ДОДУМАЛИСЬ ЭТИ ЕВРЕИ

новое

Государственная компания министерства охраны окружающей среды в Рамат Ховев запустила линию по производству нефти из пластиковых отходов.

Стоимость фабрики – 10 миллионов шекелей. Из одной тонны пластиковых отходов производится 600 кг нефти. В дело идут любые виды пластиковых отходов - пластиковые мешки, упаковки, игрушки, мебель, отходы сельского хозяйства.

В Израиле ежедневно собирается 1500 тонн пластиковых отходов. Большая часть – 75% просто выкидывается на свалки.

На заводе в Рамат Ховев происходит процесс "де-полимеризации" по окончании которого получается подобное нефти топливо.

Глава компании, доктор Гилад Голуб говорит: "Согласно существующей практике, пластиковые отходы просто вывозятся на свалку, где они и останутся еще тысячи лет. Компания разработала уникальную технологию, аналогов которой нет в мире. Мы разлагаем пластик, который является видом полимера, на составляющие. Одной из них является нефть, и мы берем пластиковые отходы и конвертируем их в нефть. Таким образом, мы получаем суррогат нефти, который отправляется на нефтеперерабатывающий завод. Таким образом, снижается потребность в покупке нефти за границей".

МЕСТЬ БОГА

history

Еврей – залог успеха

15.03.2016

Европейские города и страны, из которых изгоняли евреев, вскоре приходили в упадок и начинали экономически и технологически проигрывать тем районам и городам, куда они переезжали и где к ним относились более толерантно. Причем эффект этот присутствовал не только в средневековой Европе, но и сохранился до настоящего времени.

К таким выводам пришел в результате своих исследований экономист и социолог Луиджи Паскали, профессор барселонского Университета Помпеу Фабра. В качестве базисного исторического примера Паскали приводит изгнание евреев из Южной Италии в начале XVI века. В 1503 году весь этот довольно обширный регион, включающий южную половину Апеннинского полуострова и Сицилию и носивший название Неаполитанского королевства, перешел под контроль арагонского короля Фердинанда, изгнавшего евреев из Испании одиннадцатью годами ранее. Когда под его властью оказались новые итальянские территории, Фердинанд изгнал евреев и оттуда. В результате, как объясняет профессор, именно это обстоятельство стало решающим фактором экономического отставания Южной Италии от Северной, которое сохраняется и сейчас: на юге Италии ВВП и сегодня на 10 процентов ниже, чем на севере.

А в Северной Италии продолжали существовать многочисленные и относительно независимые небольшие города-государства и княжества, в которых продолжали процветать иудейские общины. И многие евреи, среди которых были ученые и ремесленники, торговцы и финансисты, после изгнания с юга Италии переселились на север страны, где вскоре дали новый толчок развитию ремесел и торговли. И, конечно, открыли первые банки, которые способствовали экономическому росту, обеспечивая, ссужая и перераспределяя капитал по всей Северной Италии, включая такие активно развивающиеся регионы, как Ломбардию с центром в Милане и Тоскану с центром во Флоренции.

Другой пример – в 1179 году Ватикан запретил христианам зарабатывать «на ростовщичестве», а по сути – ввёл ограничения для католиков почти на всю банковскую деятельность, что заметно затормозило развитие торговли и финансов в средневековой Европе. Иудаизм же столь жёстких ограничений не налагал, в результате торговые операции, осуществление которых без привлечения кредитных средств и тогда, и сейчас редко возможно, во многих европейских регионах оказались в значительной степени сосредоточены в руках еврейских бизнесменов. Тем более что евреям были в те времена запрещены многие стандартные профессии и занятия того времени, как, например, земледелие, которым на европейских землях могли заниматься в массе своей только христиане.

Финансовая деятельность постепенно превратилась в еврейской среде в наследственный бизнес, что в итоге привело к формированию первых крупных банкирских домов, которые вели свою деятельность на территории сразу нескольких европейских государств. Со временем еврейские банки занялись кредитованием не только торговых операций, но и реального сектора экономики, которым тогда, главным образом, было сельское хозяйство. А землевладельцы, получившие доступ к кредитам, постепенно осваивали ремёсла и переходили от примитивного натурального хозяйства к переработке, что, в свою очередь, подстёгивало новый виток развития ремёсел и технологий, рост городов и городского населения и переход от феодального уклада жизни к буржуазному.

«Анализируя деловые документы той эпохи, можно прийти к выводу, что в тех областях Италии, где наблюдалась более высокая концентрация банков, росла производительность и в реальных секторах экономики», – пишет Паскали. В статье, опубликованной в научном журнале The Review of Economics and Statistics, ученый подробно останавливается на роли евреев в развитии экономики средневековой Италии: «Некоторые еврейские семейства Северной и Центральной Италии занимались торговлей на протяжении столетий. И к началу эпохи Ренессанса они накопили значительные состояния и оказались основными кандидатами на роль настоящих банкиров». Несмотря на церковный запрет, среди христиан тоже появились крупные торговцы и первые банкиры, но их клиентами были в основном дворянство, рыцарство, королевские дворы. Одну из таких историй в художественном обрамлении описывает, например, в своем прекрасном цикле исторических романов «Проклятые короли» Морис Дрюон, в которых семейство сиенских банкиров оказывается главным кредитором французского королевского семейства. Евреи же активно кредитовали нарождавшуюся буржуазию, чем способствовали укоренению в феодальной экономике капиталистических отношений. «К началу XV века уже по всей территории современной Северной Италии работали основанные евреями банки», – отмечает Паскали.

Изгнание евреев из Южной Италии негативно сказалось на экономическом развитии региона. Впрочем, еврейское население Южной Италии никогда не было особенно многочисленным, а ее северные регионы еще с Раннего Средневековья считались самыми экономически развитыми в Европе, недаром во Флоренции еще в 1345 году произошло восстание работников сукнодельных мануфактур, так называемое «восстание чомпи», которое считается первой забастовкой в мировой истории. Тем не менее Паскали убежден, что имеет место тесная корреляция между отношением того или иного итальянского города или региона к евреям в эпоху Ренессанса и его экономическим развитием по сей день. Но, возможно, евреев изгоняли из тех регионов, где к началу Ренессанса развитие капиталистических отношений по тем или иным причинам затормозилось и возобладала феодальная реакция – ведь евреи как раз и ассоциировались с новыми веяниями, так как привносили в общество новый, буржуазный уклад, разрушающий традиционный. Именно таким государством историки единодушно признают средневековую Испанию, где с приходом к власти Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской и победой Реконкисты началась католическая реакция, а также принадлежавшую испанской монархии Южную Италию.

Кстати, многие бежавшие и из Италии, и из Испании евреи нашли убежище в зарождающихся тогда Нидерландах, сделавших выбор в сторону буржуазного развития и боровшихся за свою независимость от крупных европейских стран. Кто знает, может, переселение евреев на эти отвоеванные у Северного моря земли стало одним из факторов ускоренного капиталистического развития этого региона и последующего экономического процветания Голландии. А буржуазный уклад жизни привел к появлению толерантного по отношению к религиозным и национальным меньшинствам климата, который позволил просуществовать еврейским общинам в этом регионе много сотен лет.

Роберт Берг

А.К. Дело, мне думается, не в евреях, а в общем климате мракобесия и нетерпимости, который и начинался в странах, откуда их изгоняли. Вместе с евреями, как правило, уходила страсть к знанию, любовь к книге, способность к поискам в экономике и прогрессу. Уходил неизбежно сам дух развития. Кто-то назвал подобное МЕСТЬЮ БОГА.

НОВОСТЬ ИЗ РОССИИ

В ПОИСКАХ АФРИКАНСКОЙ ЛЮБВИ

israel

В поисках африканской любви

16.03.2016

Помимо Эфиопии, где многолетний правитель Хайле Селассие всегда считал себя потомком древних евреев, отношение африканских стран к Израилю прохладное. В попытках это исправить премьер-министр Израиля собрался летом в Кению и Уганду, а его советник Дор Голд на днях посетил ЮАР. Здесь он старательно не вспоминал о дружбе ЮАР с ХАМАСом и о бойкоте израильских продуктов – возможно, чтобы в ответ никто не напоминал, как в 80-х Израиль поддерживал отношения с белым правительством страны, обвиняемом в апартеиде.

Визит главы департамента МИД Израиля Дора Голда (пост министра иностранных дел с прошлого года совмещает с постом премьер-министра страны Биньямин Нетаньяху. – Прим. ред.) в Южно-Африканскую республику можно по разным причинам считать историческим. Дипломат, пользующийся особым доверием Нетаньяху, приехал в ЮАР с деликатной миссией по устранению недоразумений, накопившихся в отношениях между двумя странами. И в случае успеха это может стать прорывом в отношениях Израиля и с другими странами Черного континента.

Дор Голд за время своего визита провел множество встреч, тем самым стараясь донести взгляды Израиля на будущее сотрудничество до самых широких политических и общественных кругов ЮАР. Он встретился с руководством МИД ЮАР, с представителями многочисленной еврейской общины страны и рядом христианских организаций. Хотя говорить о зримых результатах, видимо, рано, сам Голд по окончании визита сообщил, что в ЮАР «готовы выслушивать аргументы».

Одним из главных препятствий в отношениях двух стран до сих пор является интерпретация недавней истории. Вплоть до конца 80-х годов прошлого века Израиль поддерживал дипломатические и экономические отношения с правительством белого меньшинства в ЮАР. Это, среди прочего, давало основания обвинять Израиль в поддержке апартеида. Когда боровшийся с апартеидом и представляющий черное население страны Африканский национальный конгресс получил в стране власть, то старые обиды не были забыты. Свою роль сыграло и то, что сам Африканский национальный конгресс еще на этапе своей нелегальной деятельности был связан с широким кругом различных освободительных движений мира, где свой голос всегда имели палестинские группировки.

Риторика, приравнивающая ситуацию на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газа с режимом апартеида, не могла не оказывать свое воздействие на нынешних черных лидеров ЮАР, для многих из которых борьба с апартеидом – не пустые слова, а часть их не всегда простой биографии. В результате ЮАР превратилась в одно из наиболее недружественно настроенных к Израилю государств в Африке южнее Сахары. Это проявляется не только в программных заявлениях ее лидеров, но и в открытой поддержке бойкота израильских товаров, выступлений израильских артистов, академического обмена с Израилем и других кампаний подобного рода (такие акции проводятся рядом левых активистов во многих странах мира). Некоторые демонстративные шаги, предпринимаемые южноафриканскими политиками – например, приглашение прошлой осенью в страну делегации ХАМАСа, вызывают очевидное раздражение Израиля.

Впрочем, трехдневный визит Дора Голда в ЮАР был посвящен не выяснению отношений, а, наоборот, демонстрации дружественного настроя и серьезных намерений. Прежде всего, израильский дипломат засвидетельствовал уважение борьбе черного населения против апартеида. Посещение символически важных для Африканского национального конгресса мест – в частности, дома-музея Нельсона Манделы в Йоханнесбурге – должно было показать, что Израиль понимает и уважает чувства черных африканцев. А согласно записи, оставленной Голдом в книге посетителей дома в Совето, сионизм как борьба за освобождение еврейского народа имеет много общего с движением черных африканцев. Вообще, в ходе этих переговоров стороны старались максимально избегать вопросов, вызывающих политические споры. В частности, сам Голд крайне аккуратно высказался о визите делегации ХАМАСа в ЮАР, подчеркнув в одном из комментариев, что, по его мнению, Африканский национальный конгресс не имеет ничего общего с джихадистами и вряд ли приобретет что-то существенное от таких контактов.

Визит Голда в страну состоялся вскоре после того, как Нетаньяху объявил в Кнессете о важности сближения с Африкой и своем намерении совершить визит в Кению и Уганду. Это должно стать первой поездкой главы правительства Израиля в этот регион за последние почти 60 лет. В 1958 году длительную поездку по молодым странам Африки, только освободившимся от колониального статуса, предприняла Голда Меир.

Отношения Израиля со странами африканского континента южнее Сахары имеют особую историю. Например, основоположник сионизма Теодор Герцль высказывал мнение о близости интересов евреев и лишенного самостоятельности черного населения африканских колоний. Известно даже его такое высказывание: «Как только я увижу избавление евреев, моего народа, я помогу в избавлении африканцам». Так что борьба африканских колоний за независимость в 50–60-е годы в целом вызывала сочувствие и поддержку у молодого израильского государства, которое тоже переживало в этот момент период становления.

В хороших отношениях с новыми африканскими государствами был и практический смысл – Израилю было важно заручиться поддержкой или, по крайней мере, нейтралитетом со стороны новых развивающихся стран, поскольку эти же страны активно старались привлечь на свою сторону арабские государства и активно поддерживающий их Советский Союз. Борьба эта долгое время велась с переменным успехом. В частности, арабские лидеры в контактах с африканцами делали особый упор на то, что в Израиле живут белые, которым лишь поэтому не стоит доверять. Правда, это уравновешивалось памятью африканцев об исторической роли арабов в торговле черными невольниками.

Тем не менее со временем усилия арабских стран и то влияние, которое они имели в Организации африканского единства, привели к тому, что израильские связи с регионом ослабли. Одним из исключений долгое время оставалась Эфиопия, поддерживающая с Израилем довольно теплые отношения. Многолетний правитель этой страны, император Хайле Селассие, отождествлял себя с Львом Иуды и полагал, что является потомком древних евреев. К тому же он какое-то время жил в Иерусалиме после оккупации Эфиопии фашистской Италией в 30-е годы. Император был заинтересован в экономическом сотрудничестве, а Израилю было важно иметь дружественную страну на побережье Красного моря для собственной безопасности.

Во многом из-за этого же Израиль действительно предпочел не портить отношения с белым правительством ЮАР, установившим режим апартеида для своих черных жителей. Это объяснялось тем, что ЮАР не демонстрировала никакой враждебности в отношении Израиля, а Израиль был не в том положении, чтобы пренебрегать этим. Кроме того, в ЮАР проживали более 100 тысяч евреев. При неблагоприятном развитии событий они могли оказаться заложниками или, что еще хуже, жертвами. Белые правители ЮАР согласились «записать» евреев в белые (для белых расистов это никогда не было само собой разумеющимся) и, соответственно, вывести их из-под дискриминации. Из-за всего этого Израиль до последнего не поддерживал режим санкций, вводимый против режима апартеида разными странами. Впрочем, Израиль никогда не поддерживает режим блокады против стран, с которыми у него нет противоречий, поскольку сам слишком уязвим для подобных действий (Израиль, например, не стал присоединяться и к режиму санкций против России).

Но сейчас Дор Голд во время своего визита все-таки постарался смягчить впечатление от этой во многом вынужденной, но болезненной для многих африканцев политики Израиля. В частности, он вспоминал о роли евреев, проживавших в ЮАР, в процессе борьбы Африканского национального конгресса за власть. Кроме того, Голд привез в ЮАР и конкретные выгодные ЮАР предложения. Развитие совместных проектов в области сельского хозяйства, предоставление технологий по добыче и рациональному использованию питьевой воды – все это может оказаться полезным обеим странам. Израиль уже реализует различные проекты по развитию сельского хозяйства в Кении, Уганде, Нигерии и некоторых других африканских странах. Часть из этих проектов коммерческие, но многие осуществляются в рамках благотворительности. Такая помощь странам черной Африки оказывалась Израилем с конца 50-х годов и в принципе всегда воспринималась с большой благодарностью – Израиль, во всяком случае, никто не подозревал в желании «закабалить» Африку. Так что есть надежда, что и сейчас добрая воля и понимание общих интересов позволит преодолеть недопонимания прошлых лет.

Станислав Кувалдин

А.К. Какое "недопонимание"? Обычная зависть голых и нищих к одетым и богатым. Без неё и людям, и народам, и целым государствам - никак нельзя.  Так было, так есть и так будет. И никакая благотворительность здесь не спасет.

МАНТИЯ КОРОЛЯ МИХОЭЛСА

culture

Мантия короля Михоэлса

16.03.2016

Его герои проходили свой путь вместе с ним – от местечкового Тевье-молочника до трагического Короля Лира. Блестяще играл он и роль «главного советского еврея», развивая Государственный еврейский театр и собирая миллионы долларов на помощь Союзу в рамках Антифашистского комитета. Впрочем, он всегда знал, что все это закончится трагично. Заказное убийство, замаскированное под ДТП. Сегодня исполняется 126 лет со дня рождения Соломона Михоэлса.

Архив в пододеяльнике

Жаль, я не застала то время, когда на улицах Тель-Авива можно было увидеть двух интеллигентных дам, спешащих по своим делам, – дочерей Соломона Михоэлса Нину и Наталью. В Израиль они приехали в 70-х. А ведь еще совсем недавно можно было прийти в их маленькую тель-авивскую квартирку и поговорить обо всем. Но я опоздала.

А вот библиограф Любовь Юниверг не опоздала. Она репатриировалась в Израиль в 1990 году, а уже в 1991-м навестила библиотеку ВТО в Москве, где раньше работала в архиве. В архиве этом хранятся бесценные, чудом сохранившиеся документы о еврейских театрах. Да и есть они там только благодаря подвигу Ирины Пановой, графини по происхождению, которая, рискуя жизнью, уберегла архивы Мейерхольда и Михоэлса, спрятав их в секретный ящик своего огромного буфета. Здесь статьи, фотографии, письма, афиши… Копии всех этих материалов библиотека согласилась предоставить Любови Юниверг, и она привезла их целый огромный чемодан в театральный музей имени Исраэля Гура в Иерусалиме.

Однако архив так и лежал бы в чемодане, если бы не произошла знаменательная встреча Юниверг с дочерями Михоэлса. Они примчались посмотреть, что привезено из Москвы. И решили, что наконец-то могут передать музею и свой личный архив. Конечно, многое было уничтожено, но кое-что уцелело, и что-то им удалось увезти с собой – все, по словам Юниверг, хранилось в пододеяльнике и наволочках в квартире Нины Соломоновны. Библиограф долго разбирала вместе с сестрами эти документы и сортировала – по размеру листов, по цвету чернил. В конце концов архив был обработан. Дневники, материалы Антифашистского комитета, фотографии из спектаклей – все это хранится теперь в музее в Иерусалиме. После презентации архива люди стали приносить и свои реликвии, связанные с ГОСЕТом (Государственным еврейским театром). Так коллекция пополнилась афишами театра и макетами декораций к спектаклям. И был знаменательный вечер в русской библиотеке, и много других вечеров, посвященных Михоэлсу.

Удивительно, но даже мантия, в которой Михоэлс играл короля Лира, его парик и грим – все это живет теперь в Израиле. Мантию студентка ГИТИСа Нина Михоэлс после смерти отца случайно узнала на ком-то из участников студенческого спектакля и потеряла сознание. Потом семье отдали реликвию, потребовав взамен метры дорогого шелка. В музее хранятся также вещи, найденные у убитого Михоэлса, – часы, зажигалка, разбитые очки. Все было передано в дар архиву в Иерусалиме. Сейчас внучка и правнучка Михоэлса живут в Канаде.

Этого короля Лира не могли забыть современники Михоэлса. Как не могли забыть его Уриэля Акосту, Менахема-Менделя. Восторгались его Тевье-молочником и еще многими сыгранными им героями Шолом-Алейхема – обитателями еврейских местечек, «людьми воздуха». И еще долго помнили на сцене еврейского театра, где играли только на идише, героев Маркиша и Гольдфадена, Маяковского и Шекспира. Его герои проходили свой путь вместе с ним – путь от маленького человека до сильного Тевье и трагического Лира.

Вот знаменитый «Король Лир» – трагедия Шекспира, сыгранная на идише, где Михоэлс достиг поистине библейских высот. «Просидев на троне столько лет, он поверил в свою избранность, в свою мудрость, решил, что мудрость его превосходит абсолютно все известное людям, и подумал, что может одного себя противопоставить всему свету…» – так воспринимал своего Лира Михоэлс. Шел 34-й год. Он многое пережил, похоронил жену-красавицу Сару. Познакомился со своей второй женой Анастасией Павловной Потоцкой – девушкой из мира дворянских усадеб – умной, образованной, утонченной. Время было страшное, но он, по рассказам Потоцкой, увлеченно репетировал одну из самых важных ролей в своей жизни и говорил актерам: «Мне лично кажется, что трагедия Лира – это трагедия обанкротившейся ложной идеологии…» Не эту ли фразу можно сделать эпиграфом к его судьбе? Судьбе счастливой и трагической одновременно.

Сейчас, на расстоянии, кажутся поразительными и слова из любимой молитвы Тевье, которую Михоэлс произносил на бис: «Погляди, как мы мучаемся, и защити нас от неправды». Эти слова прозвучали в 1938 году. А вихревой танец в спектакле «Фрейлехс» в конце короткой истории еврейского театра кажется последним всполохом перед непроглядным мраком ожидавшего его конца.

Главный еврей страны

Яркая судьба Михоэлса хорошо известна. Он прошел свой путь – путь талантливого мальчика Соломона Вовси, родившегося за чертой оседлости в Даугавпилсе в хасидской семье. Путь из хедера – в Санкт-Петербургский университет, а на волне революции – в организованную в Петрограде Еврейскую театральную студию А.М. Грановского. Рига, Петроград, Москва – города, где он жил и поднимался по своей крутой лестнице вверх. Московский государственный еврейский театр (ГОСЕТ) родился в 1925 году и долго негласно соревновался с театром «Габима». Разные языки (идиш и иврит), разные судьбы. ГОСЕТ погиб вскоре после гибели Михоэлса, «Габима» живет по сей день в Тель-Авиве.

Сложное послереволюционное время благоволило расцвету еврейского искусства. Евреям в России после всех этих процентных норм, поражений в правах и погромов терять было нечего – и они окунулись в революцию с головой. Идишская культура расцвела. Люди творческие нашли себя, построив, как говорил Михоэлс, театр «на пустыре». Практически ничего от старых бродячих еврейских театров не осталось, но возникла новая студия и театр, к которому магнитом притягивались талантливые люди. Режиссер Алексей Грановский, впервые разглядевший в некрасивом странном парнишке Шлиоме Вовси замечательного актера, художники Марк Шагал и Натан Альтман, писатель Перец Маркиш, замечательные артисты, например, друг и альтер-эго Михоэлса Вениамин Зускин, возглавивший театр после его смерти, за чем сразу последовал арест и расстрел. Все эти годы, по словам писателя Дон-Аминадо, «пульс страны бился на Лубянке».

Шагал расписывал зал и делал декорации. Абрам Эфрос вспоминал, что «в день премьеры, перед самым выходом Михоэлса на сцену, Шагал вцепился ему в плечо и исступленно тыкал в него кистью, как в манекен, ставил на костюме какие-то точки и выписывал на его картузе никакими биноклями не различимых птичек и свинок…»

Осип Мандельштам, любивший и Михоэлса, и театр, замечательно описывал пляшущего артиста: «На время пляски лицо Михоэлса принимает выражение мудрой усталости и грустного восторга, как бы маска еврейского народа, приближающаяся к античности, почти не отличимая от нее…» Театр рос, гастролировал на Западе, Михоэлс становился все более известным и любимым, пока наконец после невозвращения Алексея Грановского в СССР в 29-м году не стал художественным руководителем театра.

Он был обласкан властью – звания, медали, ордена и последняя, Сталинская премия. Его роль – роль «главного еврея Советского Союза» – была им сыграна блестяще, особенно это проявилось в деятельности созданного Сталиным в годы Второй мировой войны Антифашистского еврейского комитета. Неискушенный в политических делах Михоэлс был избран идеальной фигурой для далеко идущих планов – не только получить миллионы долларов помощи в борьбе с Германией, но и подготовить почву для большего… Речь шла о создании еврейского государства, и Сталин должен был сыграть в этом свою роль. Знаменитый артист, конечно, не без соответствующего сопровождения едет в США. Сила обаяния Михоэлса была поразительна. Недруги страны Советов становились друзьями, один из деятелей организации «Джойнт» опубликовал статью под названием «Страна, где антисемитизм является преступлением». Крупнейшая еврейская организация выделяет миллионы долларов. Американцы иногда с удивлением узнают о концлагерях и Бабьем Яре. Он встречается с Альбертом Эйнштейном и президентом Всемирной сионистской организации Хаимом Вейцманом. В США для помощи Союзу было собрано 16 миллионов долларов. (Именно в связях с сионистской организацией «Джойнт» уже посмертно обвинили Михоэлса в 1953 году.) А о встрече с Вейцманом вспоминала дочь Михоэлса Наталья Соломоновна. Она рассказала исследователю жизни Михоэлса Матвею Гейзеру, что тогда на встрече отец произнес: «У еврейской культуры в России нет будущего. Сейчас нелегко, но будет еще хуже. Мне многое известно, а еще больше я предвижу…» И это на фоне бравурных выступлений о счастливой судьбе евреев в Советском Союзе. Но все менялось, и Михоэлс не мог этого не чувствовать. Чистки по национальному признаку уже начались. Государственный антисемитизм получил полную поддержку Сталина. Михоэлс талантливо играл свою роль, но предчувствовал финал.

Заказное убийство

В январе 1948 года перед его последней поездкой в Минск, где он должен был просмотреть два спектакля, выдвинутых на Сталинскую премию, ему неожиданно назначили нового сопровождающего. Впоследствии на суде его друг, артист Вениамин Зускин вспомнил один знаменательный эпизод: «Он пригласил меня к себе в кабинет и показал мне театральным жестом короля Лира место в своем кресле: “Скоро ты будешь сидеть вот на этом месте”… Далее Михоэлс вынимает их кармана анонимное письмо и читает мне. Содержание этого письма: “Жидовская образина, ты больно высоко взлетел, как бы головка не слетела”». 57-летний Михоэлс попрощался с друзьями, с женой, спешил доделать свои дела – к удивлению окружающих. Он знал. Догадывался.

Уже все давно доказано. Есть письмо Берии Маленкову с изложением срочного задания по устранению Михоэлса по указанию Сталина. Есть показания исполнителей Огользова и Цанавы: «Убийство Михоэлса было осуществлено в точном соответствии с планом. Примерно в 10 часов вечера Михоэлса и Голубова завезли во двор дачи. Они немедленно с машины были сняты и раздавлены грузовой автомашиной. Примерно в 12 часов ночи трупы были погружены на грузовую машину, отвезены и брошены на одной из глухих улиц города». По воспоминаниям дочери Сталина Светланы Аллилуевой, последовал звонок Сталину, и он предложил собеседнику версию: «Автомобильная катастрофа». Убийцы вскоре были награждены высокими наградами.

Вопрос, зачем это нужно было Сталину, тоже давно не стоит. ЕАК, оказывающий помощь советским евреям, уже был не нужен. Участь евреев тогда была решена, они, конечно, не должны были участвовать в строительстве еврейского государства на Ближнем Востоке. И такая фигура, как уважаемый во всем мире Соломон Михоэлс ­­– заступник, друг, советчик евреев, который говорил, что «обвешан человеческими судьбами», – была явной помехой. Есть в этом своя «кровавая логика», если вообще есть логика в заказных убийствах. Не в первый и не в последний раз заказчиком убийства выступает власть.

…Узнав о трагедии, друзья шли и шли в дом Михоэлса. Наталья Михоэлс вспоминала, как пришел Дмитрий Шостакович. «Он обнял за плечи меня и моего мужа и сказал: “Я ему завидую”». Надвигались еще более страшные времена. Массовые аресты: взяли Маркиша, больного Зускина забрали прямо из больницы, а в 1952 году был вынесен приговор уже убитому Михоэлсу, который якобы «передавал материалы о промышленности СССР американцам». Театр был закрыт из-за непосещаемости: люди боялись в него ходить, на входе некие личности фотографировали всех входящих. Актриса Этель Ковенская, одна из последних «находок» Михоэлса, вспоминала, как на полу разгромленного театра валялись бессмертные полотна Шагала.

Михоэлс говорил: «Иногда мне кажется, я один отвечаю за свой народ». Он ушел, и народ осиротел. Еще в 1938 году с особым чувством произносил он последние слова Тевье-молочника, отправляющегося в Палестину: «Даст Б-г, приеду благополучно на место… Первым делом отправлюсь на могилу праматери Рахили. Помолюсь я там за своих детей… помолюсь… обо всех евреях…»

В этот день те, кто помнят его, покупают любимые цветы Михоэлса – мелкие розы. В Израиле это так просто – розы цветут здесь круглый год.

Алла Борисова

http://www.jewish.ru/

ЧУМА, ХОЛЕРА И ЕВРЕЙ

history

Чума, холера и еврей

16.03.2016

В 1892 году, когда в Санкт-Петербурге бушевала холера, из Парижа пришло письмо, в котором младший библиотекарь Пастеровского института Владимир Хавкин предлагал безвозмездно отправить на родину спасительную вакцину. Об открытии ученика Мечникова трубила вся Европа, но Россия дар принимать отказалась – ввиду прошлой революционной деятельности молодого ученого. Зато вакцину одобрила Великобритания, отправив Хавкина спасать погибающую от холеры Индию. Здесь он вскоре первым в мире изобрел и лекарство от чумы.

Осенью 1889 года старший библиотекарь Пастеровского института в Париже беседовал в своем кабинете с прибывшим из России молодым человеком в потрепанной одежде. Объясняя ему обязанности по уходу за книгами, за которые полагалось мизерное жалование, он все размышлял, что связывает его нового подчиненного с достопочтенным доктором Мечниковым.

Должность младшего библиотекаря – вот единственное, чего смог добиться Илья Ильич Мечников для своего ученика Владимира Хавкина, приехавшего по его приглашению из Одессы в Париж. Но ни маленькая должность, ни ничтожные доходы не пугали Хавкина. Ведь теперь он имел возможность работать во всемирно известном Пастеровском институте! Именно здесь молодой человек уже через два года изобретет вакцину, спасшую миллионы жизней.

Родился Владимир Хавкин в Одессе 15 марта 1860 года в семье учителя Казенного еврейского училища Арона Хавкина и Розалии Дувид-Айзиковны Ландсбер, отец которой преподавал древнееврейский язык тут же, в училище. В семье, чтящей традиции предков, мальчик был наречен Мордехаем-Вольфом.

Отучившись в хедере и гимназии, в 1879 году он успешно поступил в Новороссийский университет в Одессе, где преподавал и микробиолог Илья Ильич Мечников. Под его влиянием Владимир увлёкся биологией, проявив уже ко второму курсу большие способности. Правда, наравне с наукой Хавкин вошел и в группу свободомыслящих студентов, что не заставило долго ждать появления на него досье в соответствующих органах. Досье пухло на глазах, как крепла и связь между Хавкиным и «народовольцами», вскоре устроившими взрыв, убивший императора Александра II.

Погромы, начавшиеся в связи с пущенным слухом о причастности евреев к убийству царя, докатились в скором времени и до Одессы. Погромщики ходили по улицам с ломами и топорами, грабили и разоряли жилища евреев. «Одесский вестник» так описывал события: «На Успенской улице толпа с криком ворвалась в бакалейный магазин еврея. Через десять минут в квартире и магазине ничего не осталось в целости: мебель разбита, улицы покрылись густым слоем пуха… Из окна разрушенной квартиры выскочил мальчик со скрипкой в руках, которую отобрали, разбив вдребезги о камень. Наблюдающая толпа, двадцать процентов которой составляли прилично одетые люди, хохотала, созерцая происходящее… Генерал и другие военные пробовали увещевать толпу, но это не помогло». Видя нежелание властей вмешиваться в происходящее, в городе и в университете начали формироваться отряды самообороны, в рядах которых, наперерез погромщикам, шел и Хавкин. «На Рыбной и Резничной полиция и юнкера арестовали более 150 человек. Были раненые», – сообщила затем одесская газета. Среди них был и Хавкин, которого жандармы обвинили в организации вооруженного нападения на погромщиков. Но не набрав должной доказательственной базы, из тюрьмы Хавкина выпустили.

Когда-то бывший попечитель Одесского округа хирург Николай Пирогов сказал: «Университет – лучший барометр общества», поэтому неудивительно, что число арестов среди студентов стало ощутимо расти. Чуть ли не ежедневно полиция выхватывала из среды молодежи новых жертв, отправляя их на каторгу. Многие профессора, как могли, пытались помочь своим студентам, защитить их, чем вызывали гнев и на себя. Не выдержав травли, часть профессуры во главе с Мечниковым решила покинуть университет. Узнав об этом, студенты направили ректору письмо: «Милостивый государь Семен Петрович, после года Вашего управления университетом дела его, направляемые Вашей рукой, приняли такой оборот, при котором профессора, составляющие гордость университета, вынуждены оставить его. Всех нас… глубоко поразило решение Преображенского, Посникова, Мечникова и Гамбарова уйти из университета… Ваше управление вредно университету, поэтому мы ждем от Вас, что для предотвращения такого большого несчастья, как потеря лучших профессоров, Вы откажетесь от дальнейшей ректорской деятельности…» Сочиняли письмо многие, а вот подписали лишь некоторые. Среди них был и Владимир Хавкин, немедленно исключенный из университета, который через неделю, весной 1882 года, покинул и Илья Ильич Мечников.

Пути учителя и ученика, как говорилось выше, пересекутся в Пастеровском институте в Париже. К тому моменту Хавкин все же получил звание кандидата наук в родном университете, закончив его как «стороннее лицо». Многие его работы по зоологии публиковались на страницах мировых научных изданий. Но как еврей он не имел возможности заниматься научной работой в российском университете. Университетское руководство милостиво предложило ему принять православие, однако Хавкин отказался не раздумывая, отправившись по приглашению Мечникова в Швейцарию в Лозаннский университет, а затем и во Францию.

Главным направлением работ Хавкина являлась защита человеческого организма от инфекционных болезней с помощью сывороток и вакцин. Причем на первоначальном этапе все опыты проводились ночью, так как днем он работал в должности младшего библиотекаря. Со временем результаты его опытов в борьбе с холерой были замечены руководством института, и вскоре Владимир Хавкин полностью сосредоточился на работе в лаборатории. В 1892 году он втайне от всех создал первую эффективную вакцину против холеры. Чтобы доказать ее безопасность для человека, испытал на себе. Убедившись в ее надежности и безопасности, он испробовал ее и на четверых своих товарищах-«народовольцах», укрывавшихся в Париже от преследований царской охранки. Его доклад о найденном противодействии смертоносной болезни был опубликован во всех газетах, и скромный научный сотрудник, вчерашний библиотекарь, вмиг стал знаменитостью.

Создание вакцины совпало с бушевавшей в тот период в России эпидемией холеры. Хавкин предложил безвозмездно передать вакцину на родину, чтобы прервать эпидемию. Но предложение было отвергнуто. Причины до сих пор доподлинно неизвестны, есть мнения, что отказу способствовали и мятежная деятельность Хавкина в России, и его происхождение. По какой бы из них ни последовал отказ, но возможностью спасти сотни тысяч человек, погибших от эпидемии, просто-напросто пренебрегли. Правда, и в Европе, где также были отмечены очаги эпидемии, не доверяли «неизвестному ученому» и отказались от его вакцины. А вот власти Великобритании, быстро смекнув, какое значение имеет открытие Хавкина, разрешили ему испытать вакцину в своей колонии – Индии, которая в то время была почти парализована холерой. Прибыв туда в начале 1893 года, Хавкин за два года наладил производство вакцины и лично вакцинировал десятки тысяч человек. Правда, поначалу вакцинация встречала активное сопротивление у местного населения, и не раз в Хавкина летели камни недоверчивых индийцев.

В ходе вакцинации населения Индии Хавкин столкнулся и с эпидемией чумы, поразившей в 1896 году Бомбей. Стоит отметить, что первым описавшим чуму был еще греческий историк Фукидид, очевидец эпидемии, поразившей Афины в 431–404 гг. до н.э., однако вплоть до 1896 года болезнь все еще не умели ни останавливать, ни лечить. Немедленно отправившись на зараженные территории, Хавкин в кратчайшие сроки создал эффективную противочумную вакцину, снова сначала доказав её безопасность на себе. В течение следующих нескольких лет он также сам привил и все население Индии. Начав свой путь в Бомбее, противочумная вакцина Хавкина получила распространение во всем мире. И за последующие сорок лет были привиты более 35 миллионов человек.

Вернувшись в Европу, Хавкин посвятил себя борьбе за права евреев, став впоследствии и членом центрального комитета Всемирного еврейского союза. Последние годы жизни Мордехай-Вольф Хавкин – победитель холеры и чумы – провел в обращении к Б-гу и соблюдении заповедей иудаизма, скончавшись 28 октября 1930 года. Однажды он сказал: «Всегда, что бы я ни делал, я понимал, что бремя ответственности, которую несёт мой народ, постоянно лежит и на моих плечах. Эта мысль была моей путеводной звездой в течение всей жизни». Более чем достойно неся это бремя, он стал не только гордостью еврейского народа, но и спасителем миллионов жизней всех народов, населяющих землю.

Алексей Викторов

http://www.jewish.ru/

ХАЛА - НАШЕ ВСЁ

dishes

Хала – наше всё

17.03.2016

Говорят, что хала, какой мы ее знаем сейчас, была придумана в средние века в Южной Германии. А потом уже хала перебралась в Австрию и Богемию и оттуда вместе с ашкеназскими евреями последовала в Восточную Европу – в Россию, Польшу, на Украину. Выпечка хал – непростое искусство, но оно того стоит: ничто так не объединяет семью, как запах хлеба, распространяющийся даже из самой обычной духовки.

Вам понадобится: 1,3 кг муки 2 ст. ложки сухих дрожжей 500 мл теплой воды 100 г сахара 5 яиц (4 для теста, 1 – для смазывания халы) 1 ст. ложка соли 130 мл растительного масла

Само название – хала – переводится с иврита как «часть» или «порция». Во времена Храма замешивающие накануне шаббата тесто еврейки отделяли 24-ю его часть и отдавали на нужды священнослужителей. А после разрушения Храма стали символически отделять часть теста размером с оливку и сжигать в печи со словами благословения.

Халы бывают самых разнообразных форм и размеров, и каждый вариант что-то значит. Плетенки из полосок символизируют любовь, потому что выглядят как переплетенные руки. Три сплетенных вместе полоски символизируют одновременно правду, свободу и мир, а двенадцать полосок олицетворяют 12 колен народа Израиля. Круглая хала – без начала и конца, – которую традиционно выпекают на Рош а-Шану, означает непрерывность. Кстати, по праздникам сладкие халы, с мёдом и изюмом, тоже готовят не случайно, а в качестве символа радости и счастья. Запах хлеба, который поднимается из печки и наполняет весь дом в пятницу утром, уже многие века был для всего ашкеназского главным предвестником субботы.

Приготовления начинаются еще в четверг вечером: хозяйки замешивают тесто, чтобы оно успело подняться за ночь, а рано утром разжигают печь, плетут халы и ставят хлеб в духовку. В Израиле плести халы умеет каждый ребенок, этому учат еще в детском саду, где дети сами готовят халы каждую пятницу. К возрасту бат-мицвы девочки пекут халы уже сами: девочке, сделавшей халу, которую вы видите на этой фотографии, всего 11 лет. Выпечка хал – непростое искусство, но оно того стоит: ничто так не объединяет семью, как запах хлеба, распространяющийся даже из самой обычной духовки.

Способ приготовления

Растворите дрожжи в воде с 1 ст. ложкой сахара. Хорошо перемешайте, оставьте на 10 минут. Разбейте в большую ёмкость яйца, добавьте соль, сахар, растительное масло и хорошенько взбейте. Потом смешайте с раствором дрожжей. А затем, постепенно добавляя муку, замесите тесто. Оставьте на 15 минут, пока тесто не станет эластичным (если будет прилипать к рукам, добавьте еще немного муки).

На дно миски налейте немного растительного масла и вымажьте в нем тесто со всех сторон. Накройте его и оставьте в теплом месте на несколько часов – оно должно увеличиться в размерах в два раза. Помесите его еще немножко и разделите на нужное количество частей – по числу полосок в косичке, а затем сплетите халу.

Положите халы на противень, покрытый пекарской бумагой. Между халами должно быть определенное расстояние – чтобы им было куда расти. Оставьте на час, чтобы они поднялись. Помажьте их сверху взбитым яйцом и посыпьте при желании кунжутом или маком. Нагрейте духовку до 180 градусов, выпекайте халы 30–40 минут или пока они не приобретут золотой цвет.

Анна Маркова

http://www.jewish.ru/

М.ЗАЛЬЦБЕРГ. ПОЧЕМУ ДОНАЛЬД ТРАМП?

МАРК ЗАЛЬЦБЕРГ ПУБЛИЦИСТ, УЧЕНЫЙ (ХЬЮСТОН, США) ПОЧЕМУ ДОНАЛЬД ТРАМП?

 

 

Надо, прежде всего, думать о том, не за кого, а против кого мы голосуем. Только Трамп сможет призвать Америку к серьёзной работе! Он это умеет.

В Америке происходят небывалые события! Я живу в этой стране 36 лет, попавши сюда в 44-летнем возрасте, и, следовательно, не только помню все политические кампании по выбору Президента, начиная с Рейгана, но и хорошо понимаю суть этих событий. Впервые за это время кандидат в Президенты, бизнесмен, а не  политик, не участвовавший никогда в предвыборной кампании, сходу занял и удерживает по опросам первое место среди претендентов. Этот кандидат – Дональд Трамп. И он занял не просто первое место, а с отрывом в 10 баллов от следующего за ним кандидата, всем известного политика. И впервые я вижу, как все республиканские кандидаты вместо того, чтобы ставить на лидера, поносят Дональда Трампа так, как если бы он был кандидатом от демократической партии.

«Что же произошло?», как любил спрашивать К.С.Станиславский на репетициях, разъясняя актёрам непонятные им мизансцены. А произошло следующее. Впервые на моей памяти после выборов Президента Рейгана республиканский кандидат отказался от политической корректности и начал называть вещи своими именами! Он не побоялся обвинений в расизме, назвав Обаму неграмотным политиком и никуда не годным Президентом. Он сказал, что сенатор Маккейн никакой не герой, ибо если он и считался героем, всего лишь попавши в плен во  Вьетнаме чуть ли не 50 лет назад, то это не резон считать его политическим лидером республиканцев. А я могу напомнить, как этот сенатор в дебатах кандидатов в Президенты говорил о своём политическом противнике Обаме так восторженно, что казалось, Обама был республиканским кандидатом, а Маккейн его советником в предвыборной кампании. Маккейном явно руководила политкорректность по отношению к чёрному кандидату и страх прослыть расистом. Этот «герой» оказался просто трусом!

Все сегодняшние соперники Трампа жуют одну и ту же набившую всем оскомину словесную жвачку. Лучше, чем известный поэт Алексей Константинович Толстой о  содержании их речей не скажешь. Вот речь министра из поэмы «Сон Попова». 1873  год.

Нет, Господа! России предстоит,
Соединив прошедшее с грядущим,
Создать, коль смею выразиться, вид,
Который называется присущими
Всем временам; и, став на свой гранит,
Имущим, так сказать, и неимущим
Открыть родник взаимного труда.
Надеюсь вам понятно, господа?

Не то ли самое слышим мы каждый день от наших политиков? Особенно от Джеба Буша, Хиллари Клинтон и Президента? А их разговоры о «несчастных» меньшинствах, читай неграх, ибо никто кроме них не жалуется на расизм! На моих глазах в Америке восторжествовал лозунг, а скорее мантра: «О  меньшинствах – либо хорошее, либо ничего!» Трамп не постеснялся  обсуждать известную всем истину, что Мексика шлёт к нам опасных представителей социального дна. Трамп впервые минимум за 36 лет сказал, что правительство коррумпировано до уровня, угрожающего существованию страны.  Все знают, что такое американское лобби. Это – легальная компания взяточников!

Жалко выглядели по сравнению с Трампом  почти все участники дебатов. О спасении страны от социализма, читай коммунизма, говорила кроме Трампа одна Фиорина. Она – превосходный кандидат. Остальные вежливо  и нудно болтали об абортах, о правах меньшинств и почему-то среди них женщин, хотя их большинство. Говорили об экономике и прочих второстепенных вещах. А другой кандидат даже поведал нам о том, как он с удовольствием присутствовал на гомосексуальной свадьбе. Как говорят в Одессе, оно нам надо? Никто кроме Трампа не воскликнул со страстью: «Вернём Америке её былое величие!», подобно якобинцам, провозгласившим: «Граждане, отечество в опасности!»

Почему же американские избиратели так дружно признали Трампа самым достойным кандидатом в Президенты? Потому что всем нам надоела политкорректность, термин, каким давно уже заменяют всем понятное слово «ложь». Что сделали республиканцы, имея восемь лет республиканского Президента? Они довели страну до того, что самый негодный по всем параметрам кандидат от демократов стал Президентом страны. И не просто стал, а был выбран на второй срок! Что сделали республиканцы, имея много лет солидное большинство в Конгрессе? Ничего из того, что обещали сделать! Мексиканская граница по-прежнему является открытой. Налоговая система не упрощена! Налоги растут! Уровень образования до позорного низок! Сто миллионов американцев живут за счёт государства. Чернокожие продолжают уже много лет разорять наши города, убивать полицейских и друг друга, а мы отдаём полицейских под суд за «насилие» над «меньшинствами». Полиции впору забастовать, защищая не столько свои интересы,  сколько свои жизни! И тогда мы все узнаем, кто истинный насильник! Отечество в опасности!

Наша армия сокращена на треть и лишена необходимых денег для поддержания минимальной боеспособности. Наши  враги не боятся нас и откровенно над нами смеются! Наш Президент обманывает американцев практически каждый день и дошёл до того, что, не считаясь с Конгрессом, заключил соглашение с Ираном, открыто провозглашающим Америку своим врагом, держащим в плену наших граждан и вопящим на весь мир о грядущем уничтожении нашего союзника Израиля. С Ираном, открыто создающим атомное оружие и открыто финансирующим терроризм и антиамериканскую пропаганду. С Ираном, по городам которого ходят демонстрации с плакатами «Смерть Америке!». Хорош партнёр! Только соглашение Чемберлена с Гитлером 30 сентября 1938 года можно считать аналогом этого позора и предательства. Читатели знают обо всех позорящих Америку деяниях нашего правительства и нашего Президента. Некоторые деяния Обамы, открыто нарушающего Конституцию, являются поводом для привлечения его к суду! Ни один республиканец никогда не заикнулся об этом! Достаточно напомнить об убийстве террористами сотрудников нашего посольства в Бенгази в обстоятельствах, при которых  их можно было легко спасти, вмешайся Президент в это позорное дело. Но Президент играл в гольф в это время! И Хиллари Клинтон было не до этого! А то, что учинил наш Президент в Северной Африке и на Ближнем Востоке,  иначе как преступлением тоже не назовёшь. Он, правда, предпочитает называть это «Арабской весной»! Вы слышали, читатель, обвинение его в этом преступлении хоть от одного республиканца?

Естественно, что американцы,  для которых не безразлична судьба страны, дружно отвернулись от своих политкорректных республиканских политиков. Мало того, если республиканцы не опомнятся и не будут поддерживать Трампа, то не видать им  Белого дома опять и, боюсь, навсегда! За иного кандидата разумные люди голосовать не пойдут! Даже глупых людей долго обманывать не удаётся! Хотя в нашей стране всё больше людей, которые  хотят, чтобы о них заботилось правительство и тем самым лишало их личной свободы. Она им не нужна! У нас благодаря уменьшению белого населения уменьшается количество Граждан не по документам, а по отношению к своей стране. Не будем корректными! Не будем обманывать себя. Можно ли статистически считать чёрнокожих преданными гражданами, если они из  года в год разоряют под видом политических протестов собственные города. Протестуй, но зачем же дома поджигать? Каждый их «мирный протест» превращается в разбой, грабёж и войну с полицией. Они ведут себя в своих городах как интервенты в чужих, получившие город на разграбление в соответствии с неписаными законами войны. И кто-то ведь платит за это!

Можем ли мы считать гражданами мексиканцев, из поколения в поколение не владеющих английским, находящихся поэтому самом низу социальной иерархии общества, и посылающих все заработки своим семьям в Мексику? А там, где семьи, там мысли и души! Я уж не говорю о мусульманах, открыто радующихся террористическим актам с жертвами на  нашей территории. Снова подчеркну, что мои оценки чисто статистические. Я не думаю о каждом черном и о каждом мексиканце того, что высказываю в адрес всей нации. Но для социологической ясности, для понимания, куда идёт страна, годится только статистический подход. Один на миллион не есть представитель народа!

У меня на кафедре в Университете был студент мексиканец по имени Хорхе Агилар. Он родился и вырос в Мексике, его родной язык испанский, но и английским он владел не хуже. Очень талантливый юноша, с успехом получивший диплом на кафедре физики. А это не так просто. Обычный ли он мексиканец? Пожалуй, нет. Мама его – француженка, а папа – австриец. Я не раз встречался с ними. Это рафинированные европейцы, свободно владеющие несколькими европейскими языками. Но разве из таких состоит мексиканское сообщество Америки? Родители Хорхе и не думают бежать в Америку. С их талантом, образованием, трудолюбием  и профессиями они прекрасно живут в Мексике и появляются в Америке только для того, чтобы повидаться с сыном. И конечно, Трамп не имел в виду легального Хорхе, говоря об опасности насыщения страны нелегальными и легальными мексиканцами. Нам бы побольше таких Агиларов! Но к нам бегут те, кому не нашлось применения даже на родине за непригодностью к простой работе! И это отнюдь не лучшие из мексиканцев. Прав Трамп!

И конечно, ни Трамп, ни я абсолютно не имеем в виду почтенного, умного и симпатичного нейрохирурга, кандидата в Президенты от республиканской партии, говоря о массовом поведении чернокожих. Этот и его дети городов не громят. Но сколько таких в стране? Если белое, англоязычное население Америки станет меньшинством, то конец стране, по крайней мере, в том виде, который был присущ ей последние 300 лет, в том виде, который привлекал в страну миллионы людей. Любая нация и страна живут традициями. И я напоминаю читателям, что американские традиции идут от Англии, от знаменитой хартии Magna Carta 1215 года, положившей начало западной демократии. И от Кромвеля! И от Технической революции. И даже от Древнего Рима.

Американцы отнюдь не молодой народ! А наши мексиканские и мусульманские «гости» этих традиций не знают и знать не хотят! Вот почему Трамп на первом месте. Он не боится прямо говорить об этом. Он не говорит пустых слов про «плавильный котёл», в котором варился сплав, называемый американским народом. Более 300 лет в этом котле минимум на 99% плавились белые европейцы, и не удивительно, что получился такой благородный сплав. У них были одинаковые взгляды на жизнь, на моральные ценности и что ещё важнее – на свободу. И одна религия прошу не забывать. И общие гены! Их не привлекала роль иждивенцев. Они хотели работать и любили свою страну как преданные граждане! А сколько раз республиканцы обещали закрыть мексиканскую границу? Десятки раз. А она по-прежнему не столько граница, сколько анизотропное шоссе, по которому беспрепятственно в одну сторону текут толпы нелегалов.

Трамп  решительно обещает границу закрыть  и говорит, как он этого добьётся. Разумеется, мне жалко мексиканцев! Но более всего мне жалко Америку. И если Америка действительно запрёт свою границу «на замок», то этот закрытый предохранительный клапан приведёт к повышению социального давления в Мексике настолько, что заставит мексиканское правительство очень быстро провести соответствующие реформы, иначе неизбежен кровавый социальный взрыв. И может быть, тогда мексиканцы вместо того, чтобы бежать в Америку, займутся преобразованиями в своей стране, после которых бежать будет не нужно. Но это не наша забота. Наша забота остановить поток нарушителей границы! Отечество в опасности!

Трамп получил такую популярность благодаря своему нестандартному поведению. Он не следует надоевшим всем правилам обещать несбыточные блага вроде всеобщего счастья и всеобщего равенства. Он не улыбается направо и налево, как эстрадный комик или как Хиллари Клинтон, у которой фальшивая улыбка словно приклеена к лицу. Не до улыбок теперь. Страна на краю катастрофы! Он не хочет миролюбиво-уклончиво говорить о мусульманах. Трамп говорит то, что думает. И не всем это нравится. Даже сторонники республиканцев обвиняют его в невежливости, агрессивности и прочих, по их мнению, грехах. Слишком он резок! Нетерпелив! Никоим образом! Он страстен! Он болеет за свою страну! Критики не понимают, что именно такой человек нужен сейчас в Белом доме. Нужен боец, смелый, решительный и даже жестокий.

На моих глазах тишайший миролюбец и до тошноты вежливый Президент Картер довёл Америку до того, что в Иране «революционеры» заняли Американское посольство, захватили и держали в плену более года сотни американских граждан и свергли дружественного Западу и Америке шаха. Именно Картер со своим миролюбием довёл американскую армию до позорного провала операции по спасению американских заложников. Операция провалилась ещё до того, как десантники увидели своего противника. Похоже было, что спасателями были не военные, а бойскауты, так неграмотно она была проведена! Картер вёл себя и выглядел не как Президент сверхдержавы, а как учитель воскресной школы в церкви XIX века.

А как ответил Президент Буш-старший на погром, учинённый черными в Лос-Анджелесе? Практически никак, если не считать отправки туда Национальной гвардии тогда, когда всё сгорело и спасать было уже нечего и некого. Так же «решительно» реагировал Президент Буш-младший на разрушение мусульманами из Саудовской Аравии Trade Center в Нью-Йорке, т.е. опять же никак. Нам не нужны вежливые политики! Нам надоели  их расплывчатые разговоры. Больше всего они боятся обидеть кого-нибудь, пусть даже и своих врагов. В воскресную школу их! Нормальный человек говорит: «Да пусть враги сдохнут от обиды! Нам же лучше». Таков Дональд Трамп. Он единственный понимает, что страна в величайшей опасности.

Он единственный, подобно Черчиллю в 1939 году, не обещает нам ничего, кроме пота, труда и неприятностей на пути к оздоровлению  и, прямо скажем,  к спасению страны! Полумеры уже не помогут! Практически в стране идёт холодная Гражданская война, часто прерываемая настоящими вооружёнными столкновениями, со стрельбой, жертвами и погромами! Разумное большинство всё чаще подвергается нападениям агрессивных белых либералов. Они всё чаше добиваются своего от правительства, учиняя шумные демонстрации, оказывая неповиновение закону и полиции и навязывая своё мнение даже Верховному Суду. Вопреки здравому смыслу и традициям легализованы аборты в самом конце беременности, торговля эмбриональным материалом для экспериментов, гомосексуальные браки, марихуана. Страна наводнена десятками миллионов нелегальных мексиканцев. Десятки миллионов бездельников и паразитов живут за счёт налогоплательщиков, которые обложены самыми высокими налогами в цивилизованном мире.

Стране, обществу, нужна кардинальная и тяжёлая операция, и я не вижу среди республиканских кандидатов никого кроме Трампа и Фиорины, за которых я стал бы голосовать. Нас учили в школе, ссылаясь на В.Ленина, что обе американские партии суть вожжи в руках одного кучера, представляющего крупный капитал. Пожалуй, прав был Ильич! И пора нам сменить кучера. Пусть им будет Дональд Трамп! И наконец, позвольте вас, читатель, спросить, а кто лучше Трампа? Кто равен ему? Разумно ли требовать от кандидата в Президенты ангельских качеств! Ни один человек, даже из самых близких, не состоит  из одних добродетелей. Таких не бывает. Судите по главным критериям! Надо, прежде всего, думать о том, не за кого, а против кого мы голосуем. Только Трамп сможет призвать Америку к серьёзной работе! Он это умеет. Ему поверили! Тем более что он не нуждается в деньгах. Он оплачивает свою избирательную кампанию сам, а, следовательно, не связан никакими обязательствами перед донорами. И не будет оглядываться на них. Благодаря этому, своей популярности, уму и энергии он добьется того, чтобы мы пошли за ним. Его любимый лозунг «Make America Great Аgain!» И это цель всех истинных Граждан.  Хватит быть либералами! Отечество в опасности!

Марк Зальцберг

ЯН КАРСКИЙ - ПРАВЕДНИК МИРА.

"Ян Карский, праведник мира". Польско-российско-американский фильм в Москве в дни памяти жертв Холокоста Видео

Елена Фанайлова Опубликовано 24.01.2016 11:05 Карский как легенда, тайна и реальный персонаж истории Второй мировой войны. Человек, без которого мир не знал бы о Холокосте. Связной польского Сопротивления и доверенное лицо еврейских лидеров. Почему Карскому и его свидетельствам о лагерях смерти не могли поверить не только Черчилль и Рузвельт, но и американские евреи? Карский в первом документальном блокбастере о Холокосте "ШОА" Клода Ланцманна: как он смог заговорить после 35 лет молчания. Католик, авантюрист, дипломат, умница и герой. Книга Яна Карского "Я свидетельствую перед миром" как политическое кредо патриота и государственника. Карский как культурный герой Польши после 1991 года: концепция европейской Польши среди европейских соседей. Проиграл или выиграл Карский в долгой исторической перспективе? Будет ли снят новый голливудский байопик по книге Карского? В студии Евгений Гиндилис, кинопродюсер, и Дариуш Клеховский, директор Польского культурного центра. В записи: Владимир Познер, телеведущий, в фильме – голос Теда Вуда, американского биографа Яна Карского; Сергей Юрский, в фильме – голос Яна Карского;Наталья Мавлевич, переводчик книги "Я свидетельствую перед миром. История подпольного государства"; Марек Радзивон, театровед и дипломат, автор предисловия к книге "Я свидетельствую перед миром"; Анна Наринская, специальный корреспондент издательского дома "КоммерсантЪ". Елена Фанайлова: "Ян Карский, праведник мира" – премьера фильма в России, американского режиссера польского происхождения Славомира Грюнберга. О Яне Карском, праведнике мира, герое польского Сопротивления Второй мировой войны, американском профессоре, человеке, у которого множество лиц, мы сегодня будем говорить с продюсером с российской стороны этого фильма Евгением Гиндилисом и директором Польского культурного центра Дариушом Клеховским. В записи телеведущий Владимир Познер, который в фильме исполняет роль (или является голосом) Теда Вуда, американского биографа Карского, и Сергей Юрский, в фильме он голос самого Яна Карского, а также критик Анна Наринская; переводчик книги "Ян Карский. Я свидетельствую перед миром. История подпольного государства" Наталья Мавлевич и Марек Радзивон, автор предисловия к этой книге. Посмотрим трейлер фильма. (Видеофрагмент) Елена Фанайлова: Прекрасное лицо плачущего Карского я впервые увидела несколько лет назад в фильме "ШОА" Клода Ланцманна, который, наверное, впервые заставил говорить Карского после почти 40-летнего молчания. Он написал свою книгу в 1944 году, и только в начале 80-х Ланцманн попросил его вновь вспомнить свой опыт и подпольного курьера польского Сопротивления, и человека, который впервые рассказал миру о Холокосте. Причем Карский рассказывал о Холокосте трижды – сначала польскому правительству в изгнании, потом британскому правительству и кругам Черчилля, и наконец, в Америке, Рузвельту. Карский – ключевая фигура в истории Холокоста, одна из важнейших фигур в истории Холокоста. Почему про Шиндлера все знают, а про Карского знают немногие, потому что блокбастер не снят? Насколько он в Польше известный человек? Дариуш Клеховский: Ян Карский в Польше большая фигура, конечно, большой герой. До падения коммунизма это было меньше известно, но в определенных оппозиционных кругах Ян Карский всегда был фигурой известной. А после 1990 года, когда все было открыто, когда он сам мог приехать в Польшу, мог издавать свои книги, он, на самом деле, стал одной из самых больших фигур Второй мировой войны из поляков. Этому есть материальные свидетельства – не только книги, но и памятники Карскому есть в Польше. В городе Лодзь, в котором он родился, есть музей, где создан его кабинет, перенесен из Штатов. Можно было бы много об этом говорить, но в 90-е годы Карский вырос в праведника мир, поляка, который донес эту правду, и не только о Холокосте, а что происходит в оккупации в Польше, на востоке Европы, в Штаты. Елена Фанайлова: Снимут ли когда-нибудь блокбастер о Карском? Евгений Гиндилис Вообще говоря, это была моя первая мысль, когда я прочел книгу Карского. Я давно не сталкивался с такими историями, которые действительно просятся на экран, которые настолько кинематографичны, в которых есть такое огромное количество совершенно невероятных поворотов жизни, множество поворотов сюжета Он прожил, конечно, жизни многих людей сразу. И в его жизни заключена такая потрясающая драма, что, естественно, кинематограф к его фигуре обращается, и это рано или поздно произойдет. Благодаря тому, что Ланцманн первым снял Карского, и есть еще много свидетельств его, документальное кино сейчас было первым, чьими средствами можно было обратиться к этой истории. И ничего сильнее, чем сам Карский, его лицо, не говорит о его истории, о его миссии. Для нас было совершенно естественным к этому проекту присоединиться, как только мы узнали, что такой фильм находится в производстве.  Продюсер Евгений Гиндилис и литературный критик Анна Наринская Дариуш Клеховский: Даже если не будет голливудского фильма про Карского, надо сказать, что он мог бы быть и актером, у него очень сильное лицо. Когда он выступает, дает интервью, он притягивает огромное внимание. Поэтому я понимаю, почему его правительство Польши в Лондоне отправляло к большим политическим фигурам этого времени. Потому что он сам, как свидетель, своим образом давал это свидетельство. Елена Фанайлова: Он очень убедителен, это правда! Он говорит о себе, впрочем, довольно иронично, что "я просто очень хороший граммофон, у меня отличная память, и я запоминал все, что мне показывали". Это одно из его качеств. Он, конечно, необыкновенно умный и смелый человек, он попадал в плен, его пытали, он из этого плена убегал при помощи подпольщиков, выходил из крайне опасных ситуаций. У него невероятное обаяние, он очень эмоционален. Я предлагаю посмотреть самые тяжелые эпизоды фильма и книги "Я свидетельствую перед миром”. Это его поход в гетто. Собственно говоря, невозможно было рассчитывать только на фотографии, на микрофильм, и руководители польских евреев попросили его запомнить, зная это его качество, все, что он увидит в гетто. И это, надо сказать, одни из самых тяжелых эпизодов и в книжке, и в фильме. (Видеофрагмент) Елена Фанайлова: Вообще, все это трудно смотреть, трудно читать эти главы из книги Карского. Но видимо, эту работу необходимо сделать. Потому что это реальная история, которая происходила в Европе, и может быть, для понимания современной ситуации еще раз важно обратиться к фигуре Карского. Женя, мультипликационные эпизоды сделаны для того, чтобы облегчить восприятие? Потому что, конечно, материально визуально, в том числе, очень тяжелый. Это не слишком легкомысленно? Евгений Гиндилис: Непростой вопрос. Задача перед нами стояла – как сделать фильм, который, с одной стороны, был бы рассчитан на достаточно широкую аудиторию, который можно выпустить и в кинотеатрах, и показать по телевидению, а с другой стороны, передать весь ужас этой истории. И конечно же, помимо прямой речи самого Карского, помимо хроники, которая здесь собрана и которая совершенно уникальна, нужен был еще какой-то дополнительный художественный элемент, который можно было бы использовать. Было очень много поисков, споров, разных попыток, но мне кажется, что тот путь, который был в результате выбран, он все-таки добавляет какую-то новую краску к этой истории, дает возможность эмоционально включиться тем людям, которые совсем к этому не готовы. Мы в значительной степени, конечно, рассчитывали на тех людей, которые ничего про это не знают, которые сталкиваются с этим в первый раз, и конечно, им нужна какая-то помощь, чтобы в эту историю войти эмоционально. Дариуш Клеховский: Это метод, который часто используется сейчас, особенно в такого рода историях. Когда он появляется между речью Карского, документальными кадрами, это момент передышки. Это, мне кажется, нормальный, хороший ход. И реальные кадры из гетто, которые мы видим, плюс убедительный голос, убедительная речь самого Карского. Евгений Гиндилис В этом фильме, естественно, учтен опыт фильма Ланцманна "ШОА", и второго фильма, который был посвящен только Карскому, который называется "Миссия Карского", который Ланцманн отдельно смонтировал. Потому что Карский не был вполне доволен, что в "ШОА" вошла лишь часть его интервью. Елена Фанайлова: Он 8 часов там наговорил. Евгений Гиндилис Да. Но оба эти фильма очень сложны для восприятия широкого зрителя. Наша задача заключалась в том, чтобы вместить это в современный формат, и телевизионный, и кинопрокатный. Это сложнейшая задача, и за счет той техники, которая сейчас появились, за счет опытов, которые были в "Вальсе с Баширом", как бы был найден этот ход. Елена Фанайлова: У чехов был рисованный фильм “Алоис Небель”, который тоже о трагической истории Второй мировой войны рассказывает. Да и потом, существует уже традиция мультимедиа-представления Холокоста в Польше, в Варшаве, Музей истории европейского еврейства, который стоит на территории гетто, использует мультимедиа, и в Москве Еврейский музей, где у вас была презентация фильма. Давайте Сергея Юрьевича Юрского послушаем. Мумин Шакиров записал небольшое интервью с ним, он говорит, что такое для него Карский. Сергей Юрский: Когда я увидел его на экране, этот человек вполне поразил меня как герой, живой герой, который разговаривает не только как главное действующее лицо, а совершает героические поступки. Да, мне сказали, что он праведник Израиля, но есть разные люди, разные судьбы. И это еще и личность, которая всплыла для меня сначала на экране, потом в книге, которую я сейчас куплю обязательно еще, потому что она нужна для подарка. Мне кажется, нужно дарить эту книгу, потому что это наверняка будет событием в жизни любого человека, который ее прочтет. Или начнет читать, а дальше я уже не сомневаюсь. Так и фильм этот нужно смотреть для того, чтобы пополнить собственное человеческое достоинство, гордость за то, что такие люди бывают. Я еще из книги Яна Карского узнал, что чудовищные лагеря смерти, которые устроили фашисты на польской земле, требовали обязательно коллаборантов, которые бы помогали уничтожать людей, в Польше не было коллаборантов из поляков, потому что не было коллаборационизма вообще в Польше, об этом рассказывает Ян Карский. И те, кто становились… отдельные случаи могли быть, но они подвергались уничтожению, в котором вольно или по чувству долга тоже участвовал Ян Карский. Коллаборанты должны быть уничтожены. Этого не было в Польше – это тоже открытие для меня из книги. А его деятельность, его подвиг, один из его подвигов, потому что он награждан несколькими очень высокими военными наградами, и вот этим еще, можно сказать, званием праведника.  Актер Сергей Юрский Елена Фанайлова: Что Польша не коллаборировала – это исторический факт, но отношение к евреям и с евреями у польского населения было, скажем мягко, сложным. После 1991 года это очередной пункт, я полагаю, для общественных споров: кто была Польша во Второй мировой войне – жертва нацистов или отчасти тоже участник этого еврейского истребления, о котором никто не знал и знать не хотел? И были немногие фигуры, как Карский, которые хотели донести это до сознания людей. Как это сейчас устроено в дискуссии общественной? Дариуш Клеховский: Дискуссия большая, конечно, уже лет 15-20, и у нас есть много интересных проявлений искусства. В частности, фильм "Ида" Павликовского, который как раз показывает эту историю. Хорошие слова Юрского, и я бы хотел, чтобы так было, но свидетельства говорят, что польское общество было во время войны тоже разделено на две части. Этих коллаборантов называли "шмальцовнице", "шмальцовник" – это такой человек, который за деньги продает других. В основном "шмальцовник" во время Второй мировой войны продавал евреев, конечно. Но в каждом обществе так – есть праведники, как Ян Карский, которые помогают… Приведу пример. В 1942 году была создана организация в Варшаве "Совет помощи евреям", Жегота, и во главе этого совета стоял писатель Зофья Коссак-Шуцкая, она католичка. О ней говорили, что она антисемит сильный.  Да, может быть, до войны у нее такие взгляды были, но когда она увидела, что творится, что происходит, а гетто – это была часть города, 400 тысяч евреев жили до войны здесь, они вдруг в 1940 году были закрыты в небольшом районе в центре Варшавы. И она создает эту организацию. Владислав Барташевский – тоже очень известное имя, этот молодой человек тоже участвует в этом. И Ян Карский тоже. А с другой стороны, есть люди, которые из каких-то соображений, нечеловеческих, выдавали евреев. Но Ян Карский рассказывает, что было много хороших примеров во время войны, и они какой-то баланс для тех, кто… да, не буду врать, делали ужасные вещи. Елена Фанайлова: Мне кажется, что очень важный момент для понимания, нашего, российского, что представители Бунда, то есть еврейские политические активисты, были участниками Польского правительства в изгнании. Собственно говоря, Шмуль Зигельбойм, с которым в Лондоне встретился Карский, он был таким человеком, активистом рабочего движения. Его жена и дочь остались в Варшаве, попали в гетто, они погибли, и он в результате покончил жизнь самоубийством. Это тоже одна из трагических историй, которую Карский описывает в своей книге. И в фильме это есть. Это к вопросу о деталях польско-еврейских отношений. Предлагаю посмотреть фрагмент интервью с Владимиром Владимировичем Познером, который на презентации фильма и книги в магазине "Республика" говорит о Карском. Владимир Познер: Может быть, поляки тогда о нем сказали бы: в семье не без урода, не знаю. Карский просто выдающаяся личность, он больше чем поляк, больше чем национальность. Это человек, который сперва не очень знает, что происходит, но увидев это, понял, что не может отказаться. И те кадры, которые мы видим, кадры, которые так точно сняты немцами, ведь не кем-нибудь, а они тщательнейшим образом фиксировали все, что делали, кадры Варшавского гетто – я даже не представляю, как, увидев это, можно было бы отказаться от попытки помочь. Так что, с одной стороны, думаю, Карский сам выдающаяся личность, но вторая сторона этого дела – это сила воздействия увиденного. Я думаю, что эти две вещи сыграли свою роль.  Елена Фанайлова: Предлагаю сразу посмотреть выступление Анны Наринской, специального корреспондента Издательского дома "КоммерсантЪ", которая говорит о важности и необычности фигура Карского, фильма и книги. Анна Наринская: Удивительно, что таким большим количеством копий, так широко будет идти этот фильм, потому что интонационно он просто вразрез со всем тем, что сейчас предлагается, что является мейнстримом. Мне кажется также невероятно важным и достойным, что он выходит в Польше. Потому что мы знаем, что когда вышел фильм "Ида", где тоже обсуждалось поведение поляков во время войны по отношению к евреям, там письма писали с протестами, в общем, было отторжение людей. Потому что люди не хотят знать про себя, потому что они ассоциируют, безусловно, себя со своими предками, со своим народом, ничего плохого. Все хотят слышать, что сейчас нам предлагают многие источники, что мы великие, лучшие, особые и так далее. И нас просто не понимают. Духовные абсолютно, народ-богоносец. И то, что в Польше выходит фильм, который даже современным требованиям политкорректности не соответствует, потому что там, например, Карский в какой-то момент говорит: малообразованные поляки в еврейском вопросе смыкаются с нацистами, - я думаю, сейчас никакой современный человек не осмелился бы, например, в Америке произнести такую фразу. То есть это смелый фильм, по всем направлениям. Потому что он такой невероятный человек, его интервью держит фильм на себе абсолютно. Елена Фанайлова: Попрошу сразу вторую часть Аниного выступления показать, где она говорит, что Карский – пример безупречности, что не может быть никакого морального релятивизма, никакой серой зоны, есть добро и зло. И начинает она с примеров такого морального релятивизма в современной российской политике. Анна Наринская: Захват чужой территории, изменение границ в Европе – это хорошо или плохо? Существует про это одна точка зрения, она выработана историей, это известно. Но это же обсуждается! И оказывается – нет, это хорошо. Есть некоторые вещи, которые решены, про них известно все! Или, например, являются ли все люди равными в правах, независимо от сексуальной ориентации, и так далее? Нет, давайте и это обсудим, потому что оказывается, что это, может быть, не так. Давайте это в Думе обсудим, в комитетах и комиссиях. Вот есть какие-то вещи, которые беспрекословны, не надо их обсуждать в Думе на комитетах и комиссиях.  Анна Наринская Елена Фанайлова: Аня сказала много критического и про русских, и про поляков. Дариуш, насколько возможен у вас откат в консервативную сторону, отход от признания героизма таких людей, как Карский? Или все-таки история Второй мировой войны уже абсолютно не может быть пересмотрена? Как в России это пытаются сделать. Дариуш Клеховский: Нет, любое правительство не сможет уже ничего сделать с этим. Тем более, мне кажется, Ян Карский, если смотреть на политические дела, он вне таких обсуждений. Такой человек и для правой, и для левой стороны, для центристов все равно будет безусловных героем. Если говорить о правых силах, Ян Карский – католик, он до войны был с консерваторами связан, и мне кажется, что в этих обстоятельствах он как раз вырастает до нового героя в Польше. Дискуссия о последствиях Второй мировой войны, о теме Холокоста так далеко зашла, что никто не будет пересматривать эту историю в Польше. Елена Фанайлова: Читая книгу Карского, я бы сказала, что он гораздо ближе к европейски ориентированным политикам. Потому что его представление о политической структуре и рассказ об очень сложно устроенной структуре подпольного польского государства, фактически соответствует современным европейским представлениям о том, что такое демократия. До прочтения книги я не представляла себе, что это настолько сложная и развитая структура. Предлагаю послушать Наталью Мавлевич, где она говорит о сложности работы с книгой, и в частности, и, в частности, я ее спросила об интонации Карского. Что делает Карский своей интонацией, периодически довольно ироничной, кстати говоря, артистической? Он старается облегчить эту ужасную правда, которая, вероятно, мучила его до конца жизни, он старается донести ее людям человеческим языком. Он очень правдивый человек, очень рациональный, ответственный. И я Наталью Мавлевич спросила, что было с этой интонацией в книжке, как она с ней работала? Наталья Мавлевич: Начнем с того, что сам по себе перевод я делала с французского языка, не с польского. По разным формальным издательским соображениям, но это издание было последнее прижизненное издание Карского, так что он его проверил лично. Кроме того, редактор Ксения Старосельская тщательно его сверяла с польским. Так что я думаю, что можно считать, что перевод достаточно адекватный. Что касается голоса самого Яна Карского, да, конечно, вы правы, он это писал с чувством такой обостренной ответственности. Ведь это не зря называется "Я свидетельствую перед миром", он очень хорошо понимал, что каждое произнесенное им слово должно быть абсолютно истинным, и даже временами он жертвовал, я думаю, своими эмоциями. Это свидетельство, если не на Страшном суде, то, по крайней мере, на суде уровня Нюрнбергского могло бы прозвучать. Где он был в гетто и потом в лагере, это те главы, с которых я начала перевод, потому что я поняла, что иначе не преодолеть, и если я преодолею это, значит, и все остальное можно будет. Безумно тяжело, конечно, читать, и все это передается. И сам Карский, побывав в лагере, вернувшись, чувствовал себя настолько худо, что его беспрестанно рвало чуть ни двое суток. Меня, слава Богу, не рвало, но это вещи, которые очень трудно переводить. До того, как я взялась переводить, не могу сказать, что я знала о Яне Карском больше, чем написано в Википедии или можно было узнать в фильме Ланцманна "ШОА". У книги есть второе название – "История подпольного государства". И вот именно история этого государства, то есть того, как было устроено польское Сопротивление, для меня это было чем-то совершенно новым. Я не могла себе представить, что в стране была параллельная жизнь, что в стране, где было запрещено всякое образование для евреев и поляков, выше начального, работали подпольные школы, работали университеты, издавались газеты, и огромное количество поляков принимало участие в этой второй жизни. Мы знаем, что эта подпольная жизнь была обрезана, и лидеры сопротивления были объявлены чуть ли не преступниками, и сам Карский вернуться не смог. Вот эта трагическая история для меня была тоже новой. Елена Фанайлова: То, что меня в книге удивляет, помимо этой неполиткорректности, о которой говорит Анна, это ее явный антисоветский и антинемецкий тон. Ты понимаешь, что это все-таки текст 1944 года. Не было такого ощущения? Евгений Гиндилис У меня очень похожие мысли ощущения были, когда я читал книжку. Этот взгляд, который нам демонстрирует Карский, он совершенно новый на историю Второй мировой войны, на соотношение, которое существовало, сил. Конечно, мы были воспитаны в совершенно другом виде, мы выросли на фильме "Четыре танкиста и собака", и это тот образ взаимоотношений между Польшей и Советским Союзом, который сидит в крови каждого человека моего поколения. Именно поэтому мне показалось так важным эту точку зрения Карского донести до нашей аудитории. Потому что это очень важный аспект раскрытия этих сторон истории, которые были цензурированы здесь, в СССР, и на самом деле, мы видим это и сейчас, эта цензура продолжается. И уникальность Карского как раз заключается в том, что он эти границы так же, как он их мог преодолевать при жизни, будучи человеком, который в полностью оккупированной Европе легко путешествовал из Польши, через Гибралтар попадал в Лондон, так же он это делает после смерти. Потому что этот фильм, который сейчас появился, преодолел все возможные границы. Это копродукция США, Польши и России, поддержанная очень большим количеством институций, что стало возможным только благодаря тому, что Карский – безусловный герой, который снимает эти противоречия национальные и раскрывает себя через свой поступок. Елена Фанайлова: Я предлагаю послушать Марека Радзивона, автора предисловия к книге "Ян Карский. Я свидетельствую перед миром", которая вышла четыре года назад. Собственно говоря, он говорит в своем предисловии примерно о том же, о чем и вы, что для русских это новая история Второй мировой войны. Карский показывает нам здесь совершенно ясно: война началась в 1939 году, и вы, советские товарищи, были участниками начала этой войны. Марек Радзивон: Книга написана сразу в 1944-45 году, причем написала по-английски. Чтобы это было быстрее, а Карский тогда еще не владел английским очень хорошо, он частично по-польски, частично по-английски диктовал этот текст машинистке. Поэтому мы считаем, что оригинал этой книги, на самом деле, английский. Потом она переведена на польский, с помощью самого Карского. Книга вышла в Польше, было подпольное издание до 1989 года, а потом книга вышла в Польше уже официально. И Карский после 1990 года довольно часто появлялся в Польше, часто приезжал. Мне кажется, самое важное, что мы можем об этом книге сказать, что было очень важно в самом начале 90-х годов, это его официальный юридический подход к государству. В этом смысле Карского можно назвать государственником, то есть человеком, который верит в то, что юридические основания самые главные для существования государства. В 40-е годы существовала Республика Польша, она проиграла войну, проиграла в 1939 году, не смогла защититься, но государство существует, подпольно, в эмиграции, но оно есть. Мне кажется, это самый главный вывод, который и тогда, и сегодня мы можем получить. У Карского есть понимание, что независимая Польша возможна только с независимыми соседями, с независимой Германией и независимой Украиной, и Белоруссией. Безопасная Польша возможна только тогда, когда вокруг дружелюбные соседи, которые тоже независимы и включены в европейские структуры. В 1944 году никто про Евросоюз, конечно, говорить не мог, предвидеть это, но у него такая точка зрения, что та часть Европы должна быть такой же свободной, какой всегда была Западная Европа. Елена Фанайлова: Марек Радзивон говорил о политическом проекте Карского, связанном, конечно, с проектом Ежи Гедройца, с эмиграционной польской частью, проевропейски настроенной и думающей. Я хочу вернуться к американской части фильма и биографии фильма. Помимо Карского, в фильме еще 9 человек комментируют его действия, встречи с ним. Многие из этих людей видели его, там несколько его студентов. Тот же Тед Вуд, его биограф, - его студент. Там и Збигнев Бжезинский присутствует, который ребенком видел Карского, советник по национальной безопасности США, и он рассказывает, как Карский встречался с его отцом, и отец не мог поверить в то, что происходит. Еще один важный комментатор – сэр Мартин Гилберт, биограф Черчилля. Я еще хочу поговорить о том, как трудно было людям поверить Карскому. В фильме и в книге есть упреки в адрес Черчилля, Рузвельта, которые не слишком быстро отреагировали, очень долго не могли поверить. Но я хочу сказать, что в фильме присутствуют и неверующие евреи. Тот же Шмуль Зигельбойм, который, в конце концов, покончил с собой от невозможности что-то сделать для своего народа, он сначала не мог поверить Карскому. Есть сильный эпизод, где Карский пересказывает свою встречу с Феликсом Франкфуртером, который был одним из крупнейших деятелей американского суда, он член Верховного суда США, который говорил: "Я вам не верю". А кто-то из посредников говорит: "Как же так, ты не можешь ему не верить, Феликс, это же человек, которому мы все доверяем". – "Я не верю не ему, а не верю в то, что это может происходить! Я не могу этого принять". Таким спорным эпизодом по-прежнему является доверие к Карскому и принятие политических решений, с этим связанных. Предлагаю посмотреть третий отрывок из фильма о Карском, где он как раз рассказывает о встрече с Рузвельтом. (Видеофрагмент) Елена Фанайлова: Далее последовало Тегеранское соглашение, и конечно, Карский был дико разочарован его результатами, потому что никаких обещаний ни в отношении Польши не было выполнено, ни в отношении евреев, все было очень отложено, очень запоздало. Мы попросили отреагировать Владимира Владимировича Познера на реакцию Рузвельта, как участника этого фильма. Владимир Познер: Я не могу гадать за Рузвельта. Человек это был редкого ума, выдающийся, несомненно, президент. В конце концов, его втянула в войну Япония, к тому моменту, когда Карский у него был, Америка уже воевала с японцами. Уже состоялось 7 декабря 1941 года. Еще раз говорю – не знаю. Но Карский совершенно определенно пишет в книге, помимо того, что он говорит в фильме, может быть, в книге он пишет даже резче, что его рассказ о евреях не произвел на Рузвельта особого впечатления, он не особенно этим заинтересовался. Мне кажется, что не только Америка, а вообще евреям отказали во многих странах. Объясняется ли это антисемитизмом людей, которые принимали эти решения, или чем-то другим, тем, что они не доверяли этим рассказам, или были у них какие-то другие соображения, я, признаться, не знаю. Но, конечно, помимо того, что это трагическая вещь, она позорная для страны! И я подумал, что, может быть, тот факт, что Карский не так уж и известен, возможно, связан именно с этим, что, оглядываясь на то, что тогда не сделали, предпочитают об этом особенно не говорить. Может быть, я не прав в своем предположении, но такое предположение у меня есть.  Владимир Познер Елена Фанайлова: И реакция Сергея Юрьевича Юрского. Сергей Юрский: Это не скепсис Карского, потому что он отрицает себя как государственного человека. Он догадывается, что есть некоторые моменты, которые обязывают такого человека, как Рузвельт, такого влиятельного человека в мире, обязывают к действиям, а эти действия должны быть одобрены, само собой, Конгрессом и прочее, одобрены обществом. И тут могут быть сомнения. Именно чтобы его, Рузвельта, не назвали проводником еврейских интересов, именно потому, что он должен, собственно говоря, вступить в войну… Ведь это ничего себе предложение от офицера чужой страны Яна Карского: вам нужно вступить в войну. Но глава гигантского государства, вообще говоря, можно понять, не может сказать: хорошо, мы вступим в войну. Этого не может быть. Но гордое самостояние Карского перед этим влиятельнейшим в мире человеком, наличие собственного мнения для него важнее. И его горечь, которую он пронес чрез десятилетия, потом уже став американским гражданином, горечь того, что недопонял Рузвельт, что речь идет не о неком ужасном военном о событии, а о небывалой катастрофе гуманистического мира, что вообще вопрос гуманизма, веры в Бога, христианства – все может быть забыто, если не начнется сопротивление этому происходящему тогда Холокосту. Елена Фанайлова: В финале фильма как раз комментаторы дела Карского, если можно так выразиться, обсуждают его собственный скепсис по отношению к тому, выиграл он или проиграл. Как известно, Карский замолчал надолго. После результатов Второй мировой войны, когда он эмигрировал в США, после того, как он увидел судьбу послевоенной Польши, он перестал вообще давать комментарии, и достоверно известно, что он очень скептично относился к результатам, в том числе, своего труда. Люди, которые его обсуждают, говорят, что это не так, что в результате, когда мы смотрим на историческую перспективу, мы понимаем, что дело Карского совершенно невероятное. И те награды, которые он получал в течение жизни, потом об этом свидетельствуют. Евгений Гиндилис Для меня в фигуре Карского содержится колоссальный заряд оптимизма исторического. Мне кажется, что его пример нам показывает, что один человек, который занимает правильную позицию и принимает правильные решения, может четко разделить добро и зло, он может добиваться совершенно невероятных результатов. И вся история жизни Карского, и то, что с ним происходит сейчас, этому совершенно невероятное подтверждение. Поэтому для меня совершенно очевиден вопрос его победы. Дариуш Клеховский: Карский проиграл – и выиграл. Конечно, в 40-50-е годы, наверное, у него чувство проигрыша было огромное. И когда мы говорим о встрече с Рузвельтом, мы понимаем, что эта встреча состоялась, так или иначе, уже после Катастрофы. В книжках Карского появляются две даты – 1943 год и 1944-й. 1943 годы – мы уже понимаем, что никто не мог спасти евреев в Центральной Европе. И это все большая дискуссия о судьбах человека и о судьбе истории. Сам факт, что мы сейчас говорим о Карском, здесь, в Москве, в России, что мы и другие будут смотреть фильм о Карском, это уже другое свидетельство – свидетельство о том, что он выиграл, выиграл как человек, как праведник. История – это такая интересная отрасль нашей жизни, что она меняется, взгляд на нее меняется, но остается человек. И в этом смысле, я согласен, Карский как человек, конечно, нес большую ответственность и выиграл.