НЕТ ВЫХОДА

Идо Нетаниягу (из интервью)

— Евреи не понимают ненависти к себе. Потому что понять и признать существование такой вот необъяснимой ненависти, которой нельзя противостоять теми способами, которые нам кажутся эффективными, очень тяжело. Считается, что Холокост и антисемитизм случились из-за того, что Гитлер пришел к власти. Но на самом деле все наоборот — Гитлер пришел к власти потому, что существовал антисемитизм, он использовал антисемитизм, чтобы завоевать любовь народа. Он видел, как пришел к власти мэр Вены антисемит Карл Люгер, и понял, что ненависть к евреям — мощнейшая сила. Но признать это невероятно тяжело, потому что если мы признаем, что Холокост или погромы не были проблемой отдельно взятого периода времени в отдельно взятом месте, то тогда возникает вопрос, какое у нас будущее.

 Младший брат премьер-министра сделал верный вывод из трагедии Холокоста: "Гитлер пришел к власти потому, что существовал антисемитизм, он использовал антисемитизм, чтобы завоевать любовь народа".

 Юдофобия в России носит всеобщий, коренной характер. Рано или поздно этот факт будет использован, чтобы, по словам Идо, чтобы завоевать любовь народа. Но слушаем его дальше:

"Это вывод, к которому пришел сионист Леон Пинскер здесь, в России. Он создал сионистское движение, сорок лет возглавлял его, живя в Одессе. Он думал, что если евреи будут эмансипированы, получат образование, перестанут говорить на идиш, выучат русский, снимут традиционную одежду, антисемитизм закончится. Пинскер основал журнал, читал лекции, занимался образованием и защитой прав евреев. А через сорок лет начались погромы. Первые погромы 1881 года, которые устраивали образованные люди, русская интеллигенция. Они оказались самыми ярыми антисемитами и вдохновляли на погромы народ. Пинскеру было шестьдесят, когда он понял, что сорок лет своей жизни заблуждался. Представляете, какое мужество должно быть у человека, чтобы это признать? Тогда он понял, что единственное приемлемое решение — это создание отдельного еврейского государства, в котором евреи будут сами строить свое будущее и не будут зависеть от других народов, от их доброй или злой воли, от настроения их правителей".

 И сегодня - единственная защита евреев в этом мире, если они хотят остаться евреями, Израиль и ЦАХАЛ. Пресловутое "мировое сообщество, НАТО, Евросоюз, в случае чего, поведут себя также, как союзники во Второй мировой, не сбросившие ни одной бомбы на подъездные пути к Аушвицу. не пошевелившие даже пальцем, чтобы остановить геноцид нацистов. Скажут: но они же сражались с рейхом и победили Гитлера. Верно, но это слабое утешение еврейству Европы, которое практически перестало существовать к дню победы. 

ОТЛЕГЛО ! ОНИ ОПЯТЬ НА СВЯЗИ.

"Информация о том, что диалог между президентом РФ Владимиром Путиным и президентом США Бараком Обамойпрекратился, неверна. Об этом заявил пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков в эфире радиостанции "Эхо Москвы"."

 А хорошо бы, чтобы эти двое решили уединиться на каком-нибудь необитаемом острове в Тихом океане и отказались бы от всякой связи с окружающим миром. Отдохнули бы по людски, тихо, спокойно на горячем песочке пляжа, под пальмами. Поговорили бы от души о том, о сем - мирком и ладком под тихий шелест волн океанского прибоя. Рано или поздно Путин сказал бы:

                      - А чего это мы, Боря?

 Обама бы ответил:

                      - Вот и я думаю, Вова, чего?  Давай что ли обнимемся?

 И они обнимутся и договорятся отдохнуть на чудном острове еще месяц-другой. Вот это будет здорово! Вот тогда все народы мира дружно скажут: ОТЛЕГЛО! 

МНЕ ЖАЛКО РОССИЮ

"Дикая страна Россия, а люблю ее". Исаак Левитан.

Странное дело, с годами, сталкиваясь с юдофобией в русском разливе, перестал чувствовать злость, ненависть к антисемитам и даже обычное раздражение. Чаще всего приходит острое чувство жалости, как, обычно, жалеешь тяжело больного и даже неизлечимо больного человека. Я понимаю, что психическое это заболевание часто переходит в форму агрессии и тогда больной становится крайне опасен. Я понимаю это, но все равно ничего не могу с собой поделать: мне жалко русских юдофобов, сколько бы злых слов я не произносил в их адрес.

 И жалко, прежде всего, потому, что я люблю свою родину, и ничего не могу с этим поделать. Люблю ее природу, люблю ее просторы, люблю ее песни и яык, люблю русскую провинцию, люблю свой родной город, люблю культуру России и русский талант. Я люблю свою родину. И это так нормально, несмотря на муки неразделенной любви. Что делать – подобное часто встречается в личной жизни каждого человека. Вот и у еврея с Россией любви взаимной не получилось. Обычное дело, такова жизнь. Но жить с любовью гораздо выгодней, чем с ненавистью. Любовь плодотворна, ненависть – разрушительна. Юдофобия – беда России, да что там беда – трагедия. Еврей, бесспорно, виноват перед этой страной. Виноват в том, что он есть, что он пришел в Россию со своим Богом, со своей чуждостью, со своей энергией от ангела и от дьявола. Правда, не еврей пришел в Россию, а Россия пришла к еврею, как пришла к татарину, финну, чеченцу или поляку… Может быть, и за этот невольный приход, она так ненавидит инородца, не в силах отличить победу от поражения. Все так. Еврей виноват уж в том, что он есть, но как совместить державность с расовым одиночеством? Невозможно это. Империя ненавидит сама себя за то, что она империя? Как же все сложно в давней русской болезни. Как запущена, как чревата недобрым исходом эта болезнь, а только глупый и злой человек может желать зла своей родине-матери, какой бы она не была. По мере своих сил я помог России излечиться, выбрав местом жительства Израиль. Мой характерный облик она видит редко. Моему примеру последовали сотни тысяч потомков Иакова. Пройдет лет десять – двадцать и ни одного еврея не останется вокруг Москвы, но подлинную трагедию психического заболевания ненавистью полный исход «избранного народа» не излечит. Он все равно останется в России невидимо, неким призраком, корнями своими, истребить которые невозможно, так они глубоко проникли в почву русской жизни. Вот в этом подлинная вина народа еврейского перед Россией: не в Свердлове, Троцком или Розе Землячке эта вина, а в Матвее Антакольском, Исааке Левитане, в Борисе Пастернаке, Осипе Мандельштаме,  Иосифе Бродском, Исааке Бабеле, в детском стишке Самуила Маршака или Агнии Барто, в песнях Дунаевского, в фильмах Сергея Эйзенштейна и Михаила Рома… Вся почва России, как могучей грибницей, пропитана еврейским следом – и его хватит, к несчастью, чтобы вечно подпитывать ненавистью тяжкий психоз коренного народа. Вот за это хочется каяться и просить прощения у моей родины, чьи корни, надо думать, навсегда поражены «еврейской грибницей». Кто-то начнет мне доказывать, что с добром и талантом пришли к России упомянутые мною люди, а с ними еще тысячи-тысяч талантов, но жизнь наша полна парадоксов, когда добро сеет зло, а благодарность перерождается в упомянутую мной неоднократно зависть и ненависть.  Так что перестанем сетовать на судьбу – вина евреев перед Россией, да не только перед ней, очевидна. Бороться с тяжким психозом юдофобии бесполезно, лечить его поздно. Утешимся, все-таки, тем, что неразделенная любовь гораздо лучше и плодотворней, чем любая форма равнодушия или нелюбви. И пусть Россия лечит свою измученную совесть, тысячелетнюю неспособность наладить на добрых началах жизнь страны, мифом о еврейской злокозненности, попытках «проклятых жидов» уничтожить Святую Русь. Пусть так и  будет, если юдофобия - последнее лекарство, способное спасти  великую державу от суицида, в сознании трагедии своей неизлечимой, психической болезни. Я готов терпеть, пусть только живет моя любимая родина. Повторю – мне жалко Россию, мне искренне ее жалко.

ДВАЖДЫ ДВА рассказ

  В другом каком-нибудь месте, например, в России, они бы никогда не увиделись. Другое дело, небольшое пространство нашей страны. Здесь возможны самые фантастические встречи. Но о самой встрече я расскажу потом, сначала речь пойдет об одном из героев этой простой истории. 

 Сема Фурман сидел в сквере, на скамейке, в тени чахлой акации, в компании таких же, как и он, немолодых и очень немолодых людей, и говорил сердито так:  

-         Перестаньте мне толковать, что я не люблю Израиль. Я не люблю себя в Израиле. Вы спросите почему? Это трудный вопрос и отвечать на него придется долго, так что поверьте мне на слово. 

 Ему поверили на слово просто потому, что к этому часу солнце миновало кружевную крону акации, и старикам пришлось искать новое место на бульваре. Они ушли, а Сема Фурман почему-то остался в одиночестве  жариться на солнце.

  На этот раз его удержало не обычное раздражение, а непередаваемое , странное ощущение слежки. С некоторых пор Семе стало казаться, что за ним кто-то внимательно наблюдает. Прямо до мурашек по спине стало казаться. Только один раз, быстро, по возможности, обернувшись, Сема увидел глаза наблюдателя за сильными линзами очков. Застывшие, не моргающие глаза эти смотрели на Сему с наглой пристальностью. Вот и теперь на скамейке в сквере ему померещился тот же змеиный взгляд. 

 Он резко, опять же по возможности, поднялся, и глаза эти тут же исчезли, растворились в сухой зелени кустарника, будто их и не было. 

 И тут Сему кольнуло это вечное ощущения обиды, даже оскорбления и досады на самого себя. Было разное в долгой жизни Фурмана. Но стыд и муки совести он испытывал по поводу совсем несерьезному. Из детства был этот повод. Дело в страхе перед цифрами. Сема чуть ли не до восьмого класса никак не мог одолеть таблицу умножения. А его сосед по парте, некто Уринсон, как раз наоборот отличался блестящими математическими способностями. Учительница арифметики всегда советовала Фурману брать пример с Уринсона. Он ненавидел соседа и эту учительницу, а однажды сделал подлый поступок. Соседа в тот день не было в школе, и Сему попросили передать Уринсону проверенную тетрадь по арифметике. Фурман не сделал этого. В кабинке школьного туалета он с ненавистью разорвал тетрадь отличника, бросил клочки в унитаз и спустил воду. 

 Сколько лет прошло с тех пор. Всякое было в жизни Семы, но забыть тот поступок он не мог, как ни старался. 

 Тот школьный комплекс неполноценности оставил еще один след в привычках Семы. Была у него извечная присказка: « Дважды два - четыре, семью восемь – пятьдесят шесть». Странные эти слова он выборматывал вот уже многие годы в самых, казалось, неподходящих обстоятельствах.   

 Но мы отвлеклись. Разговор шел о слежке. Однажды Фурман увидел те же глаза, сидя  в автобусе, на переднем сидении. Автобус стоял на перекрестке, у светофора, а по «зебре» медленно шел обладатель сильных линз, неестественно развернув голову. Он вновь пристально смотрел на Сему. Этот характерный взгляд наблюдателя нельзя было перепутать ни с чем. И снова по спине Фурмана поползли мурашки. 

  Теперь надо бы объяснить, почему Сема не нравился сам себе в Израиле. За этим, вопреки его утверждению, особой загадки не обнаруживалось.

  У Фурмана в городе Харькове был свой садик, в черте города. Там, лет тридцать назад, ему разрешили поставить небольшой домик. Сема этот домик поставил, и с тех пор проводил на земле месяцев восемь в году, с ранней весны до поздней осени. Отсюда он ездил на работу, используя для этой цели прямой троллейбус, в сад и возвращался после трудов праведных в университете, на площади Дзержинского, где Сема с незапамятных времен беспокоился о снабжении одной из крупных учебных лабораторий.

 Семье ( жене и детям) поначалу не нравилось странное пристрастие Семы  к земельному участку. Жена подозревала, что в летнем домике Фурман ей изменяет, но потом ревновать перестала, так как поняла, что муж изменяет ей с садовыми растениями: овощами и фруктами. А эта измена могла считаться не только простительной, но достаточно прибыльной.

 Сема воровать не умел, хотя и были у него такие возможности, а жить на одну зарплату с двумя детьми было затруднительно. Супруга Семы не ходила на службу, занимаясь домашним хозяйством, уходом за престарелыми родителями, и воспитанием детей. 

 С некоторых пор к кругу ее обязанностей прибавилось консервирование урожая, полученного мужем на пяти сотках семейной усадьбы. Сема к своему сельскому хозяйству подходил основательно, по науке, трудов не жалел – и в итоге урожаи получал отменные. Лично Фурманом, на кухне, был оборудован специальный шкаф с полками для  консервируемой продукции. Им же был приобретен, по большому блату, морозильный шкаф, редкость по тем временам, где Сема долго хранил в свеже - замороженном виде ягоды и фрукты.

 На самом верху кладовки в доме Фурмана стояли трехлитровые банки с патиссонами, ниже место занимали помидоры и огурцы. Еще ниже закатанные емкости с черной смородиной и компоты: яблочные, грушевые, вишневые. 

 На одной сотке Фурман выращивал голландскую картошку и урожай получал настолько отменный, что домашней, рассыпчатой картошки в доме хватало почти на всю зиму.

 Свои служебные обязанности Сема выполнял неплохо, но без особого рвения. Как-то его вызвало к себе ново - назначенное начальство и спросило с улыбкой, почему он, Семен Довидович, так пунктуален, что ровно в 4 часа, ни секундой раньше, ни секундой позже, отправляется домой. Фурман был откровенен. Он сказал так: 

  - Видите ли, уважаемый, пол дня я работаю на дядю, а пол дня на себя. Было бы странным вкалывать в гостях, когда тебя с нетерпением ждут дома. 

-         Не наша, не советская, у вас психология, - сказало начальство, но оставило в покое снабженца, так как понимало, что не ворующий и не пьющий Фурман дорогого стоит. 

 Потом он вышел на пенсию, год в год, день в день, и всецело отдался сельскому хозяйству. Семе удалось присоединить к своему участку сотку неудобьев оврага, и он на этой сотке устроил  делянку, где занялся опытами в духе Мичурина, который, как рассказывают, погиб, упав с клубники. 

 Надо ли говорит, что вплоть до отъезда в Израиль, Сема Фурман на здоровье не жаловался, спал хорошо, аппетит имел отменный и никогда не страдал бессонницей. Умаявшись на своем участке, он всегда спал крепким сном младенца с сознанием выполненного перед родиной и семейством долга.

 На причинах переезда Фурмана не стану долго останавливаться. Были они невнятными, путанными. … Здесь и внезапная чудовищная бедность, и обида на все и на всех, и постоянные набеги грабителей на садовый участок Семы. Зимой 1991 года они вынесли из домика все, что могли, включая садовый инвентарь, даже старую проржавленную бочку из заснеженного сада воры укатили куда-то.

  Фурман с большим трудом восстановил утраченное, но летом и осенью нужно было стеречь сад с ружьем, чтобы спасти урожай от вечно голодных бомжей с трясущимися руками. Но самым главным было не это. Начались проблемы с поливом сада. Прежде вода поступала централизованно, от общей насосной станции, колодцев и других скважин в округе не было, а водокачка пришла в полную негодность. На ремонт или ее замену денег в садовом товариществе не нашлось,  и понял Сема Фурман, что миру, в котором он спасался годами, пришел конец. 

  Так он и оказался в Израиле. Сема сразу попал в каменный, душный, густо заселенный, мешок Бат-Яма и возненавидел себя в этом мешке со всей страстью немолодого человека, вынужденного жить под старость не своей, а чужой жизнью. 

 В первый год он сделал робкую попытку обработать небольшой, запущенный участок перед домом, но был грубо остановлен  управляющим. Затем Сема попытался найти успокоение у моря, но оно было  огромным, неуютным и чужим. … Даже на пляж, со временем, Фурман перестал ходить. 

 Бессонницы стали мучить Сему. Из человека деятельного он превратился в существо слоняющееся, а такие превращения не проходят даром для пожилого организма. Фурман ложился поздно, засыпал, по привычке сразу, но просыпался через два-три часа и больше уже не мог заснуть. Он мучился, боясь лишним шумом потревожить домашних. Сема и жалости их не хотел, а потому лежал на кровати неподвижно, с открытыми глазами и вспоминал о разных способах посадки, прививки и скрещивания растений. Однажды, словно в бреду, он понял, что годами не так разводил гуано для полива своего опытного виноградника. Фурман в ту ночь так расстроился, будто от того, неправильного полива, и пошли все его нынешние горести новой жизни.  И странно, при всех огорчениях, Сему не переставала мучить совесть за тот некрасивый, детский  поступок в школьном туалете. 

 Фурман - человек добрый и неглупый - отверг соблазн обвинить во всем евреев и еврейское государство. Он вообще никого не хотел обвинять в том, что с ним произошло. Сема и своей вины не видел ни в чем, а потому двигаться и жить бедняга стал как-то покорно, равнодушно, по инерции, не живя, а просто существуя, доживая свой век. 

  Он не любил магазины. Там приходилось считать деньги, но в последнее время Фурман ходил за покупками все чаще. У жены стали болеть колени.

В огромном торговом мегаполисе Сема вновь уловил слежку. На этот раз за ним не только следили, но и преследовали , осторожно впрочем, сохраняя дистанцию. Шли за ним  вдоль мясного ряда, затем вдоль молочного… Сема метнулся за угол, к бескрайнему отделу промышленных товаров, хитро спрятался у горы кроссовок, выждал, затем направился дальше, убежденный, что избавился от немигающих глаз за сильными линзами очков. Он даже испытал что-то, вроде разочарования, от своей ловкости и неожиданной способности уходить от слежки. 

 Простояв некоторое время у кассы, Фурман расплатился, брезгливо покопавшись в кошельке, переложил продукты из казенной, прозрачной тележки в свою – непрозрачную и покинул магазин, волоча за собой сумку с продуктами на колесиках. Он прошел метров сто по направлению к дому и обернулся. Преследователь шел за ним. И тут Фурман заметил с облегчением, что этот человек не только скверно видит, но еще и заметно прихрамывает.

 Ладно, решил Сема, я тебе покажу! На ногу Фурман был по-прежнему легок и он пошел , пошел, ускоряя шаг… 

-         Сема! – беглец услышал  за спиной хриплый и отчаянный крик. – Сема, ты?! 

Фурман остановился и повернулся. Он узнал этот голос, а человека никак не мог узнать. С голосом он встречался когда-то давно - с человеком нет. 

 Преследователь приблизился, хромая, вытер потное лицо мятым платком, даже очки стащил с крупного, угреватого носа. 

-         Узнаешь, гад ? – спросил он, задыхаясь, но ласково. 

Сема только головой покачал. 

-         Ну и черт с тобой, - сказал старик, но затем повел себя странно. – Стой! – приказал он Фурману, совершив неловкий маневр туловищем, прижался спиной к его лопаткам. Потом провел ребром ладони над темечком. – Нормалек! – радостно выпалил он. – Так и думал! Я тебе перерос, Сема, перерос! 

-         Уринсон, - тихо сказал Фурман. – Это ты? 

-         А кто еще, скотина! – прохрипел старик, обнимая Фурмана. – Кто еще? Это я, Ури, своей собственной персоной. Узнал, наконец! 

-         Господи, - бормотал Фурман, тычась носом в шею хромого. – Откуда ты взялся? 

-         А ты, - хрипел Уринсон. – Сам как?…

Потом, сидя на первой же скамейке, они вспоминали, сколько лет не виделись. Вышло, что ровно 60 годочков, с тех пор как учились вместе в восьмилетке №35, города Харькова, а потом, в сороковом году, отец Уринсона, офицер – танкист, получил новое назначение. 

-         Сема, - сияя, хрипел Уринсон. – Знаешь, как я тебе завидовал и ненавидел тебя в школе. Ты в какой-то год быстро вырос, а я оставался самым маленьким. Помнишь, я стоял всегда последним в шеренге на физкультуре, а ты первым. Ты всегда был ведущим, а я – замыкающим. Глупость, да, но меня это всю жизнь мучило. Раненый лежал на болоте, кровища хлещет, а она вдруг опять обида эта: не на фашиста - гада, а на тебя  - версту хренову, а теперь я могу умереть спокойно, потому что перерос самого Фурмана. Ну, встань, давай еще померемся. 

 Сема покорно вставал, чтобы его друг вновь мог убедиться в своем росте. Он был взволнован этой встречей и рад так, будто вернулся в детство. А потом они стали рассказывать друг другу роман своей жизни. И были в рассказах своих искренни, как дети или, как родные братья, которые по странной случайности не виделись очень долго. 

 Школьные друзья ушли на войну в мае сорок четвертого года. Фурман провоевал в артиллерийском полку до Дня победы, а Уринсона сильно ранило под Лиепаей. Года три он валялся по госпиталям,  выжил и даже закончил после войны высшее учебное заведение. Старики рассказывали о своих детях и внуках, вспоминали школьных товарищей и учителей и никак не могли наговориться. 

-         Знаешь, - сказал Сема. – Я тебе тоже люто завидовал. Пятерочки твои ненавидел по арифметике. Я однажды твою тетрадь в клеточку с домашними заданиями в клочки порвал и спустил в унитаз.

-         Ну и черт с ней! – равнодушно отреагировал Уринсон, потребовав, чтобы Сема вновь, в очередной раз, поднялся, чтобы убедиться в равенстве их стариковского роста. 

 Фурман покорно вставал, потом они вновь садились и продолжали свой бесконечный разговор. 

 Уринсон поведал, что ранило его маленьким, а расти он стал почему-то в госпитале. Когда он попал туда, не было в нем и метра шестидесяти, а вышел на 14 сантиметров выше.

 Из дальнейшего разговора выяснилось, кстати, что оба увлекались сельским хозяйством, но Уринсон не так  фанатично, как Фурман. Поспорили они, правда, о лучших сортах огурцов, но вскоре спор прекратили, справедливо решив, что в разном климате и в разной почве и рассада должна быть разной. И о здоровье, конечно, зашел разговор. На бессоннице старики остановились особенно подробно. Уринсон знал несколько хороших рецептов засыпания. 

-         Знаешь, - сказал ему вдруг Фурман. – А я бы тут, на скамеечке, прикорнул с огромным удовольствием, честное слово! 

-         А чего, - прохрипел Уринсон. – Попробуй, а я тебя покараулю. 

 Оба старика посмеялись этой дикой идее, но тут  Сема, наконец, вспомнил, что в его сумке полно скоропортящихся продуктов, и они направились к дому Фурмана. Шли, не торопясь, и потому, что один из стариков прихрамывал, и потому, что некуда им было торопиться: с ними была их честно, трудно прожитая  жизнь и равенство в судьбе и росте. 

 Могу добавить только одно. Муки совести отпустили Семена Фурмана. После той встречи он перестал вспоминать мерзкие обрывки тетради в унитазе школьного туалета. Но присказку свою дурацкую так и не перестал повторять. 

 - Дважды два – четыре, - бормотал время от времени Сема. – Семью восемь – пятьдесят шесть.   

ГОЛОВА БЕРЛИОЗА

 За каждым героем литературного произведения стоит автор. Выходит, это сам Михаил Афанасьевич Булгаков приговорил к жуткой смерти несчастного атеиста – Михаила Александровича Берлиоза. И здесь возникает резонный вопрос: где пресловутый гуманизм, плюрализм, демократизм, коим обязательно должно быть отмечено творчество настоящего «инженера человеческих душ». Ну, не хотел стать Берлиоз свидетелей пришествия, был готов спорить, доказывать свою правоту. За что же его так безжалостно?

 Мне скажут: Булгакова понять можно - писал он «Мастера и Маргариту» в тяжкое время атаки отечественных мужичков и местечковых умников на основы православия и вообще христианской веры. Но, заметим, 40 веков разные умники и дураки стараются сокрушить основы еврейского бытия, причем способами самыми жестокими, беспощадными – и ничего: жив еврей и жива его вера. Значит, дело было не в бедном атеисте – Берлиозе, а в самих устоях веры народной. Тут бы и разобраться «без гнева и пристрастия». Так нет – сразу и под трамвай одного из спорщиков.

 Он, Берлиоз, конечно, вдвойне грешен, так как не только подвергал сомнению основы христианской веры, но и к вере предков никакого отношения не имел, а проповедовал идеи мирового интернационала; верил, выходит, в близкое пришествие коммунизма на планете всей. При всех, как выяснилось недостатках, подобной веры все-таки нельзя отрицать за ней некий мессианский дух. Значит, в конечном итоге, спор на Патриарших прудах сводился к простейшей и вечной, как мир наш, дилемме: был Он уже на земле или не был, а только явится в будущем, осчастливив все человечество.

 Евреи – сторонники последней точки зрения, за что потомков Иакова на протяжении тысячелетий отправляют под разного рода «трамваи»: от костров инквизиции, погромов, изгнаний до Холокоста.

 Ну, не хотят они быть свидетелями мук и воскрешения сына Марии и упрямо настаивают, что события этого не было, хотя, как современники и единокровные братья, должны согласиться со страстями на Голгофе. Не соглашаются. Исследователи разного рода пишут, что именно в этом истоки современной юдофобии. Событие, мол, было, что не подлежит сомнению, и только злонамеренные, лживые и подлые люди могут его отрицать. При этом как-то не вяжется героическая стойкость отрицателей с их недоброй характеристикой. Отходы людские за свои убеждения не держаться. Им все равно во что верить: в Бога или черта. Нет, что-то тут не сходится.

 Вернемся к бедному Берлиозу. Голову ему писатель Булгаков отрезал не зря. Приговорил он атеиста не к смерти, а, в первую очередь, к муке и сам же об этом написал: «Михаил Александрович, - негромко обратился Воланд к голове, и тогда веки убитого приподнялись, и на мертвом лице Маргарита, содрогнувшись, увидела живые, полные мысли и страдания глаза».

 Классик русской литературы невольно противоречит сам себе, изобразив, таким образом, портрет головы председателя МАССОЛИТа. Дальше он утверждает, что «все теории стоят одна другой. Есть среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по его вере». Проще говоря, вера в Бога – залог бессмертия души, а атеист исчезает без следа. Сомнительно и это. Глаза-то пытаемого Берлиоза были полны не злого упрямства, а «муки и жизни». Вполне возможно, что и от сознания своей правоты. Да и с атеизмом не все сходится. Вот Антон Павлович Чехов писал прозу не хуже Михаила Булгакова, в Бога не верил, а душа его жива. Не лучше ли признать, что, как утверждал сам Михаил Афанасьевич, «все теории стоят одна другой» и не терзать столь поспешно тела «еретиков».

 Есть еще одно пугающее совпадение концепции замечательного писателя с реалиями наших дней: и сегодня борцы за истину в конечной инстанции полагают, что в награду за определенную веру человека ждут райские кущи. В нашем случае с некоторой поправкой: убил «еретика» – даровано тебе будет не просто бессмертие, а целый гарем девственниц в придачу.

 Увы, логика многих красивых идей приводит идеи эти к очевидной дикости и уродству.     

 Конечно, вся история    человечества похожа на пыточную камеру, где отдельные люди и народы исправно мучают и убивают друг друга, но, увы, евреи – клиент в этой камере постоянный. Где же берутся силы противостоять палачам, сменяющим друг друга последовательно, аккуратно и в обязательном порядке?  Загадка – загадок.

 И вот, наконец-то, понял, в чем причина нечеловеческого упорства народа еврейского. Разгадка явилась из «угла» самого неожиданного. Из «угла» мрачного и страшного, от застенков сталинских пыточных камер, да и разных прочих инквизиций. Известно, что чаще всего в живых оставались «враги народа», способные выдержать нечеловеческие муки и не подписать донос на самого себя. «Подписанты», как правило, получали «десять лет без права переписки». Тем же, кто сумел выстоять, иной раз оставляли право письменного общения с миром живых, будто в награду за силу духа и тела.

 Именно в этом я и увидел один из универсальных законов истории человечества. Выдержал пытку, не признался, что ты «парагвайский шпион» - есть шанс остаться в живых. Слаб оказался,  стал молить палачей о пощаде, предпочитая смерть муке, – и все – тебе конец и всему твоему роду. Вот и потомки Иакова на протяжении всей своей истории упрямо отказывались подписывать донос на самих себя, отстаивая свое первородство, будто знали, что за подписью этой последует гибель всего жестоковыйного народа, а с ней и надежда на подлинное пришествие машиаха для всего человечества.

  Крепка иудейская вера – это верно, но нерушимо и другое: еврейская любовь к жизни, как  таковой. К жизни в любом виде: полной радости или несчастной, мучительной. Народ, уставший жить, неизбежно исчезает в бездне времен. Народ палачей вынужден жить ненавистью, а потому обречен. Народ жертв, как это не парадоксально, способен преодолеть, казалось, непреодолимое.

 Еврейская неутомимость существовать, еврейская жажда жизни, еврейское чадолюбие хранила и хранит детей Иакова даже тогда, когда в очередной камере пыток терзают их тело и душу, требуя только одного: «Отрекись!».

 К пытке террором история приговорила не только евреев. Но они, как всегда, первые в очереди. «Отрекитесь от своей родины! От своего государства! От своей земли! Признайтесь, что вы «оккупанты, агрессоры»! Перестаньте сопротивляться. Вот подпишите бумажку за вас составленную – и все ваши муки уйдут». Верно, уйдут, но на место муки придет смерть. Палачи изобретательны. Пытки многообразны, да и каждый раз протокол допроса выглядит иначе.  Но суть всех перипетий еврейской истории всегда была одна и та же.

 И, конечно же, об этом не задумывался, да и не мог задуматься, писатель Булгаков, отправивший под колеса трамвая несчастного упрямца Берлиоза.

РОССИЯ. ОБРЕЧЕННОСТЬ БОЛЬШИНСТВОМ.

"Якутия. 8 мая 2013 г.. NVpress - Сегодня в 13 часов в Якутске был торжественно открыт памятник Иосифу Сталину, расположенного на территории ОАО «Алмазы Анабара». 

На открытие был специально приглашен секретарь Центрального Комитета КПРФ, депутат ГД РФ Казбек Тайсаев.  Участвовали в церемонии открытия генеральный директор ОАО «Алмазы Анабара», секретарь республиканского отделения КПРФ Виктор Губарев.  Пришли ветераны войны и тыла".  Из СМИ

 В России примерно 10% вменяемой публики все еще пытаются провести десталинизацию, то есть доказать подавляющему большинству населения, что кровавый террор, рабство, голод, нищета, бесправие – это плохо. Большинство же готово на неизбежные издержки только бы лечь под сильного хозяина, который избавит население северной державы от издержек псевдодемократического развития: коррупции, разгула криминала, инфляции. Большинство не желает отвечать за прошлое отцов и дедов, как не желает быть в ответе за будущее своих детей и внуков.Большинство готово жить ненавистью и агрессией.

 Есть две любопытнейшие и новейшие книги о юдофобии И. Сталина. Одна - книга Г. Костырченко: «Сталин против «космополитов» - издана в Москве, вторая А. Рашин: «Почему Сталин не убил всех евреев» - в США. Костырченко согласен с тем, что «вождь народов» был лютым антисемитом, но отрицает его намерение осуществить, следом за «делом врачей» депортацию и геноцид евреев СССР. Он пишет: «…. на основе старых слухов, бытовавших в интеллигентской среде…. Они, благодаря объявленной гласности – принялись «творить историю» - чуть было не состоявшегося «геноцида советских ерееев».  Рашин, напротив, убежден в намерениях Сталина выполнить завещание фюрера. Оба автора на сотнях страниц доказывают свою правоту. Костырченко - с претензией на научность, верность фактам и документам. Рашин - с помощью множества свидетельских показаний и мистики. Он, например, убежден, что Всевышний убил диктатора за святотатственное намерение расправиться с потомками Иакова на Пурим. Костырченко, как и ревизионисты Холокоста, рассуждает просто: нет документов, нет намерений и деяний, не учитывая, что документы, в отличие от рукописей, горят, уничтожаются с легкостью необыкновенной. Автор из США, наделенный богатой фантазий,  видит за обычной палаческой страстью диктатора и логикой тоталитарного режима некую руку потусторонних сил, чуть ли не Суд Божий. (Где он был, Суд этот, в случае Холокоста?) У меня же нет желания усложнять чудовищные факты истории 20-го века. Мало того, я убежден, что и «научный» и мистический подход к этой проблеме порочны сами по себе. Не еврей – Костырченко – страшится очередного «кровавого навета» на свой народ. Еврей Рашин страдает от понятной г о р д ы н и  ж е р т в ы.

 Человеку свойственно, при ясном сознании низменности своих намерений, всячески маскировать их соображениями «высокими». Совесть, стыд, стереотипы культурного наследия - мешают носителям зла признавать свою абсолютную природу. Человек страшится глубин ада внутри себя самого. Этот страх спасителен для психики индивида, но и ему, этому страху, человечество обязано всеми ужасами своей истории. Вор, грабитель убеждает себя в несправедливости распределения материальных богатств. Убийца, насильник мнит себя чистильщиком человеческого рода от балласта.   Ясно сознавая свои людоедские, человеконенавистнические наклонности, чудовища новейшей истории, вроде Ленина, Сталина или Гитлера, на уровне сознания или подсознания, маскировали свои подлинные намерения демагогией лозунгов, идеей. Все они гнали человечество к гибели под лозунгом построения «светлого будущего коммунизма» или «тысячелетнего рейха». Ленин и Сталин, якобы, пеклись о классовом переустройстве мира, Гитлер о расовом очищении. Точно также в средние века инквизиторы свирепствовали под лозунгом религиозного обновления рода людского. На самом деле, убивая миллионы крестьян, уничтожая лучших военачальников, обрекая СССР на нищету, голод, кровь и бесправие, Сталин всего лишь тешил свою патологическая страсть к уничтожению человеческих существ, кем бы они не были – эти люди. Юдофобия Гитлера – всего лишь идейное прикрытия его презрения и больной ненависти к потомкам Адама вообще. Зимой 1942 года у Гитлера не нашлось железнодорожных составов, чтобы обеспечить свои войска на восточном фронте теплой одеждой, но нашлись тысячи вагонов для отправки евреев в лагеря уничтожения. Дело не только в одежде. Танкам и самолетам на фронте не хватало горючего, орудиям снарядов. Кровавый маньяк, тем самым, убивал солдат своей армии. Сталин в апреле 1945 года уничтожил 400 тысяч солдат Красной армии (в большинстве русских людей), стремясь к дате и раньше союзников взять Берлин.

 Историк Холокоста Герхард Л. Вайнберг в  исследовании «Две различные проблемы?» пишет: «… итальянцы, подобно японцам, так и не поняли, что во Второй мировой войне Германия сражалась не за колонии, территориальные приобретения или сферы влияния, но за демографическое переустройство мира». Тем самым Вайнберг, в определенной степени, занят легитимацией нацизма, следом за фюрером привнося идею туда, где можно обнаружить одну лишь банальную, патологическую кровожадность. Мало того – подобные рассуждения нужны современным людоедам-юдофобам не меньше, чем в прошлом веке. Вещателям Апокалипсиса, фанатикам ислама, интернационалу юдофобов, необходимо все тоже прикрытия своих людоедских намерений. Упростим все до крайности. Добро в нашем мире – любовь, зло – ненависть. Живущие любовью способны к созиданию, живущие ненавистью только к разрушению. Все остальное - детали и оборочки, свойственные хитроумному и лукавому мозгу человека. В случае Сталина, как и в случае Гитлера, юдофобия – это форма оправдания мизантропии, доведенная до очевидного психоза.

 Патологический, серийный убийца – Сталин – физически не мог жить без свежей крови. К 1953 году все резервы жертв в России, за исключением евреев, были исчерпаны. Только жестоковыйный народ вождь мог отправить на плаху после чудовищных потерь во Второй мировой      войне. Лишь гибель этой небольшой группы населения могла встретить понимание и поддержку в народных массах, так как к тому времени пропаганда юдофобии, сначала нацистская, а потом и сталинская ( космополиты, «дело врачей») сделали своего дело. Об этом, кстати, на основании документов убедительно и подробно пишет Костырченко. Пропаганда русского национализма, начатая еще до войны, не могла по традиции не завершиться зловонной волной юдофобии. У евреев СССР не было выхода. Сталинская пропаганда назначила именно их врагами народа. Массы, вконец измученные войной, нищетой и бесправием, были готовы к очередному припадку ненависти и переделу чужой собственности. Толпе, в очередной раз, необходим был виновник всех ее несчастий. Таким виновником  Сталин назначил сионистов и агентов «Джойнта».

 Есть точка зрения, что отправив, как минимум, половину евреев на тот свет, Сталин, по старой, опробованной кальке, сделал бы шаг назад, обвинив в этом  преступлении свое окружение. Маленков, Хрущев, Берия, Молотов – ждали отставок и смертного приговора. Подобный вариант вполне возможен. В любом случае, он в русле поведения хозяина - зомби, запрограммированного на кровь в борьбе за власть и измученного патологическим страхом за свою жизнь вождя. Смена караула назрела. Пахан в любой бандитской шайке, раньше или позже, начинает подозревать подельников в злом умысле и предательстве. В этом и «художественная правда» и правда жизни.

 Берия быстро прикрыл «дело врачей». Почему он это сделал? Вполне возможно, догадка А. Рашина точна: «Маленков и Хрущев были обеспокоены не только быстрым ростом сил и власти Берии, но и большой вероятностью того, что допросы Берией Рюмина приведут к раскрытию их активного участия в «Деле врачей» и их устранению в чистке вместе с другими участниками фабрикации дела».  Вот и все объяснение внезапно проснувшегося «гуманизма и здравого смысла» Лаврентия Павловича. Он и в самом деле был меньше замаран в очередном «кровавом навете», чем остальные члены банды почившего вождя.

 Сталин сделал свое дело. Даже после его смерти Кремль живет пропагандой ненависти. Объектов зависти и лютой злобы хватает и внутри страны и за рубежами. Можно декретом лишить кровожадного Кобу звания «успешного менеджера» и «победителя фашизма», но как заставить толпу его наследников жить любовью и верой в будущее, а не старыми психозами с суицидальными наклонностями?  Это задача не по плечу и двум поколениям, если вообще реальна.

 Прикончить евреев, своих подданных, Сталин не успел, но он замучил Россию, выпил из этой страны всю живую кровь, сломал хребет державе. Время покажет – совместимы ли с жизнью страны и народа травмы, нанесенные этим чудовищем. Если верить нынешнему бешеному сопротивлению попытке десталинизации, боюсь, что несовместимы.

РОБОТЫ И ТОЛПА

Эта статья была написана 13 лет назад, задолго до появления термина "либеральный фашизм". В те годы и опасность исламской экспансии не казалась насущной. Сегодня я бы добавил к этим догадкам  только одно: именно глобализация и либеральный фашизм обеспечили в США приход к власти охлоса, а Западную Европу сделали бессильной под натиском мирового джихада. 

 Ситуация для разума человеческого обычная. Хозяева жизни не знают, что они, собственно, защищают, а люди протеста не отдают себе полный отчет в том, что им не нравится.

 Шеренги «черных» людей, в бронежилетах, пластиковых масках, вооруженные до зубов, противостоят восставшей толпе.

 Люди эти больше похожи на роботов, но иногда обретают нечто человеческое, когда вдруг выбегают из строя, размахивая дубиной, и начинают бить демонстрантов по голове.

  Как зовут этих людей восставшие? «Наемники, цепные псы капитала, проклятые жандармы?» Не знаю. Люди в черном работают за деньги, защищая тех, кто им платит. Молодежь бунтует бесплатно, даже приплачивает свои, кровные денежки, оплачивая неблизкий путь к «полю битвы». Среди восставших очень мало нищих, бедных, обездоленных.

 Нищие Европы крепко сидят на цепи пособия, бедные и обездоленные больше всего на свете бояться потерять работу.

 Тем не менее, глобалистов в Генуе штурмовала стотысячная толпа.

 Маркс ошибся в своих пророчествах. Сверхприбыли капитала не погубили мир, империализм благополучно скончался. Человечество раскололось на две части: тех, кто способен потреблять, и тех, кому это не по силам.

  Раскол между имущими и неимущими сохранился, но центр трагедии человечества сместился к сфере духовной. Обществу потребления не нужны люди. Ему нужны потребители, существа с одинаковыми, но обширными потребностями, способные  эти потребности удовлетворять.

 Человек работающий, в результате технической революции, ушел на задний план. В развитых странах становится все больше тех, кто сидит, по терминологии США, на «верфеле», на социальном пособии, способном без насилия гасить социальные конфликты. Люди, живущие подаянием, становятся нормой «цивилизованного» общества.

 Пророчества фантастов сбываются: машины все больше вытесняют человека из сферы труда. Нет «зловещих спрутов мирового капитала». Пролетариев и буржуа. Есть армия невольных бездельников, разлагающая и отравляющая ту среду, которая их кормит.

 И не только машины не дают работать коренному населению развитых стран. Машинам помогает полу-рабский труд зарубежных рабочих. Технический прогресс, техническая революция мстит людям, исподволь уничтожает человечество, живущее, как обычно, страстями, не способное на здравый смысл и великое искусство нормы.

 Само потребление, способность не зарабатывать деньги, а тратить их становится чем-то, вроде профессии «мыслящего тростника». То, что труд создал человека придумал не Чарльз Дарвин. Это написано в Торе, но там не сказано, что безделье способно вернуть потомков Адама и Евы к райским кущам.

 Не помню, где и когда прочитал эту притчу. Мало того, вполне возможно, что сам ее сочинил. Честное слово, не знаю. Бывают истории, живущие в нас странным образом: без даты и места рождения.

 Век восемнадцатый. Атлантика. Парусник везет в Америку рабов, отловленных в Африке. Закованным в цепи чернокожим товаром набит трюм.

 Ужасы подобного путешествия описывать не буду.

 Команда корабля, работорговцы – наверху, под солнцем, на чистом воздухе. Этой публике тоже приходится нелегко. Бури, штили, скверное питание, пираты и прочее.

 Рабы – честные, добрые, простые чернокожие ребята. С одной только поправкой: все они язычники и людоеды.

 Матросы и даже работорговцы – тоже славные парни и добрые христиане, в поте лица своего добывающие кусок хлеба.

 Но тоже с одной лишь поправкой: отловленный раб для них не человек, а скотина. Следовательно, и обращаются они с грузом в трюме, как со скотиной.

 Среди рабов, в убийственной духоте и крысиной сырости корабельного подземелья, есть лидер – вождь племени. Он силен, умен, находчив. Вождю удается разбить цепи, и освободить других. Ночью восставшие нападают на команду корабля. В битве, под огнем мушкетов и пистолетов, они несут серьезные потери, но, в конечном итоге, одерживают победу, и  выбрасывают всех белых за борт.

 Революция победила! Несчастные рабы обрели свободу. Работорговцы, а заодно и вся команда корабля, наказаны смертью за богопротивный промысел.

 Замечательно! Но с рассветом выясняется, что нет на паруснике ни одного человека, способного управлять кораблем. Первый же шторм несет парусник на прибрежные скалы и разбивает его в щепки. Рабы гибнут вместе со своим вождем.

 Впрочем, по одному из вариантов этой притчи, вождю удается выбраться на берег. На берег, где все черные – рабы!

 Закономерный исход любой революции и верная иллюстрация благотворных особенностей эволюционного развития. Те невольники, кто выжил и благополучно добрался до Америки, дали миру свое потомство. И нынче потомок дикаря с Берега Слоновой Кости вполне может подать в суд на белого американца, заподозрив его в расизме.

 Современное «открытое общество», «общество потребителей», казалось, – типичный пример такого, эволюционного развития. Терпение, терпение, терпение – и все будет в порядке. Так ли это?

 Нет, не так. Техническая революция, внезапный скачок вперед – революция очевидная, а только на ней и держатся политико-экономические институты нашей цивилизации.

 Революция свершилась: и за борт полетели прежние ценности, не оправдавшие себя: авторитет одиночки, человеческого гения, сила идей. Все то, что получило несколько пошлое, но точное название в эпоху Хрущева: «Культ личности».

 В ХХ веке культ этот потерпел сокрушительное поражение. Личности, причем любые, не нужны больше человечеству. Новой революции необходимы потребители и только.

 Вот почему глобализация ( казалось, вполне нормальный, эволюционный шаг) стала причиной такой бури протеста на Западе?  Люди, чаще всего на уровне подсознания, хотят остаться людьми, а не безликими потребителями.

 Одни комментаторы склонны считать последние события в Генуе чем-то, вроде обычного бунта прирожденных хулиганов. Чем-то, на подобии «футбольной войны». Чешутся у ребят кулаки, вот и идут «стенка на стенку» с полицией.

 Другие сетуют, что молодежь не в силах постигнуть все выгоды объединения развитых стран. Никак не хочет понять, что только в  случае подобного объединения удастся побороть нищету и голод в странах третьего мира.

 Третьи торопятся придать этому молодежному бунту характер политического выступления  левых, правых радикалов и вконец обезумевших защитников окружающей среды.

 Все эти точки зрения могут иметь место. В 100 тысячной толпе на улицах Генуи были и хулиганы, и недоумки, и радикалы: «каждой твори по паре» – можно не сомневаться.

 И все-таки молодежные бунты 2001 года представляются явлением гораздо более сложным, чем это кажется на первый взгляд.

 Даже внешне эта сложность очевидна. «Черные», одинаковые роботы-люди отражают натиск разномастной толпы. Причем, бунтующие ни только не похожи друг на друга. Они даже говорят на разных языках, но действуют при полном понимании и согласии, превратившись в некий интернационал.

 Мятежники молоды, но и «черная икра» полиции состоит, по преимуществу, из ребят молодых. Как обычно, дети дерутся, проливают кровь друг друга, во имя интересов стариков.

 Старики в безопасности. Они боятся драки. Они, даже по возрасту, не в силах принять в ней участия. Но старики всегда были способны эту драку организовать. «Крестовый поход детей» - так назвал все войны Курт Воннегут.

 Идол молодежи – Эрос. Герберт Маркузе писал, что современная цивилизация «питается энергией, отнятой у Эроса посредством ее десексуализации и сублимации, и, следовательно, ведет к фатальному ослаблению Эроса в пользу Танатоса».

 Эрос – несет любовь. Танатос – божество смерти. Любовь восстает против смерти - так считал Маркузе – один из идейных вождей молодежных бунтов шестьдесят седьмого года.

 Но одним конфликтом «отцов и детей», конфликтом поколений, далеко не все можно объяснить. Юность исповедует мораль Танатоса не реже, чем зрелость принципы Эроса. В науке - исключения далеко не всегда подтверждают правило.

 Вот почему отвлечемся от схем Зигмунда Фрейда. Плодотворнее, как мне кажется, попытка обращения к более конкретным и четким понятиям добра и зла.

 Приведу цитату из книги Эдуарда Самойлова « Фюреры». Один из лучших, на мой взгляд исследователей фашизма, пишет:  « Сущность зла, скорее всего, едина, и определить ее можно как властолюбие. Отношение к власти, как самоцели, как наслаждение властью. Зло есть нравственно необоснованная власть».

 «Сущность зла», возможно, и «едина», но само зло многолико, изменчиво, и в 21 веке, в ходе долгого эволюционного процесса, приобрело характер не личностный, а техногенный и финансовый. Дьявол не дремлет, не оставляет в покое человечество. Охота за душами людскими продолжается с не меньшим успехом.

 Власть денег над человечеством 21 века абсолютна. И в этом своем абсолютизме неизбежно становится «нравственно необоснованной властью».

 У того же Маркузе есть гораздо более точное объяснение молодежного восстания шестидесятых годов: «Бунт внутри страны, обращенный вовнутрь, кажется в значительной степени импульсивным. Его цели трудно определить: тошнота, вызванная «образом жизни», бунт, как дело физической и духовной гигиены. Тело против «машины» – не против механизма, конструируемого с целью сделать жизнь мягче и безопасней, ослабить жестокость природы, но против машины, овладевшей механизмом: политической машины, машины корпораций, культурной и образовательной машины, которая скомкала благословение и проклятие в одно рациональное целое».

 Философ написал это в 1968 году, когда «машина», сама по себе все еще казалась даром небес, а человеческий фактор, вроде бы, мешал техническому прогрессу показать себя в истинном великолепии.

 Прошло всего лишь 33 года, и человечество потеряло ориентацию в том, что первично на путях зла: сама «машина» или то, как использует ее человек.

 Тем рабам, свершившим революцию на одном отдельном паруснике, не хватило чувства меры (могли оставить парочку белых, чтобы благополучно добраться до  берега), но и эволюционным процессам, построенным на технической революции, как выясняется, не хватает этого величайшего чувства. В результате пропасть между развитыми и развивающимися странами становится все глубже, и пропасть эта чревата не предсказуемыми социальными и межгосударственными конфликтами. Мало того, и в самих развитых странах, как показывают последние события, зреет чудовищный раскол между примирившимися с «обществом потребления» отцами и детьми, не способными быть только покупателями, винтиками в этом мире.

 Первый бунт личности случился в конце шестидесятых годов. Нынешние события кажутся гораздо более тревожным сигналом неблагополучия в развитии стран Запада.

 Попытки «глобализма», как это обычно бывает, не подлинная причина, а повод к мятежу. Глобализм – вполне логичен на путях финансовой фашитизации мира, но так же вполне естественно и сопротивление этому процессу.

 Бизнесмены 21 века, как и купцы-промышленники прежних времен, торгуют оружием, но подобный бизнес носит «штучный» характер. Сегодня торговля мирным товаром приносит гораздо больше прибыли. Меркурий - Бог торговли, живет ныне в обнимку с Эросом, если рискнуть на расширенное и вольное толкование любви, как обычного способа получать удовольствие. Скажем проще: миру бизнеса 21 века нужен мир. Легковыми автомобилями, телевизорами, компьютерами, стиральными машинами, пепси и гамбургерами – торговать гораздо спокойней и прибыльней, чем реактивными бомбардировщиками и ракетами с ядерными боеголовками.

 Вполне возможно, этой особенности экономической жизни человечество обязано сравнительно долгому периоду без сокрушительных, мировых войн.

 Но стоимость современного мира, пусть и очень хрупкого, и разбавленного региональными войнами, необычайно высока. Развитые сообщества платят за это очевидным расчеловечиванием человеческого сообщества, без кавычек.

 Так называемые либеральные свободы служат лишь прикрытием этого прискорбного факта. Мнимость полной свободы – синоним рабства. Общество потребления не ставит заслон пороку, просто потому, что порок этот платежеспособен. Общество потребление заинтересовано в демократических свободах, потому что в итоге либеральных свобод должно быть соблюдено самое священное право 21 века – право на покупку. Доллар становится мерилом морали. Нравственно только то, что служит способности потреблять.

 Отсюда ханжество и лицемерие современных учителей морали «открытого общества», полная неспособность противостоять фанатизму и рабству духа системой истинных и вечных ценностей. Мало того, - демонстративное презрение к этим ценностям.  И постоянная на них атака под лицемерными и лживыми лозунгами «свободы и демократии».

 Всевластие денег – всего лишь путь к финансовому фашизму. Но любой фашизм, рано или поздно приводит к тоталитаризму, к насилию над человеком, не защищенным Законами морали и личным трудом.

 Понимают ли это «мудрецы», стоящие у руля власти в развивающихся странах? Не думаю, как не понимали этого вожди всякой зарождающейся формации в истории человечества. Понимают ли это руководители стран третьего мира, только и мечтающие получить подаяние от развитых стран или выбросить за борт тех, кто засел «наверху»? Нет, им - то уж точно не до «фишек». Понимают ли это бунтующая молодежь сытой Европы? Вряд ли. У любой революции нет мозга.

 Понимаем ли это мы, в Израиле? Далеко не всегда, хотя корни нынешней, враждебной Еврейскому государству, политики развитой Европы,  ведут, как раз, от тенденции к глобализму, к унификации, к созданию безликого и безбрежного поля потребителей.

 Новая Европа понимает, что еврей, при всем его старании соответствовать требованиям финансового фашизма, в конечном итоге, непредсказуем, коварен и всегда способен создать систему сопротивления модному порядку вещей.

 Трудно сказать, кто победит в поединке глобалистов и антиглобалистов. Думаю, деньги одержат победу. Революция доллара вновь перевернет человечество. Мы вряд ли способны   встать на путь эволюционного развития, и отказаться от убийственной практики революционных изменений? А, может быть, в этой фатальной неспособности нашей и лежит все несовершенство рода человеческого.

 Возможно, и само изгнание из рая в «юдоль печали» произошло в результате мятежа, революционного бунта Адама и Евы. Несчастная парочка решила вдруг, что достаточно постичь Вселенную, и приблизиться к Богу, сжевав плод с древа познания Добра и Зла.

 Ничего не меняется. Новые формы бытия не способны изменить его сущности. Метод проб и ошибок продолжает быть основой нашего существования. По-прежнему, фантомом, бороздит океан корабль с командой наверху и рабами в трюме. И вечно стремление «нижних» обитателей перебраться «наверх» любыми путями.

 Рано или поздно очередная «рокировка» состоится, и  наш «парусник», пусть даже оснащенный ядерным реактором, в очередной раз разобьется о рифы, и некому будет спасти его обезумевших пассажиров.

  Включаю телевизор: двуногое в черном бьет дубиной по голове другое человеческое существо в яркой рубахе. Избиваемый защищает голову руками. Он бежит, спотыкается, падает. Существо в черном настигает яркое, шевелящееся пятно, и бьет с яростью по нему, бьет, бьет и бьет… Бьет до тех пора, пока к ярким краскам одежды избиваемого не прибавляется цвет крови.   

СПИСОК ГРЕХОВ ЖИРИНОВСКОГО

Кого обидел Жириновский

«Лента.ру» собрала самые скандальные высказывания либерал-демократа

Владимир Жириновский

Фото: Дмитрий Духанин / «Коммерсантъ»

Сегодня комиссия Госдумы по депутатской этике рассмотрит скандал, устроенный лидером ЛДПР Владимиром Жириновским 18 апреля. Вместо ответа на вопрос о ситуации на Украине либерал-демократ неожиданно набросился с грубыми оскорблениями на беременную журналистку «России сегодня» и ее коллег. После случившегося девушка была госпитализирована, а затем написала заявление в полицию. Парламентские корреспонденты, в свою очередь, устроили Жириновскому бойкот. Поведение депутата будут разбирать коллеги. Комиссия может лишить лидера ЛДПР слова на месяц, вынести порицание и обязать публично извиниться в СМИ. Нынешний скандал далеко не первый в карьере популярного политика. На него уже неоднократно жаловались коллеги и журналисты, подавали в суд и требовали сложить полномочия. «Лента.ру» сделала подборку заявлений Жириновского, ставших причиной скандалов и долгих разбирательств.

За годы своей карьеры Владимир Жириновский неоднократно оскорблял не только журналистов, но и своих коллег-депутатов и даже избирателей. В большинстве случаев подобные выходки сходили лидеру либерал-демократов с рук. Но не всегда. За какие-то слова парламентарию приходилось отвечать, в том числе и в суде. Бывало даже, что сказанное становилось причиной международного скандала.

Кого обижал Жириновский? А главное, что ему за это было?

Казахстан

В феврале 2014 года МИД Казахстана подготовил ноту, в которой просил российские власти дать официальную оценку заявлению Жириновского о Казахстане. Политик нелестно высказался о казахах и предложил создать среднеазиатский федеральный округ России, в который будут включены Узбекистан, Киргизия, Таджикистан, Туркмения и Казахстан.

К слову, это был уже не первый конфликт Жириновского с Казахстаном. В 2005 году казахские власти объявляли нежелательным въезд Жириновского в страну после того, как лидер ЛДПР нелицеприятно высказался о республике.

Северный Кавказ

В октябре 2013 года, выступая в программе «Поединок» на телеканале «Россия 1», лидер ЛДПР предложил окружить колючей проволокой Северный Кавказ, а «чеченцев, дагестанцев, осетин выгнать» из Центральной России. Реакция последовала тут же — Жириновского осудили не только представители общин, но и глава Чечни Рамзан Кадыров, который потребовал убрать Жириновского из Госдумы.

Слова Владимира Вольфовича оценивала думская комиссия по депутатской этике. После двухчасового заседания в закрытом режиме, на которое виновник торжества так и не явился, было принято решение «указать Жириновскому В.В. на недопустимость некорректного использования демократических принципов парламентской риторики для обнародования позиции по вопросам политических отношений». Глава комиссии Александр Дегтярев заявил, что словам депутата дали негативную оценку председатель нижней палаты, лидеры думских фракций и даже президент, а сам Жириновский извинился с трибуны, объяснив, что его спровоцировали на такое высказывание.

Украину

Жириновский не раз нелестно высказывался и об Украине, что также не осталось незамеченным. В январе 2013 года на пресс-конференции в Киеве украинская активистка Татьяна Лиходеева бросила в политика квашеной капустой.

Однако капуста на убеждения политика не подействовала. В марте 2014 года либерал-демократ заявил, что пришло время вернуть западные области Украины их бывшим владельцам Польше, Венгрии и Румынии.

Чуть позже секретарь МИД Польши Марчин Войцеховский сообщил, что получил от имени Жириновского письмо, в котором содержится предложение раздела территории нынешней Украины. По словам секретаря, «предложения настолько странные, что никто не рассматривал их всерьез».

Депутатов

В феврале 2012 года на первом заседании Госдумы шестого созыва Жириновский в резкой форме критиковал массовые митинги в Москве — как кремлевские, так и оппозиционные. А когда депутаты от «Единой России» ему возразили, начал кричать: «Здесь не сельский клуб, если эта дамочка мне будет мешать постоянно, мы ее вынесем из зала. Нашла защищать кого. Иди туда защищать Путина, к нему бегите». Политик заявил, что если ему будут мешать выступать, то «мы все выйдем на улицу и вас на вилах вынесем».

Комиссия по этике рассмотрела и этот случай. Однако Жириновский вновь избежал наказания. Более того, права голоса чуть не лишилась депутат Раиса Кармазина, которой несдержанный парламентарий угрожал с трибуны за то, что провоцировала коллегу.

Жителей Урала

В январе 2012 года газета «Комсомольская правда» разместила на своем сайте фрагмент интервью Жириновского каналу «Совершенно секретно». В нем лидер ЛДПР заявил, что неспособность Михаила Горбачева и Бориса Ельцина эффективно управлять страной объясняется их происхождением. В частности, по мнению парламентария, на Урале «вообще тупое население». «Там дебилы живут. От Перми до Екатеринбурга — это страшное. Это население дебильное. Оно, может быть, здоровое, но если взять его по интеллекту, то он тупой до упора», — заявил Жириновский, указав, что делать такие выводы ему позволяет многолетний опыт путешествий по стране.

Запись была сделана еще в 2001 году. Однако это не помешало троим жителям Урала подать иски в суд и на Жириновского, и на газету «Комсомольская правда». Но ни одна жалоба на высказывания депутата об Урале и его жителях удовлетворена не была.

Депутата Андрея Савельева

В конце марта 2005 года Жириновский подрался с депутатом Андреем Савельевым. Либерал-демократ, торжественно выходя из зала в знак протеста против выборов на Ямале, начал что-то эмоционально объяснять депутату Владимиру Викторову. Его коллега Андрей Савельев заметил, что Жириновский говорит слишком взволнованно — «слюни летят». Последний, не раздумывая, плюнул в Савельева. В результате завязалась драка.

После драки Жириновский подал заявление в Генпрокуратуру с требованием возбудить уголовное дело. В ответ депутаты призвали коллег лишить Жириновского депутатской неприкосновенности и объявить ему бойкот, однако это предложение не было принято. В апреле 2005 года Савельеву пришлось давать показания в Генпрокуратуре в связи с дракой.

Журналистку и оператора

В мае 1997 года у Могилы неизвестного солдата Жириновский неожиданно разозлился на журналистов телеканала МТК. Депутат вырвал микрофон из рук Юлии Ольшанской, а затем затолкнул ее в свою машину. Дверью автомобиля он разбил лицо оператору Валерию Иванову.

На депутата было заведено уголовное дело по статье 213 УК «Хулиганство», которое позже прекратили «за отсутствием в действиях Жириновского состава преступления».

Депутата Евгению Тишковскую

В сентябре 1995 года Жириновский подрался с депутатом Евгенией Тишковской. Во время заседания нижней палаты, посвященного балканскому кризису, в зале заседаний начали выяснять отношения депутаты Николай Лысенко и Глеб Якунин. Тишковская попыталась разнять дерущихся. В этот момент лидер ЛДПР заломал ей руки и принялся душить.

В августе 1998 года Мещанский суд Москвы обязал фракцию ЛДПР выплатить гражданке Тишковской 20 тысяч рублей в качестве компенсации морального ущерба.

 В списке отсутствуют оскорбления в адрес Израиля и евреев. Видимо, это считается в России, даже либеральной, таким пустяком, что и говорить о нем не стоит.

"ГОЛОС" ДЕТИ - ПРОЕКТ ЦРУ?

                                      Лев Аксельрод

«Москва, 26 апреля – АиФ-Москва. Алиса Кожикина из команды продюсера Максима Фадеева одержала победу в шоу «Голос. Дети». Десятилетняя финалистка набрала больше 50% голосов, обойдя всех конкурентов в финальной борьбе. Композицией, принесшей Алисе победу, стала песня «Всё» (российский перевод песни Мэрайи Кери My All). Шоу «Голос. Дети» является российской адаптацией нидерландской телепередачи The Voice Kids. Проект стартовал на Первом канале 28 февраля 2014 года. К конкурсу допускались дети от 7 до 14 лет. В общей сложности авторам проекта поступило около 8000 заявок на участие; после предварительного кастинга количество конкурсантов составило примерно 130 человек, а в финале сразилось шесть человек (3 мальчика и 3 девочки). В качестве наставников выступили Пелагея, Дима Билан и Максим Фадеев».

 В финале этого конкурса были дети разных национальностей: болгарин, еврей, девочка с Северного Кавказа. И пели они на английском и русском языке. Критиков  шоу, как всегда, достаточно, но это событие, в конце концов, стало праздником интернационального духа России. (Таким, впрочем, был и «Голос» для взрослых). Духом волшебного воздуха, которым всегда была жива страна Пушкина, Толстого и Мусоргского. Сегодня над Россией вновь нависла страшная опасность безголосья, духовной и физической нищеты и трагического одиночества. Не исключено, что и этот «Голос» будет вскоре признан проектом ЦРУ.