Отдыхай как художники: Дали, Петров-Водкин, Кирхнер, Коровин
Туристические компании часто предлагают оно и то же: горящий Кипр
«за недорого», 3 европейские столицы за 6 дней на автобусе
, Барселона с музеем
Пикассо и зданиями Гауди. А что если не идти по музеям
, а поискать идеи нетривиального отдыха у самих художников? И если
, к тому же
, есть шанс увидеть место отдыха немца
Кирхнера практически таким
, какое оно было при жизни художника. Или если ехать в ту же Барселону
, но по маршруту
Константина Коровина? Не переживайте
, он тоже не знал испанского.
Отдыхай как Дали: Марсель Дюшан, Коко Шанель, устрицы и пир во время чумы
Время и место: лето 1939 — осень 1940
, Аркашон
Путевые заметки: Дали был отпетым трудоголиком и довольно редко выбирался на отдых в прямом смысле слова. В 1939 году отправиться на курорт его заставила война. Когда стало известно о начале военных действий в Польше
, художник стал раздумывать
, где бы переждать смутные времена с максимальным комфортом.
Сразу же после начала войны в сентябре 1939 он оставил Париж и отправился в Аркашон
, что на морском побережье южнее Бордо. «По карте я определил место своей зимней кампании
, чтобы оно сочетало в себе отдаленность от возможного нашествия и мою страсть к хорошей еде, — делился он воспоминаниями в книге
«Безумная жизнь Сальвадора Дали». — Мой палец наконец остановился на одной из ностальгических точек французской кухни: Бордо. Немцы придут сюда в самую последнюю очередь
, в том случае
, если они окажутся победителями
, а это казалось мне маловероятным. Тем более — Бордо означает отличные вина
, рагу из кролика
, утку с апельсинами и аркашонские устрицы!"
Сальвадор Дали и Коко Шанель
В Аркашоне — городе на юго-западе Франции — супруги Дали арендуют особняк в колониальном стиле по адресу бульвар Лa-Пляж
, 131. Окна дома выходят одной стороной на море
, а другой — на бассейн
, где разводят устриц. Там их навещают именитые гости: Коко Шанель
, которую Дали считает отменной говоруньей
, уступающей в этом лишь хозяину особняка месье Кальве
, и
Марсель Дюшан, составлявший компанию Гале в шахматной игре.
Несмотря на тревожные вести из Парижа
, где уже вовсю идут бомбардировки
, художник с женой продолжают наслаждаться жизнью
, посещая лучшие рестораны в округе — «Шато Тромпетт» и «Шапон Фин» — где они заказывают рагу из зайчатины
, утку с апельсинами или гусиный паштет с виноградом. Если Дюшан полностью отдавался праздности
, то Дали и в этой атмосфере морского курорта не смог воздержаться от труда. Более того
, он признавался
, что бездействие Дюшана стимулировало его творческие порывы. Он обустроил мастерскую
, где в эти месяцы написал картину
«Два куска хлеба
, выражающие чувство любви».
Дали кичился, что ему удавалось довольно долго игнорировать события и продолжать жить как ни в чем не бывало: «В атмосфере кровавого гниения, находясь у себя в мастерской, глядящей на чудесный бассейн Аркашона, наслаждаюсь и радуюсь при мысли, что в мире, охваченном параноидальным сумасшествием, я один сохраняю критический разум, остаюсь хозяином ситуации, обладаю иммунитетом против всех потуг пропаганды и разгула низких страстей», — писал он. Но и до него дотянулись костлявые руки войны.
Когда летом 1940 года художнику сообщили, что немцы вошли в их район обитания и угрожают расстрелом всем его жителям, «критический разум» Дали впал в смятение. Он просит Галу тотчас увезти его в безопасное место, и супруги поспешно готовятся к отплытию в США, где они проведут всю войну и еще несколько послевоенных лет.
Что делать в Аркашоне сегодня: по адресу 131 Boulevard de la Plage
, Arcachon
значится сохранившаяся до наших дней
«Villa Salesse», а неподалеку сдаются апартаменты. Рядом — магазин деликатесов
(Аркашонские устрицы ценил еще писатель Франсуа Рабле), винодельня и пекарня
, так что отдых на одном из главных курортов атлантического побережья Франции можно провести хотя бы отчасти в духе Дали. Хлеб
, любовь
, вино
, купания
, если желаете — шахматы… И фото в чем-то
(или с чем-то) от Chanel на фоне виллы
, где гостил Дали — как вариант открытки.
Отдыхай как Петров-Водкин: крыши, средневековье, виноград и арбузы
Время и место: лето-осень 1921 года
, Самарканд.
Путевые заметки: Кузьма Сергеевич Петров-Водкин отправился в Самарканд в составе научной экспедиции
, которая должна была оценить состояние памятников архитектуры Туркестана. Петров-Водкин — опытный путешественник и бродяга
, привыкший обходиться самым необходимым
, художник и писатель. И едет он прежде всего за новыми впечатлениями.
Из северного
, слякотного Петрограда
, мимо высохшей Волги
, разрушенных войной и охваченных холерой и голодом городов художник добирается до знойного Самарканда. Потому первые его впечатления
, конечно
, фруктовые: «Урюк и абрикосы
,нежные персики
, перебиваемые вишнями. Понемногу тут и там вспыхнут первые гроздья винограда. Впоследствии виноград засиляет все; самых разных нюансов и форм
, он царит долго и настойчиво
, пока не ворвутся в него кругляши дыней и арбузов и
, наконец
, заключительный аккорд золотых винных ягод заполнит лотки и корзины. В лавочках кишмишовый изюм разыграется янтарем к этому времени. Среди всего этого пшеничный цвет узорных
, хрустящих по наколам
, лепешек».
В Самарканде Петров-Водкин купается утром в Серебряном источнике, уходит до ночи в пустыню, бывает на частых семейных праздниках и, конечно, изучает архитектуру и древние легенды. Его любимица — бирюзовая Шахи-Зинда, комплекс мавзолеев,который начали строить в XIV веке, но сохранили при этом гораздо более древние элементы. Один из них — надгробие Кусама ибн Аббаса, который был братом пророка Мухаммеда и пришел в Самарканд проповедовать ислам.
«Рассказывают: спасаясь бегством после окончательного поражения, Кусам-ибн-Аббас жестом отчаяния втыкает рукоятку нагайки в землю — рукоятка пустила корни и разрослась в дерево над могилою своего владельца… Всеведущий самаркандиолог Вяткин сам удивлен породою этого дерева, не встречаемого в Самаркандии», — пересказывал местные легенды Петров-Водкин в книге «Самаркандия», которую написал по приезду и снабдил путевыми зарисовками.
Кузьма Сергеевич Петров-Водкин
1923
Кузьма Сергеевич Петров-Водкин
1921, 26.5×21.5 см
Кузьма Сергеевич Петров-Водкин
1921, 21.5×26.5 см
Кузьма Сергеевич Петров-Водкин
1921, 26.5×21.5 см
Кузьма Сергеевич Петров-Водкин
1923
Кузьма Сергеевич Петров-Водкин
1921, 26.5×21.5 см
«На крышах особый город: здесь проводят вечера и ночи. Крышами женщины ходят в гости друг к другу. Сверху не видно улиц. Заросшие травой и маком, здесь свои улицы и площади. Хотя бы и слабый ветерок отгоняет не видимых глазом насекомых».
Что делать в Самарканде сегодня: смотреть в небо, опрокинутое глубокой плошкой над землей, курить кальян и пить чай, есть виноград и, конечно, идти искать чудесную восточную бирюзу на стенах древней Шахи-Зинды, взойти по ступеням к гробнице Кусама ибн Аббаса и услышать легенды о «Живом царе», который не погиб, а до сих пор бродит в подземельях и иногда показывается посетителям Шахи-Зинды всадником на белом коне. Главную площадь Самарканда Регистан, по совету Петрова-Водкина,лучше видеть в день праздника, когда она заполняется людьми: именно в праздник«заговорила геометрическая майолика отвесов стен, углубились ниши и своды — на массовые действа рассчитанная, площадь себя оправдала».
Кузьма Сергеевич Петров-Водкин
1921, 38×44 см
Кузьма Сергеевич Петров-Водкин
1921, 43×22 см
Кузьма Сергеевич Петров-Водкин
1921, 38×44 см
Кузьма Сергеевич Петров-Водкин
1921, 43×22 см
Отдыхай как Эрнст Людвиг Кирхнер: нудистский пляж и Балтийское море
Время и место: лето 1908−1913, остров Фемарн, Германия.
Путевые заметки: Эрнст Людвиг Кирхнер впервые побывал на Фемарне в 1908 году — и стал приезжать на остров каждое лето, вплоть до 1913. В этот последний год на Фермане он останавливался в доме смотрителя маяка Эрнста Литмана с подругой Эрной, Отто Мюллером и его женой Машкой, занимает мансарду, из окна которой любуется пустынным пляжем.
Эрна и Машка нагишом нежатся на побережье, Отто и Эрнст непрестанно пишут их загорелые обнаженные тела, все 8 детей Литманов резвятся неподалеку.
Кирхнер становится почти членом семьи.
Нудистские купания, гимнастика, свежая пища — это не просто гедонистские прелести немецкого туризма, а часть эстетической и мировоззренческой концепции Кирхнера и его коллег по художественному объединению «Мост». Наготу, близость к природе,естественность они противопоставляют безжалостной индустриальной махине, которая лишает человека индивидуальности.
Неподалеку от берега, на песчаной отмели, год назад потерпела крушение шхуна«Мари». Волны выносят на пляж дубовые брусья, обломки корабля. И Кирхнеру приходит в голову вырезать скульптуры из этих обломков. Это новое занятие художника так увлекает, что он перестает надеяться на благосклонность моря — и плавает за брусьями сам. Приближается осень, а Кирхнеру не хочется покидать остров, одному из друзей он пишет: «К сожалению, скоро возвращаться. Вы не поверите, насколько нам это тяжело. Я не знаю, когда море красивее, летом или осенью. Я рисую, сколько могу,чтобы хоть что-то увезти с собой из тысяч вещей, которые хотел бы нарисовать. К тому же дуб с осевшего на мели судна становится все более заманчивым материалом для скульптур. Надо непременно взять с собой пару необработанных кусков — время поджимает, а дни делаются все короче».
Эрнст Людвиг Кирхнер
1913, 125×90 см
Эрнст Людвиг Кирхнер
1914, 114×117 см
Эрнст Людвиг Кирхнер
1913, 96×85 см
Эрнст Людвиг Кирхнер
1913, 125×90 см
Эрнст Людвиг Кирхнер
1914, 114×117 см
Что делать на острове Фемарн сегодня: редкий случай, когда за 100 лет на острове не произошло существенных изменений. Единственная значительная перемена с тех пор — это железнодорожно-автомобильный мост протяженностью в километр, который соединяет материковую Германию и остров Фемарн. На острове сохранились все маяки,которые писал Кирхнер, все лагуны и груды камней. Здесь всего один город, в котором живет большая часть населения, и полсотни деревень.
Вестермаркельсдорф — деревенька в северной части острова Фемарн, неподалеку от которой вы обнаружите самый дикий и первозданный нудистский пляж. Еще два пляжа для любителей загорать и купаться нагишом, правда, более людных и шумных,легко отыскать рядом с островными кемпингами. Кроме того, побережье Фемарна считается одним из лучших мест для виндсерфинга — когда нудистский отдых поднадоест, можно отступить от кирхнеровского сценария и размяться.
Отдыхай, как Константин Коровин: музей пыток, херес, осьминоги и фламенко
Время и место: лето 1888 года, Барселона и Валенсия.
Путевые заметки: Когда Савва Иванович Мамонтов затеял ставить «Кармен» Бизе,Константин Коровин уговорил мецената, чтобы тот отправил его в Испанию — писать эскизы с натуры. В Барселону художник прибыл поездом глубокой ночью, испанского языка он не знал.
Носильщик, как мог, помог с ночлегом: отвел художника в один из местных монастырей. А местный монах предложил ему расположиться в подвале на соломе. Любопытный Коровин осмотрел место своего пристанища и обнаружил, что в этом подвале прежде располагалась… пыточная! Здесь была чугунная «Железная Дева», утыканная изнутри острыми шипами, железная кровать с ремнями из железа, жаровня — словом,настоящее подземелье инквизиторов. К счастью, никто Коровина там не удерживал — вышел он беспрепятственно. И тут же попал в новое приключение, заглянув в таверну. Тут подавали местное вино, и подавали красиво: молодая испанка плеснула жидкость из стакана вверх и поймала все вино в тот же стакан. Несмотря на ее предупреждения,художник не ограничился двумя стаканами «Мазанильи»… Утром путник проснулся на вокзале, в салоне первого класса, куда его отвели сердобольные девицы из таверны. Добрый носильщик отыскал Коровина, принес его багаж и посадил на поезд в Валенсию.
Там путника поразил общественный транспорт, напоминающий «огромные черные бочки, запряженные четверками лошадей». А Коровин, в свою очередь, поражал местную публику: на него обращали внимание из-за шляпы, оказавшейся по фасону близкой к тем, что носили тогда матадоры.
В ресторане гостиницы Коровину подали на блюде «какие-то жареные длинные хвосты под соусом». Рыбы в меню не оказалось, так что пришлось Коровину «есть чудовище» — ноги осьминога. Впрочем, на вкус монстр был «похож на вареный язык». «Как же это», — думал Коровин, жуя осьминога, — «рыбы нет, а рядом море?»
Пора было приниматься за эскизы к «Кармен». Местные художники нашли для Коровина двух натурщиц — Леонору и Ампару. За все время позирования девушки не взяли с художника ни одной песеты и всячески развлекали — водили его в комнату смеха, в балаган — посмотреть на гигантскую свинью, — танцевали для него фламенко. В благодарность Коровин купил им новые щегольские ботинки и китайские платки с длинной бахромой.
А как-то раз художники Запатэр и Леонард пригласили Коровина в загородный ресторан с цыганскими «не вполне пристойными» танцами, заботливо снабдив ножом — навахой. «Хорошенькое развлечение», — подумал Коровин. Трио отправилось в ночь по узким улочкам Валенсии… Жгучие цвета — красный, оранжевый, желтый; огромные длинные восьмиугольные фонари, свисавшие с потолка; красавицы испанки в платьях с низким вырезом; прекрасная танцовщица на маленькой эстраде… «Вот такой кабак нужен в „Кармен“» — подумал Коровин и тут же стал делать эскизы.
Что сегодня смотреть в Испании. В духе путешествия Константина Коровина можно заглянуть в Барселоне если не в музей пыток, то в Музей восковых фигур: есть там такие сценки, что кровь стынет в жилах. Заехать в монастырь Монтсеррат (50 км от Барселоны), а в ресторане отведать осьминога и описанную разновидность хереса — Манзанилью. Крепость — 15−20%, на вокзал можно и самим дойти. Не пренебрегать общественным транспортом, торговаться в продуктовых рядах,и посетить шоу фламенко, узнав заранее не слишком «туристические» местечки. Однако ж и не настолько экстремальные, чтобы брать с собой электрошокер.
Артхив: читайте нас в
Телеграме и смотрите в
Инстаграме
Авторы публикации: Наталья Азаренко
(глава о Дали), Анна Сидельникова
(главы о Петрове-Водкине
, Кирхнере), Рита Лозинская
(глава о Коровине).
ХУДОЖНИКИ, УПОМИНАЕМЫЕ В СТАТЬЕ
