О сути произошедшего Третьяковская галерея публике сообщила в точном и быстром заявлении.
- 25 мая с.г., в 20.55 «во время комиссионного обхода постоянной экспозиции Третьяковской галереи в Лаврушинском переулке мужчина прорвался в уже пустой зал И.Е. Репина сквозь группу сотрудников Третьяковской галереи, которые проводили плановый осмотр залов перед их закрытием, и нанес по застекленному полотну картины «Иван Грозный и сын его Иван» несколько ударов металлической стойкой ограждения.
- В результате ударов стекло, защищавшее работу от колебаний температурно-влажностного режима, было разбито. Картине нанесены серьезные повреждения. Холст прорван в трех местах в центральной части работы на фигуре царевича. От падения стекла сильно пострадала авторская художественная рама. По счастливой случайности самое ценное — изображения лиц и рук царя и царевича — не пострадало.
- Вандал был обезврежен, задержан и передан правоохранительным органам. С ним ведутся следственные действия».
Мотивы 37-летнего Игоря П. из Воронежской области, напавшего на картину в ГТГ, пока доподлинно не установлены. По версии МВД, мужчина был пьян.
Был это приступ безумия? «Синдром Герострата»? Или Игорь П., начитавшись хлестких историков и публицистов, решил защитить Иоанна IV от «исторического поклепа» и обвинений в убийстве царевича Ивана Ивановича? И «демонтировать миф» доступными его средствами?
Во всяком случае, вандал-2018, сумевший выломать прут из ограждения (что вполне в обычаях наших дней) продолжил целую традицию. Страшную. С жертвами. «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года» (строго говоря, полотно Репина называется именно так) и рождены-то болезненным потрясением Репина после событий 1 марта 1881 года — убийства императора Александра II народовольцами. «Какая-то кровавая полоса прошла через этот год, чувства были перегружены ужасами современности, но к ней страшно было подходить — не сдобровать! <…> Естественно было искать выхода наболевшему в истории», — писал сам художник.
События 1 марта — подсознание полотна. Скрытый его фон. А также — пролог к самому кровавому веку истории России.
Что видят перед собой обезумевшие глаза Иоанна IV? Может быть, будущее?
В любом случае — более тревожное полотно в музеях России поди сыщи. За что картина Репина, как известно, не раз уже поплатилась. И первым запретом «на открытый показ» в истории русского искусства: П.М. Третьякову, купившему полотно в 1885-м, было предписано двором не экспонировать его, и лишь через несколько месяцев (идиллическими все же временами была «реакция Александра III»!) запрет сняли. И нападением на картину «первого безумца»: в наиблагополучнейшем 1913 году полотно изрезал ножом старообрядец, иконописец Абрам Балашов. А хранитель Третьяковской галереи, художник Георгий Хруслов, узнав о произошедшем, бросился под поезд.
100 лет спустя «Иван Грозный и сын его Иван» вновь сотрясали умы сограждан. Известный боец за чистоту помыслов и борец за канонизацию Иоанна IV Василий Бойко-Великий с группой товарищей обратились к министру культуры Мединскому с открытым письмом. В коем требовали убрать полотно из экспозиции ГТГ как содержащее «клевету на русский народ, на русское государство, на русских благочестивых царей и цариц». Дирекция ГТГ, естественно, сделать это отказалась.
Вокруг полотна появилось то самое ограждение, из коего 25 мая 2018 года Игорь П. сумел выломать прут.
В соцсетях, естественно, кипят страсти. Высокопрофессиональные историки указывают, что Репин не первым обратился к сюжету: до него подавленного Иоанна IV у гроба царевича Ивана Ивановича писали академики живописи Николай Шустов и Вячеслав Шварц. Вспоминают и доклад митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, тогдашнего председателя Синодальной комиссии по канонизации святых. В 2008 году, в записке «К вопросу о канонизации царя Ивана Грозного и Г.Е. Распутина», митрополит Ювеналий писал очень точно:
- «Одним из болезненных проявлений современного кризиса исторического самосознания в церковно-общественной жизни является кампания по «реабилитации» и «прославлению» царя Ивана Грозного и Г.Е. Распутина, которая началась в 1990-е годы на страницах научно-популярных книг и была подхвачена рядом СМИ. Споры о деятельности Ивана Грозного идут уже четыре столетия. Но лишь в наши дни нашлись поклонники не только политических приемов, но и нравственного облика Ивана Васильевича. О Григории Распутине же даже его ближайшее окружение не отзывалось так односторонне восторженно, как его нынешние почитатели».
И канонизация Иоанна IV (как и Григория Ефимовича) не состоялась, конечно же. Никоим образом. Ибо — если причины смерти сына и престолонаследника однозначно не определены, то причины смерти святителя Филиппа, сотен новгородцев и псковичей, многих десятков жертв опричнины — известны доподлинно. Не тем Иван Васильевич будь помянут, конечно.
Игорь П. — в заслуженном узилище. Глухое, темное, кровавое, тревожное полотно Репина — на реставрации.
А время, когда широкая отечественная общественность заметит вдруг, что не «Грозным», не «Крестным ходом в Курской губернии», не суровым жанровым «Не ждали», не «Запорожцами» и даже не «Бурлаками» по-настоящему велик Илья Репин — где оно? Когда наступит?
Когда поймем и будем взахлеб обсуждать в соцсетях: «Стрекоза» — портрет двенадцатилетней дочери в мятом голубом платье, оседлавшей изгородь выгона, «Осенний букет» с мягким переливом зеленого, паутинно-серого, терракотового, маки в разнотравье и белые ампирные скамьи в усадебной зелени, детские и женские портреты Репина — не уступают написанным в те же десятилетия шедеврам импрессионистов ни в маэстрии, ни в глубоком чувстве радости и любви к жизни (а пожалуй — и в благодарности Творцу за творение)? Вот его главное наследие, на самом-то деле.
Эти работы украсили б и Музей Д’Орсэ и «Метрополитен» — но, к счастью, они у нас. В ГТГ и в Русском музее. Иди, дыши, грейся. Уйдешь счастливым.
Но это простая мысль все почему-то никак не попадет в резонанс с умонастроением отечественного зрителя. Что показательно и само по себе. Сгустки крови на лбу Иоанна Грозного по-прежнему притягивают нас больше.
