баба Маня судорожно вздохнув, перекрестилась, утерев влажные глаза фартуком:
— Соколик мой родимай, уж сколь я по тебе горевала, сколь слёз пролила! Царствие табе нябеснае и вечнай покой! Скора свидимси, погодь маненько!
Её мысли прервала вернувшаяся дочь. Пришла она не одна, а с местным фельдшером, что лечил почитай всё село.
— Как Вы тут баба Маня, приболели?
— Да ничё, не жалуюся пока.
Он послушал старушку, измерил давление, даже градусник поставил, всё в норме.
Перед уходом, отведя Валентину в сторону фельдшер, понизив голос сказал:
— Видимо истощился жизненный ресурс. Это не доказано наукой, но кажется, старики чувствуют, когда уйдут. Крепись и готовься потихоньку. А что ты хочешь — возраст!
В субботу Валентина искупала мать в бане, обрядила во всё чистое и та улеглась на свеже — застеленную кровать, вперив глаза свои в потолок, как бы примеряясь к предстоящему состоянию.
После обеда стали съезжаться дети.
Иван, грузный располневший лысоватый мужчина, шумно войдя в дом, занёс сумку гостинцев Василий и Михаил, два брата близнеца, смуглые, черноволосые, носы с горбинкой, появились на пороге, приехав вместе на машине из города, с тревогой глядя в глаза сестре, мол, как она?
Тоня, сильно раздобревшая, с благодушным лицом, свойственным полным людям, добралась на рейсовом автобусе из соседнего района, где жила с семьёй.
И последней, уже ближе к вечеру на такси от станции, приехала электричкой — Надежда, стройная, рыжеволосая, директор школы из областного центра.
С тревожными лицами, сморкаясь в платки, утирая слёзы они входили в дом, сразу проходя к матери, казавшейся маленькой и беспомощной на большой постели, целовали её и держа за руку спрашивали заглядывая с затаённой надеждой в глаза:
— Мам, что ты удумала, ещё поживёшь, ты у нас сильная.
— Была, да вся вышла, — отвечала баба Маня и поджав губы вздыхала.
— Отдыхайтя покедава, завтря поговорим, не бойтеся, до обедни не помру.
Дети с сомнением отходили от матери, обсуждая насущные вопросы друг с другом. Они, все, в общем — то не молоды уже, тоже часто прибаливали и были рады, что с мамой постоянно жила
Валентина и можно спокойными быть за неё.
Приехав к матери, по давно сложившейся привычке взялись помогать по хозяйству. Всё им было тут знакомое и родное, дом их детства. Михаил с Василием рубили дрова и складывали под навес, Иван таскал в бочку воду из колонки, Антонина отправилась кормить скотину, а Валентина с Надеждой занялись ужином.
Потом на кухне, собравшись за большим столом, дети бабы Мани разговаривали вполголоса, а она, уставившись в белый потолок, как на экране увидела свою жизнь.
Тяжко пришлось в войну, холодно, сурово и голодно. Ходила на поле весной выковыривала мелкие промёрзлые чёрные картофелины, оставшиеся с осени, тёрла их и жарила драники. Благо нашла в бане, на окошке небольшую бутылочку с льняным маслом. Когда-то, ещё до войны, после парилки смазывала загрубевшие ступни ног. Повезло! Стала по капельке добавлять на сковородку. А тот небольшой запас картошки, что был в погребе, берегла и не прикасалась. Как установились тёплые майские дни, посадила практически одними глазками, не могла большего себе позволить, как чувствовала, что война затянется, и горюшка ещё хлебнут. Черемшу собирала, щавель, лебеду, крапиву всё шло в пищу. Ребятишкам перешивала из своего, а как, через год после начала войны получила похоронку на Степана, то и из его вещей тоже.
— А чё тута паделаишь, така жисть!- прервав ход своих воспоминаний, тяжело вздохнула баба Маня.
Ближе к осени подкапывала картошку, варила её и наполнив горшки, утеплив старыми платками, прихватив малосольных огурчиков, зелёного лучку, ходила за пять вёрст на узловую станцию, выменивать у эшелонов на другие продукты и вещи. Соскучившись по домашней пище, проезжающие охотно менялись.
Ближе к осени подкапывала картошку, варила её и наполнив горшки, утеплив старыми платками, прихватив малосольных огурчиков, зелёного лучку, ходила за пять вёрст на узловую станцию, выменивать у эшелонов на другие продукты и вещи. Соскучившись по домашней пище, проезжающие охотно менялись.
Когда военный состав, глядишь, разживёшься тушёнкой, салом, а то и кусочек сахару получится, всё детям радость. Они худющие, бледненькие, встречают мать с надеждой в глазах. Как-то уже к концу войны надумала Маша купить козу. Порылась в сундуках и, достав неприкосновенное — мужний новый бостоновый костюм и своё выходное крепдышиновое платье, всплакнув над ними, прибавила к этому серебряные серёжки с бирюзой и картину с плывущими по озеру лебедями, отдала всё это богатство за молодую и строптивую козочку. Теперь у её детишек было молоко, как хорошо — то! Через месяц уже заметно повеселели ребята, румянец на щёчках появился.
Да, намаялась она одна с детьми. То в школе проблемы, то болезни одолели. Васятка заболел ветрянкой и всех заразил. И смех, и грех, полный дом как лягушат истыканных зелёнкой, пятнистых детей. Ногу кто сломает, в драке голову расшибёт, за всех душа болела. Вспомнилось, ещё как кончилась война, да вернулись фронтовики, стали её мальчишки поругиваться матерком, да курить махорку втихаря, за сараями.
Пришлось проявить характер. Зазвала обманом Ваню, Ваську да Мишу как — то в баню, будто подсобить надо, заперла изнутри и накормила табаком, едким самосадом. Орали, отплёвывались, но с тех пор ни — ни, не примечала, чтоб курили. А куда деваться, коль мужа нету. Боялась за них, страсть! То Ванечка заблудился в лесу, искали всем селом целый день, то Тося чуть не утонула, попав на реке в водоворот, а Мишу с аппендицитом еле успели до больницы довести, выходили, не помер.
И опять судорожно вздохнув, подумала:
— Така жисть!
Шли годы, дети росли. К Маше сватались мужчины, вполне достойные были, да как детям скажешь? Начала было однажды разговор с ними, а ребята в один голос:
— Зачем мужик в дом? Мы слушаемся, помогаем во всём, нам и так хорошо и дружно?
Как скажешь им, что стосковалась по мужской ласке, что хочется быть слабой и зависимой, что мочи нет тащить всё на своих плечах, хоть часть бы проблем переложить, спрятаться за спину сильного человека, когда плохо. Но тут же посещали и другие мысли:
— Вдруг забижать начнёт детей, ну его у бесу!- с этой мыслью сама и согласилась.
А как стали подрастать, да вошли в свою пору, только держись! Бессонные ночи у окна в ожидании, свидания их, утирала горькие слёзы разочарования от избранников:
— Не плач тяжало, не отдам даляко, хоть за курицу, да на свою улицу, — приобняв за плечи страдающую от неразделённой любви Надюшку, пыталась шутливой поговоркой утешить мать, — а чё горевать — то доча, всё перемелется, мука будить.
А потом мальчишки её один за другим пошли служить в армию, провожала, вспомнив войну, плакала. Но, Слава Богу, все живые вернулись, окрепшие.
Женились, вышли замуж и разлетелись из гнезда её дети, одна Валентина не устроила свою судьбу, при матери осталась.
— Така она-жисть!
Были у них в семье конечно и радости, куда без них. Воспитала детей достойными людьми и руки у всех золотые. Это ли не радость? Гордилась ими.
Смежив веки тихо лежала баба Маня, мысли убаюкали её, перестали будоражить и пугать страшными картинами из далёкой жизни и она уснула под тихий разговор своих детей, которые продолжали обсуждать что-то на кухне.
Наутро, после завтрака все собрались вокруг матери. Ей, чтобы было удобно, подложили пару подушек под спину. Обведя детей пристальным взглядом, как бы решаясь на что-то, баба Маня заговорила:
— Проститя мяне за ради Бога, коль чё не так, робяты. Говорю, чтоб не осталось злобы аль обиды какой. Живитя меж собой дружна, помогайте, коль — чаво. Я — та уж скоро помру.
Все, одновременно, возмутившись на её слова, замахали руками, но мать категорично остановила их:
Хотитя, не хотитя, а как Господь скажить, так и будить.
Наступила тишина. Переводя взгляд с одного на другого, баба Маня тихим голосом начала свой рассказ:
— Как-то в начале войны, зимой, мы с Валюшкай сидели в избе, на печи, яна и говорить:
— Мамка, штой — та стукаить в дверь и кричить хтой — та. Пошла, глянула. Батюшки — светы!
Рябёнок ляжить на заваленке и орёть, а рядом ну никого нету. Я поглядела, поглядела, люта, стыла на улице, да и занясла яго в хату. Голоднай, посинел малец. Жваник сделала с хлеба в тряпочку, тёплай вадички дала, уснул. Мать так и не нашлася. Назвали мы дитё Ваняткой. Смышлёнай оказалси.
Потом, где — та году в сорок втором, тяжёлая зима, марозная, на узлавой станции, возля шелону гляжу, сядить дявчонка годков пяток ей, почитай как моя Валькя. На узлах сидить, а мамки нету. Я с ёй подождала часа два, так она и не объявилася. Поспрашивала там — сям, никто не вядал. А дявчонка та щёки приморозила, побялели яны. Интерясуюсь, как звать, бьётся в слязах и молчить.
Посля выяснилась — Тоня. Умная дявчонка, добрая.
— А уж в сорок третьем привязли на полутарке в сяло дятей. Сказывали немцы разбомбили колонну, а вязли их в тыл.
— Кто вазьмёть, осталось десятка два, в других сёлах разобрали, пожалейтя бабы ребятишков!- кричить предсядатель. А кто их будить брать, своих кормить нечем. Гляжу сидять, как воробушки два одинакавыя, близьнята, прижались друг к дружке, годка по два — три им будить. Глазишшы огромныя, плачуть. Говорю предсядателю:
— Давай мяне записывай, Васятка да Миха, мои будуть, выдюжим, как ни то. Вот така жисть робяты. Дружные мальцы были, вязде вместе .Немного помолчав, передохнув баба Маня продолжила:
— А Надейку — та я у пьянай мамьки её отбила. Жалко бабу запила с горя, што мужик погиб. Сама таскалась и яё таскала па пьянкам, да шинкам. А как я дявчонку забрала, яна и сгинула. Сказывали спялась да помёрла. Хлебнула малая горюшка, не враз оттаяла душой, да время лечить.
В комнате установилась звенящая тишина, дети бабы Мани сидели, переглядываясь, не зная, что и сказать, ещё осмысливая услышанное.
— Всё идитя, я устала, нямного посплю, — прекращая разговор решила баба Маня.
— Мамочка, да как же это? Мы ж не знали!- в один голос загомонили все.
— Идитя, идитя таперя, — настаивала баба Маня.
Казалось, ей было неловко, она стеснялась услышать слова благодарности от детей, их недоумённые вопросы.
Все вышли на кухню, стали обсуждать услышанное от матери, делиться своими впечатлениями после сказанного, припоминать то, что стёрлость за давностью лет, какие-то подсказки памяти, ощущения. Не чувствовали они себя чужими, тепло и уютно было им в этом доме и детство виделось счастливым. А если за жизнь и возникали вопросы, то мать однозначно всегда пресекала их словами:
— Все мои, родныя, как один. Не дурите мне галаву, займитесь делам.
На церковной колокольне ударили в колокол, призывая народ к обедне. Валентина тихо, на цыпочках зашла в комнатку матери желая укрыть потеплее одеялом. Та лежала, широко открытыми глазами глядя в потолок, на спокойном лице застыла счастливая улыбка. Преставилась.
Автор — Елена Чистякова Шматко
Фото на превью: худ. Алекандр Шилов
Подписаться на:
Сообщения (Atom)