Союз обрезания: исторический обзор
Появление ребенка на свет — радостное и значимое событие для каждой семьи. В том, как сложится его жизнь, — немалая доля ответственности родителей, в частности, в их подходе к соблюдению традиций предков и наиболее важных заповедей. Для еврейского народа одной из таковых является брит мила. Как подготовиться к проведению обрезания? Когда совершается обряд? Кто должен принять в нем участие? Ответы на эти и другие вопросы — в книге «Добро пожаловать! Законы первых лет жизни, заповедь брит мила, словарь еврейских имен». Мы публикуем фрагмент книги.
Исторический обзор
Мужское обрезание, то есть удаление у мальчиков и мужчин крайней плоти, было известно с древних времен и практиковалось многими народами, в том числе жившими на Ближнем Востоке.
Геродот, которого называют отцом истории, писал :
Только три народа на земле искони подвергают себя обрезанию: колхи, египтяне и эфиопы. Финикияне же и сирийцы, что в Палестине, сами признают, что заимствовали этот обычай у египтян. А сирийцы, живущие на реках Фермодонте и Парфении, и их соседи макроны говорят, что лишь недавно переняли обрезание у египтян. Это ведь единственные народы, совершающие обрезание, и все они, очевидно, подражают этому обычаю египтян. Что до самих египтян и эфиопов, то я не могу сказать, кто из них и у кого заимствовал этот обычай. Ведь он, очевидно, очень древний.
Среди исследователей есть разные мнения, кого Геродот назвал «сирийцами». По одной из версий, высказанной еще Иосифом Флавием, речь здесь идет именно о евреях: «Итак, Геродот упомянул, что палестинские сирийцы совершают обрезание. Но из жителей Палестины одни только иудеи имеют такой обычай. Стало быть, он знал об этом и говорил о них» («Против Апиона», 1:22). Если это так, то перед нами — древнейший нееврейский источник, свидетельствующий, что евреи практиковали обрезание.
Впрочем, если Геродот полагал, что «сирийцы» заимствовали обрезание у египтян, то еврейская традиция с этим решительно не согласна. Согласно Торе, обрезание стало заповедью, которую Всевышний дал праотцу Авраѓаму, когда заключил с ним «завет», то есть союз, договор (поэтому обрезание в еврейской традиции нередко называют «завет Авраѓама»):
И поставлю союз Мой между Мною и тобою и между потомством твоим после тебя в роды их, в союз вечный, чтобы быть Богом тебе и потомству твоему после тебя. И дам тебе и потомству твоему после тебя землю твоего пребывания, всю землю ханаанскую, во владение вечное; и буду им Богом. И сказал Бог Авраѓаму: ты же соблюди завет Мой, и ты, и потомство твое после тебя в роды их. Вот завет Мой, который вы должны соблюдать между Мною и вами, и между потомством твоим после тебя: обрезан да будет у вас всякий мужчина. Обрезывайте крайнюю плоть вашу: и сие будет знаком союза между Мною и вами. Восьми дней от рождения да будет обрезан у вас в роды ваши всякий мужского пола, рожденный в доме и купленный за серебро у какого‑либо иноплеменника, который не из твоего потомства. Обрезан должен быть рожденный в доме твоем и купленный за серебро твое, и будет завет Мой на теле вашем заветом вечным. Необрезанный же мужчина, который не обрежет крайней плоти своей, истребится душа та из народа своего: завет Мой он нарушил (Берешит, 17:7–14).
Авраѓаму в этот момент было девяносто девять лет — не лучший возраст для болезненной операции без наркоза. (Позже мудрецы говорили, что это стало одним из десяти испытаний, которым подверг его Всевышний, чтобы проверить, достоин ли он стать родоначальником еврейского народа.) Поэтому, согласно одному из мидрашей (Берешит раба, 42:8), прежде чем согласиться на обрезание, он посоветовался с друзьями:
Когда Святой, благословен Он, сказал Авраму сделать обрезание, пошел он и посоветовался с тремя своими друзьями. Сказал ему Анер: тебе уже сто лет, а ты мучаешь себя! Сказал ему Эшколь: зачем ты идешь и выделяешь себя среди врагов? Сказал ему Мамре: где только Он не стоял за тебя — в огненной печи, и во время голода, и против царей, а в этом ты не послушаешь Его? Сказал ему Святой, благословен Он: ты дал ему добрый совет — сделать обрезание, клянусь жизнью твоей, не откроюсь ему, кроме как во дворце твоем. И об этом написано: «Явился ему Господь в дубраве Мамре» (Берешит, 18:1).
Как бы то ни было, праотец немедленно исполнил повеление Творца, а также обрезал своего сына Ишмаэля и всех рабов:
Аврам же был девяноста девяти лет при обрезании им края плоти своей. А Ишмаэль, сын его, был тринадцати лет при обрезании края плоти его. В тот же самый день обрезаны были Аврам и Ишмаэль, сын его. И все домашние люди, домородный и купленный за серебро у иноплеменников, обрезались вместе с ним.
Текст Торы позволяет предположить, что Авраѓам обрезал себя своими руками. Однако мидраш (см. Пиркей де‑рабби Элиэзер, 29) считает, что дело было несколько иначе:
Позвал Авраѓам Шема, сына Ноаха, и обрезал тот крайнюю плоть праотцу Авраѓаму и Ишмаэлю, его сыну, как сказано: «В тот же самый день обрезаны были Авраѓам и Ишмаэль» (Берешит, 17:26).
В Торе не сказано, в какой день Авраѓам был обрезан. Мудрецы, основываясь на правилах учения об истолковании древних религиозных еврейских текстов, предположили, что обрезание произошло в Йом Кипур, 10 тишрея — именно поэтому эта дата стала днем прощения и искупления. В мидраше Пиркей де‑рабби Элиэзер (29) рассказывается:
«В тот же самый день» означает в полдень, когда солнце в зените. И еще означает:
в десятый день месяца тишрей, в День Искупления. Откуда мы это знаем? Ибо сказано о Дне Искупления: «И никакой работы не делайте в тот самый день» (Ваикра 23:28); а о дне, когда сделал Авраѓам обрезание, сказано: «В тот же самый день». И каждый год Святой, благословен Он, вспоминает кровь обрезания праотца Авраѓама, и прощает Израилю все прегрешения, как сказано: «Ибо в сей день искупит (священник) вас, чтобы сделать вас чистыми: от всех грехов ваших пред Господом вы будете очищены» (Ваикра, 16:30). И в том месте, где Авраѓам пролил кровь, обрезая свою крайнюю плоть, был построен жертвенник, как сказано: «Кровь выльет у основания жертвенника» (Ваикра, 4:30), и сказано также: «И Я сказал тебе: В крови твоей живи!» (Йехезкель, 16:6).
По словам мудрецов, совершив обрезание, праотец Авраѓам сразу же вырос в глазах Всевышнего. В мидраше Пиркей де‑рабби Элиэзер читаем:
Сказал рабан Гамлиэль, сын р. Йеѓуды: когда праотец Аврам сделал себе обрезание, то на третий день был он очень болен. И Святой, благословен Он, решил испытать его. Что же Он сделал? Пробил дыру в Гееном, и сделал день жарким, подобно адскому пламени. А Авраѓам сидел у входа в шатер, как сказано: «Он сидел при входе в шатер во время зноя дневного» (Берешит, 18:1). Сказал тогда Святой, благословен Он, ангелам служения: спуститесь на землю и навестите больного, ибо посещение больного — великая заповедь в Моих глазах. И спустился Святой, благословен Он, вместе с ангелами, чтобы навестить праотца Авраѓама, как сказано: «И явился ему Господь в дубраве Мамре <…> и вот, три мужа стоят возле него» (Берешит, 18:1–2). И сказал Бог: «Пока не был Авраѓам обрезан, падал он ниц при виде Меня, как сказано: “И пал Авраѓам на лицо свое” (Берешит, 17:17). Теперь же, когда он обрезан, он сидит, а Я стою перед ним, как сказано: “И вот, три мужа стоят возле него”» (Берешит, 18:2).
Первым еврейским ребенком, обрезанным на восьмой день, стал сын Авраѓама и Сары, будущий праотец Ицхак:
И вспомнил Господь о Саре, как сказал; и сделал Господь Саре, как говорил. И Сара забеременела и родила Авраѓаму сына в старости его, к сроку, о котором говорил ему Бог. И нарек Авраѓам имя сыну своему, родившемуся у него, которого родила ему Сара, Ицхак. И обрезал Авраѓам Ицхака, сына своего, на восьмой день, как заповедал ему Бог (Берешит, 21:1–4).
Об обрезании сыновей Яакова в Торе ничего не сказано, однако история с дочерью Яакова Диной, похищенной сыном правителя Шхема, позволяет предположить, что все они были обрезаны:
Сказал Рабби: Ицхак обрезал и Эсава, и Яакова, однако Эсав отверг завет обрезания, так же как отверг он первородство, как сказано: «И пренебрег Эсав первородством» (Берешит, 25:34). Яаков же остался верен завету обрезания, и обрезал детей своих и внуков своих. Откуда мы знаем, что дети Яакова были обрезаны? Ибо сказано: «Только с тем (условием) сойдутся эти люди жить с нами и быть одним народом, чтобы обрезан был и у нас весь мужской пол, как они обрезаны» (Берешит, 34:22); и сказано так же: «Только при этом (условии) согласимся с вами, если вы будете, как мы: чтобы обрезан был у вас всякий мужчина» (Берешит, 34:15). Отсюда учим мы, что все сыновья Яакова были обрезаны. Сыновья Яакова обрезали своих сыновей и внуков (мидраш Пиркей де‑рабби Элиэзер, 29).
Обрезание резко отделило потомков Авраѓама, Ицхака и Яакова от соседних ханаанских народов, которые его не практиковали.
Согласно мидрашам, живя в Египте, евреи продолжали делать обрезание, пока страну не возглавил «злой властитель» — фараон, поработивший народ Израиля. Впрочем, по другой версии, евреи пошли на это добровольно: «Когда умер Йосеф, нарушили они завет обрезания, сказав: будем как египтяне» (Шмот раба, 1:9).
Возможно, это объясняет, почему Моше, бежав из Египта, не обрезал своего сына, которого ему родила Ципора:
И случилось дорогою на ночлеге, что встретил его Господь и хотел умертвить его. Тогда взяла Ципора каменный нож и обрезала крайнюю плоть сына своего, и положила к ногам его, и сказала: жених крови ты мне. И Он отстал от него. Тогда сказала она: жених крови — по обрезанию (Шмот, 4:24–25).
Впрочем, мидраш Шмот раба, 5:9, объясняет это иначе:
«И случилось дорогою на ночлеге, что встретил его Господь и хотел умертвить его. Тогда взяла Ципора каменный нож и обрезала крайнюю плоть сына своего <…> и Он отстал от него». [Это учит тому, насколько] дорога [заповедь] обрезания, ибо ее неисполнение не оставило Моше без наказания даже на один час. Потому, когда был он в дороге, и занят был ночлегом, и поленился обрезать Элиэзера, сына своего, тут же «встретил его Господь и хотел умертвить его». Ты обнаруживаешь, что то был ангел милосердия, поскольку Всевышний назван в этом стихе именем «Господь», обозначающим, как мы уже учили выше, свойство милосердия, но тем не менее «хотел умертвить его».
Перед выходом из Египта Всевышний повелел евреям совершить пасхальное жертвоприношение. При этом Он уточнил, что мясо жертвенного барана может есть только обрезанный мужчина:
И сказал Господь Моше и Аѓарону: вот устав песаха: никакой иноплеменник не должен есть его. А всякий раб, купленный за серебро, когда обрежешь его, может он есть его. Поселенец и наемник не должен есть его. В одном доме должен он быть съеден; не выноси этого мяса вон из дома, и костей от него не ломайте. Вся община Израиля должна совершать его. А если поселится у тебя пришелец, то, чтобы совершить ему песах Господу, пусть обрежется у него всякий мужского пола, и тогда пусть он приступит к совершению его, и будет как коренной житель земли; а никакой необрезанный не должен есть его (Шмот, 12:43–48).
Исходя из этого, мудрецы сделали вывод, что накануне Исхода евреи сделали обрезание, смешав свою кровь с кровью жертвенных животных. В мидраше Шмот раба, 19:5, читаем:
Сказал рабби Шимон бар Халафта: когда вышел Израиль из Египта, Святой, благословен Он, сказал Моше: предупреди Израиль о заповеди песаха: «Никакой иноплеменник не должен есть его, а всякий раб, купленный за серебро, когда обрежешь его, может он есть его» (Шмот, 12:43–44). Когда увидел Израиль, что необрезанные не могут есть песах, встал весь Израиль, и в один час обрезали всех рабов и всех сыновей, и всех, кто родился у них, как сказано: «И пошли, и сделали сыны Израиля» (там же, 28).
Сказал Святой, благословен Он: пока не обрежетесь, не будете есть, как сказано: «И сказал Господь Моше и Аѓарону: вот устав песаха». В тот же миг отдали себя и сделали обрезания, и кровь песаха смешалась с кровью обрезания, а Святой, благословен Он, прошел, обнял, облобызал и благословил каждого из них, как сказано: «А Я проходил мимо тебя, и Я увидел тебя, попранную, в крови твоей, и Я сказал тебе: “В крови твоей живи!” — в крови песаха; и Я сказал тебе: “В крови твоей живи!” — в крови обрезания» (Йехезкель, 16:6).
И взяли евреи кровь обрезания, и помазали ею косяки своих домов. И когда Святой, благословен Он, поразил египтян и их первенцев, видел Он на косяках кровь обрезания, смешанную с кровью пасхального агнца, и преисполнялся жалости к Израилю, как сказано: «А Я проходил мимо тебя, и Я увидел тебя, попранную, в крови твоей, и Я сказал тебе: В крови твоей живи! И Я сказал тебе: В крови твоей живи!» (Йехезкель, 16:6). «В крови твоей живи» сказано дважды — в крови обрезания, смешанной с кровью пасхального агнца.
Сказал р. Элиэзер: Почему «в крови твоей живи» повторено дважды? Потому, что сказал Святой, благословен Он: в награду за кровь обрезания и кровь пасхального агнца вывел Я их из Египта; так же и в конце четвертого царства Я избавлю их в награду за кровь обрезания и кровь пасхального агнца, как сказано: «В крови твоей живи… В крови твоей живи» (Пиркей де‑рабби Элиэзер, 29).
После исхода из Египта, во время странствий по пустыне, евреи перестали делать обрезание:
Весь народ, вышедший из Египта, мужчины, все люди, способные к войне, умерли в пустыне в пути по выходе из Египта. Весь же народ вышедший был обрезан, а весь народ, родившийся в пустыне, в пути по выходе из Египта, не был обрезан. Ибо сорок лет ходили сыны Израиля по пустыне, доколе не скончался весь народ, способный к войне, вышедший из Египта, который не слушал гласа Господня (Йеѓошуа, 5:4–6).
Поэтому, войдя в Землю обетованную, Всевышний повелел их предводителю, ученику и преемнику Моше Йеѓошуа Бин‑Нуну: «Сделай себе ножи кремневые и опять обрежь сынов Израиля» (там же, 2).
После завоевания Ханаана, в эпоху Судей, евреи, судя по всему, продолжали делать обрезание, чем отличались от своих тогдашних злейших врагов — филистимлян. Об этом, в частности, свидетельствует рассказ о том, как первый еврейский царь Шауль предложил Давиду заплатить за свою дочь своеобразный «калым»:
И сказал Шауль: так скажите Давиду: царь не хочет вена, а только крайнюю плоть ста филистимлян, чтобы отомстить врагам царя. Шауль же помышлял убить Давида руками филистимлян. И пересказали рабы его Давиду слова эти, и понравилась Давиду речь о том, (что он может) стать зятем царя. И (еще) не истекли (назначенные) дни, как встал Давид и пошел, сам и люди его, и убил двести человек филистимлян, и принес Давид края плоти их, и представили их сполна царю (Шмуэль I, 18:25–27).
Живший во времена нечестивого царя Израиля пророк Элияѓу сетовал: «…оставили завет Твой сыны Израиля» (Млахим I, 19:10). Некоторые комментаторы и исследователи делают из этого вывод, что многие израильтяне не только поклонялись языческим богам, но и перестали делать обрезание. По мнению же мидраша (Пиркей де‑рабби Элиэзер, 29), это произошло раньше, после распада единого царства Шломо на два государства, северное (Израиль) и южное (Иудея):
Все евреи делали обрезание, пока не распалось их царство на два царства. Тогда отвергли завет обрезания в царстве Эфраима. И Элияѓу, да будет он помянут добром, гневно обрушился на них за это и повелел небесам не давать земле дождя. Узнала об этом царица Йезевель и велела убить Элияѓу.
Впрочем, даже если это так, в конце эпохи Первого Храма евреи снова практиковали обрезание. Об этом свидетельствуют слова пророка Иеремии, противоставлявшего Израиль «необрезанным» народам:
Вот наступают дни, — сказал Господь, — когда накажу Я всех обрезанных и необрезанных: Египет и Иудею, и Эдом, и сынов Аммоновых и Моав, и всех, стригущих волосы на висках, которые живут в пустыне. Ибо все эти народы необрезанные, а весь дом Израиля — с необрезанным сердцем (Иеремия, 9:26).
Библия не упоминает о том, делали ли обрезание евреи, вернувшиеся из Вавилона. Однако, судя по тому, что ни один из последних пророков на это не жаловался, «репатрианты» хранили завет Авраѓама.
В эллинистическую эпоху обрезание стало одним из предметов спора между поборниками еврейской традиции и приверженцами эллинизма. Последние, подражая грекам и их культу человеческого тела, перестали обрезать своих сыновей. Именно их, судя по всему, имел в виду автор апокрифической книги Берешит зута , когда привел следующее «пророчество», якобы сообщенное праотцу Авраѓаму:
И теперь я предсказываю тебе, что сыны Израиля будут поступать вопреки этому установлению, и их сыны не будут обрезываться согласно всему этому закону. Ибо на плоти своего обрезания они не будут совершать оного обрезания своих сыновей, и они все, сыны Велиара, будут оставлять своих сыновей необрезанными, как они родились. И гнев Господа на детей Израиля будет велик, ибо они оставили завет Его, и уклонились от Его слова (Берешит зута, 15:33–34).
Возможно, именно под влиянием радикальных эллинистов сирийский царь Антиох Четвертый запретил обрезание под страхом смерти. Нарушение царского приказа каралось по всей строгости закона:
И в двадцать пятый день месяца, принося жертвы на жертвеннике, который был над алтарем, они, по данному повелению, убивали жен, обрезавших детей своих, а младенцев вешали за шеи их, дома их расхищали и совершавших над ними обрезание убивали (I Маккавеи, 1:59–61).
Противники эллинистов, естественно, ревностно соблюдали эту заповедь. И после победы Хасмонеев обрезание снова стало у евреев всеобщим.
Как уже упоминалось, евреи были не единственным народом древности, практиковавшим обрезание. Тем не менее у других понятия «обрезанный» и «еврей» стали практически синонимами. Едва ли не каждый античный автор, писавший о евреях, считал своим долгом упомянуть об обрезании. Так, римский поэт Марк Валерий Марциал (40–104) упрекал римлянок: «не бежишь никуда от обрезанных ты иудеев»:
Целия, ты и к парфянам мила, и к германцам, и к дакам,
И киликиец тебе с каппадокийцем не плох,
Да и Мемфисский плывет с побережья Фароса любовник,
С Красного моря спешит черный индиец прийти,
И не бежишь никуда от обрезанных ты иудеев,
И на сарматских конях едут аланы к тебе .
Его современник поэт‑сатирик Ювенал (умер после 127 года) так описывал еврейские обычаи:
Выпал по жребью иным отец — почитатель субботы:
Лишь к облакам их молитвы идут и к небесному своду;
Так же запретна свинина для них, как и мясо людское,
Ради завета отцов; они крайнюю плоть обрезают
C детства, они презирать приучились обычаи римлян,
Учат, и чтут, и хранят лишь свое иудейское право, —
Что бы им там ни дано в Моисеевом тайном писанье, —
Право указывать путь лишь поклоннику той же святыни
Иль отводить к роднику лишь обрезанных, но не неверных.
Здесь виноват их отец, для которого каждый субботний
День — без забот, огражденный от всяких житейских занятий .
Историк Тацит (середина 50‑х — ок. 120 года) считал, что евреи специально придумали обрезание, чтобы отделиться от других народов:
Иудеи считают богопротивным то, что для нас священно, и, наоборот, то, что у нас запрещено, ибо безнравственно и преступно, у них разрешается. <…> Иудеи охотно помогают друг другу, зато ко всем прочим смертным враждебны и ненавидят их. Ни с кем не делят они ни пищу, ни ложе, избегают чужих женщин, хотя преданы разврату до крайности и со своими творят любые непотребства; они и обрезание ввели, чтобы отличать своих от всех прочих. <…> При всем том иудеи весьма заботятся о росте своего народа — убийство детей, родившихся после смерти отца, считают преступлением .
Формула «обрезанный — значит еврей» существовала для римлян не только в теории, но и лежала в основе их практических действий. После подавления Великого восстания и разрушения Храма был введен специальный еврейский налог размером в две драхмы (Fiscus Judaicus), который поступал в казну храма Юпитера. Сбором этого налога заведовал специальный прокуратор, в обязанности которого также входило выяснять, кто является и кто не является евреем.
С особой суровостью по сравнению с другими взыскивался иудейский налог: им облагались и те, кто открыто вел иудейский образ жизни, и те, кто скрывал свое происхождение, уклоняясь от наложенной на это племя дани. Я помню, как в ранней юности при мне в многолюдном судилище прокуратор осматривал девяностолетнего старика, не обрезан ли он .
Если нееврей хотел принять иудаизм, он делал себе обрезание. Древнейшим источником, сообщающим о подобном способе присоединения к народу Израиля, является «Книга Юдифь», рассказывающая о вторжении в Иудею ассирийского полководца Олоферна. После того как Юдифь хитростью обезглавила Олоферна, а его войско бежало, один из военачальников решил стать иудеем: «Ахиор, видя все, что сделал Бог Израиля, искренно уверовал в Бога, обрезал крайнюю плоть свою и присоединился к дому Израиля, даже до сего дня».
Первое упоминание о реальных прозелитах относится к правлению Гиркана I (134–104 до н. э.) из династии Хасмонеев, который, захватив Идумею, обратил в иудаизм местных жителей. Известны три источника, повествующих о том, как происходило это обращение. Согласно Страбону (География, 16:34), идумеи добровольно «присоединились к иудеям и переняли их обычаи». Однако два других автора, некий Птолемей и Иосиф Флавий, настаивают, что обращение носило насильственный характер:
Гиркан взял идумейские города Адару и Мариссу и, подчинив своей власти всех идумеян, позволил им оставаться в стране, но лишь с условием, чтобы они приняли обрезание и стали жить по законам иудейским. Идумеяне действительно из любви к отчизне приняли обряд обрезания и построили вообще всю свою жизнь по иудейскому образцу. С этого самого времени они совершенно стали иудеями .
В I веке нашей эры в иудаизм обратился Изат, правитель Адиабены, государства на территории современного Ирака. Если верить рассказу Флавия, Изат довольно долго колебался, пока наконец его не убедил некий «Элеазар, галилейский иудей, пользовавшийся славою большого знатока закона».
Пойдя к царю и приветствовав его, Элеазар застал его за чтением Моисеева Пятикнижия и воскликнул: «О царь, ты не исполняешь главного закона и этим грешишь против Господа Бога. Тебе следует не только читать эти законы, но раньше всего исполнять их. Доколь же ты хочешь оставаться необрезанным? Если тебе до сих пор неизвестны законоположения на этот счет и ты не знаешь, в чем заключается настоящее благочестие, то познакомься теперь с этим». При этих словах царь перестал откладывать дело, но перешел в другую комнату, позвал врача и велел ему совершить операцию .
Как пишет Флавий, в начале Великого восстания евреи вероломно перебили римских солдат, которым обещали жизнь, если они добровольно сложат оружие. В живых остался только их командир Метилий, пообещавший, что станет иудеем:
Метилий действительно вывел свои отряды. Все время‚ когда последние носили еще свое оружие‚ никто из бунтовщиков их не трогал и не обнаруживал ни тени измены; когда же все‚ согласно уговору‚ сложили свои щиты и мечи и‚ не подозревая ничего дурного‚ начали удаляться‚ тогда воины Элеазара бросились на них и оцепили их кругом. Римляне не пробовали даже защищаться или просить о пощаде; но они громко ссылались на уговор. Все были умерщвлены бесчеловечным образом‚ за исключением только Метилия: его одного они оставили в живых‚ потому что он слезно умолял их даровать ему жизнь‚ обещав принять иудейскую веру‚ даже дать себя обрезать .
В свете всего сказанного выше неудивительно, что у евреев «необрезанный» фактически стало синонимом слова «нееврей». (А «обрезанный», соответственно, «еврей».) Это нашло отражение в еврейской литургии, например в утренней субботней молитве, когда евреи благодарят Творца за то, что Он даровал субботу именно им: «Не обретут в этот день покоя необрезанные, ибо Израилю, народу Твоему, даровал Ты ее с любовью».
Обрезание стало для евреев важной частью самоидентификации. Поэтому неудивительно, что на вопрос «кто ты» персонаж «Разговора с Трифоном‑иудеем» христианского богослова и полемиста Иустина (Юстина) Философа ответил так: «Он откровенно сказал мне свое имя и рождение. Меня зовут Трифоном, сказал он; я еврей обрезанный, в последнюю войну оставил свое отечество, поселился в Греции и живу по большей части в Коринфе».
Если уж мы упомянули Иустина Философа и его «Разговор», стоит сказать несколько слов о ранней иудео‑христианской полемике. Отстаивая истинность своей религии не только против язычников, но и против иудеев, первые христианские интеллектуалы раз за разом пытались доказать, что обрезание, наряду с остальным «законом», больше не является необходимым для «спасения»; что «ветхий завет», символом которого служило обрезание, больше недействителен; что соответствующие слова Писания не следует понимать буквально и т. д.
Еврейские антихристианские полемические трактаты того времени, даже если таковые существовали, до нас не дошли. Тем не менее можно с уверенностью утверждать, что некоторые талмудические высказывания могли быть частью антихристианской полемики — например, когда мудрецы доказывали, что соответствующие стихи Писания (Шабат, 108а) следует понимать буквально, как предписание хирургической операции на мужском половом органе:
Откуда известно, что обрезание нужно делать в том самом месте? Ибо сказано: «А в день восьмой пусть обрежут крайнюю плоть его» (Ваикра, 12:3), и сказано также: «И когда придете в страну, и посадите какое‑либо дерево плодоносное, то не обрезайте крайнюю плоть его, плод его, три года да будут они для вас необрезанными, не должно есть их» (Ваикра, 19:23). Как там речь идет о том, что дает плод, так и здесь речь идет о том, что дает плод.
Может, скажешь: сердце [нужно обрезать], ибо написано: «И обрежете крайнюю плоть сердец ваших» (Дварим, 10:16)? Может, скажешь: ухо нужно обрезать, ведь сказано: «Ведь крайняя плоть ушей их не дает им услышать» (Ирмеяѓу, 6:10)?
Нет, сравнивают [то место, где написано] просто «крайняя плоть его», с [тем местом, где также написано] просто «крайняя плоть его»; и не сравнивают [то место, где написано] просто «крайняя плоть его», с [тем местом, где написано] не просто «крайняя плоть его», а [«крайняя плоть чего‑то»].
Еврейские мудрецы всегда подчеркивали, что обрезание — неотъемлемая часть обращения в иудаизм и присоединения к народу Израиля:
Учили мудрецы: нееврею, который в наши дни пришел, чтобы обратиться, говорят: «Зачем тебе становиться евреем? Разве ты не знаешь, что [сыны] Израиля сейчас — болящие, униженные, угнетенные, и страдания обрушиваются на них?» Если ответит: «Я знаю, но не считаю себя достойным…», принимают его немедленно, и сообщают ему некоторые из легких заповедей и некоторые из трудных заповедей, и говорят ему о грехе [неисполнения заповедей о] колосках, забытом снопе, крае поля и десятины бедным. И извещают его о наказаниях [за неисполнение] заповедей. <…> И не говорят ему много, и не уговаривают слишком долго: [если] принял он [это] — совершают ему обрезание немедленно (Йевамот, 47б).
Тот, кто делает обрезание прозелиту, произносит: «Благословен Ты, Господь, Бог наш, Владыка мира, освятивший нас заповедями Своими и повелевший нам совершать обрезание!»
Благословляющий произносит: «Благословен Ты, Господь, Владыка мира, освятивший нас заповедями Своими и повелевший нам обрезать присоединившихся к нам, извлекая кровь Завета» (Шабат, 137б).
Таким образом, к началу новой эры обрезание стало для евреев чем‑то гораздо большим, чем одна из заповедей Торы. Фактически оно превратилось в один из краеугольных камней коллективной еврейской идентичности. «Быть евреем» для евреев‑мужчин означало, в том числе, быть обрезанным и обрезать своих сыновей.
Книгу «Добро пожаловать! Законы первых лет жизни, заповедь брит мила, словарь еврейских имен» можно приобрести на сайте издательства «Книжники» в Израиле и других странах
