"Требуйте программу партий до того, как подадите свой голос". Из СМИ.
Мне не нужна программа Ликуда. Мне просто нужно то, Еврейское Государство, которое было до прихода во власть левых и арабов. Программы, с ворохом реформ, обещаний и клятв, нужны тем, кто ничем не доказал, что способен строить Израиль в нужном направлении. Прожектёры от политики большие мастера красивых программ. Прочтешь, иной раз, и от умиления плакать хочется. Помню, чуть не зарыдал, когда Либерман обещал догнать и перегнать Швейцарию. И не потому, будто Израилю такое не по силам. Еще как по силам, но при Лапиде, Либермане и Ганце мы скоро окажемся позади тех стран, кого догнали и перегнали еще при Шамире. В этом, убежден, и есть тайный смысл всех программ левого Израиля.
Во вторник 25 октября ведущие банкиры с Уолл-стрит, собравшиеся в Саудовской Аравии на инвестиционную конференцию, вновь высказали свои предупреждения о состоянии мировой экономики в условиях геополитической напряженности и резкого повышения процентных ставок, передает агентство Reuters.
Глава Goldman Sachs Дэвид Соломон заявил, что экономические условия «значительно ужесточатся с этого момента», а Федеральная резервная система США может поднять ставки выше 4,5-4,75%, если не увидит реальных изменений.
Кроме того, он отметил, что выбраться из «встроенной инфляции» будет трудно без замедления экономического роста.
Генеральный директор JPMorgan Chase Джейми Даймон, выступая на том же форуме, подчеркнул, что геополитическая ситуация — конфликт между Москвой и Киевом, а также напряженность в отношениях между США и Китаем — вызывает больше опасений, чем возможная рецессия в США.
«На горизонте много всего плохого, что может — не обязательно, но может — привести США к рецессии, — сказал он. — Но это не самое главное, о чем мы думаем. С этим мы справимся. Я бы гораздо больше беспокоился о геополитике в сегодняшнем мире».
Президент США Джо Байден в очередной раз вспомнил историю о том, как его в 1970-х годах задерживали в ЮАР при попытке посетить Нельсона Манделу в заключении, несмотря на то, что в сентябре глава Белого дома признал, что эта история не имела никакого отношения к реальности. Об этом сообщает 24 октября New York Post.
«Меня остановили, когда я был молодым сенатором и пытался встретиться с Нельсоном Манделой в Южной Африке, — сказал Байден во время форума, транслируемого 23 октября левым изданием NowThis News. — Впоследствии он [Мандела] узнал об этом, и когда его освободили, он пришел навестить меня в Вашингтоне, подошел ко мне [и] сказал: « Спасибо «».
О своем «аресте» при попытке навестить Манделу Байден рассказывал по крайней мере трижды. Однако впоследствии, 16 сентября этого года во время визита нынешнего президента ЮАР он признал, что этого не было.
Кроме того, бывший пресс-секретарь Байдена Кейт Бедингфилд во время выборов 2020 года признала в беседе с газетой Washington Post отметила, что Байдена не «арестовывали»: во время визита в 1976 года он отделился от других членов делегации американских конгрессменов и ему не дали пройти через одну и ту же дверь, что и другие члены делегации.
Байден не впервые выступает с рассказами, которые впоследствии оказываются выдумкой или преувеличением. В мае Байден заявил на выпускной церемонии в Военно-морской академии, что он был назначен в военное училище в 1965 году покойным сенатором Дж. Калебом Боггсом (республиканец от штата Делавэр). Поиск в архиве Боггса не обнаружил доказательств такого назначения.
В январе этого года Байден сказал студентам исторически афроамериканских колледжей штата Атланты, что его арестовали во время протестов за гражданские права, доказательств чего нет.
Модеин - самый чистый город Израиля. Фото А. Красильщиков
Чистота улиц как религиозное действие
АВТОР:
ПИНХАС ПОЛОНСКИЙ
,
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР В PINCHASPOLONSKY.ORG
I
25 ОКТЯБРЯ 2022
21:38
Вот еще один пример интеграции универсальных ценностей в иудаизме. У многих муниципалитетов в Израиле есть телефонная аппликация "Мокед 106". Она позволяет в пару кликов сделать сообщения о разных неполадках на улицах, в частности, о мусоре. Очень стоит загрузить ее.
Если вы видите рядом с домом две-три бумажки, то лучше самому поднять и выкинуть в урну. Но если мусора много, то тут же по этой аппликации сделать сообщение в муниципалитет.
Я делаю такие сообщения в иерусалимский муниципалитет регулярно. Действительно приезжают и убирают, и присылают сообщение о сделанной работе. На этом сочетании нашей самостоятельной активности и привлечении сил муниципалитета, когда это нужно, – можно очень улучшить состояние наших улиц. Хотя, конечно, настоящее решение проблемы лежит через воспитание народа. И здесь, как уже много раз говорилось, важнейшая роль должна быть у иудаизма.
Талмуд говорит: если мудрец Торы выходит к людям в одежде с пятном – он этим оскверняет Божественное Имя. Сегодня "коллективный еврей" это народ Израиля. И если он допускает горы мусора на своей "одежде", на Святой Земле – то этим Израиль оскверняет Имя Бога, которое неразрывно "приклеено" к еврейскому народу.
Поэтому уборка мусора с улиц и парков Страны – это важное религиозное действие, выполнение заповеди. Иудаизм обязан объяснить это еврейскому народу.
К сожалению, реальный иудаизм практически забыл об этом положении Талмуда и не продвигает его в жизни. На нас лежит ответственность исправить этот дефект, возродить в иудаизме понимание того, что чистота и красота – это важнейшая универсальная общечеловеческая ценность, которые должна действовать и светить в иудаизме тоже.
Без этого иудаизм не имеет никаких шансов быть адекватным сегодняшнему уровню развития еврейского народа, и тем более – суметь что-то важное донести до всего человечества.
P.S. один из комментариев: "Это абсолютно замечательно. Но к иудаизму или к религиозному сионизму не имеет никакого отношения".
Ответ: Почему же не имеет? Имхо наоборот, имеет самое прямое отношение. Ведь:
1. Это сионизм. Тот, кто не заботится о чистоте, – показывает этим, что это не его дом, не его Страна. Забота о Стране - неотъемлемая часть нашей власти в ней.
2. Это религиозное действие, предотвращающее осквернение Божественного Имени.
3. Это разворот иудаизма в направлении интеграции универсальной ценности. Собственно это часть программы по исправлению иудаизма, по интеграции в нем универсальных ценностей. И нужно, чтобы не я об этом говорил, а чтобы раввины призывали своих прихожан к такому поведению. Пока что, к сожалению, этого нет вообще.
Т.е. проблема именно в том, чтобы это стало не только частью нашей жизни, но частью нашего иудаизма. Как за последние 50 лет поселения в Иудее и Самарии и служба в армии стали неотъемлемой частью религиозного сионизма, частью его Торы и заповедей. И именно в этом его религиозная сила.
Отшельник из Ирана Аму Хаджи, которого прозвали самым грязным человеком в мире из-за того, что он 60 лет не принимал душ, умер в возрасте 94 лет. Об этом пишет британская "Гардиан" со ссылкой на местные СМИ.
Аму Хаджи умер в деревне Дейга в южной провинции Фарс. Покрытый сажей и живущий в лачуге из шлакоблоков, мужчина не мылся более 60 лет. По словам односельчан, в юности он испытал некие эмоциональные потрясения и неудачи, которые впоследствии и привели к отказу от воды и мыла.
Как отмечается, Аму Хаджи был холост. В 2013 году о его жизни снят короткометражный документальный фильм под названием "Странная жизнь Аму Хаджи".
"В 2014 году иранская газета "Тегеран таймз" писала, что Аму Хаджи ел убитых на дорогах животных, курил трубку, наполненную экскрементами животных, и считал, что чистота сделает его больным", – говорится в материале "Гардиан".
Из-за своего принципиального нежелания мыться Хаджи даже был внесен в Книгу рекордов Гиннесса.
Однажды местные отвезли его к реке недалеко от деревни, чтобы помыть, но Хаджи выпрыгнул из машины, когда понял, что с ним хотят сделать. Однако несколько месяцев односельчане все-таки уговорили Аму Хаджи впервые принять душ за последние 60 лет.
После смерти Хаджи неофициальный рекорд по "немытости" может достаться индийцу, который также не мылся большую часть своей жизни: Кайлаш "Калау" Сингх 22 года отказывался от купания ради благой цели – в 40 лет он поклялся, что не будет мыться до тех пор, пока будут продолжаться преступления против женщин, территориальные споры и убийства животных. С 2000 года индиец отказывался мыться и не отступил от своей клятвы даже после смерти сына и жены.
"Каждый вечер, когда собираются жители деревни, Кайлаш разжигает костер, курит марихуану и, стоя на коленках, молится Богу Шиве", – писала "Хиндустан таймз" об отшельнике, который, как и Аму Хаджи, отказался от принятия душа.
Эту церемонию Сингх приравнивает к принятию ванны.
"Огненная ванна помогает убить все микробы и инфекции в организме", – поясняет он.
Премьер-министр Израиля Яир Лапид посетил сегодня Назарет. Там он встретился с главами арабских муниципалитетов. После этого политик посетил населенный пункт Джулис, где побеседовал с руководителями друзской общины.
Одной из целей поездки была агитация. Глава правительства призвал представителей властей национальных меньшинств способствовать повышению явки. Лапид решил не ограничиваться представителями муниципалитетов и опубликовал призыв пойти на выборы в своем “Твиттере”. “Ответственность арабского общества за свою судьбу в конечном счете выражается в том, что оно является частью демократии. Если ваши граждане не вышли голосовать, они должны понимать, что то, что было дано в прошлом году, у них тоже отнимут. Вы голосуете за свою жизнь, вы голосуете за партнерство”, - написал премьер - министр.
Глава правительства упомянул и разгул преступности в секторе. “За последний год благодаря предпринятым нами шагам произошло снижение количества убийств. Я ни на минуту не утверждаю, что этого достаточно. Но мы что-то начали. Неделя перед выборами — это еще и время, когда вы расставляете приоритеты. Мой приезд сюда означает, что вы очень важны для правительства, страны, меня лично лично”, - сказал политик.
Призыв Лапида поддержал мэр Назарета Али Салам.”Мы призываем всех идти голосовать. Неважно, за кого, главное идти на выбор. Это очень важно”, - сказал глава муниципалитета.
В ходе встречи не обошлось без инцидентов. Во время ее проведения напротив здания мэрии прошла демонстрация с участием бывшего главы города Рамеза Джарайси и члена городского совета Мусаба Дохана. Они являются членами коммунистической ячейки партии “Хадаш” в Назарете. Демонстранты протестовали против ночной операции в Шхеме, в ходе которой были убиты пять палестинских боевиков. Активисты размахивали палестинскими флагами и скандировали:” Покойтесь, шахиды, мы продолжим борьбу”.
Приезд Лапида осудили в партии “Балад”. “Визит - не более чем дешевая предвыборная агитация. Это традиционная поездка израильских лидеров в предвыборный период, которые видят наше общество лишь как пул голосов. При этом они опираются на свой высокомерный взгляд и предрассудки. Они видят в арабах лишь избирателей с короткой памятью, которые забывают, что против них делается каждый день после часа милых разговоров и пустых обещаний”, - отреагировали представители арабской партии.
После встречи в Назарете Лапид посетил Джулис, где встретился с главой друзской общины шейхом Моафеком Триффом и с другими лидерами сектора. Триф попросил Лапида принять меры для продвижения и развития поселений друзов, разрешить строительство в них и урегулировать существующие вопросы, чтобы решить жилищный кризис. Он также попросил активнее действовать против преступности на севере, которая, по его словам, “стала государственным бичом и реальной стратегической угрозой Государству Израиль изнутри. Она не менее серьезна, чем террористические угрозы извне”.
Триф также попросил Лапида изменить закон о гражданстве. “Я прошу вас действовать для выполнения необходимых поправки, а также действовать, чтобы закрепить статус общины друзов в Израиле с конституционной точки зрения. Это долг Государства Израиль перед членами общины друзов и особенно перед молодежью”, - попросил премьера глава общины.
Шейх также порекомендовал всем прийти на выборы. “Уклонение от выполнения гражданского долга усугубит описанные мною тяготы сообщества и не приведет к их решению. Поэтому я призываем всех мужчин и женщин друзской общины: священнослужителей, мужчин, женщин, молодых мужчин и женщин - выйти, чтобы оказать влияние, реализовать свои права и обязанности. Возьмите свою судьбу в свои руки”, - призвал глава общины.
Штормы, дожди и наводнения: прогноз погоды в Израиле
В ближайшие сутки пройдут дожди, сопровождаемые грозами, будет дуть сильный ветер. Существует опасение наводнений и затоплений. Потепление начнется в четверг.
В ближайшие сутки в Израиле пройдут дожди, сопровождаемые грозами и сильным ветром. Сегодня вечером и ночью, между вторником и средой: дожди, сопровождаемые грозами, пройдут в большинстве районов страны, есть опасение наводнений в на юге и востоке, на севере страны и в горах будут дуть сильные восточные ветры.
Прогнозируемые температуры на сегодня и завтра: Кирьят-Шмона 20-27, Кацрин 18-26, Цфат 23-16, Тверия 21-30, Назарет 18-26, Хайфа 21-29, Тель-Авив 20-25, Иерусалим 17-23, Ашкелон 25-20, Эйн-Геди 31-25, Беер-Шева 25-15, Арад 24-16, Мицпе-Рамон 23-15, Эйлат 22-31.
В среду будет облачно, температура понизится, утром на севере страны и в горах подует сильный восточный ветер, в большинстве районов страны пройдут ливни, сопровождаемые грозами, есть опасение наводнений в южных и восточных потоках, и локальных наводнений в остальных районах, ночью дожди ослабнут и пойдут на убыль.
Четверг: облачно, локальные дожди все еще возможны.
Пятница: облачно, с повышением температуры.
Суббота: облачно, с дальнейшим повышением температуры, и она будет немного выше, чем обычно для этого сезона.
Население Восточной Германии до сих пор остается трудным для страны обществом
25 октября, 2022 - 18:43
В Восточной Германии вечером в понедельник прошли демонстрации против политики правительства ФРГ в отношении России и действий в условиях энергетического кризиса. На улицы вышли тысячи граждан так называемых новых федеральных земель, которые ранее входили в состав ГДР. Впервые за много месяцев в Дрездене демонстрации были организованы сторонниками правопопулистского движения ПЕГИДА.
Особенно массовыми протесты были в земле Тюрингия, где прошли более 40 акций. Общее число их участников превысило 20 тысяч человек. С протестами вышли на улицы также граждане земель Саксония и Саксония-Ангальт, где сильна поддержка правой партии "Альтернатива для Германии" и ультраправых течений. В Магдебурге на объявленную "АдГ" демонстрацию пришли около 900 человек.
В Лейпциге шествие нескольких тысяч демонстрантов, критикующих правительство и выступающих за перемирие в Украине, было заблокировано несколькими сотнями противников этих лозунгов.
В Дрездене движение ПЕГИДА впервые за несколько месяцев воззвало к "Большой дрезденской прогулке". Несколько сот протестующих критиковали правительство за неправильную, по их мнению, политику по отношению к России и высокие цены на энергию. Движение находится под наблюдением германского Органа защиты конституции из-за "отчётливо экстремистского направления". Во время демонстрации в городе Хемнице были видны флаги правоэкстремистского ксенофобского течения "Свободная Саксония".
В 20 городах земли Мекленбург-Передняя Померания на уличные протесты вышли около 7 600 протестующих, подсчитала полиция. В столице этой земли городе Шверине насчитывалось 1 600 участников демонстрации. Граждане требовали от правительства больше поддержки государства для компенсации роста цен на энергию и газ. В городе Котбусе в земле Бранденбург в демонстрации приняли участие около тысячи человек.
В восточногерманских землях бывшей ГДР, по-прежнему отстающих в уровне жизни от Западной Германии, сильны правоэкстремистские, ксенофобские и русофильские тенденции. 19 октября в земле Мекленбург-Передняя Померания был устроен поджог общежития для беженцев из Украины. Федеральное ведомство по охране конституции ведёт расследование по подозрению в ксенофобском преступлении.
Многие жители восточногерманских земель критикуют поставки оружия в Украину, недостаточную поддержку населения в условиях инфляции и энергетического кризиса и выступают за перемирие в Украине и экономическое сотрудничество с Россией.
Правительство ФРГ ранее приняло пакет помощи гражданам и промышленности на сумму 200 миллиардов евро. В сентябре из федерального бюджета было выделено 150 миллионов евро для инвестиций в расположенные в земле Мекленбург-Передняя Померания порты в Ростоке и Любмине.
Премьер-министр этой земли Мануэла Швезиг заявила, что средства пойдут на перестройку портов для создания новых терминалов для нефтяных танкеров после отказа от поставок нефти из России через дочерний нефтеперерабатывающий завод Роснефти в городе Шведте.
Книгу Иешуа Перле (1888–1943), погибшего в концлагере Биркенау, готовит к выходу в свет издательство «Книжники». Впервые опубликованная в 1935 году, книга эта повествует о жизни польского местечка в XIX веке от лица двенадцатилетнего мальчика Мендла.
На идише книга издавалась много раз и получила несколько премий в Польше. Предлагаем читателям фрагменты ее первого перевода на русский язык.
Нога у меня почти зажила. Фиолетовые следы собачьих зубов с каждым днем становились все незаметнее.
Однажды вечером отец возвращается домой потный, распаренный, как из бани, и требует миску воды и мыло. Стягивает безрукавку, рубаху и, волосатый, мокрый от пота, склонившись над миской, говорит, что, даст Б‑г, после субботы мы все в деревню поедем.
Мама удивленно смотрит на него. Наверно, думает, муж пьян. Потому как, во‑первых, что за помывки холодной водой, во‑вторых, с чего это нам в деревню ехать?
Отец прячет бородатое лицо в длинное полотенце, фыркает на весь дом, улыбается, показывая белые зубы, и объясняет, что умыться он решил, потому что неблизкий путь проделал. Пыль и жара невозможная. Это во‑первых. А во‑вторых, говорит, он сделку заключил, важную сделку. Вот из‑за нее‑то мы в деревню и поедем.
Мама не понимает. Мы с Тойбой тоже. Никогда он важных сделок не заключал, и никогда мы в деревню не ездили.
Тогда отец рассказывает, что они с компаньоном, Мотлом Соломой, взяли в аренду луга в Ленивом, милях в семи отсюда. На все лето взяли, сами косить будут. Даст Б‑г, до осенних праздников. Мотл Солома должен оставаться в городе, а отцу надо быть в Ленивом. Но не ездить же каждый день семь миль туда и семь обратно. Лучше совсем туда перебраться, да и все.
Мама слушает, зажмурив глаза. В открытую дверь кухни выглядывает Тойба. Выслушав, мама спрашивает с презрением:
— И где мы там жить будем, в этом Ленивом? — спрашивает мама тем же тоном.
— Где‑нибудь будем. Не беспокойся.
Мама недовольно кривит губы:
— Захолустье какое‑то.
— Почему захолустье? Прямо у шоссе, до ближайшего местечка версты четыре‑пять.
— На все лето? — Мама даже напугана.
— Конечно, не на один же день. Тебе полезно на свежем воздухе пожить.
— Обойдусь я без свежего воздуха. Больно надо, среди мужиков.
— А ты хочешь, — начинает сердиться отец, — чтобы я каждый день по семь миль туда‑обратно бегал?
— Почему бегал? Можешь в телеге ездить.
Отец не отвечает. Медленно, без удовольствия доедает остывшую кашу. Видно, что ему очень досадно.
Я тоже огорчен. Лето выдалось жаркое, в городе от духоты спасенья нет, и отцу каждый день в такую даль ездить — куда это годится? Так почему бы и правда не перебраться в Ленивое? Отец говорит, там лес и речка. Сено будем косить. Совсем другая жизнь!
Янкла все равно нет. На дверь старшего надзирателя лучше даже не оборачиваться. Белокурая Янинка делает вид, что меня не знает. В хедере у Симы‑Йосефа дышать нечем. Сам Сима‑Йосеф задыхается, целыми днями в кровати лежит. И чем маме Ленивое не нравится?
Тойба тоже не прочь поехать. Она‑то знает, что такое деревня. Но молчит. Ей лучше молчать, когда отец дома. Но по глазам видно, что она хоть сейчас готова собрать вещи и в путь.
— Ну а ты, Мендл, — поворачивается ко мне отец, — тоже думаешь, что это захолустье?
— Нет, — говорю. — Я бы хотел поехать.
— Нашел кого спрашивать, — вмешивается мама. — Ему лишь бы в хедер не ходить.
— Ребе с нами все равно не занимается. — Я совсем осмелел. — Целый день в кровати лежит.
— Ну и поезжайте, никто вас не держит, — сердито качает головой мама. — А мне тоже есть куда поехать. Варшава не хуже, чем это Ленивое.
— Опять Варшава?
— Да, опять Варшава. Кажется, у меня там дитя родное. Нет?
— А Мендл, — дергает бородой отец, — тебе дитя не родное?
— Но с какой стати в Ленивое? Ладно бы хоть в Горбатку.
— Горбатка — это для богатых, для дачников. Твой муж, сеном торгуя, на Горбатку не заработал.
Тем разговор и закончился. Мама злилась. Постель отцу постелила Тойба. Она же на стол подала. Отец ничего не сказал.
Ходить в хедер я перестал. К Симе‑Йосефу доктора Фидлера вызывали. Говорили, нашему учителю полный покой необходим.
Мы с мальчишками болтались среди мужицких телег, ощупывали мешки с пшеницей и лущили орехи. Дома так и не могли решить, оставаться или ехать. После субботнего обеда отец чуток вздремнул, а потом ушел к компаньону. Тойба сидела во дворе. Мама тоже куда‑то собиралась, но вдруг в гости пришла бабушка Рахл.
Маме того и надо. Начала сетовать, что он, то есть отец, хочет услать ее на все лето в какую‑то глухомань, что он ничуть ее не жалеет, что он убийца, а не муж, и она уже готова на себя руки наложить.
Бабушка Рахл никогда с отцом не ладила. Они, правда, не ругались, не ссорились, но почему‑то друг друга не любили. Отец не раз говорил, что все плохое мама позаимствовала у бабушки. А бабушка считала, что после первого мужа, у которого латунные дверные ручки были, маме с отцом не повезло. И теперь, когда мама ей нажаловалась, стало ясно, что бабушка тоже будет против поездки.
Но оказалось, плохо я знаю бабушку Рахл.
— Б‑га благодари, — сказала она, когда мама наконец‑то ей выплакалась, — Б‑га благодари, что тебе такой случай выпал.
Мама растерялась:
— И ты туда же?
— Что значит «туда же»? Кто ж от такого откажется?
— Но в захолустье?..
— Летом и в захолустье неплохо. А здесь у тебя что? И потом, — бабушка повернулась ко мне, — ты посмотри, как ребенок выглядит. Бледненький весь. Да ты и сама не лучше.
— Да не хочу я в деревню!
— Ну, мало ли. В жизни редко бывает как хочешь. И что ты в городе забыла?
Мама недовольно молчала, а бабушка еще долго говорила. Нахваливала отца и твердила, что ее муж, то есть дед, не стал бы так костьми ложиться, чтобы жену на свежий воздух вывезти. И, уходя, строго‑настрого наказала маме, чтобы та не вздумала поступить иначе.
Вечером, после гавдолы, отец спросил:
— Ну, Фримет, что решили?
— Еще подумать надо. Не горит.
В воскресенье мама еще не сказала, что надумала. Но весь день она возилась с бельем. Шила, чинила, а раскрасневшаяся Тойба стояла у лохани. Мама сняла со шкафа две пыльные бутыли ягодного сока и спросила Тойбу:
— Как думаешь, взять с собой?
— Лучше бы взять. Летом тоже всякие болезни ходят.
Только в среду утром, когда мы несколько ночей проспали под одеялами без пододеяльников, к нашему дому подкатила крестьянская телега, и высоченный, как дерево, хлопец вошел, помахивая кнутом:
— Яджем чи не яджем?
— Яджем, яджем, — весело отозвался отец и кивнул Тойбе: — Давай, выноси.
В первый раз он обратился прямо к ней, с тех пор как она вернулась из больницы.
Погрузили в телегу рыжие перины. Взяли доску раскатывать лапшу и скалку. Мама поставила в корзину две бутыли сока. В постельное белье завернули тарелки и миски. И — до свиданья, наш двор, и ты, сад, и ты, омнибус извозчика Ярмы…
Отец сказал, что ему надо еще к компаньону сбегать, велел у рогатки ждать. Мама отказалась садиться сразу. Не будет же она трястись в телеге через весь город. Лучше тоже до рогатки пешком дойдет.
А пока в телегу сели только мы с Тойбой. Она примостилась на мягком постельном белье, спиной к хлопцу, а я — впереди, поближе к лошадке.
По двору растекалась утренняя синева, крыши поблескивали росой. Между деревьями сада дрожали редкие солнечные лучи. У старшего надзирателя окно завешено простыней. Янинка, наверно, еще спит. Янкла нет. Прощаться мне не с кем. Я же в деревню еду, должно быть легко на сердце, но, не знаю почему, мне совсем не весело.
Ярма с женой вышли проститься.
Он, вытирая руки пучком соломы, желает мне счастливого пути и чтобы я стал достойным человеком, не таким, как его сын.
Его жена целуется с мамой и желает нам здоровья, радости и счастья. Телега трогается с места.
Прохладные улицы почти пусты. На окнах лавок висят тяжелые железные решетки.
Из дома выскакивает мой однокашник и кричит:
— Мендл, ты куда?
— В Ленивое! — Я привстаю, чтобы он лучше меня видел. — На свежий воздух!
До чего же у него глупый вид! Если бы со мной считались, а его мать дала добро, я бы попросил отца взять его с нами в деревню.
Город остался позади. Домов уже не разглядеть, видна только христианская больница среди деревьев, слившихся в одно целое.
Яркое солнце уже стоит над крестом бернардинского монастыря. Тени от тополей у шоссе тянутся в поля — бескрайние, до самого горизонта.
Отец ждет возле рогатки. Мамы еще нет. Отец ощупывает узлы с бельем, осматривает телегу, проверяет веревки. Велит мне снять халатик, а то расплавлюсь от жары.
Наконец‑то появляется мама. Совсем запыхалась. Говорит, пришла бы раньше, но надо было еще зонтик захватить.
Теперь мы все сидим в телеге. Мама посредине. Под открытым зонтиком, бросающим ей на лицо бледно‑зеленый свет, она похожа на гриб.
По полям разбросаны хаты с соломенными крышами, тоже похожие на грибы. Зеленеют хлеба. Навстречу выплывает еврейское кладбище. Там, под деревьями, лежит наш Мойше.
Мама закрывает зонтик и смотрит туда. Оборачивается несколько раз, пока кладбищенский забор не исчезает в знойном мареве.
Здесь и далее графика Джейкоба Стейнхардта
Через речку перекинулся деревянный мост. Босые бабы, закатав подол, выбивают вальками белье. Наша лошадка останавливается. Парень выпрягает ее и ведет к речке напоить. Мы вылезаем из телеги. Мама взяла с собой хлеб с маслом, крутые яйца и даже водки захватила.
Мы рассаживаемся у воды под единственным деревом и принимаемся за еду.
Отец пьет водку маленькими глоточками. Наш возница, запрокинув голову, разом опрокидывает в себя целую стопку. Мама макает в бокальчик кусок пряника. Нам с Тойбой тоже наливают по полстаканчика. И мы, и наша лошадь сыты и довольны. Можно продолжать путь.
Полдень. По лугам разбрелись усталые пегие, как в заплатах, коровы. Возница прикладывает ладонь козырьком ко лбу и смотрит на солнце. Огромное, белое, оно обжигает нам спины.
На шоссе пусто. Сегодня не базарный день, в город никто не едет. По обочине идет баба с котомкой. Светловолосый, мокрый от пота еврей крутит хвост стреноженному рыжему теленку.
Лошадка снова останавливается.
— Янышов, — говорит отец и вылезает из телеги.
Четыре жерди подпирают сени янышовской корчмы.
На крыльцо выходит долговязый еврей с седой бородой:
— Здравствуйте.
— Здравствуйте.
— Что новенького?
Это корчмарь Лузер. Он помогает нам слезть с завязанного в узлы белья и кричит в открытую дверь:
— Сура, Сура!
Появляется худая высокая девушка с испуганными голубыми глазами. Щурится, будто вышла из темноты. Увидев, кто вылезает из телеги, всплескивает руками:
— О Г‑споди, что ж это я?
И опять скрывается в корчме.
Здесь хорошо знают отца. Ему тут всегда рады, поэтому рады и нам. Привечают, как родных. Дочь Лузера Сура, которая сперва вышла к нам босиком, надела туфли на шнурках и красную блузку. Постукивает по полу высокими каблуками. Подает борщ со сметаной, необъятный каравай, масло, которое она сбила сама, и сыр. А может, мы желаем молока прямо из‑под коровы? А может, творогу?
— Значит, в Ленивое едешь? — тянет долговязый Лузер.
— А то сам не знаешь, — отвечает отец.
— Много за луга заплатил?
— Порядочно.
— Как считаешь, прибыль‑то будет?
— Надеюсь, внакладе не останусь.
— Понятно. А что вообще нового?
— Да, пожалуй, ничего…
Лузер сворачивает козью ножку. Пару минут помолчав, продолжает расспросы:
— Лейбка‑то пишет?
— Редко.
— Когда домой?
— Думаю, на праздники, даст Б‑г, приедет.
— Денег хоть подкопил у фонек?
— Откуда мне знать?
— Я его помню, твоего Лейбку. — Лузер закуривает самокрутку. — Слышал, золотые руки у него.
— Да. Уже мог бы мастером быть, если бы к фонькам в армию не попал.
— Наверное, на праздники его увидим.
— Наверное.
Поев, отец произносит благословение. В опустошенные миски лезут мухи. Хлопец уже снял с лошадиной морды торбу с сечкой. Возле корчмы расползается густая черная тень.
Первой из‑за стола встает мама. Открывает зонтик и гордой походкой покидает корчму.
За все время, пока отец и долговязый Лузер беседовали, мама не проронила ни слова. Только делала недовольное лицо. Видно, разговор ей не нравился.
Только когда мы снова расселись на тюках в телеге, а Лузер с дочкой, проводив нас, вернулись в корчму, мама заговорила:
— С чего это он все про Лейбку расспрашивал?
— А что такого? — пожал плечами отец.
— Это его дочка, та девица тощая?
— Да, единственная.
— Эдакое сокровище.
Отец смотрел вдаль. Лошадь отдохнула, но еле переставляла ноги.
— А жены у Лузера нет? — спросила мама.
— Овдовел, — ответил отец и вытянул вперед руку. — Вон там Ленивое.
— Где? — Я вскочил.
— Там, за тополями.
— Долго еще ехать?
— С полчаса будет.
Теперь я не мог спокойно сидеть на месте. Все время привставал, всматривался. Телега свернула на проселок. Колеса натужно скрипели. Наш возница не раз приподнимал шапку перед побеленными каменными будками, где стояли богоматери с увядшими цветами у босых ног.
Здесь и далее графика Джейкоба Стейнхардта
Солнце садилось за амбар. Чем ниже оно опускалось, тем больше небо заливалось расплавленной медью. Из‑за заборов рвались собаки. Навстречу брели коровы, оставляя на песке огромные лепешки. Зазвонила одинокая церквушка, затерянная где‑то вдали. Из труб тянулись голубоватые струйки дыма. В нос ударял запах отрубей и теплого, только что выдоенного молока.
Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..
