Началась первая фаза восстановления Османской империи

Авраам Шмулевич: Началась первая фаза восстановления Османской империи

Что сейчас происходит в Сирии, где как только что стало известно, турецкая армия  по соглашешию с американцами согласилась приостановить наступление на курдские территории на 120 часов; какие цели преследует Эрдоган в своей политике в Сирии; роль и цели России в сложившемся положении. Эти и другие вопросы корреспондент “Русского Монитора” обсудил с израильским политологом Авраамом Шмулевичем.

---

Авраам Шмулевич

– Авраам, сейчас внимание всего мира приковано к ситуации на севере Сирии, где Турки проводят военную операцию, направленную против курдов. Незадолго до этого район покинули американские войска. В то время, как сирийские правительственные войска начали входит на контролируемую курдами территории юга. Еще одна деталь – это то, что оценки событий – со стороны Трампа, его политических противников, российского МИДа, Турции, асадовского режима, ЕС – диаметрально разнятся. Как понять, что же там происходит на самом деле?

– На самом деле там началась первая, а может, уже и вторая фаза восстановления Османской империи – все эти события будут иметь далеко идущие последствия. Ведь, как мы знаем – Сирия была частью Османской империи, а еще турки считают, что север Сирии был несправедливо отторгнут французами уже после ее распада – от республиканской Турции.

Эрдоган еще в шестнадцатом году, по-моему, когда впервые ввел войска на территорию Африна в Сирии, прямо заявил о том, что не собирается оттуда уходить – Турция пришла туда навсегда.

Более того, это сопровождалось риторикой восстановления величия Османской империи – мало кто в России обратил на это внимание, но это важный факт, ведь на Востоке такие символические жесты имеют большое значение. Так вот, турецкие силы, когда пересекали сирийскую границу, напутствовали актеры в форме янычар – такой был спектакль. Турецкие солдаты шли как наследники войск Османской империи.

– Турецкие интересы, а точнее реваншистские планы Эрдогана понятны. Но не очень понятно, как складывается ситуация для России?

– Для чего вообще русские находятся в Сирии? Это вопрос, который занимает многих, но готового ответа до сих пор нет, несмотря на то что операция идет уже много лет.

– Официальная позиция России – для гарантирования территориальной целостности Сирии, это главная задача.

– Русские говорят: «Мы боремся за территориальную целостность Сирии». Но есть проблема – Турция, важнейший участник сирийской мясорубки, которая прямо говорит, что не собирается уходить.

В этой связи для России у меня, как в том анекдоте, есть две новости: хорошая и плохая. Первая, новости (плохая) пришла для России из Анкары. Плохая новость заключается в том, что Турция совершенно не намерена считаться с какими-либо интересами России. Россия для Турции в Сирии существует только «для мебели».

Это было понятно уже в 16 году в ходе турецкой операции в Африне, который я уже упоминал выше. Вспомните заявление Эрдогана о том, что Турция не собирается уходить из Африна, на которое Лавров высказался в том духе, что Россия против. Эрдоган выступил очень жестко, чуть ли не матом его послал, на грани дипломатического протокола, и Лавров заткнулся.

Более того, в Африне, занятом Эрдоганом еще в шестнадцатом году, находились российские войска – если помните, было много разговоров российских экспертов и СМИ и о союзе с курдами, и это подавалось как классическая победа России – у нас новый союзник появился, русский с курдом – братья навек!

В Африн тогда же были введены российские регулярные части – военная полиция, были военные советники. Но перед началом операции, когда Эрдоган вежливо, но открыто сказал: мы оттуда будем выбивать из Африна иностранные войска – русские, не сказав ни слова, снялись и ушли, оставив курдов на произвол судьбы.

Сейчас мировые СМИ говорят, что американцы бросили курдов, но точно так же их бросили и русские, а об этом СМИ почему-то молчат.

Еще один аспект – то, что Эрдоган действует очень последовательно, но при этом никуда не спешит.

Сейчас говорится о тридцати километрах, хотя было соглашение в Адане между Россией и Турцией еще до этой войны, по которому Турция получила право на проведение ограниченных операций на глубине до пяти километров вглубь сирийской территории. Сейчас уже говорится о тридцати километрах, и не об ограниченных операциях, а о полной оккупации.

Если не это покушение на территориальную целостность, то что? Более того, Эрдоган уже заявил, что у него есть планы по переобустройству Сирии: он собирается вложить в ее развитие, после того как она будет освобождена от курдских террористов, несколько миллиардов долларов, и переселить туда два миллиона сирийских беженцев, которые находятся сейчас на территории Турции.

Если сейчас этот район, который собираются зачищать турки переселить эти два миллиона беженцев, которые практически все – арабы, это будет значить, что курды станут меньшинством, и что Турция полностью возьмет эту территорию под контроль.

Территория будет полностью подконтрольна Турции – наверное, на манер Северного Кипра: официально он Турции не принадлежит, но все понимают, что это часть Турецкой Республики.

Где здесь Россия с защитой территориальной целостности Сирии – это вопрос хороший. Ее просто нету. Говоря простым языком, Эрдоган просто дал Путину пинка и выкинул его, как мешающего котенка. Никакого влияния нет, и одна из немногих стран, которая не осудила это вторжение – это Россия. Лавров лишь сказал, что надеется: будут учтены и интересы Сирии, но в интересах Эрдогана полностью взять эту территорию под контроль. Значит, слова эти обращены к Асаду: ему предлагается утереться так, как утерся Путин, вашу территорию оккупируют, но вы скажите, что вы «за».

– Авраам, мне вчера попадалось в турецкой прессе упоминание того, что войска могут дойти чуть ли не до Ракки. Но ведь Ракка находится не в тридцатикилометровой зоне, а гораздо дальше на юг…

– Эти войска могут дойти и до Дамаска – во всяком случае, об этом говорил Эрдоган. Такую фразу он произнес, что они готовы, если будет нужно, дойти до Дамаска. Ещё, возможное, направление для дальнейшей экспансии – Латакия. Латакия – это провинция на севере Сирии, в которой, с одной стороны, живет много алавитов, и там находится город Тартус (главная российская военная база), с другой, там же живет много туркоманов, которые, по сути, те же турки, просто при разделе Османской империи оказавшиеся на территории Сирии – это именно турки центральной Анатолии. Эрдоган говорил, что собирается вернуть этих турок на Родину и присоединение этой территории к Турции, с точки зрения Эрдогана этим и является.

То есть, Латакия называлась в качестве цели для дальнейшего расширения Турции. Раньше Эрдоган говорил о Дамаске, сейчас они говорят про Ракку, которая находится еще дальше.

Повторяюсь речь не о тридцати километрах, а о том, что Эрдоган начал восстановление Османской империи, и туда уже включил территорию Сирийского Курдистана и Африна, которые были заняты в шестнадцатом и семнадцатом году – уже никто не говорит, чтобы турки отсюда ушли. Сейчас, если он возьмет под контроль эту тридцатикилометровую зону, или больше даже, и надо полагать, что на этом не остановится.

---

«Актеры-янычары, которые напутствовали турецких солдат – это очень красноречивый жест.

---

Оказывается, что Россия, кроме как надувать щеки и выступать с фейковыми заявлениями, за которыми ничего не стоит, ни на что другое не способна. Все понимают, что Россия, даже если захочет, не сможет остановить турок в Сирии, если те возьмутся за оружие всерьез.

Сейчас русские, поджав хвост, убежали – как в шестнадцатом году из Африна – но в любой момент столкновения могут повториться снова, и это очень опасная игра.

---

«Россия, кроме как надувать щеки и выступать с фейковыми заявлениями, за которыми ничего не стоит, ни на что другое не способна…»

---

Военный потенциал Турции и России в Сирии просто несопоставим – российские коммуникации очень длинные и чрезвычайно растянуты, поэтому российскую группировку при необходимости будет очень легко отрезать от снабжения, и она будет тогда полностью уничтожена.

– Американские сторонники Трампа говорят, что Трамп поступил очень мудро, фактически столкнув Россию с Турцией в Сирии, сам умыв руки, пока его два геополитических противника будут разбираться между собой без участия Америки.

– Нет, во-первых, никто никого не столкнул: Россия ушла в кусты, как я сказал, не приняла это столкновение. Может, оно еще будет, но пока Россия, как это часто делает российская пропаганда, сказала, что оккупация сирийской территории – это восстановление территориальной целостности Сирии и предложила Асаду примириться с этим фактом.

Пока Россия не собирается воевать с Турцией, тем более Турция не собирается воевать с Россией– пока они там имеют все, что хотят. Нельзя сказать, что Трамп кого-то столкнул. Но, объективности ради – нельзя быть на 100% уверенными, что ситуация не может измениться. Ведь столкновения уже были – и русские, и турки теряли людей, потому вероятность того, что нынешние события выльются в новое вооруженное противостояние, исключать нельзя. Более того, при некоторых обстоятельствах сирийские события могут спровоцировать даже полномасштабную войну между Россией и Турцией, но пока Россия просто стоит в кустах, как тот рояль.

Трамп, правда, сказал интересную вещь (и это как раз та хорошая новость для России, о которой я упоминал выше): когда он говорил, почему ушел из Сирии, что США больше не интересуют восточные войны, им там нечего делать – пусть сами эти страны разбираются между собой. Какие страны он назвал – Ирак, Иран, Сирия, Турция и Россия. То есть, он назвал Россию в качестве ближневосточной страны, которая имеет полное право устанавливать свои правила, разбираясь с другими игроками на Ближнем Востоке.

Это, конечно, для России крайне ободряющее заявление, и тревожное для Израиля, Саудовской Аравии, других союзников США.

Но это хорошая новость для Путина, которая пришла из Вашингтона: если раньше риторика Запада была о том, что Россия не является легитимным игроком в Сирии, что русские должны Сирию покинуть, что это агрессия со стороны России, то теперь Трамп говорит, что Сирия и вообще весь Ближний Восток – законная зона интересов.

Это то, что Путин давно хотел услышать.

– Как вы вообще оцениваете действия Америки в Сирии?

– Америки как единой силы сегодня не существует. И это очень печально. Политическая борьба внутри Соединенных Штатов дошла уже до такого предела, что какой-то единой американской внешней политики тоже не существует. Если противникам Трампа нужно будет уничтожить Курдистан, Сирию, Турцию, для чтобы Трамп слетел с президентского кресла, они это сделают. Наоборот, кстати, пока нет – тут Трампу нечего предъявить, но последняя история о разговоре с Зеленским – это вообще за гранью.

Я не помню подобного в истории европейской дипломатии, когда оппозиция заставила бы главу страны опубликовать секретные переговоры. Получается, сейчас с Америкой вообще нельзя иметь дела. Даже Путин сказал, что он надеется, что это был единичный такой случай. Получается, что все разговоры, которые ведут иностранные дипломаты и лидеры с лидерами США могут быть преданы огласке. В таких условиях с американцами вообще никто ничего не станет обсуждать.

---

«Если противникам Трампа нужно будет уничтожить Курдистан, Сирию, Турцию, для чтобы Трамп слетел с президентского кресла, они это сделают»

---

То, что демократы добились публикации этого разговора – они, на самом деле нанесли чудовищный ущерб доверию к Америке всего мира. Во всем остальном это тоже чрезвычайно запутанный клубок из диаметрально противоречащих друг-другу целей и интересов. Вы сами посмотрите: например, вы знаете, что Сенат собирается ввести санкции против Турции очень жесткие, и они, в контексте ситуации, ставят Трампа в совершенно безвыходное положение. Так как с одной стороны – таким образом Америка ссорится с важным союзником, с другой перечеркивает то, что было сделано Америкой в Сирии в предшествующие несколько лет. Ведь уход Трампа из Курдистана неизбежно влечет за собой вопрос, а зачем Америка вообще пришла в Сирию? Чтобы бороться с ИГИЛ? Окей, но с ИГИЛ никто, кроме сирийских курдов, бороться не хотел, потому Америка их и поддержала – это началось еще при Обаме.

---

“В борьбе с Трампом американская оппозиция просто уничтожила внешнеполитическое влияние Америки на Ближнем востоке, как таковое, потому что сейчас вообще непонятно, что от Америки можно ждать.”

---

С другой стороны, когда было принято решение о поддержке курдов, администрация Обамы закрыла глаза на то, что с точки зрения Турции они являются террористами – как часть Курдской рабочей партии. И ради борьбы с ИГИЛ Америка тогда предала турок, а теперь наоборот предала курдов.

А в-третьих, чтобы на что-то влиять в ходе этого конфликта, Америка должна вечно находиться в Сирии, чего не хочет американский избиратель, а выйти Трампу тоже не дают спокойно. Более того, получается, если он останется в Сирии и будет продолжать поддерживать курдов – это ведёт к прямому столкновению с турками – может, даже военному.

Кроме того, когда Конгресс принимает антитурецкие санкции, он толкает Турцию в объятия Ирана и России – а что туркам еще остается?

---

«…поддержка курдов обусловлена не тем, что американский Конгресс полюбил так троцкизм в его курдском варианте, а тем, что они хотят поставить Трампа в безвыходное положение»

---

Какими соображениями обусловлена практически безоговорочная поддержка сирийских курдов ЕС, демократическим конгрессом в США, а Турция, которая является союзницей по НАТО подвергается такой жесткой критике?

Действительно, SDF – это левое, марксистского или троцкистского типа движение, которое поддерживает войну против Турции, и неоднократно были случаи, когда эти партизаны Курдской рабочей партии уходили на территорию Сирии. Собственно, мы начали с этого соглашения в Адане, которое было подписано, по-моему, в 98 году – оно основывалось на том, что курдско-турецкие партизаны находят убежище в Сирии. И Эрдоган начал эту операцию не потому, что он любит воевать в Сирии, а потому что Курдская рабочая партия, когда у нее практически будет создано собственное государство у границ Турции, только усилит действия курдских сепаратистов внутри Турецкой Республики.

---

«…с какой стати Америка должна бросать своего важного союзника – Турцию – ради каких-то левых курдов?»

---

Я думаю, поддержка курдов обусловлена не тем, что американский Конгресс полюбил так троцкизм в его курдском варианте, а тем, что они хотят поставить Трампа в безвыходное положение и заставить его вести войну, непопулярную среди американских избирателей, поскольку цели этой войны совершенно неясные.

Потому что, действительно, с какой стати Америка должна бросать своего важного союзника – Турцию – ради каких-то левых курдов? Замечу, что именно это и было сделано при Обаме. Если Трамп поссорится с Турцией – это плохо для американской экономики, если начнет войну – это еще хуже, и в обоих случаях Трамп провалится на приближающихся выборах. Я думаю, именно этим вызвана единодушная поддержка, которую курдам сейчас оказала и Западная Европа, и американская оппозиция. По сути речь идет о том, что кто-то просто хочет решить свои сиюминутные политические задачи, в ущерб стратегическим интересам страны.

Это значит, что никакой разумной политики Соединенных Штатов ни на Ближнем Востоке, ни вообще в мире не существует. В борьбе с Трампом американская оппозиция просто уничтожила внешнеполитическое влияние Америки на Ближнем востоке, как таковое, потому что сейчас вообще непонятно, что от Америки можно ждать.

– Возвращаясь к России: какие действия можно ожидать теперь от Путина касаемо ближневосточной политики?

– Любые, потому что Путин получил карт-бланш. Во-первых, ему лично Трамп это сказал, во-вторых, американская политика сейчас такова, что непонятно, каких действий и реакций от нее можно ждать. Разумных реакций нет, все упирается в ближайшие выборы и политического будущего Трампа. Поэтому у Москвы в достаточной степени развязаны руки. Может быть все, что угодно. Сейчас начинается концентрация войск Асада уже на израильской границе, это достаточно тревожный фактор. Иран, который является союзником России и Китая, практически начал войну против Саудовской Аравии, на которую США тоже никак не ответили. У России, в принципе, развязаны руки, а Турция – это страна, которая, в случае чего, может дать России по рукам, потому турецкие интересы они нарушать не будут. Но интересы других стран – Саудовской Аравии, Израиля, кого-то еще – это другое дело. Америка сейчас дать сдачи России не в состоянии, она в состоянии паралича, поэтому на любом направлении, где русские будут думать, что могут добиться какого-то успеха и не получат адекватного отпора, они будут действовать. Там, где они получат этот отпор, как показывает ситуация с Турцией, они будут, трусливо поджав хвост, убегать снова в кусты.

– Какой смысл пребывания там России в настоящий момент?

– С этого мы начали: никто не знает, каков смысл пребывания России в Сирии, зачем она несет эти тяготы – и экономическое бремя, и политическое, и военные риски, потому что они в любой момент могут закончиться чем угодно. Кстати, в той же Ливии Россия фактически тоже воюет с Турцией – то есть, силы, которые поддерживает Турция, воюют с силами, которые поддерживает Россия. Недавно было сообщение, что погибло порядка тридцати российских наемников – они были убиты турками, беспилотником регулярных ВВС, просто предоставленным в управление ливийцам. Так что это опасная игра, но зачем Россия в нее играет, никто пока не дал разумного объяснения. Кроме самого Путина, который сказал, что мы там защищаем территориальную целостность Сирии.

—Эрдоган до сих пор говорит, что у них с Путиным прекрасные отношения, и Путин чуть ли не лучший его друг. Как это вяжется?

– Очень хорошо вяжется, а почему нет? Путин ему действительно лучший друг. Путин же понимает прекрасно язык гопников – один гопник грабит другого гопника, но тот, которого чмырят – его лучший друг. Россия в Сирии выступает в виде слабого гопника, Турция – в виде сильного. Турция получает от России все, что она хочет. Как только интересы России и Турции входят в какое-то противоречие, Эрдогану достаточно отвесить Путину легкий поджопник, и Россия сразу же убегает. А в других вопросах они прекрасно сотрудничают, Россия дает Турции на газ очень выгодные условия – почему им не сотрудничать, почему его не любить? Но стоит измениться обстоятельствам – от дружбы не останется и следа…

---

Эрдогану достаточно отвесить Путину легкий поджопник, и Россия сразу же убегает.

---

В этой связи, наверное, уместно вспомнить, что в 90-е и нулевые Турция почти открыто поддерживала чеченских повстанцев и другие сепаратистские движения на Кавказе…

– Пока этого нет, мы не видим, чтобы у Турции была какая-то активная позиция на Кавказе. Если Эрдоган сочтет это для себя нужным, то может сделать, но пока этого нет. Повторяю: нет в российско-турецких отношениях ни одного момента, где Турция не добилась бы того, чего хотела. Турция получает от России все, что хочет, а Россия не мешает турецким интересам, поэтому они друзья.

Что касается дальнейшего, в том числе, и Кавказа… если это политика Турции по восстановлению Османской империи в том или ином виде, по возвращению влияния Турции на «османский мир» (есть такая формулировка, которую Эрдоган озвучивал неоднократно), то, естественно, частью «османского мира» являются и Северный, и Южный Кавказ. Собственно, не только Кавказ – и юг весь России, и Азов…

– С таким же успехом и Балканы, и Израиль…

– Да, конечно, но сейчас мы про Россию говорим. И половина Украины, и юг современной России, и Крым, конечно – все это зоны турецкого влияния и зоны, где когда-то находились турецкие войска. Вполне возможно, что, получив желаемое в Сирии, он начнет следующий этап восстановления своей империи уже на севере. Но пока этого нету, пока он занят первым шагом – выпеканием первого блина, который  выходит очень аппетитным.

— Значит если в Москве и вообще России начнутся какие-то события, которые ослабят внешнеполитическую активность России, контроль России над периферией, а элита будет сосредоточена на борьбе за власть, может ли Турция более плотно заняться Кавказом как вторым этапом восстановления империи?

– Конечно, может. Разумеется – это вполне естественный шаг. Сейчас Турция получает от России много, она получает дипломатическую поддержку. Она держит Россию как вторую карту в игре с США и Европой – всегда можно сказать Америке, что, если вы не хотите нас, сейчас мы уйдем к России, такое вот пугало, и это пугало действует. Кроме того, экономические условия сотрудничества достаточно выгодны – действительно, в области энергетики, углеводородов, атомной энергетики Россия сотрудничает, помогает Турции на очень выгодных для Турции условиях.

Это для них важно, поэтому пока они на север особо не смотрят, но в любой момент могут это сделать. А если Россия ослабнет и не сможет давать Турции того, что она дает сейчас, если турки перестанут получать все те выгоды, которые есть сейчас, они вполне могут начать действовать против России. Или если Эрдоган решит, что наступление на юг успешно закончено, и теперь куда еще он может посмотреть? Балканы – это Европа, сложно.

Остался только Ирак, Иран, которому тоже сложно что-то сделать – а Ирак, кстати, это интересы Ирана. Продвигаться слишком на юг – это вступить в прямую конфронтацию с Израилем и саудитами, что, опять же, чревато. А север – Кавказ, Крым – это будет самый лакомый кусочек!

– То есть, можно сказать, что вопрос – не «будет ли», а «когда»?

– Прогнозировать сейчас мы ничего не можем – слишком много неизвестного. Мы можем сказать, что один из, или даже самый вероятный вектор дальнейшей экспансии Турции по восстановлению «османского мира» – это север. То есть, Кавказ, северный и южный, южная часть современной России, Крым и Украина.

https://rusmonitor.com/avraam-shmulevich-nachalas-pervaya-faza-vosstanovleniya-osmanskojj-imperii.html?fbclid=IwAR1tnAs0gss6JjldI3Y-lDygv0vCaoHpTo0deF5MefbTCxw1zwwIk5HpVWg

ЕВРЕЕВ ПРЕДУПРЕЖДАЛИ, НО...

ЭФРАИМ БАУХ

Большевики-евреи представляют

русскому народу жалкие осколки

              еврейского народа, чуждые и

враждебные большевистской

России

Под таким явно спорным заглавием это письмо ивритских писателей России, явно не большевиков, написанное ими в Стамбуле по пути в Эрец Исраэль, в 1921 году и пролежавшее под спудом в архиве Союза ивритских писателей 88 лет, опубликовано в газете "Аарец", в рубрике "Культура и литература – "Тарбут вэ сифрут"- 18 октября сего 2019 года. Письмо хранилось в конверте вместе с переводом на иврит. Имя переводчика неизвестно. Я вновь перевел с иврита на русский язык.

Летом 1921 года группа еврейских писателей сумела, благодаря вмешательству Максима Горького и по особому разрешению Ленина, выбраться из России через Одессу в Страну Израиля. В Стамбуле, во время ожидания корабля в Палестину, они составили  "Открытое письмо", представив общую идею, целью которой было предупредить "ужасы", ожидающие евреев  в большевистской России, превышающие все антисемитские преследования царского режима и, главным образом", издевательства  "Евсекции". Подпись первая под письмом, возглавляющая  остальные восемь подписей, поставлена Хаимом Нахманом Бяликом. Но из беспокойства за судьбу остающихся в России еврейских писателей, Бялик не распространил это письмо и саму идею этого письма. Оно и было, как говорится, положено под сукно, и только ныне, после 88 лет, то есть 18 октября сего2019 года – было  обнаружено в архиве "Гназим" Союза ивритских писателей, членом которого я  являюсь по должности – Председателя Федерации Союзов писателей Израиля. Письмо опубликовано сегодня (18 октября 2019) в газете "Аарец", в рубрике "Культура и литература" (Тарбут вэ сифрут)  в оригинале на русском языке.

Открытое письмо  группы еврейских писателей о России

Семь лет ужасающей войны и тяжкий шок революции, повергнувшие Россию в пропасть потери себя, заковали в жесткие железные  кандалы русское еврейство, осудили на молчание шесть миллионов евреев, тонущих вместе со всей Россией в реках крови и страданий.

Мы, группа ивритских писателей, вырвавшихся сейчас из России, которая заранее осудила любое слово истинной правды, считаем своим долгом высказаться, как мы понимаем катастрофу, постигшую Россию.

Мы считаем, что это будет важным  и полезным для России прислушаться к нашим словам, ибо мы первым делом удаляем любой намек на политику и прислушиваемся лишь к тому непосредственному чувству, которое выросло в нашей среде в те долгие годы страданий русского еврейства и самой России.  

В катастрофе, которая постигла Россию, мы видим неминуемый результат если не всей российской истории политической реальности России, то ее последних лет. Вовсе не случайно  Россия потерпела поражение в последней большой войне. Ужасные дни войны – расплата за грехи обеих воюющих сторон. Суд истории жесток для страны, которая в столь грозный час не преодолевает грехи прошлого, и не очищается от них в настоящем. Россия не сумела выстоять и не может этого сделать не потому, что внешние силы сотрясли ее, а потому, что мятеж народа, взрыв грубых инстинктов, отдаление правящего класса от народных масс и раковая болезнь ненависти и гнева в отношении к народностям, населяющим это огромное государство, пробудили в течение поколений внутренние силы этой хаотичной массы, заполняющей Россию. И это результат опустошенности поколений и снижения национального духа.

Грянула война, невиданная в истории. Казалось, восстанет и возродится все доброе и здоровое, уничтожено будет все болезненное и заразное в народной душе, но в реальности все оказалось абсолютно противоположным.

В это тяжелое время Россия вовсе не пошла по пути очищения от прошлых грехов, а добавила к ним десятки новых. Сразу же, в единый миг, была дана широкая дорога чрезвычайно жестоким издевательствам, исходящим из всё более усиливающейся нечеловеческой ненависти. История без всяческих прикрас расскажет миру о великой войне русских генералов и их новых властителей не с внешним врагом,  а об уничтожении и унижении любыми путями российских граждан, беззащитных, безоружных  народов российского государства. Народы эти объявлены были внутренними врагами, и весь мир будет потрясен, когда ему станет известно, что произошло в годы войны в России с нашим еврейским народом, который более всех испытал боль от ужасов войны,  еврейским, который был объявлен главным внутренним врагом. Там, на поле боя, мы послали сражаться не менее, 500 тысяч наших сыновей – российских евреев, а здесь, внутри государства, русский народ издевался посредством своего правительства, армии, массы политиканов, общественных деятелей, писателей – выпускал свою злобу на беззащитных евреев. Никому из них не было помилования, евреев изгоняли с мест их проживания, местечки и села сжигались, исчезали с лица земли, имущество подвергалось грабежу. Молодые и старики, мужчины и женщины предавались в руки палачей, которые пьянели от пролитой крови, издеваясь над безвинными .жертвами. На поле боя  полмиллиона солдат-евреев стойко сражались под градом вражеских пуль, а здесь, в тылу шесть миллионов лежали в пропастях ненависти  и злобы русского народа – наследии многих поколений. Полевые суды, трибуналы, лишенные милосердия в военное время, подписали приговор России, и она рухнула вместе с режимом, наступил хаос революции. Понятно было, что павшее под ударами революции, всё еще огромное государство, в невероятном возбуждении, может воспрянуть к новой жизни только силой внутреннего обновления, силой чести и честности. Однако, к великому сожалению, здоровый инстинкт нации, могущий совершить огромное, но необходимое усилие, оказался недостаточным. И вместо очищения, все обернулось страшным гнойным взрывом души народа. И нечего удивляться, что вместо мужественного  призыва к построению новой жизни, русский народ обратил весь свой слух к оголтелой разрушительной демагогии.

И вновь проросли ненависть и злоба в душе русского народа, посеяли в ней семена ненависти по всему российскому государству, доведя его до самоуничтожения. И вновь, как раньше, вырвалась наружу вся затаившаяся мерзость – ненависть ее к российскому еврейству. Если в первые дни  русской революции была распространена общественная и государственная мысль, пусть и в очень ограниченном виде, о многолетних грехах, допущенных в отношении к евреям, то  в дни пришедших после этого революционных потрясений, Россия не постеснялась вновь обернуться адом для шести миллионов "своих" евреев. Всё, что есть омерзительного и скотского  в больной России, обрушилось жестокостью и дикостью на русское еврейство,  кровопролитием в дни войны – в надежде вообще начисто стереть с лица российского пространства следы еврейства. В течение всех революционных потрясений  не было ни одной власти , которая бы не проливала кровь евреев. Более того, те русские, которые выставляли себя "спасителями России" и строителями ее будущего, по сути,  были бандой преступников, которые под видом "нравственного очищения и духовного возрождения", – ненавистью к нам и угрозами, требуют от нас, евреев России, чтобы мы "покаялись в грехах", которые совершили против России.

Мы говорим об издевательствах и преследованиях русских евреев, потому что мы – их сыновья, и первым делом боимся за их судьбу и ощущаем их раны, их боль, но наша боль не только о нас, но и о других народах России, которым тоже суждено пить этот  яд ненависти и унижения. Мы переживаем боль всей России, которая в тяжелом опьянении  скатилась с пути жизни. Найдет ли Россия путь к возрождению? Мы, сыновья русского еврейства, хотим этого всей душой. Одно нам ясно – этот путь не будет найден  деникинами, григорьевыми,  петлюрами, будёными  или шульгиными и суворинами, лениными и троцкими, ибо за каждым из них тянется длинная кровавая полоса. Чем больше возникнут такие "обвинители" в России, тем больше будет обеспечено ее исчезновение.  Всем этим и их последователям – без разницы в названиях и партийной принадлежности – нечего делать в России, ибо все они сыновья больной России.

И не поможет сеять в русскую почву те или иные семена, будь они самыми здоровыми. В больной и убивающей все живое почве не прорастут добрые семена. Единственный путь – искреннее желание вылечить и очистить  Россию великим внутренним усилием от грехов и преступлений прошлого  и тяжких преступлений настоящего.

Хаим Нахман Бялик

Алтер Друянов

Моше Кляйнман

Йошуа Хоне Равницкий

Арье Смятицкий

Аарон Литаи (Рабинович)

Цви Висловский

Авигдор Амеири (Фоерштейн)

Бен Цион Динабург (Динур)

19.10 18:04   MIGnews.com

"Россия использует израильских граждан в своих целях"

Россия продолжит использовать израильских граждан в качестве разменной монеты для достижения своих политических и дипломатических целей, говорит бывший посол Израиля Цви Маген.

Наам Иссахар, арестованной в России после обнаружения в её сумке 9,5 грамма марихуаны, грозит 7,5 лет тюрьмы. Израиль пытается договориться о ее освобождении. Премьер-министр Биньямин Нетаниягу и президент Реувен Ривлин попросили президента Владимира Путина смягчить приговор.

"Русские пытались и постоянно пытаются арестовать израильских граждан", - сказал Маген в интервью на этой неделе. Маген, который являлся посланником Израиля в России и Украине, сказал, что Израиль ничего не может сделать, кроме того, чтобы просто ждать.

"Все, что можно сделать, чтобы освободить Иссахар, Израиль уже сделал, - добавил он. - Теперь вопрос в том, чего хочет Россия? Кто начал этот наступательный маневр, это, конечно, Россия. Отношения стран испытывают некоторую напряженность, есть другие случаи, когда Россия использует оскорбления против Израиля".

По словам Магена, одним из таких примеров был случай, когда премьер-министр Биньямин Нетаниягу посетил президента Владимира Путина в Сочи в прошлом месяце, и ему "пришлось долго ждать, пока президент Владимир Путин наконец не встретится с ним ... Если мы соединим точки, мы получим картину, что не все так спокойно, как кажется".

Наказание Иссахар "это не юридическое решение, это политико-дипломатическое решение, которое было дано суду. Российский суд даже не играет в этом сценарии. Общественность в Израиле в ярости, и россияне знают это и они по сути тыкают нам этим в глаза".

Маген подчеркивает, что "Иссахар является заложником, который будет использоваться в качестве разменной монеты на любых будущих торгах", предупреждая, что Израилю следует ожидать большего количества таких провокаций.

"Стратегия внешней политики России основана на использовании ситуации и создании кризисов", - продолжил он. По словам Магена, "рано или поздно они ее отпустят. Они не будут затягивать ситуацию сверх необходимого минимального времени. Скорее всего, это произойдет в ближайшие дни, недели или даже месяцы".

ПЕТР ВЯЗЕМСКИЙ О ПАЛЕСТИНЕ

«Кроме дураков и дорог, в России есть еще одна беда: дураки, указывающие, какой дорогой идти». Борис Крутиер

«В России две беды дураки и дороги» Петр Вяземский

«И жить торопится, и чувствовать спешит» П. Вяземский.

Потомок Шафирова по линии его дочери Марфы – знаменитый поэт Петр Вяземский (1792–1878), близкий друг Пушкина, один из столпов русской поэтической школы. Именно ему, потомку Шафира и Рюрика, принадлежит ставшее хрестоматийным выражение: «Что русскому здорово, то немцу карачун». А о себе он заметил: «Стыдно сесть в чужие сани коренному русаку». Тем не менее «коренного русака» серьезно интересовала еврейская тема. Ее разрешение он сравнивал с разрешением проблемы крепостного права. Думается, не случайно Вяземский предпринял и трудное по тем временам путешествие в Палестину.

Эпопеи священной

Древний мир здесь разверст:

Свиток сей неизменный

Начертал божий перст.

На Израиль с заветом

Здесь сошла божья сень:

Воссиял здесь рассветом

Человечества день.

                                          «Палестина» 1850 г.

«Вчера, 19-го, ходил я по городу и за городом с братом жены епископа. Видели мы, как у наружной стены ограды храма Соломона евреи и еврейки многие, приложив голову к стене, молились по книгам, стенали и плакали (женщины). Они собираются тут каждую пятницу и платят что-то за это турецкому начальству.

В Иерусалиме от семи до восьми тысяч евреев мужского и женского пола. Протестантская миссия обратила из них, с 1840 года, в христианство человек сто. Здесь особенно латины уверяют, что эти обращенные делаются или покупаются за деньги, выдаваемые миссией; но протестанты не сознаются в том и говорят, что только в редких случаях даются пособия тем из них, которые сами не могут зарабатывать себе пропитание».

 Апрель 1850 г.

И ТУТ Я ПЕРВЫЙ РАЗ ЗАВЯЗАЛ ШНУРКИ...

АЛЕКСАНДР АСКОЛЬДОВ. (1932 - 2018) И тут я первый раз завязал шнурки... (Страсти по “Комиссару”, или еврейская судьба “Комиссара”) Советский кинематограф, как известно, никогда не испытывал недостатка в трагических судьбах, но одна из самых загадочных и трагических судеб нашего кинематографа выпала на долю режиссера Александра Аскольдова, автора единственного фильма “Комиссар”, снятого в 67 году и после 20 лет борьбы, после многочисленных попыток уничтожения ленты все же чудом вышедшего на экраны. Не случись этого, осталась бы незаполненной одна из важнейших страниц летописи мирового кинематографа, и русский кинематограф лишился бы десятка наиболее престижных мировых премий, а единственная русская актриса Нона Мордюкова не была бы включена Лондонской энциклопедией в число лучших актрис ХХ века. На родине об Александре Аскольдове известно на удивление мало. Даже последняя киноэнциклопедия грешит массой неточностей, основываясь более на слухах и предположениях. Последнее время режиссер живет в Германии, где занимается преподавательской деятельностью. Недавно он приехал в Москву, где, в частности, провел творческий вечер в “Еврейском культурном центре”, посвященный 35-летию со дня создания фильма “Комиссар”. Там мы и познакомились и договорились, хоть отчасти, искупить вину отечественного кинематографа. Андрей Сотников Булгаков. На самом деле, я не настоящий кинорежиссер, по первой профессии - я филолог, окончил московский университет, отделение драматургии театра. Но так случилось, что, будучи студентом, я пришел в булгаковский дом. Булгакова в нём уже не было, там жила одинокая вдова Елена Сергеевна - это было в 54 году, - и в течение 5-6 лет мы с женой из этого дома буквально не уходили. Три года мы cпали на кровати, под которой лежала часть рукописи “Мастера и Маргариты”, - мы “пропитались” этим великим романом. По договору с Еленой Сергеевной рукопись романа была разделена, потому что в те годы рукописи странным образом пропадали. Вместе с Еленой Сергеевной мы работали над архивом Булгакова, который позже был пущен с молотка. Это были незабываемые годы, годы надежд, - лучшие годы в моей жизни. Мы прочитали насквозь всего Булгакова. Мы не все могли понять, мы не были готовы, чтобы постигнуть весь мир Булгакова, - но мы его уже тогда прочитали. - Вам, наверно, доводилось читать уже опубликованный Дневник Елены Сергеевны Булгаковой? К великому сожалению, этот Дневник позже ею был переписан, мне доводилось читать его, когда он выглядел иначе – открою вам маленькую тайну, которую еще никому не открывал, потому что мне эта перекличка видится очень важной. Когда Михаил Афанасьевич умирал, несколько ведущих МХАТовцев обратились к Поскребышеву, секретарю Сталина, с письмом примерно следующего содержания: врачи рекомендуют Булгакову особый климат, рекомендуют ему климат Палестины, -мы просим вас дать разрешение на эту поездку Булгакова. И разрешение было дано. Елена Сергеевна записала в Дневнике, что Булгакову была рекомендована поездка, но она исправляла свой Дневник тогда, когда слово Палестина звучало не столь “комфортно”, как сегодня, и написала: Южная Италия, - что лично мне очень больно. Вот вам судьба Булгакова, вот вам булгаковский Иерусалим, вот вам его Палестина, в которой он не смог быть даже в воспоминаниях. Я обивал редакции, пытаясь пробить что-то из наследия Булгакова. Написал о нем большую статью для “Литгазеты”. Статью хвалили, но не публиковали, она ходила из рук в руки. Как-то к нам приезжает фельдъегерь в форме НКВД и вручает мне письмо от Константина Федина, председателя Союза Писателей, – статья каким-то образом дошла и до него. Он писал о значении Булгакова, писал, что полностью поддерживает статью, и в конце была приписка: “Но ни моё, ни чье-либо вмешательство судьбу наследия Булгакова изменить не может, как вы понимаете, время для настоящей литературы еще не пришло”. В моем архиве это письмо Федина подшито к его же статье, опубликованной на следующий день в “Правде”, статья называется “Светлое время советского искусства”. Сначала я стал литературным, театральным критиком. Как театровед я объездил многие города России – тогда в российской периферии были замечательные театры. Потом судьба забросила меня на административную работу, – я был своеобразным администратором, занимался кинематографической редактурой, старался делать для кинематографа все, что от меня зависело. Это было время крупных режиссеров, значительных фильмов. Вы, наверно, слышали о непростой судьбе картины Хуциева “Застава Ильича”? На дачу к Хрущеву возил эту картину я, и был единственным, кто выступил в ее защиту. Так шла моя жизнь. Потом я понял, что нужно менять судьбу. Годы оттепели сменились заморозком, честно работать стало невозможно, административная карьера мне была глубоко противопоказана, и я пошел сдавать экзамены на Высшие Курсы Кинорежиссеров. Это было очень занятно, до этого я “экзаменовал” Герасимова, Пырьева, Ромма, а тут оказался перед ними в роли студента. Но я сдал экзамены и стал слушателем. Это был очень удачный курс – Панфилов, Агеев... И был снят фильм “Комиссар”. Но сначала я не собирался снимать эту картину. Я написал сценарий к фильму, в котором должны были играть Черкасов и Чирков. Это была история людей, которые ехали с Дальнего Востока в Москву, история о крахе иллюзий людей 30-х годов. Но так получилось, что я вспомнил рассказ Гроссмана и мгновенно представил себе будущую картину, – может, это миф или аберрация памяти, но сейчас мне это именно так представляется. Гроссман. На мой взгляд, Гроссман - один из самых удивительных писателей. Я люблю у него буквально все: люблю его социалистические рассказики 30-х годов, в которых чувствуется невысказанная трагедия эпохи, люблю его роман “За правое дело”, который многие отринули, как произведение догматического, социалистического реализма и, естественно, я очень высоко оцениваю его последний великий роман. Вспомнив ранний рассказ Гроссмана “В городе Бердичеве”, я мысленно поменял все знаки препинания. Многие отождествляют этот рассказ с тем, что они видят на экране – да, это Гроссман, но это и не Гроссман. Фильм - это абсолютно самостоятельное произведение, по большому счету я только оттолкнулся от Гроссмана, вдохновился им. В картину вошел личный опыт, это все совершенно другое. В рассказе есть Ленин, там человек - Вавилова и недочеловек - Магазаник. Таким образом, набросав план картины, я позвонил вдове Гроссмана - это произошло через три недели после его кончины. Я пришел к ней в дом (в доме было пусто, холодно, сумеречно) и сказал, что мне хотелось бы вольно экранизировать рассказ, - она дала согласие. Но я прекрасно понимал, что сценарий этот не пройдет ни в каком виде: в 65 году одно слово “еврей” было практически эвфемизмом. Доходило до полного абсурда, когда, сняв картину, я не мог написать в титрах “Альфред Шнитке”. Мне говорили: не надо “Альфред”, пишите “А. Шнитке”. Я понимал, что сценарий обреченный, но при этом я и понимал, что не могу не делать эту картину. Герасимов. Я позвонил Сергею Герасимову, с ним у меня были очень добрые отношения: на его студии я хотел снимать картину. В это время он на Урале, в Миассе, работал над очередной картиной. На мой взгляд, этот человек незаслуженно забыт, так же как еще недавно он был незаслуженно переоценен. Это был очень крупный человек с невероятно трагическим нутром, о котором мало кто что знал. Позвонив, я спросил у него: “Могу я к вам приехать? – А что случилось? - спросил он. - Я хочу вам показать сценарий, который не могу до этого показать никому другому”. И я вылетел в Миасс. Сергей Апполинарьевич несколько дней читал сценарий, потом на радостях на следующий день отменил съемки и говорит: “Будем справлять пельмени”. Надо сказать, что он был великим кулинаром. Мы поехали на убогий миасский рынок, там он выбрал нужное мясо. Он говорил продавцам: “Нет, это не то, ты не тем свою животину кормил”. Уходя с рынка, мы увидели слепца, который с белой свинкой торговал “счастьем”. Герасимов сказал: “Попытаемся”. Он заставил меня заплатить за это самое “счастье”, и мышка вытащила листочек, который я храню до сих пор. На нем лиловым карандашом написано: “Задумал большое дело, ждет большое несчастье, терпи, хорошие люди тебе помогут”. Герасимов сказал: “Поезжайте, начинайте работать, но только молчите, кто бы что ни говорил”. Молчать я не умею и должен с полной уверенностью сказать, что, если бы не помощь Сергея Апполинарьевича, не его авторитет, эту картину никто бы никогда не запустил. А так ее запустили с тем, чтоб при первой возможности сбросить под откос. Была собрана очень скверная съемочная группа, состоящая из одних алкоголиков; картина снималась на отсталой ялтинской киностудии. И вы знаете, эти алкаши и бандиты перестали быть алкашами и бандитами, на самом деле они оказались очень хорошими людьми, - они были моими главными заступниками. А директором у меня был абсолютнейший бандит. Как-то я прочитал интервью с Юрием Норштейном, человеком безупречнейшей репутации, он там говорит: “Самая трагическая судьба нашего кино – это Аскольдов, а директором у него был бандит Докучаев”. Этот директор писал на меня доносы раз в три дня. Так мы начали работать над картиной. Сталинизм. Меня часто спрашивают: с чего все началось? Как-то в газете “Либерасьон” я прочитал: “В пять лет Аскольдов уже все знал о сталинизме”. Конечно, все про сталинизм я знать не мог, но со сталинизмом я действительно столкнулся в пятилетнем возрасте, сталинизм заставил меня очень рано повзрослеть. В ту пору мы жили в Киеве, мой отец был директором большого завода, моя мама была врачом, - очень красивой, благородной и умной женщиной, - мы были очень счастливой семьей. После того как арестовали отца, на следующий день приехали за моей мамой. Я не спал, подглядывал из-под одеяла. В квартире проходил обыск. Моя мама одевалась под насмешливыми взглядами людей из НКВД. Она попросила их отвернуться, на что те, нагло ухмыляясь, сказали: “Ничего, привыкай одеваться при мужиках”. Это была самая страшная картина в моей жизни: в моих глазах оскорбляли самого любимого человека. И ее увели. Выходя, один из НКВДешников приказал другому: “За мальчишкой вернешься, когда отвезешь ее в тюрьму”. И я понял, что мне нужно уходить из этого дома. Но передо мной стояли две неразрешимые проблемы: я не умел завязывать шнурки на ботинках – меня учили, но у меня это не получалось - и я не знал, как открыть английский замок. И тут я первый раз в жизни завязал шнурки, потом поставил стул - и замок открылся. Я захлопнул дверь и ушел в темноту ночного Киева. Помню, я шел по Крещатику, центральной улице Киева. Начинался ранний рассвет, была весна, цвели каштаны, воздух был напоен сладким запахом цветов, - с тех пор запах цветения я переношу с трудом. Почти инстинктивно я пришел к дому, где жили друзья моих родителей, многодетная еврейская семья. Я позвонил, меня увидели на пороге, все сразу поняли, расплакались, спрятали, сохранили. Позже они переправили меня моей бабушке. После войны, уже став взрослым человеком, я искал след этих людей - он оборвался в Бабьем Яру, их расстреляли с тысячами других киевских евреев. Актеры. Мне было ясно, что Мордюкова рождена на эту роль, - других актрис, кроме нее, я не видел. Она заворожила меня своей обыкновенной необыкновенностью. Были и сейчас есть несколько талантливых актрис, но Мордюкова – это кусок породы, кусок естества, и эту естественную породу мне хотелось использовать. Правда, она невероятно трудна в работе, при очевидной легкости и естественности на экране. Если Мордюкова была изначально найдена, то с Магазаником было сложнее. Не было еврейских актеров. Некоторые очень талантливые актеры отказались сниматься в картине. Я, конечно, видел на эту роль Быкова, он знал, что я его вижу – у нас шла своеобразная игра-кокетство, - мы присматривались друг к другу. И, наконец, был найден Быков. Быков - актер огромный, технически виртуозный, безмерно одаренный интеллектуально, - работа с ним обернулась ни с чем несравнимым наслаждением. Для моего поколения Соломон Михоэлс, этот еврейский гений, был мифом, легендой. Мне не пришлось видеть его на сцене, я был тогда слишком мал, но незабвенный Ростислав Плятт, его коллега, как-то мне шепнул после просмотра “Комиссара”: “А Быков-то у вас выше Михоэлса, выше”. И, вы знаете, я ему поверил. Я очень благодарен Шукшину, что он согласился сниматься в картине, несмотря на небольшую роль, не просто сниматься, он был среди немногих, кто выступил в защиту картины, когда ее избивали. Не была найдена только Мария, жена Магазаника, я никак не мог найти женщину, которая мне являлась во сне. И мы поехали на Украину снимать без Марии. Почти каждую неделю приходили телеграммы о закрытии картины. У меня сохранилось 8 таких телеграмм. Мы ехали через Одессу, где мой товарищ снимал картину. Я побывал у него на съемках и понял, что мне нужна девушка, которая должна была у него сниматься. Я назначаю ей свидание и уговариваю сниматься в своей картине. Несмотря на неутвержденную роль, начинаю снимать Раису Недашковскую. Она была очень хороша тогда, она и сейчас хороша. Это человек поразительной доброты и нежности. Вот мы с ней идем по нынешнему Киеву, подходим к базарчику, и весь этот торгующий и покупающий люд бросает все и бежит к Недашковской: она любимица всей Украины. Но тогда она была очень неопытной актрисой и абсолютно не умела говорить. На меня сразу набросилась труппа. Мордюкова с Быковым задавили ее своим авторитетом. После первого съемочного дня ночью ко мне в номер пришел Быков: “Так, говорить она не умеет, выход один - все ее реплики ты передаешь мне. – Что же будет делать она? – недоумеваю я. – Она будет глухонемой. Ты не понимаешь, это метафора – это немота всего еврейского народа?!” И тем не менее Раиса у нас заговорила. С возрастом меняется картина, меняется отношение к ней зрителей, и вот что удивительно: если на первых просмотрах замечали мастеров, Мордюкову и Быкова и только где-то там на периферии кадра Недашковскую, то сегодня она вровень с ними, а может, даже на авансцене. Картина про многое. О чем этот фильм? Эта картина про многое. Я определяю ее как картину о любви, о любви к человеку, о любви к детям, к семье, о национальной толерантности, о любви к своей маленькой местечковой родине. Это и фильм-предупреждение. Мне сказали, что министр разоружения ООН отдал неофициальное распоряжение, чтоб все члены организации посмотрели картину Аскольдова “Комиссар”: это поможет им еще больше ненавидеть войну. Но я не ставил перед собой цель сделать антивоенный фильм, так же как и не делал фильм антисоветский. Я для себя это так не формулирую – просто я так думал, я был так воспитан, - я не мог тогда снимать иначе. Для меня было важно показать историю любви, историю семьи как ячейки общества, как какую-то нерасторжимость духа любящих, помогающих друг другу людей. Ведь семья-то умирает в мире, по разным причинам: по материальным, по нравственным. На Западе вообще нет семьи. Эта наша российская, русская традиция ее еще хоть как-то спасает. Это фильм о России, не о евреях – евреи только строительный материал картины, - о трагической и светлой судьбе России. Так случилось, что в России обо мне очень мало информации. Даже последняя "Киноэнциклопедия" грешит неточностями, основываясь больше на слухах и предположениях: вроде бы меня дважды исключали из партии, вроде бы я был под судом?.. Я не спешу ни опровергать, ни подтверждать. Я не понимаю, зачем слухи опровергать. У меня никогда не было потребности выступить с жалобой на собственную судьбу, - вокруг столько неустроенных, сломанных судеб, и, вообще, мы так трудно живем, что пристраиваться к плачущим нет никакого желания. И вместе с тем какая-то точность должна быть. Действительно, меня дважды исключали из партии. В партию я вступал по глубокому убеждению после XXII антисталинского съезда. Действительно, был суд, меня уволили со студии, поставив штамп, что я профессионально непригоден и не могу быть использован в кино ни на какой работе. Этот документ существует до сих пор, его никто не отменял. Сейчас столько мифов, столько фантазий, столько рыдающих людей. Как сказал Ролан Быков: “Теперь столько кинематографистов расчесывает комариные укусы, выдавая их за фронтовые ранения”. И тем не менее был суд, мне предъявили обвинение в растрате государственных средств в особо крупных размерах, – фильм-то стоил немалые деньги. К великому сожалению, потом долгие годы мне не пришлось заниматься кинематографом. Роман с Сусловым. Картину резали, жгли. Вышел соответствующий приказ об уничтожении картины “Комиссар”. Мне позвонили и сказали, что во дворе киностудии им. Горького жгут мою картину. Все происходило за закрытыми дверями, меня никто не хотел принимать. Я решил обратиться в родной ЦК партии, посчитал, уж если обращаться, то к самому Суслову. Наш роман с ним длился почти 20 лет – 20 лет я к нему обращался, написал множество писем, - знаю, что все они дошли до адресата. У меня установились доверительные отношения с его помощниками. Один из них даже исправно присылал нам с женой поздравления на революционные праздники. Ибо человек есть человек, и в разных структурах были разные люди. Как говорил незабвенный Евгений Шварц, порядочный человек - это тот, кто делает подлость без особенного удовольствия. Мне повезло, в моей жизни было много порядочных людей: один из них - это помощник Суслова С.П.Гаврилов. Когда начали жечь картину, я ему позвонил, был уже поздний вечер, он оказался в кабинете. Говорю: “Жгут картину!” – Он: “Не может быть! Пишите Михаилу Андреевичу и звоните завтра утром”. Я звоню, он мне говорит: “Приходите через час”. Я пришел, он выносит мне резолюцию Суслова: “Товарищу Романову прекратить безобразие”. Так резолюция серого кардинала остановила уничтожение картины, и она на долгие годы была отправлена под арест. Забытый перестройкой Из картины ушло несколько сюжетных линий – сейчас об этом очень тяжело вспоминать. Но позже, когда появилась возможность что-то доделать-переделать, я долго думал, а потом понял: не стоит ничего менять, надо оставить все так, как было снято тогда, ибо эта картина не только произведение искусства – простите за высокий штиль – это и документ своего времени. Можно ли было в то время снимать такие картины? Нет, почти нельзя. Но надо было это делать. И многие что-то делали, каждый на своем месте. Как ни удивительно, самые грустные дни, которые я пережил, - это дни взлета демократии в нашем демократическом сообществе: ликования, V-й съезд кинематографистов, свобода, гласность, освобождение полочных картин – и они, действительно, соскакивали с “полки” одна за другой, правда, потом куда-то фактически все исчезли, кроме двух-трех. Но у меня была ситуация абсолютно безвыходная: в ноябре 86 года меня вторично исключили из партии, и исключил меня не кто иной, а Борис Николаевич Ельцин. Я достаточно критически относился к тому, что происходило тогда, и написал ему письмо, где на 80-ти страницах дал анализ ситуации в российском кинематографе, - это были мои предложения, что сделать, чтобы наше искусство не замерло во времени. В ответ последовали репрессии: меня заочно исключили из партии, открыли очередное уголовное дело. И в то время, когда мои товарищи ликовали, меня поочередно вызывали в верховную, городскую и районные прокуратуры. Но наступил знаменитый Московский кинофестиваль 87 года. После долгого перерыва на него приехали истинные звезды мирового кинематографа: Федерико Феллини, Джульетта Мазина, Роберт де Ниро, знаменитый колумбийский писатель Гарсиа Маркес... Состоялась пресс-конференция, я тоже попал на нее, - меня почему-то пропустили. Обстановка была очень непринужденной, присутствовало огромное количество иностранных журналистов, они наивно спрашивали: а про бисексуалов можно, а про гомосексуалистов?.. Им отвечали: можно. Один колумбийский критик спросил: "Господин Климов, а что, уже все полочные картины освобождены?" Его сразу заверили, что все. И тут нечто иррациональное меня подняло, и я прошел через весь этот переполненный зал, наступая на чьи-то ноги, ничего не видя перед собой, только побелевшие физиономии своих коллег, и сказал: 20 лет я молчал, теперь дайте мне сказать. Моя речь была очень краткой, я сказал примерно следующее: 20 лет назад я снял картину, я не знаю, хорошая она или плохая, но я сделал ее так, как достало у меня в то время сил и умения; эта картина о боли человечества – о шовинизме; эта картина о роковой судьбе еврейского народа; в ней снимались крупнейшие русские актеры, - посмотрите эту картину и скажите, хорошая она или нет. Пресс-конференция после этого почему-то сникла, на меня двинулась армада телевизионщиков, фотокорреспондентов, - я никогда ранее с этим не сталкивался. Когда я вырвался из их объятий, в коридоре меня ждал весь белый Э.Климов, председатель пресс-конференции, он прошептал: “Вы знаете, что ваша картина не нравится Горбачеву?” Мне тогда было уже все равно. Я, вообще, против ненормативной лексики, поэтому очень не люблю творчество Сорокина, но тогда я по-сорокински отреагировал и на Горбачева, и на всех них. На следующий день Горбачев принимал Маркеса, и тот рассказал ему о моем демарше. Дана была команда сверху. Через день мне позвонил замминистра нашего кино и спросил: “Вы все еще настаиваете, чтоб “Комиссара” показали?” Дальше все было, как в сказке. Был назначен просмотр в Белом зале Дома кино, в том самом зале, где в 67 году меня исключили из партии за того же “Комиссара”. В зал набилось невероятное количество самого разнообразного люда. Я стоял растерянный, потрясенный; навстречу мне шла какая-то женщина, казавшаяся мне необычайно красивой, она влепила мне поцелуй и сказала: “Ну, дождались”, - и тут я понял, что это Алла Борисовна Пугачева. Дальше все происходило, как в сказке – уже во время последовавшей за просмотром пресс-конференции пришла телефонограмма: “Есть разрешение, картина “Комиссар” выйдет в прокат”. Вскоре картина была показана на Берлинском кинофестивале. Так из “черной” дыры мы вырвались на Запад. Но дело не в фестивале, дело в том невероятном резонансе, который имел фильм в Европе. В 88 году в Берлине “Комиссар” выиграл сразу четыре приза, что беспрецедентно для такого фестиваля, - здесь об этом не было ни строчки. За этим последовало участие на других кинофестивалях. На Западе у “Комиссара” невероятно успешная судьба, у него очень много крупных международных призов, в том числе очень важные для меня церковные призы. Там картина до сих пор идет в кинотеатрах, ее регулярно показывают на телевидении, продают на видеокассетах, скажем, в США кассета стоит 60 долларов. Картина в обиходе кинематографических школ, ее ценят не как полочную, не как перестроечную, а, очевидно, за какие-то свои нравственные и этические качества. Все с моей картиной летали, получали призы, я об этом ничего не знал. В Берлине кто-то хватился: а где же режиссер “Комиссара”? Мне звонят из министерства, говорят: “Надо ехать в Берлин”. Я отвечаю (у меня есть такое плохое свойство): “А я без жены не поеду” – “Но у нас с женами никто не ездит”. Тогда, действительно, не ездили, это сейчас такую моду взяли, с жёнами, да на отдельном самолете. Но нам сделали исключение, и мы вылетели в Берлин. Там уже собрались все наши критики, те самые, которые создавали перестроечный кинословарь 86 года. А Бабеля в этом словаре нет, а Зускина нет, а Михоэлса нет. И никто даже сегодня об этой подлости вспоминать не хочет. А если мы не будем об этом вспоминать, ничего хорошего нам впереди не светит. После Берлина нас выпустили в Австралию, потом, со скрипом, в Иерусалим. О, незабываемый Иерусалим! Это сейчас Израиль другой. А я им говорил: не торопитесь, вы такое получите! Но они тогда не понимали. Мордюкову задарили таким огромным количеством подарков, что понадобилось два грузовика, чтобы все их вывезти. У картины за рубежом очень много призов. Как вы понимаете, рейтинги - это все условность, но тем не менее мы все ими живем: “Комиссар” был признан лучшим фильмом года в ФРГ, Швейцарии, Швеции, ГДР. В ГДР фильм через неделю показа запретили, и тогда в Дрездене начались студенческие волнения (в это время там служил товарищ Путин, он должен об этом помнить), и в результате протестов фильм был возвращен на экраны. В Германии картина “Комиссар” была признана самой успешной русской картиной в послевоенной Германии, ее там и сейчас показывают 5-6 раз в год. На Западе, в отличие от России, – это только для информации, это не вызывает у меня восторга – у “Комиссара” огромная пресса, о нем написаны сотни статей, о нем снято несколько фильмов. Все это, конечно, меня радует, но, повторяю, я-то снимал фильм для России, для своего народа. Горбачев, яростный противник картины, ничего в ней не понял. Это вообще очень темные люди. Не то что необразованные, не бюрократы, но это просто темные люди. Он мне как-то звонил в Бремен несколько лет назад – он сейчас читает лекции на Западе - спрашивал разрешение использовать кадры из фильма для своих лекций. Говорит: хочу использовать два фильма – “Броненосец Потемкин” и вашего “Комиссара”. Не хотелось, чтоб все было в прошлом. Не хотелось, чтоб все было в прошлом. Мы начали новую большую работу с Быковым, но он ушел, аактера, равного ему, я не вижу. Есть прекрасные актеры, но нет Ролана и нет фильма. Пока суд да дело, я написал... нечто – не хочется говорить, сценарий, сейчас все стали писать сценарии, и они воспринимаются как подделка, - я иначе отношусь к этого рода литературе. Это одновременно еще и роман. Он вышел в Германии, переводится на другие европейские языки. Называется “Возвращение в Иерусалим: история для кино, длиною в 20 лет”, к сожалению, его сюжет уже растаскивают другие режиссеры. Последние годы я живу в Германии. Я не эмигрант, я российский гражданин, у меня нет постоянного места прописки за рубежом, у меня так называемая “виза почета” в Германии за заслуги перед немецкой культурой, которую я продлеваю раз в два года. Я пишу, читаю лекции в академии кино Германии и Швеции - за этим не стоит больших денег. Все еще мечтаю снять фильм о России. В России же у меня нет никакой работы: никто не дает денег ни на фильм, ни на какие другие проекты. Недавно я решил позвонить министру культуры Швыдкому. Ему сказали: “Вам звонит Аскольдов”. И я слышу его вопрос: “А кто это такой?” Мне оставалось только положить трубку, потому что работать с псевдокультурой бессмысленно. Я ничего не выпрашиваю, никому себя не навязываю. Я отказался здесь от всех наград: меня выдвинули на Ленинскую премию, я попросил меня снять, выдвинули на Государственную, я написал письмо с отказом, - но я просил только за себя, не за актеров. Мне не хотелось ничего брать от государства, которое столь цинично вело себя по отношению к картине. То, что мы сегодня видим на экранах, это не кино и не телевидение. Я не хочу никого охаивать, но я очень хотел бы увидеть человека, который бы рассказал, что с нами сегодня происходит, на любом сюжете, – на мой взгляд, этого нет и в театре. И еще здесь поразительно неадекватно относятся к тому, что происходит на Западе. У наших людей нет представления, что такое Запад, что такое западная культура, в ней никто из наших не интегрировался и не интегрируется никогда. Потому что капитализм - это очень плохо. Тут почему-то прочно утвердилась идея: как повезло тем, кто уехал на Запад и там прижился. Да пропади это все пропадом. Прекрасней, светлее людей, чем в России, нет нигде и быть не может. По необходимости все мы там. Я места себе здесь не нахожу. Я самоед, мне очень тяжело думать о судьбе моей страны. Я вижу величайшую несправедливость, которую некто ниспослал России. Раньше все было ясно, я знал с кем бороться, как противостоять системе, сейчас я не знаю. Сегодня настолько всем правят деньги, всем на свете. Интеллигенция в России никогда не была солидарна, но такой разнузданности, такого циничного, равнодушного отношения к людям никогда ранее она не демонстрировала. Это меня не то что тревожит, я места себе здесь не нахожу, - я не хочу быть среди них. В России картина была номинирована только на “Нику” - премию получил Быков, Недашковская, получил оператор, получил композитор, - и ничего не дали Ноне Мордюковой, после чего она попала в больницу. “Забыли” об актрисе, которую Британская энциклопедия назовет лучшей актрисой ХХ столетия и именно за игру в фильме “Комиссар”! История этого фильма действительно абсолютно необычна. По мне ездили танком двадцать с лишним лет, но я не спился, не продался, не приполз на коленях и не разрушился – то, что внутри наc происходит, никто не знает, – но внешне я не дал им порадоваться. Для чего я все это делал? Во мне живет такая идеалистическая, утопическая идея, мне кажется, что искусство может изменить человека, я думал, что, увидев картину, они станут лучше. Может, я ошибся? Очерк создан на основе выступления А.Аскольдова в Еврейском культурном центре на Никитской и личных бесед с режиссером. Записал Андрей Сотников. Опубликовано в журнале «Новый Берег» 2004, №4