Негритянское меньшинство в США по-прежнему остаётся аутсайдером. Американские экономисты Джордж Акерлоф и Роберт Шиллер задались вопросом – как избавить цветных от девиаций? Их совет: не либерализм и рынок, а позитивная дискриминация с преимущественным доступом в чиновничество и особые программы адаптации в школах и тюрьмах.
Очередной бунт негров в Балтиморе в который раз поднял вопрос: почему цветному меньшинству не удаётся интегрироваться в американское общество? Американские экономисты Джордж Акерлоф и Роберт Шиллер в своей книге «Как человеческая психология управляет экономикой» попытались разобраться, может ли «свободный рынок» решить проблему расовой сегрегации в США и сделать негров равными белым? Они приходят к выводу, что в этом вопросе «либеральные законы» не работают, и к решению проблемы необходимо подключать государство.
«Разделение между чёрными и белыми не исчезло, а только преобразилось. В исполнение мечты Кинга появился многочисленный и растущий черный средний класс. Сегодня более половины афроамериканцев имеют доход, вдвое превышающий уровень бедности. Это один из общепринятых признаков среднего класса. Но при этом среди чёрного населения сохраняется высокий уровень бедности. В 2006 году он составлял 23,6%, а это втрое выше, чем у белых. Безработных среди черных по-прежнему больше, чем среди белых.
Статистика убедительна, но она не полностью отражает реальность. Проблемы беднейших афроамериканцев не ограничиваются бедностью. Они включают чрезвычайно высокий уровень преступности, распространение алкогольной и наркотической зависимости, большое число внебрачных детей, матерей-одиночек, а также сильную зависимость от социальных пособий. Криминальная статистика указывает, что и преступность значительно распространена среди афроамериканцев. Так, 7,9% черных мужчин в возрасте от 18 до 64 лет находятся в местных или федеральных тюрьмах. Этот показатель превышает аналогичный для белых в восемь раз. Шансы чернокожего юноши хоть раз в жизни оказаться в тюрьме превышают 25% — и эта цифра не включает предварительного заключения. Мы можем привести сходные цифры для коренных американцев (индейцев), которые по большинству показателей оказываются в ещё более бедственном положении, чем афроамериканцы.
Решение этих проблем — самая неотложная задача, стоящая перед Америкой. Более того, мы считаем ее настолько важной, что ни одна книга по макроэкономике не будет полной без их обсуждения. Как мы убедимся, стойкости этой проблемы способствуют два элемента иррационального начала: любовь к историям и стремление к справедливости.
Расслоение афроамериканского населения — с одной стороны, успешный средний класс, чёрные президент, два госсекретаря и генеральный прокурор США, а также множество менеджеров высшего звена, а с другой — более 800 тысяч осужденных преступников, отбывающих срок, — это явление, выпадающее из общего ряда. Оно требует объяснений.
Социальные психологи в лабораторных условиях показали: барьеры между представителями разных групп создаются очень легко. Мы проявляем благосклонность к «своим» и чувствуем неприязнь к «чужим». В одном из классических экспериментов испытуемые были разделены на группы в зависимости от того, на чётное или нечётное число приходится их день рождения. Но, даже несмотря на явную формальность такого критерия, представители обеих групп потакали «своим» и с предубеждением относились к «чужим».
Если в лабораторных условиях такие «группы по интересам» создаются с лёгкостью, нет ничего удивительного в том, что после четырех столетий расизма белые и черные американцы относятся друг к другу подобным образом. Эти предубеждения связаны с двумя вышеупомянутыми аспектами иррационального начала.
Само разделение людей на «своих» и «чужих» происходит под воздействием склонности сочинять истории. Это, в свою очередь, приводит к возникновению чётких представлений о том, что такое справедливость — по отношению к «своим» и «чужим».
Такое разделение — главный вопрос для каждого афроамериканца. Чернокожие вынуждены преодолевать психологические и материальные трудности экономической системы, которую они не выбирали и которую считают несправедливой. Почитайте биографию любого афроамериканца — эти вопросы неизбежно окажутся в центре внимания.
В книге «Достоинство рабочего человека» социолога Мишель Ламон рассказывается о том, как это сказывается на реальной жизни. Ламон провела опрос чёрных и белых мужчин, принадлежащих к рабочему классу. Она хотела узнать их истории. Что побуждает их, например, вставать по утрам и идти на работу? Как выяснилось, все её собеседники мало соответствуют идеалам американского общества. Зарабатывают они немного, особым уважением общества не пользуются. Поэтому, чтобы сохранять чувство собственного достоинства, выполнять тяжёлую и ответственную работу за столь малое вознаграждение, у них должно быть особенное мировоззрение.
Конечно, не все белые и не все чёрные рабочие говорили одно и то же; вариации были весьма значительны. И все же Ламон выделила некую типовую историю, описывающую представления этой группы о самой себе.
Для белых мир — весьма суровое место, где царит жёсткая конкуренция. Но капитализм — лучшая из всех возможных систем, и они занимают в ней свою нишу. Белые гордятся тем, что вносят свой независимый вклад в поддержание сложившегося порядка вещей. Несмотря на все трудности, они могут позаботиться о себе и своих семьях, и это наполняет их особой гордостью. Они сами несут ответственность за свою судьбу, за свои успехи и неудачи. Кроме того, белые считают себя лучше тех, кто находится выше них на социальной лестнице, поскольку больше пекутся о моральных ценностях и меньше — о деньгах. В общем, они сами выбрали для себя такую жизнь.
У афроамериканцев история несколько иная. Как и белые, чернокожие рабочие гордятся тем, что полагаются только на собственные силы. Но их обстоятельства намного тяжелее, чем у белых. Им не просто сдали плохие карты за ломберным столом капитализма. Белые склонны думать, что живут в справедливом обществе, а их относительно низкий статус — следствие простого невезения или сознательного выбора. Афроамериканцы свои неудачи неизбежно видят как следствие принадлежности к «своим» в мире, где правят «чужие». Награду в виде рабочих мест и зарплат раздают «чужие», а «свои» лишь пассивно их получают. Афроамериканцы вынуждены ещё больше, чем белые, полагаться на себя, поскольку им приходится сосуществовать и с «чужими», находясь в среде «своих». В результате афроамериканцы более сплочённая группа, члены которой всегда готовы оказать друг другу помощь. В их понимании неудачи — это не просто невезение в условиях, когда все равны, или результат сознательного выбора. Это ключевой момент в представлении чернокожих о себе.
В ходе опросов Ламон выяснила, что понятию расы большое внимание уделяют не только чёрные, но и белые. Белые гордятся тем, что всего добились сами, тем самым противопоставляя себя черным — в особенности тем из них, кто живет на социальные пособия. Чёрные, в свою очередь, противопоставляют себя белым, которых считают скупыми и несправедливыми. У каждой из сторон в этих двух историях есть свое представление о том, как «свои» и «чужие» должны себя вести.
Афроамериканцам приходится действовать, имея на руках плохие карты и преодолевая враждебность окружающего мира. Чтобы выдержать в столь несправедливом мире, нужна психологическая защита. Между тем Ламон изучала чёрных представителей рабочего класса, т. е. тех, кто худо-бедно борется за свою жизнь. Но есть ведь ещё и те, кто бороться не хочет, — кто не справился и опустил руки.
В этнографических исследованиях, посвященных таким людям, мы видим обратную сторону медали, показанной нам Ламон. В её представлении афроамериканский рабочий класс сохраняет достоинство благодаря тому, что сдерживает эмоции. Те же, кто не справился, неспособны проделать эту психологическую работу. Они живут в режиме постоянного эмоционального срыва.
Во всех многочисленных книгах на эту тему можно встретить описание того, как сочетание примитивной работы, нищеты и стремления к самоуважению порождают гнев. Эти настроения поддерживаются, или санкционируется, окружающим обществом. В результате человек внушает себе, что не сдерживаться — нормально. Такие ситуации настолько распространены, что всегда находят своё отражение во всех детальных описаниях жизни тех афроамериканцев, которые не относятся ни к среднему, ни к рабочему классу.
Приведённая выше интерпретация позволяет объяснить неожиданное разделение, начавшееся среди афроамериканцев сразу после завершения эпохи борьбы за гражданские права. До этого каждый чёрный житель США знал, что к нему относятся несправедливо, а белые в массе своей этого не замечали. «Цветовой барьер» для афроамериканцев был незыблемым и неизменным. Какой бы несправедливой ни была система, отрицать её было немыслимо, почти самоубийственно. Но затем мир изменился, и белые признали несправедливость. Теперь это часть официальной американской истории, о ней вспоминают в день Мартина Лютера Кинга, рассказывают в школах во время месячника афроамериканской истории. У чёрных появились новые возможности, и некоторые не преминули ими воспользоваться.
Но теперь стало гораздо сложнее игнорировать — или, точнее, подавлять в себе — чувство несправедливости.
В экономических терминах это выражается в том, что афроамериканцы беднее, потому что у них мало навыков и финансовых активов и они подвергаются дискриминации. Но к этому следует добавить немаловажную деталь: роль историй, противостояние между «своими» и «чужими», стремление к самоуважению и справедливости. Таким образом, мы вновь возвращаемся к теме иррационального начала.
Конечно, у всех групп иммигрантов есть свои истории про дискриминацию, но афроамериканцы и коренное население подвергались особенно тяжёлому угнетению. Например, положение выходцев из Латинской Америки сильно отличается от положения афроамериканцев. Безработица среди латиноамериканцев в возрасте 25—34 лет примерно такая же, как среди белых. Без учета находящихся в заключении, её уровень составляет около 10%. Напротив, у афроамериканцев он приближается к 25%.
Груз прошлого, представления о справедливости и истории позволяют понять, что бедность среди чёрных и коренных американцев не была их личным выбором. В своем непростом положении они оказались не только потому, что у них не было ресурсов, но и потому, что они больше других делили общество на «своих» и «чужих». К тому же коренное и чёрное население Америки давно живет с историей про то, как его эксплуатировали. Всё это приводит к тому, что афроамериканцы по-прежнему остаются бедными.
Так как же это исправить? В 1990-е велось активное обсуждение позитивной дискриминации. Почти одновременно вышли две очень важные книги с диаметрально противоположными выводами. Эбигайл и Стивен Тернстремы написали исчерпывающую историю позитивной дискриминации и того, как эта практика выросла из движения за гражданские права. У них есть все основания гордиться как своими историческими изысканиями, так и статистическим анализом.
Но Тернстремы не приняли в расчет те эмоции, о которых говорится в очерках о жизни цветных. А ведь именно эти абсолютно неизбежные эмоции и являются главным доводом в пользу позитивной дискриминации. В противоположность Тернстремам журналист Дэвид Шиплер собрал в своей книге «Страна чужаков: чёрные и белые в Америке» множество высказываний афроамериканцев о самих себе и об этой стране и пришёл к выводу, что пропасть между «своими» и «чужими» существует. А значит, позитивная дискриминация может сыграть большую роль в её преодолении.
В первую очередь, важно символическое значение такого подхода. Позитивная дискриминация продемонстрирует, что чёрные небезразличны белым и что Америка больше не разделена на две независимые страны. Мы признаем, что позитивную дискриминацию крайне сложно осуществлять на практике и что она нарушает принцип справедливости. Но это уже второстепенные вопросы по сравнению с возможностью послать всем афроамериканцам сигнал: «У нас всё получится, вы нам не безразличны».
Противники этой меры, в том числе Тернстремы, утверждают, что позитивная дискриминация — это ошибка. Они полагают, что число представителей среднего класса среди чёрных растет, что государственные меры подобного рода будут неэффективными и что проблема различий между чёрными и белыми рынок решит самостоятельно. Но они не понимают, что правительство может с помощью разных точек взаимодействия влиять на афроамериканцев, чтобы переписать историю про две разные Америки.
Самая очевидная такая точка — школы. К тому времени, когда афроамериканские дети садятся за парту, они уже осознают себя как представителей определенной общности и понимают, что между чёрными и белыми есть разница. Кроме того, среди них намного больше, чем среди белых, бедных и неблагополучных семей. Даже если ребёнок пришел в школу из полноценной семьи, но из бедного района, он наверняка уже не раз видел множество примеров неблагополучия.
Далее, школы исповедуют ценности среднего класса. Даже в самых лучших школах учителя любой расы очень опасаются беспорядков, вызванных проблемами, с которыми они не в состоянии справиться. А источником таких проблем могут быть сами школы.
В одном исследовании средней школы в Беркли, штат Калифорния, рассказывается о том, как учителя, опасаясь беспорядков, стали наказывать 12-13-летних детей из бедных семей, когда те вели себя не так, как дети из семей среднего класса. Такой дифференцированный подход вызвал ощущение несправедливости и озлобленности среди детей. Поскольку у школ имеются такие трудности с обучением бедных меньшинств, крайне важно выделять ресурсы, чтобы решить эти проблемы. И там, где ресурсы уже выделяются, ситуация начала меняться коренным образом.
Есть большой массив данных, свидетельствующий о том, что афроамериканцы особенно восприимчивы к качеству образования. Эксперимент со случайной выборкой в Теннеси показал, что для них принципиально важен размер подготовительной группы. Также было установлено, что в Техасе на результаты тестов среди чёрных существенное влияние оказал уровень профессионализма учителей.
Многочисленные экспериментальные школы с хорошим уровнем преподавания и правильным педагогическим подходом продемонстрировали прекрасные результаты. В этих экспериментах доверие, установившееся между учащимися и преподавателями, пригасило гнев, который мог переброситься с улиц на школьный двор. Благодаря надлежащим вложениям и правильно подобранным учителям, неравнодушным и способным к сочувствию, умеющим улаживать проблемы и не перегруженным учебной работой, афроамериканские школьники демонстрируют поразительные успехи. У хорошо продуманных программ помощи тем, кто выбыл из гонки за экономический успех, есть огромные перспективы.
Такие образовательные инициативы — это лишь один пример программы, действующей в точке соприкосновения государства и афроамериканцев.
Для афроамериканцев один из наиболее простых способов подняться на уровень среднего класса — это работа в государственном учреждении. Поначалу они могли претендовать только на должность школьного учителя, но, когда прекратилась сегрегация, им стала доступна служба в вооружённых силах, в федеральном правительстве и в правительствах штатов, а также, например, в больницах.
Одной из малоизвестных трагических ошибок администрации Буша стал систематический вывод федеральных служащих низшего звена за штат. В обычных обстоятельствах мы бы только приветствовали экономию средств налогоплательщиков. Но такой аутсорсинг привел к непропорционально высокому сокращению вакансий для афроамериканцев.
Есть, разумеется, ещё одна сфера, в которой афроамериканцы находятся в тесном контакте с государством, точнее, с правоохранительными органами. Количество черных, находящихся в местных и федеральных тюрьмах, приводит нас в ужас. Конечно, зачастую лишения свободы не избежать. Более того, нередко оно служит защите самого афроамериканского сообщества. Но в исправительных учреждениях следует больше внимания уделять социальной адаптации, предоставлять преступникам возможность для «второй попытки». Необходимо придумать новые способы выявления тех, кто готов учиться, а также избавления их от наркотической и алкогольной зависимости. Тюрьму вообще следует воспринимать как средство перевоспитания и образования. Она не должна быть местом, где учатся совершать более тяжелые преступления.
Хорошо это или плохо, в этой книге мы признаём могущество рынка. Но в данном случае не согласны с противниками активного вмешательства государства, предоставляющими решение расовой проблемы рынку, а значит — случаю.
+++
Ещё в Блоге Толкователя о насилии в США:
29 апреля исполняется 20 лет началу восстания негров и латиносов в Лос-Анджелесе. Оно продолжалось 8 дней. В ходе восстания было убито около 140 человек. Сдержать его удалось корейской общине города, а уж затем дело довершили ФБР и Национальная гвардия.
***
Кровавая бойня в штате Коннектикут вновь заставила говорить о причинах таких преступлений. Статистика показывает, что убийства в США преимущественно происходят в населённых пунктах с преобладанием бедных и рабочих, а также там, где наименее строгий контроль за оружием. Наименьший их уровень – среди образованных и мигрантов.
+++
Толкователь.ру
