"ЖИВАЯ МЕБЕЛЬ"

 Недавно смотрел мультик, словно сделанный по этому давнему рассказу. Фильм получил множество наград, автор рассказа - писатель Зозуля Ефим Давидович никаких наград не получал и умер во время войны с Гитлером 49 лет отроду. На блестящем фоне той , советской литературы он казался средней величиной. Сегодня литератор, масштаба Зозули, занял бы одно из первых мест на литературном Парнасе России.

Е.Д. Зозуля «Живая мебель»

• 

1. КАК ЖИЛ ГОСПОДИН ИКАЙ

Господин Икай сидел на спине человека, стоявшего на четвереньках. Человек служил ему креслом. Это кресло было удобно: сидение - теплое и прочное, спинка - нежная и ароматная, ибо это была грудь молодой здоровой женщины, умевшей стоять неподвижно, а перилами кресла, на которых покоились руки Икая, были изящные плечики двух девочек-подростков. Эти девочки были настолько крепки, чтобы выдерживать тяжелые руки Икая, и в то же время настолько чутки, чтобы улыбаться именно тогда, когда культурному человеку тоскливо и так хочется, чтобы ручки кресла улыбались.

Икай был мягок и по-своему сердечен: он берег свою живую мебель.

Выносливый человек, на спине которого он сидел, а также женщины и девочки - все составные части кресла - часто, в определенные сроки, чередовались. Их сменяли такого же роста, телосложения и качества люди.

Господин Икай любил свое кресло и сидел в нем всегда, когда размышлял.

На этот раз его размышлениям помешал секретарь.

- Что вам нужно? - мягко спросил Икай.

- Испортилась спица в левом колесе, - сообщил секретарь.

- Совсем?

- Да.

- Похоронили?

- Да.

- Как же это случилось? Вы знаете, я не люблю неосторожности.

- Это был несчастный случай, господин Икай. Ваша супруга пожелала кататься с горы к морю. Колеса завертелись слишком быстро, и в четвертом колесе спица сорвалась. Смерть наступила мгновенно.

- А сколько учился неудачник? - задумчиво спросил Икай.

- Два года.

- Запасных спиц много?

- Достаточно, господин Икай.

- Кандидаты есть?

- Есть.

- Приведите.

Через несколько минут перед Икаем стоял стройный человек с сильными руками и ногами.

- Это для какого колеса? - деловито, не глядя на вошедшего, спросил Икай у секретаря.

- Для переднего, господин Икай. Для большой коляски.

- Ага! Хорошо. А вы уже говорили с ним?

- Нет.

- Ну, тогда я поговорю.

И, обратившись к новому служащему, Икай спокойно спросил:

- Вы хотите служить у меня в качестве спицы в колесе?

Нанимающийся человек подумал и осведомился:

- А в чем будут заключаться мои обязанности?

- Вы будете стоять в большом обруче, растопырив руки и ноги, и - вертеться. В этом и будут заключаться ваши обязанности. Вас научат. Сразу не дадут столь ответственной работы. Не беспокойтесь.

- А для чего это вам? - спросил будущий служащий.

Господин Икай мягко, без раздражения, ответил:

- Дорогой мой, я не обязан объясняться с мелкими служащими. Это ведь нигде не принято. К тому же это в значительной степени усложняет дело. Я вас не принуждаю. Если у вас есть другое призвание - посвятите себя ему. Каждый живет и работает, как хочет и может.

- Это зависит от обстоятельств, господин Икай.

- Все равно. Можете идти.

- Господин Икай, я чувствую призвание к бухгалтерии. У меня есть достаточный опыт. Не нужен ли вам бухгалтер?

- К сожалению, сейчас нет, - подумав, ответил Икай. - Их у меня много. Вот еще ножка для моей передвижной двуспальной кровати нужна. Мне кажется, что по телосложению своему вы подходите для этой должности.

- А по духовному укладу? - просто, без дерзости, спросил нанимающийся.

Икай подумал и сказал:

- Не знаю. Я сейчас позову домашнего ученого и спрошу.

Он позвонил, и в комнату вбежал седой ученый, стоявший обыкновенно в огромной библиотеке Икая, в рядах многих ученых, писателей и поэтов - живых книг Икая.

- Этот человек по своему духовному укладу может стать ножкой для кровати? - спросил Икай.

Седой ученый громко и отчетливо изрек:

- Почти каждый человек может стать ножкой для кровати. Все зависит от обстоятельств.

Ученый повернулся и выбежал из комнаты.

- Вот видите, - сказал Икай. - Наука подтверждает.

- А какое жалованье? - спросил нанимающийся.

- Какого заслужите. Я не торгуюсь. Но большой суммы не просите - не дам.

- Как бухгалтер, я получал 120 рублей в месяц и наградные к праздникам. А как ножка для кровати... Я, право, не знаю... Я еще не занимал такой должности. К тому же, господин Икай, я человек интеллигентный, я даже иностранные языки знаю. Подходит ли для меня такая должность?

- Вам лучше знать. Меня это не интересует, - мягко ответил Икай. - Ваша интеллигентность тоже не занимает меня. Для моих духовных потребностей у меня есть штат специальных служащих. У меня есть специалисты-справочники, как вы только что видели, специалисты-собеседники, специалисты-слушатели, спорщики, сочувствователи и, кроме того, есть особые специалисты-враги и специалисты-друзья. Я не люблю ни в чем дилетантизма. Все они получают жалованье и вполне удовлетворяют меня. В вас же меня интересует только некоторая физическая сила и рост. Вас научат держать мою кровать и гулять с нею в лунные ночи по саду.

- Я один буду носить кровать?!

- Нет. Мою двуспальную передвижную кровать носят шесть пар ног. Шесть человек. Если вы выкажете способности - я вас сделаю одной из передних ножек. На них лежит большая ответственность, так как они выбирают дорогу и вообще проявляют инициативу в выборе красивых мест в моем саду.

- Я за это хочу получать тысячу рублей в месяц, и чтобы платили каждое первое и пятнадцатое!

- Хорошо. Идите, запишитесь. Мастерская, № 4. Во дворе, налево.

Господин Икай поднялся и сказал своему креслу:

- Можете отдохнуть.

2. ЕЩЕ О ТОМ, КАК ЖИЛ ГОСПОДИН ИКАЙ

Господин Икай жаловался:

- Господа, я не могу больше! Я устал! Мне все надоело! Мои усилия пропадают зря! Моя мебель никуда не годится. Вчера заболел мой стул. Какая гадость! В библиотеке полный беспорядок. Мои живые книги ненавидят меня. Они плохо слушаются. В моем кабинете испортились обои! Смеются не вовремя. Смотрят издевательски. Это ужасно! Если так будет и впредь, - я, право, не знаю, что и делать.

Главный Мебельщик живой мебели переминался с ноги на ногу и, упрямый, как все мастера, бормотал:

- Это невозможно, господин Икай. Не может быть. Разрешите посмотреть. Я хочу лично убедиться.

Господин Икай и Главный Мебельщик прошли в кабинет.

Это была самая интересная из комнат Икая. Стены ее состояли исключительно из золотых овалов, и в каждом овале помещалось лицо стоявшего за сетью овалов человека. Эта комната строилась несколько лет знаменитым инженером-американцем и представляла собой чудо техники. Три тысячи человеческих лиц составляли обои большого кабинета Икая, а тел их не было видно.

Живые обои были неподвижны. Шесть тысяч глаз смотрели сумрачно, с заученным выражением.

- Смотрите! они косят, - жаловался Икай. - А вот эти часто ехидно улыбаются. И, кроме того, они тяжелы - эти обои. Они уже не веселят меня, как веселили раньше.

Главный Мебельщик с деловито-озабоченным выражением смотрел на живые маски людей и, как механик, пробующий в комнате электричество и поворачивающий для этого выключатель, захлопал в ладоши и крикнул:

- Весело!

Обои по знаку заулыбались. Улыбались три тысячи человеческих лиц - мужчин, женщин, юношей и подростков.

- Грустно! - крикнул Мебельщик.

Обои по знаку перестали улыбаться. Лица опять стали серьезными, сумрачными.

- Все в порядке, господин Икай.

- Нет! Вы ошибаетесь! Не все в порядке! Далеко не все! - вздохнул Икай.

Главный Мебельщик не возражал.

Он знал о подлинной причине жалоб Икая: его жена изменила ему с какой-то частью карниза из этого же кабинета. А он так верил глазам этого юноши! Так верил! Когда Икай грустил, он требовал от обоев сочувствия, и ему казалось, что именно эта часть карниза сочувствует ему больше других. Так казалось. Отчего так обманчива жизнь?

Главный Мебельщик ушел.

Икай задумчиво побрел в библиотеку. Ему было скучно, и он хотел развлечься.

Поэт прочитал ему новые стихи.

- К черту! - тихо сказал Икай. Затем позвал: - Номер двадцать седьмой! Сюда!

Это был самый злой из специалистов-врагов.

Икай позвал свое кресло, уселся и приказал служащему-врагу:

- Говорите!

Враг начал:

- Я так счастлив, что вы в дураках. Надеюсь, что все полетит к черту и вы, наконец, погибнете. Вы - самый несчастный человек, какого мне довелось видеть когда-либо. Вы спите на людях, сидите на людях, заставляете людей удовлетворять все свои потребности. Ничего не выйдет, дорогой... Ни-че-го! Вы одиноки, как труп повешенного, как лошадь на живодерне.

- Хорошие сравненьица. Нечего сказать, - поморщился Икай.

- Вы не стоите лучших. Теперь вам изменила жена с каким-то карнизом... Ха-ха-ха! Завтра она вам изменит с ножкой стула или стола. Вот вам и ваше счастье и ваше богатство! Вы гниете, милостивый государь! Разлагаетесь! Нельзя на людях, на их телах и душах, на их унижении строить счастье! Ни-че-го не выйдет! Будут платить презрением, а в конце концов и по физиономии дадут. Не думайте, что у вас все спокойно и ладно. Бунт нарастает. Все эти ваши столы и стулья, колеса и обои - вся ваша живая мебель, мебель, в которую вы изволили превратить людей, поднимется и взорвет вас. Что бы там ни было, а человек - это все-таки не спица в колесе! И не ножка для кровати! Бедное существо, утонувшее в людской покорности! Как мне жаль вас!

- Вы хорошо исполняете обязанности моего личного врага. Я, вероятно, прибавлю вам жалованья! - с кривой усмешкой сказал Икай. - Кроме того, я увеличу тираж ваших книг.

- Мне сейчас наплевать на ваше жалованье! Скоро вы погибнете, и мы все будем свободны!

Икай рассмеялся.

- Не смейтесь! Пойдемте по вашим "мастерским", где уродуют и мучают людей, - посмотрим на все ваши живые коляски, на ваши живые спицы, на вашу "живую мебель". Вы скоро увидите, можно ли людей превращать в мебель и думать, что это культура!

Икай неожиданно изъявил согласие.

- Идемте.

Они прошли по дворам роскошного имения Икая. Всюду был внешний порядок. Всюду шла работа. Сотни инструкторов, техников, учителей и погонщиков изготовляли из живых людей неподвижные статуи покоя и удобств для господина Икая.

Многие из этих людей имели изможденный вид, но многие успели приспособиться и сжиться с незавидной долей.

- Ты кто такой? - спросил враг Икая у какого-то раззолоченного пестрого старика, бродившего по двору.

- Я лампа! - ответил тот. - Я стою на лестнице и освещаю путь господину Икаю. Лампа стоит на моей голове, а я заменяю столб.

- Почтенное занятие, - плюнул враг Икая. - Вот скоро, скоро увидите, во что превратятся эти столбы!

Навстречу им прошел отряд с лопатами. Эти люди имели обычный изможденный вид рабочих, одинаковый во все времена и эпохи.

- Вы кто такие?

Мы лопаты. Мы роем для господина Икая золото и уголь.

Вид у рабочих, несмотря на внешнее спокойствие, был такой, что даже враг Икая не сказал ни слова.

Далее стояли какие-то чудища с кусками железа вместо голов и рук.

- Вы кто такие? - спросил враг Икая.

- Мы солдаты. Мы охраняем спокойствие и благополучие господина Икая.

3. ЕЩЕ О ТОМ, КАК ЖИЛ И ЖИВЕТ ГОСПОДИН ИКАЙ

Господин Икай забыл о словах своего специалиста-врага. Все было спокойно. Специалисты - друзья и враги, одинаково получавшие жалованье, - говорили Икаю о разных свойствах введенной им дисциплины, о природе людской, любящей покорность, и Икай успокоился.

Обои из человеческих лиц улыбались ему, когда он этого хотел. Столы, этажерки, диваны и мягкие ковры из прекрасных женщин пели ему песни, когда он подавал соответствующий знак. Живая библиотека услаждала его слух всячески. И даже жена перестала изменять Икаю. Только несколько раз из-за нее рассчитывали какие-то живые тюфяки, подножки и вешалки.

Жизнь текла спокойно, и все казалось нормальным, как всегда кажется, что бы ни происходило в жизни.

И вдруг, в один из обыкновенных дней, когда так же, как всегда, дышала жизнь, и необъятные пространства были бездумны, а дали мудры и непонятны и росы ложились на поля, и полчища туманов бились об землю и ветры трепали шевелюры лесов - возмутились люди.

В квартирах, подвалах, рудниках и мастерских забились трепетные комья сердец человеческих, восстали души, прозрели головы.

Во дворце Икая поднялся могучий и великий шум.

Кричали спицы из колес, стулья, этажерки, лампы...

Кричали поруганные, униженные, гнувшиеся в рабстве.

- Мы не хотим быть спицами в колесах!

- Мы не хотим быть стульями и кроватями!

- Мы не хотим быть обоями в кабинете Икая. Наши лица не обои!

По коридорам, лестницам, комнатам, залам бежали ковры и лампы, диваны и тюфяки, во дворе собрались живые лопаты и молоты.

Великий шум разлился по всей земле.

4. И...

...и на этом пока кончается рассказ о живой мебели.

Пока еще много осталось ее на свете, а когда ее не будет, кто-нибудь напишет о ней еще раз и - лучше.

1919 

ГЕНРИХ ГЕЙНЕ О ЕВРЕЯХ

За фарфор, который саксонских евреев когда-то силой

заставляли покупать, те из них, кто его сохранил, получают

теперь стократную стоимость. 

В конце концов Израиль будет вознагражден за свои

жертвы признанием во всем мире, славою и величием.  

Евреи сделаны из того теста, из которого делают богов ...

 

 После Исхода о свободе говорят всегда с еврейским акцентом. 

 

 

Не будучи допущены ко всем остальным ремеслам, евреи поневоле стали самыми сметливыми купцами и банкирами. Их заставляли быть богатыми, а потом ненавидели за богатство. В истории прав каждый: прав молот, права и наковальня.

  

 

Евреи несли Библию сквозь века как свое переносное отечество.

 

Я знаю в Гамбурге доброго христианина, который никак не мог примириться с тем, что наш Господь и Спаситель был по происхождению еврей. Глубокое негодование овладевало им всякий раз, когда он представлял себе, что человек, заслуживающий величайшего поклонения, образец совершенства, принадлежит тем не менее к племени тех долгоносых, которые торгуют на улицах всяким старьем, которых он столь основательно презирает и которые кажутся ему еще отвратительнее, когда они вдобавок, подобно ему самому, принимаются за оптовую торговлю пряностями и москательным товаром, нанося ущерб его собственным интересам.

 

Удивительное дело! Тот самый народ, который подарил миру Бога и вся жизнь которого была проникнута исключительно благоговением пред господом, был ославлен как богоубийца! 

 

Иудея всегда представлялась мне куском Запада, затерявшимся на Востоке.

 

Евреи были единственными, кто отстоял свободу своей религии в то время, когда Европа становилась христианской.

 

Как о Создателе, так и о его создании, евреях, я никогда не говорил с достаточным уважением, и тоже, конечно, из-за моей эллинской натуры, которую отталкивал иудейский аскетизм. С той поры уменьшилось мое пристрастие к Элладе. Я вижу теперь, что греки были лишь прекрасными юношами, евреи же всегда были мужами, могучими, непреклонными мужами, и не только в былые времена, но и до сего дня, несмотря на восемнадцать веков гонений и страданий. С той поры я научился лучше ценить их, и если бы всякая гордость происхождением не была дурацкой несообразностью в борце за революцию и ее демократические принципы, то пишущий эти строки мог бы гордиться тем, что предки его принадлежали к благородному роду Израиля, что он – отпрыск тех мучеников, которые дали миру Бога и нравственность и сражались и страдали на всех боевых полях мысли.

  

 Мне думается, что если бы евреев не стало и если бы кто-нибудь узнал, что где-то находится экземпляр представителей этого народа, он бы пропутешествовал хоть сотню часов, чтобы увидеть его и пожать ему руку, – а теперь нас избегают!

 

 Моисей  "не из базальта или гранита, как египтяне, а из людей сооружал пирамиды, возводил обелиски; он взял убогий росток и создал из него... великий, вечный, святой народ... способный служить прототипом всему человечеству..."

Переслал: Ella Zarider

ЗЕЛЕНЫЙ ЕВРЕЙ В ГЕРМАНИИ

Сергей Лагодинский: «У Израиля подход бульдозера, а они в Европе не в фаворе»

Сергей Лагодинский – один из ведущих немецких русскоязычных политиков, а также один из самых узнаваемых голосов, представляющих еврейскую эмиграцию в Германии. Непривычно жарким июльским утром мы сидим с ним в обычной берлинской кафешке неподалеку от его дома и, превозмогая жару, пытаемся говорить обо всем, что может волновать русскоязычных евреев. Кто вы, Сергей Лагодинский – русский, немец, космополит, европеец, еврей? – Я человек, выросший в советских условиях, с понятным нам всем багажом еврейской и русскоязычной идентичности. В Германии нас называют русскими, хотя «русскими» мы стали, только приехав сюда. А так я – русскоязычный еврей, который довольно неплохо интегрирован в немецкое общество. Откуда ваши корни? – Я вырос в провинциальной советской Астрахани. Со стороны бабушки по маминой линии мы одесситы. Из профессорской семьи, которая бежала из Одессы, обосновалась в Москве и уже после войны, спасаясь от сталинских репрессий, осела в Астрахани. В этом плане Астрахань – очень интересный город. Здесь сильные институты – инженерный и медицинский, – которые расцвели именно благодаря евреям, бежавшим либо от Гитлера, либо от Сталина. Семья моего отца – из Херсона, а вот один дед родился именно в Астрахани. И каково было еврейскому мальчику в Астрахани? – Жарко! Так что нынешнюю европейскую жару я переношу прекрасно. Детство нас сформировало: мы являемся этаким биографическим мостиком между советской и постсоветской эпохами и Западом. Я прекрасно помню, что значит быть осторожным, общаясь с одноклассниками, быть лучшим – чтобы поступить в институт. Но сейчас я уже познал и свободу западной жизни. Выбор в пользу Германии был осознанным? – Конец 80-х, Астрахань, провинция, никакой информации об эмиграции. Когда ситуация стала совсем тяжелой и пошли слухи о погромах, к нам в синагогу приехали эмиссары из Израиля. Пошла волна. Мы почти ежедневно бывали на прощальных вечеринках. Когда все вокруг тебя уезжают, появляется ощущение, что нужно и тебе ехать. Встал вопрос, куда: мы уже было почти уехали в Израиль, но в результате по семейным причинам этого не случилось, а потом пришло приглашение из Германии. И мы решили, что при всей исторической сложности отношения к этой стране мы можем дать шанс и ей, и себе. А сейчас эта историческая сложность отношения к Германии сохранилась? – В первые годы эмиграции эти мысли крутятся в голове любого нормального человека. Я вовлечен в еврейско-немецкий диалог, так что эта тема всплывает у меня и сейчас. Но особенно она была сильна, конечно, тогда, в начале 90-х, когда вокруг было еще много пожилых немцев, живших во время войны, во время Холокоста. Ты сидишь в трамвае, смотришь на этого пожилого человека и думаешь: интересно, а что он делал 70 лет назад? Это нормальная реакция. Потом начинаются будни, и в этих буднях ты пытаешься себя позиционировать по отношению к стране, к истории. С моей точки зрения, мы выполняем важную функцию – возрождаем еврейское существование здесь. Именно существование, поскольку возрождение прошлой еврейской жизни в Германии невозможно: то, что уничтожили в газовых камерах, не возродится никогда! Но будет и уже есть новая еврейская жизнь. Мы можем просто жить своей жизнью и каким-то образом внести наш еврейский вклад в многокультурное богатство этой страны. Поэтому вы и пошли в политику, чтобы внести свой вклад? – В том числе. В моей политической деятельности две составляющие части – еврейская и немецкая. Первая появилась потому, что еврейская община претерпевает сейчас важные видоизменения. Очень много ошибок было сделано за прошедшие 20 лет. Русскоязычные евреи, а это 90 процентов общины, не смогли сформулировать ни своих требований, ни своих конструктивных предложений, и мне хочется внести свой вклад в этот процесс. Немецкая же составная – это естественное желание показать, что русскоязычные евреи могут делать абсолютно нормальную, качественную немецкую политику. Почему пал выбор в пользу «зеленых»? – Первоначально мой выбор пал на социал-демократическую партию. Для эмигрантов в Германии эта партия кажется наиболее естественной. Я основал рабочую группу еврейских социал-демократов, став ее сопредседателем. Но в 2010 году была опубликована книга известного социал-демократа об исчезающей Германии, где, с моей точки зрения, были абсолютно расистские высказывания в адрес мусульман. При любом критическом отношении к исламизму сделано это было в крайне некорректной форме. Но партия отказалась исключить автора из своих рядов, опасаясь потери голосов на правом фланге. Я же как еврей не мог оставаться к этому безучастным и вышел из партии. И почти сразу пришел к «зеленым» как единственной альтернативе. «Зеленые» – это партия, которая мне близка как раз в силу ее открытости, мультикультурности, либеральных ценностей. Выходцы из СССР традиционно поддерживают партии правого толка. Идеология «зеленых» бесконечно далека от взглядов большинства наших с вами соотечественников. Те либеральные ценности, о которых вы упомянули, наши люди в лучшем случае не понимают, а в худшем – отрицают и презирают. Политик Сергей Лагодинский – кого он представляет? Кто ваш электорат? – Я пока не до такой степени политик, чтобы говорить об электоральном ядре. Но я участвую в выборах, был кандидатом на выборах в Бундестаг от Берлина, был председателем «зеленых» в крупнейшем районе Берлина Панков. Мне хочется говорить языком, который понимают эмигранты, особенно русскоязычные. Я очень много работал для того, чтобы не только еврейские русскоязычные интересы, но и немецкие русскоязычные интересы были представлены, поскольку немецкий политический бомонд относится к ним свысока. У меня сейчас хорошие отношения и с другими культурными меньшинствами, в том числе и с мусульманами. Но самое главное для меня – это немецкое молодое и среднее поколение – академическая среда, которая хочет жить в открытом обществе. Все мы люди, и у всех нас есть какая-то перспектива развития. Я часто встречаюсь с русскоязычной молодежью, вижу, как много людей еврейского и нееврейского происхождения заинтересованы в идеологии «зеленых». Это не только либеральные ценности, но и защита окружающей среды, продуманное развитие городской структуры, о чем другие партии практически не говорят. Как привести Берлин к такому состоянию, чтобы здесь был не только дешевый туризм, и не только постоянно строились какие-то ужасные новые сооружения, и чтобы всё это органично сочеталось и с зеленью, и с досугом. Но ведь именно европейские либералы негативно относятся к Израилю, разве не так? – Всё зависит от того, кого вы записывайте в либералы. Либеральные ценности зиждутся на свободе индивидуума. Это конституционная поддержка индивидуальных свобод, сильная поддержка свобод меньшинств, свободы слова и собраний. С воззрениями левацкого толка, о которых вы говорите, это не имеет ничего общего. Мы стремимся быть мостиком к израильской общественности и израильским интересам. И растущее движение BDS, призывающее к бойкоту Израиля, однозначно не поддерживаем. А как вам, европейскому политику, видится имидж Израиля в Европе? – Очень плохо. Во-первых, есть абсолютная переоценка хасбары (израильская пропагандистская кампания. – Прим. ред.) со стороны Израиля. Мол, если мы сделаем правильный пиар для Израиля, то все остальные проблемы уйдут. Но дешевый подход к хасбаре имеет только обратный эффект – он лишь раздражает людей, которых интересуют конкретные ответы на реальные вопросы. Во-вторых, я считаю, что правительство Израиля слишком перегибает, пытаясь силой проталкивать свою позицию на международной арене. В сочетании с довольно негативным имиджем нынешнего премьер-министра Биньямина Нетаньяху это работает против Израиля. Это подход бульдозера, а бульдозеры в международном сообществе европейского толка не в фаворе. Вы положительно отозвались на расширение деятельности в Германии «Сохнута». Попытку расширения географии «Натива» вы тоже приветствовали? – Мне интересно, что эти организации хотят привнести. Даже несмотря на все эти их разборки между собой. Если они приходят для того, чтобы привнести больше еврейской жизни, активности, ресурсов – тогда добро пожаловать! Если эти организации приезжают, чтобы агитировать за выезд из Германии, ну что же – они имеют на это право. Вопрос в том, какими способами это происходит: приезжают ли они сюда абсолютно прозрачно и делают свою легитимную работу или приезжают за спиной официальных еврейских организаций и пытаются делать что-то параллельно с ними. В этом и был вопрос с «Нативом». Я за здоровую конкуренцию в еврейской жизни. 90% еврейской общины Германии – уроженцы бывшего СССР. Однако руководство общины практически полностью состоит из представителей коренной общины. Вы же выступаете за принцип «врастания в старую элиту». – Первые 15 лет после эмиграции за нас говорили другие. За наши проблемы боролись или не боролись люди, которые даже не понимали нашего языка. Тогда я этим и возмущался. Потом я в какой-то мере стал единственным немецкоязычным голосом, который говорил о проблемах русскоязычных. А сейчас на местном уровне уже много русскоязычных еврейских лидеров, хотя на федеральном еще есть над чем работать. Парадоксально, но сейчас в нашей общине встала другая проблема: русскоязычные лидеры, которые перенимают власть, готовы ли они делать это демократично, прозрачно, готовы ли они уважать права меньшинств, включая немецкоязычное меньшинство в общине? Мы слишком хорошо знаем нашу ментальность. Так что задача сейчас – не допустить скатывания в другую крайность. На фоне антисемитских событий по всей Европе чувствуете ли вы рост таких настроений в Германии? – Недавно мы встречались с главным бургомистром Берлина, который на волне антиизраильских демонстраций летом прошлого года заявил, что на берлинских улицах евреям нечего опасаться. На этой встрече представители еврейских организаций рассказывали, каково это в Германии быть евреем – когда визуально видно, что ты еврей. Если я просто так пройдусь по улице, то мне ничего не угрожает. А вот надеть кипу и выйти в какой-нибудь Нойкельн (один из районов Берлина, населенный преимущественно иммигрантами. – Прим. ред.) – я это никому не порекомендую! В нашей общине идет горячая дискуссия: стоит ли говорить приезжающим в Берлин евреям, чтобы они не ходили в кипе в районах с преобладающим мусульманским населением. Я считаю, что это обязанность еврейских общин – предупреждать гостей и каким-то образом охранять их. Насколько же это серьезная проблема для людей, которые хотят жить как ортодоксы и не желают скрывать свое еврейство. Разумеется, ситуацию невозможно сравнить с происходящим во Франции. У нас совсем другой состав эмигрантских общин. Хотя г-н Эрдоган (президент Турции. – Прим. ред.) перенимает риторику своих арабских соседей, и это подстрекает местную турецкую общину. А как местное население реагирует на переезд всё большего числа израильтян в Берлин? – Для немецкого общества приезд израильтян – это воплощение мечты, отпущение грехов и всё, что хотите. «Мы уже совсем другая страна, и евреи переезжают к нам жить». Это умело используется в политическом пространстве. И действительно, приезд молодых израильтян облегчает отношения с еврейским сообществом. И это хорошо – чем больше будет контактов на личном уровне, тем лучше. Когда я в 1993 году пошел в Германии в школу, мои одноклассники были в шоке от того, что я еврей. Они всё время говорили о мертвых евреях, но никогда не видели живого. Ситуация меняется: до нашей эмиграции на всю Германию было 27 тысяч евреев, а сейчас, по официальной статистике, – 110 тысяч плюс члены их семей. Надо, конечно, понимать, что существует разница между реальным количеством приехавших израильтян и цифрами, озвучиваемыми израильской прессой. Местному населению очень нравится приезд израильтян. Сюда ведь приезжает специфическая прослойка – молодежь, много людей искусства, много представителей ЛГБТ-сообщества. В Берлине можно проводить эксперименты, и это притягивает подобную часть общества. Этот процесс обогащает культурную жизнь столицы: приезжают диджеи-израильтяне, постоянно проходят выставки, открываются кафе. Это снимает определенную напряженность в головах немцев. Люди видят, что евреи здесь не только, чтобы понукать Холокостом, но и чтобы вместе созидать и отдыхать. Вопрос только, какой это вклад в еврейскую общинную жизнь? А почти нулевой. Приехавшие израильтяне не хотят иметь ничего общего с местной общиной, они даже говорят: «Мы не евреи, мы израильтяне». Сергей, и напоследок, при такой интегрированности в еврейскую жизнь, в немецкую политику, зачем вы так часто пишете о современной России? – Я слежу за российской политикой, потому что это моя родина. Это страна, в которой я сформировался. Это страна, за судьбу которой я болею. В частности, за судьбу близких людей, которые там живут. Я вижу, насколько горько там пытаться жить свободолюбивой жизнью. Мне очень жалко людей, которые не могут найти там политического или общественного выражения. И я чувствую себя причастным к этому. К тому же Россия и отношения с ней играют большую роль в немецкой политике. Это большая составная часть немецкой политической идентичности. Беседовал Семен Довжик.   И этот деятель озабочен тем, что Израиль не желает плясать под дудку либеральных фашистов Европы. И мне показалось, что они по сей день, включая часть тамошних евреев, не понимают и не хотят понять, что Израиль независимое, самодостаточное и сильное государство, в отличии от Германии. Думаю, стремительная исламизация этой страны скоро заставит всех этих либералов менять прописку.

ЖИДО-БАНДЕРОВЦЫ РАЗВЛЕКАЮТСЯ

• Назад
 
• Поделиться
 
• Вперёд

Винницкий фонтан «ROSHEN»

Продолжая свой пост о Виннице, хочу Вам показать ее главную визитную карточку и достопримечательность, несмотря на то, что город обзавелся ею совсем недавно.

Подобные фонтаны есть в Сингапуре и Дубае. Сразу замечу, что Винницкий фонтан «ROSHEN» на Южном Буге по зрелищности и спецэффектам ничуть им не уступает.


2.



Несмотря на то, что основное лазерное шоу с проекторами начинается около девяти часов вечера, люди занимают к нему места далеко заранее, хотя и до этого времени фонтаны работают в такт с различными музыкальными произведениями.

3.



Немного фактов о фонтане: длина - 97 метров, ширина - 10, высота центральной струи фонтана - 63 метра, разлёт воды по фронту - 140 метров, размер водяного экрана на который проецируется изображение - 16×45 метров, мощность водяных насосов - 780 кВт, количество подводных фонарей - 560 штук, ну и напоследок, звуковая мощность аудиосистемы - 3840 Вт.

Все это позволяет фонтану «ROSHEN» считаться самым крупным плавучим фонтаном в Украине и в Европе.

4.



К основному лазерному шоу собирается очень большое количество зрителей, плотным слоем покрывающих набережную у реки.

5.



Торжественное открытие фонтана происходило 4 сентября 2011 года. За эти неполных три года, фонтан приобрел большую популярность и не только среди жителей Украины.

6.



Еще одно уникальное свойство фонтана «ROSHEN» - это, так называемая «зимующая технология», принцип которой - не разбирая, опускать платформу фонтана под лед на зимний период.

7.



Все эти невероятные технические и трудоемкие показатели в итоге создают неповторимое зрелище из воды и света.

8.



9.



С первыми сумерками начинается главное светомузыкальные шоу с проекцией изображения на водный экран.

10.



Темы и музыка к фонтанам меняются от сезона к сезону.

11.



12.



13.



Национальные мотивы.

14.



15.



Народные песни …

16.



… и зажигательные украинские танцы.

17.



18.



19.



20.



21.



Красивая тема - история про козака и его коня.

22.



23.



24.



25.



26.



Заканчивается вечерняя программа совершенно невероятным лазерным шоу.

27.



28.



29.



30.



31.



32.



33.



Под последние аккорды музыки фонтан выстреливает в небо легендарной струей, высота которой достигает 60-70 метров.

34.




Программа завершается самым главным патриотическим лозунгом страны!

МЕТКИ: Вінниця

ТУПИК ЛЕВОГО ИЗРАИЛЯ

"Мы должны оберегать свои границы от наплыва нелегальных иммигрантов, ищущих работу и против террористов", - добавил премьер-министр. Отвечая на это заявление Биньямина Нетаниягу, глава парламентской оппозиции и лидер блока "Сионистский лагерь" Ицхак Герцог заявил, что "они забыли, что означает быть евреями". Из СМИ

 Лидер "Аводы" хотел, видимо, напомнить всем нам и Нетаниягу, что быть евреем - это быть вечной жертвой. Но оставим в покое очередной писк доморощенных "полезных идиотов" и напомним, что левые партии в Израиле в глубоком кризисе и, похоже, не понимают это и собственноручно продолжают копать  себе яму. Впрочем, и выхода у них нет. Заняться своим природным делом: защитой социального положения граждан - они не могут, попросту забыли, как это делается, завязнув в сфере международной политики. где потерпели катастрофическое поражение. Отказаться от существенной поддержки Социнтерна - интернационала юдофобов - врагов Израиля - они не в состоянии, значит и добиться роста поддержки граждан  не могут. Проще говоря, левым Израиля нужно напрочь забыть о либеральных фашистах Европы и США и вспомнить о евреях Израиля, иначе на следующих выборах они не получат больше 10 мест в Кнессете, да и эти места под вопросом, так как вожди партии "труда" упрямо и тупо наступают на одни и те же грабли.