В 1990 г. мой брат Ариэль (позднее ставший главным раввином Грузии) решил открыть еврейскую школу. Дал объявление в газету. Никто не откликнулся. Тогда он решил действовать по-другому. По городу поползли слухи: «Левин посылает на две недели в ведущие капиталистические страны: Францию, Англию, Швейцарии. Там дают подарки, некоторых вызывают вторично. Мальчикам, правда, надо делать обрезание, но это не страшно». В Грузии отреагировали вполне естественно: начали искать блат и подделывать документы. Ну, подумаешь, нееврей, зато евреев всегда любил. А обрезание с медицинской точки зрения даже полезно. (Кстати, мой брат не был оригинален, точно так же действовал Моше-рабейну: он зажарил пасхальную жертву – барашка. Запах был настолько влекущий, что многие жители Египта, не только евреи, обращались к Моше с просьбой дать им отведать шашлык по-еврейски. Условием получения шашлыка было обрезание. Метрики не прове61ряли, поэтому с евреями из Египта вышла большая масса египтян, любителей шашлыка по-еврейски. Потом шашлык кончился, начались трудовые будни, египтяне сразу взбунтовались, в первую очередь против Моше, говорили, что он их соблазнил, обещал… Они не ожидали, хотят обратно.)
Я, не подозревая ни о каких обрезаниях, поскольку обо всем узнаю последний, зашел к Гиви, в Совет министров, поболтать. Вдруг Гиви говорит: «Марат, у меня к тебе просьба». Я обрадовался: сам его каждый день о чем-нибудь прошу, а он меня – в первый раз.
– Давай выкладывай.
– Вернее, не у меня, а у секретарши первого зампреда Совмина.
– Ко мне? – удивился я.
– Да нет, к твоему брату. Пойдем, она тебе объяснит.
Я очень обрадовался: во-первых, выполню просьбу Гиви, во-вторых, лишний блат брату не помешает. Пошли в кабинет к секретарше. Она объясняет, что ее внука брат посылает во Францию, и она просит моего содействия, чтобы ее дочь за свой счет сопровождала мальчика. Я позвонил Ариэлю, спросил с важным видом:
– Ты знаешь, откуда я звоню?
– Нет.
– Из кабинета первого зампреда Совмина.
– Ну и что?
Я передал содержание просьбы, добавил, что Гиви тоже просил, но ничего не помогло. Вероятно, мой звонок был последней каплей: брат вскипел и заявил, что если они не прекратят вмешиваться, он вообще перестанет посылать людей на обрезание.
Я пришел к нему домой, стал его уговаривать. В этот момент раздался звонок. Ариэль схватил трубку, замахал рукой: «Тише, тише!» – и стал отвечать сладким голосом: «Да, рав Ицхак!» Меня разобрала злость: небось своего начальства ты боишься! Я спросил:
– С кем ты разговаривал?
– Это рав Ицхак Зильбер.
– Он твой начальник?
– Нет.
– Он начальник твоего начальника?
– Тоже нет.–
Кто же он?
– Рав Ицхак Зильбер.
– Вы давно знакомы?
– Нет, он обращается ко мне в первый раз.
– И что он тебе сказал?
– Он сказал, чтоб я срочно ехал в Азербайджан и Дагестан получить разводные письма от мужей женщин, живущих в Израиле.
– Но там же сейчас война!
– Рав сказал, что если я не поеду, то все незаконнорожденные еврейские дети, которые родятся у этих женщин, будут на его и моей совести. Я ему объяснял, что у меня нет двух кошерных евреев, которых я мог бы взять с собой, чтобы там оформить разводы.
– И что?
– А он опять говорит про совесть.
– И что ты будешь делать?
– Конечно, поеду.
Через несколько недель в Тбилиси состоялся сионистский конгресс. Среди его участников нашлись два еврея, согласившихся поехать с моим братом. Вскоре по местам поездки моего брата были высланы представители других организаций.
Я спросил брата, кем работает рав Зильбер. Тот ответил, что – одним из тридцати шести скрытых праведников, на которых держится мир. Говорят, лицо праведника впервые открылось миру.
– Наверно, слишком много вокруг злодеев, притворяющихся праведниками, – сказал я.
– Возможно, – ответил брат.
– А может, почти невозможно быть праведником, если все знают, что ты праведник.
– Скорее всего.
– Наверное, он может очень много…
И мысль о чудотворце запала в мою в душу. Одной из целей моего приезда в Иерусалим было разыскать рава Ицхака Зильбера, чтобы он научил меня жить.
