Внучка гениального Шолом-Алейхема, она стеснялась своих рассказов — и работала учительницей. А потом вдруг Бел Кауфман написала бестселлер о школе — «Вверх по лестнице, ведущей вниз».
«Я никогда в жизни не собиралась писать роман, и уж тем более роман, который будут называть “классическим романом о школе”. Думала ли я, что произвожу переворот в школьном образовании?! Мне просто казалось, что я пишу о любви», — признавалась Бел Кауфман. Ее роман «Вверх по лестнице, ведущей вниз» стал одним из главных художественных произведений, посвященных школе: о непонимании между педагогами и учениками, о власти системы — и о тех, кто находит в себе силы идти против нее.
Вообще-то, роман вырос из небольшого рассказа на три страницы. Расширить его попросили издатели — уж больно смешно оказались склеены автором обрывки записок, якобы найденных в мусорной корзине одной нью-йоркской средней школы. Название произведению подсказала докладная записка на имя директора от одного из сотрудников школы: «Задержан мною за нарушение правил: шёл вверх по лестнице, ведущей вниз, и на замечание ответил дерзостью». Показав, какой хаос, неразбериха и бюрократическое равнодушие царят в обычной школе, Бел не рассчитывала на всеобщее признание. Она думала, что книга максимум будет интересна лишь десятку-другому учителей — может, те даже посмеются, узнав свою школу. Но книга тут же стала бестселлером и была переведена на многие языки. В 1967-м роман вышел даже в СССР — а там не очень жаловали переводы современных американских писателей. Но, думается, советские аппаратчики просто хотели показать, что советские школы куда как лучше американских, и что им проблемы, описанные в романе, незнакомы. Однако эффект был прямо противоположный. «Все совершенно как у нас», — констатировали советские учителя после прочтения. Это как раз была та самая пропасть между представлениями функционеров о школе и истинным положением дел. Вот как о ней писала в романе Кауфман: «Как безнадежно это далеко от учебника педагогики и от лекций профессора Уинтерса о психологии юношества. Я встретилась с юношеством лицом к лицу. Профессор Уинтерс наверняка никогда учеников в глаза не видел».
Но была еще одна причина, почему книгу Кауфман решили издать в СССР. Бел была внучкой любимого в стране писателя Шолом-Алейхема. И в романе явственно ощущались его интонации. Как отметил один из критиков сразу после публикации романа: «Эта книга взошла на юморе Шолом-Алейхема». Но в случае Бел сказались не только гены гениального деда. Была еще и мама Ляля Рабинович-Кауфман — старшая дочь Шолом-Алейхема, автор более тысячи рассказов. Сама Бел Кауфман — Белла Михайловна Койфман — родилась 10 мая 1911 года в Берлине, где ее отец Михоэл Койфман получал медицинское образование. Ранние годы Бел прошли в Одессе. Там же ее застала и революция. «Каждую неделю была новая власть — меньшевики, большевики, красные, белые, зеленые… Тогда только что родился мой брат. Помню, я возила его в коляске, мы гуляли перед домом, и к нам подошли две молодые женщины в кожаных куртках, взяли его из коляски, положили мне на руки и, забрав коляску, сказали: “У нас тоже есть дети”. Это был мой первый урок коммунизма», — рассказывала Кауфман.
В 1923 году, когда Бел было 12 лет, семье Кауфман удалось уехать в США: Ляля Рабинович поехала в Москву к наркому Анатолию Луначарскому и сказала, что хочет навестить в Америке мать — вдову Шолом-Алейхема. Понимая, что назад они уже не вернутся, Луначарский, тем не менее, выхлопотал им разрешение. Бел абсолютно не знала английского языка и по приезде в Нью-Йорк в свои 13 лет начала обучение в классе с шестилетними первоклашками. Через год она уже примкнула к сверстникам, но сильный русский акцент мешал ей еще долго: даже получив в 1936 году степень магистра по английскому языку в Колумбийском университете, Бел не могла найти постоянную работу в школе. Как раз из-за ярко выраженного акцента. В конце концов ее допустили до преподавательской деятельности, но первые годы она лишь заменяла заболевших коллег.
Как раз в один из очередных вынужденно свободных дней Бел занялась литературным творчеством. Она писала короткие рассказы для местных журналов. Писать она любила с детства. Бел было семь лет, когда один из одесских детских журналов опубликовал ее первую поэму. В 9 лет она принялась за драму, в которой было 24 героя, в подростковом возрасте, уже в Америке, она писала любовные стихотворения, состояла в редколлегии газеты школы, затем колледжа и университета. Ее рассказы выходили под разными псевдонимами: Бел откровенно стеснялась называть себя писательницей на фоне гениального деда. Окончательный псевдоним был избран, когда она начала сотрудничать с Esquire: мужской журнал не публиковал авторов-женщин, но так как гонорары в нем были весьма солидные, литературный агент посоветовал Кауфман отбросить две последние буквы от ее имени. С тех пор Кауфман подписывала свои произведения исключительно как Бел.
На литературную славу Кауфман, по ее же словам, не претендовала — рассказы были способом подзаработать, принося пусть небольшой, но стабильный доход. Все, что она получала, шло на лечение матери, болевшей раком. В перерыве между преподавательской деятельностью был наскоро написан и трехстраничный рассказ From a teachers waste basket, «Из мусорной корзины учителя». Рассказ сразу же опубликовали — и Бел тут же предложили написать на его основе роман. «Я сперва категорически отказывалась. Говорила, что учительница и не пишу романы. Но издательство пообещало аванс, а я очень нуждалась в деньгах: моя мама умирала от рака. Я не смогла отказаться — взяла аванс и быстро его истратила. Что оставалось делать? Пришлось сесть за роман», — вспоминала Бел.
Через девять месяцев роман был готов, и после его публикации в 1964 году Бел Кауфман проснулась знаменитой. Роман был переведён на 16 языков и вышел общим тиражом более шести миллионов экземпляров, а его название превратилось в идиоматическое выражение в целом ряде стран. Через три года книга была экранизирована режиссёром Робертом Маллиганом. Фильм был в том числе показан на 5-м Московском международном кинофестивале. На основе романа в 1969 году Кауфман также выпустила одноимённую пьесу.
После этого она написала не так уж много: выпустила несколько сборников рассказов и повестей, опубликовала серию автобиографических очерков, книгу воспоминаний о детских годах в Одессе и ряд других произведений. Своей лучшей работой сама Бел считала психологический роман «Любовь и все прочее». Он тоже вышел большим тиражом, но не достиг тиража «Лестницы», с которой в первую очередь и ассоциируется имя Бел Кауфман. Впрочем, на собственное литературное творчество у Бел почти не оставалась времени. Успех «Лестницы» превратил ее в популяризатора творчества своего деда. До этого об их родстве знал лишь ограниченный круг людей, да и сама Бел, безусловно, обожавшая рассказы деда, не придавала значения их построению. Она углубилась в их доскональное изучение лишь в 60-х. Рассказывая о творчестве деда, Бел объехала многие страны — везде она читала лекции и ставила театральные постановки как по произведениям деда, так и по своим рассказам. Как отмечали критики, чем больше Бел рассказывала о деде, тем сильнее менялся стиль ее речи. Он стал по-еврейски колоритным, насыщенным юмором.
Бел свято чтила завещание деда, в котором писатель просил вспоминать о нем в годовщину его смерти со смехом или не вспоминать совсем. Она никогда не нарушала эту традицию — каждый год устраивала чаепитие и чтение произведений писателя, собирая всех, кто помнил писателя. Сейчас эту традицию продолжает ее дочь. Бел Кауфман умерла в 2014 году в возрасте 103 лет.
Почти до ста лет профессор Бел Кауфман читала курс лекций по еврейскому юмору в родном Хантер-колледже и практически до последних своих дней каждую неделю посещала занятия в танцевальной студии. На вопрос, как ей удалось сохранить такую молодость духа, Бел отвечала фразой деда: «Нужно жить, даже если это убивает». И советовала уже от себя: «Нужно всегда идти вверх по лестнице. Куда бы она ни вела».
Алексей Викторов, Jewish.ru
