ЭТО МОЕ, ГОСПОДИ!

 Не могу забыть эту потрясающую душу сцену. Огромная, злобная псина напала на маленьких котят с явной целью передушить их всех. И вдруг на пути собаки возникла яростная фурия: крохотное, тощее, облезлое существо. И кроха эта с такой яростью вцепилась в агрессора «тысячью» когтей, что пес заскулил, попятился и бежал с позором прочь.

 Мать спасла своих детей самым великим подвигом в мире - подвигом самопожертвования.

 Замечательный писатель - гуманист Курт Воннегут написал отличный роман: «Бойня номер пять или крестовый поход детей». Роман написан о бомбежке Дрездена авиацией США и Англии. Город тогда, в 1945 году, был разрушен наполовину, погибли 130 тысяч немцев. Воннегут был военнопленным, невольным свидетелем, этой бомбежки. Войну, смерть он ненавидел и в романе своем оплакал город и сделал попытку спасти  его погибших жителей, хотя бы слезой памяти о них.

 Курту Воннегуту и в голову не приходило написать роман о Холокосте. Он был потомком немецких эмигрантов и сам чуть не пострадал от бомб союзников. Я понимаю Кура Воннегута. Не собираюсь швырять в замечательного гуманиста камень упрека. В своем романе он защищал СВОИХ и СЕБЯ.  Мало того, не думаю поставить под сомнения его гуманизм.

 Я родился в Ленинграде-Петербурге,  и прожил в этом городе большую часть жизни. Петербург – моя родина. Я люблю этот город. Мама моя пережила блокаду, работая медсестрой в госпитале, отец был на Ленинградском фронте.

 За 900 дней блокады  голода, обстрелов и бомбежек погиб миллион граждан северной столицы России. Ленинградец, писатель Даниил Гранин написал замечательную книгу о блокаде. Ему и в голову не пришло сочинить роман о трагедии Дрездена.

 Я понимаю Гранина. Я бы тоже не стал ничего писать о трагедии города в нацистском рейхе.

 Меня ужасают жертвы геноцида в Камбодже, Дарфуре, Югославии, Уганде, Индонезии и так далее, но не стану лгать - Холокост для меня - событие гораздо более существенное, чем любое другое уничтожение невинных человеческих существ.

 В огне Холокоста погибли не только МОЙ дед с бабкой. Этот огонь испепелил МОЙ народ, МОИХ братьев и сестер, будущее МОЕГО народа.

 Чудовищны жертвы атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, но что я могу с собой поделать, стихотворение еврея и фронтовика Бориса Слуцкого «Как убивали мою бабку» потрясает меня гораздо больше, чем самые точные описания трагедии этих городов в Японии. Причем, я заранее признаю право любого японца страдать при  мысли о страшной смерти своих городов и быть сравнительно равнодушным к гибели евреев Европы во рвах и газовых камерах Аушвица.

 Жертвы исламского террора в США, Лондоне, Испании, Ираке и так далее в моей воображении существуют в некоем, особом измерении. Растерзанные тела детей у «Дельфинариума» в Тель-Авиве всегда рядом со мной.

 Так человек устроен. Это ложь, что смерть и страдания дальних его волнуют больше, чем гибель близких. Это ложь фальшивых идей либерализма, причем, как всякая ложь, противная природе, - вещь вреднейшая, пропитанная ханжеством и лицемерием, от которой за версту несет предательством.

 Коммунизм принес в мир лживую утопию рая на земле. Десятки миллионов жертв – цена этой идеи. Либералы тоже стремятся переделать мир и человеческую натуру ложью о самом человеке.  Им тоже мерещится райский сад, в котором не будет МОЕЙ, личной боли за МОИХ близких и МОЙ народ, МОЕГО патриотизма, МОЕГО желания защитить в первую очередь МОИХ детей и внуков.  

 Нет ничего плохого в самой идее коммунистического общества, как нет ничего дурного в мечте о мире, в котором человек станет сострадать соседу не меньше, чем самому себе. Но ничего не поделаешь, никуда нам не скрыться от старой истины, что добрыми намерениями устлана дорога в ад. Повторю, «добрыми» на основе лжи о людях, о человеческой природе, изменить которую самому homo sapiens не дано.

 Чудовищный опыт над естеством человека давно проводит творческая элита Израиля и его властные структуры. Я что-то не припомню, чтобы все эти «прогрессивные» писатели или кинематографисты создали достойное произведение о Холокосте. Их не волнуют погромы начала века в России, дело Бейлиса или Дрейфуса, трагедия «убийц в белых халатах», я не видел ни одного достойного фильма о войнах Израиля и об арабском терроре наших дней. Зато эта публика постоянно занята душевными муками евреев –  вольных или невольных убийц невинных арабов и  прочей гнусной мутью, пропитанной шельмованием Израиля и национального характера потомков праматери Сарры.

  Всегда знал, что в галуте полно евреев, ненавидящих самих себя, но то, что эта публика составляет большинство творческой элиты Израиля – стало для меня полным сюрпризом. Причем большинством властным, установившим жестокую цензуру на пути каждого, кто мыслит иначе.

 Не хочу называть фамилия и произведения подобных «творцов», как не хотел бы опуститься до прямого доноса. Дело не в отдельных фильмах, книгах или статьях. Дело в том, что все эти книги, фильмы и статьи сами носят форму доноса на свою страну и свой народ. Далеко не бескорыстного доноса интернационалу юдофобов, который с особым восторгом принимает именно еврейские доказательства порочности потомков Иакова. Интернационал этот готов оплачивать, вручать премии, вплоть до Нобелевских, каждому еврею, готовому плюнуть в свой народ и в свое государство.

 Здесь дело не только в произведениях наших либералов-социалистов, а в том, что и школа Израиля находится под  их властью. И школой этой делается все, чтобы воспитать будущих солдат, не способных к сопротивлению врагу. Каждый, чьи дети учились в школах Израиля, знает это.

 -Ага! Автор  против спасительной самокритики. Он готов нацепить на каждого еврея ангельские крылышки, - скажет иной читатель этой заметки. – Он из тех, кто бревна в своем глазу замечать не желает».

 Да, признаюсь. Я из тех. Я не верю в добрые намерения критиков доморощенных и забугорных. Опыт и знания современного мира дают мне право думать, что за критикой этой - всего лишь оправдание будущей, смертельной атаки на Еврейское государство и очередного геноцида МОЕГО народа.

 Понимаю всю слабость такой позиции, но другим быть уже не смогу. Патриот – для меня великое слово, причем патриот любой: Ирландии, Гватемалы или Чукотского национального округа…. Беды и радости Еврейского народа мне ближе бед и радостей немца или китайца. Я не боюсь упрека в национализме и даже в нацизме, просто потому, что не желаю зла никакому другому народу в мире. Для меня свято и достойно уважение национальное чувство человека любой нации. Пусть цыгане, мордва, татары или русские люди гордятся и любят свой народ. Это их священное право. Нет на свете народа достойного смерти или презрения.  Но я готов поставить памятник до неба той кошке, которая осмелилась вступить в смертельный поединок с могучим врагом, напавшим именно на ЕЁ детей.

 На этом великом инстинкте держится мир наш и, даст Бог, будет держаться, вопреки попыткам так называемых «граждан мира» переделать и мир этот, и самого человека. Я хотел бы быть защитником, а не губителем, исключительно МОИХ потомков, так как уверен, что и у других детей нашей планеты защитников окажется никак не меньше, чем у еврейских. Скорее всего, гораздо больше. И я не намерен вместе с коричневой сволочью становится могильщиком себя самого и своего народа, а потому готов кричать на каждом углу, что народ мой светел и чист и нет в мире народа более прекрасного, мудрого, доброго и талантливого, чем еврейский. И спорить со мной не надо. Пустое это дело, напрасное. Я слишком хорошо знаком с  корнями такого спора.

   

Для него необходимым и достаточным доказательством существования Бога была музыка“»

СОВЕТ БЕЗУМЦА

Трижды встречал этого человека в одном из больших супермаркетов нашего города. Он никогда, как будто, не молчит, он всегда проповедует: иногда на иврите¸ но, чаще всего, по-русски.

Вокруг фантастическое обилие промышленных товаров, продукты на любой вкус, но он ничего не покупает. Он говорит громко, прерывистым голосом, но достаточно внятно.

 - Бедность – путь к миру, - говорит он. – Отдайте все, ходите в рубище, ешьте хлеб черствым, живите в пещерах – и тогда они оставят нас в покое, перестанут убивать и мечтать  о нашей смерти. Будьте несчастны, потому что щадит этот жестокий мир только несчастных. Вы сами наплодили злобных завистников, а теперь не знаете, что делать с этой армией алчных нищих и неудачников.

 Вот краткое содержание «лекции», прочитанной несчастным  безумцем 16 октября 2006 года. Я запомнил эту дату.

 - Нет большего греха, чем возбуждать в ком-то зависть. Евреи – народ греха, народ порочный от пяток до корней волос. Вандалы и пироманы – где вы. Разрушайте и поджигайте. Живите на пепле и дышите гарью. Пусть лохмотья на вас треплет холодный ветер. Уйдите в пустыню. Слушайте Бога. Он спасет вас от ненависти ближних.

 Этот стон могли слышать посетители супермаркета совсем недавно, в ноябре. Говорят, несчастный  безумец потерял в теракте жену и дочь. Вот он и стал искать необычные пути к миру с жестокими соседями. Этот необыкновенно худой человек, одетый аккуратно, но крайне бедно - вызывает у покупателей понятную жалость. Смотрят на безумца искоса, прислушиваются, будто поневоле и норовят обойти стороной.

 Был, правда,  свидетелем, как наивный посетитель попробовал вступить в спор с несчастным.

 - Чего ты хочешь? – начал кричать он. – Чтобы мы перестали быть евреями? Чтобы мы стали жить, как эти босяки. Не дождешься!

  Он испугал безумца своей неожиданной атакой, бедный проповедник закрыл лицо руками и, как мне показалось, заплакал. Наивный посетитель махнул рукой и быстро ушел по своим торговым делам.

 Безумец поймал мой взгляд, вытер рукавом мокрые щеки и произнес, низко склонив голову: «Он молодец и умница. Он услышал меня, не стал жалеть – и только. Как легко мы жалеем несчастного и как трудно радуемся чужому счастью». Он поднял голову, и я увидел живые, мудрые глаза совершенно здорового человека.

 Тогда, на этой ярмарке телесных удовольствий, подумал: есть ли в Торе заповедь, воспрещающая зависть. Конечно же - есть! Последняя, десятая: «Не возжелай дома ближнего твоего, ни жены его, ни раба его, ни вола его, ничего, что у ближнего твоего».

 Это « не  возжелай» и значит – не завидуй. И еще нашел слова Моше (Второзаконие Равва 9.9): «Сто смертей лучше мук зависти». Это он произнес, когда Всевышний запретил Моисею пересечь границу Ханаана, а разрешил это Иисусу Навину.

 Несчастный безумец и говорил об этих муках, на которые мы обрекаем наших неудачливых соседей. Не они мучают нас ненавистью и жаждой крови, а мы их своими прекрасными городами, садами и дорогами, фермами и заводами. Мы во всем виноваты. Мы, не сумевшие учесть человеческий фактор, натуру людскую, которой не по силам преодолеть кошмар зависти.

 Завистник – вампир, жадный до крови ближнего. Он готов отказаться от всех благ земли, только бы лишить объект зависти его превосходства. Микробы разрушительной страсти сожрали мозг соседей Израиля. Они живут одной лишь завистью, жаждой мести и реванша.

 Почему Каин убил Авеля? Из зависти, из ревности к Богу, принявшего подношение пастушка и отвергнувшего дар пахаря. Это зависть превратила доброго работягу Каина в хищного зверя. Он был не виноват в том, что его работа трудна и захватывает всего человека. Постоянная физическая усталость держала в оковах  душу Каина. Это у Авеля был досуг и время, чтобы смотреть на звезды и слышать Создателя.

 Завистник всегда изнурен физически. Толпы соседей Израиля только кажутся собранием праздных лиц. Нет, эти бедные люди постоянно в движении: они роют кротовые ходы, чтобы переправлять из Египта оружие, они днем и ночью куют «оружие возмездия», начиняя взрывчаткой водопроводные трубы. И это при том, что им нужно обрабатывать землю, сеять и собирать урожай, чтобы не умереть с голоду. Им тоже некогда смотреть на звезды.

 Сорок веков иудаизм не без успеха отучает еврея от зависти. Чаще всего еврей-завистник мечтает превзойти соседа, а не убить его. Вот почему еврей и построил за короткий срок в пустыне и на малярийных  болотах процветающее государство. Вот почему он и в чудовищной бедности российских местечек старался жить по людским и Божьим законам. Трагедией  еврейства была отмечена первая половина ХХ века, когда забвение последней заповеди привело потомков Иакова в русскую революцию, а зависть к инородцам, на которой построена ассимиляция, завершилась Катастрофой.

 Что сегодня? Здесь и разгул воинствующего безбожия, и разлагающее всесилие либеральных идей, построенных на зависти к Богу  – первейшей причине атеизма.

 Искал и ищу дух иудейства в поэзии Иосифа Бродского и почему-то до поры до времени не замечал его стихотворение классической силы: «Я входил вместо дикого зверя в клетку» и эти строки в нем:

 «Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.

   Только с горем чувствую я солидарность,

   Но пока мне рот не забили глиной

   Из него раздаваться будет лишь одна благодарность».

 В  одной из мудрейших книг о каббале читаю:

 «Акт признания единого Бога обусловлен, прежде всего, благодарностью. С незапамятных времен вера в Божественное порождалась глубоким чувством людской   признательности, которая тысячелетиями служила выживанию религиозных и духовных идей».

 Благодарность и зависть антиподы. Зависть делает человека безумцем. Благодарность – творцом.

 Мы евреи вовсе не лучшие парни в мире.  Да и есть ли такие люди вообще. В любом случае нужно помнить, что гордыня никого не убережет от зависти и ненависти, а напротив вызовет эти чувства без промедления. Мы просто другой народ, совсем непохожий на наших «сводных братьев». Непохожий настолько, что и понять нас трудно. Вот это непонимания, невозможность понимания – тоже истоки зависти.

 Помню, как светлой памяти Майя бат Ави, учила меня «плохим» словам на иврите: странному, уродливому, слову зависть - КИНЪА, слову, произнесенному с разрывом речи, с горловым спазмом, мучительным для русскоязычного уха.

Благодарность – дарующее благо, на иврите hакарат тода – и в этом словосочетании содержится простое спасибо за благо добра. Удивительным образом языки и мудрее и добрее их носителей.

 Евреи живут бок о бок с арабами. Различие между нами не казалось столь разительным до создания государства Израиль. Теперь же различия эти разительны и приобретают оскорбительный для гордого духа араба характер.

 Гордыня и зависть неразлучны. Они никогда не смогут побороть в себе гордыню, евреи не способны перестать быть объектом для зависти. Что же делать? Снова уйти в галут, вновь  поселиться среди тех, у кого будет меньше причин для зависти? Не думаю, что это поможет. Трагедия  Холокоста – прямое тому доказательство.

 Магид из Межерича говорил: «Да не удручит вас жестокое противостояние. Грабители нападают на обладателя сокровища, а не на телеги с навозом. И дабы отразить их, мы должны видеть себя, как владеющих этим сокровищем».

 О чем это говорил Магид почти 300 лет назад, чему он учит нас в веке 21-ом. Осознайте, что вы владеете сокровищем прекрасного государства, и богатство это хотят у вас отнять обычные бандиты с большой дороги. Отнять вместе с вашей жизнью.

 На заре современной цивилизации Аристотель говорил так: «Гневаться может всякий – это нетрудно. А вот воспылать гневом на несомненного виновника, в должной мере, в нужный час, по истинному поводу и надлежащим образом – далеко не всякий».

 В последнее время все чаще вспоминаю эти слова. Евреи Израиля, похоже, разучились гневаться. Да и сказанное  хисидом из Межерича совершенно забыто.   

  Левые миротворцы внушают народу Израиля, особенно детям в школах, что богатство принадлежит нам не по праву, что нужно делиться с людоедами, что разбойники вовсе не бандиты, а какой-то «угнетенный народ Палестины». Люди эти делают все, чтобы разрушить способность своего народа к сопротивлению; делают все,  чтобы зависть соседей превратилась в разрушительную ненависть. «Мир в обмен на землю» - это торг идиота с негодяем. У евреев, в итоге, не будет земли, а негодяи неизбежно превратят отданное в пустыню.

 Политикам Израиля послушать бы того безумца в супермаркете. Он хоть логичен в своей проповеди: «Уйдите в рубище, уйдите голодными, отдайте все и тогда вам, возможно, простят, что вы все еще есть на этом белом свете». Впрочем, наши властные «миротворцы» тоже предлагают такой выход, но другим, а не себе. Капитал, сбитый на предательстве национальных интересов, всегда велик…. Но, рано или поздно, он тоже рискует стать предлогом для зависти новых соседей.