ХЛЕБ СТЫДА

БОРИС ГУЛЬКО
К благодарностям Всевышнему, с которых начинается ежедневная утренняя молитва (что Он не сделал меня рабом или женщиной) я порывался добавить ещё одну — что я не сотворён либералом. Мой раввин посоветовал найти для такой благодарности иное место. Что приводит человека в либералы? Задуматься об этом меня понудило встревоженное письмо учёного-физика Марка Зальцберга.
Привожу отрывки из него: «…Ещё в сороковые годы американские евреи были яростными коммунистами. Были они таковыми и во время революции в России, и после, пока их не перестрелял Усатый. Я учёный, моя область— техническая физика и космос… И я хорошо знаю, как бесплатно передавались секреты производства атомной бомбы советским агентам евреями, участниками Манхэттенского проекта. Первая жена Оппенгеймера
была активной коммунисткой, и Оппенгеймер поддерживал с нею тесные контакты, несмотря на свою вторую женитьбу. Он жертвовал деньги на компартию США и был в конце 50-х годов лишён допуска и возможности работать в атомной науке и промышленности.
Вы, конечно, знаете о судьбе Розенбергов и подлой деятельности Фукса. Известна вам, надеюсь, и травля евреями-учёными и общественными деятелями сенатора Маккарти, попытавшегося в 1948 году очистить от коммунистов Голливуд, правительство и университеты. Вместо этого страну “очистили” от этого мужественного человека. То, что немецкие коммунисты до Гитлера почти все были евреями, для вас тоже не секрет.
Евреи страдают этой болезнью давно, если не всегда… Вакцины от неё нет и никогда не будет…» Автор письма при желании мог бы добавить к либеральным грехам евреев немало. Например, двукратную поддержку на выборах, и значительным большинством, Обамы. Мне представляется, что либерализм евреев, играющий обычно против национальных интересов самих
евреев, такая вот наша иррациональность — явление мистического порядка, за которым мы можем усмотреть Б-жественное управление миром.
Евреи в целом как избранный народ в наших начинаниях наделены
поддержкой Свыше.
Наши успехи непропорциональны нашему уму. Был ли умным «отец атомной бомбы» Роберт Оппенгеймер, сотрудничавший с коммунистами? Умён ли один из самых цитируемых учёных в истории Ноам Хомский — анархист, социалист и антисионист? Или страстный защитник Израиля знаменитый адвокат Алан Дершовиц, на двух последних выборах успешно уговаривавший
американских евреев голосовать за врага Израиля Обаму?
Мы законно гордимся большим количеством великих учёных-евреев, нашим непропорционально высоким представительством среди нобелевских лауреатов, нынешними технологическими прорывами израильских стартапов.
Стоит задуматься: почему евреям открывается новое? Научное открытие — это всегда в нашем рациональном мире чудо. Ещё в XVIIIвеке Дэвид Юм определил, что метод индукции недостаточен для определения законов природы: «Даже наблюдение часто или постоянно встречающейся совокупности объектов не даёт нам достаточного основания для вывода относительно какого бы то ни было объекта, находящегося за пределами нашего опыта».
 Еврейская метафизика утверждает, что бесконечный разум связан с человеческим разумом, и отсюда вытекает, что человеческая разумностьсвязана с бесконечным Б-жественным пониманием».То есть, чтобы открыть что-нибудь новое —
будь то в науке, в искусстве или в обыденной жизни, — мы должны
получить намёк Свыше.
Близость избранного народа с Творцом помогает нам добиваться успеха там, где многие представители других народов проваливаются. Однако такой дар рождает побочный описанный каббалой эффект. Пинхас Полонский пишет о нём в своей книге «Библейская динамика» — комментарий к Торе: 

 «В мире действует фундаментальный закон, который мы могли бы назвать  ограничением на наслаждение от незаслуженного дара, а в еврейской традиции  этот принцип называется нежелательностью “хлеба стыда”».

 «Хлеб стыда» пробуждает у нас как у народа из-за ощущения
незаслуженной избранности, успешности чувство вины перед другими, выливающееся в желание помогать слабым, неуспешным, рождает еврейский либерализм. Пример из сегодняшнего дня: заботясь об увеличении мусульманского влияния в Штатах, Обама решил завезти сюда 10 000
сирийских беженцев. И не христиан или изидов, подвергающихся геноциду со стороны ИГ, а мусульман, от религиозного преследования не страдающих. Две трети американцев, зная о джихадистских тенденциях среди мусульман, выступают против такого переселения. Но не евреи.
Одиннадцать еврейских организаций подписали письмо с требованием допустить в США мусульманских беженцев, ибо «суждение о людях по их стране и религии пошлёт миру деморализующее и опасное послание».
Выдающийся чернокожий философ и экономист Томас Соуэлл в статье от 8 декабря рассудил по-иному: «Даже если 90% всех мусульман хорошие люди и мы допускаем к нам 10 000 беженцев с Ближнего Востока, значит ли это, что мы не должны беспокоиться, что добавляем тысячу потенциальных
террористов? Мы видели в Сан-Бернандино, что могут сделать только двое. Первая обязанность любого правительства — защитить людей, которые уже в стране». Успешный человек должен заботиться о попавших в беду. Но почему необходимо помогать людям из тех, что ежедневно гоняются с ножами за евреями в Израиле, да и в США предпочитают для свершения своих терактов еврейские цели?
То, что можно, расплачиваясь за свою успешность, быть одновременно и щедрым, и разумным, показал барон и лорд Джордж Вейденфельд, которого в юности спасли из Австрии от Холокоста английские христиане-квакеры.
Барон уже финансировал спасение из Сирии тысяч христиан, а недавно оплатил расселение и годичное проживание в Польше ещё 42 семьям сирийских христиан. Замечу, что христиане, не страдающие от «хлеба стыда», помогать своим единоверцам не спешат.
Несёт знак ««хлеба стыда» — еврейского чувства вины за свою успешность — «мирный процесс», учреждённый израильскими социалистами в начале 90-х годов ХХ века. Слыхано ли в истории, чтобы сильный народ отдавал слабому «землю в обмен за мир»? Полтора столетия назад США оттяпали у Мексики в результате войны обширные территории, ставшие шестью штатами. Но сейчас, обсуждая серьёзную проблему нелегальной эмиграции
из Мексики, никто не предлагает как компромисс вернуть южной соседке США в пакете с нелегалами, скажем, Аризону.
Проявления еврейского либерализма, о которых написал в письме Марк Зальцберг, обескураживают. Однако Альберту Эйнштейну, самому не чуждому еврейской левизны, приписывают такое наблюдение: «Когда я смотрю на евреев, они мне не нравятся. Но, когда я наблюдаю немцев, я так счастлив, что я еврей!»

Сказки Чёрного леса

Сказки Чёрного леса

Александр Гордон, Хайфа

Композиция по книге «Безродные патриоты»

Ты, кто муку видишь в каждом миге, 
Приходи сюда, усталый брат! 
Всё, что снилось, сбудется, как в книге –
Тёмный Шварцвальд сказками богат! 
М. И. Цветаева 

В Чёрном лесу, в Шварцвальде обитали герои сказок братьев Гримм. Сказка Вильгельма Гауфа, автора «Маленького Мука» и «Карлика Носа», «Холодное сердце» начинается так: «Всякий, кому случалось побывать в Шварцвальде, скажет вам, что никогда в другом месте не увидишь таких высоких и могучих елей, нигде больше не встретишь таких рослых и сильных людей. Кажется, будто самый воздух, пропитанный солнцем и смолой, сделал обитателей Шварцвальда непохожими на их соседей, жителей окрестных равнин». 

В 1843-1854 годах в литературе раздробленной на 36 государств Германии стали появляться объединяющие народ деревенские рассказы, где немецкая нация начала выкристаллизоваться. Духовным строителем нового народа с помощью литературы был писатель Бертольд Ауэрбах (1812 – 1882). Он изобразил жителей Южной Германии, особенно крестьян Чёрного леса, Шварцвальда и Баварских Альп. Его описания замечательны реализмом, изящным стилем и юмором. Яркие шварцвальдские «Деревенские рассказы», описывавшие дух народа, вызвали сенсацию не только в литературной Германии, но и в среде литераторов европейских стран. Автор «Рассказов» приобрёл европейскую известность. Его произведения немедленно перевели почти на все европейские языки, в том числе и на русский. В 1861 году русский критик и переводчик М. Л. Михайлов писал об Ауэрбахе как о писателе, обладавшем «глубокою любовью к народу, которого никто не изображал в Германии лучше его». Он высоко оценил значение ауэрбаховских рассказов: «С появлением шварцвальдских «Деревенских рассказов» началось возрождение повествовательной литературы в Германии… Ауэрбах вызвал целую школу новеллистов, которые обратились с сочувствием к народу и принялись изучать хорошие и дурные стороны его быта, его нужды, желания и надежды, его радости и печали». В России произведения Ауэрбаха широко комментировались не только благодаря их народному колориту, но, возможно, из-за тесных связей автора с русскими писателями, в особенности с И. С. Тургеневым, который сравнивал немецкого писателя с Ч. Диккенсом и писал «Записки охотника» под влиянием «Рассказов» Ауэрбаха. Лев Толстой, дважды встречавшийся с немецким писателем, был потрясён его рассказами. Годы спустя он вспоминал: «Я снизу вверх смотрел на немецких крестьян. Немецкий крестьянин такой же самобытный, как и русский. У него есть, чему поучиться. У них очень схожие с русскими крестьянами черты. Все люди одинаковы. Ауэрбах, которого я любил, оценивал выше всех эти черты народа». Советский литературовед Р. М. Самарин считал, что «место Ауэрбаха в истории немецкой литературы и шире — в истории европейской литературы середины XIX века — связано, прежде всего, с его рассказами из жизни шварцвальдских крестьян. Их появление надо расценивать как выдвижение нового и важного литературного явления — рассказа из народной жизни, близкого к крестьянским рассказам Жорж Санд и к «Запискам охотника» Тургенева». Парадокс создания немецких «народных» рассказов заключался в том, что их автором был еврей. Писатель Ауэрбах глубоко и рельефно описал жизнь христианского крестьянина в Южной Германии. Только еврей мог относиться с «глубокою любовью к народу, которого никто не изображал в Германии лучше его» (слова Михайлова). Простые немцы ярко показаны не христианским автором, а евреем. 

Бертольд Ауэрбах. Picture alliance / Bifab / dpa 

Бертольд (Моисей Барух) Ауэрбах родился в Нордштеттен, в земле Вюртемберг, возле Чёрного леса, Шварцвальда в 1812 году. Начальное образование он получил в еврейской школе нового типа, проникнутой идеями Хаскалы, еврейского просвещения, затем изучал традиционные еврейские религиозные дисциплины, готовясь к получению звания раввина. Однако в 1829 году он прекратил изучение иудаизма и поступил на юридический факультет Тюбингенского университета. Он изучал также философию и теологию в Тюбингене и в университетах Мюнхена и Гейдельберга. По обвинению в участии в студенческих беспорядках Ауэрбах был арестован. После освобождения он оставил учёбу и стал зарабатывать на жизнь литературным трудом. Одним из первых опубликованных сочинений Ауэрбаха была брошюра «Еврейство и новейшая литература» (1836), в которой он защищал евреев от обвинения в революционном радикализме. В брошюре Ауэрбах стремился показать, что идеи эмансипации немецкого еврейства и апологетика иудаизма сочетаются с немецким патриотизмом в духе учения Моисея Мендельсона. Писатель говорил: «Я немец и не в состоянии быть никем другим. Я шваб и не хочу быть никем другим. И я еврей. Всё это создаёт правильную смесь». Он считал иудаизм интегральной частью религии гуманизма, состоящей из разума, социальной любви и прогресса. Ещё в 1832 году он писал: «Моё самое большое желание - сплавить религию Моисея с философией Гегеля… Дух гуманности, ранее обнаружившийся у Моисея, вечно остаётся тем же у Гегеля». Намерением писателя было интерпретировать идею немецкого национального характера так, чтобы гармонизировать двойственные, еврейские и немецкие элементы в своём собственном характере и в германском обществе: «Мы полагаемся на живительную нравственность германской нации. Да, мы уважаем и любим немецкое достоинство и немецкое сердце, так как это также наша мораль и наше сердце». Ауэрбах был немецким патриотом, но пытался сочетать горячую любовь к Германии с принадлежностью к еврейству. После публикации романа о судьбе Эфраима Мозеса Ку «Поэт и купец» (1840), немецкого поэта, сторонника Хаскалы Моисея Мендельсона, Ауэрбах оставил еврейскую тематику и выступил в качестве бытописателя немецкого крестьянства в шварцвальдских «Деревенских рассказах». Однако в них он пытался показать, как германский дух расположен к братской любви и человеческой и религиозной терпимости по отношении к живущим среди немцев евреям. Писатель родился в деревушке, где проживали примерно 200 немецких католических семей и 30 еврейских. Он описывал свой родной Нордштеттен как тихое место, в котором евреи, в большинстве своём торговцы, и католики мирно сосуществуют. Благодаря «Деревенским рассказам» Ауэрбах стал известным, популярным и даже подлинно народным автором. Один из братьев Гримм Якоб в восторге написал ему: «Вы вылечили меня от предрассудков. Я не представлял, что еврей способен до такой степени проникнуть до самых глубин немецкой души». Евреи гордились тем, что один из них снискал такую славу в народе. Гейне не любил сентиментальные рассказы Ауэрбаха: «Мой мозг становится водянистым, как будто бы я являюсь автором «Деревенских рассказов» Ауэрбаха, мой желудок подвергнут пыткам, примитивен и тёмен, как один из этих рассказов». Гейне писал про роман Ауэрбаха о Спинозе своему другу Левальду, что Ауэрбах обладает «большой описательной способностью, значительным остроумием, но малым количеством поэзии». Писатель, в свою очередь, отвергал творчество Гейне как «материалистическое, вырождающееся и непатриотичное». 

Писатель игнорировал еврейские погромы во время революции 1848 года, считая их второстепенным явлением: «Нужно рассматривать эти глупые случайные выходки с более широкой точки зрения… Восстание в общем благородное и облагораживает». Ауэрбах был горячим немецким патриотом, взволнованным объединением Германии. Он поддержал войну Пруссии против Франции. Он видел в ней «национальную потребность», «справедливость, честь и правильные действия». В памфлете, в котором высказывался за войну, он проявил патриотизм в полной мере: «Я шваб, но в 1870 году стал прусским солдатом. В качестве солдата я готов стать пушечным мясом. Для этой цели даже еврей, как я, может подойти». После того, как он побывал на параде победы Пруссии возле Бранденбургских ворот в Берлине, писатель особенно воодушевился: «Мессианские чаяния осуществились. Будущие поколения увидят в нас счастливчиков, которым довелось жить в эту великую эпоху. Прекрасное чувство – присоединиться к массам твоего народа… Когда они прошли мимо меня, размахивая восьмьюдесятью и одним французским флагом и трофейными золотыми орлами, во мне пробежала дрожь: это завершилось. Проклятый чёрт, кровожадные французы, разгромлены, надо надеяться, навеки». Еврей назвал победу Пруссии над Францией «осуществлением мессианских чаяний»!... Из этой победы и захвата Эльзаса и Лотарингии начала назревать трагедия Первой мировой войны. 

После того, как в 1874 году в Германии был принят закон, разрешающий браки между евреями и немцами, надежда Ауэрбаха на исчезновение еврейской проблемы в течение одного-двух поколений укрепилась. Однако уже в 1876 году он писал двоюродному брату Якобу Ауэрбаху: «Я растерян из-за «тевтонского приступа бешенства». Ещё при жизни писателя началась волна нового, не религиозного, а расистского антисемитизма, проповедуемого Вильгельмом Марром, Евгением Дюрингом и другом Ауэрбаха, историком и членом рейхстага Генрихом фон Трейчке, с которым писатель в знак протеста прервал отношения и который называл евреев «нашим несчастьем». Фон Трейчке обвинил писателя в том, что он создал крестьян, которые были немного больше, чем «переодетые евреи». Ауэрбах понял, что «огонь зажжён и продолжит гореть до такой степени, что надо благодарить почти каждого человека, свободного от предрассудков». Писатель становился всё более удручённым. По свидетельству одного из окружавших его людей, он стал «болезненным, усталым, сломленным, его кожа стала жёлтой и сухой, а из глаз исчез свет». 

23 ноября 1880 года Ауэрбах сидел после полудня и вечером на трибунах для гостей прусского рейхстага, в котором шли дебаты по антисемитской петиции, в которой требовалось пересмотреть еврейскую эмансипацию, отнять у евреев гражданские права, официально ограничить их приём на государственную службу, особенно в области юстиции и преподавания. Ауэрбах вернулся домой в депрессивном состоянии и на следующий день в приступе горького отчаяния, написал Якобу: «Я жил и работал напрасно... никогда теперь мне не избавиться от осознания той фальши, затаившейся в сердцах немцев и готовой в любой момент прорваться». 

8 февраля 1882 года Бертольд Ауэрбах умер. Невзирая на огромный успех «Деревенских рассказов» и европейскую известность их автора, его творчество было забыто: немецкое литературоведение изъяло еврея из числа немецких народных писателей. 

Прошло 35 лет после смерти писателя Шварцвальда Бертольда Ауэрбах, и Чёрный лес снова вдохновил еврея написать о нём. 25 августа 1917 года. Берлин. Комическая опера. На сцене – премьера оперетты «Девушка из Шварцвальда (Чёрного леса)». Бешеный успех. Публика вызывает автора, одного из самых известных опереточных композиторов империи Леона Йесселя. Аплодисменты разрывают огромный зал. Овации долго не смолкают. 900 представлений выдержит новая оперетта в Берлине и 6000 в Германии и за границей. 16 лет будет она царствовать на немецких сценах, вплоть до её запрещения… 

Германия ещё марширует на фронтах. Один из самых популярных маршей – «Парад оловянных солдатиков» Йесселя. Это одна из самых знаменитых немецких рождественских мелодий, написанная композитором в 1905 году. Военные марши скоро станут непопулярными, ибо будут напоминать о сокрушительном и унизительном поражении Германии в Первой мировой войне. Военные марши не популярны из-за обидных и печальных ассоциаций: побеждённая Германия на коленях. Марши не популярны, но «Девушка из Чёрного леса» совершает победное шествие на немецкой сцене. Националистическая и консервативная идеология Йесселя и его патриотическая, бравурная, весёлая музыка вписываются в новое германское мышление. Не вписывается лишь сам композитор, его «позорное» еврейское происхождение… 

Леон Йессель. Фото: intoclassics.net/ 

Леон Йессель крестился в 1894 году в возрасте 23 лет из любви к первой жене Кларе Луизе Грюнвальд и нелюбви к еврейскому народу и своему еврейскому происхождению. В 1896 году Леон и Клара Луиза обвенчались в церкви. Они поселились в Берлине в 1911 и развелись в 1919 году. В 1921 году знаменитый немецкий композитор Леон Йессель женился на молодой германской националистке, Анне Герхольдт, которая была на 19 лет моложе его. 

1921 год, Берлин. В Веймарской республике начинается угрожающая инфляция, наступает колоссальный экономический кризис, свирепствует безработица. Всё обесценивается, падают цены на человеческую жизнь. Совершаются политические убийства, национализм поднимает голову. Начинаются антисемитские наступления. Евреев обвиняют в развязывании войны, в поражении в ней и в навязывании стране унизительных и кабальных условий Версальского договора. Евреи удручены и напуганы. Йессель спокоен: к нему обвинения не относятся. Он заслуженный христианин. Он счастлив. Пятидесятилетний композитор женится. Он нашёл себе молодую, прекрасную жену, девушку арийского происхождения, «девушку из Чёрного леса», настоящую немку. Он веселится на свадьбе. Он в зените славы. 

Йессель - плодовитый композитор. Он написал много оркестровых произведений, фортепианных пьес, песен, вальсов, мазурок, маршей, хоров и другой салонной музыки. Его оперетты получили большое признание, в особенности «Девушка из Чёрного леса». Он продаёт пластинки со своими бравурными произведениями. Его творчество в цене, а цены растут на всё. Деньги обесцениваются. Униженная и ограбленная союзниками-победителями Германия начинает маршировать. Через несколько месяцев после счастливой женитьбы Йесселя от рук правых экстремистов погибает министр иностранных дел Германии еврей Вальтер Ратенау. К Йесселю это не относится. Он уже не еврей. Убийство Ратенау прошло мимо Йесселя, хотя было совершено в нескольких сотнях метров от его дома. Он не встревожился, не встрепенулся, не оглянулся вокруг, не связал случившееся с собой. Он не заметил чудовищную поступь националистического экстремизма. Было ещё рано. На часах Истории оставалось десять с половиной лет до нацистского перелома. «Парад оловянных солдатиков» продолжали играть. Он звучал в каждом доме и был атрибутом праздника рождества. На оперетту «Девушка из Чёрного леса» валом валил музыкальный немецкий народ. Пластинки с весёлыми и яркими произведениями композитора успешно раскупались. Йессель процветал. Его музыка пленила душу «его» народа. Оперетты композитора националистические, очень немецкие. «Девушка из Чёрного леса» – любимая оперетта Гитлера и Гиммлера. 

Благодаря успеху оперетт Йесселя, его консервативной националистической идеологии и вступлению его второй жены Анны в национал-социалистическую партию в 1932 году, ещё до прихода нацистов к власти, Йессель ожидает признания нацистами. Он надеется, что Гитлер дарует ему звание «почётного арийца», которым фюрер наградил своего любимого композитора, соплеменника и коллегу Йесселя Имре Кальмана. Кальман не принимает предложения Гитлера и уезжает в Париж, а затем в США. Йессель напряжённо ждёт. Однако нацистская верхушка его отвергает. Крещение и сорокалетний христианский стаж не помогают. Исполнение его произведений в 1933 году запрещают. В 1934 году жену Йесселя исключают из нацистской партии. В 1937 году композитора увольняют из государственного института музыки. Запись и распространение его произведений запрещены. В 1939 году отчаявшийся Йессель пишет своему либреттисту Штарку в Вену: «Я не могу работать, когда ненависть к евреям угрожает моему народу уничтожением и когда я не знаю, в какой момент ужасная судьба постучится в мою дверь». После сорокапятилетнего перерыва Йессель говорит о евреях как о своём народе. 

Долгие годы композитор искусно играет партию музыканта-немца, рядясь в тогу национального композитора. Но его искусства, его таланта не хватило на покупку входного билета в германскую нацию. Ни крещение, ни ассимиляция, ни мимикрия не помогли композитору уравняться в правах с немецким народом, для которого он писал музыку. Большой музыкант, Леон Йессель не сумел стать «своим» для народа, для которого творил, и он ожесточился. Любовь к немцам перерождалась в горькое разочарование нацией, обществом. Его верное многолетнее служение немецкому искусству игнорировалось, его отчаяние было услышано, его критика была подслушана. 

15 декабря 1941 года за распространение «ужасных слухов» («Greuelmärchen») о государстве Йесселя арестовывает гестапо. Его пытают в подвале на Александерплац. 4 января 1942 года композитор умирает в берлинском госпитале от перенесенных пыток. Несколько дней он не дожил до 71 года. Через полтора месяца после смерти Йесселя из далёкой и безопасной Бразилии пришло печальное известие о самоубийстве прославленного австрийского писателя, />интернационалиста, пацифиста, европейца Стефана Цвейга, поставившего, как и Йессель, еврейский вопрос вне круга своих проблем, а после прихода нацистов к власти оказавшегося просто евреем, лишним в германском мире, расставание с которым он так и не смог вынести. 



Добрый христианин Леон Йессель написал популярную рождественскую мелодию. Его оловянные солдатики из любимого народом на рождество марша продолжали весело шагать даже тогда, когда кованые сапоги нацистов топтали Европу. Композитор был арестован гестапо в середине декабря 1941 года. Его пытали на рождество, его, доброго христианина с большим стажем. Его избивали и унижали немцы, выросшие на его рождественском марше. Девушки и юноши из чёрного леса нацизма убили автора «Девушки из Чёрного леса». Они раздавили выдающегося композитора, словно игрушечного оловянного солдатика: он был для них евреем, недостойным жить. 

Леон Йессель написал марш об игрушечной, уютной, весёлой и доброй Германии. Его сказка обернулась страшной былью злой и враждебной к нему страны. Оловянного солдатика Леона Йесселя бросили в печь, как «храброго оловянного солдатика» из сказки Ганса- Христиана Андерсена. Он попал в печь, как многие евреи во время Катастрофы. Он расплавился в пламени неразделённой любви к Германии. 

Чёрный лес, Шварцвальд, продолжает завораживать жителей своих деревень тёмной густотой деревьев, хвойных и лиственных, и водной гладью своих горных озёр. Вековые деревья видели Ауэрбаха и Йесселя. Вдохновит ли Шварцвальд ещё одного еврея написать о нём рассказы? 

Опубликовано 1 июня 2017 года
в ежемесячном приложении «Еврейский камертон»
к еженедельнику «Новости недели», Тель-Авив

НЕ ТЕРЯЙТЕ НАДЕЖДУ

 

Если вдруг с вами такое случится, не теряйте надежду...

 

Он 9 лет жил на необитаемом острове — пока кто-то не увидел сигнал SOS в Гугле!

 

Это история о трёх друзьях и о том, как современные технологии помогли одному из них. Мы видели бесчисленное количество фильмов о том, каково это — застрять на необитаемом острове. Приятного мало! Сообщает Lifter

А теперь представьте себе, что пришлось пережить Адаму Джонсу, который провёл на необитаемом острове 9 долгих лет и был спасён с помощью одного из самых потрясающих изобретений нашего времени — Google Earth!

Всё началось в 2006 году, когда Адам Джонс и двое его друзей отправились в путешествие. Они планировали доплыть из родного Ливерпуля до Гавайев, пересёкши по пути Атлантический океан и Панамский канал. Первая часть вояжа прошла без проблем, но дальше случилось непредвиденное.

Добравшись до Тихого океана, они попали в сильный шторм, который повредил их яхту и электронное оборудование на борту. Друзей Адама смыло за борт, а сам он потерял сознание от удара, и лодку 17 дней носило по океану, пока не прибило к необитаемому острову.

Первые дни были для Адама самыми трудными — он был совершенно не готов. jnkfrancis.com

Ему пришлось растянуть запасы воды с яхты на 2 недели, а затем соорудить устройство для сбора воды по капле в минуту. Он также собирал и сохранял дождевую воду.

Когда его неумелое укрытие, выстроенное из частей яхты, рухнуло, ему пришлось строить новое. Ему потребовалось 11 недель, чтобы повалить дерево с помощью острой раковины.

Главной проблемой было пропитание. earthintegral.com

В поисках пищи Адам обнаружил на острове 8 диких коз. Но охотиться на них без снаряжения было трудно. Он пробовал смастерить лук со стрелами, но они оказались недостаточно крепкими; ему повезло — он обнаружил козу, застрявшую в кустах.

Адаму было неприятно убивать коз. По его словам, у него ушло целых 15 минут, чтобы убить животное, и ему было очень противно. Но зато он получил около 50 килограммов мяса.

Охота требовала немалых физических усилий. overdevelopment.me

Адам рассказывает, что ему пришлось попотеть, чтобы поддерживать себя в форме. Он отжимался, подтягивался на ветке дерева и приседал с камнями на плечах.

Он тренировался каждый день. После упражнений он делал забег на 300 метров вдоль берега. Но самым сложным для Адама были душевные муки.

Он буквально сходил с ума от одиночества. mirror.co.uk

Постоянное чувство изоляции и растущая уверенность в том, что его никогда не спасут, снедали его изнутри. Поэтому он выложил 3-метровую надпись SOS, но счёл её недостаточно заметной.

В конце концов он расчистил большую площадку и выложил огромную надпись SOS. Адам надеялся на то, что её заметит какой-нибудь пролетающий самолёт.

И наконец спасение пришло. paraloscuriosos.com

Однажды Адам с удивлением услышал над головой шум самолёта. Он принялся неистово махать руками, и с самолёта ему сбросили пакет. В пакете Адам обнаружил пресную воду, рацию, еду и аптечку.

Когда он включил рацию и связался с пилотом, это был первый человеческий голос, который он услышал за 9 долгих лет. В ходе разговора он поинтересовался, как его нашли.

Оказалось, какой-то подросток в штате Миннесота увидел его «сигнал»