Мирон Я. Амусья,
профессор физики
Нужны ли стране
«неприкасаемые»?
(О судебных
преследованиях высших государственных чиновников, избранных общенациональным
голосованием)
Любить -
это с простынь,
бессонницей
рваных,
срываться,
ревнуя к Копернику,
его,
а не мужа Марьи Иванны,
считая
своим
соперником.
В. Маяковский
За редчайшим исключением я не лезу с советами о том, как
надо срочно реорганизовывать то или иное государство целиком, или даже только
его юридическую систему. Твёрдо уверен, что такая задаче мне, во-первых, не по
плечу, а, во-вторых, в применение к Израилю считаю эту систему в целом вполне
приличной. Поэтому никакой необходимости срочной её замены, эдакой
«перестройки», которая непременно выльется в «дубину на лучину», не вижу.
Предыдущий раз много лет назад я предлагал законодательно
запретить передачу каких бы то ни было территорий, контролируемых сейчас
Израилем, его противникам – государствам или «автономии», без специально
проведённого по этому вопросу референдума. Конечно, я понимал, что референдумы
можно и «организовать», и «повернуть» в «нужную» сторону. Естественно, что
житель, например, Тель-Авива много легче согласится отдать арабам кусок Голан,
чем житель Тверии. Но, полагал я, референдум хоть какой-то, по меньшей мере,
временной тормоз на пути бездумной скоропалительности, вызванной воплями СМИ
«отдайте сразу, а то будет хуже».
Моё предложение люди отводили, что называется, с порога, в
лучшем случае с ссылкой на Тору, где будто уже прописано всё, касающееся
взаимоотношения народа Израиля и Земли Израиля. Однако я по-прежнему считаю
своё предложение уместным и, увы, актуальным. По счастью, юридическими
аспектами отмены идеи «отдавать землю Израиля» занимаются и вне этой страны.
Так, на днях прочёл, что Республиканская партия США готовит платформу, где
будет, наконец, исключено требование создать «два государства для двух
народов», из которых одного, «палестинского», попросту нет в природе. То есть и
другие руководствуются принципом «на Бога надейся, а сам не плошай».
Сейчас я выступаю с предложением запретить законодательно,
т.е. решением Кнессета, расследование дел, а тем более и проведение всяких
судебных процедур, по отношению к трём, наиболее важным чиновникам государства,
выбираемым, пусть и не напрямую, но всем народом: Президенту, Премьер-министру
и спикеру Кнессета.
Я всегда был и остаюсь сторонником привлечения высшего
руководства страны к ответственности, в том числе и уголовной, за ошибки и
преступления, допущенные осознанно или по халатности во время пребывания их на
высоком посту. Но речь должна идти именно о государственных проступках и преступлениях,
а не о всевозможных злоупотреблениях другого ранга, включая бытовую мелочёвку,
неизвестно, бывшую ли на самом деле, особенно если всё инкриминируемое относится
к далёкому прошлому.
Тех, кто согласны со мной, прошу обращаться с письмами,
электронными, а, предпочтительно, бумажными к самым, на ваш взгляд, влиятельным
членам Кнессета. К тем, к кому надеетесь «достучаться». Адреса легко найти на
сайте Кнессета. Сам я, естественно так и поступлю. Считаю данный вопрос не
какой-то мелочью, а важной проблемой, нерешенность которой существенно
сказывается на всей работе политического руководства Израиля.
Возможны очевидные ситуации, когда требуется немедленное
отстранение высокого должностного лица от власти. Ясно, что у Кнессета,
избираемого всенародно, должно быть, и, насколько понимаю, есть исключительное право
заранее определённым законом большинством голосов отстранять президента,
премьера и спикера Кнессета от должности. Соответствующая процедура в адрес
президента называется в США импичментом. У полиции же, профессионально
вынужденной копаться в грязном белье людей разных слоёв общества, нет права выставлять
результаты своих раскопок на потеху публике, давая корм «цепным псам
демократии» - СМИ.
По моему мнению, ни у кого, включая обладающего странно
большой властью юридического советника правительства, не должно быть права
передавать результаты этих раскопок, если они касаются упомянутых выше трёх лиц,
для начала немедленного юридического расследования. При этом, я не считаю, что
высшие должностные лица должны освобождаться от ответственности за проступки и,
тем более, преступления, включая те, что они, возможно, совершили до вступления
на высокий пост. Но эта ответственность может быть предметом обсуждения лишь
после того, как они уйдут в результате выборов или по иным причинам, с этих
должностей.
Конечно, предлагаемый закон есть некое ограничение власти
судебной системы, которое она в Израиле вполне заслужила. Помню потрясение,
которое испытал, когда член Верховного суда М. Хешин приказал отключить
микрофон премьеру Шарону. И приказ судьи был исполнен! Он, Хешин, счёл слова
Шарона предвыборной пропагандой и просто-напросто заткнул ему рот. А Шарон
пытался оправдаться под градом грубейших даже по форме обвинений, которые на
него тогда обрушили СМИ. Напомню, что происходило это существенно ранее
приснопамятного «одностороннего размежевания». Свобода хамам из СМИ и запрет
премьеру им ответить совсем не укладывались у меня в голове. Сейчас, как и
тогда, считаю – подобным правом ни суд, ни прокурор, обладать не должны – это
прерогатива только Кнессета.
Понимаю, что есть проблема срока давности – того времени,
по истечении которого данное преступление уже не может быть наказано. Напомню,
что по наиболее тяжёлым преступлениям, в первую очередь, предумышленным
убийствам, срока давности нет. Но эту проблему просто решить, не засчитывая
время пребывания на высших постах в срок давности. Разумеется, перерыв в
расследовании может облегчить «заметание» следов. Но этот недостаток - ничто по
сравнению с тем огромным минусом, которым является совмещение работы по
управлению государством с периодическими допросами в полиции по делам,
значимость которых не идёт ни в какое сравнение с управлением государством.
Следует иметь также в виду, что обычно обвинения против высших должностных лиц
имеют компрометирующие названия, вроде мошенничества, обмана и т.п.
Сказанное выше в первую очередь относится к
премьер-министру. Разумеется, каждый в Израиле волен относится к своему
премьеру, как считает нужным, и оценивать его лично, равно как и его
деятельность по своему усмотрению. Но атмосфера недоверия и неуважения,
провоцируемая непрестанными полицейскими расследованиями, несомненно, вредна,
сказываясь на оценке гражданами Израиля политической системы своей страны в целом.
Толчком к написанию этой заметки послужили пару сообщений 9го
канала ТВ о важном решении юридического советника Авихая
Мандельблита провести проверку подозрений в отношении премьер-министра
Нетаньяху, на сей раз подозреваемому ни больше ни меньше, как в «отмывании
денег», которым он, якобы, занимался лет с десяток сему назад. Свидетель
обвинения – миллиардер-мошенник, получивший последний титул недавним решением
французского суда. Не считаю нужным обсуждать вопрос о том, сколь заслуживает
доверия такой свидетель, находившийся сначала под судом, а теперь и осуждённый.
Действительно, раз в год может выстрелить и метла. Проверку по «делу Нетаньяху»
обещано проводить не только в Израиле, но и за границей. Почему-то не добавлено
– на земле, в воде и под водой, и в воздухе.
ТВ упомянуло важное «вещественное доказательство» – снимок
премьера с обвинителем – мошенником. На фото «есть и другие люди». В связи с
фото, не обсуждая возможности сделать его современными компьютерными средствами,
упомяну лишь один вспомнившийся мне случай. Некий Петрик, известный российский
околонаучный махинатор, украсил свой сайт фото, где он был вдвоём с президентом
Бушем, якобы на дне рождения у последнего. А оказалось, что это просто фото на
благотворительной церемонии, в которой может участвовать практически каждый. Я
сам видел в фойе Альберт-холла, в Лондоне, небольшую очередь, отстояв которую
можно было получить фотографию себя с королевой Великобритании, на которой
вместе с ней пил шампанское. Цена фото – 50 фунтов, но требовалось быть в
вечернем костюме. Вырученные деньги шли, кстати, в помощь симфоническому
оркестру…
Не вижу необходимости здесь и сейчас разбирать достоверность
выдвинутых против премьера обвинений, премного способствующих усиленному
слюноотделению у определённого класса публики. Но одно хочу сказать твёрдо –
президента, премьера, спикера Кнессета народ Израиля выбирает не для того, чтобы
они регулярно таскались на полицейские допросы. Эти «дела» по сравнению с
государственными могут подождать. Замечу, кстати, что череда этих «дел»
определённо влияет и на полицию. Конечно, безопасней и в определённом смысле «прибыльней»
допрашивать премьера или его жену, чем вступать в огневой контакт с
террористом. Но населению полиция нужна именно для этого огневого контакта, а
не для пустяковых допросов.
А допросов и вопросов этих уже очень много. У них есть многие
начала, но не просматривается интересный конец. Куда это всё девается, кроме
архива полиции, хотел бы я знать. Чем, кроме пшика, кончилась история с пустыми
бутылками из-под вина, выпитого охочими до дармовщины гостями премьера? Вина столь
дорогого, что его не могут позволить себе слабые слои даже в праздники? А чем
кончилось расследование о несметном количестве съеденного гостями премьера
дорогущего мороженного? Каковы, наконец, результаты всенародного изучения
истории со знаменитой самолётной кроватью Нетаньяху, которая оказалась как
будто двуспальной? А ведь имел он строго юридическое право лишь на односпальную
кровать, с ковриком при ней для этой своей, не государственной, Сары!
Вся страна в курсе взаимоотношений каких-то работников резиденции
премьера - уборщиков, электриков, частичного использования в личных, а не
государственных нуждах премьерского дома на побережье Средиземного моря и т.п.
На очереди подозрение об использовании государственной туалетной бумаги в не
полностью государственных интересах. И этой ерундой занимается прокуратура, полиция,
юристы, адвокаты, работники СМИ. Журналист Бен-Каспит как будто просто
прописался под кроватью у премьерской четы. Чуть что – в эту помойку окунается и
общественная организация, провозгласившая своей целью борьбу за «чистоту
власти». И это называется чистотой?! Побойтесь Бога, господа и госпожи!
Я понимаю, что многими руководила сначала просто зависть к
молодому и успешному политику Нетаньяху. Теперь, с уходом его и своей
молодости, с осознанием неизбежности произошедшего, мощнейшая и древнейшая сила
– зависть – сменилась обычной и стыдной ненавистью, которая слепит и сводит с
ума. Но сходите, господа и госпожи, с ума за свой счёт, а не за счёт
налогоплательщиков, и не в ущерб государственным интересам. Очевидно, что всё,
упомянутое выше не стоило и не стоит выеденного яйца, и не должно быть предметом
общественного внимания.
Сегодняшний премьер – отнюдь не единственный герой
расследований «в офисе». Помню, как находящийся сейчас в заключении бывший
премьер Э. Ольмерт, вместе с другими членами своего кабинета, были атакованы
прессой вовсе не за попытку изгнать евреев из Иудеи и Самарии. Первым шагом этой
попытки был погром, учинённый с ведома Ольмерта, вероятно, по его команде, над
еврейскими жителями посёлка Амона. Удайся изгнание - за это его бы превозносили
похлеще, чем А. Шарона за принудительное выселение евреев из Газы.
Его поносили на основании результатов работы специально
созданной комиссии по расследованию хода 2ой Ливанской войны.
Пронырливые репортёры и упомянутая комиссия выяснили, что начальником
генерального штаба не может быть бывший лётчик, который к тому же потратил
полминуты своего боевого времени на указание дилеру, что делать с банковским вкладом.
Неважно, что тогдашние ракеты Хезболлы большого и среднего радиуса действия были
уничтожены Израилем за считанные минуты, что по итогам этой якобы проигранной евреями
войны «победитель» Насрала безвылазно пребывает в бункере уже без совсем малого
10 лет. Всё равно офицеры запаса бывшей советской армии, уже ни в каком запасе
не состоявшие и ровно никогда не воевавшие, назвали 2ую Ливанскую
военным поражением Израиля. Тут уместно просто позавидовать египтянам, которые
свой очевидный разгром Израилем в 1973 до сих спор выдают за огромную победу.
Позднее, когда Ольмерта приговорили за взятку к шести годам
тюрьмы, судья гордо сообщил, что рассматривал его высокий пост как отягчающее
обстоятельство. А мне было плохо понятно, как и почему отданный им и успешно
выполненный приказ по уничтожению Сирийского ядерного реактора, первая крупная
войсковая операцию против Хамаса, и 2ая Ливанская стали вдруг
отягчающими обстоятельствами, а «побоище у Амоны» - нет.
Вообще, неумение отличать победы от поражений стало почти
национальной чертой израильтян. В желании доказать свою непредвзятость и
объективность многочисленные комиссии оказывались и крайне предвзятыми и
совершенно необъективными. Так, походя, осудили первую ливанскую войну,
обвинили Шарона в непредумышленном прегрешении. Клевещущим на Израиль оставалось
выбросить из длинного решения комиссии всего одно слово – и вот уже вечно
озабоченная «мировая общественность», по сути, ссылаясь на чуть препарированное
заключение собственной израильской комиссии, сделала А. Шарона убийцей «мирных
палестинцев».
Замечу, существуй предлагаемый закон в Израиле, было бы
невозможно и осуждение президента М. Кацава, пока он в офисе. И это, по-моему,
было бы совсем неплохо. Просто обычная шантажистка и группка феминисток не
смогли бы записать в свой актив принуждение к уходу в отставку президента
страны и последующее его осуждение в сомнительных фактах изнасилований с несомненно
большими сроками давности. При этом жертвами оказались более чем зрелые и явно
небеззащитные и наивные сотрудницы президента.
Было бы
идеально, если бы наряду с принятием упомянутого закона, хотя бы культурная
часть общества перестала в полемике, касающейся прошлых героев или крупных
деятелей (а другим общая полемика не посвящается), пользоваться чуть ли не
матросским жаргоном, то называя Г. Меир «кухаркой, управлявшей государством», то
М. Даяна - «воякой». Дополняя это досужими рассуждениями «о поразительном убожестве высшего командного состава
ЦАХАЛа». Впрочем, последнее пожелание ещё более проблематично, чем принятие
закона, обсуждению которого посвящена данная заметка.
Санкт - Петербург
