В ПАМЯТЬ ЖЕРТВ 9 АВА

В Память жертв 9 Ава.

Раввин Иосэф Менделевич.

Памяти моего отца, Мошэ Бен Аарон.

Меньше через месяц мы будем отмечать траурный день разрушения Иерусалимского Храма и изгнания из Израиля.

Надеюсь и молюсь, что бы к тому времени был вновь воздвигнут Храм га Храмовой горе в Иерусалиме и можно было бы беспрепятственно.[1]

Если этого не произойдет, я буду участвовать вечером 9 ава в ежегодном траурном марше вокруг стен Иерусалим.

Лет десять назад я почувствовал, что траурного сидения на полу и чтения Плача Иеремии(Ейха) недостаточно. Ведь в ходе Большого восстания 68-70 годов новой эры погибли сотни тысяч еврейских повстанцев в борьбе против римской оккупации. Тогда я обратился к еврейскому мудрецу Светлой Памяти Раввину Мордехая Элияху и он указал мне дать краткий урок из Талмуда а по завершению урока, как это положено, прочесть Кадиш (Дерабонан).

Так я и поступаю.

Пост 9 Ава еще не наступил, но я посвящаю этот рассказ памяти повстанцев, погибших в борьбе против римского ига.

Кадиш.

Первый раз я услышал Кадиш, когда мне было 10 лет, на похоронах свой мамы. Мама погибла при трагических обстоятельствах, после того, как в хрущевское время, в период антиеврейских процессов арестовали моего отца.

Я мало что соображал, только все время плакал вместе со своими сестричками, Евой и Соней.

И вдруг я услышал поминальную молитву Кадиш, который читали на еврейском кладбище в Риге, когда тело моей мамы опускали в могилу.

Слова Кадиша поразили меня. Это было словно песня. Грустная, печальная, рвущую душу. Плач. Кадиш возносился ввысь, как гордый клик и падал вниз как плач ребенка, падающего на свежую могилу своей мамы. Но более того меня поразил язык древний, гордый, непонятный.

Кадиш врезался в душу. Я еще ничего не понимал. Но я уже знал- когда-то я буду знать Кадиш. Я выучу ради него этот древний непонятный, волнующий язык.

Чуть подрос. Пошел в синагогу. - «Научите меня быть евреем!» Старики в синагоге меня боялись. В шестидесятые годы за распространение еврейской веры могли посадить в тюрьму.

Я остался. Стал привыкать к непонятным словам молитвы, а потом стал их понимать. Запомнил Кадиш. Я обратил внимание, что в конце утренних (да и всех остальных) молитв говорят Кадиш. Так я пришел к выводу по простоте душевной, что эту молитву говорят не только по случаю траура, но и при завершении какого-то хорошего дела. Хотя это не так, но все- таки в этом -что то есть.

Так я стал евреем Кадиша.

Потом была попытка угона самолёта, чтобы убежать в Израиль. Тюрьма, годы заключения.

Я помню, как еврейский вор в законе Лейзер Бергер собрал нас, маленькую еврейскую общину в лагере ЖХ-36 и пел, стоя  в снегу памятную молитву «Эль Молей Рахамим» в память о своей маме. Пел и плакал, и мы плакали вместе с ним. Сказать Кадиш он не мог – нас не было 10 человек.

Потом была крытая тюрьма за соблюдение субботы в лагере- «нарушение лагерного режима, паразитический образ жизни.»- Три года.

Здесь я повстречался с другим еврейским заключенным Анатолием Шаранским. Правда, не совсем «повстречался». Мы оба были «особо опасными политическим преступниками» и нас держали раздельно. Мы пользовались «зэковским» телефоном- канализационными трубами, соединяющими через унитазы наши камеры.

Однажды Толя вышел на связь. Голос его звучал очень печально. -«Мой папа умер».

-Как я могу помочь своему другу в горе?

Решение пришло сразу. Я ему пошлю Кадиш.

Легко сказать, «пошлю». Единственной возможностью передать Кадиш,- было использовать время прогулки. Слово «прогулка» звучит уж очень пасторально. Но даже те, кто видели прогулочный двор тюрьмы в кино, представляет себе кружащихся по кругу заключенных. Самое удачное время передавать «ксивы», а то и целые посылки.

Советская пеницинтарная система была достаточно мудрой, чтобы не подарить зэкам такую малину.

Был прогулочный двор , разрезанный на сегменты и отделенный друг от друга высокими стенами. В каждом сегменте «прогуливалась» другая камера под неусыпным надзором двух ментов, которые патрулировали нас сверху, чтобы исключить всякую возможность контакта.

В довершение ко всему сегмент был затянут сверху мелкой решеткой из проволоки. Так что мы видели во время прогулок серое небо в клеточку решёток.

Казалось бы, нет возможности переслать Кадиш. Но голь и зека на выдумки хитра.

Мой план был прост. Я скатал Кадиш в маленький шарик, так что бы он проходил, через проволоку над нашими головами.

С одной стороны, немного везло. Довольно часто выводил Щаранского в смежный со мной дворик. Я кричал «какая?» ( камера) и узнавая Толин голос, кричал- «принимай»! Я вообще плохой снайпер, а тут проблема была тройная- обмануть бдительность надзирателей, попасть в ячейку  решетки у себя над головой и еще так, что бы мой Кадиш пролетел несколько метров и прошел через соответствующую ячейку в «дворике» Щаранского.  Дождался, когда мент повернулся ко мне спиной, прицелился, бросаю-промахнулся! «Ксива» не дошла до адресата. И так –день за днем. Бросок –промашка!

Я был совершенно истощен от этого постоянного напряжения. Но продолжал- надо передать Кадиш.

И наконец. Великий день в моей памяти- бросок- и голос- получил. У меня много счастливых дней жизни. Но этот я запомню особо. Я вернулся в камеру. Упал и нары и заплакал- я смог помочь своему товарищу!

Потом скончался мой отец. Он был давно болен, и врачи говорили, что только в Израиле его смогут спасти. Власти были бы рады выслать моего отца, лидера еврейского движения в Латвии. Но папа отказался. «Пока Иосика не выпустят, я не уеду». Так он и умер, на посту.

Мне об этом тюремные власти не сообщили( «что бы не вызвать непредвиденной реакции»).

Папа умер накануне поста 17 тамуза и я все равно был в трауре по Храму и постился. Случайно узнал о его смерти накануне 9 Ава. Конечно постился. Сидел на полу камеры все  семь траурных дней и постился ( только пил воду после 9 Ава).

Я говорил Кадиш. 10 евреев в камере на 6 человек не было. Украинцы, армяне ,русские.

Но я присоединил к своему Кадишу всех повстанцев времен восстания против Рима и всех своих близких , убитых латышами и немцами в Холокосте. Получилось гораздо больше, чем 10 евреев. Десятки тысяч.

Примечание. С момента кончины моей мамы я никогда не смог сказать Кадиш на ее могиле. Только в этом году петербургский раввин Певзнер пригласил меня выступить с лекциями в Питере. Это чудесным образом совпало с Днем Памяти моей мамы. Рав Певзнер купил мне билет в Израиль через Ригу.

И вот, наконец, через 57 лет я стою у могилы мамы и говорю слова молитвы, которые привели меня назад в еврейский народ.

«Исгадал в искадаш шмей раба» - Да возвысится и восхваляться Имя Его. (слова Кадиш).

---

[1] Автор этих строк сидел в израильской тюрьме за то, что сказал на Храмовой горе Псалом царя Давида в праздник Ханука. 

• ЕСТВО
• БИЗНЕС И ФИНАНСЫ
• КУЛЬТУРА И ИСКУССТВО
• ТВОРЧЕСТВО
• БЕЗ ПОЛИТИКИ
• ОБ АВТОРАХ

Пора легализовать полигамию

30.06.2015 Почему групповой брак — это новый горизонт социального либерализма.

Добро пожаловать на скользкую дорожку дивного нового мира. В эту пятницу Верховный суд США принял историческое решение, узаконивающее однополый брак во всех 50 штатах. Таким образом, социальный либерализм достиг одной из ключевых своих целей. Целая новая категория граждан получила право, о котором еще два десятилетия назад нельзя было и подумать. Подобно отказу от запретов на межрасовые браки, решение Верховного суда доказывает, что брачные права должны быть расширены, и заставляет государство признавать, как говорится в судебном документе, «любовь, верность, преданность и семейные узы» однополых пар.

Возникает только один вопрос: что же дальше? Ответ, наверное, многим не понравится: теперь, когда мы поняли, что любовь, преданность и семья — не привилегия разнополых союзов, почему мы должны ограничиваться только парными союзами? Следующий логичный шаг — это легализация полигамии. Впрочем, изрядная часть борцов за брачное равенство для гей-пар почему-то выступает против этой идеи.

Это не абстрактный вопрос. В особом мнении председателя Верховного суда Джона Робертса (John Roberts) говорится: «Поразительно, но изрядная часть аргументов большинства могла бы с тем же успехом обосновывать фундаментальное право на групповой брак». Как это часто бывает с критиками полигамии, он не объясняет, почему такого исхода следует бояться. Полигамия сейчас табуирована так же сильно, как однополый брак несколько десятилетий назад. Фактически, она обсуждается только в бородатых анекдотах про штат Юта и мормонов (которые, кстати, запретили эту практику более 120 лет назад).

Моральная аргументация, объясняющая, почему общество должно отвергать полигамию, выглядит столь ж неловкой и юридически слабой, как и аргументы противников однополого брака.

Именно поэтому прогрессивные деятели, выступающие против легализации полигамии, делают это как-то вяло. Им явно неудобно и непривычно спорить с людьми, которые требуют узаконить некую форму нетрадиционных отношений. Еще бы — они ведь единодушно признают право вменяемых взрослых людей вступать по взаимному согласию в любые сексуальные и романтические отношения, но при этом отрицают официальное юридическое оформление этих отношений. Полагаю, что они просто попались в ловушку своей прежней позиции, занятой из политического прагматизма — ради того, чтобы успешнее отстаивать дело гей-браков.

Однако поступая так, они причиняют реальный вред реальным людям. Брак не просто формально закрепляет имеющиеся неформальные отношения. Это — защитная система, которая помогает супругам отстаивать свои интересы, а также материальную, экономическую и эмоциональную безопасность. Если мои либеральные друзья признают, что свободные люди вправе завязывать романтические отношения с несколькими партнерами, как могут они отрицать право этих людей на юридические гарантии, которые дает брак?

Полиамория — это факт. Многие люди практикуют групповые отношения — и вопрос заключается не в том, будут ли они поступать так и в дальнейшем. Вопрос в том, признаем ли мы применительно к ним ту же простую вещь, которую мы признали, когда речь шла о другой группе людей: что брак основан на любви и что право на брак — это именно право.

Почему против этого выступают люди, не заинтересованные в сохранении «традиционного брака» или в запрете полиамории? На мой взгляд, причины этого — чисто политические, и отвержение полигамии в данном случае выглядит всего лишь ситуативной уступкой. Со временем, как я полагаю, ситуация изменится.

Движение за брачное равенство многое сделало для легализации полигамии, но одновременно сильно повредило этой идее. С одной стороны, оно активно и эффективно критиковало аргументы сторонников «традиционного брака», основанные на том, что брак должен оставаться таким, как был, потому что он всегда был именно таким. В частности движение нанесло смертельный удар представлениям о том, что естественный смысл брака заключается в рождении и воспитании детей. В конце концов, мы не запрещаем вступать в брак тем, кто не может иметь детей, не аннулируем бездетные браки и не заставляем новобрачных клясться, что они сразу же обзаведутся ребенком. Вместо этого мы утверждаем, что институт брака нужен, чтобы узаконить взаимные долгосрочные обязательства особого рода и предоставить тем, кто их принимает, некоторые материальные и юридические преимущества. И это совершенно справедливо.

С другой стороны это движение с самого начала проявляло к полигамии нелепую враждебность — причем по такой неуважительной причине, как краткосрочная политическая выгода. Дело в том, что многие консервативные противники брачного равенства говорят о «скользкой дорожке», доказывая, что признание однополых браков неминуемо изменит сущность самого понятия «брак». Вспомним, например, пресловутые ремарки Рика Санторума (Rick Santorum) о «человеке и собаке», приравнивавшие однополый брак к скотоложеству. Полигамия также нередко упоминалась в этом контексте. Характерно, что пагубность брака между более чем двумя партнерами при этом считалась само собой разумеющейся. К сожалению, многие сторонники брачного равенства предпочли не оспаривать это безоговорочное осуждение полигамных браков и вместо этого стали уверять общество, что гей-браки не приведут к полигамии — как будто неприемлемость узаконенной полигамии не требует доказательств.

Хочу заметить: я не виню движение за брачное равенство в том, что групповой брак все еще юридически не признается. Но, тем не менее, избранная этим движением тактика во многом препятствует серьезному обсуждению легализации полигамии. При этом я признаю, что эта тактика имела беспрецедентный успех и, возможно, была необходима. Я понимаю логику требующую действовать постепенно, чтобы перемены не выглядели лавинообразными. Отстаивать полигамию во время борьбы за брачное равенство значило подтвердить представления консерваторов о том, что гей-брак угрожает традиционным ценностям. Однако времена изменились. Хотя сделать нужно еще многое, сейчас непосредственно брачному равенству больше ничего не угрожает. В 2005 году отрицать право на групповой брак, исходя из политического прагматизма, возможно, имело какой-то смысл. В 2015 году, после решения Верховного суда, никакого смысла у этой тактики больше нет.

Хотя ряд важных юридических и практических вопросов остался нерешенным, вердикт Верховного суда и широкая общественная поддержка, которую он получил, позволяют считать, что брачное равенство в целом достигнуто. Вскоре социальному либерализму потребуется обратить свой взгляд к новым горизонтам. А так как многие из нас усердно доказывали, что почтение к традициям — не повод лишать брачных прав те общественные группы, которые хотят их приобрести, следующий шаг выглядит очевидным. Мы должны добиться юридического признания браков между более чем двумя партнерами. Пора, пора легализовать полигамию.

***

Обычные аргументы против полигамии не выдерживают элементарной критики. Апелляции к традициям и идея о том, что единственный смысл юридически закрепленного брака заключается в воспитании детей, ныне, смею надеяться, окончательно отвергнуты всей прогрессивной общественностью. Остается только набор неуклюжих тезисов, не отражающих никаких последовательных представлений о моральном смысле брака и с тем же успехом применимых и к традиционным формам семьи.

Многие утверждают, ссылаясь на социологические исследования, что для полигамной семейной структуры характерны насилие, неравенство и принуждение. Это и так, и не так. Полигамный брак зачастую встречается в патриархальных обществах, где он устроен по «веерной модели» — с одним мужем и несколькими не состоящими друг с другом в браке женами. В таких браках мужчина обычно выступает в роли главного, и у нас есть все основания подозревать в них высокий уровень психического и физического насилия и принуждения. Однако причина тут не в самой полигамии: не стоит считать источником социальных проблем внешнюю сторону дела.

В конце концов, для традиционного брака насилие тоже характерно. Традиционный брак часто бывает патриархальным и зачастую основан на неравенстве. Более того, многие считают, что он возник в первую очередь для того, чтобы закрепить патриархальные структуры внутри семьи. При этом одновременно с борьбой за брачное равенство мы боролись за более равный, более феминистский гетеросексуальный брак, полагая, что данную брачную структуру стоит сохранять и улучшать. Однако, если мы хотим запретить какую-нибудь форму брака как рассадника сексизма и насилия, начать нам придется именно с традиционной модели «один муж и одна жена». Полигамия обычно ассоциируется у нас с религиозными традициями, кажущимися нам чуждыми и регрессивными, но вся проблема исключительно в ее нелегальности. Стоит узаконить групповой брак, как связь между ним и семейным насилием исчезнет.

Еще один распространенный — и неуместный — аргумент основан на соображениях логистики. Его сторонники утверждают, что полигамный брак станет слишком большой нагрузкой на инфраструктуру, связанную с семейным правом, так как она не рассчитана на браки между более чем двумя людьми. В особенности часто можно услышать, что в полигамных браках слишком сложно будет делить собственность в случае развода или смерти. Лично мне этот аргумент пугающе напоминает аналогичные попытки «практических» возражений против однополых браков. (В анкете говорится «муж и жена»! Вы что, хотите, чтобы мы новые анкеты печатали?) По-моему, вполне очевидно, что логистические соображения — не повод лишать людей человеческих прав.

Если нынешние правовые структуры и прецеденты не годятся для групповых браков, со временем возникнут новые. Здесь опять же можно посмотреть на традиционный брак. Несмотря на множество правовых норм и богатейшую правоприменительную практику, бракоразводные процессы часто бывают крайне ожесточенными. Сложности и конфликты — побочный продукт любых человеческих отношений и взаимных обязательств. Мы — как гражданское общество — могли бы требовать от вступающих в групповой брак подписания обязывающих документов и соглашений по вопросам наследования, алиментов и т. д. В конце концов, существуют же брачные контракты.

Хуже всего — и наименее убедительно выглядят аргументы, делающие упор на старую тему «скользкой дорожки», хорошо знакомую нам по высказываниям противников однополого брака: «Если мы разрешим групповой брак, речь вскоре зайдет о браке с животными или с детьми». Между тем различие вполне очевидно, и оно заключается в согласии. В последние годы прогрессивное и просвещенное сообщество старательно доказывало, что согласие — это мера всех вещей в сексуальной и романтической сфере, и при наличии согласия между вменяемыми взрослыми позволено все. Соответственно, без информированного и добровольного согласия любая сексуальная или романтическая связь недопустима.

Этот базовый принцип взаимного информированного согласия объясняет, почему полигамия приемлема, а скотоложество и детские браки — нет. Животные не могут дать согласие, дети не способны осознать, что это согласие подразумевает. Напротив, вменяемые взрослые люди, готовые осознанно и по своей воле, без принуждения заключить брачный договор, должны иметь на это право в соответствии с основными принципами свободы личности. Согласие — это справедливый и удобный критерий для оценки отношений между взрослыми людьми в мире сложных и многовариантных человеческих желаний.

Прогрессивная общественность всегда хвасталась, что время на ее стороне и что в своих предпочтениях она идет в ногу с историей. На это часто делался упор в ходе борьбы за брачное равенство. Нашим политикам и нашему народу не раз задавали вопрос о том, могут ли они представить себе будущее, в котором неприятие брачного равенства воспринимается как принципиальная позиция. На мой взгляд, пора задать тот же вопрос самим носителям прогрессивных взглядов: с учетом того, что вы знаете о прогрессе в области прав человека, уверены ли вы, что ваше неприятие групповых браков не будет вскоре выглядеть таким же анахронизмом, каким вам кажется неприятие гей-браков? Раз уж вы утверждали, что невозможно быть против однополых браков и уважать однополую любовь, как же вы можете быть против групповых браков и уважать групповую любовь?

Подозреваю, что многие из прогрессивного сообщества при откровенном разговоре признают, что аргументы против полигамии крайне неубедительны, иррациональны и практически полностью основаны на предрассудках. По сути, они — всего лишь неуклюжее нагромождение ненадежных доводов и неудачных идей, которые когда-то были взяты на вооружение ради краткосрочных выгод в ущерб долгосрочной перспективе. Мы должны признать, что нельзя жертвовать человеческими правами ни во имя сиюминутных материальных интересов, ни во имя политического прагматизма. Таким образом, все очевидно: необходимо отбросить политические соображения, преодолеть консервативную непримиримость и начать бороться за распространение брачных прав на еще одну группу любящих друг друга и преданных друг другу взрослых людей. Других вариантов у нас нет.

Фредрик Дебор (FREDRIK DEBOER)

(«Politico», США)

ВРАЧЕБНАЯ ТАЙНА

 

Ежедневно десятки пациентов приходят к нам с одним и тем же вопросом, который задают на разный лад, но суть от этого не меняется. Они стучатся в профили социальных сетей, пишут на почту, оставляют комменты в жж и даже являются на прием - как правило, без записи, когда смена кончилась, доктор оделся и собрался идти домой.

 

Их просьба начинается одинаково: "Я на минутку, только спросить! Посоветуйте..." А дальше может следовать что угодно.

Доктор, у меня болит голова, что можете посоветовать?

Что-то память меня подводит, какие мне таблетки нужно попить?

Зачесалась левая пятка, назначьте мне какую-нибудь мазь поскорей!

Эти уважаемые люди считают, что осмотр и обследование требуются только неопытным или некомпетентным врачам. Истинный специалист от бога понимает все без этих пережитков прошлого, по одному лицу пациента и его краткому вопросу. Только настоящий врач в ответ на "я всего лишь спросить, назначьте мне че-нибудь от головы", по разумению этих специфических пациентов, бросается к столу, выхватывает рецепт и без лишних слов выписывает единственно верное и эффективное лекарство. Ну, так, во всяком случае, ситуация видится вопрошающим.

Как это выглядит глазами врача? Вот она, профессиональная тайна: как только доктор понимает, что перед ним представитель племени "торопыжек" и "толькоспросителей", он раз и навсегда перестает считать собеседника человеком разумным, способным на взрослый диалог, и переходит в режим "разговор с идиотом". 

Потому что адекватный человек способен понять простую истину, что быстро: а) родятся кошки, б) проводится оптимизация российского здравоохранения, в) происходит заражение венерическими заболеваниями. Однако быстрая диагностика в течение трех секунд по сообщению в жж и быстро назначенное на этом основании лечение - фуфло собачье. Если вы этого не понимаете - поздравляю, вы идиот.

Оставим врачебные эмоции по этому поводу: всем давно известно, что докторишки - латентные садисты и потенциальные убийцы, да и просто противные люди, которые не хотят никого лечить - кто ж им поверит, что, видите ли, нужно время на постановку диагноза.

Оставим в стороне и этическую сторону вопроса: мало ли чего там этот тип в белом халате о себе возомнил - ишь, домой он после работы собрался, а клятву Гиппократа кто давал? Не буду останавливаться на неинтересных пациентам аргументах вроде: фраза "я только спросить на минуточку" - это неуважение к специалисту, потому что не пациенту решать, сколько времени займет диагностика и объяснение лечения. 

Плевать на это все пациенты хотели, потому что клятва Гиппократа, "врачи по полису обязаны обслуживать", "да я сейчас пойду к главному врачу" и так далее.

Попробую объяснить недопустимость таких просьб с позиции интересов пациента. Иными словами, рассказать, почему заходы "я на минуточку" в кабинет врача совсем не полезны для вашего драгоценного здоровья, а зачастую даже наоборот.

Кое-что про симптоматическое лечение

Пациенты не привыкли добираться до сути вещей. Организм - штука темная, что и как там работает, черт его знает. Вон, Малахов давеча говорил, что сосуды подчиняются лунному циклу, а состав мочи особенно целебный каждое второе воскресенье месяца. Отчего, почему - кому это интересно? Лишь бы помогало.

На этом убеждении основано симптоматическое лечение, принципы которого активно продвигаются в рекламе лекарств по телевизору. Боль - это чаще всего спазм, поэтому прими но-шпу! Голова может болеть по разным причинам, но мы тут придумали комбинированное обезболивающее, которое действует на все механизмы боли и потому поможет именно вам! И хрен бы с этой причиной, помогло и помогло. А если снова заболит - снова прими наш фуфлалгин и все как рукой снимет!

Потом к врачу приходят пациенты с абузусной головной болью, которая возникает от злоупотребления обезболивающими. Но это совсем другая история, о которой сладкоголосые маркетологи предпочитают умалчивать.

Важно запомнить одно: симптоматическое лечение оправданно только тогда, когда невозможно устранить причину болезни, или в комплексе с этиотропным (направленным на причину болезни) лечением, просто чтобы в данный момент облегчить состояние пациента. Оптимальный вариант - сначала узнать причину недомогания, а потом приступить к ее устранению.

Как узнать причину болезни? Пойти к врачу и обследоваться. Других работающих вариантов, увы, нет.

Один симптом - тысячи болезней

Я отчасти понимаю пациентов, которые приходят с вопросом: "болит голова, чо попить от нее?" Это ведь врачей с первого курса медуниверситета обучают клиническому мышлению, анализу и синтезу информации, решению непростых жизненных задачек и умению докапываться до причин проблемы.

Люди иных профессий обладают иным устройством мышления. Жизненный опыт зачастую ограничивается у них простыми алгоритмами: засорилась труба на кухне - надо ликвидировать засор. Затопили соседи - надо навешать им люлей и ремонтировать испоганенный потолок. Заболела голова - надо принять обезболивающее и жить себе спокойно дальше. 

Однако с болезнями это не работает. Головная боль может быть признаком усталости, голода, недосыпа, инсульта, опухоли. Живот может болеть при маточной и внематочной беременности, от волнения, от аппендицита и перитонита, и еще от миллиона причин.

Даже ветеринары давно не лечат кошечек и собачек по принципу "болит - обезболить", "чешется - почесать". Зверушек обследуют и выясняют причины недугов. И почему-то их хозяева не возмущаются чрезмерной додельностью ветеринаров, напротив, готовы все отдать, лишь бы питомцу полегчало.

Вы теряете время

На первый взгляд, парадокс. Пациент решил схитрить, избежать звонков в регистратуру, унылую процедуру записи и томительные часы, дни а иногда и недели ожидания приема специалиста. Достаточно просто быть понаглее, поймать врачишку в коридоре, вломиться в обеденный перерыв или насесть на него, встретив на улице. Сплошная экономия времени и усилий, а врачу разве жалко назвать нужные таблетки?

Я давно заметила, что врачи делятся на две категории по отношению к таким пациентам. 

"Пофигисты" выбирают аналогичную тактику неуважения к "толькоспросителю", и считают, что каждый сам вредитель своему здоровью. Болит голова? Прими анальгин! Спина не проходит третий месяц? Долбани нурофену! Память стала подводить? Махни пирацетам! Иными словами, такие специалисты спокойно принимают тот факт, что вы идиот, и дают идиотский совет, справедливо рассуждая, что объяснить про важность диагностики и лечения в любой ситуации здесь будет невозможно.

Еще один печальный факт: аналогичным образом действует ваш знакомый провизор из аптеки, подружка-студентка второго курса медуниверситета, а также медсестра Клавдия Ильинична из соседней квартиры. Они не мастера диагностики по лицу, телефонному звонку или сообщению в соцсетях. Им просто плевать на вас, они не несут за ваше здоровье никакой ответственности, а потому смело и уверенно советуют принять вам ту или иную таблетку. Есть еще особо упоротая категория граждан-советчиков, которые искренне убеждены, что знают все получше самодовольных врачей, и без анализов вам сейчас все порекомендуют. Тут вообще без комментариев.

Вторая категория врачей - "принципиальные". Они не будут советовать ничего и никогда, пока не посмотрят пациента или хотя бы данные его обследований, не расспросят хорошенько и не выпытают все нужные подробности. Вредность этих докторов объясняется тем, что они своими глазами видели, что бывает, если назначать лечение по идиотическому принципу "мне бы поскорей". Бывают серьезные осложнения. Иногда бывает летальный исход. 

Радостно следуя совету "пофигиста", зачастую вы просто теряете драгоценное время, принимая лекарство, которое кажется вам эффективным, потому что оно благополучно купирует беспокоящий симптом: боль, кашель, зуд или что-то еще. В это время могут: расти опухоль, прогрессировать повреждение внутренних органов, необратимо теряться память и другие важные мозговые "опции" на фоне нейродегенеративного заболевания... 

Вы не уважаете себя

Ок, вы не уважаете доктора и это неудивительно в Россиюшке. Все-таки сфера обслуживания, врачи-убийцы, коновалы, неучи и далее по списку.

Но почему вы не уважаете себя? Почему считаете, что тратить время на просмотр размягчающих мозг сериалов на первом - это достойно солидного человека, а найти пару часов на поиски и посещение доктора - это неслыханное баловство? 

Почему считаете, что ваше недомогание ничем не отличается о засорившейся трубы, а потому не требует длительного внимания врача и определенного времени на выяснение причин болезни и поиска подходящего лечения?

Предлагаю подумать об этом, когда в очередной раз возникнет непреодолимое желание схватить вашего участкового за пуговицу халата, интимно притянуть к себе и настойчиво попросить прописать че-нибудь от давления или простатита. 

Источник: http://polonsil.ru/blog/4... Мнение авторов может не совпадать с мнением реда

ИЗРАИЛЬ. НОВАЯ ВОЛНА РЕПАТРИАЦИИ

Россияне репатриируются в Израиль, совершая алию

Другие статьи на эту тему

• "Я открыла неприятные черты в русском народе"
•  Уезжать или остаться?
• Торжество мракобесия. Надолго ли?

Роман Супер

Опубликовано 01.07.2015 13:41

В

России впервые за 16 лет после окончания "большой алии" отмечается повышенная активность граждан, желающих репатриироваться в Израиль. В 2014 году на постоянное место жительства в Израиль уехали 4685 россиян. В нулевые число репатриантов из нашей страны не дотягивало и до 2000 человек в год. Рост больше чем в два раза. Но гораздо существеннее в 2014–2015 годах изменились не количественные, а качественные показатели алии из России: репатриант сильно помолодел, поумнел (получил высшее образование) и теперь он почти всегда москвич. Корреспондент Радио Свобода познакомился с новыми репатриантами и узнал, зачем они уезжают из страны.

***

Я другого выхода не вижу… поэтому и переместился. Я не уверен, что ситуация в России когда-нибудь кардинально изменится

Один из самых ранних способов обнаружения в шахтах рудничного газа долгие годы заключался в использовании в качестве газоанализаторов канареек. Канарейки очень чувствительны к газам, в том числе метану и угарному газу: они гибнут даже от незначительной примеси в воздухе. В прежнее время рудокопы часто брали клетку с канарейкой в шахту и во время работы следили за птицей. Если она внезапно начинала проявлять признаки беспокойства и падала, люди поспешно покидали выработку. К тому же эти птички имеют свойство постоянно петь, что являлось звуковой сигнализацией: пока слышалось пение, можно было работать спокойно. 

*** 

Улица Большая Ордынка. Раннее утро. У дома 56 собирается очередь, человек 50–60. Хвост очереди упирается в ворота, ведущие к Екатерининской церкви – московскому центру англоязычных богослужений (в декабре 1994 года храм был передан подворью Православной церкви в Америке). Голова очереди упирается в молчаливого сурового мужчину в темных очках с кудрявыми черными волосами и сложенными за спиной руками; из уха у него торчит наушник. Ровно в 9 утра к мужчине выходит его коллега, достает списки и что-то тихо бормочет в рацию. Очередь начинает медленно двигаться вперед: мамы с колясками; пожилые семейные пары, трогательно держащие друг друга за руки; знакомые лица из журналов; татуированные с ног до головы студенты; уверенные в себе успешные бизнесмены в пошлой остроносой обуви; знакомые лица из газет; близорукие старомодные интеллигенты, кажется, только-только приехавшие с фестиваля бардовской песни; знакомые лица из телевизора; дамы в леопардовых блузках с молодыми мужьями; подростки; одинокие женщины с филологическим образованием в глазах…

Людей тщательно обыскивают и по одному запускают в здание. Оттуда небольшими группами всех провожают в вытянутую комнату с низким потолком, где каждому выдают внушительных размеров анкету и просят ее заполнить. Вопросы в этой анкете очень простые (где родился? где учился? где работал?), но их много. Заполнив бумаги, мамы с колясками, пожилые семейные пары, уверенные в себе успешные бизнесмены, знакомые лица из телевизора, близорукие старомодные интеллигенты ждут, когда их вызовут на прием. Ожидание может затянуться на пять-шесть часов. Раз в полчаса в комнату заходит охранник и предлагает всем желающим сходить в туалет. Атмосфера хорошо знакома каждому, кто хоть раз ходил на прием к врачу в городскую поликлинику. Или в любое государственное учреждение за любой справкой. Ты просто сидишь. И ждешь.

Посольство Израиля в Москве начинает свой ежедневный прием репатриантов из России. И такого наплыва желающих здесь не помнят давно.

***

Журналист и драматург Михаил Калужский

Московский журналист и драматург Михаил Калужский в очереди оказался в сентябре 2014-го. Этот год сотрудники Министерства абсорбции Израиля считают знаковым и переломным: именно тогда количество россиян, желающих получить израильское гражданство, выросло в два с половиной раза по сравнению с любым другим годом после окончания "большой алии" конца девяностых. В 2014-м Михаил Калужский стал одним из 4685 (в начале нулевых ежегодно репатриировались менее 2000 человек) россиян, которые решились на переезд:

– Процедура репатриации не очень-то сложная. Ты просто звонишь по одному из телефонов, указанных на сайте посольства, сообщаешь, что хочешь записаться на консульский прием: нас барышня на том конце провода предупредила, что прием случится не очень скоро, потому что большая очередь. На прием мы приходили два раза, потому что консул попросил жену принести дополнительную бумажку, ее было легко сделать. У меня есть ощущение (и не только у меня), что когда консул просит принести еще какую-нибудь бумажку, это не обязательно означает, что она ему действительно нужна. Это означает, что консул дает человеку возможность еще чуть-чуть подумать. Проверяет, придешь ли ты во второй раз.

Согласно закону о возвращении, принятому Кнессетом 5 июля 1950 года, для получения права на репатриацию достаточно документально подтвердить еврейство бабушки или дедушки, то есть быть евреем в третьем поколении. Говорят, что у сотрудников посольства Израиля в Москве по этому поводу популярна шутка: евреем можешь ты не быть, но гражданином быть обязан! Михаил Калужский под эту штуку не попадает: оба его родителя – евреи. Принеся дополнительный документ, о котором просил консул, в тот же день он получил визы, позволяющие его семье репатриироваться:

После Болотной у нас люди шли в "Жан-Жак". А с Майдана люди не уходили никуда вовсе, до победы

– Я хотел совершить алию (возвращение еврея в Израиль) с мамой еще в 1991 году. Но тогда я подумал, что уезжать нелепо, так как я был на четвертом курсе университета. Решил сначала закончить, а уезжать уже с высшим образованием. К моменту получения диплома в стране произошли необратимые изменения. И мне показалось, что все самое интересно сейчас происходит в России. Зачем уезжать? Второй раз отъезд сорвался. Но вот теперь я понимаю, что точно хочу уехать: во-первых, мой рабочий инструмент – это русский язык, он не требует моего постоянного присутствия в России. Во-вторых, когда окружающее политическое, бытовое, эмоциональное пространство отторгает тебя, то надо уезжать. Для меня наш отъезд напрямую связан с политикой. Было два обстоятельства. Первое: я в январе прошлого года поехал на Майдан. Я там был, когда горела улица Грушевского, много разговаривал с разными людьми. И я понял одну важную вещь, но не про Украину, а про Россию: наш протест ничего не стоит. После Болотной у нас люди шли в "Жан-Жак" (кафе в Москве. – РС). А с Майдана люди не уходили никуда вовсе, до победы. Параллельно происходили ужасы в Сахаровском центре, с которым я был профессионально связан. Как только в России начались разговоры об иностранных агентах, ухудшилась финансовая ситуация центра. Западные фонды сказали, что не могут больше финансировать то, что может закрыться завтра. И к концу 2014 года денег у центра на театральные проекты, которыми я занимался, не было вообще. Второе важное обстоятельство, сыгравшее роль в моем переезде, – это Крым. После Крыма у нашей семьи возникло желание от этого всего дистанцироваться. Прежде всего, от государства.

 Получив визу в посольстве, Михаил связался с еврейским агентством "Сохнут" и заявил о своей репатриации. Агентство "Сохнут" в свою очередь предложило полностью оплатить дорогу до Тель-Авива и доставку его негабаритного багажа (так происходит со всеми репатриантами). Впрочем, лететь можно и за свой счет. В этом, вспоминает Михаил Калужский, есть свои плюсы: если ты прилетаешь рейсами "Сохнут", то очередь на оформление паспортов в аэропорту имени Бен-Гуриона может быть большой. Если летишь сам, то очередь будет сильно меньше. Калужский летел за свой счет обычным рейсом. В самолете кроме его семьи было еще пять репатриантов. Поэтому никакой давки и никаких промедлений по прилету не было.

Михаил Калужский с сыном

Дальше – чудеса израильской бюрократии. Гражданином страны репатриант становится, не успев получить багаж (главное не прилететь в Бен-Гурион в Шаббат, когда в стране не работает практически ничего): выход из самолета, паспортный контроль, телефон на стене. На телефоне четыре русских слова: "связь с Министерством абсорбции". Человек поднимает трубку и смело говорит вместо "алло" – "алия". Сотрудник министерства уже за спиной. Он отводит репатрианта в специальную комнату, предлагает кофе и бутерброды. В течение часа готовятся документы – паспорт и удостоверение нового репатрианта. Вместе с этими документами человеку дают местную сим-карту на 200 бесплатных минут, первую порцию "корзины абсорбции" наличными – около 3800 шекелей на семью (1000 долларов), направление в банк, чтобы открыть счет, на который в течение года должна упасть оставшаяся сумма "подъемных" денег, всего около 35 000 шекелей (9000 долларов), направление в страховую компанию, направление на бесплатные курсы иврита. Добро пожаловать домой. Михаил с семьей вышли из аэропорта гражданами Израиля:

Израильская бюрократия работает под лозунгом: "Расслабьтесь, в этом нет никакой трагедии"

– Нас ждало бесплатное такси, которое отвезло нас туда, куда мы сказали. Мы на неделю поселились в центре Тель-Авива, чтобы было удобно добираться до всяких неизбежных госучреждений. Оформление документов заняло какое-то время, дня четыре. Были очереди. Была неготовность чиновников работать быстро, потому что Израиль – очень расслабленная страна. Например, первая фраза, которую мы услышали в аэропорту, когда прилетели и поняли, что забыли часть необходимых для оформления паспортов бумаг в багаже, была такой: "Расслабьтесь, в этом нет никакой трагедии". Израильская бюрократия вообще работает под лозунгом: "Расслабьтесь, в этом нет никакой трагедии". Оформив страховку, открыв банковский счет и зарегистрировавшись в Министерстве абсорбции, мы переехали под Тель-Авив – в Рамат-Ган, потому что там жилье гораздо дешевле. Кстати, как новые репатрианты мы были освобождены от уплаты земельного налога. Сына мы отправили в еврейский детский сад, чтобы он сразу окунулся в среду. Я всем советую отдавать детей в еврейские сады, это замечательная институция, потому что там действительно любят детей. Там дети не ходят строем, это абсолютно светское учреждение. В нашем саду почти нет русскоязычных детей. Основная воспитательница говорит на иврите. И наш сын заговорил на иврите довольно быстро. 

***

Израиль, вероятно, единственная страна в мире, которая выдает своим гражданам два разных вида загранпаспортов. Через три месяца после переезда гражданин получает право на временный проездной документ – лессе-пассе. Через год – на постоянный – даркон. А вместе с ним – право безвизового въезда в более чем 40 стран. "Огнедышащий даркон" –заветный документ для репатриантов новой волны из России, ради которого многие и затевают алию. Консервативная часть израильского общества обвиняет новых репатриантов за такую безыдейность, презрительно называя их оппортунистами и "дарконниками". Впрочем, официальный Израиль поддерживает и приветствует алию в любом случае – не важно, кто ее совершает: сионист до мозга костей или легкомысленный хипстер.

Сотрудник Министерства абсорбции Израиля профессор Зеэв Ханинговорит, что израильские чиновники все прекрасно понимают: новый репатриант – особенно из России – часто получает гражданство не из большой любви к Израилю, а скорее на всякий случай. Впрочем, эффективная израильская формула "расслабьтесь, в этом нет никакой трагедии" широко применяется и здесь:

Старожилом ты становишься, когда прибывает следующая волна, вне зависимости от того, сколько времени прошло

– Разговоры о том, что раньше волны были как волны, море как море, а теперь все не то – это разговоры каждого поколения репатриантов. Это чисто израильская традиция говорить: "Вот когда мы приехали, тогда было да! А тут приехали на все готовое". Я сам неожиданно оказался старожилом. А старожилом ты становишься, когда прибывает следующая волна, вне зависимости от того, сколько времени прошло. Я сам прекрасно помню наши дискуссии начала девяностых с репатриантами из 70-х годов. Не думаю, что ситуация чем-то радикально отличалась от того, что имеет место сегодня. В любой волне репатриации есть оппортунисты, а есть идейные. То, что есть повышенная доля "дарконников" – тех людей, которые берут израильский паспорт на всякий случай для того, чтобы ездить по Европе или чтобы найти тихую гавань в случае чего… ну что же, это феномен, который свойственен людям: рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше. Знаете, рассчитывать на то, что к нам слетается нектар и ангелы с крылышками, не приходится. Но исследования последних лет показывает, что земля Израиля делает свою работу хорошо. Вне зависимости от того, какими мотивами руководствуются люди, когда сюда приезжают, по прошествии четырех лет они вполне себе израильтяне, полностью себя идентифицирующие со страной. Поэтому мы приветствуем алию в любом ее виде, какими бы мотивами ни руководствовались люди, которые собираются стать гражданами страны.

Профессор Зеэв Ханин

Профессор Зеэв Ханин из Министерства абсорбции обращает внимание на то, как изменился портрет современного репатрианта из России – он стал значительно моложе, здоровее и умнее:

– В конце девяностых мы видели, что две трети репатриации были из периферии. Из очень маленьких городов. А вот нынешняя алия по структуре последних трех лет – это выходцы из двух крупных городов: Москва и Питер. Мы наблюдаем, что средний уровень образования растет, доля обладателей гуманитарных специальностей выросла колоссально. То есть сегодня репатриируется в основном креативная интеллигенция. Репатриант из России заметно помолодел – едет гораздо больше молодежи, чем это было, скажем, с 1998 по 2008 годы.

***

Основатель издательского дома "Коммерсант" и проекта "Сноб"Владимир Яковлев совершил свою алию семь месяцев назад. Вместе с женой он поселился в старой части Тель-Авива – районе Яффо (во всем доме у него самый зеленый балкон). Но иногда ему кажется, будто бы никакого переезда и не было, потому что вместе с ним в Тель-Авив перебралось пол-Москвы:

Владимир Яковлев в Израиле

– Мой круг общения здесь почти полностью совпадает с тем, который был в Москве. Мы живем в одном доме с друзьями из Москвы. Я встречаю на улице людей, которых постоянно встречал в Москве. Потому что те, у кого есть возможность сделать документы в Израиль, делают документы в Израиль. Все, у кого такая возможность есть из тех людей, которых я знаю, делают. Это даже не каждый второй, а каждый первый. И знаете, по-настоящему надо говорить не об эмиграции. Люди, которые делают документы, – не эмигранты. Эти люди – беженцы. Люди обычно эмигрируют в бытовых обстоятельствах. А сейчас они уезжают, потому что боятся быть там, где они хотели бы жить. Они бегут из России.

Загорелый, расслабленный, слегка взъерошенный, в вудиалленовских круглых очках Яковлев без колебаний называет своей родиной Израиль, благодарит эту страну за гостеприимность и спустя семь месяцев после переезда не может найти ни одного существенного минуса – кроме страшной жары в июле и августе – в этой новой жизни:

Жизнь в России превратилась в русскую рулетку. Ты не знаешь, что с тобой произойдет, когда ты подходишь к паспортному контролю: может, выпустят, а может, и нет. Ты не понимаешь, что может произойти, если ты подойдешь к полицейскому или полицейский подойдет к тебе

– Когда приезжаешь в Израиль, то испытываешь невероятное по силе и теплоте ощущение. У меня такого не было никогда. Тебя очень поддерживают, помогают. Первые два месяца, когда я ходил по улицам, люди, узнававшие, что я совершил алию, отвечали мне все одно: Welcome home. От этого хотелось рыдать. Эти люди тебя не знают. Это обычные таксисты. Продавцы в магазинах. Кто угодно. Тебе просто рады. Израиль – это добрая и понимающая страна. Мне кажется, что очень большая проблема сегодня в России и, кстати, та, из-за которой я уехал из страны в большой степени, – это то, что у нас разрушена система ценностей. Единая система ценностей для страны. Даже в жуткие брежневские времена система ценностей – принимаешь ты ее или нет – существовала. Мои родители ее не принимали. Я ее не принимал. Но тем не менее моя семья знала, что система ценностей существует. Знание системы ценностей дает тебе ощущение определенной безопасности. Потому что ты знаешь, что есть вещи, которые более-менее поддерживают все.

Владимир Яковлев, основатель издательского дома "Коммерсант"

– Вот в России сегодня общепринятой, понятной системы ценностей нет, – продолжает Владимир Яковлев. – Это значит, что нет ни общей безопасности, ни общих социальных гарантий, ни стремления к культуре и образованию, ни даже стремления к заработку – ничто из этого не является системой ценностей. И это самая большая ошибка, которая была совершена в девяностые: не была установлена и закреплена понятная и очевидная, всеми принимаемая и не подлежащая никаким сомнениям существующая на уровне аксиомы система ценностей. Без нее очень страшно жить. С тобой может произойти вообще все что угодно. Поэтому жизнь в России превратилась в русскую рулетку. Каждое утро ты ее крутишь, и что с тобой произойдет, ты не знаешь. Ты не знаешь, что с тобой произойдет, когда ты подходишь к паспортному контролю: может, выпустят, а может, и нет. И не понятно, как с этим разбираться. Ты не понимаешь, что может произойти, если ты подойдешь к полицейскому или полицейский подойдет к тебе. Это бесправие. От этого и бегут люди. А Израиль – это страна, в которой такая система ценностей есть. Я ее понимаю и принимаю. И понимание того, что эта система существует, является мейнстримом, ее разделяют все, для меня гарантия спокойствия и безопасности. Вот почему я здесь. 

Он хорошо знаком со статистикой Министерства абсорбции (эту статистику видно с его зеленого балкона). Количество и качество новой волны репатриантов из России, то есть из Москвы, его не удивляет:

Сталин интеллектуальную элиту расстреливал. Брежнев интеллектуальную элиту маргинализировал. Путин интеллектуальную элиту выгоняет из страны

– Мы говорим с вами о молодой интеллектуальной элите страны. Для любой цивилизованной страны мира молодая интеллектуальная элита – это самая высокая ценность, которая только существует. Потому что это будущее страны. Россия в силу какой-то общей беды, в силу гигантской сырьевой базы, которая является проклятьем, может позволить себе пренебрежительно относиться к интеллектуальной элите. Таких стран в мире очень мало. Но вот Россия, к сожалению, может себе позволить. И позволяла всегда. Вопрос только в методах. Сталин интеллектуальную элиту расстреливал. Брежнев интеллектуальную элиту маргинализировал. Путин интеллектуальную элиту выгоняет из страны. И то, что молодая интеллектуальная элита принимается Израилем, это прекрасно. Это свидетельствует о том, что Израиль намного больше думает о своем будущем, чем думают о нем в России.

Владимир Яковлев: "Никто не обязан тратить свою жизнь на российскую х..."

– И у меня нет ощущения, что современные репатрианты оппортунисты, – делится собственным видением Владимир Яковлев. – У меня есть ощущение, что в России существует абсолютно е…тый и перевернутый подход к этим людям. Если Россия не может для своих собственных интеллектуалов в силу безумия создать нормальные условия для жизни, то, конечно, нужно бежать. Никто не обязан тратить свою жизнь на российскую хуе...у. Не надо этого делать. Израиль – это страна стартапов. Деньги здесь зарабатывать можно. Хотя делать это и непросто. Но профессиональный человек сейчас может зарабатывать деньги где угодно. Один мой знакомый рассказал фантастическую вещь: за последние 20 лет из России уехали сотни тысяч человек в разные страны. Если даже очень приблизительно посчитать подоходный налог, который эти люди платят сегодня в тех странах, которые стали для них родиной, эта сумма в десятки раз превышает сегодняшний доход России от нефти. И этим сказано все, на мой взгляд. 

Данные Росстата говорят о том, что за первые восемь месяцев прошлого года из России уехало больше людей, чем за любой полный год президентства Владимира Путина. В январе – августе 2014-го из России эмигрировало 203 659 человек (за тот же период 2013 года из страны на постоянное место жительства уехало 120 756 граждан). Разница между количеством отъезжающих и приезжающих – в пользу приезжающих. Однако число приезжающих в РФ растет медленнее, чем поток эмигрантов из России. К тому же миграционный прирост населения России происходит в основном за счет приезжих рабочих из стран СНГ. Тогда как уезжают из страны в первую очередь квалифицированные специалисты, предприниматели, творческая интеллигенция: в США, Германию, Финляндию, Израиль.

***

Драматург Михаил Калужский, обосновавшийся с семьей в Рамат-Гане, привыкает к жизни на Ближнем Востоке. Не без трудностей:

Наши соотечественники в большинстве своем, к сожалению, являются гарантией того, что после этого Путина будет какой-то другой Путин

– У меня, например, есть вопросы к банковской системе Израиля. Сотрудники ленивые и неповоротливые. Кредитка, которую я заказывал в банке, который находится через дорогу от моего дома, шла мне по почте три недели. Потому что положено кредитки присылать по почте, а не в руки давать в окошечке. Израиль – дорогая страна. Запредельно дорогая. Ценник в Тель-Авиве сопоставим с московским. Фрукты и овощи на рынке дешевые, но другая еда дорогая. Дорогая аренда жилья. Дорогой транспорт. Дорогие кабаки. Был недавно здесь скандал вокруг местного десерта Milka. Кто-то из израильтян сфотографировал этот десерт в Берлине на прилавке в магазине, и выяснилось, что он стоит там сильно дешевле, чем здесь, в стране, где его производят. Вот откуда эта дороговизна? Дальше: находясь в Москве, ты с огромным уважением относишься к их религиозной традиции. Я периодически ходил в Москве в синагогу. Мне было это важно. Но когда ты сталкиваешься с этой повседневностью в Израиле, ты к этому начинаешь относиться иначе. Сначала иронично. Потом – с раздражением. Не работающий в Шаббат общественный транспорт – это вообще как? Вот светские израильтяне платят налоги, в том числе и для того, чтобы был общественный транспорт всегда. Но есть другая сторона. Став гражданином Израиля, я получил ту степень свободы, которой у меня никогда не было. В том числе и из-за безвизового въезда во многие страны. В ноябре я был в Германии с шенгенской визой. А чуть позже ездил в Германию уже с израильским загранпаспортом без всяких виз. Приятное новое ощущение. Мне нравится, как устроена израильская медицина: мы записываемся на прием к врачу в интернете. Приходим. Никаких очередей. На стенке у кабинета врача висит листочек, ты там видишь свое имя и время, в которое дверь в кабинет откроется только для тебя. Все почти бесплатно, мы платим копейки только за какие-то специальные процедуры. А так – все работает по базовой страховке. В Израиле есть обычные аптеки, а есть аптеки, которые прикреплены к больничным кассам. Когда тебе врач выписывает рецепт, тебе имеет смысл идти не в обычную аптеку, а в конкретную, которая обслуживается больницей. Тогда существенный процент от стоимости нужного тебе лекарства оплачивает государство.

Калужский выписался из московской квартиры, продал всю свою недвижимость в России, его центр жизненных интересов теперь в трех с половиной часах лета от Москвы. Возвращаться обратно он не планирует:

– Наши соотечественники в большинстве своем, к сожалению, являются гарантией того, что после этого Путина будет какой-то другой Путин. Уровень агрессии и насилия, который делает Путина Путиным, никуда не денется. Я другого выхода не вижу… поэтому и переместился. Я не уверен, что ситуация в России когда-нибудь кардинально изменится. Я скорее могу представить, что в Риге, Берлине, Тель-Авиве, Черногории возникнут какие-то интенсивные центры русской культурной жизни, которые, может быть, не будут важными источниками вдохновения для сотен тысяч людей. Но для сотен и тысяч – да.