ЦЕНТЕНИАЛЫ - ЛЮДИ БУДУЩЕГО

поколение, которое сотрёт нас с лица Земли !

 

Разбираемся, кто они такие, в чём их отличие от предыдущих поколений и как научиться с ними взаимодействовать.

Объясните уже, что за шумиха с поколениями?

Теория поколений была описана в 1991 году Нилом Хау (Neil Howe) и Уильямом Штрауссом (William Strauss). По этой теории поколения сменяют друг друга раз в 20–25 лет. Недавно оформилось поколение, следующее за миллениалами — центениалы, их ещё называют поколением Z. Пожалуй, впервые в истории дети настолько отличаются от родителей.

Кто такие центениалы?

Это люди, которые родились после 1996 или после 2000 года (по данным различных исследований). Разброс в датах появился, потому что исследований пока немного. Центениалы ещё молоды, но их уже ни с кем не спутаешь.

Чем они отличаются от других поколений?

Это первое поколение, которое родилось в эпоху Интернета. Они не помнят, какой была жизнь без гаджетов, и проводят со смартфонами и планшетами больше 8 часов в день. На каждый шаг у центениалов — приложения, которыми они пользуются так же естественно, как дышат. Поколение Z не делит мир на цифровой и реальный, их жизнь плавно перетекает на экран и обратно.

Как технологии повлияли на центениалов?

Центениалы любят общаться в Сети, причём анонимно: предпочитают социальные сети, в которых можно прятаться. Это не Twitter, а Snapchat, из которого исчезают сообщения. Это первое поколение, выросшее в мультикультурной среде. Центениалам всё равно, где родился собеседник и как он выглядит. Пожалуй, это самое терпимое и спокойное поколение.

У них иммунитет к рекламе, встроенный адблок. Они так привыкли к рекламным баннерам и сообщениям, что могут не обращать на них внимания, а чтобы реклама их заинтересовала, в ней должно быть что-то действительно интересное.

Минус — центениалы не любят долго концентрироваться. Среди детей и подростков распространяется синдром дефицита внимания и гиперактивность. Поэтому поколение Z предпочитает смотреть, а не читать. Им нужно уловить максимум информации в короткий срок.

Почему они такие невнимательные? Они глупее?

Нет. Центениалы учились в обнимку с технологиями и привыкли к перекрёстному изучению предметов. В их голове каждый параграф учебника пронизан гиперссылками, как в «Википедии». Кроме того, они привыкли думать глобально, потому что мгновенно получают информацию со всего света. Они хотят делать открытия, любят исследования и разработку.

Да, центениалы часто переключают внимание, но поэтому быстрее принимают решения. Поколение Z не любит возвращаться к одному вопросу несколько раз.

Что они умеют делать?

Это поколение, которое предпочитает увидеть. Общаясь в Сети, центениалы используют эмодзи, смайлы, картинки. И они умеют зацепить аудиторию. Подростки точно знают, по каким законам живёт информация и когда нужно публиковать снимок в Instagram, чтобы собрать больше лайков. Скажете, мелочи? А теперь представьте, что будет, когда эти подростки с чутьём на аудиторию выйдут на рынок. Прошлые поколения в пролёте.

А они что-нибудь ценят, кроме лайков?

Они, как никто, ценят безопасность. Поскольку это поколение, которое выросло в эпоху терактов и экономических кризисов, центениалы хотят стабильности, спокойствия и процветания. Им не нравятся одноразовые вещи, они хотят покупать то, что прослужит долго. Среди них модно быть минималистами.

У центениалов очень трезвые представления о жизни и о том, как добиваться успеха. Миллениалы мечтают, чтобы весь мир заметил, какие они прекрасные и замечательные. У центениалов нет таких иллюзий. Они собираются много работать и зарабатывать: 72% выпускников задумываются о предпринимательстве.

Центениалы — это не бунтующие подростки. Они мало курят и пьют, даже к сексу относятся ответственнее. ВОЗ говорит о снижении количества подростковых беременностей во всём мире, а в США этот показатель сейчас вообще самый низкий за последние 50 лет.

Они не хотят разрушить систему, они собираются медленно и верно делать мир лучше. Возможно, это подростковая романтика. Но если вспомнить теорию, то основные взгляды у них уже сложились.

Можно ли наладить контакт с центениалами?

Во-первых, для них всё нужно визуализировать, любая информация должна быть наглядной.

Во-вторых, всё нужно делать быстро. Скорость работы становится важна как никогда. Если вы привыкли согласовывать каждый плакат и каждую публикацию в соцсети по два месяца, вы проиграли.

В-третьих, делайте вирусную рекламу. Центениалы любят делиться интересным, но быстро забывают об этом. Учитесь выделяться.

В-четвёртых, они любят покупать, но предпочитают покупки онлайн, а в интернет выходят с мобильных устройств. Работайте с ними именно через такие каналы.

Зачем мне учиться работать с центениалами?

Каждое поколение — это определённая целевая аудитория. Если вам приходится работать с клиентами, то вы взаимодействуете в широком смысле именно с поколениями.

Центениалы — необычное поколение. Мы не можем понять, как они совмещают любовь к покупкам и к минимализму, образованность и гиперактивность, визуальное мышление и встроенный адблок. А они

могут. 

АВТОР НЕИЗВЕСТЕН 

С ПОБЕДОЙ, ДРУЗЬЯ!

Здравствуй, Джон Голт!

С победой, друзья! С победой всех нормальных людей этого мира – тех, кто предпочитает работать, а не попрошайничать, творить, а не делить награбленное, жить свободным, а не гнуть шею под игом тоталитарной диктатуры, будь то социалистическая диктатура большевизма, социалистическая диктатура фашизма или современная нам социалистическая диктатура политкорректности.

В своем романе «Атлант расправил плечи» (1957) американская публицистка Айн Рэнд описала общество, окончательно подмятое левыми старателями типа Берни Сандерса, Барака Обамы, Хиллари Клинтон и Шели Ехимович. В нем ржавеют покинутые рабочими заводы, замирает промышленность, вянет сельское хозяйство, а по неметеным улицам слоняются кучки живущих на мизерное пособие бездельников. И над всем этим, подобно шпиону над салтыково-щедринским городом Глуповом, витает недремлющее око левой диктатуры, всегда готовое дать команду кулакам и дубинкам – команду на немедленное и жесточайшее подавление любого инакомыслия, любого проявления нормальности в этой сгустившейся до черноты левой утопии торжествующего равенства.

В последние десятилетия американские штаты – а с ними и весь остальной мир – стали с пугающей быстротой приобретать черты вышеописанного кошмара. В самом деле, разве не превратились в груды металлолома великие верфи Балтимора, прославленная сталелитейная промышленность Пенсильвании, мощнейшие машиностроительные заводы Мичигана, знаменитые шахты Миннесоты? Разве не превращены целые районы больших городов в обиталища профессиональных велфэрщиков, в кишащие бандитами крысиные норы, куда опасается заглядывать полиция? Разве не затопляют Америку и Европу орды прибывающих под видом «беженцев» здоровенных молодых людей, жаждущих халявных денег, халявного жилья и покорного насилию женского мяса? Разве согласный хор левых СМИ и засевшей на университетских кафедрах левацкой профессуры не заглушает даже самые робкие попытки возразить, даже самые смиренные просьбы выслушать, понять, переоценить?

В романе Айн Рэнд нормальные люди тоже остерегаются возвысить голос. Встречаясь и распознав своего, они обмениваются непонятным вопросом: «Кто такой Джон Голт?» Мало-помалу этот неизвестный Джон Голт начинает восприниматься как таинственный полумифический спаситель, призванный вывести мир из темного левого тупика в вожделенное царство света и нормальности. Появившись наконец в последней части этого длиннющего произведения, он оказывается умопомрачительно красивым и неправдоподобно умным философом-силачом (те, кто ждет от текстов Айн Рэнд чисто литературных откровений, будут откровенно расстроены).

Можно не сомневаться, что г-жа Алиса Розенбаум (как звали Айн Рэнд в девичестве) была бы немало озадачена, увидев, как выглядит Джон Голт на самом деле. Да-да, уважаемая Алиса Зиновьевна, настоящий Джон Голт – вот этот вот неуклюжий краснолицый толстяк явно не семи пядей во лбу, никогда не упускающий случая ляпнуть какую-нибудь вредную для себя же хрень, да еще и с прической, напоминающей гнездо даже не белой, а рыжей вороны…

Он и есть наш спаситель – вернее, даже не он сам, а то, что он представляет. Трамп – олицетворение бунта нормальных людей против насевшей на них левой мерзости. Бунт против диктатуры политкорректности, против культуры велфэрщиков, против лозунга «отнять и поделить», против нашествия чужаков, по-хамски вытаптывающих местные обычаи и традиции, против дармоедства как способа существования белковых тел. Наконец-то мы можем более-менее уверенно дать ответ на знаменитый вопрос «Кто такой Джон Голт?» 

Джон Голт – это Дональд Трамп.

Само собой, гоблины в трауре – особенно, израильские. Они-то переживают не только за ушибленную политкорректную Америку и за пошатнувшееся левое дело во всем мире, но еще и за собственную шкуру. Как сказал, глотая слезы, обозреватель 2-го канала, «французскую инициативу можно теперь свернуть трубочкой и засунуть…» – на этом месте ведущая благоразумно прервала обезумевшего от горя коллегу. Теперь Нетаниягу, оставшись без вашингтонского присмотра, может и впрямь отважиться править. Ходят слухи, что госсекретарем Трамп назначит Ньюта Гингрича – того самого, который публично выразил сомнения в существовании фаластынского народа, а советником по национальной безопасности – Джона Болтона, известного друга Израиля. А несколько свидетелей даже клянутся, что сегодняшним утром наблюдали, как Шели Ехимович, Захава Гальон, Ципи Ливни и Мерав Михэли с криком «Ой, что деется, бабоньки!» с изменившимся лицом бежали к пруду.

Да-да, я заранее согласен, что Дональд Трамп может оказаться не тем. Я заранее готов к тому, что он не выполнит ни одного из своих обещаний. Я заранее призываю и вас не очаровываться им сейчас, чтобы не разочаровываться уже через полгода. Но дело ведь не в нем лично. Дело в явлении по имени «Дональд Трамп», которое всё – от каблуков ботинок до рыжего вихра – плевок и удар в наглую морду левого гоблина, рассевшегося на нашем загривке. Наш плевок, наш удар, наш бунт – наш и шестидесяти миллионов проголосовавших за Трампа нормальных людей. И даже если выяснится, что Трамп-президент – всего лишь очередной дешевый клоун, с нами навсегда останется сегодняшний день, сегодняшняя победа, сегодняшний Джон-Дональд-Голт.

А значит – с победой, друзья! Здравствуй, Джон Голт!

 

 

-- 

Марина Майорова

ВИЧ КАК В АФРИКЕ

Критический уровень заболеваемости ВИЧ зафиксирован в 10 регионах России Ранее СМИ сообщали о превышении эпидемического порога в Екатеринбурге Сегодня в 16:29, просмотров: 74281 Глава Минздрава Вероника Скворцова признала, что в десяти российских регионах зафиксировали критический уровень распространения ВИЧ-инфекции. Особенно тяжелая ситуация сложилась в Свердловской области. фото: pixabay.com Министр здравоохранения Вероника Скворцова сообщила, что в целом по России вирус иммунодефицита человека распространен неравномерно. В настоящий момент критическая ситуация сложилась в десяти регионах страны. "На первом месте Свердловская область, вот Екатеринбург, который попадал в прессу в последнее время", – сказала она в четверг журналистам, передает "Интерфакс". По словам Скворцовой, чаще всего (57% случаев) ВИЧ находят у людей, которые употребляют наркотики, в первую очередь это касается героиновых наркоманов. При этом 40% случаев заражения ВИЧ половым путем происходят с гетеросексуальными парами. "Речь идет о том, что жена от мужа заражается, и у нас увеличение идет за счет благополучных женщин", – сказала министр. В начале ноября пресс-служба управления здравоохранения Екатеринбурга сообщила, что в городе зарегистрировано 26693 случаев ВИЧ-инфекции. Иными словами, каждый 50-й житель города является носителем опасного вируса. Мэр Екатеринбурга Евгений Ройзман, комментирую тревожную статистику, призывал россиян не питать иллюзий, так как, по его мнению, эпидемия не ограничивается одним городом. Градоначальник также посоветовал всем проверить свой ВИЧ-статус.

Анастасия Власова 

В КРЕМЛЕ ПАНИКА

В Кремле паника! Трамп: Усилим санкции против РФ и изолируем как Северную Корею

После своей первой речи новоиспеченный президент США Дональд Трамп дал интервью телеканалу CNN и развеял все разговоры относительно его политики. Многие американцы и весь мир не только разочарованы, но и напуганы итогами выборов боясь, что Трамп изменит курс Америки в другую сторону, что изменения коснутся санкций, Сирийского конфликта и гибридной войны, передает snaua.infoссылаясь на ua-news.info.

«Не стоит боятся больших перемен, которые могут урезать Величие США во всем мире. Мы единственная Великая держава, которая всегда стремится к демократии и правопорядку. Сирийский конфликт должен решиться в ближайшее время, я уверен, что мы сможем одолеть ИГ совместно с Европой и покажем своё единство всему миру.

Если Россия аннексировала Крым, ведет войну на Донбассе, то о каком снятии санкций может идти речь? Помните что я вам говорил про Мексику? Не захотят платить за постройку забора — будут платить в два раза больше, мы расширим санкции в отношении России и Российских нефтяных компаний, усилим влияние на банковскую сферу и изолируем её как Северную Корею»,- ответил Трамп на вопрос журналиста CNN Фариду Закария о ситуации на Ближнем Востоке.

Он также добавил, что после восстановления экономического роста, США будут помогать своим странам партнёрам как финансово так и предоставлять оружие.

Ссылка на оригинальное интервью: The New York Times.

а.к. Интересно, как поведет себя русская демшиза? Сразу полюбит Трампа и откажется от всей лжи и гадостей, сказанных в его адрес или сделает паузу?

БЕССЛАВНОЕ ЗАВЕРШЕНИЕ ВИРТУОЗНОЙ ИНТРИГИ

Бесславное завершение виртуозной интриги.          Борис Гулько

Мы находимся у развязки невероятного политического триллера, в котором задействованы многочисленные политические силы с различными программами, идеологиями и национальными принадлежностями, сотни миллиардов долларов. Последствия этого триллера судьбоносны, сопоставимы с последствиями войн и революций.

Детективная часть этой истории началась в 2000-м году, когда чета Клинтонов покинула Белый Дом (прихватив из него понравившуюся им казённую мебель). Из-за трат на адвокатов, отбивавших Билла от жалоб женщин на его приставания и даже на изнасилование, финансовое положение супругов было неважным. Заработки не светили –  Билл после лжесвидетельства в скандале с  Моникой даже был лишён лицензии адвоката. Нужно было что-то продавать.

Недавняя первая чета Америки решила продавать влияние. Для этого, правда, его нужно было культивировать. В поход за официальным положением двинулась Хиллари. В 2001-2009 годах она служила сенатором – должность не такая уж прибыльная, но перспективная. С 2009-го по 2013-й год Хиллари – госсекретарь. Здесь уже куда больше влияния – гонорары Билла за «лекции» – вроде сообщения казахам того, что у тех – хороший президент, немедленно выросли вдвое и достигли полумиллиона. А порой (в Швеции, когда Госдеп США позволил шведской кампании заключить сделку с находившимся под санкциями Ираном) – и трёх четвертей миллиона.

Главными покупателями влияния Клинтонов стали мусульманские страны. Так, в 2012-м году Билл получил на день рождения в подарок для своего фонда от крупного спонсора мирового джихада эмирата Катар миллион долларов. Если девушка принимает от мужчин дорогие подарки – можете быть уверены – она не девушка. Невинность – это не только анатомическое понятие, и никто не заподозрит ныне Клинтонов, вовсю запродающих своё влияние, в моральной невинности.

Особо удачной машиной по высасыванию денег из мира стал благотворительный Фонд Клинтонов. Его миллиарды ещё больше увеличили влияние основателей Фонда и обеспечили им царскую жизнь. Так, российские «филантропы», после того, как Госдеп, возглавлявшийся тогда Хиллари,  разрешил продажу «Росатому» 20 процентов урановых рудников США, отстегнули Фонду Клинтонов более 20 миллионов, а канадский посредник в продаже рудников Ф.Гуистра – более 30 миллионов. На реальную благотворительность Фонд тратит не более 10% своих денег.

За 16 лет торговли влиянием Клинтоны положили в свой карман четверть миллиарда. Чтобы не потерять обретённое влияние и не быть привлечёнными за прошлую продажу его, Клинтоны двинулись в поход за пост, сулящий максимальное владение влиянием – за президентство США. Клинтоны легко отразили претензии старого социалиста и антисиониста Берни Сандерса, которого поддерживала  наивная молодёжь, и получили для Хиллари позицию кандидата в президенты. За незаконное манипулирование аппаратом Демократической партии, обеспечившим эту «победу», была изгнана председатель партии Дебби Вассерман-Шульц. Её сменила на посту Донна Бразил, которую недавно тоже изгнали, но уже с CNN – за иное жульничество. Она передавала Хиллари вопросы, которые той должны были задавать в дебатах. Когда общаетесь с руководством демократов – следите за своими карманами. Найти честного среди них мудрено. 

После «победы» над Сандерсом, препятствием к президентству Хиллари оставался кандидат от республиканцев. Нужно было «организовать» подходящего, которого Хиллари смогла бы победить.

Выбор Клинтонов пал на друга их семьи (у них и дочери подруги), спонсора сенатской кампании Хиллари и Фонда Клинтонов, у которого Клинтоны веселились на его последней свадьбе – на Доналда Трампа. В начале августа 2015-го года главные американские газеты напечатали информацию о состоявшемся в конце мая того года телефонном разговоре между Биллом и Доналдом. «Четыре сотрудника Трампа и помощник Клинтона, знакомые с содержанием разговора, сообщили, что Клинтон призвал Трампа играть бо’льшую роль в Республиканской партии и изложил свои взгляды на политический ландшафт», поведал миру Вашингтон пост. В переводе на понятный язык – Клинтон призвал Трампа вступить в президентскую гонку и обещал содействие в ней. Через несколько недель Трамп выставил свою кандидатуру.

Поначалу предвыборная кампания Трампа заключалась в изничтожении его наиболее популярных конкурентов: «Джеб Буш – вялый, Марко Рубио – потеет, Карли Фиорина – образина». Я даже заподозрил, и высказал это подозрение в тогдашнем эссе, что Трамп играет роль Троянского коня Клинтонов.

Шансы Трампа победить в праймериз 16 превосходных конкурентов казались ничтожными. У него не было управленческого опыта, подходящего образования, знания тонкостей внешней политики. Он обладал темпераментом строительного застройщика, более годным для склок с поставщиками и прорабами, чем для политических дебатов. И главное – Трамп женат в третий раз, к тому же, как он сам объявил в своей книге, имел романы с многими женщинами, включая замужних. А это, по принятому этикету американской политики, значительно хуже, чем проведение неправой войны с тысячами жертв и большим ущербом для национальных интересов США. Так Клинтон остался в народной памяти успешным президентом несмотря на преступную трёхмесячную бомбёжку Сербии в 1999-м году, а Обама выиграл выборы 2012 года после того, как в 2011 году разбомбил Ливию и отдал её в руки исламских террористов. Сейчас через территорию этого бывшего государства в Европу проникают бесчисленные мигранты, безвозвратно меняющие облик континента. Но что значат такие мелочи по сравнению с отсутствием у кандидата в президенты пиетета к брачному контракту!

После вступления Трампа в республиканские праймериз начали происходить загадочные события. Трамп прочно обосновался на экранах ТВ в программах всех основных новостных каналов. Цена времени на бесплатную рекламу, которую он получал, давая бесчисленные интервью, оценивается экспертами в два миллиарда долларов. Для сравнения: у вступивших в предвыборную гонку наиболее подготовленных, на мой взгляд, для должности президента США успешных двукратных губернаторов: Луизианы – Боба Джиндала, Висконсина – Скотта Уокера, Нью Йорка – Джорджа Патаки вместе взятых, по моим наблюдением, на этих каналах не взяли ни одного интервью. Народ о них не узнал.

Люди думают глазами. Потому-то действенна дебильная пропаганда – щиты с именами кандидатов, покрывающие перед любыми выборами всю страну. Избиратель прочтёт имя – и проголосует за его обладателя. Гарвардский профессор, эксперт по медиа Т.Паттерсон заключил: «Трамп представляется первым в истории реально сделанным прессой кандидатом в президенты». По подсчётам профессора оценки Трампа основными источниками информации в тот период на две трети были положительными.

Но это продолжалось лишь до того момента, как Трамп выиграл праймериз и стал республиканским кандидатом в президенты. После этого, пишет редактор «Вашингтон фри бикон» М.Континетти, «та же самая «свободная пресса» превратилась в самую дорогую во все времена негативную рекламу», направленную на Трампа. Сейчас эксперты оценивают 91% информации относительно Трампа, поставлявшейся медиа американцам на финальной стадии выборов как негативную.

Такая метаморфоза не может быть объяснена политическими пристрастиями журналистов (что также было бы непозволительно). Пристрастия так легко не меняют. Очевидно, имело место манипулирование основными источниками информации США из какого-то центра. Из какого?

Владеют полностью или частично значительной частью американской медиа те же силы, что вложили огромные деньги в создание влияния Клинтонов – саудовские и прочие арабские нефтяные магнаты. Поэтому они имеют на неё рычаги влияния. Даже оппозиционный канал Фокс-ньюс принадлежит, на паях с Рупертом Мёрдоком, саудовскому принцу Аль-Валиду. Характерно – из просочившейся информации стало известно, что редакторы основных газет Америки, как Нью-Йорк таймс и Вашингтон пост, отсылали статьи о выборах на утверждение в штаб предвыборной кампании Хиллари.

Конечно, в Америке остаются честные журналисты, которых в небольших дозах терпит монолитное сообщество продажной прессы. Но в восприятии массами информации действует закон диалектики перехода количества в качество. Многочисленные статьи ангажированных журналистов перевешивают ручейки статей честных.

Стратегия Клинтонов работала замечательно, Хиллари имела по опросам устойчивый перевес над Трампом – от 12% до 7%. Но потом в мире информации произошёл мятеж. Викиликс, которым ведает страшный преступник Джулиан Ассанж (его преступление заключается в том, что он имел секс с двумя своими шведскими любовницами не надев презервативов. По шведским понятиям это равно изнасилованию, и последние 6 лет Швеция требует от Англии экстрадикции Ассанжа. Тот скрывается от полиции в лондонском посольстве Эквадора. Интересно – существует ли срок давности для такого преступления в Швеции?), опубликовало полученную электронным перехватом информацию, обличающую Фонд Клинтонов как преступное предприятие, а самих Клинтонов как крупных коррупционеров. В свете этих и других опубликованных Викиликс разоблачений становится понятным, почему для Хиллари в бытность её госсекретарём было так важно контролировать всю свою деловую переписку, ведя её, в нарушение закона, со своего частного сервера. И зачем она уничтожила 31 000 е-мэйлов, когда получила приказ вернуть все е-мэйлы следствию.

Передали в распоряжение Викиликс электронные перехваты работники американских спецслужб. Характерно, они не доверили эту информацию ни одному органу американской медиа, опасаясь, очевидно, что та эту информацию утаит. Для примера: гуляющий по интернету ролик, на котором Обама в интервью актрисе Гине Родригес фактически отменил американскую конституцию, разрешив нелегалам участвовать в выборах, не заинтересовал ни одного из «говорящих голов» на главных каналах ТВ кроме бизнес-комментатора Фокс-ньюс Нила Кавуто.

Штаб Хиллари, чтобы снизить эффект разоблачений, шедших через Викиликс, заявил, что перехват был осуществлён спецслужбами России. Можно было подивиться: в начале президентства Обамы в США были изобличены 10 российских шпионов. Те, оказалось, питали своих шефов в Москве вырезками из Нью-Йорк таймс. Единственное реальное достижение десятки – одной из них удалось переспать с какими-то известными американцами. Её за это – а Обама с миром отпустил шпионов – в Москве приняли как героя и назначили советником в банк. Не похоже, что такие люди способны на перехват важной информации.

За 9 дней до выборов стало известно, кто реально осуществил перехват информации и публикацию её. Дэвид Голдман в статье для PJ Media «Агенты ФБР, вставшие на защиту закона, наполняют меня гордостью за Америку» писал: «Несколько человек оказались готовы пройти  через ад и по дну океана, не отворачиваться, не принимать набитый деньгами конверт или выгодную позицию в правительстве, но выполнить работу и оправдать священное доверие, оказанное им людьми. Агенты ФБР взяли директора ФБР Джеймс Комей в тиски и заставили начать новое расследование скандала с частным сервером Хиллари… Неназванные герои ФБР поставили на линию всё. Они знали, что рискуют карьерами, возможно, даже пенсиями».

Речь шла о 650 000-х правительственных е-мэйлов, «неожиданно» обнаруженных на компьютере мужа ближайшей помощницы Хиллари Хумы Абедин, более чем вероятно шпионки Мусульманского Братства. Дело выглядело скверно – Хума не могла объяснить – как е-мэйлы попали на её и её мужа компьютер?

Не улучшило ситуации даже то, что вечером 6-го ноября, за день до выборов, Джеймс Комей объявил о прекращении расследования аферы с е-мэйлами. Очевидно, что Комей совершил это под давлением Обамы. Энтузиазм сторонников Хиллари от такой демонстрации коррупции власти упал ещё ниже.

Авраам Линкольн заметил: «Можно всё время дурачить некоторых, можно некоторое время дурачить всех, но нельзя всё время дурачить всех». 8-го ноября Хиллари проиграла выборы.

Президентство Клинтонов после двух сроков Обамы стало бы летальным для души Америки. Предоставление гражданства 11-ти миллионам живущих здесь нелегалов-латиноамериканцев плюс такому же количеству новых нелегалов навсегда изменили бы демографическую композицию страны. Вдобавок Хиллари намеревалась допустить в США сотни тысяч беженцев-мусульман, что сделало бы теракты будничным фактором политики. Каролин Глик сообщает, что ярый враг Израиля Тим Кейн был включён Хиллари в её «тикет» кандидатом в вице-президенты по настоянию Обамы, обусловившим этим свою поддержку Клинтонов. Такая комбинация  могла бы обеспечить, в случае успеха, преемственность антиизраильской политики Обамы на долгие годы.  

Но этот план неожиданно сорвался. Где-то я слышал максиму, что Всевышний бережёт детей, пьяных и Америку.

Каким президентом будет Трамп? Знакомая кассирша в банке, принимая от меня чеки, поделилась надеждой: «Если Трамп выполнит хотя бы четверть того, что обещает, это уже будет замечательно».

СОЛОМОН ВОЛКОВ О "ТАИНСТВЕННОЙ СТРАСТИ"

1549

37

56

1

Диалог с Соломоном Волковым о сериале, книгах и жизни

Для Соломона Волкова шестидесятники не герои, а живые лица. Фото: Владимир Вяткин / РИА Новости

На Первом канале вот уже вторую неделю - "Таинственная страсть". Сериал по мотивам романа Василия Аксенова. О тревожной молодости поэтов-шестидесятников. После первых серий - повторно показали три части "Диалогов с Евгением Евтушенко". С поэтом-шестидесятником, только что бегавшим в сериале юношей с горящими глазами (его изобразил Филипп Янковский), а теперь уже почтенным старцем (хотя по-прежнему с горящими глазами), беседует историк культуры, музыковед и писатель Соломон Волков, известный своими диалогами с Шостаковичем, Бродским, Баланчиным, Спиваковым…

Первые же серии "Таинственной страсти" - что было ожидаемо - вызвали волны пересудов и разноголосицу мнений. Но факт налицо: необыкновенный интерес к эпохе и поколению шестидесятых. Внезапное (или естественное?) нашествие шестидесятников "РГ" и обсудила с Соломоном Волковым.

Соломон Моисеевич, давайте сразу спрошу: а вы сами - не шестидесятник? То есть, вы себя ощущаете "соучастником" или "свидетелем, наблюдателем" этой эпохи?

Соломон Волков: Я ощущаю себя свидетелем и летописцем - этаким, пардон, Пименом.

Читайте также

Сериал "Таинственная страсть": новые похождения поэтов-шестидесятников

Но вот шестидесятники, ваши давние собеседники, приятели или неприятели, когда-то молодые и раздвигавшие горизонты, теперь - герои мелодрамы, многосерийного водевиля. Вы помните их жесты, их позы, их романы и стихи - а теперь их имитируют актеры, похожие и загримированные. Как вам такая встреча?

Соломон Волков: Ощущение вообще очень странное. Какое-то неуютное и неудобное. Будто люди, с которыми ты что-то обсуждал, пил, спорил или соглашался, виделся реже или чаще, превращаются в памятники. Пусть даже видишь их в изображении актеров самых замечательных.

Почему же памятники? Откуда же у памятников возьмутся та-а-акие таинственные страсти: в кино герои чем только ни занимаются! Суровая действительность их заставляет принимать немыслимые позы. А вы говорите.

Соломон Волков: Да, странная история: а я задумался о памятниках. Многим из них уже действительно поставили - видел в разных местах: Довлатову, Окуджаве, Бродскому... Но, при больших или меньших дарованиях скульпторов, все эти бюсты, барельефы, монументы слабо соотносятся с теми живыми, которых ты знал. Адекватен для меня один памятник - Пушкину в Ленинграде, работа скульптора Аникушина. Тут и суть, и портретное сходство. Скажете, это потому, что я с Пушкиным не встречался? Это правда, собеседником моим он не был. И все же.

Скажем, со скульптором Пушкину повезло. А у остальных все сводится к попыткам ухватить какие-то внешние черты, приправив неким символическим смыслом. Это редко выходит удачно.

Фоторепортаж: В Твери открыли памятник поэтам-шестидесятникам

Фото: Денис Кузнецов/РГ

Фото: Денис Кузнецов/РГ

Фото: Денис Кузнецов/РГ

Но если зеркало кривое - какой в нем смысл? Кто-то считает: зрители или читатели не обязательно видели в глаза самих героев, а, скажем, в телесериале хотя бы стихи послушают. Тем более, артисты симпатичные.

Соломон Волков: В этом есть логика: наверное, молодым поколениям это помогает открыть для себя и мотивы, и смысл, и символику этих фигур. И в этом смысле, конечно, нужно и прозу такого рода, и экранизацию только приветствовать. Если телевидение, первый наш российский канал, такие вещи заказывает и показывает, - значит есть на это запрос общественный. Радует сам факт, что 60-е годы не ушли в небытие, а, наоборот, на мой взгляд, все больше и больше востребованы по целому ряду причин.

Не так уж много осталось документальных кадров с этими фигурами. О Высоцком есть, хотя почти не осталось его театральных работ. О Бродском немало. По-моему, меньше об Аксенове. Мне как-то мало попадался на глаза Окуджава… При желании и молодое поколение может найти что-то - даже немногие кадры хроники позволяют увидеть, как эти люди на самом деле говорили, в чем их обаяние, физическое или личностное.

Евтушенко на мой вопрос о "Таинственной страсти" Аксенова ответил как-то очень нервно: зачем он это написал, зачем это было нужно? Андрей Вознесенский отшучивался, прочитав книгу Аксенова: ну что с него взять, это же роман, миф - не стоит искать в нем точности и воспринимать всерьез. Если это так, то что добавляет в нашем понимании шестидесятников этот роман?

Тесный круг: Булат Окуджава, Андрей Вознесенский, Роберт Рождественский и Евгений Евтушенко. Фото: Дмитрий Бальтерманц

Соломон Волков: Вы знаете, я понимаю мотивы покойного Василия Павловича. Мне кажется, он здесь заострил определенную литературную традицию. В первую очередь, острота эта связана с "Алмазным венцом" Валентина Катаева, произведением 1978 года. Аксенов ведь очень высоко ценил прозу Катаева - и говорил мне об этом не раз. При том, что чисто человеческие качества Катаева его не приводили в восторг, - он отдавал должное: Катаев все же был пионером, первопроходцем такой свободной, раскованной, слегка эпатажной прозы. Я люблю и "Святой колодец", и "Траву забвения", но "Алмазный мой венец" - шедевр, действительно замечательная проза. И оттуда Аксенов взял этот прием - именовать реальных персонажей узнаваемыми псевдонимами. Хотя мне кажется, Аксенов уступил Катаеву в этом соревновании. Катаевские псевдонимы были смысловыми, яркими, вот навскидку: Мандельштам - Щелкунчик, Багрицкий - Птицелов, Олеша - Ключик, Пастернак - Мулат... Эти их новые имена запоминаются накрепко - стоит один раз прочесть "Алмазный мой венец"...

Аксенов тоже вкладывал какие-то смыслы в псевдонимы. Это такие смыслы "для своих". Скажем, Вознесенский у него Антон Андреотис - и это рифмовалось с девичьей фамилией актрисы Татьяны Лавровой (Андриканис). В случае с Рождественским фантазии хватило лишь на фамилию Эр. Окуджаву просто сделал созвучным Кукушем Октавой. В книге это еще читается, когда же персонажей фильма, как бы живых людей, именуют Кукушами или Ралиссами - нелепо…

Соломон Волков: Аксеновские псевдонимы вычурноваты, и из-за этого, в частности, запоминаются не так, как катаевские. Стиль катаевской прозы, так называемая моветонная, "плохая" проза, очень сильно повлиял на позднего Аксенова. Но сравнение здесь все же в пользу Катаева. Причиной может быть то, что все-таки Аксенов этот роман сам как бы до конца не обработал, не успел. По мнению, скажем, Анатолия Гладилина, который был в друзьях с Аксеновым, Василий Павлович еще поработал бы над этим произведением. Вышло сыровато.

Катаев не соревнуется ни с Маяковским, ни с Булгаковым. Аксенов же числит себя первым. Это другая авторская позиция

И вот еще любопытно. Катаев в своей книге не соревнуется ни с Командором - Маяковским, ни с Синеглазым - Булгаковым, ни с Королевичем - Есениным. Читатель чувствует, что автор как бы признает своих друзей и знакомых первыми. Аксенов же числит себя первым в этой компании. Это совершенно другая авторская позиция. Кстати, очень типична для поколения шестидесятников.

Ну да, тот же Вознесенский заявлял решительно: "поэт всегда - или первый, или никакой".

Соломон Волков: Первое впечатление, которое может вынести читатель или зритель, - смотри, какая веселая и дружная компания. В каком-то смысле это справедливо по отношению к первому периоду шестидесятничества. Начало этого движения напоминает о традиции творческого коллективизма ранних советских времен, до начала 30-х годов. Идея коллективной, бригадной, если угодно, работы была очень популярной - ЛЕФ, РАПП, "Серапионовы братья", все объединялись и держались дружно. Даже если внутри - могли цапаться между собой. После того, как Сталин в 1932 году, как мы помним, все это дело прикрыл, организовалось некое единое поле советской литературы - и все это исчезло.

Читайте также

Евгений Евтушенко представил свой автобиографический роман

А у шестидесятников этот дух объединения в значительной степени был связан с кругом журнала "Юность", который возглавлял в те годы именно Катаев (за что они все были тогда ему благодарны). Вот это чувство коллективизма меня поражает. Оно перетекало во взаимодействие разных областей искусства. Они писали друг о друге, сегодня такого нет: Ахмадулина сочиняла стихи о Евтушенко, Евтушенко об Ахмадулиной. Вознесенский и Евтушенко тоже друг о друге писали, обменивались публикациями приватных писем. Аксенов писал об Эрнсте Неизвестном, тоже замечательном шестидесятнике в рассказе "Жаль, что вас не было с нами" (там это Яцек Войцеховский), в "Ожоге" (Хвастищев).

Не только художники были близки к шестидесятникам - и композиторы…

Соломон Волков: Конечно, Родион Щедрин написал "Поэторию", в которой не просто использовал стихи Вознесенского, но сделал поэта наряду с Людмилой Зыкиной актером, исполнителем. После смерти Вознесенского это сочинение стали исполнять и другие чтецы - но тогда казалось, что написано специально, чтобы Вознесенский выходил на сцену и потрясал аудиторию невиданным энергетическим напором.

Другой пример. Дмитрий Шостакович написал два важнейших произведения. Все знают 13-ю симфонию, может быть, меньше, - "Казнь Степана Разина". Композитор уровня Шостаковича взял за основу "Бабий Яр" и другие стихи Евтушенко, по поводу чего, между прочим, многие знакомые композитора фыркали: что это такое - писать на Евтушенко? А Шостакович Евтушенко и его поэзию защищал всячески, для него это было очень и очень важно. Это, между прочим, абсолютно не типичная ситуация, и для западной культуры тоже. Никто же не написал на стихи Аллена Гинзберга. А Шостакович на евтушенковские тексты - написал. И это тоже типичная психология шестидесятничества.

Вы хотите и Шостаковича причислить к шестидесятникам?

"Возьмемся за руки, друзья, возьмемся за руки, ей-богу!" Строки из песен Булата Окуджавы были своего рода паролями для целого поколения. Фото: Владимир Савостьянов/Фотохроника ТАСС

Соломон Волков: Мы привычно замыкаемся на одном круге имен: Евтушенко, Вознесенский, Ахмадулина, Аксенов, Окуджава, Рождественский туда добавляется. А на самом деле шестидесятничество включает в себя и Шостаковича того периода, безусловно. И Бориса Слуцкого. И Родиона Щедрина с Майей Плисецкой. Вознесенский и Плисецкая обменивались восторгами. Это очень плодотворный обмен кровью. Кровь циркулировала. Одна фигура подпитывала другую, причем, даже за пределами своего поля. Литература переходила в музыку. Еще абсолютно замечательная фигура - я считаю его великим композитором, который тоже объединял шестидесятников, - это Микаэл Таривердиев.

О нем часто забывают, говоря о шестидесятниках, - что, конечно, несправедливо…

Соломон Волков: Для меня лично в 60-х годах, когда я был еще юношей, невероятно важным событием была премьера - Таривердиев ее назвал оперой для молодых "Кто ты?". В 1966 году ее поставил Борис Покровский, может быть, величайший оперный режиссер XX века. Покровский с выпускным курсом ГИТИСа, где он преподавал, поставил оперу сначала в учебном театре, а потом приезжал с этим спектаклем в Ленинград, где он меня абсолютно потряс.

Я профессиональный музыкант, оперу, конечно, знаю, люблю - но тогда не мог себе представить, что может быть такая современная опера, которая касается меня лично, моих чувств и проблем. Я не сравнивал ее, может быть, с Моцартом, - но то, что эта опера говорила на языке, который был "моим", естественным, волнующим, актуальным, - это совершенно меняло картину. Маленький оркестрик, Таривердиев играл на фортепиано. Музыка на тексты главных шестидесятников.

Таривердиева вдохновила книга Аксенова "Пора, мой друг, пора". И сам вопрос "Кто ты?" шел от Вознесенского: "Кто мы - фишки или великие". Там звучит это стихотворение, положенное на музыку. Там же - и "Весенней ночью думай обо мне" Евтушенко. Таривердиев объединил всех - Аксенова, Вознесенского, Евтушенко. И там же были стихи Михаила Львовского "На Тихорецкую", и стихотворение Кирсанова "Лиля Брик"… Это было грандиозным событием.

Вы не общались тогда с Таривердиевым?

Фоторепортаж: Поэт Евгений Евтушенко

Фото: Виктор Погонцев/РГ

Фото: Лилия Злаказова/РГ

Фото: Константин Завражин/РГ

Соломон Волков: Спустя какое-то время, в 1969 году, я сделал интервью с Микаэлом Леоновичем. Оно вызвало в музыкальных кругах большой шум. Таривердиев говорил о своих поисках нового оперного языка: все эти современные многоактные оперы по классическим образцам мало кого интересуют - новые оперы должны говорить с современной аудиторией новым языком. Хренников, возглавлявший Союз композиторов, тогда возмутился страшно, и у Оли Кучкиной, которая тогда напечатала интервью в "Комсомолке", были неприятности. Публика принимала все это с восторгом, но из-за этой негативной реакции сверху развития не получилось - а ведь жаль, русская опера могла найти совершенно новые, неведомые пути. Да, а какие замечательные у Таривердиева работы в кино! Вспомнить хотя бы музыку к фильму "Мой младший брат" - это 1962 год, по "Звездному билету" Аксенова.

На шестидесятников принято смотреть, как на диковинку абсолютно советскую - а ведь они точно вписывались в мировой культурный контекст, разве не так?

Соломон Волков: Недавно пересмотрел фильм Михаила Калика "Любить…", где потрясающе переложено на музыку стихотворение Евтушенко "Ты уходишь, как поезд". В 60-е годы я мало видел французских фильмов, эту "новую волну", Трюффо, Годара и компанию - потом уже насмотрелся. Но сейчас я могу сказать, что это был какой-то общий дух, необыкновенное сходство в настроении, стилистике - с тем, что делалось в 60-е годы на Западе. Колоссальным достижением шестидесятничества стало и то, что их стилистические поиски шли вровень, а часто и влияли на культурные течения Запада.

Вениамин Смехов поставил спектакль по Евтушенко - на Таганке были аншлаги. В Политеатре читали шестидесятников - аудитория Политехнического (пока его не закрыли на ремонт) была забита выше крыши. Сплошь молодежью! Какой-то ренессанс шестидесятничества - точнее, интереса к нему. Откуда это?

Читайте также

Леонид Шинкарев: Было у нас что-то общее - нехватка в жизни озорства

Соломон Волков: Так я и говорю, не было бы этого интереса, Первый канал не стал бы уделять этому столько внимания. И на других каналах, и в театре этого не было бы. А оно есть. Искусство шестидесятых востребовано. И востребованность очевидно возрастает.

Вы знаете разгадку: почему?

Соломон Волков: Чем было шестидесятничество? Попыткой после крушения "старосоветских" идеалов, связанного с разоблачением культа личности, выстроить какую-то новую систему идеалов. Дать место личной жизни, которая была практически изгнана из культуры. Дать место отдельному голосу - когда человек говорит от себя (так, что это интересно и другим) и про себя, а не только на темы производственных планов. Причем, и этот идеализм, поиск новой системы идеалов, опять-таки объединяет российских и западных, европейских и американских "шестидесятников". С общей для них иронией и скепсисом по отношению к тому, что отвергается, и даже по отношению к самим себе - что тоже было необычно. Где вы видели в литературе 40-50-х годов иронию главного положительного героя по отношению к самому себе и к своим друзьям? А у того же Аксенова ее навалом.

И это, мне кажется, сейчас очень востребовано. Я побывал в Москве в этом году. Походил с приятелем по улицам, зашел в какие-то магазины, офисы, где у него были дела. Что меня поразило: у служащих в этих офисах и магазинах, молодых ребят лет по 20, в глазах пустота, какая-то оледенелость. Все, кто вокруг, кажется, для них просто враждебные фигуры. Мне показалось - или хотелось бы так думать - что эти вот ребята с пустыми глазами могли бы искать какие-то идеалы в эпохе 60-х. Там уж точно не было ни равнодушия, ни такой личной озлобленности, направленной не на что-то конкретно, а на все вокруг. Причем, это тоже - во всем мире. Поиски идеала сейчас очень востребованы. Люди хотят во что-то верить. И молодежь находит этот витамин душевный в творчестве шестидесятников.

Как видно, не только молодежь. Вот и нобелевские академики не остались в стороне - по-своему откликнулись, вспомнили про Боба Дилана…

Василий Аксенов в молодости едва ли думал о том, что когда-то и ему придется писать о своих друзьях мемуары. Фото: РИА Новости

Соломон Волков: Я как раз хотел об этом сказать. Бобу Дилану, который был приятелем и Евтушенко, и Вознесенского, седовласые шведские профессора в твидовых пиджаках вручили Нобелевскую премию по литературе. Когда начинается очередной скандал вокруг очередной Нобелевской премии (в России это волнует всех, как нигде в мире), я всегда говорю: дамы и господа, вам кажется, что в Стокгольме сидят какие-то небожители, великие и бессмертные? Будто они спускаются с Олимпа и надевают очередному лауреату на голову лавровый венок? Да нет, сидит компания шведских профессоров. Вообразите себе любую известную вам компанию западной профессуры, и вы получите представление о том, кто решает судьбы Нобелевской премии. Сейчас им всем лет по 60-70 и они вспомнили про времена своей молодости, когда песни Дилана звучали в их головах день и ночь. И наградили его. Да, первый бард. Да, Нобелевский комитет снял шапку перед шестидесятыми.

Ваши телевизионные "Диалоги с Евгением Евтушенко" показали уже не в первый раз. Евтушенко, которого привыкли упоминать в одном ряду с Вознесенским, подчеркнуто обходит в фильме это имя - и разбирает давние распри с Бродским. Если внимательно посмотреть сериал "Таинственная страсть", в котором многое расходится не только с действительностью, но и с самим романом, - можно заметить, как и там перемещаются фигуры, переставляются акценты. Иногда кажется, что в 90-е так быстро "затоптали" шестидесятников как раз и потому, что они так увлеклись выяснением отношений, кто первый, кто второй… А многое из ваших диалогов с Евтушенко осталось за кадром? Из них не получится новая книга?

Соломон Волков: Книгу надо когда-то сделать, она бы получилась небезынтересной. Записали мы с режиссером Анной Нельсон около 50 часов, использовано всего часа три. Там он много читал стихов. Его внимательное отношение к текущей поэзии восхищает. Это с одной стороны. А с другой - вспомним, что роман Аксенова называется "Таинственная страсть", и сам Аксенов несколько лукаво расшифровывал название: это поэзия. На самом деле, как мы понимаем, тут зашифрована строчка из стихотворения любимой им Беллы Ахмадулиной: "К предательству таинственная страсть, друзья мои, туманит ваши очи". Тут есть некий сигнал шестидесятничеству, не очень радостный. Ведь их "коллективизм", о котором мы говорили, стал постепенно испаряться.

Читайте также

Наталия Солженицына: Памятник князю Владимиру - это вопрос ко всем нам

Вознесенский еще в 71-м году написал в своей "Песне акына": "И пусть мой напарник певчий,/ Забыв, что мы сила вдвоем,/ Меня, побледнев от соперничества,/ Прирежет за общим столом". Более откровенно сказать было невозможно. На что в 74-м году Евтушенко ответил "Плачем по брату", и там тоже были жесткие строки: "Сизый мой брат, я прошу хоть дробины,/ зависть мою запоздало кляня,/ но в наказанье мне люди убили/ первым - тебя,а могли бы - меня".

Думаю, многие читатели даже не подозревали, что этот обмен сокровенными думами на воздушных путях здесь уже перешел в пикировку. Соперничество нарастало, отношения стали совсем прохладными и к концу 70-х - началу 80-х годов шестидесятники как группа перестали существовать. Ахмадулина снимала посвящения со своих стихотворений. Вознесенский через газету поздравлял Евтушенко в 2005 году с днем рождения: "демоны скорби и печали разделили наши поэтические пути и пути жизни давно и, быть может, бесповоротно". Довольно горькие строки, но, к сожалению, реальность. Об этом в частности, и роман Аксенова, если его читать внимательно - хотя в романе он гораздо сдержаннее, чем бывал в приватных разговорах.

У вас, я знаю, есть своя классификация - пра-шестисятники, пост-шестидесятники. Кого вы к ним относите?

Соломон Волков: Пра-шестидесятники для меня, например, - это Шостакович, Слуцкий. А пост-шестидесятники - Бродский, Довлатов, Тарковский. Есть еще две важные фигуры, не пра- и не пост-шестидесятники, по-английски это "маверик" - одиночные крупные фигуры. Они не вписываются ни в какой круг. На первый взгляд, между ними ничего общего. Это Солженицын и Ахматова.

"Коллективизм" шестидесятников стал постепенно испаряться. Соперничество нарастало, отношения стали прохладными

Более разных людей себе невозможно представить. Но что интересно - между ними существовала колоссальная личная приязнь. Ахматова была в абсолютном восторге от Солженицына, когда она встретилась с ним. Называла светлым и сильным человеком. Насколько я помню, она и прозу Солженицына ценила больше прозы Пастернака. Хотя, кажется, должно быть наоборот.

Больших художников разгадать совсем не просто. К тому же они нередко лукавят, разве нет?

Соломон Волков: О том и речь. Я разделяю взгляды тех, кто в жизненном и творческом развитии больших художников видит такую... стратегию. У большинства это с очень ранней юности. Я убежден, что 15-летний Евтушенко уже видел себя будущим Маяковским. Я точно могу сказать, что 18-19-летний Бродский уже задумывался о Нобелевской премии. Это свойство гениев - ощущать себя таковыми с раннего возраста. Многие в 15 лет мечтают стать великими художниками и композиторами - а становятся единицы. Гений свою веру осуществляет - "графоман" сходит с беговой дорожки.

Андрей Вознесенский успел прочитать мемуары Аксенова и не обиделся. "Что с Аксенова взять? Это же роман - не стоит воспринимать всерьез". Фото: Владимир Савостьянов/Фотохроника ТАСС

Когда-то Арам Ильич Хачатурян рассказал мне поучительную историю. В партийном постановлении 1948 года об антинародной группе композиторов перечислялись - Прокофьев, Шостакович, Хачатурян, все лучшие композиторы. По всей стране проходили собрания, в том числе, и в Москве - нужно было на них присутствовать и слушать, как тебя поносят с трибун, выходить и каяться. Хачатурян говорил: я возвращался с таких собраний, утыкался в подушку и плакал. А Шостакович, возвращаясь с таких собраний, садился и писал свой Первый скрипичный концерт, одно из самых великих своих сочинений. Вот в этом, говорил он, разница между мной и Шостаковичем. Замечательное признание. Хачатурян - потрясающий композитор, я очень люблю его музыку, и то, что он понимал эту разницу, уже много стоит. Об этом надо всегда помнить, когда имеешь дело с гениями.

Фоторепортаж: Кадры из сериала "Таинственная страсть"

Фото: kinopoisk.ru

Фото: kinopoisk.ru

Фото: kino-teatr.ru

Вот еще вопрос. Почему именно шестидесятые в каждом столетии у нас становятся такими - ключевыми? Между веком девятнадцатым и веком двадцатым можно найти множество параллелей. Там выясняли отношения "Отцы и дети", тут поколения спорили в "Заставе Ильича" Хуциева. Там соревновались, выступая на открытии памятника Пушкину Достоевский, Аксаков и Тургенев. Тут соревнуются за близость то к Пастернаку, то к Бродскому. И так далее - таких, случайных или нет, пересечений много. Будто к шестидесятым каждый век выплескивается какая-то накопленная энергия - есть в этом какая-то закономерность?

Соломон Волков: Думаю, что есть. Только, согласитесь вы со мной или нет, от века к веку страсти немножко мельчают. В XIX веке Толстой и Тургенев чуть не подрались на дуэли. Представляете, если бы Тургенев на дуэли убил Толстого? Или, наоборот, Толстой Тургенева? Хорошо, все обошлось, они просто на 17 лет перестали друг с другом общаться. Но в XIX веке споры часто решались дуэлями с непредсказуемым концом. В конце концов, мы потеряли на дуэлях двух величайших наших поэтов.

"К предательству таинственная страсть, друзья мои, туманит ваши очи". Эти строки Беллы Ахмадулиной дали название книге Василия Аксенова. Фото: Владимир Савостьянов/Фотохроника ТАСС

В XX веке была череда самоубийств: Есенин, Маяковский, Цветаева. Не говоря уже о репрессиях, размах которых все-таки несопоставим с XIX веком: там мы потеряли Мандельштама, Бабеля, Мейерхольда. То, что появилось в культуре, - появилось вопреки сталинской тирании. И в значительной степени было основано на духовном богатстве, накопленном еще в предреволюционной России и в первых десятилетиях XX века.

Но, если вы посмотрите, этот багаж духовного богатства все-таки неуклонно снижается, к сожалению. Скоро истекут первые двадцать лет XXI века. Разве появилось что-нибудь равнозначное тому, что было достигнуто в первое двадцатилетие XX века? Оговорюсь: это абсолютно не в укор русской культуре. Это происходит во всем мире. Может быть, XXI век сейчас только начинает накапливать силы - но он уже уступает тому, что было в начале двух предыдущих столетий. Остается надеяться на какой-то грандиозный взлет мировой культуры в будущем.

Насколько шестидесятники остаются сегодня недопонятыми, недопрочитанными, недооцененными?

Соломон Волков: Я так скажу. Для меня шестидесятники, их творчество - это золотая страница железного века. Потому что XX век был веком железным. Был в культуре век золотой, век серебряный - наступил век железный, и шестидесятничество стало одной из его золотых страниц. В антологии лучшего, что сделали шестидесятники, и проза, и поэзия, и кино, и живопись, и скульптура, и музыка. Это очень внушительно, и это надолго, навсегда.

Читайте также

В Твери открыли памятник поэтам-шестидесятникам

Шестидесятники не виноваты в двух обстоятельствах, которые породили в свое время волну негатива к ним. Во-первых, в 90-е годы произошел зверский слом в ситуации в России, беспрецедентный. Думаю, мы и сейчас еще не до конца отдаем себе отчет, какой болезненности был этот слом. Изменилось отношение ко многому, и к шестидесятникам стали относиться не просто иронически, но с открытым презрением и насмешками. Но опять-таки мы знаем, что те же самые замечательные поэты Сергей Гандлевский, Тимур Кибиров, которые много позубоскалили в адрес шестидесятников, позже осознали, что делали это совершенно зря, - и отдают им должное.

Во-вторых, самые яркие страницы творчества шестидесятников пришлись именно на 60-е - начало 70-х. У лирических поэтов их лучшие строки рождаются чаще всего именно в молодости. Когда сорокалетний Баратынский написал "Сумерки" - я считаю, гениальную книгу, - для Белинского это было, как письмо мертвеца с того света. Отклик находила только ранняя поэзия Баратынского. К сорока годам он уже потерял связь со своей аудиторией. Он писал уже для будущего.

Так и шестидесятники потеряли в каком-то смысле связь со своей аудиторией. Очень может быть, что произойдет переоценка, и что мы, скажем, позднего Вознесенского оценим заново. Или наши потомки оценят. Это мы увидим. Невозможно предсказать, кого в какой момент прижмут к сердцу новые поколения.

Вы не верите в предсказания?

Соломон Волков: Вспомните Блока - какие у него были невероятные взлеты, при жизни, потом уже в советское время. Блок для нас замещал чуть ли не всю символистскую поэзию, которую не так много печатали. Как об этом Пастернак хорошо сказал, "и Блок был у всех на устах". Потом это опять схлынуло. На своей страничке в Фейсбуке я размещаю время от времени стихи, которые в данный момент меня волнуют. И вы знаете, кого встречают с наибольшей прохладой, даже иронией? - Блока. Образы кажутся банальными - и никого не волнует, что эти образы именно с легкой руки Блока они появились когда-то, вошли в плоть и кровь русской поэзии и были затасканы до штампов. Так же происходит и с Пастернаком. Так же, между прочим, и с Бродским. Сколько подражателей штампует, то, что было ими найдено.

Замечательно, что сейчас идет такая волна подлинного интереса к тому, что происходило в 60-е годы. А предсказания - что будет? - вечно оборачиваются конфузом. Лучше поживем - увидим.