ЛЕВЫЕ СМИ В ПОИСКАХ ГРЯЗИ, КОТОРОЙ НЕТ

Фото: Getty Images

Откуда столько грязи и как с ней бороться?

21.01.2016 08:15

В прошлом мне не раз приходилось сталкиваться с работающими на иврите израильскими журналистами, уверенными в том, что профессиональные навыки вполне можно подменить идеологической ангажированностью.
Кульминацией лично для меня, пожалуй, стала опубликованная несколько лет одним из лидирующих печатных изданий страны, "Мааривом", сенсация, на скорую руку состряпанная из небольшой истории, запущенной мною в сеть для развлечения публики… на первое апреля.
Больше всего мне запомнился телефонный разговор с возмущенным автором материала, не удосужившимся провести основательное журналистское расследование и тем самым выставившим себя и свое издание на всеобщее посмешище.
***
Новый рекорд в этом направлении был достигнут не так давно журналистом Второго израильского телеканала, отправившимся на поиски поселенцев-экстремистов.
Похождения этого горе-репортера стали известны благодаря новостному сайту поселения Ицхар в Самарии "ха-Коль ха-йегуди" ("Еврейский голос"), опубликовавшему в конце прошлой недели все подробности этой забавной истории.
Хотя, как известно, от повторения слова "халва" во рту слаще не становится, похоже, некоторые из деятелей израильских СМИ, привыкшие клеветать на поселенцев, окончательно уверовали в свои собственные россказни. Поэтому решили, что стоит лишь выехать на самарийские холмы и свистнуть погромче, как тот час же из-под земли возникнут пейсатые злодеи в кипах и радостно продемонстрируют свои коварные помыслы.
Возможно также, это была попытка уравновесить возмущение общества, вызванное открывшейся в начале месяца ошеломительной информацией об активистах левых, якобы правозащитных организаций, выдающих карательным структурам Махмуда Аббаса тех арабов, которые намеревались продать свою землю евреям, точно зная, что несчастных торговцев убьют в жестоких пытках.
Так или иначе, но журналист, прикинувшись "племянником богатого еврея из Техаса", стал связываться с группами поселенцев, выясняя, кому "его дядюшка" может заплатить хорошие деньги за рубку арабских плантаций и другие подобные "активные действия".
Молодые поселенцы, на которых он вышел, сразу раскусили провокатора и решили проучить его. Некоторое время они морочили ему голову, посылая от одного к другому, при этом, естественно, упорно уходя от принятия провокационных предложений.
Наконец, состоялась долгожданная встреча с "раввином-экстремистом", битый час читавшим нараспев трактаты Талмуда дуреющему от скуки журналисту. После чего "рав" сжалился и спросил, не Амноном ли Абрамовичем (имелся в виду один из наиболее предвзятых и демагогичных политических обозревателей 2-го канала) зовут "дядюшку"?
"Племянник" обиделся, но больше не появлялся.
При этом поселенцы аккуратно записали свои встречи с журналистом-провокатором на скрытое видео. Теперь они проверяют юридическую возможность подать жалобу в полицию на попытку склонить их за деньги к противоправным действиям.
Журналист, похоже, перепутал исследовательскую работу того, кто стремится открыть обществу правду, с подстрекательской деятельностью провокатора.
***
В отличие от непутевого подстрекателя со Второго телеканала, активисты организации "Ад кан" ("Довольно!") провели огромную и кропотливую, а главное, совершенно честную работу.
Много лет тому назад, когда Интернет был куда менее распространен, нежели сейчас (мой товарищ, вообще был тогда убежден, что это - название дорогого алкогольного напитка), я вступил в леворадикальную организацию "Гуш шалом" ("Мирный блок"). Мое участие в деятельности группы состояло в следующем - каждый раз, когда мне звонил связной и приглашал на субботний "сбор маслин" (этот эвфемизм означал организацию провокаций и беспорядков возле еврейских поселений Самарии), я исправно звонил координатору по вопросам безопасности соответствующего поселения и предупреждал его о предстоящем мероприятии.
Все кончилось после того, как связной позвонил мне именно в тот момент, когда я находился на похоронах Гилада Зара, одного из лидеров поселенческого движения, подкарауленного и убитого арабскими террористами. Я не сумел сдержаться, и потрясенный связной больше ко мне никогда не обращался.
Ребята из "Ад кан" пошли гораздо дальше, за годы своего пребывания внутри леворадикальных организаций они собрали множество записанных на скрытую камеру свидетельств того, как за деньги европейских правительств эти экстремистские группы, без всякого на то основания присвоившие себе статус правозащитных движений, с помощью лжи и провокаций дискредитируют Израиль.
Первый материал, тот самый, о группе левых активистов во главе с Эзрой Науи, занимавшихся выдачей арабских торговцев на смерть террористам Махмуда Аббаса, потряс общество. Однако, как заметил в недавнем интервью изданию "Макор ришон" ("Первоисточник") руководитель организации "Ад кан" Гилад Ах, материалов очень много и общество "ожидает еще немало сюрпризов".
Другое дело, что совершенно неясно, попадут ли эти расследования на центральные телеканалы страны. Давление левых на журналистку Илану Даян и ее руководство за то, что посмели показать первый из материалов, возможно, уже привело к отмене выхода в эфир следующей части об еще одной радикальной организации - "Шоврим штика" ("Нарушаем молчание").
Впрочем, дело тут не только в давлении, но и в личном факторе. Ведь журналистские круги и группы радикальных экстремистов связаны между собой очень тесно.
Так, например, Шабтай Бендет, корреспондент популярного новостного сайта "Валла", специализирующийся обычно на вопросах еврейских поселений, и, мягко говоря, не жалующий поселенцев, регулярно рассказывает и о псевдоправозащитниках, в том числе о "Шоврим штика". Вот только и он сам, и главный редактор при этом забывают сообщить читателям "крошечный нюанс", заключающийся в том, что жена Бендета Реут Мор как раз является советницей по связям с прессой организации… "Шоврим Штика".
На вопрос, заданный сайтом Presspectiva, занимающимся критикой журналистских подлогов, не кажется ли неэтичным не упоминать столь существенный факт, редакция сайта "Валла" сообщила, что "вопрос проверяется".
***
Пока в ответ на раскрытие истории об Эзре Науи и группе соучастников из организации "Бецелем" одни левые выискивали возможность ответной дискредитации поселенцев, а другие обвиняли журналистку Даян в том, что она подыграла правым, самые дальновидные из них поспешили заявить, что Науи отщепенец, действовал сам по себе и не представляет левые организации.
Однако записи, сделанные активистами "Ад кан", показывают совершенно иную картину.
Так, короткий материал, который все же попал на прошлой неделе в новости на Втором телеканале, рассказал о том, как все тот же Эзра Науи сначала договаривается по телефону, обсуждая сумму, а затем приезжает и получает деньги в офисе "Шоврим штика", чеком и наличными.
Характерно, что когда ведущий обратился в пресс-службу "Шоврим штика" за реакцией, то получил следующий ответ: "Мы не работаем на Штази и не отвечаем Штази…". Упоминание печально известного восточногерманского репрессивного аналога КГБ, по замыслу левых, должно было, как видно, подчеркнуть преступность израильского государства.
Вот только и на этот раз "Шоврим штика" опростоволосились. В сети Интернет немедленно появилась фотография, на которой представительница "Шоврим штика" Дана Голан, вероятно, отчитываясь о работе, проделанной на деньги Евросоюза, заседает в парламенте ЕС рядом с небезызвестной Габриэллой Циммер, бывшей главой Партии демократического социализма, сменившей СЕПГ, тесно связанной с тем самым "Штази"…
За что же Науи получил деньги в "Шоврим штика" и что с ними сделал? Ответ на этот вопрос телезрители так и не сумели узнать из короткого отрывка. Однако полный ролик, опубликованный в сети организацией "Ад кан", дает подробный ответ на этот вопрос.
Деньги Науи достались от "Шоврим штика" за организацию провокаций против израильских солдат на юге Хевронского нагорья. Получив чек и наличные, Науи поделился ими с другими участниками провокации, в том числе арабом, утверждавшим во время провокации, что земля принадлежит ему, обеспечивая тем самым повод для скандала, который аккуратно записывал на видео еще один левый активист Гай Бутавия.
В интервью "Макор ришон" Гилад Ах рассказал, что среди левых организаций существует четкая иерархия. Одни получают из-за границы деньги, другие "пачкают руки", собирая, подвозя, организовывая и инструктируя арабов, которые швыряют камни в израильских солдат, третьи защищают этих арабских хулиганов от солдат, четвертые записывают на видео провокации с тем, чтобы представить их затем в качестве свидетельств, дискредитирующих Армию обороны Израиля и поселенцев.
В этом разделении труда у людей типа Науи есть важная роль - обеспечивать на месте провокации группы арабов, якобы страдающих от "расизма и оккупации", а потом проплачивать их участие, раздавая конверты с деньгами.
Иллюстрацией к его словам и стал ролик, выложенный в сеть на прошлой неделе.
Впрочем, как стало известно из другой записи, также сделанной с помощью скрытой камеры активистом "Ад кан", в "Шоврим штика" не только занимались финансированием провокаций против израильских солдат, но и пытались нанести ущерб внешнеполитическим отношениям страны.
В записи фигурирует известный левый активист Алон Лиэль, занимавший в прошлом пост гендиректора МИДа и посла Израиля в ЮАР. Он консультирует представителей леворадикальной организации, каким образом эффективнее всего спровоцировать давление на Израиль со стороны международного сообщества. В частности, он объясняет с профессиональной точки зрения, как не допустить израильских футболистов на международные соревнования.
Лиэль также стоял за торпедированием назначения на пост израильского посла в Бразилию бывшего главы Совета поселений Иудее и Самарии Дани Даяна, организовав обращение к бразильскому правительству с требованием не принимать поселенца.
В связи с вскрывшимися фактами "Академический совет по вопросам национальной политики" обратился к юридическому советнику правительства Вайнштейну и министру юстиции Шакед с требованием начать расследование против Лиэля.
Стоит заметить, что согласно израильскому законодательству (пункт 121/б об ущербе внешнеполитическим отношениям в УК), тот, кто совершает преступление с целью нанести вред отношениям государства Израиль с другой страной, может быть наказан заключением на срок до 10 лет.
Впрочем, шансов на то, что против Лиэля будет открыто уголовное дело, прямо скажем, немного.
Более того, представитель парламента от партии МЕРЕЦ Исауи Фрейдж из арабской деревни Кфар-Касем уже подсуетился и внес законопроект о запрещении поселенцам занимать посты послов и консулов.
Очевидно, шансов провести подобный расистский закон, по крайней мере, в этом парламенте, у него нет. Вместе с тем, инициатива Фрейджа ясно подчеркнула то, насколько глубоки связи между партией МЕРЕЦ и левыми экстремистами, по сути ведущими борьбу против права еврейского государства на существование - от Алона Лиэля через "Шоврим штика" до Эзры Науи.
***
С депутатом партии МЕРЕЦ из Кфар-Касема все понятно - под маской представителя как бы сионистской партии прячет свое лицо арабский националист, ненавидящий еврейское государство. Но что заставляет многочисленных евреев участвовать в омерзительных провокациях и распространять заведомую ложь (например, о "расизме" и "геноциде" в отношении палестинских арабов) для очернения собственной страны?
Возможно, ответ (по крайней мере, частичный) кроется в тех астрономических суммах, которые перечисляют на подобную деятельность правительства европейских стран.
Общественная организация NGO Monitor, исследующая израильские неправительственные объединения, в том числе источники их финансирования, подготовила отчет на основании тех данных, которые некоммерческие организации (НКО) передают в государственное управление, сообщая о происхождении своих средств.
Выяснилось, что только за два года - с 2012 по 2014 - 27 самых известных левых организаций получили на свою деятельность более четверти миллиарда шекелей. При этом более 65% из них - 170 миллионов шекелей - прямо или косвенно поступило от иностранных правительств. Еще около 90 миллионов шекелей было пожертвовано из частных фондов и порядка 3 миллионов просочилось из неясных источников.
Чемпионом по получению иностранных денег стала организация "Бецелем", на счет которой поступило 30 миллионов шекелей, из них 65% от европейских государства.
"Шоврим штика" досталось куда меньше - всего 9,7 миллиона шекелей, зато доля иностранных государств составила в них почти 70%.
Еще одна ультралевая организация, "Еш дин", получила 16,3 миллиона шекелей, из них 93,5% от правительств иностранных государств.
Печально известному движению "Шалом ахшав" удалось собрать немногим более 7 миллионов шекелей, 81% из которых обеспечили иностранные правительства.
Больше всего денег израильским левым радикалам досталось от Европейского союза и Норвегии - по 28 миллионов шекелей. Третье место заняла Германия с 24 миллионами. Всего же в поддержке левых организаций приняли участие более двух десятков иностранных правительств или других государственных структур.
Часть денег иностранные правительства передают через общественные, часто христианские фонды, которые, в свою очередь, также поддерживают израильских левых.
Что характерно, эти же самые фонды обычно спонсируют и откровенно антиизраильские кампании. Например, как стало известно из материалов, собранных NGO Monitor, британский фонд Christian Aid ("Христианская помощь"), продвигающий маркировку еврейских товаров в Европе и поддерживающий организации, добивающиеся привлечения к суду израильских солдат, пожертвовал израильским левым организациям более 3 миллионов шекелей.
Точно так же датский фонд DanChurchAid, известный как один из лидеров лоббирования маркировки еврейских продуктов, передал левым в Израиле 2,4 миллиона шекелей.
Голландская организация ICCO, ведущая кампанию по бойкоту израильской компании "Мекорот" и добивающаяся прекращения инвестирования в израильскую экономику международных пенсионных фондов, перевела израильским левым около 2 миллионов шекелей.
А ирландский католический фонд "Трокер" ("Сострадание") передавший 1,74 миллиона шекелей на деятельность левых организаций в Израиле, помимо поддержки маркировки продуктов, активно продвигает разрыв связей между Европейским союзом и Израилем.
Иными словами, иностранные государства, используя финансовый ресурс, пытаются с помощью маргинальных организаций внутри Израиля переломить общественное мнение израильтян, продвинуть свои политические цели, а попросту говоря - сокрушить израильскую демократию.
При этом их протеже, а точнее, агенты в Израиле не стесняют себя моральными ограничениями и в стремлении как можно более эффективно очернить еврейское государство без колебаний используют ложь и провокации.
***
Законопроект о прозрачности деятельности организаций, получающих большую часть финансирования от иностранных правительств, вероятно, скоро будет окончательно принят в качестве закона. Тем не менее, оговариваемые в нем инструменты слабы и не могут противостоять напору десятков иностранных правительств, желающих с помощью денег разрушить еврейское государство.
Единственная возможность на сегодня противостоять этому враждебному наступлению - достучаться до мейнстрима израильского общества, добиться осознания того, каковы истинные цели за красивыми лозунгами, написанными на фасаде всевозможных левых структур, и таким образом нейтрализовать их влияние.
"Ад кан", NGO Monitor и другие аналогичные организации выполнили свою часть работы. Теперь дело за израильским обществом.
Александр Непомнящий.

Читать дальше: http://mnenia.zahav.ru/Articles/7144/otkuda_stolko_gryazi#ixzz3xz9gN0at
Follow us: zahav.ru on Facebook

АКТЕР, РАССМЕШИВШИЙ МИР

Анатолий Сигалов

Памяти великого французского 

комедианта Луи де Фюнеса

Когда Луи де Фюнеса не стало, многие поклонники его таланта не могли в это поверить. «Как это? Почему? Кто же нас будет смешить?». Его фильмы, начиная с пятидесятых, тридцать лет смешили Францию, он был как данность, как необходимый атрибут жизни французов и не только их, он был «королем смеха», он был звездой. И при этом половину своей жизни считал себя неудачником. Тернистый путь в искусстве подталкивал его к этому мнению.

Луи де Фюнес в молодости

Будучи потомком старинного португальского рода, Карлос Луис де Фюнес ди Галарца (родился 31 июля 1914 года) отказался от аристократической жизни и избрал путь шута, веселящего публику, абсолютно самостоятельно зарабатывая себе на жизнь, но он получил бесценный актерский и жизненный опыт, который использовал потом в карьере. Придя в большое кино почти в сорок лет, он сыграл больше семидесяти незначительных эпизодических ролей, прежде чем получил свою главную, но сразу же стал знаменитым. Будучи уже миллионером, Луи был скуповатым главой семейства, ревнивым мужем и строгим отцом, но сыновья Оливье, ставший летчиком, и Патрик, избравший профессию врача, выросли хорошими людьми, а жена, Жанна Бартоломьи, внучатая племянница Ги де Мопассана, предмет гордости и нежной страсти мужа, любила его до самой смерти. Словом, «грустный человек и неудачник» – ​это была жизненная маска великого артиста, надетая им в годы бедности и бессознательно подтверждавшая мнение, что «комик на сцене – ​меланхолик в жизни». Забавная расхожая догма, вроде той, что «Франция после войны очень нуждалась в смехе». Но правда, что творческий путь к славе «короля смеха» французского кино у Луи де Фюнеса был трудным и интересным.

Итак, отрезав себя от аристократических корней (вспомнив о них лишь однажды, в день знакомства с родителями своей будущей жены!), юный Луис ди Галарца, полный романтических предчувствий и образов, разучивая на ходу самопредставления, вроде «Здравствуйте, месье! Разрешите представиться…», приехал в театральный Париж. Но Париж его не ждал, поэтому ему пришлось поначалу добывать кусок хлеба в других ролях. Он стал называться Луи де Фюнесом – ​так больше подходило для этих ролей. Тапер Луи, чистильщик обуви Луи, коммивояжер Луи, счетовод Луи… И, меняя роли в жизни, причем «играя» их великолепно, он поступил, наконец, в актерскую студию. Неудовлетворенность пришла сразу же, когда Луи – ​человеку с такой неординарной комической внешностью и мимикой, а главное – ​призванием, стали предлагать роли романтических героев. Луи хотел и умел смешить людей. Он играл маленькие роли в театре и на сценах ночных клубов, и зрители приходили в неописуемый восторг от его ужимок. О нем заговорили продюсеры, его стали приглашать на крошечные роли в кино, но карьера двигалась медленно.

Не принесли серьезного успеха и первые большие роли, начавшиеся с 1945 года, когда де Фюнесу было уже больше тридцати лет, – ​в картине Жана Стели «Барбизонские грешники» и даже в двух комедиях великого Ле Шануа. Шли годы, а актер, имеющий уже двух взрослых сыновей, в официальных кругах по-прежнему считался «подающим надежды» и ходил в «способных молодых людях»… Но французы уже любили этого комедианта, уже ждали его следующего киновыступления, и после блестящей комедии молодого режиссера Ива Робера «Не пойман – ​не вор» (1958), которую Фюнес, сыграв в ней гениально, буквально наэлектризовал смехом, эта любовь зрителей превратилась в национальное признание Мастера. И все изменилось – ​от ролей до гонораров.

Его востребованность стала колоссальной, гонорары – ​сумасшедшими и, добившись славы, Луи де Фюнес снимался все больше и больше, и с каждым новым фильмом весь мир все больше и больше влюблялся в него, надрываясь от смеха. Его жандармы, воры-неудачники, рестораторы, комиссар полиции Жюв в «Фантомасах» и «человек-оркестр» смешили всех – ​врачей, солдат, священников, футболистов, президентов. В Советском Союзе комедии с Луи де Фюнесом, в которых не было никаких политических заморочек, кроме – ​крути не крути – ​кусочка западной жизни, шли широким экраном, без ограничений, собирая полные залы зрителей, которые смеялись до колик над похождениями маленького, смешного и наивного «тролля». У каждого были даже любимые комедии – ​в зависимости от уровня восприятия и чувства юмора (у меня – ​«Разиня»), но Фюнес заставлял смеяться всех, всегда и массово. Это большое искусство.

Однако запас жизненных сил немолодого артиста уже подтаивал, а изменение его материального статуса часто почему-то приводило к депрессиям. Вне работы Луи в лучшем случае был задумчив, в худшем – ​раздражен. Вообще в жизни он был вежливым, замкнутым и тихим. «Трудно представить, – ​писал бравший у него интервью журналист, – ​что этот маленький, очень серьезный человек заставляет смеяться всю Францию»… С каждым новым фильмом популярность Луи де Фюнеса росла, и пропорционально ей росла усталость. Слишком поздно пришли слава, деньги, признание профессионалов, слишком долго жили в нем «комплексы бедности и неудач». Биографы пишут, что он был ревнивым и жадным. Но жена и сыновья оправдывали отца, понимая, как много лет ему едва удавалось сводить концы с концами, тяжело переживая, что семья оставит его.
И Луи вертелся, как белка в колесе, честно отрабатывая свои огромные гонорары. Почти ежедневно – ​съемки, театр, снова съемки. И никакой халтуры. Образы, которые он создавал, на самом деле были невероятно смешны, легки и очень динамичны, от первого до последнего кадра. За этим стояли, конечно, талант и колоссальный творческий труд, изматывавший актера. Напряженная работа не могла не отразиться на здоровье. В 1975 году у него случилось два инфаркта. Первый, между прочим, на сцене, во время спектакля «Вальс матадоров». Через несколько месяцев уже в госпитале – ​второй. И Луи надолго исчез с экранов. Приглашения сниматься приходили все реже и реже: продюсеры отказывались вкладывать деньги в актера, сердце которого в любой момент может остановиться, а публика отказывалась верить в то, что у комика вообще может быть сердце. Актер счел это цинизмом, и, обидевшись на мир, который он так блистательно смешил, не пожелал иметь ничего общего с кино. Замкнувшись в себе, он перебрался из Парижа в предместье, в свой замок Шато де Клермон, и начал писать мемуары.

Луи де Фюнес был великим мастером в искусстве смешить людей

О больном Луи де Фюнесе почти забыли, и мастер впал в долгую депрессию, когда в его доме раздался телефонный звонок, вернувший его к жизни. Режиссер Жан Жиро предложил ему роль в новом фильме. Жан Жиро – ​известный режиссер-комедиограф, один из немногих друзей Луи де Фюнеса, с которым они сняли девять фильмов и ни разу не поссорились на съемочной площадке. Это были любимые фильмы зрителей: «Скупой», «Суп из капусты», «Большие каникулы», «Только мыльные пузыри» и пять фильмов о похождениях «жандарма из Сен-Тропеза». Жиро понимал актера, он снимал фильмы с Фюнесом и «под Фюнеса», и потому его приглашение было лучом надежды Луи на выздоровление. Напичкав себя лекарствами, он отправился на съемки, но судьба сыграла с ним злую шутку – ​в первый же день прямо на съемочной площадке на глазах у всей группы умер Жан Жиро. Среди поднявшейся страшной паники Луи стоял, съёжившись, безмолвно взирая на лежащего на земле друга. «Смерть просто ошиблась. Она искала меня…», – ​шептал он. И все.
После случившегося де Фюнес утратил интерес к жизни. Перестал проверять счета и принимать капли. Спрятался в своем старинном замке и больше никогда не покидал его. Никого не принимал, не отвечал на телефонные звонки. Равнодушно слушал рассказы жены об успехах сыновей и не узнавал внучку. Он оживал только при виде своих любимых роз и на рыбалке, куда он изредка ходил с садовником. Глаза Луи оживали при виде каждой пойманной форели – ​то ли он вспоминал рыбного воришку из «Не пойман – ​не вор», то ли снова видел себя в детстве, когда он удирал с уроков на рыбалку, по пути ловко воруя каштаны в саду у зевающей соседки… За неделю до смерти он сказал жене: «Я знаю, какой будет моя самая лучшая шутка: мои похороны. Я должен сыграть так, чтобы они хохотали, не переставая». 27 января 1983 года великого комика не стало.

В памяти множества зрителей во всем мире он остался таким…

В парижском Дворце Искусств состоялась гражданская панихида, на которой выступил президент Миттеран. Затем тысячи людей, и среди них знаменитые актеры, прощались с любимым артистом. Неподалеку от пьедестала стояли… три восковых фигуры великого комика в костюмах «жандарма из Сен-Тропеза», «комиссара Жюва» из «Фантомаса» и «маэстро» из фильма «Человек-оркестр». Серьезные и печальные лица присутствующих при взгляде на них непроизвольно растягивались в улыбках. Да, Луи де Фюнес умел смешить людей. И делал это гениально.

Анатолий СИГАЛОВ

- See more at: http://kstati.net/akter-kotoryj-rassmeshil-mir/#sthash.3t8ZaqVm.dpuf
КСТАТИ

КОГДА МЕНЯ НЕ СТАНЕТ

Когда меня не станет

18 Jan 2016 Rafael Zoehler

Смерть всегда неожиданна. Даже не­излечимо больные надеются, что они умрут не сегодня. Может быть через неделю. Но точно не сейчас и не сегод­ня.

Смерть моего отца была еще более неожиданной. Он ушел в возрасте 27 лет, как и несколько известных музы­кантов из «Клуба 27». Он был молод, слишком молод. Мой отец не был ни музыкантом, ни известным человеком. Рак не выбирает своих жертв. Он ушел, когда мне было 8 лет — и я был уже достаточно взрослым, чтобы скучать по нему всю жизнь. Если бы он умер раньше, у меня не осталось бы воспо­минаний об отце и я не чувствовал бы никакой боли, но тогда по сути у меня не было бы папы. И все-таки я помнил его, и потому у меня был отец.

Если бы был жив, он мог бы подбадри­вать меня шутками. Мог бы целовать меня в лоб, прежде чем я засыпал. За­ставлял бы меня болеть за ту же фут­больную команду, за которую болел он сам, и объяснял бы некоторые вещи куда лучше мамы.

Он никогда не говорил мне, что он ско­ро умрет. Даже когда он лежал на боль­ничной кровати с трубками по всему телу, он не сказал ни слова. Мой отец строил планы на следующий год, хотя он знал, что его не будет рядом уже в следующем месяце. В следующем году мы поедем рыбачить, путешествовать, посетим места, в которых никогда не были. Следующий год будет удивитель­ным. Вот о чем мы мечтали.

Думаю, он верил, что такое отношение притянет ко мне удачу. Строить планы на будущее было своеобразным спо­собом сохранить надежду. Он заставил меня улыбаться до самого конца. Он знал, что должно случиться, но ничего не говорил — он не хотел видеть моих слез.

Однажды моя мама неожиданно за­брала меня из школы, и мы поехали в больницу. Врач сообщил грустную новость со всей деликатностью, на которую только был способен. Мама плакала, ведь у нее все еще оставалась крошечная надежда. Я был в шоке. Что это значит? Разве это не было очеред­ной болезнью, которую врачи легко могут вылечить? Я чувствовал себя преданным. Я кричал от гнева, пока не понял, что отца уже нет рядом. И я тоже расплакался.

Тут кое-что произошло. С коробкой под мышкой ко мне подошла медсестра. Эта коробка была заполнена запеча­танными конвертами с какими-то по­метками вместо адреса. Затем медсе­стра вручила мне одно-единственное письмо из коробки.

«Твой отец попросил меня передать тебе эту коробку. Он провел целую не­делю, пока писал их, и хотел бы, чтобы ты прочитал сейчас первое письмо. Будь сильным.»

На конверте была надпись «Когда меня не станет». Я открыл его.

«Сыне, если ты это читаешь, значит я мертв. Мне жаль. Я знал, что умру.

Я не хотел тебе говорить, что произой­дет, я не хотел, чтобы ты плакал. Я так решил. Думаю, что человек, который собирается умереть, имеет право дей­ствовать немного эгоистичнее.

Мне еще многому нужно тебя научить. В конце концов,ты ни черта не знаешь. Так что я написал тебе эти письма. Не открывай их до нужного момента, хо­рошо? Это наша сделка.

Я люблю тебя. Позаботься о маме. Те­перь ты мужчина в доме.

Люблю, папа.

Р.5. Я не написал писем для мамы. Она и так получила мою машину.»

Его корявое письмо, которое я едва мог разобрать, успокоило меня, заста­вило улыбнуться. Вот такую интерес­ную вещь придумал мой отец.

Эта коробка стала самой важной в мире для меня. Я сказал маме, чтобы она не открывала ее. Письма были моими, и никто другой не мог их прочитать. Я выучил наизусть все названия конвер­тов, которые мне еще только предсто­яло открыть. Но потребовалось время, чтобы эти моменты настали. И я забыл о письмах.

Семь лет спустя, после того, как мы пе­реехали на новое место, я понятия не имел, куда подевалась коробка. У меня просто вылетело из головы, где она может быть да и я не очень-то и искал ее. Пока не произошел один случай.

Мама так и не вышла снова замуж. Я не знаю почему, но мне хотелось бы ве­рить, что мой отец был любовью всей ее жизни. В то время у нее был парень, который ничего не стоил. Я думал, что она унижает себя, встречаясь с ним. Он не уважал ее. Она заслужила кого-то намного лучше, чем парень, с которым она познакомилась в баре.

Я до сих пор помню пощечину, кото­рую она отвесила мне после того, как я произнес слово «бар». Я признаю, что я это заслужил. Когда моя кожа все еще горела от пощечины, я вспомнил, коробку с письмами, а точнее кон­кретное письмо, которое называлось «Когда у вас с мамой произойдет самая грандиозная ссора».

Я обыскал свою спальню и нашел ко­робку внутри чемодана, лежащего в верхней части гардероба. Я посмотрел конверты, и понял, что забыл открыть конверт с надписью «Когда у тебя будет первый поцелуй». Я ненавидел себя за это и решил открыть его потом. В кон­це концов я нашел то, что искал.

«Теперь извинись перед ней.

Я не знаю, почему вы поругались и я не знаю, кто прав. Но я знаю твою маму.

Просто извинись, и это будет лучше всего.

Она твоя мать, она любит тебя больше, чем что-либо в этом мире. Знаешь ли ты, что она рожала естественным пу­тем, потому что кто-то сказал ей, что так будет лучше для тебя? Ты когда-нибудь видел, как женщина рожает? Или тебе нужно еще большее доказательство любви? Извинись. Она простит тебя.

Люблю, папа».

Мой отец не был великим писателем, он был простым банковским клерком. Но его слова имели большое влияние на меня. Это были слова, которые нес­ли большую мудрость, чем все вместе взятое за 15 лет моей жизни на то вре­мя.

Я бросился в комнату матери и открыл дверь. Я плакал, когда она поверну­лась, чтобы посмотреть мне в глаза. Помню, я шел к ней, держа письмо, которое написал мой отец. Она обняла меня, и мы оба стояли в тишине.

Мы помирились и немного поговори­ли о нем. Каким-то образом, я чувство­вал, что он сидел рядом с нами. Я, моя мать и частичка моего отца, частичка, которую он оставил для нас на листке бумаги.

Прошло немного времени, прежде чем я прочитал конверт «Когда ты по­теряешь девственность».

«Поздравляю, сын.

Не волнуйся, со временем станет луч­ше. В первый раз всегда страшно. Мой первый раз произошел с некрасивой женщиной, которая к тому же была проституткой.

Мой самый большой страх, что ты спросишь маму, что такое девствен­ность после того, как прочтешь это слово.

Люблю, папа»

Мой отец следовал за мной через всю мою жизнь. Он был со мной, даже не­смотря на то, что давно умер. Его сло­ва сделали то, чего больше никто не мог совершить: они придавали мне сил, чтобы преодолеть бесчисленные сложности в моей жизни. Он всегда умел заставить меня улыбнуться, когда все вокруг выглядело мрачным, помо­гал очистить разум в моменты злости

Письмо «Когда ты женишься» очень взволновало меня. Но не так сильно, как письмо «Когда ты станешь отцом».

«Теперь ты поймешь, что такое настоя­щая любовь, сынок. Ты поймешь, как сильно любишь ее, но настоящая лю­бовь — это то, что ты почувствуешь к этому маленькому созданию рядом с тобой. Я не знаю, мальчик это или де­вочка.

Но… получай удовольствие. Сейчас время понесется со скоростью света, так что будь рядом. Не упускай момен­тов, они никогда не вернутся. Меняй пеленки, купай ребенка, будь образ­цом для подражания. Я думаю, у тебя есть все, чтобы стать таким же пре­красным отцом, каким был и я».

Самое болезненное письмо, которое я когда либо читал было также и самым коротким из тех, что отец написл мне. Уверен, в момент, когда он писал эти три слова, отец страдал так же, как и я. Потребовалось время, но в конце концов я должен был открыть конверт «Когда твоя мать умрет»

«Она теперь моя».

Шутник! Это было единственное пись­мо, которое не вызвало улыбку на моем лице.

Я всегда сдерживал обещание и никог­да не читал писем раньше времени. За исключением письма «Если ты пой­мешь, что ты гей». Это было одно из са­мых забавных писем.

«Что я могу сказать? Рад, что я мертв.

Шутки в сторону, но на пороге смер­ти я понял, что мы заботимся слиш­ком много о вещах, которые не имеют большого значения. Ты думаешь, это что-нибудь изменит, сынок?

Не глупи. Будь счастлив».

Я всегда ждал следующего момента, следующего письма — еще одного урока, которому отец научит меня. Удивительно, чему 27-летний человек может научить 85-летнего старика, ка­ким стал я.

Теперь, когда я лежу на больничной койке, с трубками в носу и в горле благодаря этому проклятому раку, я вожу пальцами по выцветшей бумаге единственного письма, которое еще не успел открыть. Приговор «Когда придет твое время» едва читается на конверте.

Я не хочу открывать его. Я боюсь. Я не хочу верить, что мое время уже близко. Никто не верит, что однажды умрет.

Я делаю глубокий вдох, открывая кон­верт.

«Привет, сынок. Я надеюсь, что ты уже старик.

Ты знаешь, это письмо я написал пер­вым и оно далось мне легче всех. Это письмо, которое освободило меня от боли потерять тебя. Я думаю, что ум проясняется, когда ты так близок к концу. Легче говорить об этом.

Последние дни здесь я думал о своей жизни. Она была короткой, но очень счастливой. Я был твоим отцом и му­жем твоей мамы. Чего еще я мог про­сить? Это дало мне душевное спокой­ствие. Теперь и ты сделай то же самое.

Мой совет для тебя: не бойся.

Р.S. Я скучаю по тебе».

Rafael Zoehler

- See more at: http://kstati.net/kogda-menya-ne-stanet/#sthash.21f1Rey1.dpuf

ТОВ. АНДРОПОВ НЕ СОВЕТОВАЛ...

УЧИТЕ СВОЮ ИСТОРИЮ, ОНА ВСЕГДА ПОВТОРЯЕТСЯ.

ЗАСЕДАНИЕ ПОЛИТБЮРО ЦК КПСС 7 июля 1983 года

Председательствовал тов. Андропов Ю.В. АНДРОПОВ.

...

В свое время мы допустили просчет, когда направили в Сирию наши 

зенитные ракетные комплексы вместе с персоналом. Да еще согласились, 

чтобы приказ на их боевое применение давало сирийское командование.

Тут надо прямо сказать — мы попали в ловушку. Несмотря на наши 

поставки Сирии самого современного оружия, шансов победить Израиль у 

нее практически нет. Поэтому, независимо от того, выполнит наш 

командир на месте приказ сирийского командования о пуске ракет или 

нет, на Советский Союз арабы будут возлагать вину за поражениеСирии.

 

Еще хуже для нас может сложиться ситуация, если мы непосредственно 

втянемся в их военный конфликт. Тогда дело может дойти до более 

серьезных осложнений. Хотя и в миниатюре, но нынешняя ситуация на 

Ближнем Востоке напоминает Карибский ракетный кризис 1962 года. 

Масштабы, конечно, не те, и противник не тот.

Но опасность нашего вовлечения в вооруженный конфликт междуСирией и 

Израилем существует, поскольку под угрозой нападения находятся не 

только наши ракеты, но и наши люди. Я знаю, что у нас на рабочих 

уровнях идет проработка возможных военных акций в такой ситуации. Об 

этом надо забыть.

Мы уже приняли ряд мер, чтобы свести к минимуму риск нашего вовлечения 

в такой конфликт, и твердо сказали сирийцам, чтобы в случае войны с 

Израилем они рассчитывали на собственные силы. Сейчас нам нужно четко 

определить линию поведения на перспективу. Коротко говоря, это 

осторожность и сдержанность, так чтобы не влезть самим в 

ближневосточный конфликт.

Главным приоритетом должно стать исполнение решения Политбюро о 

передаче советских ракет Сирии и выводе нашего персонала из этой 

страны. Чем скорее, тем лучше. При этом твердо вести линию на 

предотвращение военного конфликта между Израилем и Сирией, прежде 

всего политическими средствами.

В случае нападения Израиля рассмотреть возможность некоторых 

демонстрационных мер, чтобы побудить США и Израиль к сдержанности. Но 

при любом развитии событий наши шаги не должны переходить за грань 

прямого вовлечения в военные действия.

Присутствовали т.т. Алиев Г. А., Горбачёв М.С., Гришин В.В., Громыко 

А.А., Романов Г. В., Тихонов Н.А., Устинов Д.Ф., Черненко К.У., 

Воротников В.И., Долгих В.И., Кузнецов В.В., Пономарёв Б.Н., 

Соломенцев М.С., Зимянин М.В., Рыжков Н.И.

Решение Политбюро П 115/VI от 7 июля 1983 г.

РЕБЕ ШТЕПСЕЛЬ - ДРУГ ТАРАПУНЬКИ

Дуэт Тарапунька и Штепсель был невероятно популярен в Советском Союзе. Народные артисты Украины Юрий Тимошенко и Ефим Березин давали по тысяче спектаклей в год, то есть в среднем по три спектакля в день, но зрителям и этого казалось мало. На их выступления и фильмы с их участием невозможно было купить билет, на улицах поклонники буквально рвали своих кумиров на части, сочиняли про них анекдоты и стишки: «До-ре-ми-фа-соль-ля-си, ехал Штепсель на такси, Тарапунька прицепился и бесплатно прокатился».

Юрий Трофимович и Ефим Иосифович были абсолютно разными людьми: один украинец — второй еврей, один любил вино и женщин — второй всю жизнь был предан своей жене, один дымил как паровоз — второй на дух не переносил сигаретный дым. Объединяло их одно — они не могли жить друг без друга. Увы, Ефиму Иосифовичу довелось пережить своего любимого партнера почти на 20 лет. Свои последние годы он провел в Тель-Авиве, вспоминая тех, кого любил и кого уже не было с ним рядом, пока болезнь Альцгеймера не отняла и это... Одиночество знаменитого актера скрашивали его дочь Анна и ее муж.

Артисту Леониду Каневскому (знаменитому майору Томину из сериала «Следствие ведут ЗнаТоКи») повезло быть зятем Штепселя. Его часто спрашивают, как ему удалось познакомиться с известным юмористом — наверное, благодаря дочери Березина Анне, которая вскоре стала его женой. Поскольку такие предположения подразумевают участие Штепселя в судьбе начинающего актера, Леонид Семенович с ходу их отметает. Говорит, что, во-первых, и сам к тому времени уже кое-чего добился в профессии, а во-вторых, все случилось с точностью до наоборот: это с Аней он познакомился благодаря своему будущему тестю, за что безумно ему благодарен. Сегодня Каневский с гордостью признается, что Анна Березина — его первая и единственная в жизни любовь, несерьезные влюбленности, которые случались у него до нее, в студенческие годы, не в счет. Познакомившись с ней, он даже не удержался и в тарабарщину, на которой разговаривает его герой в фильме «Бриллиантовая рука», ввернул фамилию любимой девушки, воскликнув: «Березина комани!».

«ЗА ВСЕ ВРЕМЯ ДРУЖБЫ И СОВМЕСТНОЙ РАБОТЫ ТИМОШЕНКО И БЕРЕЗИН НИ РАЗУ ДАЖЕ НЕ ПОССОРИЛИСЬ ВСЕРЬЕЗ»

— С Фимой, — вспоминает Леонид Семенович, — меня познакомил мой брат писатель Александр Каневский, который много лет писал тексты для Юрия Тимошенко и Ефима Березина. Тогда они еще были не Тарапунькой и Штепселем, а поваром Галкиным (этот персонаж достался Фиме) и поваром Мочалкиным (его играл Юра). С этими героями они прошли всю войну, выступая на всех концертных площадках Юго-Западного фронта, и дошли до самого Берлина, где сфотографировались на память у Бранденбургских ворот.

Каждый год 9 мая Фима и Юра собирались, чтобы отпраздновать с друзьями-фронтовиками День Победы. У них была замечательная компания, в которую я, будучи молодым актером, мечтал попасть. 

«Фима был очень мудрым и рассудительным,

не зря те, кто знал и любил Березина,

называли его «ребе».

Одна из последних фотографий 

В нее входили актер Борис Сичкин, хореограф Борис Каменькович, балетмейстер Александр Сегал, танцоры ансамбля имени Павла Вирского... Все эти люди собирались, вспоминали свою военную молодость, пели, шутили, смеялись, Фима же выступал неизменным тамадой. Он обладал редким тактом и чутьем — всегда знал, как нужно повести себя в тот или иной момент, когда можно посмеяться, а когда нужно помолчать, чтобы каждый вспомнил какой-то очень важный для него момент.

К сожалению, с каждым годом на такие собрания приходило все меньше и меньше людей — фронтовые друзья Фимы и Юры уходили из жизни один за другим: кто-то умирал от болезни, кто-то — от ран, актеры ведь тоже попадали под огонь и бомбежки. Все остальные во время каждой новой встречи проводили перекличку, как на фронте во время построения. И, если человек не отзывался, Фима каждую такую потерю очень сильно переживал — буквально на глазах становился все грустнее и грустнее.

— У людей, которые выступают вместе на эстраде, должна быть идеальная совместимость. Какими были отношения в дуэте Тарапунька и Штепсель?

— История отношений этих людей удивительна! Они познакомились еще в Киевском театральном институте имени Карпенко-Карого — вместе играли в выпускном спектакле и больше не расставались, дружили всю жизнь — 50 лет. Обычно люди сходятся раз и навсегда только в двух случаях — либо когда они полностью совпадают, либо когда являются полными противоположностями, а потому дополняют друг друга. Второе — про них.

Наверное, поэтому за все время дружбы и совместной работы Юра и Фима ни разу даже не поссорились всерьез. Тимошенко был взрывным и вспыльчивым — не от самодурства, у него было обостренное чувство справедливости, которую он считал своим долгом отстаивать всегда и при любых обстоятельствах. Однажды он чуть было не побил какого-то чиновника, который высадил из поезда голодного парнишку без билета, а в другой раз дал пощечину человеку, посмевшему в его присутствии сказать слово «жид». Березин же всегда оставался спокойным и уравновешенным. Если Юра в силу своего характера ввязывался в какую-то историю, Фиме всегда приходилось улаживать ее последствия, а делал он это замечательно, как настоящий дипломат или психолог.

Юрий Тимошенко (банщик Мочалкин) и Ефим Березин (повар Галкин) во время выступления на фронте, 1942 г.

Фима был очень мудрым и рассудительным, с ним всегда можно было поделиться чем-то сокровенным и получить хороший совет, не зря те, кто знал и любил Березина, называли его «ребе». Без преувеличения скажу, что он мог найти подход к любому человеку и часто вытаскивал своего друга из самых сложных ситуаций. Юра же платил ему искренней преданностью.

Например, когда Тарапуньке и Штепселю давали звание народных артистов УССР, сначала решили присвоить его Тимошенко и только потом Березину — видимо, по причине его неподходящей национальности. Юра и слышать об этом не захотел: «Или мы получаем звание одновременно, или я от него отказываюсь!». Фима просил его не горячиться — в конце концов, это же не принципиальный вопрос, но Тарапунька закусил удила и твердо стоял на своем. Закончилась эта история тем, что звание в тот раз не дали никому, а спустя какое-то время присвоили сразу обоим. А вот народными артистами СССР Тимошенко и Березин так и не стали — их документы несколько раз подавали в высокие инстанции, но их все время возвращали обратно. Хотя, как мне кажется, более народных артистов, чем они, найти трудно.

«ИНОГДА ЗАЛЫ, В КОТОРЫХ ВЫСТУПАЛИ ТАРАПУНЬКА И ШТЕПСЕЛЬ, ЛЮДИ БРАЛИ ШТУРМОМ»

— Почему же тогда одно время Тимошенко и Березин работали порознь?

— В какое-то время Фиме показалось, что он перерос эстраду: в уже довольно взрослом возрасте ему стало неудобно выходить на сцену и смешить публику, вот он и решил заняться режиссурой — это было солиднее. Но долго без Юры, который отказался уходить со сцены, он не выдержал и очень быстро вернулся. К тому же стоило каждому из них где-то появиться в одиночку (Тимошенко — на концерте, Березину — на киностудии), как у Штепселя обязательно спрашивали, где он оставил Тарапуньку, а у Тарапуньки — почему он сегодня без Штепселя.

— Сейчас многие творческие люди жалуются на то, как сложно было работать в советское время: цензура просто зверствовала. Тарапуньке и Штепселю тяжело было утверждать свои сатирические номера?

— Их, в общем, довольно безобидные миниатюры часто не утверждали, и приходилось отправляться на поклон в начальственные кабинеты. Делал это опять-таки Фима, Юру к этим бюрократам и близко подпускать было нельзя — он начинал нервничать, заводиться, в результате высказывал очередному начальнику все, что думал о нем в частности и всей советской системе в целом, и дело казалось совершенно загубленным. 

В нижнем ряду: будущий балетмейстер Александр Сегал,Юрий Тимошенко, будущий хореограф Борис Каменькович, в верхнем — будущий актер Борис Сичкин и Ефим Березин, 1942 г.

«Да пошли они все!» — кипятился в таких случаях Тимошенко. Тогда Фима надевал один из своих парадных костюмов (он вообще был щеголем, любил элегантные вещи и, что немаловажно, умел их носить) и шел, как он любил говорить, «решать вопрос». Не знаю, что уж он там такого делал, как убеждал этих малоприятных людей, но возвращался всегда с победой.

— Как к знаменитому дуэту относилась власть?

— Не стану кривить душой и говорить, что их не любили, напротив, всячески привечали — они принимали участие во всех правительственных концертах, о них писали и снимали фильмы. Но, как мне кажется, это была любовь поневоле. Тарапуньку и Штепселя обожали простые люди любого возраста — от пионеров до пенсионеров, на их концерты невозможно было достать билет.

Известны случаи, когда залы, в которых они выступали, люди просто брали штурмом. А где-то на Дальнем Востоке произошла и вовсе беспрецедентная история: местные жители, которым не повезло достать билет, легли на рельсы, чтобы не дать Тарапуньке и Штепселю уехать из их города. В результате им пришлось выступать прямо на вокзале. Ну а как известно, если какую-то народную инициативу нельзя отменить, ее надо возглавить, поэтому власть делала вид, что тоже любит этот дуэт.

— Правда, что Тимошенко умер буквально на глазах у своего друга Березина?

— Во время гастролей их коллектива в Ужгороде Юре стало плохо и его увезли в больницу с инфарктом. Он почти месяц пролежал в больнице, а когда Фима приехал его забрать, Тимошенко сделал несколько шагов к выходу из палаты, упал и больше не встал. Во время похорон Юры Фима подошел к гробу и прошептал: «Если бы ты знал, как много я хотел тебе сказать, но сегодня я забыл текст. Впервые в жизни...».

«КОГДА ЖЕНЫ НЕ СТАЛО, ФИМА КАК-ТО СОВЕРШЕННО ПОТЕРЯЛСЯ В ЖИЗНИ»

С Клавдией Шульженко

— Ефим Иосифович пережил своего друга и партнера почти на 20 лет, как он жил без него?

— Очень переживал, и я в память о Юре сделал концертную программу «Штепсель о Тарапуньке». Это был творческий вечер, во время которого Фима вспоминал забавные — и не очень! — истории о своем друге, а в перерывах между его рассказами показывали отрывки из фильмов, в которых они снимались вместе, — «Штепсель женит Тарапуньку», «Ехали мы, ехали», «Легкая жизнь». Но проездил Березин с этой программой недолго. 

Леонид Каневский с супругой Анной — дочерью Ефима Березина

Во-первых, ему было тяжело на протяжении полутора часов предаваться таким воспоминаниям, горечь от потери была еще слишком сильна. Во-вторых, он плохо себя чувствовал и быстро уставал. Фима уже был болен, но об этом мало кто знал, потому что он старался скрывать свой недуг как от близких, так и от зрителей — настоящие актеры никогда не демонстрируют свои проблемы публике. Его продолжали приглашать на концерты, и он никому не отказывал, пока не слег.

— Это случилось до или после его переезда в Израиль?

— Фима очень любил Киев и не собирался никуда эмигрировать, после того как мы с Аней переселились в Израиль, они с Розитой, моей тещей, приехали к нам в гости. Через несколько часов их пребывания там ему стало плохо, врачи запретили ему возвращаться домой, в Киев, боялись, что связанных с перелетом перегрузок его сердце может не выдержать.

Посовещавшись, мы решили, что Фима с Розитой должны остаться с нами. Там, в лучшем зале Тель-Авива, мы отпраздновали его 75-летний юбилей. Приехало много друзей Фимы из Советского Союза, да и в Израиле, как выяснилось, проживало немало людей, которые помнили, знали и любили его. На сцену Фиму вывели две длинноногие красавицы, он сидел в роскошном кресле и с удовольствием наблюдал за происходящим. В Израиле Березин вел активную общественную жизнь — состоял в организации ветеранов войны, много общался с журналистами. Московские телевизионщики сняли о нем замечательную картину «Душой с вами».

К сожалению, длилась эта активная фаза его израильской жизни недолго. Сначала умерла Розита — женщина, без которой Фима не мыслил своего существования. У нее был редкий, но очень важный женский дар: она умела создавать вокруг себя душевную атмосферу тепла и домашнего уюта. Их квартира на улице Ленина (ныне Богдана Хмельницкого) в Киеве была местом, которое не хотелось покидать, так там все — руками и фантазией Розиты — было замечательно обустроено.

Ефим Березин и Юрий Тимошенко со своими соавторами — писателями Александром Каневским (слева) и Робертом Виккерсом

Супруга сопровождала Фиму почти на все гастроли, и такой же уют царил в любом, даже самом безликом, гостиничном номере, в котором они останавливались. Как Розита это делала, для меня до сих пор загадка, но какая-то салфеточка, вазочка с цветами, скатерть и накидка на кресло изменяли интерьер до неузнаваемости, приготовленный обед дополнял и завершал картину. 

«История этих людей удивительна. Они познакомились в Киевском театральном институте имени Карпенко-Карого — вместе играли в выпускном спектакле и больше не расставались»

Надгробие Ефима Иосифовича и его супруги Розиты на кладбище Яркон в Петах-Тикве (Израиль)

Детей Розита воспитывала в абсолютном уважении к отцу, которое временами граничило с поклонением, Фима же в свою очередь считал, что главная его задача как мужа и отца — обеспечить своих близких, все остальное второстепенно. Вообще, это была идеальная семья, и я рад, что моя жена Аня переняла у своей матери все ее таланты — благодаря ей я везде чувствую себя, как дома. Фима любя называл жену Розочкой, когда ее не стало, он как-то вдруг совершенно потерялся в жизни. Он начал забывать имена и лица знакомых людей, а в последние полгода вообще никого не узнавал.

— Без чего, кроме семьи, знаменитый актер не мыслил своей жизни?

— Без сладкого. Вообще-то, ни слабостей, ни вредных привычек у Фимы не было — он не курил, как Тимошенко, который практически не расставался с сигаретой, почти не пил и в отличие от многих мужчин спокойно обходился без мяса. Но без конфетки или шоколадки не мог прожить и дня, всегда трогательно спрашивал у Розиты: «У нас есть что-нибудь сладенькое?». И она, зная об этой его слабости, доставала какое-то специально припрятанное для мужа лакомство.

А вот меня Фима от вредной привычки отучил — благодаря ему я перестал играть в карты, хотя одно время очень к этому занятию пристрастился. Как-то он сказал моей жене Ане: «Лене нельзя играть, он совершенно не умеет блефовать — у него в силу его эмоциональности все карты на лице написаны». Я задумался над его словами и понял, что Фима прав и когда-нибудь эта моя особенность подведет меня под монастырь. Так я взял себя в руки и отказался от карт.

— В течение всего разговора хочу спросить: почему вы называете Ефима Иосифовича просто Фимой — как-то несолидно для тестя?

— Так ведь не только я, но и все, кто его знал, никогда не называли его по имени-отчеству — только Фимой. И ему это нравилось. 

bulvar.com

Тарапунька и Штепсель

(23 видео)

 

 

Источник: http://www.liveinternet.r...

НЕ ТОЛЬКО ГР.ПЕРЕЛЬМАН

На днях в Технионе факультету электротехники присвоили новое имя: Эндрю Витерби. На церемонии присутствовал он сам. Профессор Эндрю - автор алгоритма Витерби, который используется во всех системах беспроводной связи, в том числе в каждом мобильнике.

Семья Витерби чудом спаслась от Холокоста. Мальчик по имени Андреа Джакомо уехал с родителями из итальянского Бергамо за два месяца до начала Второй мировой войны, вскоре после принятия антисемитских законов при Муссолини.
Сменив имя на Эндрю, он стал блестящим американским студентом. Специализировался на математике и электротехнике, стал доктором наук, работал в Институте реактивного движения.

А в 1967 году разработал алгоритм сверточного кода. Он позволял электронным устройствам отличать сигналы от шумов, что стало настоящей революцией в декодировании и позволило со временем создать технологии Wi-Fi.
Когда алгоритму присвоили имя Витерби, автор решил подарить свое изобретение человечеству и отказался от прибыли.
Это не помешало Витерби стать мультимиллионером. Он стал сооснователем фирмы Qualcomm по разработке и исследованию беспроводных средств связи.

Эндрю Витерби всегда поддерживал Израиль. После Шестидневной войны он приезжал в нашу страну и читал лекции в Технионе, став одним из трех авторов открытий века, которые лично доложили израильским студентам о своей работе.
А на днях Витерби подарил Техниону 50 миллионов долларов. Эти деньги пойдут на модернизацию электротехнического факультета. Сейчас Витерби 80 лет, и его мечта - вывести израильский технологический университет на одно место с ведущими профильными вузами мира, в том числе американским МIT, где учился он сам.


/На фото: Эндрю Витерби на фоне факультета его имени в Технионе (снимок с сайта Техниона)

Источник: http://grimnir74.livejour...

ГЕЙ! ДОБРЫЙ ЧЕЛОВЕК!

 "Знакомая - библиотекарь в школе. Сын больше увлекается компьютером,
  чем учебой, как и многие сейчас. Вот после очередной двойки по
  литературе был отлучен от компа и отправлен читать "Капитанскую дочку"
  с последующим пересказом. 

  Прочитал. Пришел рассказывать. 
  Поначалу все  нормально, но вот доходит до второй главы. Цитирую: "А потом они ехали
  по степи, была метель, дорогу замело, они заблудились. Стали замерзать.
  Но потом встретили гея..."

  Мама в легком шоке: - Кого?

  Сын: "Ну, гея, голубого, но он был добрым человеком, он им дорогу показал..."

  Мама хватается за сердце и за книгу. Все по Пушкину. Герои едут в метель
  по степи, теряют дорогу, а потом в метели появляется мужик (Пугачев)
  и они к нему обращаются: "Гей! Добрый человек!"

 ЗАМЕЧАТЕЛЬНО!

И ОНИ ТОЖЕ...

Англия. Трепещите... И они тоже... да, прямо как в старом стишке: "говорят Хемингуэй в детстве тоже был еврей"

И было утро, и был вечер - пятая Ханукальная свеча.                Королева Виктория (правившая с 1837 года по 1901 год) была убеждена, что британские монархи являются потомками царя Давида. Согласно желанию королевы, ее четырем сыновьям (всего у королевы было 9 детей), в том числе, и будущему королю Эдуарду VII было сделано обрезание. При этом этимологию названия «Британия» возводят не только к кельтскому племени бриттов, но и к слову «завет» (якобы, звучит как «брит» на др.-евр. (ברית). По традиции обрезание всем мужским членам королевской семьи делает главный моэль (профессионал, совершающий обрезание с соблюдением всех требований еврейского закона) Лондона.               Принц Чарльз – отец Уильяма - был обрезан в младенчестве. При этом обрезание в Букингемском дворце совершил раввин Яаков Сноумен, моэль лондонской еврейской общины. Источник: https://scontent-ams3-1.x... Переслал: מרינה מלצר‬‎