Слава Богу! Слава Богу!
Хоть что-то хорошее должно быть! Мы остаемся "мамами" и "папами". Надолго? Не знаю, но пока остаемся.
Кнессет отклонил законопроект о замене в официальных документах "отец" и "мать" на "родитель 1" и "родитель 2".
За - 25 - "Еш Атид - ТЭЛЕМ", НДИ, МЕРЕЦ.
Против - 48 - "Ликуд", ШАС, "Яадут а-Тора", двое от "Ямина", несколько представителей ОАС.
"Кахоль Лаван" в голосовании участия не принимал.
Источник: Facebook
Биньямин Нетаньяху:
Премьер-министр считает, что решение о повторной блокировке было оправданным, и выход должен осуществляться осторожно
Премьер-министр Биньямин Нетаньяху в четверг вечером выступил с заявлением для СМИ, в котором он сослался на недавние решения кабинета министров по борьбе с коронавирусом и рассказал о своих усилиях по скорейшему поступлению вакцины в Израиль.
«Благодаря изоляции мы спасли множество жизней - мы приняли трудное, но оправданное решение. Вопреки тому, что слышно в СМИ, многие эксперты во всем мире высоко оценивают нашу политику. Это не означает, что коронный кризис уже позади - наша ситуация улучшилась, но она очень хрупкая», - сказал Нетаньяху.
«Всего несколько недель назад были те, кто надутым тоном говорил, что Израиль находится в плачевном состоянии, а Европа - в хорошей форме, сегодня же ситуация в Европе тяжелая с трагическими последствиями. Некоторые европейские страны опасаются потерять контроль», - сказал премьер.
«Мы прилагаем все усилия, чтобы осторожно открывать предприятия, мы рассмотрим схему образования в ближайшие две недели. Только вакцина может ввести нас в другой режим короны, я буду работать над этим круглосуточно», - сказал Нетаньяху.
https://www.youtube.com/watch?
Читать страшно, но нужно. НЕОБХОДИМО ! Особенно молодым.!
Отец и сын Байдены
Вам не приходило в голову, почему наши левые требуют сократить ассигнования на полицию, а то и упразднить ее вообще, но не покушаются на ФБР, ЦРУ и прочие спецслужбы, а наоборот, защищают их от Трампа?
Отвечаю: потому что руководство федеральных силовых ведомств скурвилось, а полиции — еще нет. Недаром за нынешний период «мирных протестов против жестокости полиции» ушли со своих постов более двух десятков ее начальников. Одни отчаялись, потому что не видели поддержки городских властей, а другие были ими вытеснены, как, например, полицмейстер Ланкастера, Пенсильвания, пострадавший из-за своей жены, которая поддержала Трампа в «Фейсбуке».
При Трампе отношение нашего прогрессивного лагеря к отечественным спецслужбам кардинально изменилось. Раньше левые испытывали к ним крайнюю неприязнь, которая отразилась, например, в голливудских фильмах. Я не помню ни единого, в котором ЦРУ бы изображалось с симпатией.
Во множестве фильмов, в которых фигурирует взаимодействие между ФБР и полицией, федералы путаются у полицейских под ногами и пытаются отобрать у них самые лакомые расследования, тогда как полисмены изображаются героями. В 2016 году все изменилось с точностью до наоборот. Точно так же до т.э. (Трамповской эры) наши правые относились к СССР и потом России недоверчиво, если не сказать враждебно, тогда как левые истолковывали все сомнения в пользу Москвы. В т.э. они поменялись местами. Правые часто выгораживают Россию или, по крайней мере, изображают ее меньшей угрозой, чем Китай, а левые окрысились на Москву и превратили Россию в дубину, которой они лупят ненавистного президента. Они снова полюбят Россию с окончанием т.э., то есть, может, на будущей неделе.
Возвращась к нашей теме, правые сейчас хают наши спецслужбы, обвиняя их в сотрудничестве с Сопротивлением, а левые, наоборот, их горячо возлюбили. Вот почему.
ФБР получило еще в декабре 2019 года ноутбук с документами и перепиской Хантера Байдена, сына бывшего обамовского вице-президента, но ничего очевидного с ними, насколько известно, не сделало, пока источник ноутбука, делавэрский монтер компьютеров Джон Пол Макайзек в отчаянии не передал копию его дисковода Руди Джулиани, который вручил ее газете «Нью-Йорк пост».
Газета сообщила о содержании ноутбука уже полмесяца назад, и хотя главные соцсети забанили ее статью, на конец прошлой недели ее прочли 2,5 миллиона пользователей. Ни Хантер Байден, ни его отец Джо не отрицали аутентичность переписки, которую цитировала «Нью-Йорк пост» и которая показывает, что старший Байден был посвящен в промысел своего чада за границей, хотя это отрицал.
Группа поддержки Байденов вскочила на любимого конька и заявила, что источником хантеровских имейлов является… Кремль, а не безвестный монтер компьютеров из Делавэра. Добро бы это утверждал демократический агитпроп, так русскую версию подтвердили в открытом письме полсотни отставных силовиков, таких, как бывший директор национальной разведки США Джим Клэппер, акын “Рашагейта” на Си-эн-эн, или бывшие директора ЦРУ Джон Бреннан и Майкл Хайден. В конце списка подписантов указывается, что он включает еще 9 силовиков, чьи имена нужно было оставить в тайне.
К чести своей подписанты признают, что не имеют понятия, аутентичны или поддельны содержащиеся в ноутбуке имейлы, и не располагают какими-либо доказательствами причастности к ним российских властей. Но неимение доказательств не останавливало их от того, чтобы несколько лет подряд уверенно рассуждать перед камерой о мифическом сговоре Трампа с Кремлем, и не остановило сейчас: как говорится дальше в письме силовиков, «наш опыт вызывает у нас сильные подозрения, что российское правительство играло в этом деле значительную роль».
Короче, опять взгляд и нечто. И эти пустозвоны руководили много лет нашим «разведывательным сообществом»! Немудрено, что Сопротивление не требует отобрать деньги и у этого «сообщества», которое с ним заодно и тоже грезит о смене режима.
Вместо того чтобы отрицать подлинность имейлов Хантера и потом, не дай Бог, отвечать за свои слова, Джо Байден ссылается теперь на письмо бывших силовиков, которое снимает с него подозренения и снова вешает их на Спасскую башню.
Подписанты уверяют американцев в том, что предвыборный вброс хантеровских имейлов «имеет все классические черты» российской дезинформационной операции.
«Нет, не имеет!» — пишет в «Уолл-стрит джорнэл» ее комментатор Холман Дженкинс, который отмечает, что у русских есть более легкие способы распространения дезинформации, «и что в эпизоде с ноутбуком нет ровным счетом ничего, что напоминало бы известные нам прошлые русские операции».
То, что оставленный в делавэрской мастерской ноутбук принадлежал именно Хантеру, подтверждается хотя бы тем, что его адвокат требовал впоследствии у Макайзека возвращения сданного в починку имущества.
Трудно себе представить, чтобы в Москве сподобились подделать десятки тысяч содержащихся в хантеровском Mac Book Pro имейлов.
Эти имейлы подтверждают, что Хантер заколачивал сказочные деньги за границей благодаря не своим знаниям и навыкам, а должности, которую занимал его батюшка. Быть может, в этом не было ничего криминального, но такая вопиющая семейственность выглядит, как бы это сказать, неаккуратненько и мешает Байдену-старшему изображать себя более изящной альтернативой грубияну Трампу.
Полиция Франции предотвратила еще один теракт — четвертый за сегодняшний день.
По сообщению газеты "Ле Парисьен", готовившего нападение мужчину задержали у церкви Сен-Мартен в Сартрувиле, пригороде Парижа.
По сведениям полиции, он намеревался совершить нападение на прихожан церкви, повторив теракт, совершенный ранее в Ницце.
Сообщается, что о намерениях предполагаемого террориста проинформировал полицию его отец.
Напомним, сегодня утром в Ницце террорист с ножом напал на людей в соборе Нотр-Дам. При нападении погибли три человека.
Он жестоко расправился с 70-летней женщиной и 50-летним церковным служащим, которых практически обезглавил. Третьей жертвой стала 40-летняя женщина, скончавшаяся от многочисленных ран в соседнем кафе, куда она успела дойти после нападения.
Спустя два часа теракт был совершен во французском Авиньоне, где злоумышленник попытался ударить ножом полицейских. Позднее в Лионе полиция задержала выходца из Афганистана, вооруженного ножом с 30-сантиметровым лезвием.
Прибывший позднее в Ниццу президент Франции Эмманюэль Макрон заявил, что его страна стала объектом террористической войны.
"Если на нас нападают, то это из-за наших ценностей, свободы и желания не поддаваться террору", — заявил он журналистам.
Макрон обещал привлечь военных к усилению безопасности в школах и обеспечению охраны религиозных объектов.
Сегодня в отмечаемый мусульманским миром день рождения пророка Мухаммеда на всей территории Пятой республики объявлен высший уровень террористической угрозы.
29.10 19:25 MIGnews.com
29.10 17:02 MIGnews.com
Еще в начале года я бы, не задумываясь, предсказал победу Трампа. Всё было так очевидно. После затянувшегося, мучительного выхода страны из кризиса с приходом Трампа экономика расцвела. Символично, что уже на другой день после объявления Трампа победителем биржевые показатели, включая уровень доверия предпринимателей и потребителей, буквально взметнулись вверх.
Проведенные Трампом распоряжения по отмене целого ряда бюрократических барьеров для бизнеса, а затем его налоговая реформа, а также меры по возвращению в страну ряда производств, убежавших в страны с дешевой рабочей силой, дали мощнейший толчок развитию американской экономики, установив рекорд занятости. Его противники, правда, говорят, что всё это — наследство Обамы, которым воспользовался Трамп. Не знаю, я не экономист, для меня лишь очевидно, что все эти чудеса случились не при Обаме, а именно при Трампе после проведенных им реформ.
Экономика всегда была решающим фактором в предпочтениях избирателей, и уже только это, почти наверняка, обеспечивало Трампу переизбрание в 2020 году. Впрочем, сторонники президента в любой момент готовы назвать и другие его достижения. Казалось, что красная дорожка к пьедесталу уже выложена, и ничего, никакие импичменты, никакие обвинения и расследования не могут помешать его переизбранию. Разве только появление «черного лебедя» могло нарушить этот ход вещей. И это случилось. «Черный лебедь» в китайском обличье коронавирусной пандемии выбил у Трампа его главный, мощнейший козырь — экономику.
А что же осталось? Не так уж и мало. Прежде всего, непоколебимая вера его ядерного электората в своего лидера. Их поддержка чрезвычайно важна, но недостаточна, чтобы выиграть выборы. Тем более, что какую-то часть своих избирателей среди зажиточных обитателей пригородов, главным образом женщин, он потерял. И это при том, что победа демократов несет этим буржуа очевидную угрозу потерять покой. Байден уже наобещал черным избирателям, что в борьбе за расовую и социальную справедливость в благополучных тихих районах будет строиться дешевое жилье, которое, надо полагать, заселит шумная публика.
Но вот, что интересно, неприятие Трампа оказалось сильнее опасений появления в их кварталах нежелательных соседей. Многих отвращает, прежде всего, стиль поведения Трампа. Уже стало расхожим местом отмечать, что самый большой враг Трампа — он сам. Точнее его язык, его бесконечные твиты, его манеры, которые точно не соответствует представлениям многих о президентском облике. Он пришел в политику из другого мира, где допустимо более вольное обращение с фактами, чем это принято в политическом истеблишменте. Политики, если врут, то не для красного словца или по беспечности, как то и дело происходит с Трампом, а точно знают, зачем и что они делают.
Хотя Трамп потерял часть женских симпатий, и без того жидко представленных в его электорате, он приобрел более ценный (по численности) приз — возросшую поддержку части латино и афроамериканцев. Именно они, особенно их малообеспеченный слой почувствовали выгоды от проводимой Трампом экономической политики. Остаётся верна Трампу и большая часть промышленного рабочего класса. Ранее эти люди голосовали за демократов, но в 16-м году поверили обещаниям Трампа и увидели, что не ошиблись. Они, как и сельская Америка, говорят, что демократы больше не представляют их интересы.
Но их голоса в силу особенностей избирательной системы имеют решающее значение только в так называемых неопределившихся штатах. Именно эти 10 — 12 штатов определят исход выборов. Остальные штаты — это уже известно сейчас — отдадут свои голоса одни демократам, другие республиканцам. Но в важнейших неопределившихся штатах — Аризоне, Флориде, Висконсине, Пенсильвании, Мичигане и Северной Каролине сейчас для Трампа не лучшие новости. Если судить по опросам, там он почти повсюду отстает от Байдена. Если бы выборы проводились сегодня, то, похоже, победа Трампу не светила бы. Но это, если верить опросам, в связи с чем кто-то ехидно пошутил: «если верить опросам, то президентом сегодня была бы Хиллари Клинтон». Не знаю, удалось ли социологам как-то улучшить точность своих прогнозов, но меня определенно смущает некоторая нестыковка цифр.
Итак, на 26 октября, когда публикуется эта статья, Трамп по опросам проигрывает Байдену 3,8% в неопределившихся штатах и 8,0% по всей стране. Большой отрыв. Но вот в исследовании, проведенном среди избирателей обеих партий, был задан знаменитый рейгановский вопрос: у вас сейчас дела идут лучше, чем четыре года назад? И надо же, 56%, т. е. большинство ответили положительно. И это несмотря на пандемию, локдауны, банкротства, карантины и прочее! Дальше больше, респондентов попросили ответить: чья позиция по самым важным для вас вопросам внутренней жизни вам ближе — Байдена или Трампа? За Трампа высказалось 49 %, за Байдена 46%. И это при том, что основные СМИ, за малым исключением, безостановочно обливают Трампа грязью. Есть еще один важный показатель — это количество новых, не голосовавших ранее зарегистрированных избирателей, собирающихся голосовать за определенную партию. По этому показателю республиканцы с большим отрывом опередили соперников в таких важных штатах, как Флорида, Аризона, Пенсильвания и Северная Каролина.
Ну и как при таких показателях Байден может опережать Трампа с большим отрывом? Есть еще кое-что, что вызывает у меня сомнения в точности опросов. Сегодня ситуация в стране такова, что многие опасаются открыто высказывать свои политические взгляды. По данным исследований, так чувствуют 77% республиканцев. В атмосфере наступления левого фронта, появления социальной цензуры (в отличие от нас, цензура в Америке идет не сверху, а снизу — из соцсетей, сослуживцев, соседей), когда во многих местах публичный отход от либеральной ортодоксии может быть чреват последствиями — от оскорблений и остракизма вплоть до потери работы — консервативная публика предпочитает молчать. Многие из них либо отказываются принимать участие в опросах, либо говорят неправду. Так это или не так, мы сможем судить по результатам предстоящего голосования.
Ну хорошо, с Трампом все понятно: циничен, хамоват, бахвал, нарцисс, отвратительно высказывался в отношении женщин, не всё, видать, у него в порядке с налогами, небрежен в обращении с фактами. Не показал себя и с коронавирусом (правда, те политики, которые за это на него набрасываются, точно также себя не показали, а демократы — губернатор штата Нью-Йорк Куомо с мэром одноименного города Де Блазио, они — так и вовсе вселенский позор). Трамп обострил отношения с союзниками, заигрывает с диктаторами… Это и многое другое скажет о Трампе любой демократ. Но надо сказать, что найдется немало республиканцев, которые если и не открыто, то в душе думают о Трампе примерно также. Но голосовать они всё равно будут за Трампа. Почему? Всё просто: они поддерживают не то, что он говорит, а что делает, не его личность, а его политику.
Кстати, опросы говорят, что 10% демократов будут голосовать за Трампа. Я их не виню. И дело даже не в серой личности Байдена, неспособного зажечь избирателя, и даже не столько в том, что сейчас вскрываются скандальные данные о коррупционных делах его семьи, торговавшей влиянием главы семейства. Думаю, многие, в том числе и демократы, были напуганы тем, что творило этим летом и кое-где продолжает творить хулиганьё под флагами «Жизнь черных имеет значение», сокращенно от английского — БЛМ. Насилие, грабежи магазинов, поджоги, погромы — всё это при полном попустительстве полиции, которой мэры-демократы связали руки, отдав распоряжение только наблюдать. И всё это время ни партийное руководство, ни рядовые демократы не решались осудить погромщиков. Ну как тут осудишь, если афроамериканцы составляют четверть их электората. Они молчали и твердили, что БЛМ проводит исключительно мирные протесты, которые они всей душой поддерживают. Разве что только перед самыми выборами Байден с трудом выдавил, что насилие — это всё-таки нехорошо. Трудно винить тех, кто перебежал к Трампу, который, преодолевая сопротивление руководства городов и штатов, пытался вернуть на улицы закон и порядок.
Я это всё лишь к тому, что данные опросов вызывают у меня сомнения в их точности. И тем не менее, сегодня я не рискнул бы поставить на Трампа. Как не рискнул бы поставить и на Байдена. Невзрачный кандидат. Демократы и сами видят, что его полвека в политике не отмечены никаким заметным достижением на благо страны. Напротив, как сказал о нем бывший министр обороны Роберт Гейтс, «… на протяжении сорока лет он ошибался почти по всем принципиальным вопросам внешней политики и национальной безопасности». Да и возраст дает о себе знать, не та энергетика и прочее. А тут еще этот злополучный компьютер его сына Хантера с оглушительным компроматом. Как ни крути, не выглядит Байден принцем на белом коне.
Демократы говорят, что переизбрание Трампа станет гибелью для Америки, что страна погрузится в пучину диктатуры, расизма, социальной напряженности, отрицания морали и всего того, что так дорого сердцу каждого американца. Об этом во всех основных СМИ (90% из них поддерживают демократов) написаны тысячи статей, круглосуточно говорится по всем каналам. И очень мало, почти ничего не слышно о том, чем пугает консервативную публику возможная победа Байдена.
Особо несправедливым республиканцы считают увеличение налога до 45% на наследование бизнеса, фермы, ранчо и т. п. Мало того, что эти бизнесы облагались разного рода данью при жизни усопшего владельца, так еще наследнику придется продавать половину своего бизнеса, чтобы уплатить этот т. н. «налог смерти».
Другая идея Байдена, говорят республиканцы, окончательно добьет малый бизнес. Он собирается поднять минимальную часовую оплату труда до 15 долларов. Звучит замечательно, всё во благо простого человека. Но что это означает на практике? Допустим, вот кафе или булочная, в которой работают два наемных работника. При такой норме оплаты в глубинных штатах определенно, да и во многих местах в более богатых прибрежных штатах подобным заведениям никак не выжить. Им не заработать столько, чтобы оплатить все издержки, рассчитаться с работниками и государством и приносить хоть какой-то доход владельцу. Это значит, что большая часть малого бизнеса разорится, и эти два работника окажутся на улице. Но это грозит обрушить всю американскую экономику, так как малые бизнесы создают две трети новых рабочих мест и составляют 44% всей экономической активности.
Байден готовит вполне социалистический план вытаскивания из финансовой ямы штатов, которые попали туда благодаря бездарному правлению демократов, устроивших затяжные локдауны. Это — Калифорния, Иллинойс, Нью-Джерси, Нью-Йорк и некоторые другие штаты. Кто же их должен спасать? Ну, конечно же, штаты, которые сумели во время пандемии найти разумное соотношение между ограничительными мерами и безопасностью граждан и тем самым вышли на сбалансированный бюджет, например, Флорида, Аризона, Теннесси. Знакомая нам по прежней жизни ситуация, когда поощряется некомпетентное руководство. Кстати, стоимость этой затеи Байдена — 400 миллиардов долларов.
А вот и вишенка на торте. Байден также планирует ввести принудительное членство в профсоюзах с принудительной уплатой взносов. Как это и было в свое время в СССР, с той разницей, что взносы в США, надо думать, будут покрупнее.
Консервативные экономисты считают, что эти и другие меры, намеченные Байденом — прямой путь к новой Великой депрессии.
Республиканцы также опасаются, что рост влияния левого крыла Демпартии с приходом Байдена приведет к урезанию демократических свобод. Крепнущая при поддержке демократов т. н. «культура запретов» уже дает ядовитые всходы. Левые объявили охоту на проявления «превосходства белых», которое они способны увидеть буквально во всём — в музыке Бетховена, в уравнении 2 х 2 = 4 и даже в том, что первый ход в шахматах принадлежит белым. Этот безумный поиск расизма происходит повсюду — во многих университетах, в науке, искусстве, журналистике. В результате душится живая мысль, ломаются судьбы людей. Если такое происходит уже сейчас, что же будет, если к власти придет полевевший Байден и его вице-президент — еще более левая Камала Харрис?!
Надо сказать, что совсем не все в планах Байдена и политике партийного руководства нравится тем, кто намерен отдать свои голоса демократическому кандидату. Но с их точки зрения, это всё меньшее зло, чем еще четыре года президентства Трампа.
Это и есть в самых общих чертах — тот выбор, перед которым сегодня стоят американцы или, по крайней мере, как многие его видят.
Михаил ТАРАТУТА
Источник: «Эхо Москвы»
29.10 17:49 MIGnews.com
Иосиф РАЙХЕЛЬГАУЗ:"Окуджава"
Мне много лет хотелось его увидеть не в книжке, не на фото, не на экране... Хотелось увидеть его настоящего. Живого. В пиджаке. Потом, когда увидел, очень хотелось подойти, прикоснуться и, может быть, поцеловать руку. Как у папы римского. Не решался. Ожидание затянулось надолго... читал, говорил, — подойти не мог.
И вот лет десять назад я уезжал из Варшавы в Москву и на вокзале, у
поезда, увидел Булата Шалвовича с женой. И так получилось, что я не
мог, не мог, не мог, а здесь просто подбежал к нему, представился,
сказал, что я такой-сякой, что много лет работал в «Современнике», в
Театре на Таганке, а теперь вот есть такой театр «Школа современной
пьесы»...
Булат Шалвович очень доброжелательно сказал: «Вы заходите к
нам в купе!» — и назвал номер купе, в котором они ехали. Помню, что
долго стоял в тамбуре и ждал, когда же, наконец, будет удобно к ним
зайти. А когда пришел, все оказалось очень просто, мы замечательно
говорили и решили созвониться в Москве.
Надо сказать, что, как только возник наш театр и появилась своя сцена, мне сразу захотелось, чтобы на эту сцену вышел Окуджава. В Москве я ему позвонил и пригласил у нас выступить. Булат Шалвович ответил просто и спокойно и сказал фразу, которую я запомнил...
К тому времени у меня за плечами уже был опыт общения с большими
артистами, режиссерами, писателями... Со многими из них мы вместе
работали. В «Современнике» ставил «Из записок Лопатина» по Симонову, на Таганке — Айтматова, и мне довелось встречаться еще со многими писателями. Я был тогда молодым режиссером, и все они относились ко мне несколько снисходительно, как бы разрешали с собой общаться, ставить себя, работать с собой... Булат Шалвович сказал фразу, которую я, обозначенный сейчас разными почетными званиями, вспоминаю всегда, когда мне звонят студенты, или кто-то из глухой провинции, или даже из детского сада и просят прийти, рассказать или сделать что-то. Я хочу ответить: «Нет!!! Нету времени, у меня репетиции, выпуск спектакля, гастроли» — или что-нибудь такое... Но после этой фразы вынужден отвечать так, как тогда ответил мне Булат Шалвович. Он сказал: «Почту за честь».
Мы договорились, что я приеду к нему на дачу в Переделкино, и он мне объяснял, как проехать, что сперва будет улица Чайковского, потом Довженко... Долго думал, что ему подарить. Я редко захожу в магазины, захожу, как на выставки. Чаще всего покупаю вещи бесполезные. Как-то купил большую вьетнамскую деревянную люстру, которая не светит. Там очень много деревяшек, и для чего они, совершенно непонятно. Может быть, чтобы издавать какие-то звуки от ветра. Вот эту конструкцию я принес домой, и мои родственники сказали: красивая вещь, но что с ней делать? А когда нужно было ехать к Булату Шалвовичу, я очень хотел чем-нибудь его удивить. И привез эту люстру. Надо сказать, что он реагировал как ребенок. Не шумный, но очень непосредственный ребенок.
Этой странной люстре он очень обрадовался и сразу же ее повесил. И
сейчас она там висит... В Переделкине... В музее.
Я не знал тогда, что он собирает колокольчики; потом уже, когда знал,
отовсюду их привозил. Целый семестр я читал лекции по драматургии
Чехова в Рочестерском университете в Америке и ставил спектакль в
тамошнем театре. А неподалеку от Рочестера — Ниагарский водопад. Для меня, которого выпустили за рубеж только несколько лет назад, увидеть Ниагарский водопад было все равно что попасть на Луну. Я долго к этому готовился и наконец сказал своей дочери Маше, которой тогда было четырнадцать лет, что в выходные мы возьмем машину и поедем смотреть Ниагарский водопад. Я искренне считал, что, как только мы его увидим, случится что-то очень важное. В школе говорили, что он самый высокий, и еще много всего... В общем, для меня это была легенда. И действительно, мы подошли и увидели эти брызги и этот вечный туман, я был возбужден, а дочь моя как-то очень вяло сказала: «Я думала, он гораздо выше». И она решительно не понимала, зачем ей эта Ниагара и зачем мы там оказались. Я как-то сразу сник и, наверное, не запомнил бы этот городок, если бы не увидел там в маленькой лавочке деревянные колокольчики. И понял: вот зачем я сюда приехал! Вот что может удивить Окуджаву, у него еще нет деревянных колокольчиков!
Странно писать об Окуджаве как об историческом лице. Мне очень
повезло, потому что он разрешал входить в свой дом. Мы много лет
подряд встречали у него на даче в Переделкине старый Новый год. Причем встречали в довольно-таки странной компании, и с этим было связано множество смешных историй. Вот как эта компания образовалась.
Как-то мы с Булатом Шалвовичем долго собирались встретиться, чтобы посидеть-поговорить. Это было осенью, и наша встреча все откладывалась и откладывалась, потому что все время что-то происходило и он не мог.
Мне неловко было звонить часто, я понимал, что он работает, что я его
отрываю, и все так и тянулось месяца три или четыре... А тут звоню — и он говорит: «Знаете, нехорошо, что мы столько раз с вами
договариваемся, давайте решим. Сегодня какое число, восьмое января? Давайте на какой-нибудь день сейчас договоримся точно. Когда у нас там будет суббота?»
Я посмотрел, говорю: «Знаете, тринадцатого».
«Давайте тринадцатого и встретимся». — «Хорошо, тем более что это старый Новый год». Сошлись на том, что оба старый Новый год никогда особенно не праздновали, а тут вот и отметим. Мы приехали к Окуджаве с моей женой Мариной, и была замечательная ночь. Булат Шалвович придумывал всякие занятные розыгрыши, Ольга Владимировна сотворила какие-то короны и маски, что-то еще...
В общем, мы потрясающе встретили старый Новый год и договорились, что в следующем году опять отметим этот праздник
вместе.
В следующем году за два дня до старого Нового года мне позвонила жена Анатолия Борисовича Чубайса, Маша. Мы с ней знакомы по Ленинградскому университету и давно общаемся, независимо от того, какие должности занимал и занимает Чубайс. Поговорили про какие-то дела, и Маша предложила встретиться с ними как раз тринадцатого числа. Я ответил, что никак не могу, потому что меня пригласил Окуджава и мы вместе будем праздновать старый Новый год.
«Да, — сказала она мечтательно, —как повезло». И мы попрощались.
Я положил трубку, а через полчаса раздается звонок, опять звонит Маша и говорит: «Я сказала Анатолию, так вот, он так огорчился... Нельзя ли попросить Булата Шалвовича, чтобы и мы подъехали?»
Я говорю: «Хорошо, я попробую». Чубайс был тогда вице-премьером. А премьером был Гайдар.
Звоню Окуджаве и сбивчиво объясняю: «Булат Шалвович, вот есть такой Чубайс, вы, наверное, его плохо знаете, он занимается приватизацией и все такое. Мне очень неловко, но он спрашивает, нельзя ли... вот, как быть?»
На что он мне говорит: «Ну, если их не смутит наша скромная дача, пусть подъезжают». Звоню Маше: «Едем».
Проходит еще день, это уже 12 января.
Звонит Чубайс и говорит: «Иосиф, мне как-то неловко, Гайдар назначил тут важное правительственное совещание, а я ему сказал, что не могу, потому что я поеду к Окуджаве. Так вот, Гайдар спрашивает меня, нельзя ли просить Булата Шалвовича, чтобы он с женой тоже приехал?» Я опять звоню Окуджаве и, опять извиняясь на каждом шагу, говорю: «Булат Шалвович, извините, но не только вице-премьер, но еще и премьер спрашивает, нельзя ли с вами встретиться?» Окуджава ненадолго задумывается и говорит: «Понимаете, в общем, я ничего против не имею, но у нас даже пройти к дому трудно, все занесено снегом. Я, конечно, попробую завтра почистить, но остается всего один день...»
Я почти кричу в трубку: «Булат Шалвович, не надо, я завтра отменю все репетиции, я сам с утра приеду, попрошу своих студентов, и мы почистим у вас все дорожки!!!» Дальше говорю Чубайсу, чтобы он сказал Гайдару, что можно, а на следующее утро звоню Булату Шалвовичу сказать, что сейчас возьму своих студентов и приеду очищать снег. Тут Окуджава очень озадаченно мне говорит: «Вы знаете, Иосиф, что-то очень странное происходит. Вокруг моего дома ходят подозрительные люди и чистят снег.
Проехал бульдозер и разровнял всю основную дорогу. Так вот, нужно
предупредить Гайдара и Чубайса, может быть, это за ними следят?»
Совещание, которое назначил Гайдар, все-таки состоялось, и мы
договорились встретиться около Белого дома где-то часов в 9 вечера.
Тогда еще там не было забора, и я на своих стареньких «Жигулях»
подъехал прямо к центральному входу. И уже вышла Маша, Мария
Давыдовна, жена Чубайса, потом подъехала другая Маша, Мария
Аркадьевна, жена Гайдара, и мы все их ждали. Совещание, похоже, было жутко бурным, уже было половина одиннадцатого, потом одиннадцать, и мы понимали, что, если сейчас же не тронемся, то опоздаем. Вышли Козырев и Шохин, а поскольку все были хорошо между собой знакомы, мы их стали просить пойти и остановить это совещание, потому что сколько можно?! И вообще, что там у них происходит?! Где-то в четверть двенадцатого выбежали Гайдар и Чубайс. Гайдар посмотрел на часы и сказал Чубайсу:
«Придется... (при этом он сделал такой красноречивый жест руками)...
иначе мы не успеем». Я потом понял, что значит этот жест. В первый (и в последний) раз в жизни ехал в эскорте. То есть шли мотоциклы, шла милицейская машина, все это мигало, все светофоры были зеленые, все дороги перед нами расчистили, и я еле-еле поспевал за всем этим на своих «Жигулях». До Переделкина мы доехали минут за 10 — 12 и успели к двенадцати часам. И вот с тех пор каждый старый Новый год мы встречали в этой компании.
Нужно отдать должное Гайдару и Чубайсу, на каких бы должностях они ни находились, а за это время кем они только не были, они всегда
понимали, с кем разговаривают. То есть всегда, все годы, Чубайс и
Гайдар стояли по стойке «смирно», а Булат Шалвович, удобно сидя в
кресле, говорил им, какие ошибки они совершили в последнее время, и давал советы типа: «Ну, не знаю, я бы там сделал так вот и так...» И
они внимали ему абсолютно искренне и серьезно...
...Я недавно смотрел спектакль одного нашего выдающегося режиссера, в прошлом страшного борца с Советской властью, замечательного действительно режиссера. После премьеры он пригласил меня к себе в кабинет. Я захожу в кабинет и вижу там Валентину Матвиенко. И это все притом, что он на самом деле большой свободолюбец и очень не любит начальников. Но начальников специально приглашает. Это ни в коей мере
не упрек, во мне самом это много десятилетий сидит, вбито... У меня в
театре на каждой премьере сидят члены правительства, большие
начальники, и я знаю, что они театру помогают. И понимаю, что их
поддержка значит для театра. Окуджава в этом смысле вел себя
потрясающе. Он был абсолютно свободен от этого чувства.
...От каждого такого вечера оставалась книга с автографом Булата
Шалвовича, и этой книги всегда ждали как главного подарка. А еще были его удивительно наивные устные рассказы, которые никак не соотносились с моим представлением о нем как о великом поэте. Это мое искреннее убеждение, что Окуджава действительно великий писатель и поэт, и я готов с текстами в руках это доказывать. Иногда я это делаю и когда набираю новую мастерскую во ВГИКе и требую от своих студентов сразу выучить наизусть несколько стихотворений, иначе я просто не буду с ними разговаривать. Среди этих «обязательных» стихотворений есть Пастернак, есть Пушкин и есть стихи Окуджавы. Я всегда говорю, что если этого не слышать, не знать, то можно нашей профессией не заниматься. Говорю это к тому, что все эти устные застольные истории Булата Шалвовича не были литературно обработаны, как это бывает у многих писателей, которые сначала наговаривают, а потом записывают. И все же непосредственность и искренность его рассказов всегда
заставляла внимать, внимать и обдумывать. Он мог буквально одной-двумя фразами точно проанализировать нечто, будь то политическое событие или бытовая любовная история... Как режиссер сказал бы артистам, он «разбирал ситуацию».
Не могу сейчас вспомнить, какой это был год, мы все в той же компании были в Переделкине. Выпивали, разговаривали, шутили, рассказывали анекдоты, встречали старый Новый год. Булат Шалвович сидел, сидел, а потом сказал: «У меня вчера сын умер».
Не многие знали, что у него еще есть сын, но я не об этом сейчас хочу сказать. Прошел всего один день.
Он при этом встречал старый Новый год. Значит, для него это одна
жизнь, а есть еще одна, и еще, и все они в нем мощно и параллельно
существовали.
Когда Булата Шалвовича не стало и наступил старый Новый год, я
позвонил Ольге Владимировне. Говорю: «Оля, как быть? Булата Шалвовича нет, а провести этот день по-другому невозможно».
Она сказала: «Я была бы очень рада, если бы вы приехали». И, что самое-самое поразительное, события развивались в том же порядке, что и в первый раз. Позвонила
Маша Чубайс, говорит: «Как? Почему? И мы поедем». И Гайдар... В общем, мы все приехали. И на следующий год тоже. Это было очень странно: мы сидели там, где сидели всегда, но это уже был музей... Если ничего со мной не случится, я всегда буду приходить на старый Новый год к Булату Шалвовичу.
Что касается нашего театра и Дня Окуджавы, то я могу точно сказать,
что, пока я там буду главным режиссером, мы будем это делать всегда.
Хотелось бы, чтобы это было как Пушкинский праздник. Вот он есть 6
июня, всегда, что бы ни происходило вокруг. Так случилось, что все
последние вечера и концерты Булата Шалвовича были в этом театре. И в гостях у нас он бывал часто — на концертах Никитина и Камбуровой и на наших премьерах и бенефисах. Поэтому, когда мы в театре все это задумали, решили поступить так: пригласить всех, кто был на семидесятилетии Окуджавы. Пришли почти все: были Вознесенский, Ахмадулина, Юрский, Гребенщиков, Шевчук, уже упомянутые Никитин и Камбурова.
И в этом году 9 мая к нам опять пришли многие, потому что это действительно святое.
Мы опять поставили сцену на бульваре, чтобы там пели барды. Чтобы пели и свои песни, и песни Окуджавы. Открыли балкон театра, чтобы оттуда тоже звучали песни, а вечером пригласили на сцену тех, кто хорошо знал и любил Булата Шалвовича. И мне кажется, что название очень правильное, хотя я его сам придумал.
Долго думал, как лучше назвать:
вечер Окуджавы, вечер в честь Булата Окуджавы?
А потом решил: раз у нас есть День защитников Отечества, День шахтера, День учителя — обязательно должен быть День Булата Окуджавы.
Однажды Б.Ш. пришел к нам в театр на спектакль, и на этом же спектакле был Марлен Мартынович Хуциев. Они всегда очень дружили, а в последнее время почти не общались. Я знал, из-за чего у них случилась размолвка.
Хуциев снял фильм «Бесконечность». Картина как бы автобиографическая, Хуциев снимал про себя, и главную роль в фильме играл высокий актер с очень выразительной внешностью. Когда я спросил Б.Ш. об этом фильме, он сказал, что не в восторге от него. Мне казалось, что фильм Хуциева просто гениальный, и было жаль, что Окуджава так не думает.
Я спросил Б.Ш. почему. «Знаете, почему? — объяснил мне Б.Ш.
— Мы с Марленом маленькие, а он все хочет, чтобы мы были большими, вот и артиста взял большого.
И я ему сказал: «Марлен, что ты себя все большим мнишь?»
Хуциев обиделся. И обиделся серьезно, хотя и здоровался, и кивал при
встрече».
Оба этих человека для меня очень дороги. Я побежал в наш ресторанчик при театре, попросил накрыть стол в надежде затащить туда их обоих после спектакля. И это удалось, представляете! Они стали выпивать, разговаривать, вспоминать — а они оба из Тбилиси, — напевать какие-то грузинские песни. Стали петь на два голоса. Долго пели — это был просто большой концерт! И как они пели! Слава богу, в ресторане сидели несколько человек, мне не дадут соврать. Вот они сидели вдвоем, Хуциев и Окуджава, и пели по-грузински. Я ни слова не понимал, хотя зачем слова, когда такие солисты?!
Булату Шалвовичу очень нравился спектакль «А чой-то ты во фраке?». Он даже напевал все время какие-то мелодии из него. И однажды подарил мне замечательную фотографию.
И надписал: «Иосифу сердечно. Булат Окуджава во фраке».
История этого фрака такова. Нобелевский комитет пригласил Булата
Шалвовича на церемонию вручения премий в качестве почетного гостя. Он был очень польщен. Однако выяснилось, что все участники этой церемонии должны быть во фраках. А фрака, разумеется, у Булата Шалвовича никогда не было...
Он попросил Ольгу Владимировну написать, что не может
приехать, и в процессе выяснений ей сказали, что существует
общепринятое правило: фрак всегда шьется за счет организаторов. Нужны только размеры. Булат Шалвович уморительно рассказывал, как с него снимали мерки. И как он приехал в Стокгольм, сшитый фрак сидел на нем как влитой. Он стоял во фраке, озадаченный, не понимая, что с ним происходит. И его так сфотографировали. Такая фотография действительно есть...
Мне очень везет в жизни, я не знаю, кого благодарить, но везет очень
сильно, потому что довелось встречаться, и общаться, и работать со
многими замечательнейшими и интереснейшими людьми. Окуджава, конечно, один из самых-самых. И судьба подарила годы общения с ним... Когда становится печально и тоскливо, я стараюсь думать: отчего это и зачем?
Дети есть, деревья растут, и я был знаком с Булатом Шалвовичем.
Это оправдывает.
Иосиф РАЙХЕЛЬГАУЗ
Как многие-многие, в своем далеко-провинциальном детстве я услышал, «...как веселый барабанщик с барабаном вдоль по улице идет». Потом подрастал на «Виноградной косточке» и вычитывал в старой «Юности»:
«Срываю красные цветы,
Они стоят на длинных ножках,
Они звенят, как сабли в ножнах,
Они как помыслы чисты».
Когда учился в ГИТИСе и ставил преддипломный спектакль, подумал, что хорошо было бы туда как-то вставить песню Окуджавы.
И вставил.
Спектакль получился, меня заметили, стали приглашать в хорошие театры, я выпускал другие спектакли и снимал телевизионные фильмы. А песни Окуджавы в них постепенно стали неким знаком. Режиссеры вообще часто расставляют в своих работах маленькие значки и друг друга по этим значкам узнают, будто бы приветы друг другу посылают. Для меня один из таких главных знаков — присутствие в любой пьесе любого автора любого времени хотя бы строки из Окуджавы. Как-то я попробовал сосчитать, и вышло, что в половине моих спектаклей (всего их уже больше семидесяти
и еще около десятка телефильмов) обязательно звучит Окуджава.
Очень хотелось с ним познакомиться и никак не получалось — я боялся. Даже когда снимал телефильм о поэтах военного поколения. Меня эта тема очень занимала, и я сам писал сценарий. Фильм назывался «1945». Поразило совпадение цифр: 1945 — год окончания войны и почти точное число погибших на войне писателей, поэтов, журналистов...
В фильме мы сняли нескольких здравствовавших литераторов, прошедших войну. Меня интересовали Григорий Поженян как дважды похороненный, Давид Самойлов, Юрий Левитанский и, естественно, Булат Шалвович. И вот со всеми я очень спокойно договорился, позвонил Левитанскому, сказал, что я режиссер, назвал свои спектакли, он их знал, и мы очень легко встретились и начали съемки. То же произошло с Поженяном и даже Самойловым, который жил тогда в Прибалтике и, кажется, специально приехал. С ними оказалось просто. А с Окуджавой... я боялся. Просто не мог к нему подойти. Приходил в Дом литераторов, слушал, как он пел,
Биография
Иосиф Райхельгауз родился12 июня 1947, и вырос в Одессе.
В 1962—1964 годах работал электрогазосварщиком на автобазе. В 1964 году поступил в Харьковский театральный институт на режиссёрский факультет, но уже через неделю был отчислен с формулировкой: «Профессиональная непригодность».
