Некоторое время назад тема арабо-еврейских браков всколыхнула едва ли не все израильское общество, выплеснувшись на страницы газет. И это несмотря на то, что в центре ситуации была одна-единственная история еврейки Морель Малки и араба Махмуда Мансура, чья свадьба состоялась в Ришон ле-Ционе и вызвала сразу две разрешенных демонстрации – в поддержку и в осуждение.
Наша газета об этом уже писала. Но сама тема смешанных браков той скандальной историей не исчерпывается. У нее много пластов. Проблема, скажем прямо, сверхчувствительна для всех евреев, а для израильских – особенно, и потому имеет смысл разобраться в некоторых ее особенностях. Например, каковы реальные размеры социального феномена у нас и не у нас, и насколько подвержены новому поветрию русскоговорящие девушки-репатриантки – как еврейки по Галахе, так и нееврейки. Этот аспект оказался вне внимания израильской прессы. А зря…
Ибрагим ищет Лену
…Эта наша семейная тайна давно и хорошо известна. При том, что отношения между русскоязычной и арабской общинами в Израиле остаются довольно напряженными, и именно выходцы «из нас» периодически предлагают самые радикальные лозунги по освобождению родной страны от арабов, существует необъяснимый феномен: арабские парни почему-то стремятся жениться на новых репатриантках из бывшего СССР. Если уж говорить о любви детей разных народов, то не совсем понятно, почему израильские арабы, желающие жениться на еврейках, предпочитают вновь прибывших своим соотечественницам-сабрам – при том, что у последних зачастую не один, а сразу два общих языка. Ведь иврит очень прилично изучают в арабских школах, а в еврейских худо-бедно, но преподают арабский…
…Мы бродим между лавчонками оптового рынка «Алия» в Тель-Авиве, в самом начале бесконечной улицы Левински. Меня привез сюда мой знакомый Хаим, владелец русского магазина в Холоне. Я покупаю у него продукты едва ли не с момента прибытия в Израиль, а сам он заехал на базарчик, чтобы присмотреть какой-нибудь товарец подешевле. Хаим на этом рынке – частый гость, он отлично знает, в какой лавке что искать. Хозяева лавчонок – в основном арабы – его тоже узнают и зазывают еще издали. Ибрагим, продавец макаронных изделий и прочей бакалеи из Бейт-Лехема, подтащив мешки к нашей машине, охотно болтает на разные темы. Сразу видно, что парень довольно ленив: загрузив один мешок с овсянкой в багажник, второй он оставляет Хаиму. «Или грузи все, или отдавай деньги», – возмущается Хаим.
Но вот работа выполнена, и можно поговорить.
– Жениться не думаешь? – деловито осведомляется Хаим. – Тебе давно пора. Нашел девушку?
– Пока нет, – качает головой Ибрагим. – Сватали мне нескольких наших. Да не хочу я. Не согласился. Русскую ищу. Может, поможешь?
– Зачем тебе русская? – пожимает плечами Хаим. – Языка не знает, привычек не понимает, родителям твоим наверняка не понравится…
– Э-э-э… я тебе по порядку перечислю, – загибает пальцы Ибрагим. Во-первых, красивые. Все производят хорошее впечатление. Мне нужна жена красивая, я вот еще немного у хозяина поработаю, а потом свою лавку открою – красивая женщина привлекает покупателей. Во-вторых, русские девчонки выносливые, в работе хороши, к новым обычаям приспосабливаются очень быстро.
– Ну, убедил, – смеется Хаим. – Теперь остался пустяк: найти такую, какая за тебя, носатого, пойдет, и дело с концом. На свадьбу не забудь позвать!
– Вот тебе и предмет повышенного спроса, – констатирует Хаим, когда Ибрагим со своей тачкой удаляется. «Русских» хотят все, а израильские арабы – тем более.
Сколько их?
До недавнего времени статистики по этому поводу не существовало. Предполагалось, что в Государстве Израиль евреи собрались для того, чтобы быть евреями. Публикации об израильтянах, которые по тем или иным причинам перешли в ислам, вызывали в обществе шок. (Скажу сразу, одна из историй, потрясших Израиль не менее чем нынешняя свадьба, была связана с еврейским русскоязычным парнем, который решил принять ислам). Известный сайт y-net попытался собрать материалы по этой проблеме и выяснил, что «каждый год в Израиле переходит в ислам около 40 человек, в основном женщины, вышедшие замуж за мусульман. Но в 2006 году был зафиксирован новый «рекорд» – в ислам перешли 70 евреев». В отчете кнессета за 2012 год говорилось, что число перешедших в ислам достигло 100 человек. Согласно данным Центрального статистического бюро Израиля, приведенным газетой «Джерузалем Пост», в 2011 году за границей было заключено 8994 брака, из них 27 – между евреями и арабами. Число небольшое, и вряд ли стоит говорить о тенденции, но тем не менее общество проявляет обеспокоенность.Согласно опросу газеты «Ха-Арец», 75% еврейского населения Израиля и 65% арабского выступают против подобных браков. Любопытно, что наименьший процент выступающих против – среди арабов-христиан, и значительно больший, до 70%, – среди мусульман.
Лучшие арабские невесты – «русские» репатриантки
…В тот день Марина Мачулина, репатриантка из Питера, выпускница Педагогического института имени Герцена, переводчик с испанского на русский по специальности и мать-одиночка по семейному статусу, меньше всего собиралась с кем-либо знакомиться. Она шла по улице и наткнулась на большую вывеску: «Выставка арабской книги в центре «Бейт-ха-Гефен». Тогда она была не в курсе, что «Бейт ха-Гефен» – Центр арабской культуры в Хайфе. – «Интересно взглянуть, – подумала она, – как выглядят эти книги, и не подбросили ли за компанию к ним и русские издания?»
Она обходила стенд за стендом, но русских книг не было, да и ивритских тоже. Было видно, что Марина разочарована.
– Девушка, что вы ищете? – окликнул ее на иврите симпатичный парень и представился: Мамон Саид Ахмад. – Может, я помогу? Русские книги? Нет, об этом мы не подумали. Но в следующий раз обязательно привезем, не сомневайтесь. А кстати, не могли бы вы рассказать, почему «русские» так любят книги?
Он был подчеркнуто вежлив и внимателен, и ему явно хотелось продолжить разговор, но Марина заторопилась, отметив про себя, что парень славный.
Второй раз их встреча произошла тоже случайно, уже через несколько лет. Даниэль, сын Марины от первого брака, пошел в детский сад, который находился поблизости от дома Мамона. Поэтому, услышав приглашение зайти в дом, Марина не отказалась, подумав, что если случайность происходит во второй раз, не такая уж это случайность. Так началась их дружба.
Мамон заботился о Марине и ее сыне, она чувствовала, что он ее уважает. Но со свадьбой не торопился.
– Я не хотел жениться и производить на свет детей до тех пор, пока не обзаведусь собственным домом, – так у нас принято, – рассказывает Мамон. – Поэтому пришлось подождать. Марина не возражала.
В общем, спустя девять лет после первого знакомства они решили пожениться.
Оставалось выбрать, где: согласно религиозной принадлежности, она – еврейка по Галахе, он – мусульманин. Переходить в ислам Марина не собиралась. Более того, оставляла за собой собственную фамилию. А межрелигиозные браки в нашей стране, как всем известно, недействительны. Как большинству пар, которым не светит свадьба в Израиле, на Кипр им ехать не хотелось, это место было абсолютно чужим для них, а на свадьбе, по мнению обоих, должны были присутствовать свои, близкие люди. Поэтому все взвесив, они предпочли «русский» вариант. И улетели в Санкт-Петербург, на родину Марины. Там никого не волновала национальность жениха и невесты. Собрались институтские друзья Марины, школьные приятели. И весело отгуляв свадьбу, смешанная пара вернулась в непростую израильскую жизнь.
Марине предстояло войти в большую арабскую семью, со своей системой отношений между тетушками, дядюшками, братьями, сестрами…
– Наверное, моя ситуация облегчалась тем, что Мамон – человек светский, и не требовал от меня приобщения к своей религии, а с его родственниками я знакомилась постепенно. Мама его живет в одном доме с нами, общаемся мы часто, и я постепенно нашла в этом некоторое преимущество – поесть традиционные арабские блюда он ходит к ней. И я была очень рада, что Мамону понравилась простая жареная картошка!
Мамон считает, что у него с Мариной получилась семья хорошая, хоть и не идеальная.
– Конечно, я прекрасно знаю, что арабские жены гораздо больше времени тратят на уборку дома и приготовление пищи, чем моя жена, но мне хорошо с ней, а ее образованностью и умом я горжусь.
– Марина, – задаю я вопрос, – существует мнение, что еврейки-репатриантки охотнее связывают свою жизнь с арабами, чем сабры, потому что их еврейское образование недостаточно прочно. Как вы к этому относитесь?
– То, что выходцы из России менее предвзято относятся к арабам, это точно.
– Но ведь русскоговорящая среда как раз наоборот – более правая?
– Я к этой группе не принадлежу, мои друзья тоже, поэтому давления среды я не ощущаю. А что касается разницы между репатриантками и сабрами, Мамон говорит, что он бы никогда не женился на сабре хотя бы потому, что не был бы принят семьей девушки.
– Но противостояние евреев и арабов в нашей стране не становится слабее. Следуя распространенному мнению, израильские арабы поддерживают в конфликте палестинцев, а не израильтян. У вас не болит душа за соплеменников?
– Я знаю, что израильские арабы очень разные, и нельзя всех подводить под одну гребенку. Есть обычные, спокойные люди, со светским образом жизни, есть очень религиозные, есть экстремисты. Я не берусь судить об этом конфликте – он слишком сложный.
…Когда у них родилась дочь, Мамон попросил Марину назвать девочку в честь его матери – Амирой. И хотя Марину это обстоятельство несколько смутило, она все же согласилась. Пусть муж будет доволен. Первые слова девочка произнесла по-русски.
«Привозные жены» в Израиле не приживаются…
Я все-таки спросила мужа Марины, Мамона Саида Ахмада, почему израильские арабы предпочитают брать в жены репатрианток.
– Уже довольно давно в некоторых арабских семьях, особенно на территориях, принято привозить жен из-за границы. Поскольку многие арабы прежде получали высшее образование в бывшем Советском Союзе, а теперь едут на учебу в Россию, то и категория «привозных русских жен» постоянно увеличивается. Лично я против такого «импорта». На мой взгляд, девушка, вырванная из своей среды и оказавшаяся на чужбине без родственников и друзей, болезненно переживает свое одиночество. Она испытывает шок, ей чуждо все: кроме языка и обычаев, еще и совершенно незнакомая страна, которая чаще всего совершенно не соответствует ее ожиданиям. Ему все знакомо, а для нее это все непонятное, неродное. Конечно, самые сильные выживают и приспосабливаются, но многие не выдерживают и ломаются, возвращаются обратно в Россию. Мне кажется, так заводить семью очень рискованно.
В отличие от «привозных жен», репатриантки знают про эту страну абсолютно все, они ее выбрали сами, а не по просьбе мужа, сами же приспосабливались, выкарабкивались – хлебнули всякого. Они попробовали все, никаких сюрпризов для них не будет. И если уж они решили остаться в Израиле, это означает, что они способны жить здесь и не падать в обморок, если она или муж не могут найти работу и в доме нет денег. У нее рядом родные люди – родители, подружки. Репатриантки – во всех отношениях местные люди, но при этом еще и с европейским образованием, со знанием мировой культуры и широким кругозором. Вот из них получаются настоящие, надежные жены. Потому и «спрос» на них на рынке невест постоянно увеличивается. Шестеро моих друзей женились на репатриантках, на подходе – седьмая свадьба. Мой приятель Азми Шхади женится на девушке Лене. По неофициальной статистике в Нацерете уже почти пятьсот смешанных пар. Общий язык для нас – иврит. Так и живем.
«Ветреная тема»
Тема брачных предпочтений израильских арабов давно и всерьез занимает «компетентные органы», а также непосредственно израильское руководство. Мне соглашается дать интервью, не называя своего имени, исследователь проблем Ближнего Востока – популярный лектор, «мизрахник» с огромным стажем.
– Скажите, почему стремление арабов жениться на репатриантках из бывшего СССР занимает государственные умы?
– Потому что речь идет о некоем национальном противостоянии. Брак с представителем другой национальности подразумевает уступку чужим традициям, до определенной степени вызов своему обществу, отказ от собственной культурной ориентации и переход в другой лагерь. Когда же речь идет об Израиле, где демографическая ситуация развивается не в пользу евреев, очень важно выяснить, почему девушки, приезжающие в страну, чтобы стать еврейками, приобщиться к еврейским традициям, именно здесь переступают черту и уходят из еврейского мира в арабский. Сколько бы ни было таких девушек – это не может не волновать представителей власти. Мы хотим понять, где были допущены пробелы в национальном воспитании. Должен сказать, что вопрос арабско-русско-еврейских браков возник не сейчас.
– А когда?
– О, у этой проблемы долгая история. Связана она с коммунистическим движением и созданием компартии Израиля. Еще с тридцатых годов прошлого века как для еврейских, так и для арабских коммунистов Палестины было характерно жениться на еврейских девушках, приехавших из России. Одни ехали продвигать сионизм. Другие – коммунизм. И в том, и в другом случае они казались местным молодым людям представительницами подлинной идеологии, все они были очень идейными: либо суперсионистками, либо суперкоммунистками. Вторые изо всех сил пропагандировали интернационализм, который должен был восторжествовать на этой земле. Они старались приблизить это время личным примером и вступали в браки с арабскими коммунистами. Практически все арабские коммунистические деятели того времени были женаты на русскоговорящих еврейских девушках, да и сами они во многих случаях хотя бы немного говорили по-русски.
– А какие категории наших девушек ныне склонны вступать в браки с арабами?
– Исследовательская работа в этом отношении не останавливается. Мы проводим десятки интервью с целью установить закономерности. Характерные черты просматриваются. Сторонницы интернациональных браков четко делятся на две категории. Это либо очень образованные, продвигающиеся в карьере женщины, убежденные в том, что высшие ценности наднациональны. Их выбор человека другого роду-племени продиктован идеологическими убеждениями. Среди новых репатрианток по-прежнему встречаются такие идеалистки – они выходят замуж по любви, которой заведомо чужды национальные ограничения.
Вторая категория, наоборот, – совершенно необразованные девушки, которыми мало занимались в детстве, и они радуются любому ласковому слову, сказанному сильным человеком. Новые репатриантки, которые чувствуют себя неуверенно в израильской среде, стесняются своего иврита, наиболее податливы к ухаживаниям арабских парней. Тем более что и для них иврит – неродной язык, и здесь-то и проявляется солидарность.
Говоря о прогнозах, можно отметить, что первые – сильные, крепкие – становятся надежными женами, пропитываются арабской культурой и идеологией. Вторые – в большинстве своем слабые, зависимые – пополняют ряды «вторых жен», часто временных. Но и первой, и второй категории свойственна слабая связь с еврейской культурой и традициями. Они были лишены ее в стране исхода и не сумели обрести в Израиле. Вот что пугает. Израильская школа далеко не всегда способна обеспечить надежные национальные убеждения, и при первых же сотрясениях они рушатся.
– Продолжим «ветреную тему». Кроме идеологии, языка, социального положения, видимо, есть нечто особенное в национальных традициях любви, что заставляет наших пылких девушек пренебрегать запретами?
– Конечно, есть. Арабские мужчины, как правило, более обходительны в процессе ухаживания. Они внимательны, нежны, заботливы и очень настойчивы, в то время как еврейские парни избегают натиска, поскольку хорошо осведомлены о последствиях слишком навязчивых ухаживаний. Восточная культура взаимоотношений полов гораздо более утонченная и изысканная, чем это может показаться несведущему человеку. Родители юных репатрианток, как правило, ничего не говорят своим дочкам по поводу возможных притязаний молодых людей из арабского сектора, потому что недооценивают их реальную притягательность.
– А что же находят арабские парни в наших девушках, почему они избегают евреек-сабр?
– Сначала о сабрах. Девушки, выросшие в системе израильского еврейского образования, в том числе светского, все-таки гораздо больше привязаны к своим обычаям и корням. Кроме того, они с раннего детства наблюдают противостояние еврейского и арабского секторов и отвергают все попытки ухаживания. Об этом заведомом неприятии хорошо знают арабские мужчины. И еще одно преимущество «русских». У наших соседей существует множество всевозможных ограничений на внутринациональные браки, должно быть обеспечено иерархическое соответствие семей, родня жениха не может уступать по значимости и богатству родне невесты. В некоторых случаях кандидат в мужья не в состоянии купить полагающиеся новым родственниками подарки. Понятно, что в ситуации «русской» невесты все эти проблемы отпадают. Я долгое время пытался понять, как сами арабские парни определяют главное притягательное свойство «русских» девушек-репатрианток. Ответ, который, не сговариваясь, дали сотни парней, меня просто потряс: «Русские – более свободные, не зависящие ни от каких стереотипов, более раскованные в любви. И именно это делает их совершенно неотразимыми в сексуальном и социальном плане».
В завершение остается добавить, что и среди клиенток компании «Яд ле-ахим», которая специализируется на освобождении из арабских семей взмолившихся о помощи еврейских девушек, тоже хватает русскоязычных…
Виктория Мартынова, «Новости недели» – «Континент»
