Составил эти тезисы в начале своего биг-тревела по Индокитаю, Азии и Австралии. Сейчас дополнил и решил разместить. Потому что ситуация развивается вроде в том самом направлении.
1.
Многие переживают сейчас о расколе. О том, что из-за Крыма и других авантюр произошло разделение нации на несовместимых.
Что распадаются семьи, возникает противостояние целых социальных групп.
Словно бы Крым был не поводом, а причиной.
Нет смысла об этом переживать. Это ведь не случайный, а важный цивилизационный раскол, который, наконец, оформился. Как ужиться жлобам и нежлобам, стервятникам и нестервятникам?
Когда одни считают, что чужое брать нельзя, а другие, - что можно. А в тот момент, когда начинаются попытки уточнения, что можно считать чужим, а что нельзя, ситуация окончательно проясняется и становится окончательно невыносимой. Когда люди начинают впервые смотреть друг на друга по-настоящему и видят, что у них принципиально разные картины мира и интуитивные рефлекторные реакции.
Скажем себе правду, что вся экономика, вся общественная жизнь нулевых в России была продолжающейся попыткой адаптации, легитимизации длящегося хищничества, рейдерства. Все коммерсанты в России, например, знали и знают сегодня, что понятие собственности - фикция, что всегда с помощью простых юридических и логических схем можно оправдать для себя любое присвоение или утрату, а мораль вообще не применяется как регулятор.
Такие же методы присвоения применялись и применяются в захвате и выхолащивании всех социальных институтов. Так же точно взламываются и опустошаются мозги.
Агрессивный, демонстративный, концептуальный аморализм стал идеологией и моралью. И образом жизни.
Крым стал продолжением общественного настроения вовне. Просто внешний мир увидел лицо русского общества, а общество, наконец, в посторонних глазах, как в зеркале, увидело себя и стало осознавать себя окончательно.
2.
В России давление, общее настроение агрессивного жлобства стало причиной масштабного исхода значительной части популяции. Миллионы уехали за границу, миллионы находятся во внутренней эмиграции, в сети.
Статистика такова, что русскоязычные наиболее активны сейчас в мировых информационных сетях, наиболее ориентированы на социальные и этические проблемы в дискуссиях.
Это логично и закономерно. Я побывал за последние несколько лет в большом количестве стран. Постоянно перемещаюсь и смотрю. Проблема культурного и этического противостояния есть везде, но почти везде в странах первого мира она смягчена общей комфортностью социального быта. И наличием социальных правил, договоренностей, взаимной корректностью и предупредительностью разных социальных групп. Дистанцией и ответственностью.
Англичанам и французам нет смысла плыть за океан или в сети, они пока хозяева в своем мире.
Два-три года назад я был уверен, что два русских мира могут вполне уживаться. Путин мог остаться со своим ручным электоратом и парить ему голову до бесконечности, а общественный договор был бы переконфигурирован так, что ответственные и самостоятельные люди работали бы и жили в своей комфортной нише, работая и на себя, и на неблагодарное общество, ведь если не натравливать на них, то они были бы вовсе незаметны для паствы Путина.
Теперь я понимаю, что проблема гораздо глубже, она предельная, цивилизационная.
Я психолог и много лет размышляю над этой антропологической ситуацией. Продолжается разделение популяции на людей, склонных к самостоятельному распоряжению своей жизнью, рефлекторно склонных к свободе и осознающих как ценность свою личность и личности других, и на тех, у кого внешний локус контроля, кто регулируется извне.
В прошлый раз, когда ловкие манипуляторы человеческими низменными страстями освободили эту силу, она сожгла и погубила огромные территории, десятки миллионов людей. Ленин. Гитлер. Примеров много. И, как понимаете, не только и не столько в ареале первого и второго миров.
Сейчас, поскольку конфликты, источники противостояния не были разрешены и эффективно урегулированы, разворачивается очередное действие этой драмы. Возможно, я переоцениваю риски, но мне кажется, что как минимум один из участников противостояния, человек толпы, настроен непримиримо и категорично, и никакие риски для собственного существования его не останавливают, наоборот, раззадоривают. Он воодушевлен перспективами стайной травли всех всеми и эстетикой распада. В целом же он устал жить и напрягаться, он хочет лечь и умереть в позе эмбриона, я писал об этом психологическом феномене, или пойти в последний бой и уничтожить тех, кто мешает ему забыться (...вдруг вспомнил хрестоматийный страшный рассказ Чехова "Спать хочется"...).
3.
Так вот.
Я очень рассчитываю на то, что разворачивающийся социально-экономический кризис на постсоветских территориях будет разрешен быстро и вполне традиционными методами экономического и социального оздоровления. После локального пика кризиса. И масштабной гуманитарной катастрофы, модель которой показана нам в динамике Донбассом, или длительного, мучительного загнивания - не будет.
Но моя интуиция и опыт человека из девяностых заставляют меня разрабатывать другой, резервный, долгосрочный вариант.
Полагаю, что существует необходимость и возможность сохранения и развития мира самостоятельных, ответственных людей, вытесняемых в Европу, в Азию, в Америку, в сетевую ноосферу.
Миллионы нормальных русских (российских) людей сейчас, на разных континентах и внутри разных серверов, хотят общаться, создавать, помогать. Жить на полную. Не быть усталыми и напуганными приспособленцами в новом для себя мире. Но и не стать агрессивными, неврубными синантропами, наподобие вечных совков брайтон-бич или фашиствующих русских в Прибалтике, или зомби "русского мира" на Донбассе.
В ближайшее время их количество еще неизбежно увеличится. Это не дискретный, а гигантский популяционный процесс, который только оформляется.
Этот мир не должен жить кусками вчерашнего. Он более чем талантливый, пассионарный и амбициозный сам по себе.
Я считаю, что повторение стилистики предыдущих эмиграций, внутренних и внешних, недопустимо, губительно, что угасание, пораженчество, разобщенность и некреативность - позор для русских людей. Настоящих русских людей, ярких, интеллектуальных, красивых, самостоятельных, окончательно изживших в себе пошлое имперство и мелочность и способных задать формат нового мира без границ, амбиций и чванства. И видящих свою миссию, коль скоро русские никак не могут избавиться от мессианства, в реализации мощных, но безупречно позитивных проектов жизни.
Этот новый русский, облачный архипелаг не должен иметь границ между материальной и сетевой реальностью, между материками и серверами, технологии это позволяют, мы просто не осознали этих возможностей пока.
Так уж получилось, что мы первые в глобализированном, пронизанном сетями мире оказались над миром, без почвы.
И значит, нужно использовать этот некомфортный, но стимулирующий повод и создать новую опору, архипелаг. И новую технологию жизни.
Сегодня русские по факту - самый космополитичный этнос. Этот социологический факт придется осознать. Мир будущего будет неограниченным. Мы стали первыми.
Мы стали первыми, и нам создавать смыслы и конструкцию нового большого мира без границ.
Нам нужны верхние цели, чтобы не оказаться внизу. Когда есть масштабные цели, смогут сработаться совсем разные люди, с достаточно разной психологией и ценностями. Это не то что делить правозащитные гранты или выпускать стенгазету на бесплатном домене. Или жаловаться на то, что не выпускают на прогулку.
4.
Мы должны и можем сделать многое (здесь я назову только то, что интересно лично мне в первую очередь):
Создать новые мощные, безразмерные медиа, горизонтальные, сетевые, опирающиеся на харизму и интеллект сетевых волонтеров и экспертов. Без организационных и финансовых вертикалей, штатных расписаний, жлобской конкуренции за ресурсы, аудиторию, права на контенты и звезд. С доступными для всех инструментами вещания и агрегирования. Создать новый тип коллективного медийного героя. Безусловно позитивного, но нескучного и не догматичного. Интеллектуального, но демократичного. Свои представления о формах и инструментах медиа будущего я изложил в лекции на курсах журналистики, в Киеве, в марте, и буду, по возможности, следовать им на практике.
Организовать мощный международный клуб интеллектуалов для создания прикладных масштабных социально-экономических проектов, взамен поверхностных и популистких манифестов сегодняшних политиков вчерашнего типа. Которые никак не пригодны для реальной содержательной политики. Римский клуб наоборот, для генерирования позитивных моделей будущего, взамен, но с компиляцией давно уже кризисных концепций глобализма, мультикультурализма, постиндустриальности. И либеральные, и социал-демократические модели были полезны, но отработали свое, пройдя пик эффективности. И оффлайновые демократии тоже. Новый социальный опыт человечества последних десятилетий, новые технологии еще не отрефлексированы. Я вижу свой профессиональный интерес и применение опыту коллективного проектирования именно в этой сфере и в сфере медиа. В том числе для разработки и внедрения трех уровней инновации для ПостРоссии, о которых я писал в скетче Про Три Лепестка.
Сохранить нашу религию и нашу религиозность, этику любви и добра, подмененную на уровне церковных структур и церковной пропаганды концептуальным фарисейством и разновидностью сатанизма. Если потребуется, через раскол и возвращение к настоящей ортодоксии, с настоящими ценностями добра. Нужно выходить вверх. Среди нас есть атеисты и приверженцы разных конфессий. Я, например, крестился в православие уже очень взрослым. Меня крестил очень достойный, серьезный священник, спасибо ему. Возможно, он сейчас крымнашист. Это не имеет никакого влияния на мои обязательства, ценности и принципы. Но я не хотел бы, чтобы они смешались с тем, что сейчас под тем же названием полностью им противоположно.
Создать современную сетевую систему образования и самообразования. Эта задача представляется, наверное, слишком искусственной, начетнической, но через недолгое время, я уверен, потребуется серьезная реабилитация интеллекта и этики тех людей, которых какое-то время находились внутри российской машины деструкции. В ходе решения этой оперативной задачи, возможно, получится создать действительно новую, высокотехнологичную систему обучения с совмещением полного сетевого погружения, интенсива - с оффлайновыми мастер-классами лучших экспертов. О такой технологии мечтали фантасты, а когда инструменты появились, мы затормозили. В декабре прошлого года мы говорили об этом с Полонским, в Пномпене. Тогда он находился во власти этой идеи.
Организовать культурные и социальные стартапы, прецеденты настоящего кинематографа, литературы и журналистики вместо лживых симулякров нулевых, а если получится - центры инноваций и систему финансирования проектов и всей инфраструктуры архипелага, по принципу открытых инвестиционных фондов, модерируемых через сети.
Собрать в суперкоманду под амбициозные задачи всех российских хулиганов-пассионариев, вытесненных из России, бежавших или в отвращении отвернувшихся от нее, всех самых одиозных в чьих-то глазах Чичваркиных, Дуровых, Полонских, Ходорковских. Да их сотни на самом деле. Тысячи.
И многое еще.
Я знаю, что подобные инициативы задохнутся и будут дискредитированы не раз. Я знаю, что все прекраснодушные инициативы будут уничтожаться очередным разделением в каждой группе на прекраснодушных, но бестолковых чудаков и новых жлобов, в соотношении 15/85, это социометрическая голограмма любой группы.
Я знаю, что большая война, внешняя или внутренняя, которая, если честно, представляется мне очень возможной, серия смут отодвинет, а будет казаться, что и отменит подобные идеалистические задачи, и простые вопросы выживания станут надолго главными.
Но я знаю, что то, о чем я, и не только я, сейчас только начали говорить, рано или поздно выйдет на уровень целеполагания, идеологии и планирования для определенного типа людей с определенным типом энергетики, стилистической и этической направленности.
5.
Я призываю улететь на Облачный Архипелаг навсегда? Нет. Не нужно жить прошлым и надеяться вернуть то, чего уже просто нет. Но Россия – моя. Точка. И я буду ловить точку входа. Я буду очень рад, если устройство и благоустройство жизни в России или в ПостРоссии обойдется без меня. И как-то влегкую, или с помощью добрых американцев, или китайцев, например, Западных и восточных протекторатов. Чудесной реформаторской команды демократов традиционного типа, которая возьмется из ниоткуда.
И кто-то сделает безболезненный демонтаж, санацию и внедрение нового уклада на территориях.
Я действительно хотел бы воспользоваться готовым результатом. Честно.
Но. Если этого без меня не произойдет, значит, я, мы - должны быть готовы вернуться на нашу землю из серверов и заграниц, вооруженные стратегией, амбициозными технологиями, инструментами, франшизами социальных сервисов и коммерческих, глобалистких, инфраструктурных. С концептуальными инвестиционными проектами, с пакетами инвестиционных траншей. Мы не должны слиться. Мы должны работать.
Мы должны сделать что-то очень крутое, такую супермодель, супермашину для жизни. Которую можно будет установить и запустить. Полагаю, что просто тезисов, легких, простых и веселых, «Не врать и Не воровать», будет уже недостаточно. Некоего оздоровления, некой люстрации, некоего возвращения к демократическим принципам и неким принципам рынка. Этого абстрактного лайт-варианта оказалось недостаточно даже для Украины, где процессы общественного разложения были не так сильны.
Потребуется, как сказано выше, мощная, просчитанная, стратегическая программа. Которой сейчас не оказалось у Украины, и которую, уверен, еще придется делать и там.
С точки зрения ценностей мы должны будем вовлечь Россию и людей, или то, что будет на ее месте, в тот новый, более привлекательный мир. Который будет строиться на принципах максимальной культурной, экономической, технологической интеграции в Большой Мир, где национальные идентичности будут конкурировать между собой только по принципу: кто великодушнее, креативнее, альтруистичнее. Мы должны будем заместить ГУЛАГ и гаражный архипелаг (перечитал вчера Коха) нашим архипелагом.
Мы должны вернуться, как Джобс вернулся в Эппл.
Это наша ответственность. Наша обязанность. В том числе и перед тем большинством в России, которое сейчас не хочет жить.
6.
Еще об ответственности.
Моя риторика в сети, касающаяся путинского большинства, во многом, причем, виртуального большинства, вызвала испуг у части аудитории, мне пишут об этом. Пугает она там, где я говорю о нетерпимости, о демонстративной независимости от жлобов, о коллективной ответственности части общества за нарушение общественного договора и моих требованиях к крымнашистам от имени ответственного меньшинства. От имени тех, кто планировал совсем другую жизнь, много работал для этого, и жизненный уклад которых, все планы сегодня уничтожены. И уничтожается наша страна. И не только Путиным, но и теми, кто ему кивал и поддакивал, кто соучаствует.
Но там, где я говорю – не надо мириться и жалеть – это не означает – убивать. Понимаете, мои робкие соотечественники, у которых в глазах страх и мечущиеся с автоматами отвратительные фрики Донбасса, - именно так и только так вы представляете свое будущее: либо вы сами бегаете с автоматами, убиваете и грабите, либо убивают и грабят вас.
Спокойно, я совсем не толстовец, но в данном случае понимаю очевидное – насилием не уничтожить насилие, тем более именно насилие, тяга, склонность к насилию и является пружиной происходящего.
Но истребования юридической, материальной, гражданско-правовой ответственности я не исключаю и буду добиваться в будущем. В конце концов, есть прецедент, немцы после соучастия в преступлении были в значительной степени дискриминированы и денацифицированы, и это пошло всем на пользу. Прежде всего - воспитало. В следующий раз это будет частью проекта депутинизации общественного сознания.
В любом случае менять стиль и суть требований я не намерен. В данном случае это не моя проблема, если я не пугаю, а пугливые все равно пугаются. Мне это даже удобно.
При этом я вовсе не намерен навязывать своим единомышленникам свою решительную стилистику, я лишь предлагаю ее на данном этапе как психологически более правильную и эффективную, более воспитательную на мой взгляд.
Кроме того. Лично я уже осознал и принял и, как говорят сток-трейдеры, зафиксировал свои жизненные убытки, но это не значит, что я забыл, простил и списал. Это было бы непрофессионально.
Но помимо требований у меня, повторю, есть и обязательства, ответственность за тех несчастных, кто сам не может устроить свою жизнь и разрушает, почти разрушил свою страну, свои судьбы вместе с моею заодно. Любить я их не обязан.
Но нести свою часть социальных обязательств – да.
В том числе участвовать в строительстве Облачного Архипелага.
5.
Партнерам и единомышленникам, уже намечающимся и теоретически возможным.
Моя категоричность и контркультурная стилистика заставляют меня до поры удерживаться от активных контактов. Хотя я чрезвычайно настроен на это. Я просто не хочу помешать, навредить вам и вашему социальному имиджу своей идеологической категоричностью и хулиганством. Эти качества потребуются, я уверен, но чуть позднее.
Мы обязательно будем работать вместе. Сейчас в сети идет процесс кристаллизации сетевых облачных аудиторий и их организаторов, отрабатываются инструменты генерирования и модерирования коллективного контента, и я хочу предупредить, что всегда буду намеренно маргинальной персоной, инструментом, организатором, креативщиком, проектировщиком, не входящим, по возможности, в коалиции, структуры, статусные вертикали. Я просто в этом не уживаюсь, это особенность психологии, но делу, знаю по опыту, это только помогает. Хочу успокоить тех, с кем буду сотрудничать, что у меня нет прикладных политических, медийных или коммерческих амбиций. Или они слишком футуристичны, чтобы рассматриваться как практические.
Кроме того, провозглашая всякие идеалистические тезисы, за выспренность которых мне иногда самому неловко, я подчеркиваю свою несостоятельность в качестве возможного морального авторитета, понимая тягу людей ко всяким таким «правильным персонам» с хорошо подвешенным языком, во-первых, потому, что у меня тупо нет для этого оснований, а завышенные ожидания – тормозят, а во-вторых... Короче, это методологически неправильно в той культуре горизонтальных сетей, которую я исповедую и проповедую.
Еще нужно зафиксировать: да, мои месседжи направлены во многом к умозрительной аудитории. Говоря о классе ответственных самостоятельных людей, я понимаю, что, скорее всего, этого класса еще нет. Но мы сами формируем его из себя, как понимаете. Именно сейчас.
6.
Немного о методологии.
Первое. Пожалуйста, когда мы разговариваем о социальных проектах, сейчас и впредь, не пугайтесь идеалистичности и утопичности некоторых целей. Это метод проектирования: цели должны быть предельно максимизированы, задачи адаптированы, а планы и способы предельно прагматичны. Тогда что-то нормальное и реальное, но достаточно большое, получается.
Когда цель поставлена в зените, в результате, с учетом всех поправок и противодействий, мы попадаем не в небо, но в приемлемую реальность, но все же не совсем в болото, а в лапки какой-нибудь Царевне-лягушке.
Мы должны выйти не вниз, не вбок, а вверх, ну, хотя бы под сорок пять градусов.
Позднее я расскажу, как в проектирующих играх намеренно конструируются утопии, а потом они сводятся с реальностью. А сейчас, здесь мы проходим этап, который называется - целеполагание. Мы определяем, осознаем точку, в которой находимся, и смотрим, куда можем двигаться.
Второе. К сожалению, я имею опыт в методологии проектирования, это был мой первый бизнес в начале девяностых. И профессионализм заставляет меня осознавать и называть реальные, не манипулятивные сроки того, о чем мы говорим в этом очерке.
А это сроки печальные для человека моего поколения, поколения девяностых. Но ситуация такова, что мы снова будем строить и реализовывать все с нуля, и это будет стратегия с горизонтом семь-пятнадцать лет, не меньше. Такие дела.
8.
Моим украинским друзьям и собеседникам. Которых уже много.
Я отлично понимаю, что многих из вас уже рефлекторно напрягает любая социальная амбиция, исходящая от русских, даже таких славных, как я.
Да, я тоже теоретически понимаю, что после того, что произошло и, вероятно, еще произойдет, самым простым решением было бы волшебное исчезновение русских. На территории России можно было бы сделать бассейн, поставить по периметру ветряки и все такое.
Но есть социологический факт. Нас немало, нормальных русских, хотя вы теперь долго не поверите в возможность русской нормальности.
Мы будем себя как-то проявлять и реализовывать, так или иначе.
Если вам нужны совсем прагматические вещи, оправдывающие этот факт – знайте, я один из тех, кто будет снижать, утилизовывать гигантские риски. Исходящие от разлагающейся туши империи по соседству с вами.
Но я и просто люблю Украину, такую, которая проявилась, сверкнула на Майдане, засветилась в Донецком аэропорту и мерцает сейчас. И те из вас, кто пошел вперед и готов продолжать, и есть прототип того ответственного, самостоятельного класса людей, о котором я говорю и кристаллизацию которого по мере сил инициирую.
Я не роднюсь, как говорят мои друзья-евреи, но я очень опасаюсь все же, что кризис новой идентичности еще впереди, это мой опыт говорит, и, чтобы вырваться вверх, потребуются головастые люди, энтузиасты, теоретики и практики со всего мира, и из Израиля, и из Грузии, и из Сингапура, и из России, из Лондона (Чичваркин, превед, ты вернешься, поверь, и в Киев, и в Москву).
Много ответственных, поразительно умных людей я вижу у себя здесь даже, в сети, и отмечаю для будущей команды инноваторов нового типа. Помимо уже включившихся звезд. Да, я рассматриваю сети, может быть, несколько преждевременно, как важный социальный инструмент будущего.
Извините, но я все равно уверен, что прорываться вверх нам придется вместе. Это слишком большой и сложный проект – победить Зло.
А пока… Вы мне нужны, как минимум, для мотивации, вы мне необходимы, как то самое новое. Идеалистичное. С чертами того самого проекта будущего, о котором я всегда говорю.
П. С. Дорогие друзья. Большая просьба, не настаивать на том, чтобы я в комментариях немедленно уточнял и расшифровывал те блоки, которые я намеренно только обозначил. Движимый инстинктом вежливости, я чувствую себя обязанным отвечать и объяснять, но в формате комментариев это невозможно сделать эффективно. Каждый текст имеет свою цель, и здесь я сказал только то, что считаю необходимым и возможным сейчас. Это только очерк, месседж, у меня и у моих намечающихся партнеров есть структурированные представления о некоторых позициях, но изложение и обсуждение их – отдельная скучная работа, если получится вообще продолжение. Это все нескоро делается, увы. И формат мы будем искать более подходящий.
