Однако (и это общеизвестно) жестокий конфликт начался задолго до создания Государства Израиль и до появления проблемы беженцев, когда первые еврейские иммигранты поселялись на никем не освоенных землях Палестины или на землях, законно приобретенных у их владельцев. Евреи приступали к их освоению и развитию, и каждый их успех привлекал в Палестину очередную группу арабов в поисках заработков.
Именно в это время начались жестокие еврейские погромы, самым известным, но отнюдь не единственным и исключительным, стал погром в Хевроне - за 19 лет до создания Государства Израиль. Погром сопровождался массовыми убийствами. Далеко не всем известен такой эпизод: еврейские жители Хеврона попытались укрыться в аптеке, хозяин которой, добросовестно и часто бескорыстно лечивший своих арабских соседей, казалось, имел все основания рассчитывать на их благодарность. Погромщики - соседи ворвались в аптеку и убили всех, включая хозяина.
Я вспомнил об этом потому, что это произошло до каких бы то ни было споров о границах. Очевидно, что погромы были проявлением иррациональной ненависти, природу которой я собираюсь проанализировать в этой статье, чтобы понять все происшедшее в дальнейшем.
Война с арабскими соседями после провозглашения Государства Израиль началась тоже не из-за разногласия по поводу границ. Открыто декларировавшейся целью агрессии было не просто недопущение создания еврейского государства как такового, но "окончательное решение еврейского вопроса" - уничтожение всех евреев Палестины. Именно для беспрепятственного осуществления этой задачи лидеры арабских государств предлагали всем арабам покинуть территорию, на которой планировались массовые убийства - чтобы они "не путались под ногами" во время предполагаемых массовых убийств евреев. Им обещали, что они потом вернутся на "освобожденную" территорию и вернут свои земли и имущество, вместе с землей и имуществом уничтоженных евреев. Этот план породил проблему арабских беженцев, к которой мы еще вернемся.
И сегодня наиболее откровенные арабские лидеры говорят, что их конечной целью является не установление приемлемых для них границ с Израилем, а ликвидация государства Израиль и вообще всего еврейского присутствия в Палестине. И даже так называемые "умеренные" лидеры палестинских арабов, как Махмуд Аббас, считают немыслимым проживание евреев, даже одного еврея, в арабском государстве, которое они планируют построить в Иудее и Самарии.
Все эти факты хорошо известны, но рассматриваются, к сожалению, вне их взаимосвязи и какого-либо контекста, без поиска лежащих в их основе социо-психологических и исторических причин.
Поэтому договоренность о границах все еще считается ключевой проблемой мирного урегулирования, а погром в Хевроне описывается как эпизод, и подсознательно относится к тем погромам, которым евреи подвергались в средневековой Европе и России. Там они в большой степени (хотя и не исключительно) были замешаны на религиозной нетерпимости христиан.
При обсуждении природы арабо-израильского конфликта многие авторы выдвигают на первое место несовместимость ислама и иудаизма, и ищут корень проблемы в библейском прошлом, в лишении Ишмаэля права первородства и его изгнании вместе с матерью.
Но общеизвестно, что на протяжении столетий, в Средние века, в условиях ничем не ограниченного арабского владычества, иудаизм не только не преследовался, но даже пользовался покровительством и защитой как признанная религия евреев. Жизнь евреев в окружении мусульман, хотя и на положении подчиненного меньшинства, протяжении веков была гораздо более благополучной и стабильной, чем в Европе, и мусульмане не вмешивались в жизнь евреев и, как правило, на нее не покушались - пока были уверены в своем превосходстве и доминировании над завоеванными народами.
Так может быть объяснение конфликта религиозной нетерпимостью ислама искусственно и вторично по отношению к его истинной причине?...
В последние годы под влиянием многих актуальных событий в мире арабо-израильский конфликт постепенно перестает рассматриваться как локальная проблема и начинает рассматриваться как проблема глобальная, как часть "войны цивилизаций". Этому способствует все более нетерпимое и агрессивное поведение мусульман-эмигрантов, особенно арабов, в европейских странах, их демонстративное нежелание вписаться в принявшие их европейские сообщества, их необоснованные требования и открытое стремление к доминированию. Чем больше сил и средств вкладывается в их социальное устройство, тем выше их требования и сильнее враждебность и отчужденность. Арабы-эмигранты не проявляют готовности к сотрудничеству и к соучастию в собственном устройстве, демонстрируя позицию обделенных иждивенцев. Их равенство в правах с остальными гражданами принимающих их стран и даже относительное материальное благополучие не ослабляет их агрессивности и в свете этого заставляет пересмотреть природу их агрессивности и в Ближневосточном конфликте.
Одно конкретное трагическое событие хорошо иллюстрирует вышесказанное. Я уже описал его в статье "ЦАХАЛ против взрывов… энтузиазма", но его стоит напомнить в контексте этой статьи.
Речь идет о печально памятном 11 сентября 2001г., когда арабские террористы (выходцы из богатых семей) захватили два самолета и атаковали башни-близнецы в Нью-Йорке, уничтожив 3000 мирных граждан. На фоне всеобщего шока, вызванного этим событием, в Нью-Джерси стихийно вспыхнуло "народное торжество", вроде тех, которые регулярно вспыхивают в Иудее и Самарии после успешно осуществленных терактов против гражданского населения Израиля. Арабы, полноправные граждане Америки, высыпали на площадь, откровенно радуясь национальной трагедии принявшей их страны. Они раздавали друг другу сладости, пели и веселились. "Политкорректные" американцы ( англо-саксы и другие лояльные представители общества) были поражены и растеряны, они не знали, что с этим делать. И тут менее политкорректные и более непосредственные в своих реакциях эмигранты из Италии врезались на своих автомобилях в веселящуюся толпу и начали стрелять по ней из окон. И толпа моментально рассеялась. Арабы разбежались по своим домам и некоторые на всякий случай вывесили в окнах государственные флаги США, демонстрируя свою лояльность.
Заметьте, это не были "несчастные" жертвы оккупации. Это не были бесправные нелегалы. Это не были бездомные нищие. Это были граждане страны, пользовавшиеся всеми правами наряду с другими гражданами, и именно они проявили при первой же возможности открытую ненависть к принявшей их стране и обществу.
Так арабо-израильский конфликт в сознании многих действительно думающих людей постепенно трансформируется в войну цивилизаций. А может быть он с самого начала был частью такой войны?...Но войны каких цивилизаций? Действительно ли Восточной и Западной, как принято говорить?
Есть два направления развития общества. Западная цивилизация в основном ориентирована на изменение и совершенствование внешнего мира, в котором мы живем, на его приспособление к нуждам человека. Это научно-технический прогресс во всех его направлениях. Прогресс этот основан на интеллектуальных возможностях человека и сам расширяет их в соответствии с принципом положительной обратной связи. Это творческая задача, требующая постоянного поиска - поиска новых путей.
Восточная цивилизация (точнее Дальневосточная, зародившаяся в Индии и Китае) больше ориентирована не на изменение мира, а на приспособление человека к миру во всей его сложности и противоречивости. А в связи с этим - на совершенствование внутреннего мира человека для достижения гармонии с миром внешним. Это тоже очень творческая задача, требующая постоянного поиска, и для ее решения веками развивались методы и философские основы психологического совершенствования человека.
Интересно, что при таком направлении поиска, когда человек занимается совершенствованием своего внутреннего мира и своим отношением к миру больше, чем его изменением, социальные условия имеют меньшее значение. Человек может вписываться в любую систему социальных отношений, подчиняться в своем поведении требованием общества и своей социальной группы, как бы сливаться с ними без ущерба для своего внутреннего мира. Как бы он ни идентифицировал себя с сообществом и не подстраивал свое поведение под его требования, он остается самим собой. Индивидуализм при этом проявляется не в самоутверждении в социальной среде, а в поиске самого себя, и часто находит выражение в искусстве, во взаимодействии с природой.
Для поисковой активности, ориентированной на изменение мира, очень важно, чтобы социальные отношения не препятствовали именно самореализации и самоутверждению и при этом сами эти отношения не нарушались, т.е. чтобы у человека было ощущение гармоничной вписанности его уникальной личности в социальную среду.
Между обоими типами развития общества нет китайской стены. Творческая, конструктивная поисковая активность может проявляться в разных направлениях, не обязательно только в доминирующем. Целый ряд великих открытий прикладных методов совершенствования мира был сделан в древности на Востоке, а философы Запада много сделали для самопознания человека - творчество проявляет себя в разных сферах. Можно говорить только о доминирующих направлениях. В наше время между обоими направлениями устанавливается продуктивное взаимодействие, научно-технический прогресс сделал грандиозные шаги в Японии и Китае, а Западная культура все чаще обращается к успехам восточной философии и психологическим методам установления гармонии между собой и миром.
Мы привыкли оценивать цивилизацию по достижениям ее отдельных выдающихся представителей: ученых, философов, художников, поэтов, архитекторов. Мы видим в них символ цивилизации, определяющий направление ее развития. Между тем сами эти духовные лидеры формируются под влиянием психологического климата, складывающегося в обществе. Этот климат является определяющим и включает направленность поисковой активности.
Арабы оказались вне двух этих основных направлений развития цивилизации, и, на мой взгляд, именно в этом основная причина их конфликта с миром, и особенно с Западной цивилизацией и представляющими ее, в их глазах, евреями, которые вдруг оказались рядом.
Как это произошло?
"Золотой век" арабо-мусульманской цивилизации пришелся на 7-9 столетия новой эры, когда Европа находилась в периоде раннего феодализма. Я рискну утверждать, что феодальное общество в эпоху раннего феодализма в определенном смысле, с точки зрения его влияния на личность, на развитие личности каждого члена этого общества, уступало рабовладельческому строю. Да, в древних рабовладельческих обществах (Рима, Греции и др.) был класс рабов, находившихся в совершенно бесправном положении, и поскольку трудился и обеспечивал существование, экономическое процветание общества именно этот класс, лично в таком процветании совершенно не заинтересованный, общество было обречено на стагнацию и вырождение. Но свободные люди в этом обществе пользовались, как правило, равными гражданскими правами и могли реализовывать свою потребность в деятельности, в поисковой активности в разных направлениях, и это не должно было мешать формированию их личности. Не с этим ли связаны выдающиеся достижения этих обществ в тех сферах интеллектуальной деятельности, которые не очень зависели от экономического прогресса - в художественном творчестве и философии?...
При феодализме производственные отношения были более гибкими и эффективными, вассалы работали не только на феодала, но и на себя, они были свободнее рабов в их повседневной жизни, но при этом все общество было пронизано иерархическими отношениями и, в сущности, не было ни одного социального слоя, кроме может быть высших иерархов, которые пользовались бы подлинными гражданскими свободами и чувствовали себя независимыми и равными. Даже феодальная аристократия была в вассальной зависимости от императорского дома, что и привело, в конце концов, к аристократической революции в Англии. Такая жесткая иерархическая система очень ограничивает потенциал личности, и неизбежно превращает обучение и воспитание в усвоение набора ограниченных догм.
Арабы, вырвавшиеся из пустынь Аравии в "райское" Средиземноморье, завоевали общества, в которых еще не были уничтожены корни древних цивилизаций и культур, как они были вырваны и разрушены нашествием варваров в Центральной Европе. Арабы повели себя более рационально, чем варвары: они сохранили культуру завоеванных народов и приобщились к ней: к греческой философии, к математике, к персидской архитектуре. (Исключением может быть являлась только изощренная форма арабской поэзии). Они присвоили достижения этой культуры, им не пришлось ничего начинать сначала, они продолжали и расширяли, и какое-то время продолжали весьма успешно, путь, уже проложенный до них. Более того, они принесли вместе с собой успехи византийской цивилизации в Испанию, где европейцы тогда находились на более примитивном уровне развития. Но поскольку это было присвоение завоеванного чужого, а не создание своего и нового это обеспечивало комфорт, но не создавало условий для поиска и прогресса.
В феодальных обществах Европы потенциал развития общества концентрировался в городах. Население городов овладевало более широким спектром профессий, чем сельское население, там устанавливались более гибкие торговые отношения, развивались ремесла, и это происходило в условиях меньшего социального давления и относительно большей личной свободы тех, кто перемещался в города. Окружавшее города сельское население снабжало города сельскохозяйственной продукцией в порядке обмена с ремесленной продукцией, но не претендовало на власть, и в городах постепенно формировалось самоуправление - из тех людей, кто уже успел надышаться свежим городским воздухом, не отравленным запахом сельского застоя.
Но на арабском востоке все происходило иначе. Как пишет Аб ар- Рахман ибн Халдун (цит. по статье Игоря Алексеева, "Мусульманский Ренессанс и исламская цивилизационная матрица" 2011,), окружавшие города бедуины не только снабжали их, но и охраняли, представляя собой основную военную силу. Уровень их социального и культурного развития был ниже, чем у городского населения, как и уровень жизни. И периодически они захватывали власть в городе и устраивались в нем с комфортом. Эта паразитирующая власть, которая ничего не вкладывала, а только потребляла, быстро разлагалась, и уступала позиции очередным захватчикам. В результате, города на арабском Востоке так и не становились основой развития социума, а эффект приобщения к чужой культуре, без фундаментального собственного вклада, постепенно ослабевал. "Золотой век" расцвета сменился "железным": все усилия общества направлялись не на конструктивное изменение внешнего мира, а на расширение завоеванных территорий, на укрепление военного господства.
Это было непродуктивное направление в том смысле, что успешная агрессивность становилась высшей ценностью. Параллельно ослабевала религиозная терпимость, происходил регресс общественной морали. Ориентация на завоевание и доминирование не оставляет места не только для изменения мира в конструктивном направлении, но и для изменения себя, своего отношения к миру, приспособления к нему, как это происходило в культурах Дальнего Востока. То есть это было проявление деструктивной поисковой активности.
А тем временем у соседних народов происходило постепенное развитие социума и социально-технологический прогресс, и дальнейшие завоевания оказывались уже невозможными. Арабы отстали от цивилизации.
Авторы, которые пишут об этом глобальном отставании, обычно выводят агрессивные установки ислама из ощущения униженности, неполноценности и чувства зависти, вызываемых этим отставанием и сравнением себя с другими. Но была ли у основной массы населения возможность сравнивать? Что они знали о других, о Западной цивилизации, во всяком случае, до самого последнего времени?
Я думаю, что в основе агрессивности ислама и арабского социума лежит более фундаментальная социо-психологическая и даже психо-биологическая причина - дефицит конструктивной поисковой активности и ее трансформация в деструктивную.
Согласно концепции поисковой активности, предложенной мной в 70-х годах и разработанной совместно с В.В.Аршавским (В. С. Ротенберг, В.В. Аршавский." Поисковая активность и адаптация" М. Наука, 1984), у людей, как и у высших животных, есть важнейшая биологическая потребность - потребность в поисковой активности. Она направлена на изменение окружающей среды или своего отношения к ней при отсутствии определенного прогноза результатов такой активности, но при постоянном учете этих результатов. Эта потребность должна быть реализована, ее реализация сохраняет физическое здоровье и устойчивость к стрессу, и если она не может быть реализована в конструктивном поведении, она проявляется в деструктивном разрушительном поведении, в агрессии. Отказ от поиска ведет к заболеваниям и гибели. В то же время деструктивное поисковое поведение требует гораздо меньших интеллектуальных усилий и духовных сил, чем творческое решение реальных задач, и встать на этот путь легче, хотя в конечном итоге он не ведет к прогрессу и создает социальные проблемы.
Например, проблема арабских палестинских беженцев - это следствие отказа от поиска решений проблем. Предполагается, что беженцы остались в лагерях и не были интегрированы в странах, куда они бежали, совершенно целенаправленно - чтобы их можно было использовать для постоянного давления на Израиль с требованием их возвращения в Палестину, т.е. в Государство Израиль. Я думаю, что эти цели были вторичными. Первичной же была исходная арабская неготовность к решению каких-либо проблем, требующих конструктивных усилий и поиска выхода. С этим же связана иждивенческая позиция Палестинской Автономии (и не только), постоянная ориентация на экономическую помощь. Даже когда что-то приходит как подарок и надо только приложить усилия чтобы это сохранить, арабам легче от этого отказаться.
Еще одним доказательством доминирования деструктивного поведения у арабов являются самые последние события на Ближнем Востоке. Надежды Западного либерального и демократического мира на то, что в результате "арабской весны" в арабских странах победит демократия и восторжествуют принципы цивилизованного общества, оказались совершенно необоснованными. Так называемая "борьба с диктатурами", так активно поддержанная США и рядом стран Западной Европы, вылилась в хаос и безудержную агрессию против какой бы то ни было власти, пытающейся сохранить порядок, и в усилении "мусульманского братства", откровенно враждебного ко всем ценностям Западной цивилизации. Парадоксальным образом демократические режимы Запада своей поддержкой "арабской весны" влили дополнительные силы в деструктивную поисковую активность арабского общества, опасную для всего человечества.
По этим же фундаментальным причинам никакая безвозмездная экономическая помощь, никакие материальные пожертвования не имеют шанс ослабить агрессивность. Наоборот, они могут ее только усилить.
Эта помощь уменьшает необходимость в конструктивной поисковой активности. Но биологическая потребность в поиске как таковом сохраняется и находит реализацию в деструктивном поисковом поведении.
Здесь же корни национальных психологических особенностей арабов, которые отмечают психологи, в том числе выходцы из мусульманских и арабских стран: недостаточная инициативность; беспечность в отношении будущего; культ силы в межличностных отношениях (и, соответственно, в межнациональных отношениях); уверенность, что справедливость всегда на стороне сильного, и любая уступка в споре отражает слабость уступающего, а не добровольное признание справедливости оппонента; потребность не в самоуважении, а в уважении извне. А если это так, то главной задачей является произведение впечатления любой ценой, в том числе с помощью преувеличений и откровенной лжи, которая не приводит к угрызению совести, если благодаря лжи удается достичь своей цели. Достижение цели любой, но по возможности максимально легкой ценой, является главной задачей, и любое предательство при этом допустимо. Отсюда - легкость в нарушении любых соглашений, и естественный, непосредственный переход от любезного гостеприимства к готовности всадить нож в спину.
