Госсекретарь США Энтони Блинкен в пятницу отправляется в Китай. Речь идет о поездке, отложенной в феврале после полета китайского аэростата-шпиона в американском воздушном пространстве.
Однако надежды на то, что Блинкену удастся перезагрузить напряженные отношения между двумя странами, невелики.
Блинкен – первый государственный секретарь США, посещающий Пекин, с 2018 года.
«Находясь в Пекине, Блинкен встретится с высокопоставленными официальными лицами КНР, где он будет обсуждать важность поддержания открытых линий коммуникации для ответственного управления отношениями между США и КНР. Он также поднимет двусторонние вопросы, представляющие интерес, глобальные и региональные темы, а также обсудит потенциальное сотрудничество по общим транснациональным вызовам», – заявил Госдепартамент.
Во вторник вечером Блинкен провел телефонный разговор с министром иностранных дел КНР Цинь Ганом.
Блинкен сообщил в «Твиттере», что он и Цинь Ган «обсудили текущую работу по поддержанию открытыми каналов связи, а также двусторонние и глобальные вопросы».
В Пекине китайские официальные лица попросили США прекратить действия, которые они охарактеризовали как подрыв интересов Китая в сфере безопасности и развития, добавив, что две страны могут справиться с разногласиями и развивать сотрудничество.
Высокопоставленные американские чиновники заявили, что важное место на встречах Блинкена в Пекине займут вопросы региональной безопасности, борьбы с наркотиками, изменения климата, глобальной макроэкономической стабильности.
Кроме того, он затронет вопросы неправомерного задержания американцев в Китае и обменов между жителями Китая и США.
Официальные лица заявили, что они не рассчитывают на «большой список результатов» по итогам встреч Блинкена в Пекине.
Помощник госсекретаря по делам Восточной Азии и Тихоокеанского региона Дэниел Критенбринк заявил журналистам в среду, что борьба с незаконным оборотом фентанила «будет занимать важное место» на встречах Блинкена в Пекине.
По словам официальных лиц, военная эскалация Китая в Тайваньском проливе вызывает «глобальную озабоченность».
Координатор по делам Индо-Тихоокеанского региона в Совете национальной безопасности при Белом доме Курт Кэмпбелл заявил, что США «твердо нацелены» на поддержание мира и стабильности в районе Тайваньского пролива, и это поддерживают обе партии.
Американские чиновники заявили, что поддержание открытых каналов связи отвечает интересам обеих стран. Пентагон также хочет, чтобы Пекин отвечал на «горячую линию» между военными, чтобы генералы могли общаться во время таких инцидентов, как недавнее сближение американских и китайских кораблей в Тайваньском проливе.
После Пекина Блинкен отправится в Лондон, чтобы принять участие в Конференции по восстановлению Украины для «мобилизации международной поддержки со стороны государственного и частного сектора» и «помощи в восстановлении Украины после жестоких и продолжающихся атак России».
В понедельник председатель Комитета по надзору Джеймс Комер и высокопоставленный член Джейми Раскин были проинформированы должностными лицами ФБР о документе FD-1023, в котором утверждается схема взяточничества между тогдашним вице-президентом Байденом и «иностранцем».
Покинув защищенную комнату для брифингов, член палаты представителей Раскин (D-MD) сообщил репортерам, что представители ФБР сообщили им, что тогдашний генеральный прокурор Уильям Барр передал документ бывшему прокурору США в Западном округе Пенсильвании Скотту Брэди для изучения дела пообвинению. Раскин заявил, что расследование Брэди было закрыто.
Однако во вторник Барр сказал Марго Кливленд из The Federalist, что заявление Рэнкина не соответствует действительности.
Барр сказал, что расследование не закрыто. Вместо этого FD-1023 был отправлен прокурору США в штате Делавэр «для дальнейшего расследования».
В четверг Барр повторил это в New York Post, заявив, что Раскин «кажется сбитым с толку ограниченным объемом» обзора бывшего прокурора США Брэди.
Барр объяснил, что офис Брэди только «добавил доказательства», чтобы убедиться, что утверждения в FD-1023 не были «дезинформацией», прежде чем документ был передан в существующее расследование Министерства юстиции в отношении Байденов.
Барр сказал The Post, что Брэди не уполномочен начинать расследование, а только оценивать «достоверность доказательств».
Затем эти доказательства были отправлены прокурору США в штате Делавэр Дэвиду Вайсу.
По словам источника, который говорил с New York Post, Брэди начал изучать форму вместе с другими утверждениями, сделанными Руди Джулиани, в январе 2020 года. Его офис определил, что утверждения в FD-1023 не были «дезинформацией», а были "заслуживающий доверия."
Столкнувшись с угрозами, что он будет обвинен в неуважении к Конгрессу, директор ФБР Кристофер Рэй согласился разрешить членам Комитета по надзору рассмотреть FD-1023 в четверг.
Газета The Washington Examiner сообщила, что после изучения документа некоторые члены-республиканцы подтвердили, что утверждения, сделанные в форме, касаются украинской энергетической компании Burisma.
Члены республиканского комитета, которые разговаривали с журналистами, заявили, что в FD-1023 утверждается, что Burisma произвела «многократные» выплаты в размере 5 миллионов долларов членам семьи Байденов. Затем эти платежи направлялись через несколько банковских счетов, прежде чем они достигли тогдашнего вице-президента Байдена.
По словам члена палаты представителей Энди Биггса (R-AZ), Burisma, в отношении которой проводил расследование бывший украинский прокурор Виктор Шокин, заплатила семье Байденов за устранение Шокина.
Член палаты представителей от штата Джорджия Марджори Тейлор Грин заявила журналистам, что FD-1023 обвиняет Байдена в схеме взяточничества, «чтобы добиться увольнения Шокина», чтобы его расследование в отношении Burisma было прекращено.
В плохом настроении не смотреть. Здесь, пожалуй, лучший фильм Витторио Де Сика об одиночестве и старости. Впервые смотрел его во ВГИКЕ, когда мне было лет 20, а потом ничего с собой не смог поделать. Помчался на вокзал, чудом достал билет на "сидячку" . Поздно вечером был в Питере, у своих стариков. Мама моя, человек очень внимательный, спросила: "Что-то случилось?". "Ничего, - сказал я. - Просто соскучился".
Предательство в Ликуде - не новость, а норма в политике. Виной тому крайне низкий человеческий материал функционеров в любой, кстати, партии. Продажность, невежество, беспринципность или глупость - чуть ли не обязательная характеристика для многих лиц, посвятивших себя политике, где умение интриговать, лицемерить и лгать - качества обычные и привычные. Было бы не так, не швыряло бы Израиль от одного политического кризиса в другой. Стоит только удивляться, как при этом, страна наша богатела и хорошела с каждым годом. Увы, нет у нас других "героев", рвущихся к власти. Боюсь, нет и не будет. Такова сама природа власти человека над человеком, о чем предупреждал евреев еще пророк Самуил.
Вчера пересмотрел шедевр Витторио Де Сика: "Похитители велосипедов", и вот о чем подумал: зачем-то Б-гу и самой человеческой цивилизации понадобилась полная, точная, талантливая и честная летопись за 20 век - и в игровом кино, и в документальном. Искусство-искусством, но никогда, в истории рода людского, потомки не будут иметь такой полный и честный архив о том, чем жили люди на всем бурном столетии своей истории. Затем, почему-то, нужда в таком кинематографе отпала. Лучшее в кино сегодня хоть как-то, с большим трудом, дополняет старый архив. Худшее - серийная халтура - сгинет за ненадобностью. Почему так получилось - не знаю. Возможно, 20 век был особым, переломным, показательным в истории человечества: веком ошеломительного, технического прогресса и, прежде невиданной жестокости войн и геноцида, когда потребовалось особое зеркало перед хомо сапиенс. Зеркало наглядных, зримых доказательств греховности и величия человека. "Похитители велосипедов". Нужен ли нам сегодня фильм о нищете, отчаянии, безработице в послевоенной Италии? Не знаю. Думаю, всё-таки, нужен, и даже необходим, как все честное и талантливое.
Чем антисемитизм угрожает национальной безопасности Германии? Каким образом Китай укрепляет свои позиции на Ближнем Востоке? И как еврейская тема стала одной из главных на церемонии вручения театральной премии «Тони»? Глава департамента общественных связей ФЕОР и главный редактор журнала «Лехаим» Борух Горин представляет обзор событий недели.
16 июня отмечается День Блума (Bloomsday), праздник, устраиваемый ежегодно поклонниками ирландского писателя Джеймса Джойса
Мы не можем сменить родину. Давайте‑ка сменим тему.
Джеймс Джойс. «Улисс»
Эта книга — роман о неудачном Исходе, о Леопольде Блуме, сыне венгерского еврея и ирландки‑алкоголички. Леопольд (Польди, называла его жена) помнит, как «бедный папа» читал ему Пасхальную агаду: «Через год в Иерусалиме. О Б‑же, Б‑же! Вся эта длинная история об Исходе из земли Египетской и в дом рабства».
Сразу видно, что Блум — третий из «четырех братьев» Агады, названный «простаком» (там). «Простак» спрашивает отца: «Что это?» И отец отвечает: «Сильной рукой вывел нас Г‑сподь из дома рабства». Польди, конечно, все перепутал, и получилось так: «Из земли Египетской и в дом рабства». Но в этой путанице есть логика. Разве мы не читаем в Агаде: «Сегодня здесь, завтра — в Земле Израиля. Сегодня — рабы, завтра — свободные»? Значит, сегодня, даже в вечер пасхальной трапезы, мы — рабы!
Аркадий Коц, переводчик «Интернационала», сочиненного Эженом Потье, наверное, помнил, как отец читал ему Агаду в Одессе накануне знаменитого погрома 1881 года: «Не рукой ангела, не рукой серафима, не рукой посланника, но Святой, благословен Он, сам в Славе Его». Рукою крепкой и мышцею простертой Г‑сподь Сам, без вождей, посредников и героев, вывел Израиль из Египта. Аркадий Коц исказил эти слова, поместив их в пролетарский гимн: «Никто не даст нам избавленья: // Ни бог, ни царь и не герой. // Добьемся мы освобожденья // Своею собственной рукой». Даже Б‑г оказался у Коца лишним, даже Его сильная рука не понадобилась! Сами, сами из дома рабства выйдем!
И вышли, а потом опять вошли. И пели другой гимн: «Сквозь солнце сияло нам солнце свободы, // И Ленин великий нам путь озарил; // Нас вырастил Сталин — на верность народу…» и т. д.
Не все, однако, так плохо. В середине романа Блум временно вознесся на небо в огненной колеснице — то есть в такси, то есть в кэбе: «И се глас с небес, глаголющий: Илия! Илия! И Он отвечал воплем велиим: Авва! Адонаи! И узрели они Его, даже и самого Его, бен Блума Илию, посреди сонмов ангельских, возносящегося к сиянию славы под углом сорок пять градусов над пивной Доноху на Малой Грин‑стрит, как ком навоза с лопаты». За вознесением наблюдала толпа ирландцев‑антисемитов, как прежде наблюдал пророк Елисей: «Когда они шли и дорогою разговаривали, вдруг явилась колесница огненная и кони огненные, и разлучили их обоих, и понесся Илия в вихре на небо. Елисей же смотрел и воскликнул: отец мой, отец мой, колесница Израиля и конница его! И не видел его более. И схватил он одежды свои и разодрал их на две части» (4 Цар., 2:11–12).
Вслед колеснице летела жестянка из‑под печенья, брошенная мощной рукой Гражданина, ирландского патриота. Его чувства Блум оскорбил, назвавши евреем Христа. И не Гражданин это был, а циклоп Полифем, которого ослепил Одиссей, воткнувши ему бревно в единственный глаз.
У Гомера в переводе В. А. Жуковского так описано метание страшной жестянки: «…ужасно взбешенный // Тяжкий утес от вершины горы отломил и с размаху // На голос кинул». В латинской традиции Одиссей — Улисс, отсюда и название романа. Блум‑Улисс покидает утром свой дом, оставляя Молли, свою Пенелопу, примадонну местных театров, чтобы заполночь вернуться домой. В его отсутствие она изменит ему с наглым фатом антрепренером. К Одиссею‑рогоносцу, то есть к себе самому, обращался потом Иосиф Бродский в горестных стихах: «А одну, что тебя, говорят, ждала, // не найти нигде, ибо всем дала» («Итака», 1993). Всем в Дублине дала, включая Саймона Дедала, отца Стивена Дедала. По символическому сюжету Стивен — не кто иной, как Телемах, сын Одиссея, пустившийся в плаванье в поисках отца. А значит, он и есть настоящий сын Леопольда Блума. Их встреча состоялась в конце романа в публичном доме.
Одиссей и Полифем. Арнольд Бёклин. 1896Museum of Fine Arts, Boston
Заметим, что в греческих мифах Дедал — остроумный изобретатель, построивший для критского царя Миноса Лабиринт, чтобы прятать там Минотавра, рожденного от соития жены царя с быком. Бык клюнул на искусственную корову, в брюхе которой пряталась царица. Корову также смастерил Дедал. Как заметил Бродский, вся эта история родилась в уме Дедала, поскольку Лабиринт контурами напоминает мозг. В самую точку! Ведь Стивен Дедал — авторский персонаж, сам Джойс собственной персоной. Он написал роман, история Блума родилась в его мозгу. Что же до Минотавра, то этот урод появился в первом же эпизоде. Его звали Бык Маллиган, он по сюжету — студент‑медик и иронический поэт, нанесший Стивену (то есть Джойсу) смертельную обиду.
Сплетение Бродского с Джойсом — плод моих фантазий, равно как плод фантазий Джойса — сплетение Одиссеи с Торой. Это не бахвальство, а констатация жанра, о котором лучше всего сказал великий поэт Т. С. Элиот в рецензии на роман «Улисс». Оказывается, «Улисс» — вовсе не роман. Роман, рассказ, повествование — все это ушло в прошлое вместе с эпохой, к которой принадлежало. Джойс, по мнению Элиота, совершил открытие, подобное открытию Эйнштейна. Грандиозной панораме тщеты и анархии, которую современная история являет собой, он придал смысл и форму с помощью мифа. Рецензия была написана Элиотом в 1923 году в Европе, утратившей веру в разум. В 1975 году схожую мысль высказал великий режиссер Пазолини в неоконченном романе «Нефть». А в 2014 году в фильме «Пазолини» эту мысль озвучил другой режиссер — Абель Феррара: «Искусство рассказа, как вам наверняка известно, мертво. Мы присутствуем на его похоронах. Моя книга — не сказка, а притча. Смысл ее — не что иное, как отношение автора к форме, которую он создает».
Из смешения современности с мифом родилась притча — «пример», «подобье». Суть притчи — погоня автора за смыслом, напоминающая погоню собаки за собственным хвостом.
Он никогда не войдет в Землю обетованную, Леопольд Блум. Как не вошел в нее Моисей, наказанный Б‑гом за не очень понятный грех. Сионистская листовка, подобранная в мясной лавке (свинина всегда в продаже!), скомкается в кармане и упадет в грязь. Из рабства в рабство по улицам Дублина, описанным с топографически навязчивой точностью, по морю, названному греческим словом таласса, будет скитаться он в надежде увидеть «дым отечества», берег родной Итаки. Блум — простак, но Улисс — хитрец, комбинатор, плут. Ему подобен Остап Бендер, скитавшийся по просторам великой страны. Он не хотел строить социализм для советской власти, как предки его не хотели строить Питом и Раамсес, города припасов, для Фараона. Поэтому он ступил на неверный лед Днестра, чтобы перейти в Румынию, пересечь границу. Всю зиму он готовился к побегу — скупал драгоценности, копил вещи из золота и серебра. Приобрел даже Орден Золотого Руна и назвал его Орденом Золотого Теленка. В этом он также подражал своим предкам, которые вышли из Египта, обобрав доверчивых египтян, как сказано: «И сделали сыны Израилевы по слову Моисея и просили у Египтян вещей серебряных и вещей золотых и одежд. Г‑сподь же дал милость народу в глазах Египтян: и они давали ему, и обобрал он Египтян» (Исх., 12:35–36). Из египетского золота Аарон, брат Моисея, сделал потом золотого тельца, сказав: «Вот бог твой, Израиль». Г‑сподь покарал Израиль тяжкими карами, а хотел вообще уничтожить. Не повезло и Бендеру. Его ограбили и избили румынские пограничники. «Не надо оваций! — скажет он в финале “Золотого теленка”. — Графа Монте‑Кристо из меня не вышло. Придется переквалифицироваться в управдомы». Побег из замка Иф не удался.
В пору моей безработицы в начале семидесятых меня познакомили с управдомом. Он был молод, красив, насмешлив и управлял делами жилищного кооператива Академии наук. Рассказывал об академике, который выглядел как сантехник, говорил как сантехник и мыслил как сантехник. Мне было предложено место вахтера или лифтера. Это считалось легким вариантом Исхода: дворников, вахтеров и лифтеров не увольняли из‑за подачи документов на выезд в Израиль. Тогда я еще не читал «Улисса», но инстинктивно последовал совету Стивена Дедала: вместо того, чтобы сменить родину, сменил тему. Наверное, нужно дождаться конца истории, чтобы узнать смысл этой притчи.
Каждый год 16 июня поклонники Джеймса Джойса отмечают Bloomsday, праздник, названный в честь главного героя романа «Улисс»
Материал любезно предоставлен Tablet
Если бы существовала награда за самый долгий день в литературе, она, несомненно, досталась бы Джеймсу Джойсу. «Улисс», роман на четверть с лишним миллиона слов, сжимает 10‑летние скитания по морям грека Одиссея до одних‑единственных суток в Дублине, и большую их часть читатель следует по пятам за рекламным агентом, любителем требухи.
Роман начинается ранним утром в башне Мартелло у залива; компания нестерпимо умных молодых ирландцев, по сути, говорит «нет» всему — Б‑гу, дружбе, отцам, — и заканчивается ночью с безбожницей Молли Блум, она, наоборот, говорит «да» любовнику, «да», в некотором роде, и мужу, мирящемуся с ее изменами, «да» жизни, «да» — хочется думать — с облегчением оттого, что роман наконец закончился (не удивлюсь, если и сам Джойс не удержался бы от такой шуточки над собой).
Джеймс Джойс. 1915
Ибо «Улисс» изобилует шутками, каламбурами, стилизациями, пародиями и язвительными замечаниями. Это на диво сложный, исключительно щедрый роман, он никогда не наказывает читателя, если тот чего‑то не понял. Роман, как и любой день, не всегда сплошь удовольствие, но его хаотичная эпизодная форма — то драма, то пародия на ученый трактат, то катехизис, то монолог без знаков препинания — позволяет с чистой совестью перелистывать неинтересное. Пропустили часть утра и все равно наслаждаетесь днем. Но ведь так можно потерять нить сюжета? Как ни странно, сюжета нет. Великая шутка, составляющая суть романа, в том, что Улисс — не эпический герой, способный выстоять перед лицом сильнейших невзгод и соблазнов, а Леопольд Блум, мирный немолодой еврей, позабывший о своем еврействе, склонный к мазохизму, рекламный агент с ненасытной изменницей‑женой и неумеренной любовью к потрохам птиц и зверей; он знал бы, что его религия запрещает их есть, если бы знал что‑нибудь о своей религии.
Блум относится к своему еврейству, как почти ко всему, включая и свою мужественность (жена его язвит, мол, ему впору ходить не в брюках, а в женских панталонах), вяло и безучастно, и мысли его вечно блуждают от одной встречи, одного воспоминания, одного оскорбления к другому. Во время визита к свиноторговцу на глаза Блуму попадается газетная статья об образцовой ферме в Палестине на берегу Тивериадского озера, и он думает об этом, выходя на улицу следом за «тугомясой» девицей с «колыхающимися окороками» , девица, в свою очередь, напоминает ему об интрижках жены, далее мысли Блума перекидываются на Содом с Гоморрой, а с них опять на жену, «полнотелую, в теплой постели». Этот мысленный разброд и метания по эпохам и континентам оправдывают извилистость романа, и не только непринужденное следование по пятам за Блумом — из постели к свиноторговцу, от него в бар, оттуда в бордель и снова в постель, но и следование за течением его мыслей, порой ленивым, порой лихорадочным, до самой воображаемой родильной палаты: Блуму мерещится, будто он, новый тип «женственного мужчины», «настоящий сильный мужчина, у которого даже слабости сильные», рожает восемь желтых и белых мальчиков.
Леопольд Блум в представлении своего создателя. Рисунок из заметок Джеймса Джойса. 1922–1940‑е.Википедия
Он — не герой Гомера, но он герой нашего времени. «Улисс» в первую очередь комедия изгнания. Джойс писал роман в Триесте, Цюрихе, Париже. Дублин звал его все те годы, что он провел за границей: это ясно из того, как ярко в романе воссоздается взрывная витальность этого города. Но разлука писателям на пользу, и Джойсу нужно было оказаться где угодно, только не в Дублине, вдали от ирландской политики, церкви и собственных воспоминаний о личных и профессиональных неудачах. У Леопольда Блума такого выбора нет, Джойс не купил ему билет из Дублина на берега Тивериадского озера. Для Джойса он уже и так изгнанник, изгнанник в своем еврействе. В этом романе за эпической фигурой Одиссея маячит тень мифического Вечного жида, обреченного до скончания времен скитаться по свету за то, что насмехался над Иисусом, несущим крест. Назовите его измышлением раннехристианского антисемитизма. И хотя антисемитизм — не главная тема «Улисса», время от времени он дает о себе знать с неожиданной жестокостью, будь то в образе мистера Дизи, директора школы, с удовольствием заявляющего: «Утверждают, что Ирландия, к своей чести, это единственная страна, где никогда не преследовали евреев… А вы знаете почему?.. Потому что их сюда никогда не пускали». «Оскорбления и ненависть — это не жизнь для человека», — говорит Блум. Те, кого не пустили, непременно найдут себе другое место.
Такова по большей части история евреев на протяжении двух тысяч лет. Бесприютный еврей — метафорическая подоплека «Улисса». Говорят, что прототипом Леопольда Блума послужили евреи, с которыми Джойс познакомился во время собственных странствий по Цюриху и Триесту. Должно быть, писатель внимательно их изучил, поскольку Блум — не шаблонный еврей. Он, со своими чудаческими отступлениями от иудаизма, ошибками в словах и путаницей в событиях, еврей до мозга костей — но еврей отчасти, отпавший от веры, смирившийся с рассеянием: более еврей на чужой взгляд, чем на свой.
И в Блуме — неожиданно, но триумфально — Джойс прозревает собственные отвержения и отказы. Считается, что покорность Блума сродни покорности его автора (не будем вдаваться в известные нам факты о сексуальных предпочтениях Джойса) и что Джойс выбрал еврейство Блума в качестве идеального средства выражения пассивной, терпящей пренебрежение и страдания открытости миру: по мысли писателя, она движет — или, точнее, движима — этим романом. Вдали от дома Блум чувствует себя как дома, он покорно играет роль рогоносца и продолжает любить жену, хотя она и наставляет ему рога, он пессимист, но все же доволен жизнью, он диалектик и педант — в одном безумном эпизоде герой превращается в «знаменитого ученого, герра профессора Луитпольда Блюмендуфта, он представил медицинские основания, в силу которых внезапный перелом шейных позвонков с проистекающим отсюда разрывом спинного мозга, согласно надежным и проверенным принципам медицинской науки, должен с неизбежностью повлечь сильнейшее ганглионное стимулирование нервных центров» — словом, его положение чужака в чужих краях кажется нам заманчивым.
Одна из лучших шуток о Блуме — то, что он некогда был «пропагандист промокашек». Блум со своей готовностью впитывать что угодно, может, и не самый волевой муж для Молли, но именно эта его готовность — ключ к изобилию романа. Поскольку Блум, не ропща, впитывает все невзгоды, Джойс выдумывает их без счета. «Улисс» вышел в 1922‑м. В дальнейшем с евреями случилось много чего похуже изгнания. И для многих писателей в следующие годы еврей стал идеальным персонажем, образцом человека в чрезвычайных обстоятельствах — бесприютного, несчастного, терпеливого, забавного. Но первым к этому пришел Джеймс Джойс.
Сегодня отмечается День Блума, праздник, названный в честь главного героя романа Джеймса Джойса «Улисс»
Материал любезно предоставлен Tablet
Порой сразу и не поймешь, что хорошо, а что нехорошо для евреев. Именно такой случай — всемирное празднование 100‑летия эпического романа Джеймса Джойса «Улисс» в 2022 году. В романе фигурирует странноватый, эксцентричный дублинец Леопольд Блум, его часто называют лучшим евреем в литературе, хотя есть и другие кандидаты.
В Публичной библиотеке Сан‑Франциско после просмотра документального фильма «Шалом, Ирландия», в котором век за веком прослеживается история расцвета и упадка еврейской общины в Ирландии, кинорежиссер Валери Лапин Гэнли и профессор английской филологии в Калифорнийском университете (Беркли) Джошуа Гэнг, оба калифорнийские евреи, а также почитатели «Улисса», обсудили роман Джойса и мистера Блума, который не соблюдает кашрут и из еды больше всего любит свиные почки.
Женат он на нееврейке Молли, не обрезан, рекламный агент и рогатый муж, потерял сына, по‑отечески опекает Стивена Дедала, которого Джойс списал с себя. «С моей точки зрения, Блум несомненно имеет право считаться величайшим еврейским персонажем во всей литературе, — говорит Гэнг. — Изо всех книг в моем учебном курсе “Улисс” больше всего дает мне и студентам, отчасти потому, что он так неоднозначен. Я ощущаю сродство с Джойсом, хотя пишу в основном о Сэмюэле Беккете». Он добавляет, что Джойс узнал об ирландских евреях только в эмиграции, уже покинув Ирландию. «Любопытно, что во время Второй мировой Швейцария отказала ему в визе оттого, что его сочли евреем», — утверждает Гэнг. Иногда Джойс, казалось, и сам себя считал евреем. Блум — его брат по духу.
Валери Лапин Гэнли поясняет, что выросла в еврейской семье в Лос‑Анджелесе и не знала, что в Ирландии есть евреи, пока в 1990‑х там не побывала. Узнала о своих еврейских предках, ее ошеломила услышанная там музыка, в том числе ирландская музыка в исполнении евреев. (Еще один калифорнийский еврей — большой поклонник рок‑н‑ролла Ригги Ракин — ведет информативный и занимательный блог о евреях, оставивших след в ирландской музыке.)
Двадцать лет тому назад, когда Гэнли снимала этот фильм, евреи покидали Ирландию. Синагоги с очень долгой историей закрывались, еврейская община пришла в упадок. В 1990‑м в Ирландии жили 2,5 тыс. евреев. С тех пор их там стало вдвое больше. «Теперь евреи переселяются в Ирландию, — говорит Гэнли. — Так что, возможно, в Ирландии у евреев есть будущее».
Лора Шеппард уже 21 год отвечает за организацию мероприятий в знаменитой «Меканикс‑Инститьют» — частной библиотеке на Пост‑стрит в Сан‑Франциско. Она ирландка? «Нет, я еврейка, — говорит она. — Но всех нас кое‑что роднит — как минимум, суффикс ‑ка». Джойс тоже так считал. Уже 21 год Шеппард ежегодно отмечает дату выхода «Улисса» и хотя не называет себя джойсеанкой, но полагает себя ценительницей романа, характеризуя его как «эпический, исповедальный, похабный, интеллектуальный, смешной, сатирический, лирический и музыкальный». В повествовании, занимающем более 700 плотно заполненных страниц, у Джойса был широкий простор для того, чтобы исследовать английский язык, усиливать его яркость, раздвигать его границы и изображать рядовых дублинцев, занимающихся своими повседневными делами 16 июня 1904 года, в день, за которым давно закрепилось название «День Блума».
Празднование Дня Блума Дублин. 2013Фото: Жюльен Бехал. PA Images при посредничестве Getty Images
Шеппард и ее команда в «Меканикс» составили не одну, а целых две программы праздника, ныне переименованного в Блумсбэй . Она находит, что самое заманчивое для посетителей — то, что библиотека предлагает им концерт ирландской музыки, вино и виски. «Посетители смогут попробовать кое‑какие из блюд, описанных в романе, — сказала она. — А заодно потусоваться и почесать языком».
Конечно, почитатели «Улисса» — пестрая компания, кого только среди них нет! Адам Харви вырос далеко не в «джойсовских краях» — в Лаббоке (Техас, США). Старшеклассником раскрыл «Поминки по Финнегану», но осилил лишь несколько страниц. Спустя годы Харви вернулся к «Поминкам», затем проштудировал джойсовских «Дублинцев» и «Портрет художника в юности». А теперь еженедельно проводит заседания клуба читателей Джойса в Санта‑Фе (Нью‑Мексико, США) и делится наблюдениями в интернете на JoyceBlog.
Харви Смит, джойсеанец и еврей, окончил Калифорнийский университет в Беркли, где специализировался по английской литературе, но в «Улисса» погрузился только на 10‑недельном факультативе Джона Рида . «Этот курс открыл мне целый новый мир и изменил мою жизнь, — сообщил мне Смит. — Он познакомил меня не только с романом Джойса, ирландской историей и ирландской литературой, но, что особенно важно, с ирландским театром и конкретно с “Уайльд айриш продакшнс” . (“Уайльд” — отсылка к Оскару Уайльду.) На занятиях я подружился с людьми, с которыми дружу до сих пор». Смит хранит свой зачитанный до дыр экземпляр романа Джойса. На форзаце его рукой написано «Берклианский “Улисс”».
Конечно, не все джойсеанцы — евреи. Профессор Кэтрин Флинн, уроженка Дублина, директор программы ирландоведения в Калифорнийском университете (Беркли), входит в число крупнейших в мире специалистов по «Улиссу», который сам Джойс, кстати, называл «эпопеей двух народов — израильского и ирландского». Флинн говорит с ирландским акцентом, ее книгу «Джеймс Джойс и что значил для него Париж» в 2019 году выпустило издательство Кембриджского университета. Также она — одна из ведущих подкаста «У22: Столетие “Улисса”», который можно слушать через iTunes и Spotify. Флинн составила гигантский том под заглавием «“Улисс”, кембриджское издание к 100‑летию романа: текст 1922 года, дополненный статьями и примечаниями».
Профессор Флинн призывает читателей романа Джойса стать сыщиками от литературы и «вдумываться в сложные места». Ее озадачивает и слегка удивляет, что некоторых студентов мужского пола, слушателей ее курса по «Улиссу» в Беркли, шокирует сцена, когда «необузданный» Леопольд Блум (он же Польди, как его зовет жена) мастурбирует в общественном месте, наблюдая за Герти Макдауэлл — эта молодая девушка соблазнительно откидывается назад, побуждая Блума заглянуть ей под юбку. Вдохновившись этой запоминающейся сценой, американский юрист Эдвард де Грациа написал работу, которая стала классикой: «Девушки оголяют колени везде и всюду: Закон о непристойности и подавление творческого гения».
Адвокаты, судьи, издатели, читатели — в особенности такие издатели, как Беннет Серф, родившийся в Нью‑Йорке еврей, один из основателей издательства «Рэндом‑Хаус», добились отмены цензурных запретов на «Улисса». Но эти усилия заняли десять с лишним лет, и потребовалось окончательное решение судьи Джона М. Вулси: он стоял на том, что этот роман не порнография, а произведение искусства. В конце концов гений одержал победу над филистерами.
Итак, то, что есть «Улисс», — хорошо для евреев, включая еврейских любителей литературы, в том числе библиотекарей, издателей и юристов: их свершениям мы тоже отдаем дань в День Блума. Пусть Леопольд Блум не соблюдал кашрут и не ходил в синагогу, но всеми фибрами своей неортодоксальной души он еврей.
Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..
