Ю.Латынина― Добрый вечер. Юлия Латынина, «Код доступа» как всегда в это время по субботам. И первое, с чего я хочу начать, это, конечно, с теракта в Орландо. 12 июня Омар Матин, американец афганского происхождения, радикальный исламист расстрелял в городе Орландо 49 человек в гей-клубе. За 3 месяца до этого – взрывы в Брюссельском аэропорту Завентем и на станции метро унесли жизни 32— людей. А 13 ноября в Париже террористы убили 130 человек в концертном зале Батаклан и нескольких кафе и ресторанах.
Вот, на мой взгляд, все эти 3 теракта похожи друг на друга. В конце концов, всё это дело рук исламских радикалов. Однако, есть существенное отличие. Теракт в Орландо – дело рук одиночки. Да! Матин посещал кучу радикальных имамов (и об этом я потом буду говорить), у него безумный отец, который эмигрировал в США, но при этом там призывал Аллаха поразить ее врагов раком. Жена Матина, похоже, знала о теракте. Матин много раз говорил очень странные вещи. Его сослуживец Дэвид Гилрой по компании… Кстати, Матин служил в охранной компании и, более того, она имела контракты крупные от государства США. И вот этот вот Гилрой, в конце концов, не выдержал и написал донос на Матина, что тот каждый день говорит страшные вещи, всё время ругается на геев, на женщин, на негров. В результате уволили как раз Гилроя с формулировкой «Матин – мусульманин, и мы не можем его уволить. Это политнекорректно».
Но, все-таки, это теракт одиночки в том смысле, что именно теракт Матин не готовил ни с кем из посторонних. Разве что жена об этом знала. Ругался в Facebook, постил это, да, но за пост Facebook не несешь уголовную ответственность.
Более того, у этого, конечно, одиночки были проблемы не только с психикой, но прежде всего с папой, потому что папа ненавидел геев. Матин был, по-видимому, гей и даже не скрытый, а практикующий. То есть это очень характерно, когда человек, являющийся геем или скрытым геем, вдруг вот Милонов какой-нибудь как начинает сосредотачиваться на этой теме. Но Милонов у нас, как известно, еще там борется за то, чтобы мосты в Питере именем Кадырова называли.
Так вот. Все-таки, Матин – это одиночка в том, что касается самого теракта. А, вот, в Брюсселе и Париже это дело рук сетей. Причем, эти сети были не просто многочисленные, а пользовались таким снисхождением со стороны общества и государства. И это не случайная разница, потому что посмотрите, практически все теракты, совершенные представителями радикального ислама в США, это дело рук одиночек или родственников, то есть мелкой ячейки. Братья Царнаевы, Бостонский марафон – одиночки. Сайед Ризван Фарук и Ташфин Малик, супруги, устроившие бойню в Сан-Бернардино – одиночки.
Асия Сиддики и Ноэль Велентзас, две экзальтированные девицы тоже решили послужить Аллаху путем изготовления бомбы из скороварки. Их арестовали в апреле 2015 года. Они жили в одной квартире. Пока, вот, они вдвоем жили, всё хорошо. Как только они решили привлечь к делу третьего, он оказался агентом ФБР и всех их сдал.
Мухаммад Юсеф Абдулазиз 16 июля 2015 года расстрелял морских пехотинцев в Чаттануге – одиночка. Элтон Симпсон и Надир Суфи – они в прошлом году 3 мая пытались расстрелять выставку карикатур на пророка Мухаммеда, ранили полицейского, и этот же первый же раненый ими полицейский застрелил их. Опять же, они были одиночки, они не были членами сети.
Европейские теракты – это совершенно другой паттерн. Братья Куаши, расстрелявшие журналистов «Шарли Эбдо». Террористический шлейф с милю длиной. Они были частью исламистской банды. Эта банда регулярно встречалась с группировкой «Бют-Шамон» в Париже для военно-диверсионных тренировок, так на минуточку. Вот, как у нас сейчас выясняется, что вот эти наши прекрасные ребята, которые чудили в Марселе, они тоже долго тренировались (я об этом тоже буду говорить).
Значит, Куаши стажировался в тренировочных лагерях Аль-Каиды, он даже получил 3 года за терроризм в 2008 году, естественно понятно, не отсидел. В Париже… Напомню, что было 13 ноября. 3 команды, 6 одновременных нападений. Один из организаторов теракта – Абдельхамид Абаауд – в Сирии сражался с 2013 года, никаким секретом это не было. Он перед журналистами позировал на фоне грузовиков с трупами. Он хвастался: «Вот как раньше мы, значит, грузили в грузовики оборудование для того, чтобы кататься на водных лыжах, а теперь мы грузим трупы неверных».
Ю.Латынина: Все теракты, совершенные представителями радикального ислама в США, это дело рук одиночек
Другой организатор Батаклана Салах Абдеслам, опять же, несмотря на всеевропейский розыск, спокойно жил в своем родном районе Моленбек, где знал его каждый встречный-поперечный. Арестован был после того, как брат его взорвался в Брюссельском аэропорту. И причина, по которой Абдеслам спокойно жил в Моленбеке, была очень простая (я как-то о ней говорила) – потому что мэром города Моленбек в течение 20-ти лет был левак по имени Филипп Моро, который заключил выгодный электоральный союз с мечетями. Имамы в мечетях призывали голосовать за Филиппа Моро, мусульманское население города (ну, пригорода) всё увеличивалось и увеличивалось. В 2008 году начали из Моленбека вытеснять евреев – фактически это были погромы. Мэр Моро заявил, что во всем виноваты сами жиды, которые, цитирую, «хотели отказать мусульманам в праве на культурное многообразие».
Когда случился теракт «Шарли Эбдо» и мэра Моро попросили прокомментировать, он опять сказал, что во всем виноваты проклятые израильтяне и что ненависть к арабам насаждается на Западе, чтобы оправдать позорную политику государства Израиль.
То есть почему в Моленбеке соседи не выдают террористов? Ровно по той же причине, по которой они их не выдают в Афганистане. И на одного террориста, который взрывается в аэропорту, в Моленбеке приходится 100, которые спокойно получают дань с лавочек. Потому что в Моленбеке так же, как и в Афганистане, терроризм является социальной лестницей.
Причина, по которой американские террористы являются одиночками, тоже очень проста – их ловят. Вот, не далее как на прошлой неделе «The New York Times» опубликовал очень любопытную статью Эрика Лихтблау «ФБР ставит на провокации в борьбе с ИГИЛ». Поскольку «The New York Times» — газета либеральная, то автор статьи, в общем, с плохо таким скрываемым возмущением описывает, как нехорошие фбровцы провоцируют мирных мусульман, которые еще раздумывают, совершить им или не совершить теракт, даже продают им фейковые бомбы. И, вот, всего ФБР только за 2 последних года предотвратило таким образом около 90 терактов.
То есть, вот, если бы такой агент ФБР оказался бы рядом с Омаром Матином, то мистера Матина приняли бы на входе в клуб, а мистер Лихтблау в следующие статьи включил бы его в (НЕРАЗБОРЧИВО) мучеников, безвинно пострадавших от американской охранки.
То есть в Европе подобное невозможно. Мы просто ничего не слышим о европейских спецслужбах, которые не то, что внедряются к террористам, просто которые знают, сколько лавочников платит радикалам в Моленбеке. Потому что если б любой европейский агент попытался сделать то, что ежедневно делают фбровцы, он бы тут же сел на 30 лет за провокацию против мирного ислама.
Это всё не значит, что в США дело обстоит замечательно. Нет, дело обстоит плохо, потому что, например, бросается в глаза, что Омар Матин посещал кучу радикальных имамов. Например, он посещал имама Абу Тауба, он же Маркус Дуэйн Робертсон – это бывший охранник «слепого» шейха, это лидер вооруженной банды грабителей. Это человек, который в 2011 году сел. Причем, сидел он в одиночке, потому что он считался суперопасным, потому что он немедленно начинал пропагандировать своих сокамерников. Федералы пытались его закатать на 10 лет за терроризм, но судья Грегори Преснер решил, что федералы клевещут на бедного Робертсона и освободил его в июне 2015 года. Так что без сомнения 49 родственников покойников могут поблагодарить судью Преснера.
Кроме того, Омар Матин посещал британского проповедника Фарука Секалешфара, который как раз в марте этого года гастролировал в Орландо, как раз изюминкой проповедей этого человека считаются открытые призывы убивать геев и лесбиянок. Он посещал исламский центр имама Шафика Рахмана, тот же, который посещал американский гражданин Монер Абу Салха, взорвавший себя в Сирии в 2014 году.
И, кстати, вот это к недавней замечательной книжке Фредерика Форсайта, кажется, «The time to kill», которую я как-то уже несколько месяцев назад вспоминала, где в результате страшной тяжелой операции ликвидируют, наконец, радикального имама, который призывает к убийствам и живет где-то в Сомали, и передает свои проповеди на волю исключительно с помощью флешки. Вот это вот прекрасный триллер Форсайта, который рассказывает, как здорово Запад борется с этими нехорошими проповедниками, а вот это реальность, что вот этот вот самый Фарук Секалешфар как раз должен был ехать в Австралию на днях читать проповеди. Правда, после того, как случилось Орландо, его не пустили.
Вот уже посыпались вопросы, особенно в Америке «Где была ФБР?» Ответ очень простой. Потому что ФБР же даже интервьюировала Омара Матина, она его интервьюировала дважды – один раз как раз по поводу связей его с человеком, взорвавшимся в Сирии, другой раз после доноса этого самого Гилроя, когда Омар Матин с негодованием сказал: «Да, я чего-то там говорил, но это было в ответ на антиисламские выпады самого Гилроя».
Ю.Латынина: Знаем от Обамы: подозрение мусульманина в терроризме — исламофобия до тех пор, пока человек не взорвется
Так вот, где было ФБР? Ответ очень простой. С 2011 года Администрация президента Обамы распорядилась изъять из всех государственных институтов США любые пособия, в которых упоминается о возможной связи какой-либо ислама и насилия. В 2014 году прямой запрет был введен в ФБР учитывать религиозный фактор при расследовании террористов.
То есть ответ на вопрос «Почему ФБР не могло заняться Матином?» очень прост. Потому что для того, чтобы им заняться, ему нужно было подослать к нему агента. И этот агент не мог сказать «Слушай, а чего б тебе не расстрелять гей-клуб в Орландо?» Этот агент должен был долго-долго-долго всё у Матина записывать, пока Матин сам бы не сказал «А знаешь, я хочу расстрелять гей-клуб в Орландо». А после того как Матин это сказал, еще раз ни в коем случае его нельзя было провоцировать – надо было много раз повторить «А правда ли ты хочешь это сделать? Ведь, тебя ж никто не принуждает» — «Нет-нет, я хочу» и так далее.
То есть на всех в таких условиях ФБР не хватает. ФБР и так за эти годы предотвратило в Америке около 90 терактов. И это еще при том, что у них запрещено внутренними документами употреблять слово «ислам» в сочетании со словом «воинственный» лично Обамой, лично Эриком Холдером. Президент Обама очень боится обидеть нежные души террористов из ISIS (запрещена в России).
Сразу после расстрела в Орландо мир наблюдал, как президент США на брифинге так и не смог выговорить слово «радикальный исламский террорист» о человеке, который расстреливал людей с криком «Аллаху Акбар!»
Вот это совершенно поразительный момент. Вдумайтесь. Вот, одноклассники этого парня, простые ребята – они сейчас дают интервью и говорят: «Слушайте, он в школе такое говорил, что мы совершенно не удивились, когда он расстрелял этот гей-клуб». Вот этот самый Дэвид Гилрой, о котором я уже говорила, он говорил: «Слушайте, ну это невероятно. Этот человек всё время находился в состоянии гнева и ярости то по поводу женщин, то по поводу негров, то по поводу геев». Да? Более того, Гилрой, как я уже сказала, был уволен, а не Матин, потому что Матин был мусульманином, а как мы уже знаем от президента Обамы, любое подозрение мусульманина в том, что он может быть террористом, это исламофобия до тех пор, пока этот человек не взорвется. Когда он взорвется, то исламофобией является утверждение, что этот нехороший террорист является представителем радикального ислама, потому что оно оскорбляет мирную религию ислам.
Более того, там другой был клуб, назывался «Revere», тоже гей-клуб. Владелец у него был Мика Басс. Вот, владелец другого клуба – ему тоже пришло приглашение дружить от Матина. Он зашел на его страничку, увидел, что чего-то там много арабских надписей и сказал «Спасибо-спасибо, не надо». Вот этот, значит, Мика Басс сейчас трясется.
Владелец компании, у которой Матин пытался купить бронежилет, тоже позвонил в ФБР (не в полицию, а в ФБР) и сказал «Что-то тут странное». ФБР не среагировало.
Вот, получается, все эти очень простые люди – одноклассники, охранник, владелец гей-клуба – они элементарными способностями некими обладали, у них что-то зазвенело. Президент Обама не дорос до их интеллектуального уровня, получается, как эти, в общем-то, простые люди. Они могут сложить дважды два, Обама – не может. Или, как сказал Дональд Трамп, не хочет.
Обама объяснил свою позицию, что отказ от слова «радикальный исламский терроризм» ни на йоту не ослабил меры, принятые против этого самого терроризма. Это стопроцентное вранье. Смешно говорить, что запрет ФБР учитывать религиозный фактор при преследованиях экстремистов не ослабил. Вот, еще проще посмотрите, сколько терактов было в Америке при Буше с 11 сентября, и сколько терактов стало в Америке при Обаме. У нас, вы помните, некоторое время, пока был Буш президентом… Я не сочувствую Бушу-президенту, поймите меня правильно. Но, вот, у нас Миша Леонтьев любил очень рассказывать, что американцы сами организовали 11 сентября и в качестве довода говорит, что «Ну, вот, после 11 сентября ж не было терактов». Вот. Все при Обаме теракты появились.
Более того, Обама сказал, что если он скажет «радикальный исламский терроризм», этим он даст пищу для пропаганды ISIS. То есть если мы попадем в их ловушку, — говорит Обама, — и будем красить всех мусульман одним цветом, тогда мы делаем за террористов их работу. Во как!
Допустим, напала, ну скажем, Германия на Британию, и Черчилль говорит «Мы не назовем нападающих немцами, потому что немцев много разных и мы не дадим пропаганде Геббельса оружие в руки». Ну, в общем-то, наверное, ISIS не очень нуждается в словах или не словах Обамы, чтобы рассказывать, как страшная Америка воюет против мирного ислама.
Еще такой момент, что большая часть этих людей, которые совершают теракты, некоторая часть из них просто не имела вообще причин находиться на американской территории. Братья Царнаевы были беженцы. Поскольку они не были беженцами, они спокойно посещали Россию. Да, они не родились в Америке, они не были американские граждане по праву рождения. Но тогда возникает вопрос: «А зачем Америке было принимать таких странных беженцев, которые на деньги американских налогоплательщиков собирают взрывающиеся скороварки?»
В Сан-Бернардино стрелок был американский гражданин, жена его была выписана по переписке из-за границы. Какого черта дали разрешение на въезд даме, которая там окончила соответствующую религиозную школу в Саудовской Аравии?
Омар Матин, да, гражданин Америки. Но его отец, который то постит посты «Наши братья – талибы», то говорит своим противникам «Пусть Аллах накажет вас раком», этот человек, который до сих пор не умеет нормально говорить по-английски, как он получил американское гражданство? Почему не выслали отца Омара Матина? Там, кстати, в отце, видимо, больше, чем в сыне дело, потому что отец еще и дикий гомофоб.
Так вот, да? В 1920-х годах после того, как анархисты начали взрывать бомбы (а среди анархистов было много итальянцев), в Америке был принят акт о высылке нежелательных иностранцев. Теперь это, собственно, называется «Red Scare», что вот тогда вот запугали бедных американцев красной угрозой. А что, нечем было пугаться? Вот, почему не выслать всех Царнаевых и всех Ташфин Малик? Зачем американское правительство субсидирует взрывы скороварок на Бостонском марафоне?
Еще раз повторяю, в Европе еще хуже на порядок – в Европе и того нет. Но, все-таки, какая удивительная вещь, когда происходит теракт и Дональд Трамп тут же говорит, что это радикальный ислам, а и президент Обама, и Хиллари Клинтон не могут произнести, сначала не могут произнести этих слов.
И вот что-то не может быть всё, да?.. Еще раз повторяю, все-таки, есть фундаментальная вещь. Не может быть всё благополучно со страной, в которой в 2011 году президент запрещает говорить о том, что ислам может быть воинственным, а в 2014 году запрещает ФБР арестовывать таких Матинов, в которой в 2016-м после атаки не может сказать «радикальный ислам».
Вот эта предвыборная ситуация в США после терактов в Орландо и Сан-Бернардино мне удивительно напоминает предвыборную ситуацию 1952 года. Напомню, к этому времени Демократическая партия правила в США почти 20 лет, из них большая часть пришлась на правление президента Рузвельта. К сожалению, как стало выясняться к 1950 году, эта демократическая администрация была переполнена скрытыми коммунистическими агентами. Их было не 50, не 70, не 200, даже гораздо больше их было, чем предполагал сенатор Маккарти. Сейчас, когда нам известны файлы Веноны (это вскрытые американским правительством в 1995 году результаты расшифровки российских военных шифров 1943 и 1944 года) и также когда нам известны записные книжки Александра Васильева, который работал в архивах НКВД и который опубликовал их около 2006 года… То есть сейчас выяснилось, что этих агентов было где-то больше 500.
Большинство, Разумеется, было просто офисный планктон, которые создавали идеологический левый фон. Но там были и настоящие бриллианты. Помощник президента Рузвельта Лафлин Карри, создатель ООН Алджер Хисс, первый глава МВФ Гарри Декстер Уайт. И, вот, несмотря на то, что сам президент Трумэн был убежденным антикоммунистом, а на дворе начиналась Холодная война, ни Трумэн, ни его администрация не оказались в состоянии сами покончить с советскими агентами в их рядах. Вот, высокопоставленные государственные чиновники шли тогда на всё, что угодно, чтобы выгородить уже изобличенных агентов, и публика в США с изумлением наблюдала, как Госсекретарь США Дин Ачесон заявлял, что он никогда не откажется от своего друга Алджера Хисса уже после того, как было безвозвратно доказано, что Хисс – советский агент.
Ю.Латынина: Зачем США было принимать беженцев, которые на деньги налогоплательщиков собирают взрывающиеся скороварки?
А Ачесон не мог отказаться от Хисса – они были партнерами в одной юридической фирме. И дело было не в том, что эти ребята как-то сочувствовали их взглядом, а потому что в результате демократической администрации, с пеной у рта заступавшейся за советских агентов и доказывавшей, что они-то и есть самые настоящие демократы, была полностью дискредитирована, и Эйзенхауэр выиграл выборы с фантастическим отрывом.
Вот, демократы-2016 не могут произнести слова «исламский террорист» почти по тем же причинам, по которым демократы в 1952-м не могли произнести слово «советский агент». Не потому, что они сами являются каким-то образом советскими агентами или даже сочувствующими, но потому что их политика так долго была построена на отрицании самого явления, что они попадают в ту же корзину. И вот результат, возможно, будет тот же самый.
+7 985 970-45-45, Юлия Латынина, опять «Код доступа». Да, собственно, последнее, что я хочу сказать. Вот, знаете, социализм – это не общественный строй, это деструктивный мем. Это социальная интеллектуальная эпидемия так же, как и христианство, она поразила Запад не сегодня. И вот то, что происходит на Западе в том, что касается политкорректности, которая есть одна из разновидностей социализма, борьбы против буржуазного общества, мы наблюдаем сейчас.
Ну, собственно, еще одно было место, где ожидали террористическую угрозу – Франция, Чемпионат по футболу, Евро-2016. Ждали терактов, а дождались погромов. Погром устроили российские футбольные хулиганы сначала в Марселе, потом перебазировались в Лилль и устроили там то же самое.
Чего это было? Знаете, это мне напомнило… Помните Тахаруш? Как в Кёльне. Ну, когда разные ребята арабские на Новый год начали щупать немок.
Ну, там была разница, потому что Тахаруш этот был массовый флешмоб, был, конечно, без особого организатора. А тут организация была, потому что еще в феврале «Daily Mail» писала, что собираются российские болельщики бить английских фанатов.
Происшествие было вполне ожидаемым, замечу, и не только после Марселя, но и после Лилля. Это очень важно, что после Марселя был еще Лилль.
Вот тут я хочу отвлечься и на минуточку сказать, что история использования государством околоспортивных групп в роли того, что по-английски называется «paramilitary», а по-русски с недавних пор называется «титушки», это очень известная история. И самая известная из историй (это мне важно для обоснования последующего) была еще в Римской империи – партии синих и зеленых устраивали массовые погромы и в Антиохии, но самым главным местом стал Константинополь.
Почему Константинополь? Потому что эти вот спортивные paramilitary) получили широкое распространение именно в пору агонии империи, после краха традиционной системы городского самоуправления и стремительного роста христианства. Собственно, их существование стало следствием краха системы городского самоуправления. Римская власть нуждалась в том, чтобы как-то организовывать чернь. Поскольку больше она не могла организовывать чернь через выборных магистратов, она организовывала ее через громил.
Соответственно, вот, наивысшего развития такой способ управления обществом достиг в Константинополе. И синие, и зеленые там были не цирковые партии, это был такой стратегический запас хулиганья. Они поддерживали возвышение или низложение того или иного императора. Кроме этого они были очень полезны, поскольку диктовали на выездных своих сессиях с дубинками в руках решения некоторым церковным соборам.
Вообще вот эти вот спортивные paramilitary очень часто имели союз с другим видом тоже paramilitary. Это такие церковные титушки, которые разносили языческие храмы и боролись с еретиками.
То есть это я к тому, что делегирование права на насилие люмпенам, пролетариату, хулиганам, откровенному блатняку – это давно опробованный некоторыми государствами инструмент управления. Его плюс – он позволяет государству снять с себя ответственность за насилие. Он позволяет поставить безработных и потенциально опасных уголовников на содержание властей. Но, вот, как-то в современных приличных государствах этот инструмент не распространен по одной простой причине: потому что монополия государства на насилие – это один из первых признаков состоятельного государства. Утрата монополии на насилие, ну, можно сказать за исключением феодализма (но это сложный случай, который мы сейчас рассматривать не будем), утрата монополии на насилие – это первый признак несостоявшегося государства, Failed state. Перерыв на новости.
НОВОСТИ
Ю.Латынина― Добрый вечер. Юлия Латынина, «Код доступа», +7 985 970-45-45. И я напоминаю, закончила на том, что утрата монополии на насилие есть один из признаков несостоявшегося государства, Failed state.
В этом смысле поздняя Римская империя со столицей в Константинополе представляла из себя Failed state. И, собственно, почему так были популярны спортивные титушки как способ возведения на трон императоров? Ровно потому, что Константинополь был очень хорошо защищен стенами. То есть в город без предварительного согласия не могла попасть ничья армия, в том числе и своя. И, соответственно, можно было полагаться не на вооруженные силы, а просто на хулиганов.
Вот, собственно, в современном мире то же самое. Спортивные хулиганы, фашиствующие байкеры, просто громилы везде есть. В любом демократическом обществе это отбросы общества. Президенты страны не катаются с ними на 3-колесных байках, не наносят им визиты, не обеспечивают их бесплатным транспортом на чемпионаты. Вот, если бы колонна байкеров в США вздумала бы в годовщину ядерных бомбардировок устроить пробег от Хиросимы до Нагасаки, там, типа под лозунгом «Смотри раз, сможем и сейчас», то отказ японской стороны допустить их на их территорию не был бы главной новостью на тему «Опять нас бедных обидели».
Ю.Латынина: Утрата монополии на насилие – это первый признак несостоявшегося государства
В России принципиально другая ситуация. И посмотрите, какая интересная вещь. У нас такие законы против экстремизма, что палец не всунешь. У нас, вот, на Носика завели уголовное дело за призыв бомбить Сирию, то есть делать ровно то, что делает сам президент Российской Федерации. У нас в тюрьму можно попасть за скол зубной эмали омоновца, за картинку из Facebook. Была знаменитая история, когда девушка из города Бийска Татьяна Андреева села в тюрьму на 7 лет за то, что она ударила ножом насильника, который опоил ее клофелином и принес в номер гостиницы, и начал насиловать. Она проснулась. То есть наше государство панически относится даже к идее самообороны граждан. А уж что касается самоорганизации, ну, ребят, ну, у нас отрабатываются учения, как разогнать пенсионеров. Причем, у нас для этого создана Национальная гвардия. Что такое Национальная гвардия? Внутренняя армия. Как-то у Виктора Суворова была замечательная статья о том, что только у России есть внешняя разведка и внутренние войска. Потому что у всех стран нормальных разведка всегда внешняя, и войска всегда внешние, а внутренних нет, против своего народа не воюют. Да? Так вот у нас, значит, то пенсионеров отрабатывают, то отрабатывают, как разгонять рабочих, которым не платят зарплаты.
Помните, что случилось с водителями грузовиков, когда они попытались самоорганизоваться против «Платона»? Купили, запугали, задавили. Наивно спрашивать в этой ситуации, являются ли скоординированные и молниеносные погромы в Марселе и Лилле результатом спонтанной самоорганизации российских болельщиков.
Российское государство не признает спонтанной самоорганизации. Да? Этих болельщиков, извините, привезли бесплатно, насколько я понимаю. Да? Как они вообще попали в кризис в Европу? Как они попали туда? Насколько я понимаю, это были чуть ли не самолеты Минобороны. Вообще кого возят самолетами Минобороны? Обычно возят солдат.
Там был совершенно качественно другой уровень громил. Они выступали, вот, цитирую я здесь «Daily Mail», в другой категории, нежели обычный английский хулиган, тренирующийся на пиве и чипсах.
Но самое главное вот именно то, что Кремль не терпит никаких организаций, заточенных тем более под насилие, если они косвенно как-то не контролируются. Там довольно много написано текстов о том, как они тренировались где-то в лесу, где у них были тренировочные лагеря. То есть хорошая школа погромов гражданского населения с помощью подручных предметов.
Вот, вы представляете себе такую школу где-нибудь организует Навальный? Вот, сколько минут пройдет, прежде чем всех участников закатают на 15 лет?
То есть, вот, что произошло во Франции, вполне ясно: были хорошо организованные группы российских хулиганов, они избивали британскую неорганизованную футбольную плесень. Вот, другой вопрос совершенно непонятный, зачем это было надо? И было ли это санкционировано непосредственно государством? Потому что здесь, на самом деле, куча вариантов. Потому что еще раз, нет вопроса, что государство само расплодило этих ребят. Точка. Эти люди тренировались внутри государства, которое не терпит тренировки организованных групп, тем более таких.
Но вот тут богатство вариантов, зачем. Ну, самый конспирологический, что, типа, это была вот такая пробивка, вот, поставить, измерить европейскую реакцию.
Вот, помните, перед российско-грузинской войной тоже были пробивки? Один раз мы даже ракету уронили и сказали, что ее уронили сами грузины, закопали сами грузины. То есть это замеряли реакцию Запада, Западу было всё равно, война началась. Да? Вот, возможно, что пробивка со спонтанными российскими погромами в Марселе предшествует спонтанным погромам где-нибудь там в Таллине.
На самом деле, я в эту версию мало верю ровно потому, что она подразумевает, что у нас государство очень такое, сильно продуманное. Хотя, мы немножко склонны к мышлению в стиле заговора, все-таки, чаще в Кремле стратегии сталкиваются и чаще в Кремле, все-таки, вещи происходят в виде реакции, а не в виде долгой стратегии.
Ю.Латынина: Натренированные на устройство драк люди тренировались-то бить не английских болельщиков, а пятую колонну
Другой вариант, что это просто такая типичная эрзац-война, на которую, собственно, как раз мастер наш режим. Ну, вот… Обратите внимание не реакцию Маркина, да? Что Маркин сказал после того, как этих болельщиков стали задерживать? Представитель Следственного комитета сказал: «Ха! Они там мужиков настоящих не видели, все, значит, ходили по гей-парадам». Как сказал по поводу «Хрустальной ночи» доктор Геббельс, «Это проявление здоровых инстинктов арийской нации».
Вот это такой абсолютный синдром хулигана, который искренне считает себя жертвой. И это, возможно, вот тот пиар-эффект, которого добивалась Россия, когда… Кстати, то же самое делают исламские экстремисты, когда они, с одной стороны, празднуют взрыв башен-близнецов, а с другой говорят «Это они сами взорвали, чтобы скомпрометировать мирный ислам».
И вот в этом смысле, да, конечно, очень возможно, что это вот дальнейшая история, вот, как с пробегом байкеров. Да? Вот, мы… Если байкеров не пустили, то это нас, бедных, обидели.
Да, кстати вот, очень много вопросов, особенно наше телевидение говорило, типа, «Вот да, наши хулиганы, конечно, были хулиганы. Но почему была такая дискриминация? Почему брали только наших, а не английских?» Ответ. Ровно потому, что есть разница между хулиганом, который пьет пивасик – это плохо, это отброс общества и так далее. И хорошо тренированной и организованной группой, кстати, совершенно трезвой, даже той, которая на него налетает.
Россия постоянно играет в такую гибридную войну. Это вот как георгиевскую ленту над Нью-Йорком. Пролетела над Нью-Йорком георгиевская лента – это круто, считай, вот, мы почти уронили на них ядерную бомбу. А если бы эту георгиевскую ленту запретили, мы бы сказали «Наших обидели».
Ну, наконец, третий вариант – это если людям, уполномоченным руководить российскими футбольными погромщиками, снятся лавры Хирурга. Потому что понятно, что, в общем, люди, которые такие натренированные на спонтанное устройство драк на улицах… В общем, тренировались-то бить не английских болельщиков, а пятую колонну. Вот, они, может, в Марселе показали товар лицом.
Ну, и, конечно, еще вариант, что просто у нас очень много вещей делается потому, что на них не просчитывается реакция Запада. Вот, например, когда мы одновременно аннексировали Крым и одновременно призывали Европу строить Южный поток, то понятно, что это как-то, вот, цели противоречат другому: либо Южный поток, либо Крым.
Ю.Латынина: Сейчас у западных политиков будет возможность отыграться. Не случайно ребятам уже дали приличные срока
И, вот, я вполне допускаю, что это было что-то, знаете, типа «Ах, вы не снимаете санкций? Ну, мы вам покажем, что умеют наши болельщики». И что никто не задумывался при этом о реакции Европы. А реакция оказалась очень простая, потому что попали в самую больную точку. Европа всё глотает, но есть одна вещь, которую леволиберальная туса еще с 1923-го стараниями сталинского пропагандиста Мюнценберга не глотает, это нацизм и фашизм. И вот сейчас половина европейских газет полна фото. С одной стороны, вот этот Шпрыгин, руководитель Союза болельщиков, который кидает зигу. С другой тот же самый Шпрыгин за спиной Путина вплотную.
То есть, вот, собственно, очень возможно, что и то, что мы видим, собственно, что происходит, что очень жесткая реакция Запада внезапно на этих болельщиков, это… Западу очень сложно реагировать, допустим, как я уже сказала, на радикальных исламистов, потому что, действительно, как их отличить от мирных мусульман? Да? Потому что есть левая тусовка, которая делает всё для разрушения буржуазного общества и которая пользуется для разрушения буржуазного общества чем угодно: потеплением так потеплением, социализмом так социализмом, исламом так исламом, исламизмом так исламизмом. Да? Всё им годится, лишь бы им не нравится само буржуазное общество.
Вот, они не могут противостоять тому, что находится внутри самого общества. Каждый раз, когда возникает какая-то вещь снаружи, например, тот же ИГИЛ, или, например, Россия, которая ведет себя, конечно, не как террорист, но как хулиган, то, оказывается, что очень легко с ней бороться. И, вот, если вы посмотрите, что вдруг начали предпринимать меры против России, то такое впечатление, что, вот, как бы, за все неудачи западного общества, действительно, сейчас у западных политиков будет очень легкая возможность отыграться. И не случайно там вот этим ребятам уже дали достаточно приличные срока.
Еще раз повторяю самое главное. Вот, главная причина, по которой ни одно развитое государство не делегирует громилам право на насилие, заключается в том, что любая организация, получившая от государства франшизу на насилие, стремится эту франшизу развить в ущерб первоначальному франшизодателю, как это происходит, например, на наших глазах в Чечне. И, вот, абсолютно не случайно шествие хулиганов по европейским столицам, триумфальное российское совпало с названием моста в Санкт-Петербурге в честь Ахмата Кадырова.
