"Отец современного иврита"
Евреи – один из древнейших народов, объединенных общностью происхождения, религии, духовного наследия и национального самосознания. Однако пребывание в почти двухтысячелетнем рассеянии привело к появлению некоторых различий в религиозной обрядности, в формах быта, экономической деятельности, в культурных традициях, испытавших влияние культур окружающих народов. Эта фрагментация проявлялась и в языковой сфере. Древний язык иврит постепенно выходил из повседневного употребления. Но он оставался языком молитв, библейских книг и религиозных трактатов, а также языком ученых, поэтов и писателей. Их усилиями он развивался и обогащался. Тем не менее он постепенно вытеснялся из бытовой, разговорной практики.
Находясь в рассеянии, в процессе взаимодействия и общения с окружающими их народами, евреи перенимали многое из их языков. Постепенно формировались локальные еврейские языки, сохранявшие ивритский алфавит, но вбиравшие в себя грамматический строй и большинство слов языков местных народов. Так возникло много еврейских языков, иногда называемых диалектами: еврейско-арабский, еврейско-берберский, еврейско-испанский, еврейско-таджикский и т. д. Среди них к концу XIX в. наибольшее распространение получил идиш – язык миллионов евреев-ашкеназов стран Центральной и Восточной Европы, возникший на основе германских диалектов.
По мере роста еврейского национального самосознания будущее еврейского народа все более связывалось с его исторической родиной – Эрец-Исраэль. А каким должен быть язык возрожденной исторической родины? Этот вопрос до некоторого времени оставался открытым. Огромную роль в его решении сыграл Элиэзер Бен-Йехуда.
В небольшом местечке Лужки Виленской губернии, входившей в "черту еврейской оседлости" Российской империи, скромно жили Йехуда и Ципора Перельман, глубоко верующие евреи, приверженцы одного из течений хасидизма – "Хабада". 7 января 1858 г., в первый день праздника Пурим, в их семье появился на свет мальчик, которого назвали Лейзер-Ицхок, по-домашнему Лазарь. В пять лет, лишившись отца, мальчик остался на скудном попечении матери. И хотя он рос слабым и болезненным, он с малых лет отличался прекрасной памятью и любознательностью.
Вскоре после того, как он прошел бар-мицву, мать решила дать сыну хорошее еврейское образование, с тем чтобы он стал раввином. Она отвезла его в город Полоцк. Глава полоцкой иешивы, прекрасный знаток иврита, не только руководил Лазарем в деле изучения Талмуда и других богословских книг, но и прививал ему любовь к древнему еврейскому языку. Затем была иешива в Глубоком, где юноша сблизился с просвещенной семьей купца Ш. Ионаса – хотя и приверженца "Хабада", но также автора статей в светских ивритоязычных изданиях. Под влиянием этой семьи юноша постепенно утрачивал интерес к религиозным наукам, все более увлекаясь светскими знаниями.
Он решил получить светское образование. Но для этого необходимо было хорошее знание русского языка, которым он владел плохо, и знакомство с основами общеобразовательных предметов. Подготовить его взялась старшая дочь Ионаса – Двора. Способный юноша быстро овладел необходимыми знаниями и был принят в реальное училище г. Двинска (ныне Даугавпилс, Латвия), сохранив добрые чувства к умной, образованной и миловидной "учительнице".
В Двинске юноша увлекся идеями российских народников, и страдания русского народа заслонили для него бесправие и бедствия его сородичей. Казалось бы, Лазарь становился на путь многих еврейских юношей, которых поглотило русское революционное движение.
***
Но жизнь уготовила ему другую судьбу. В 1877 г. началась война России с Турцией в поддержку болгар, поднявшихся на борьбу за освобождение от османского гнета. Вспоминалась успешно завершившаяся борьба греков за освобождение и возрождение древней родины. К этому добавилось и глубокое впечатление от прочтения английского романа Дж. Элиот (Марии-Анны Эванс) "Даниэль Деронда", в котором эта христианская писательница с большой симпатией изобразила убежденных евреев-палестинофилов, высказывавших идеи, которые спустя десятилетия звучали как вполне сионистские. И Лазарь задумался о судьбе своего, еврейского народа. "В это время будто вдруг открылись небеса… – вспоминал он. – И внутренний голос произнес: „Возрождение Израиля – на земле предков!“".
Это перевернуло его жизненные планы. Решив посвятить себя делу возрождения еврейского народа на его исторической родине, Лазарь в том же 1877 г. направился в Париж изучать медицину, чтобы затем в качестве врача поселиться в Палестине. Во французской столице он вскоре заболел и был помещен в больницу барона Ротшильда. В одной палате с ним оказался студент-еврей из Иерусалима, который говорил на иврите. Лазарь с восхищением слушал его речь, рассказ о том, что евреи, прибывшие в Иерусалим из разных стран, понимают друг друга, общаясь на иврите. Следовательно, подумал Лазарь, надо возродить разговорный иврит, иначе евреи, собравшись из разных стран на своей исторической родине, не смогут общаться друг с другом и, значит, не смогут стать единым народом.
Новые идеи беспокойно теснились в голове юноши. И он – ему шел 22-й год – решил высказаться. В 1879 г. в издававшемся в Вене авторитетном ивритоязычном журнале "Ха-шахар" ("Заря"), редактором и автором многих статей в котором был известный писатель и публицист П. Смоленскин, Лазарь опубликовал статью "Жгучий вопрос". За ней последовали еще две. Все они были подписаны Элиэзер Бен-Йехуда (т. е. Элиэзер, сын Йехуды – это было имя автора на иврите). Сжатые по форме, написанные страстно и убедительно, статьи содержали мысли о том, что, подобно другим нациям, евреи должны вернуться на свою историческую территорию, возродить свои духовные богатства на основе древнееврейского языка. Он писал: "Стремясь к обретению своей земли, к собственной политической жизни, мы должны обрести и свой язык, который нас сплотит. Этот язык – иврит, но не язык раввинов и ученых. Нам нужен такой иврит, на котором мы сможем говорить о житейских делах".
За словами должны были последовать действия. Однако Лазаря постигла болезнь, не покидавшая его всю последующую жизнь, – чахотка, или туберкулез легких. Он решил ускорить свой переезд в Палестину, не без надежды на тамошний исцеляющий жаркий климат. Оставив мечту о медицине, он поступил в еврейскую учительскую семинарию. Получив учительское образование, он в 1881 г. покинул Париж. Заранее условившись со своей прежней наставницей Дворой Ионас, они встретились в Вене, где поженились по еврейскому обряду. По пути в Палестину, в египетском Каире, Лазарь записал в документе, удостоверяющем его личность, в качестве фамилии Бен-Йехуда. С этой фамилией он и вошел в историю.
***
Сойдя на берег в порту Яффо, молодая чета ступила на землю предков, находившуюся уже несколько столетий в составе Османской империи. Местом своего проживания она избрала Иерусалим – город, в течение многих веков притягивавший к себе взоры евреев всего мира.
Еврейское население города представляло собой весьма пеструю картину. Одни говорили на еврейско-испанском, другие – на еврейско-персидском, третьи –на арабских наречиях, четвертые – на идише и т. д. Это вызывало немало трудностей при общении. Выручало всеобщее знание основ древнееврейского языка. Но в нем отсутствовали слова и выражения, которыми можно было обозначить предметы и понятия, возникшие в последнее время: "поезд", "вагон", "телефон", "телеграф", "водопровод" и многие другие. Не было общепонятного языка и для каждодневного общения. Это не объединяло, а разобщало евреев. "Нам необходим общенациональный язык, который объединял бы нас всех!" – провозгласил Бен-Йехуда вскоре после прибытия в Иерусалим.
Далеко не все верили в это, считая, что возродить иврит как разговорный язык так же сложно, как восстановить разбитый стеклянный сосуд. Но Бен-Йехуда, хотя и был человеком небольшого роста, худощавым и болезненным, отличался огромным упорством и энергией, а также способностью увлекать других. Еще когда он впервые ступил на землю предков, он дал слово, что отныне он, его жена и их дети будут говорить только на иврите. И он говорил только на этом языке – дома, со знакомыми, на улице… Его не всегда понимали… С ним спорили… Над ним смеялись… Но он упорно не переходил на другие языки.
В 1882 г. у молодой пары родился сын, получивший знаменательное имя Бен-Цион – Сын Сиона. С младенчества он слышал только ивритскую речь. Подрастая, он был лишен возможности за пределами своего дома общаться со сверстниками, с тем чтобы он не мог слышать другую речь. Круг его общения ограничивался семьей. Он играл с куклой, но такого слова на иврите не было. Отец создал это слово, как создал и слова, обозначавшие нетрадиционные кушанья, а также некоторые предметы домашнего обихода. Бен-Йехуда не сочинял новые слова, он создавал их, основываясь на изучении многочисленных старинных ивритских текстов, стремясь отыскать их лексическую и грамматическую основу. И новые слова органично вживались в иврит, становясь общеупотребительными.
А между тем Бен-Цион подрастал, не слыша и не зная иные языки, кроме иврита. Он стал первым человеком, для которого иврит стал родным языком.
***
С кого начинать распространение и внедрение разговорного иврита? Конечно же, с детей, со школы. Однако в существовавших немногочисленных школах преподавание велось на главных европейских языках – на французском, немецком и английском – в зависимости от того, еврейские организации каких стран финансировали эти школы. И в 1882 г. Бен-Йехуда пошел преподавать в иерусалимскую школу. Перед собой он поставил ту же цель, что и дома: общаться с учениками только на иврите. Того же он требовал и от них. Он использовал новый для того времени метод преподавания другого языка – только на этом языке, то есть "иврит на иврите".
Вначале было трудно и учителю, и ученикам. Но через несколько месяцев дети заговорили, все более расширяя свой словарный запас. Далее он добился того, что все предметы в этой школе стали преподаваться на иврите. Тем самым школа стала первой, в которой иврит был языком преподавания, а ee выпускники стали не только носителями, но и распространителями иврита.
Однако огромные учебные нагрузки сказались на и без того слабом здоровье Бен-Йехуды: начались легочные кровотечения. Школу пришлось оставить. Но начатое дело получило продолжение, ему последовали и некоторые другие учителя. В 1888 г. в Ришон ле-Ционе группой учителей-энтузиастов была создана еще одна школа, где преподавание велось только на иврите. Но не всегда хватало слов для обозначения многих предметов и понятий. И Бен-Йехуда еженедельно, преодолевая десятки километров, приезжал в эту школу и "привозил" новые слова, созданные им за последнюю неделю. Hовые слова входили в оборот, обогащая иврит. Помимо этого, Бен-Йехуда составил на иврите хрестоматию и учебник по еврейской истории. Кроме того, совместно с учителями школы был начат выпуск ивритоязычной газеты для детей.
Благодаря инициативе Бен-Йехуды, поддержанной учителями-энтузиастами, иврит постепенно "растекался" по еврейским школам Палестины.
***
Однако детьми Бен-Йехуда ограничиваться не хотел. Осенью 1884 г. он основал еженедельную газету на иврите "Ха-цви" ("Олень"). Первоначально Бен-Йехуде пришлось столкнуться с немалыми трудностями: круг читателей был небольшой, средств от реализации поступало мало. Чтобы расширить число подписчиков, ему пришлось совершить нелегкую поездку в Россию. Ежемесячную финансовую помощь начал выделять французский барон Э. Ротшильд, делавший много для поддержки различных проектов по освоению евреями Эрец-Исраэль. И дело пошло. Еженедельник в 1908 г. был преобразован в ежедневную газету – первую ежедневную газету на иврите, которая с 1910 г. стала называться "Ха-ор" ("Свет") и просуществовала до 1915 г.
Но заслуга Бен-Йехуды состояла не только в том, что он фактически стал основоположником современной ивритоязычной прессы. Он превратил свои издания в массовую школу усвоения бытового, разговорного иврита: в каждом номере этих изданий читатели находили новые ивритские слова, обозначавшие входившие в обиход новые предметы и понятия – "поезд", "полиция", "газета", "часы", "кухня", "фотография", "парикмахерская" и многие-многие другие. Эти слова приживались и органично входили в язык иврит. Но Бен-Йехуда шел дальше: он начал замену иноязычных слов, которые использовались в ивритоязычных публикациях, на слова, имевшие ивритские корни. Тем самым им была заложена традиция, отличающая иврит от языков других цивилизованных народов: в нем фактически отсутствуют иноязычные слова.
***
Тем временем жизнь Бен-Йехуды складывалась отнюдь не благополучно. Доходы были ничтожными. А семья росла: вслед за первенцем на свет появилось еще четверо детей. Чтобы облегчить материальное положение, Дворе, вышедшей из состоятельной семьи, приходилось распродавать свои драгоценности. Она была много занята в семье, кроме того, работала учительницей иврита и истории в школе для девочек, вязала на продажу, а по ночам подписывала конверты для рассылки газет. Заразившись чахоткой от мужа, она в 1891 г. умерла.
За этим несчастьем последовали другие: от дифтерии умерли трое детей. Трагедию помогла пережить младшая сестра умершей жены Поля, учившаяся на Высших женских курсах в Москве. Она согласилась стать женой Бен-Йехуды. Оставив учебу и благополучную жизнь в Москве, эта 19-летняя красавица приехала в Иерусалим, вышла замуж за Элиэзера, приняв ивритское имя Хемда – Желанная. Став матерью двум осиротевшим детям, она родила еще пятерых (двое из которых умерли). Она быстро освоила иврит и целиком прониклась устремлениями своего беспокойного мужа, став незаменимой помощницей в его делах. Хемда помогала ему в его лингвистических исследованиях, в издании газеты, писала в нее статьи, а в дальнейшем проявила себя и как писательница, создав ряд рассказов на иврите для юношества. Их дочь впоследствии сказала о роли обеих жен Бен-Йехуды: "Каким бы он ни был гением, вряд ли он достиг бы того, чего он достиг, если бы рядом не оказалось сначала Дворы, а потом Хемды".
Казалось бы, жизнь налаживалась. Но победное шествие разговорного иврита не всем было по вкусу. Ортодоксальные евреи увидели в нем "осквернение" Б-жественного языка, а в главном распространителе этого языка – своего противника. Немало врагов нажил себе Бен-Йехуда и критикой устаревшей и не во всем справедливой системы распределения пособий среди по преимуществу ультрарелигиозных евреев, живших за счет халукки (денежных средств, поступавших от евреев диаспоры), и заправил этого распределения. По их ложному доносу турецким властям, содержавшемy обвинение в призывах к мятежу, Бен-Йехуда был в 1894 г. осужден на годичное тюремного заключение. В тюрьме его болезнь резко обострилась. За его спасение и против несправедливого наказания поднялась кампания в еврейских газетах разных стран мира. Приговор был обжалован адвокатом, оплаченным тем же Ротшильдом, и при повторном рассмотрении дела отменен. Бен-Йехуда обрел свободу.
Преодолевая все трудности и беды, Бен-Йехуда упорно шел избранным путем. Еще в декабре 1890 г. по его инициативе был создан Комитет языка иврит. В него вошли подлинные энтузиасты – педагоги, учителя иврита, раввины, историк, врач и др., поддержавшие идею обновления иврита, создания и распространения новых слов. Члены комитета создали и опубликовали список арифметических терминов в помощь учителям начальных школ, составили словари для книгопечатников, бухгалтеров, гончаров, слесарей и кузнецов. Комитет обсуждал также вопрос о норме произношения разговорного иврита. Поскольку в то время большинство евреев Палестины уже составляли ашкеназы, члены комитета были склонны признать нормой ашкеназское произношение. Но Бен-Йехуда смог убедить своих коллег и соратников в том, что ближе к древнему, библейскому ивриту стоит сефардское произношение. Оно и стало нормой, которая утвердилась в современном Израиле.
***
Создавая множество новых ивритских слов, Бен-Йехуда все более приходил к убеждению, что необходима их систематизация. В 1903 г. он выпустил малый словарь языка иврит. Но это он считал недостаточным. И Бен-Йехуда приступил к созданию многотомного труда – Полного словаря современного иврита, который стал главным трудом его последующей жизни. По замыслу, словарь должен был не только служить научным целям, но и содействовать превращению иврита в разговорный язык.
Эта трудоемкая работа полностью поглощала Бен-Йехуду. Один из очевидцев вспоминал: "Столы его были завалены книгами, открытыми и закрытыми, и худое маленькое тело уходило в эти кучи книг… Составляя словарь, он работал по двенадцать и восемнадцать часов в сутки…" Семья, как это часто бывало, переживала большие материальные трудности. Не хватало денег на пропитание, не то что на бумагу. Слова для будущего словаря записывались на отработанных почтовых конвертах, на полях газет, на клочках бумаги… И это при том, что тщательно изучались многочисленные тексты из древних и средневековых еврейских книг, из книг на арабском, греческом и других языках.
Первые тома этого грандиозного труда начали выходить с 1910 г. Значение каждого ивритского слова объяснялось на иврите, а в тех случаях, когда это было необходимо, – на трех европейских языках: французском, немецком и английском. При этом приводились корень каждого слова, его употребление, указывалось его произношение, а также те изменения, которым подвергалось слово в разное время. Много внимания уделялось сравнительной лексикологии: приводились сопоставления ивритских слов со схожими по конструкции и значению словами других семитических языков.
Сам Бен-Йехуда при жизни успел увидеть выход в свет лишь первых пяти томов, еще три тома появились вскоре после его смерти. А завершено издание этого грандиозного труда было уже в Государстве Израиль в 1959 г., когда вышел последний, 18-й том. При этом продолжатели дела великого энтузиаста использовали в своей работе его многочисленные подготовительные материалы. Cозданный Бен-Йехудой Комитет языка иврит был преобразован в 1920 г. в Академию языка иврит, действующую в Иерусалиме по сей день.
Элиэзер Бен-Йехуда умер 16 декабря 1922 г., во второй день Хануки, и похоронен в Иерусалиме на Масличной горе. В историю Государства Израиль он вошел как "отец современного иврита".
Источник: "Еврейская панорама"
