О.Пашина― Раз уж про нашивки заговорили. Епископ Тихон Шевкунов открестился от антисемитского толкования этой истории с убийством Николая II. Он вчера сказал, что никто не упомянул ни о национальности, ни о религиозной принадлежности тех, кто расстреливал царя. И сказал, что все это подлая провокация. Может быть, опять агентов каких-нибудь.
Н.Сванидзе― Это очень странное впечатление производит, когда люди, которые говорят о ритуальном убийстве царя, обижаются, получив обвинение в антисемитизме. А они чего ожидали? Мы что, живем на острове Гаити, где процветает культ вуду и, соответственно, ритуалы могут быть отнесены именно к отправлению этого культа?
О.Пашина― Он вчера пояснил, что это ритуал большевиков-атеистов.
Н.Сванидзе― Не было никаких ритуалов у большевиков-атеистов. Большевики-атеисты были, а ритуалов у них не было. Да, они убили царя, его семью, детей малых, слуг… страшно убили – всё это известно. Но какой ритуал? В нашей истории, в нашей политической мифологии «ритуальные убийства» — вот эта формулировка, — она привязана исключительно к еврейской теме. И прекрасно образованные наши батюшки и, в том числе, епископ, очень образованный человек, Тихон Шевкунов прекрасно это знают. Если бы они, скажем, употребили выражение «черта оседлости», то им было бы трудно сказать, что речь идет о прописке или о недопущении иностранных футболистов в российскую премьер-лигу, предположим. Нет. Ясно, о чем идет речь. И им ясно, и всем ясно
О.Пашина― И населению это понятно. И население в эти конспирологические истории верит.
Н.Сванидзе― Совершенно верно. Тем более, что есть известная мифология. Она появилась сразу же после убийства царя, связанная именно с еврейским ритуальным убийствам, что не имеет абсолютно никакого отношения к действительности по ряду причин. Там нет в иудаизме не просто намека на человеческие жертвоприношения, а они категорически запрещены. Это была единственная религия Средневековья, где было категорически с самого начала запрещено это. Это раз.
Два: как правильно сказал тот же Тихон Шевкунов, среди убийц царя, собственно, был один этнический еврей. И, действительно, он мог быть кто угодно – негр – это не имело никакого…
О.Пашина― Он даже не сказал «еврей», он сказал — нерусской национальности.
Н.Сванидзе― Нерусский. Ну, Юровский. Хорошо, там был Свердлов, еврей этнический, та был Ленин, у которого была еврейская кровь. Но это абсолютно неважно. Потому что все эти люди – профессиональные революционеры. Во-первых, они ни в бога ни в черта не верили, они были стопроцентные, жесткие, убежденные, агрессивные безбожники независимо от своей национальности. И национальности они, по сути, не имели. У них вместо национальности была профессия: профессиональный революционер. Всё.
Там были поляки, латыши, кавказцы, прибалты, евреи, кто угодно. Но у них не было национальности у этих людей. Они были революционерами. Прекрасно это известно Тихону Шевкунову. Поэтому, естественно, он сейчас правильно об этом говорит, но это уже носит характер оправдательный с его стороны.
О.Пашина― А зачем он изначально это сказал? Он не понимал, что это может вызывать такую реакцию?
Н.Сванидзе― Я думаю, что понимал, но, может быть, не до конца. Мне кажется, вообще, это был такой проброс: могло бы проканать — не проканало. Встретило сразу достаточно резкий отпор, потому что это звучит оскорбительно и это совершенно не нужно Кремлю, это совершенно не нужно Путину. Потому что зачем ему обвинения в антисемитизме, если это исходит от Православной церкви и поддерживается, что самое здесь смешное, если бы не было так грустно – немедленно в лёт просто поддерживается Следственным комитетом Российской Федераци — и в лёт. Вот сказал Тихон Шевкунов – и немедленно Следственный комитет говорит: «Мы расследуем».
О.Пашина― Удивительное согласие между РПЦ и силовиками.
Н.Сванидзе― Вопрос: что они расследуют? Какой ритуальный характер они будут расследовать 100 лет спустя? А они не будут расследовать версию, что Земля стоит на трех слонах?
Вот это, конечно, совершенно не нужно Путину, которому это вообще несвойственно – антисемитские все эти болезни дурные. Чего нет, того нет. А, во-вторых, вот именно этого-то ему еще и не хватало – обвинений в государственном антисемитизме! Поэтому, конечно, это подстава. Я думаю, что здесь, на самом деле, ноги растут вообще не из этого, у этой позиции комиссии РПЦ, секретарем которой является Тихон Шевкунов. Речь ведь идет об идентификации останков.
Я думаю, что поскольку РПЦ категорически не хочет признавать идентичность останков, категорически – а речь идет об Архиерейском соборе, а на Архиерейском соборе об этом должна была зайти речь, так или иначе. Плюс это ожидание прихода Путина. Неизвестно, какую позицию занимает в этом смысле Путин. А вдруг он занимает позиции признать останки? Он что, будут с ним спорить? Поэтому они, конечно, хотели от этой темы уйти. Для того, чтобы уйти от этой темы, им нужно было новое расследование – что расследовать.
Н.Сванидзе: Люди, которые говорят о ритуальном убийстве царя, обижаются, получив обвинение в антисемитизме
И вот они вбросили формулировку «ритуальное убийство», не вполне, может быть, предполагая, какой это вызовет шум.
О.Пашина― Это особое мнение Николая Сванидзе. Мы вернемся через несколько секунд.
РЕКЛАМА
О.Пашина― Это особое мнение журналиста Николая Сванидзе. Неудачно высказался епископ Тихон Шевкунов.
Н.Сванидзе― Крайне неудачно.
О.Пашина― Началось осмысление, обсуждение. Александр Минкин вспомнил про письмо Гиммлера Кальтенбруннеру…
Н.Сванидзе― Да тут осмысливать, собственно, нечего. Потому что было дело Бейлиса знаменитое сто лет назад, больше…
О.Пашина― Ну, может быть, ожидали, что не будут сравнивать. Должны есть, не жуя, то, что дают.
Н.Сванидзе― Оксана, как же можно не сравнивать, когда это судьба целого народа, причем не только еврейского. Это судьба русского народа. Потому что с этим был связан этот усиленный еврейский радикализм в 17-м году – именно с ужесточением черты оседлости. Кстати, при Александре III, кому недавно памятник открыли. И с погромами и с делом Бейлиса. Это 1911 года, а в 13-м году его оправдали как раз по обвинению в ритуальном убийстве русского мальчика Андрюши Ющинского. И оправдали русские присяжные, в Киеве простые мужики оправдали его. А какой был шум дикий. Как же это можно забыть, когда был такой сыр-бор?
Это потом взяли на вооружение нацисты. Действительно, Саша Минкин откопал это знаменитое письмо Гимлера Кальтенбруннеру от мая 43-го года: «Дорогой Кальтенбруннер! Направляю вам 100 экземпляров замечательно книжки «Ритуальные еврейские убийства» для распространения в эйнзатцкомандах».
И эти замечательные, уважаемые люди, считали, что не будет никакой реакции? Конечно, она должна была быть, потому что сама формула «ритуальные убийства» вызывает абсолютно однозначные ассоциации. Я повторяю: мы на не Гаити живем.
О.Пашина― И вся эта история имеет опасные последствия.
Н.Сванидзе― Вся эта история, я надеюсь, сейчас никаких последствий не будет иметь. Потому что, видите, они уже берут назад, делают оскорбленное лицо… Знаете, это странно, когда взрослые, бородатые мужчины выдают себя за Наташу Ростову на первом балу. Тут невинность такую не нужно из себя девственную изображать. Всё же всем понятно. Но, тем не менее, они дают задний ход. Это очень хорошо, потому что очевидно, что они очень сильно перебрали.
Поэтому, я думаю, что сейчас это последствий никаких не будет иметь, но очевидно, что часть РПЦ настроено соответствующим образом. Очевидно, что часть силовых структур настроена соответствующим образом. Я не знаю, вот позиция Следственного комитета, такая готовность расследовать неизвестно что… думаю, что они, может быть, не вполне сообразили, что им предлагается расследовать.
О.Пашина― Услышали слово «расследование» и отреагировали на него.
Н.Сванидзе― Услышали слово «расследование» от Тихона Шевкунова и обрадовались, и побежали сразу расследовать. Я думаю, сейчас никто расследовать, я надеюсь, не будет. Но в случае чего, готовность номер один всегда опасна.
О.Пашина― А, может быть, это следствие того, что наша власть отказывается давать событиям 17-го года, Гражданской войны какую-то ощутимую, четкую политическую, нравственную оценку. Вот был юбилей. Он как-то прошел впроброс.
Н.Сванидзе― Юбилеем я бы это не называл.
О.Пашина― Ну, годовщина.
Н.Сванидзе― Юбилей предполагает нечто положительное. Это знаете, как в 1937-м году всенародно отмечали юбилей убийства Александра Сергеевича Пушкина.
О.Пашина― Хорошо, неудачно было. Годовщина, дата, значительная дата. Тишина.
Н.Сванидзе― Тишина, потому что мы боимся дат, по которым мы не можем, а боимся сказать что-то однозначное, власть боится. Скажем, такие даты как дата пакта Молотова – Риббентропа. И вот елозим неизвестно как. Хвастаться-то нечем. Пытаемся сказать, что это было замечательно. Не получается. А говорить, что это было плохо, не хотим.
То что касается 17-го год. Пытаемся перевести стрелку. Когда я говорю, «пытаемся», употребляя множественное число первого лица, я имею в виду нашу власть, конечно – Кремль пытается, прежде всего. Пытаемся назначить крайних в виде тех, кто сделал Февральскую революцию, потому что это либералы. Пытаемся привлечь заграницу к ответственности. Потому что Ленин приехал в запломбированном вагоне на немецкие деньги…
О.Пашина― Иностранный агент.
Н.Сванидзе― Также мне нравится формулировка, что в Великую Отечественную войну мы воевали против Европы, поскольку Гитлер захватил Европу, то мы воевали против типа объединенного Запада.
Вот такие есть вещи, но они на внутреннюю аудиторию действуют, да и то не вполне убедительно, а на внешнюю уж совсем нет. Здесь вы правы, на мой взгляд, поскольку до конца не раскопана, не отрефлексирована история 1917 года…
О.Пашина― А потом Гражданская война, потом Сталин, потом Отечественная война…
Н.Сванидзе― Мы все время будем натыкаться на эти скелеты в шкафу. И постоянно вот такие вещи типа — это называется «кровавый навет» — обвинение евреев в ритуальных убийствах — снова и снова будет возникать. А это очень опасный миф. Я повторяю, его очень активно использовали гитлеровцы.
"Особое мнение" 1 лекабря
