ПЛАН БУДУЩЕГО «СЧАСТЬЯ» ГАЛАНТА: ЗАЖМУРИМ ГЛАЗА ПЕРЕД НОВЫМ КОШМАРОМ
Министр Обороны Йоав Галант ни разу не вызывал у нас доброго чувства и доверия. Не только потому, что в течение военных действий он ПОСТОЯННО печатает УКАЗЫ на административные АРЕСТЫ молодежи Холмов! И уже по этому роду своей антисионистской деятельности — не заслуживает никакого доверия, ибо освоение ЭРЕЦ-ИСРАЭЛЬ — это основная задача еврейского народа на Земле Обетованной. Не только потому, что он, как МО израильской Армии, идет нога в ногу со всеми прочими мофазами, айзенкотами, ганцами в разрушении еврейских форпостов силами ГА Йе»ША, но и (ВНИМАНИЕ!) в политике защиты жизней несуществующего «мирного населения» — живого щита Террористических сил Хамаса, пренебрегая при этом жизнями израильских бойцов и подвергая их неоправданному риску.
Об этом говорят резервисты, организовавшие палатку протеста напротив Кнессета. https://youtu.be/uf1tvmFO2xM?si=u1PMNIm5wADUAiHt
Бойцы-резервисты констатируют возвращение военной тактики по отношению к террористам ко времени 6 октября 2023. ТУПИЗМ и БЕЗУМИЕ ВОЕННОГО РУКОВОДСТВА ЗАШКАЛИВАЮТ. Нам пора заявить о том, что на конкурсе Международного идиотизма АОИ может быть АНОНСИРОВАНА на звание «ЛУЧШАЯ АРМИЯ В МИРЕ по СТЕПЕНИ ЗАБОТЫ О ВРАГЕ!» В данной публикации Галант вилами по воде рисует будущее Газы после войны «Израиль утвердит легитимность правительства в анклаве, которое будет «палестинским правительством, не враждебным нашей стране». «На первом этапе будут созданы местные комитеты, которые не враждебны Израилю, и которые не смогут действовать против нас». Заклинание о НЕ ВРАЖДЕБНОСТИ Израилю не содержит ничего, кроме ПОВТОРА пустых слов и демагогии. САМ ПЛАН безумно напоминает Соглашение с мега-террористом Арафатом, из которого делали «мужчину в зеленом сюртуке», который «неожиданно» захотел быть голубем мира. Сюда же для СОЛИДНОСТИ и ВАЖНОСТИ добавляют «многонациональную оперативную группу» (в которую войдут умеренные арабские страны), США и Евросоюз возьмут на себя ответственность за восстановление сектора Газы «в экономическом и физическом аспектах». МО Галант взмахнет рукой, и — о, ЧУДО! — «на следующий день» после завершения войны, террористическая группировка ХАМАС не будет представлять угрозы безопасности Израиля, и не будет контролировать анклав, как делает это сейчас».
Представить себе, что этот безумно оторванный от реальности «план счастья» может быть государственной стратегией, мы, конечно, можем, ибо не такое заглатывали. «Договор» Осло-2 был подписан, хотя вовсю рвались автобусы (после первого ослиного «договора» в течение 15 месяцев погибло 79 человек в 11 терактах) — но Перес с Рабиным непоколебимо вели нас к ПОБЕДЕ (нет, не коммунизма, а Нового Ближнего Востока). Одержимые «миром» воШьди перекупили будущего шпиона Гонена Сегева и шестерку Алекса Гольдфарба, получившего за свое предательство пост замминистра и служебную машину.
Осло-2 поделило Иудею, Самарию и Газу на зоны А, В и С. На них появились более 10 тысяч вооружённых бандитов Арафата (детский сад в сравнении с нынешними толпами хамасников); им выдали оружие — тысячи стволов калашей, до сих пор находящихся в обращении. А мы уже на новой стадии ПРЕЖНЕГО КОШМАРА. 7 октября обезумевшее от страха Правительство заявило о ПРОВАЛЬНОЙ ТАКТИКЕ ОСЛО. На сколько дней их хватило? Едва стало понятно, что никто не потащит министров в СУД, никто не уволит их за служебное несоответствие и вообще они по-прежнему на коне: РУКОВОДЯТ и СТРАНОЙ, и ВОЙНОЙ, и АРМИЕЙ, — вся прежняя государственная машина вернулась на хорошо смазанные рельсы. НАСЛЕДИЕ КОШМАРА ОСЛО снова перед нами. Народу предстоит новый заглот НЕ ВРАЖДЕБНОГО нам АНКЛАВА, НЕ ВРАЖДЕБНЫХ нам ГРУПП. Откуда они возьмутся, если до нынешнего дня Хамас ведет себя в Газе не как побежденный, а как победитель. Если Хамас получает поток ежедневной ГУМАНИТАРНОЙ ПОМОЩИ, как, якобы, дружественная нам структура, называемая «не замешанное ни в чем мирное население». Если с юга на север Газы перемещаются сотни, если не тысячи одиноких мужчин, одетых в гражданскую одежду и находящихся под защитой американской администрации (то есть это террористы, которые выходят с юга Газы и входят в неизвестную нам — в полной мере — туннельную систему?).
Планы Галанта микшируют настоящее положение вещей. Его лозунг, что Израиль не будет управлять Газой, а будет управлять ею местное, «палестинское» население, — уморительны до колик. Можно, конечно, рисовать в воображении социума НЕ враждебный анклав и НЕ враждебные группы. И новых, точнее, «обновленных» в воображении «когнитивно озабоченного» Байдена «палестинцев». Но может быть, стоит проснуться и открыть глаза на реальность? Кнессет голосовал за ОСЛО-2 с подкупом всего двух голосов. В нынешней ситуации нет никаких оснований НЕ ДОПУСКАТЬ ПОВТОРЕНИЯ ПРЕЖНЕГО КОШМАРА. Особенно при понимании того, как перевернулась тактика военных действий сегодня. Уверенность Галанта в том, что «силы ЦАХАЛ сохранят за собой возможность оперативно действовать в секторе Газы «без каких бы то ни было ограничений» — вызывает огромное сомнение, как и возможность победоносного завершения операции.
Министр Обороны закрывает глаза на то, что т.н. «палестинское население», проживающее в Йе»Ша, не различает между ФАТХ и ХАМАС, что более 75% жителей Аббасии поддержали резню 7 октября и с огромной энергией выполняют — уже не менее 10 лет — План уничтожения Израиля – план Салама Файеда, незаконно выстроив в Еврейской Зоне С — продолжение Палестинской автономии. Планы Галанта приведут только к одному — победоносному завершению образования Палестинского Государства де-юре на всей территории Йе»Ша и Газы; дальнейшее понятно без комментария.д-р Нат.Гельман, Иерусалим, 6 января 2023
Кто забыл, тому напомню, а кто не знает, расскажу, что в бывшем Советском Союзе было надежное, хотя и ядовитое, средство от клопов — «дуст», а по-умному — ДДТ — «дихлордифенилтрихлороэтан», что, понятное дело, выговаривать тяжеловато. Поговаривали, что короткое и понятное название «дуст» ведет начало от английского «dust»,то есть пыль, но, возможно, это клопоубойный апокриф.
Так или иначе, бытовал анекдот про местного начальника, который докладывает о высоком морально-политическом уровне советского народа. «Вот тут у нас горячей воды не было, — говорит он, — так ничего, поняли, что временно, потом света не было, тоже поняли, потом мясо исчезло, так не возмущались, а понимали, потом деньги на зарплату не завезли, так тоже поняли…».И тут голос из зала; «А вы нас дустом не пробовали?»
Примерно такой же голос мог бы подать Дональд Трамп, перечислив то, что он называет политической травлей с целью не дать ему возможности вторично оккупировать Белый дом. Перед выборами в ноябре 2024 года Трамп проходит обвиняемым по четырем уголовным и ответчиком по двум гражданским делам, в одном из которых его уже признали виновным и обязали заплатить почти 5 млн. долларов 79-летней Джин Кэрол, которую он предположительно изнасиловал весной 1996 года в примерочной манхэттенского универмага Bergdorf Goodman. Решение присяжных по этому делу Трамп в своей соцсети Truth Social назвал «полным позором» и «продолжением величайшей охоты на ведьм всех времен». В уголовных делах его обвиняют в подстрекательстве к мятежу, в неаккуратном обращении с секретными документами и других грехах, которые он называет политической «охотой на ведьм».
Всё это не мешает 77-летнему Трампу с большим отрывом лидировать среди претендентов-респубдиканцев, а по результатам недавнего опроса, проведенного Bloomberg и Morning Consult, он опережает наиболее вероятного соперника-демократа, 81-летнего президента Джо Байдена, на пять с лишним пунктов. Основным обвинением демократы считают стремление Трампа изнасиловать Соединенные Штаты, отменив победу Байдена в 2020 году призывами к мятежу, который якобы состоялся у Капитолия 6 января 2021 года, но не завершился успехом, поскольку, как написал лет 400 назад английский поэт Джон Харингтон (в современном переводе Самуила Маршака), «мятеж не может кончиться удачей, в противным случае его зовут иначе». Судебного решения, что Трампа можно считать мятежником, а смуту у Капитолия мятежом, пока нет, и его обвинения в этом носят нелегальный, а умозрительный характер.
За неимением политического «дуста» демократы обратились к Конституции, и через неделю после событий 6 января 2021 года Палата представителей по четкой партийной принадлежности 223 демократа против 208 республиканцев приняла резолюцию, требующую отстранить еще действовавшего президента Трампа от власти на основании 25-й Поправки, которая позволяет это, если президент по каким-то причинам больше не способен выполнять свои обязанности. Трамп под это никак не подходил, и тогда вице-президент Майк Пенс заявил, что эта поправка не средство «для наказания или узурпации», а ее применение против Трампа «создаст ужасный прецедент». Тогда же демократы упомянули про 14-ю Поправку, третий раздел которой запрещает лицу, участвовавшему «в восстании или мятеже», занимать какой-либо руководящий пост.
Почти через 4 года, 19 декабря Верховный суд Штата Колорадо со счетом 4:3 постановил исключить Трампа из списка кандидатов в президенты, сославшись на 14-ю Поправку, принятую в 1869 году после Гражданской войны. Третий раздел этой Поправки гласит, что «ни одно лицо.., принявшее присягу в том, что будет поддерживать Конституцию Соединённых Штатов, потом приняло участие в мятеже или восстании против Соединённых Штатов, либо оказало помощь или поддержку врагам оных». Предназначался этот раздел для того, чтобы южане не могли вернуться на прежние государственные должности после того как их штаты вернутся из бывшей Конфедерации в состав Союза. Этот раздел был применен против экс-президента Конфедерации Джефферсона Дэвиса и вице-президента Александра Стивенса, а его следующей жертвой через полтораста лет должен стать экс-президент Дональд Трамп. Решения колорадского суда было отложено до 4 января нового года, чтобы дать адвокатам Трампа время на апелляцию. Безотносительно к этому делу Верховный суд США 22 декабря единогласно отказался принимать решение, имеет ли экс-президент Дональд Трамп иммунитет от преследования за события 6 января 2021 года — то есть штурм Капитолия. В Верховном суде страны 9 членов, из которых 6 консерваторов и 3 либерала, а в Верховном суде Колорадо либералы все семеро. Этот штат считается «белым», то есть продемократическим, и на выборах 2020 года там победил Байден, опередив Трампа на полмиллиона голосов. Решение четырех колорадских судей, что Конституция запрещает появляться в избирательном бюллетене из-за его (Трампа) роли в «подстрекательстве и насилию против правительства США» вызвало больше смеха, чем слез, своей явной абсурдностью. В предвыборном штабе Трампа в тот же день заявили, что «Верховный суд Колорадо принял полностью ошибочное решение, и мы скоро подадим апелляцию в Верховный суд США на это недемократичное решение», а сам Трамп через два дня после этого решения на своем сайте Truth Social написал, что «мятежник не я, мирный патриот, а жулик Джо Байден!!!» Все четверо основных соперников-однопартийцев Трампа, включая его самого агрессивного критика Криса Кристи, назвали это решение злоупотреблением судебной властью, а Вивек Рамасвами заявил, что готов вычеркнуть себя из бюллетеней праймериз в Колорадо. Республиканская партия Колорадо пригрозила вообще отменить праймериз в своем штате и запустить процесс кокусов, в ходе которого республиканцы утвердят свою кандидатуру на номинацию в президенты.
Всю неделю на страницах газет и экранах ТВ шла полемика, и 22 декабря в программе Марты Макколум The Story на канале Fox News в очередной раз появился 72-летний консерватор Карл Роув, бывший старший советника и зам главы администрации Белого дома при президенте Буше-младшем. По мнению полнолицего и благообразного Роува, решение колорадских судей только поможет Трампу получать новые голоса и деньги республиканцев, которые выступали против него. Это решение он назвал «несправедливым и некомпетентным», напомнив проведенный газетой New York Times опрос, согласно которому 45% американцев считают судебные преследования Трампа политически мотивированными, хотя половина считает, что он совершил серьезные преступления. Но при этом Роув отметил, что среди этой половины 93% демократы, а среди 45% четыре пятых республиканцы, которых теперь станет намного больше. Возвращаясь к Третьему разделу 14-й Поправки, Роув сообщил, что в 1874 году Демократическая партия впервые с довоенных времен получила большинство в Палате представителей, куда вошли 51 бывшие военные и гражданские служащие южан, которым, согласно 14-й Поправке, там было не место, и победили бы республиканцы. По словам Роува, симпатии к южанам выражали президент Кеннеди, а до него — Люций Квинтус Цинциннатус Ламар, бывший офицер армии южан, которого президент Кливленд в 1888 году номинировал в Верховный суд.
К мнению Роува, что чья бы корова мычала про 14-ю Поправку, а корова демократов молчала, так как они противоречат своей политической истории, присоединился 56-летний республиканец Джейсон Чавес, бывший сенатор от Юты, а теперь обозреватель Fox News. По его словам, демократы «только и твердят нам, будто республиканцы и Дональд Трамп намерены применить свою силу для борьбы с политическими оппонентами, а как раз этим занимается Джо Байден. Нам говорят, будто (при республиканцах) экономика станет хуже. А знаете что? Экономика стала хуже при Байдене. Нам говорят, будто Трамп станет воевать. А что при Байдене, когда у нас стало больше войн?» Приводит этот смех сквозь слезы к тому, что демократы, которые утверждают, будто «спасают демократию», совсем не демократически вышибают кандидата оппозиции из списка кандидатов в президенты. На днях моя знакомая шла в Манхэттен по Бродвею к Сентрал-парк Вест, где стоит 52-этажный Trump International Hotel, и на тротуаре перед отелем увидела надпись белым спреем: «Colorado is right» — «Колорадо прав». Как говаривали в Древнем Риме, «сим победиши», но, судя по последним опросам, Трамп опережает Байдена.
В Виннице у Центрального рынка проживала пара: его звали Пинхас, ее — Гитл. Родом они были из маленького местечка Синява, что недалеко от Меджибожа . Когда началась война , Пинхаса из‑за плохого зрения комиссовали и отправили на Урал, на трудовой фронт. Гитл последовала за ним. Там они жили впроголодь, очень тяжело работали, едва выжили. Все их близкие, оставшиеся в местечке, погибли. Когда война закончилась, Пинхас и Гитл решили не возвращаться домой. «Это уже совсем не то местечко, которое я когда‑то знала, — заключила Гитл. — Это одно большое кладбище, а я не хочу и не смогу жить на могилах моих родных». Они переехали в Винницу. Сначала снимали комнатушку, несколько лет копили, копейка к копейке, и наконец купили домишко напротив рынка: две небольшие комнатки и кухня.
Пинхас двадцать лет проработал бухгалтером на местной фабрике, пока не вышел на пенсию. Гитл была домохозяйкой. Она никогда не сидела без дела: кроме обычных домашних забот, она то шила, то перелицовывала, то перешивала, то вязала, а потом продавала свои изделия рядышком, на рынке. Днем дверь их домика никогда не закрывалась, стояла распахнутой, только занавешенной марлей, чтобы мухи не залетали. Многочисленные знакомые, приходившие на рынок, заглядывали в дом Пинхаса и Гитл и оставляли у них корзинки с покупками, чтобы не таскать тяжести, обходя торговые ряды.
Гитл каждому гостю предлагала стакан чая со свежим домашним печивом, которое всегда было у нее наготове. Домик их стоял в глубине двора, зато большое окно смотрело прямо на ворота рынка, и Гитл шутила: «Это окно и есть мой телевизор. Отсюда я узнаю все новости, вижу, кто пошел на базар, кто идет обратно, кто что купил, кто с кем встретился, кто с кем перемолвился парой слов… А что еще нужно?»
Так супруги и прожили свои годы, как говорится, не хуже других. Одно огорчало: Б‑г не дал им детей. После войны соседи и знакомые долго уговаривали их: «Столько еврейских сирот осталось после войны, возьмите себе ребенка и вырастите как своего. Почему бы так не сделать? Вы тем самым и детскую душу спасете, и обеспечите себе помощь в старости». Гитл была готова на такой шаг и даже узнавала в детдоме о процедуре усыновления, но Пинхас заупрямился: «Если мне не суждено иметь своих детей, то растить чужих я не хочу». А его слово для жены было закон.
Вообще Пинхас слыл молчуном, редко когда слово выговаривал. Высокий, худой, с лысой головой, он носил очки с толстенными линзами, глаза его часто моргали. Время от времени он проводил ладонью по своей лысине и вздыхал. Его узнавали издалека по коричневому вельветовому френчу со множеством карманов и серой фуражке, которые он носил годами.
Гитл была намного ниже Пинхаса, полноватая, с добрым улыбчивым взглядом и копной снежно‑белых волос, которые она закрепляла на макушке черным полукруглым гребнем. Между мужем и женой были отношения, которые со стороны могли показаться странноватыми: он никогда не демонстрировал чувств, был сдержан, погружен в себя, а она всегда смотрела на него таким влюбленным взглядом, что сразу было понятно: он и есть суть всей ее жизни, ее единственное утешение в этом мире.
И действительно, Гитл была для своего Пинхаса больше чем женой. Она была для него и мамой, и подругой, и сестрой, и ангелом‑хранителем. Редко когда жена так заботится о муже! Он не просто был для нее зеницей ока и смыслом жизни, о таких женщинах обычно говорят: она подносит ему ложку ко рту. У Гитл так и было, без преувеличения: готовила она только то, что любил Пинхас, стакан чая никогда не подавала ему, не размешав сахар ложечкой, муж у нее всегда был чисто и аккуратно одет, и невозможно было представить, чтобы он вышел на улицу в брюках, на которых не было бы отутюженной заботливыми руками жены стрелочки. Сколько раз, сидя у большого круглого стола и подпирая руками подбородок, она смотрела на него взглядом, полным любви и преданности, онгеквэлт (любуясь), точь‑в‑точь как любящая еврейская мама приходит в восторг от своего драгоценного ребенка.
В этом же дворе их ближайшими соседями были Женя и Шимон. Эта молодая пара жила в доме, который достался Шимону от родителей. Его отец вернулся с фронта после тяжелого ранения, промучился пару лет по окончании войны и умер, когда мальчику было всего двенадцать. Мать пережила мужа на десять лет, и, будучи совсем молодым человеком, Шимон остался совершенно один. Отслужил в армии, вернулся домой, днем учился в строительном техникуме, а по ночам работал. Вскоре на танцплощадке в городском парке он познакомился с Женей, темноволосой красавицей родом из местечка Бершадь , южнее Винницы. Она хорошо училась, окончила школу с золотой медалью и поступила в медицинский институт, что для еврейской девушки в те годы было редкостью. Между молодыми людьми вспыхнула страстная любовь, они поженились. Женя стала врачом‑окулистом, а Шимон — прорабом.
Отношения между молодой парой и Пинхасом с Гитл были намного ближе, чем добрососедские. Они жили как одна семья: ничего не скрывали друг от друга, вместе отмечали праздники, дарили подарки на дни рождения, а по вечерам смотрели телевизор в доме Шимона и Жени. Благодаря золотым рукам и строительным навыкам Шимон помог пожилой паре отремонтировать дом, немного перестроил его, провел газ и водопровод.
Через год после свадьбы, в 1958‑м, у молодоженов родился сын. Назвали его Марик, в честь покойного отца Шимона — Меира. Гитл и Пинхас в этого ребенка всю душу вкладывали, он стал для них по‑настоящему родным внуком, рос у них на руках. В раннем детстве Марик часто болел, больше сидел дома, чем ходил в детский сад. Родители были на работе, а бабушка и дедушка со стороны Жени жили в Бершади и из‑за проблем со здоровьем редко навещали детей. Мальчик почти все время проводил у добросердечных соседей. Во время многочисленных простуд Гитл отогревала его, поила молоком, смешанным с содой, маслом и медом, варила бульоны. Болея, Марик лежал в спальне у Гитл, а она закрывала деревянные ставни, укрывала его толстым колючим шерстяным пледом и не позволяла никому в квартире громко разговаривать: «Ребенок нездоров, ему нужен покой», — говорила она.
Марик рос, осознавая, что у него есть дед и бабушка — мамины родители в Бершади, куда его возят каждое лето на пару месяцев, а здесь, в соседнем доме, всегда есть дедушка Пинхас и бабушка Гитл, которых он видит каждый день и которые заботятся о нем и балуют. Когда он стал школьником, то после занятий приходил к ним домой. Там его всегда ждал вкусный обед, а Гитл, как настоящая еврейская бабушка, стояла над ним, беспокоясь, чтобы ребенок доел до конца и, не дай Б‑г, не остался голодным. Кроме того, она следила, чтобы Марик сделал уроки, пока родители вернутся с работы.
Здесь и далее фотографии Риты Островской из альбома Jews in the Ukraine.Cantz Verlag, 1994
Пинхас, обычно скупо проявлявший чувства, на Марика не мог надышаться, ласково гладил его по голове и получал от него много нахес (удовлетворение, радость, благодать). С Мариком он переставал быть молчуном, рассказывал мальчику разные истории и случаи, посвящал ему все свое время. Позже Пинхас научил его играть в шахматы и часами мог просиживать с Мариком над очередной партией. Гитл не раз приговаривала: «Видишь, муж мой, Б‑г не дал нам детей, зато наградил внуком, вот так оно у Всевышнего, как у любящего отца: одной рукой наказывает, а другой гладит».
Родители Марика чаще всего были заняты, жили, как миллионы советских людей, в повседневных заботах, старались достать или купить самое необходимое. Поэтому неудивительно, что большую часть времени мальчик проводил в соседнем доме. Там, у дедушки Пинхаса и бабушки Гитл, он научился понимать идиш — основной язык в их доме. От них же он почерпнул идишкайт , с детства знал о еврейских праздниках, хорошо усвоил, что и по какому поводу Гитл будет варить и печь. Не раз по утрам в субботу, когда Пинхас в белой рубашке и галстуке шел в синагогу, Марик просил, чтобы дедушка взял его с собой, но тот неизменно отвечал: «Ты еще мал для этого, подрастешь, тогда возьму».
Гитл с Пинхасом в мальчика всю душу вкладывали. Они гордились каждой его хорошей оценкой, до боли в сердце переживали, когда Марик вернулся домой заплаканным и рассказал, что дети бросали в него камешками, крича при этом: «Жидовская морда, убирайся в свой Израиль!» Пинхас тогда потерял самообладание и хотел было идти в школу разбираться с обидчиками, но Шимон и Женя его остановили. «Дядя Пинхас, кому и что вы хотите доказать? Думаете, их можно изменить? Наоборот, будет только хуже, — втолковывал ему Шимон. — Они еще и мстить Марику станут за то, что он нажаловался дома. Поверьте мне, это напрасный труд. Я в жизни пережил немало таких моментов и вывел для себя правило: самый верный способ противостоять этому — уметь дать физический отпор. Я хочу, чтобы Марик был способен сопротивляться подонкам. А они понимают только силу. От антисемитизма их все равно не излечить, они впитывают его с материнским молоком. Поэтому я решил записать Марика в секцию классической борьбы, только это поможет ему достойно противостоять бандитам».
Шимон сдержал слово и повел сына в спортивную секцию. Отныне два раза в неделю после школы мальчик ходил на тренировку, поэтому рос высоким, крепким и широкоплечим. После того как он пару раз показал, на что способен, местные «антисемитики» расхотели с ним связываться.
Гитл и Пинхас не могли нарадоваться на мальчика, который вдобавок к классической борьбе в пятом классе поступил в музыкальную школу и начал играть на аккордеоне. Старики ежедневно получали нахес, прислушиваясь, как он играет гаммы, этюды, а потом известные мелодии. Когда Гитл удавалось купить какой‑то дефицит, она всегда говорила: «Лучший кусочек должен быть для ребенка, мы моложе и здоровее уже не станем, сможем обойтись и без этого».
Марик окончил школу. Благодаря знакомству родителей его приняли в местный политехнический институт, что для еврейских ребят на Украине в то время было непросто. У Гитл и Пинхаса чуть сердце не выпрыгнуло наружу, пока они дождались этой новости: старики переживали намного больше самого абитуриента и его родителей, ночами не спали из‑за беспокойства.
С тех пор как Марик стал студентом, жизнь его вошла в новое русло: он был уже не тем маленьким мальчиком, который каждый день спешил к дедушке с бабушкой и рос под защитой крыльев, которые они над ним распростерли. Теперь он стал высоким сильным парнем, в мгновение ока превратившимся в мужчину. Помимо учебы, Марик много времени проводил со своими друзьями, встречался с девушками, ходил на дискотеки, а в выходные с огромным рюкзаком, в котором скрывалась палатка, ехал за город с группой ребят, весело гремевших котелками, гитарами и другим туристическим скарбом. Пожилой паре, Пинхасу и Гитл, тяжело было смириться с мыслью, что птенец вылетел из гнезда и они будут видеть его все реже. Умом‑то они понимали, но сердце желало одного: как можно чаще видеть внука. Теперь они часами, молча, просиживали у окна своей квартиры, всматриваясь, не покажется ли он во дворе.
Особенно беспокоилась Гитл. Она страшно боялась, чтобы, не дай Б‑г, не произошло непоправимое, и говорила, что Марика непременно нужно познакомить с еврейской девушкой, потому что по нынешним временам ничего нельзя предвидеть… Она без устали твердила об этом Шимону и Жене, но те отвечали: «Тетя Гитл, о чём вы говорите, ему еще рано думать о таких вещах. Пусть закончит учебу, начнет работать, всё приходит в свое время».
Но Гитл мало надеялась на судьбу и решила взять дело в свои руки. Как только Марику исполнился двадцать один год, она письмом вызвала к себе из местечка Гайсин дальнюю родственницу, решив познакомить ее с любимым внуком. Девушке тоже было лет двадцать, она училась в техникуме.
Четко зная, что Марик категорически против сватовства, смотрин и прочих подобных вещей, Гитл обустроила всё лучше разведывательной службы. Она организовала мероприятие так, чтобы молодые люди встретились будто случайно.
Был праздник Швуэс. Она приготовила королевскую молочную трапезу и попросила Марика, чтобы он зашел к ней поесть блинчес (блинчики) с творогом, которые очень любил. Как только тот зашел, Гитл сказала: «Входи, дорогой, и познакомься с нашей гостьей. Это моя родственница из Гайсина, ее зовут Эля, Эльвира».
Марик сразу уяснил, что здесь происходит, рассердился на бабушку Гитл, но не подал виду. Он бросил оценивающий взгляд и увидел симпатичную девушку, брюнетку с миндалевидными глазами, обрамленными длинными ресницами. Поймав на себе взгляд Марика, та в момент покраснела, как арбуз, замерла у круглого стола, за которым сидела, и, упорно глядя в пол, чуть слышно выдавливала из себя ответы на вопросы парня. Увидев, что беседа между молодыми людьми не клеится, Гитл перехватила инициативу и предложила: «Ну а сейчас обсудите немного ди международнэ положене!» Услышав это, Марик прыснул смехом. Лицо девушки сменило цвет с красного на бордовый…
Эта неудачная попытка не остановила бы усилия Гитл познакомить Марика с девушкой из приличной еврейской семьи. Однако вскоре Пинхас тяжело заболел, промучился в больнице с неделю и покинул этот мир. Гитл сообщила всем соседям, что без любимого Пинхаса она не станет долго крутиться на этом свете, только поставит ему красивый памятник — чтобы не хуже, чем у других, — и постарается как можно быстрее соединиться с мужем. Жизнь без него, говорила Гитл, лишена для нее какого‑либо смысла.
С тех пор она по полдня проводила на кладбище, «разговаривая» с драгоценным супругом, рассказывала ему обо всем, что происходит, и выплакала все нутро. Шимон и Женя боялись, чтоб она не лишилась рассудка. Марик тоже уделял бабушке больше времени, несмотря на свою занятость: он уже был на выпускном курсе и готовился к защите диплома.
Ничего не помогало. Через год после кончины Пинхаса Гитл поставила красивый высокий памятник, для него и для себя, и начала ежедневно просить Всевышнего скорее соединить ее с мужем. И будто в небесах услышали ее мольбы: Гитл начала слабеть, буквально угасая на глазах… Верные соседи, Женя и Шимон, заботились о ней: приносили все необходимое, заходили утром и вечером, готовили еду, убирали в квартире, следили, чтобы она вовремя принимала лекарства.
В один из дней Гитл, лежавшая в постели, попросила Шимона, чтобы Марик зашел к ней как можно скорее, неважно когда, даже ночью. Марик как раз сидел и писал дипломную работу. Но тут же прибежал к бабушке и, запыхавшись, выпалил:
— Бабушка, что случилось, что так горит?
— Да, мой любимый внучек, действительно горит, — Гитл говорила, тяжело дыша. — У меня осталось совсем мало времени, и я должна сказать тебе несколько важных вещей. Ты мне дороже всех, ты — вся моя жизнь. Как только дедушка Пинхас умер, я пошла к нотариусу и составила завещание: мой дом и все, что в доме, я переписала на твое имя. Открой‑ка левый шифляд в буфете и достань синюю папку.
Марик выполнил то, что просила Гитл, при этом умоляя:
— Бабушка, не нужно сейчас говорить об этом, ты поправишься, я закончу диплом, и мы спокойно всё обсудим.
— Не перебивай меня, — настояла на своем Гитл. — Раскрой папку, видишь, это завещание. Ты уже взрослый парень, у тебя скоро появится собственная семья, и я не хочу, чтобы вы все ютились в тесноте в двух комнатах твоих родителей. У тебя будет своя квартира. Под завещанием лежит конверт, он заклеен, его ты откроешь после того, как я навсегда закрою глаза. Я там расписала, что где найти. За всю жизнь я сумела скопить некоторую сумму, все останется тебе. На меня ты не потратишься, потому что я уже поставила нам с дедом памятник. Две картины, которые висят на стене, и фарфоровые статуэтки, смотри, не дай Б‑г, не выброси, они имеют немалую цену, посоветуешься с понимающими людьми… Я отдала тебе всю свою душу и теперь отдаю все, что у меня есть…
Марик прислушивался к словам Гитл, и глаза его наполнялись слезами. Он снова хотел остановить бабушку, но не смог говорить, боясь расплакаться. А Гитл продолжала:
— Одну вещь прошу у тебя. Я не написала об этом, но хочу, чтобы сейчас, глядя мне в глаза, ты пообещал, что, когда у тебя родится мальчик, ты назвал бы его в честь дедушки Пинхаса. Это моя единственная просьба.
— Бабушка, — прошептал Марик, борясь со слезами, — ты забыла, в какой стране мы живем, кто сейчас может назвать ребенка Пинхасом?
— Я приняла это во внимание, — успокоила Гитл внука. — Конечно, сегодня невозможно жить мальчику с таким именем. Поэтому назови его Петя, Петр, пусть хотя бы первая буква напоминает, что он назван в честь моего Пинхаса. Я хочу, чтобы ты пообещал мне это, глядя в глаза, это моя последняя просьба.
Марик поцеловал руку бабушки, прижал ее к сердцу и, уже не сдерживая слез, всхлипывая, произнес: «Конечно, бабушка, я обещаю… Как может быть иначе? И ты, и дед так дороги для меня…»
Назавтра Гитл не стало. Все соседи провожали ее в последний путь, туда, где нашла она вечный покой рядом со своим Пинхасом. На похоронах Марик буквально умылся слезами. Все удивлялись, что такой крепкий парень так близко к сердцу принял кончину Гитл. Но, с другой стороны, всем было известно: она вырастила его, была преданной бабушкой, вложила в Марика все своё сердце.
Прошло, наверное, больше недели после смерти Гитл, когда Марик набрался смелости открыть большой заклеенный конверт, лежавший в синей папке под завещанием. Он зашел в квартиру бабушки, осмотрелся, будто это было место, которое он давно не посещал, и теперь пытался понять, что здесь изменилось за время его отсутствия. Опустился на стул у большого круглого стола, какое‑то время прислушивался к осиротевшей тишине, потом осторожно отрезал краешек желтоватого конверта и вынул из него два листа бумаги и большое черно‑белое фото Гитл и Пинхаса. Марик удивился, что совсем не помнит этой фотографии: на него смотрели дедушка и бабушка, когда они еще были довольно молодыми, что‑то около пятидесяти; они сидели, прильнув друг к другу головами. Пинхас был одет в темный костюм с галстуком, а Гитл — в белую ажурную блузу, с брошью под воротом. Он внимательно вглядывался в их лица, пока не почувствовал ком в горле, перевернул фото и прочел надпись, сделанную рукой Гитл: «Нашему любимому внуку Марику на долгую добрую память. Не забывай, что у тебя были дедушка и бабушка, которые любили тебя, как саму жизнь». И вновь слезы наполнили глаза Марика.
Он начал читать написанное на листах бумаги, в них Гитл его подробно инструктировала, где найти сберкнижку, где лежат наличные деньги, которые она копила всю жизнь, что делать с небольшим числом ее драгоценностей, как найти нотариуса, который поможет переоформить дом на Марика, и прочие инструкции такого рода.
Марик окончил институт, стал инженером‑электронщиком, устроился работать на большое предприятие. С помощью отца он перестроил дом дедушки и бабушки, сделав из него довольно уютное жилище. Ему завидовали друзья: в то время мало кто из молодых людей имел возможность жить в собственной квартире.
Через пару лет после окончания института, в свой летний отпуск, Марик поехал в туристическую поездку на Кавказ, где познакомился с еврейской девушкой Лизой, учительницей музыки из Житомира. Молодые люди горячо полюбили друг друга. На протяжении года они встречались, курсируя между городами, и, хотя их разделяло всего 80 километров, для влюбленной пары это было огромное расстояние. Марик настаивал на скорейшей свадьбе и переезде Лизы к нему. Так и случилось, они поженились, стали жить в доме, который Марик унаследовал от Пинхаса и Гитл и который к тому времени уже приобрел новое лицо.
Вскоре Лиза забеременела, и Марик с нетерпением ждал рождения сына. Все в семье знали, что мальчика должны назвать Петром, в соответствии с клятвой, которую он дал бабушке Гитл. Но, как говорят, человек предполагает, а Б‑г располагает. Месяца за два до рождения ребенка у Шимона случился инсульт, и он ушел в вечность, так и не увидев долгожданного внука. Это был тяжелый удар для всей семьи. Радость по поводу появления мальчика переплелась с глубокой грустью из‑за внезапной смерти Шимона. Марик тогда часто вспоминал слова бабушки Гитл: «У нас есть великий Б‑г, который, как верный отец, одной рукой наказывает, а другой гладит».
Марика охватили сомнения, они буквально разрывали его изнутри. Ведь когда он давал клятву бабушке, кто мог предвидеть, что его отец уйдет так внезапно и в самом расцвете сил. Это было невероятно, перед каким испытанием поставила его судьба. На следующий день после радостной вести о рождении сына Марик пошел на кладбище, долго стоял у свежей могилы отца, словно надеясь услышать от него совет. Потом навестил могилу деда и бабушки и там снова искал ответ на свой мучительный вопрос, лежавший тяжким грузом на его совести. В итоге решение проблемы нашла Женя: «Марик, — сказала она сыну, — я уверена, что бабушка Гитл на том свете простит тебя, она ведь не могла предположить, что твой отец уйдет так рано. Поэтому сними камень со своего сердца, немыслимо, чтобы в таком случае, как у нас, ребенок не получил имя в память о родном дедушке. Поскольку по‑русски двойное имя дать нельзя, твоего сына будут звать Семеном. И если тебя терзают сомнения, то этот грех останется целиком на мне. Должно быть так».
Жизнь шла своим чередом, маленький Семен, которого все родные называли Сеня, рос умным мальчиком и доставлял много радости своим родителям. Через три года у него родилась сестренка, которую Лиза захотела назвать Раисой, в память о своей бабушке. Женя целиком посвящала себя внукам, они были настоящим утешением для нее.
В начале 1990‑х годов советская власть «мирно скончалась», и дышать стало свободнее. Марик оставил работу и открыл собственную компьютерную фирму, стал успешным бизнесменом. Он продал дом деда и бабушки и построил для своей семьи красивый двухэтажный особняк. В своем рабочем кабинете на столе он расположил в красивой рамке то самое фото Пинхаса и Гитл, которое нашел когда‑то в синей папке с завещанием. Детям он часто рассказывал о дедушке и бабушке, которые его вырастили. Семен много раз слышал от отца, что в принципе его должны были назвать Петром, но судьба распорядилась иначе. И каждый раз, когда отец говорил об этом, мальчик чувствовал в его словах вину, которую невозможно было скрыть.
Семья хорошо была устроена на Украине, но Семен рос с живейшим интересом ко всему еврейскому. Он активно участвовал в мероприятиях для детей и подростков местной общины, уговорил родителей отправить его несколько лет подряд в еврейский летний лагерь, усиленно учил иврит в молодежной группе, мечтал сделать алию и жить в Израиле. Он неустанно уговаривал семью репатриироваться, но отец объяснял ему: «Понимаешь, сынок, я много труда вложил, чтобы построить свою фирму, на сегодняшний день это процветающее предприятие, оставить все и начинать с нуля выше моих сил. Но я не буду против, если по окончании школы ты сам захочешь уехать в Израиль. Лично узнаю у представителей “Сохнута”, какие из молодежных студенческих программ подойдут для тебя. Конечно, я буду помогать отсюда, ведь мир сейчас совсем другой, не то что во времена моей юности: можно жить в разных странах и летать друг к другу…»
Семен окончил школу, к тому времени уже неплохо умея говорить и читать на иврите. По студенческой программе «Сохнута» он один репатриировался в Израиль и начал учиться в мехина ле‑олим при Университете Бар‑Илан. Родители тяжело пережили расставание с сыном, но не посмели противиться осуществлению мечты восемнадцатилетнего парня.
Через несколько недель после переезда в Израиль Семен позвонил отцу и огорошил его сообщением:
— Папа, у меня к тебе мужской разговор, я хочу кое‑что рассказать.
— Ну, слушаю тебя, — напрягся Марик.
— Я знаю, как вопрос моего имени мучил тебя все эти годы. Так вот, папа, я решил эту проблему: посоветовался с нашим раввином, здесь, на мехине, и с его помощью прошел брит мила… Не волнуйся, это сделали в больнице, а не пиратским способом, — усмехнулся Семен. — Отныне я ношу двойное имя: Шимон‑Пинхас и позабочусь о том, чтобы во всех моих документах так и было записано. Понимаешь, папа, нет больше вины, которая терзала тебя все эти годы!..
Марик почувствовал, как сердце его учащенно забилось, а лицо покрылось испариной. После нескольких мгновений молчания он сказал:
— Спасибо тебе, сын, я очень тронут твоим решением. Уверен, что и дедушка Шимон, и бабушка Гитл, и дедушка Пинхас благословят тебя с небес, чтобы ты был счастливым в новой жизни, в новой стране.
О зверствах головорезов исламской шайки ХАМАС в секторе Газы говорят с таким же ужасом, как и то латентное почтение, с которым отзываются о прорытых под Газой хамасовских тоннелях — подземном городе, строительство которого началось в 2007 году после прихода ХАМАСа к власти в Газе.
Это примерно 1300 трехъярусных тоннелей общей длиной от 400 до 500 км, которые сравнивают с 460,5 км московского метро, но почему-то не говорят про тысячу км нашего нью-йоркского сабвея, 40% которого, правда, проходит над землёй. Хамасовские тоннели прорыты на глубине до 70 метров и обычно в два метра высотой и шириной, так что там не разгуляешься, но прятаться можно. Там находятся жилые и служебные помещения, а так же, как сейчас стало принято говорить, «центры принятия решений», склады оружия и другого снаряжения, продовольствия, воды, генераторы энергии и запасы топлива.
У борьбы с прячущимся в тоннелях врагом своя теория и практика, своя стратегия и тактика, которой наша армия пользовалась во Вьетнаме и Афганистане. Врага можно выкуривать газом, выжигать напалмом, топить в воде и бомбить с воздуха. Тоннели ХАМАСа, конечно, дешевле всего было бы залить водой прибрежного Средиземного моря, и хотя, помимо врага, там могут находиться заложники, часть тоннелей уже затоплена после полученных разведданных, что своих там нет. О тоннелях в этом районе Израиля заговорили еще в конце 1900-х годов, а в начале 2000-х палестинцы Арафата пользовалась ими для контрабанды оружия и товаров из Египта. Со временем из-за наблюдения Израилем за сектором Газы с помощью дронов и средств электронной слежки оборудования ХАМАС начал использовать рабочую силу и деньги для расширения сети тоннелей.
По данным 2014 года, когда Армия обороны Израиля обнаружила один тоннель между Газой и Израилем, он был длиной полторы мили на глубине 66 футом и обошелся хамасовцам в 800 тонн цемента и примерно 10 млн долларов, но это было только началом хамасовского метростроя. В 2014 году советник по национальной безопасности Израиля генерал-майор Яков Амидрор сообщил, что цемент и другие стройматериалы для тоннелей хамасовцы берут из предназначенных на жилищное строительство. С тех пор тоннели стали глубже, выше, шире, и по ним могли двигаться мотоциклы с прицепами. 17 декабря иракские военные сообщили о захвате самого большого и благоустроенного тоннеля длиной в 4 км (2,5 мили), который проходит в 400 метрах от КПП Эрез, а строительство которого заняло несколько лет и обошлось в миллионы долларов. По данным Quora, калифорнийского социального сервиса обмена знаниями, в среднем километр хамасовского тоннеля стоит миллион долларов, а весь метрострой мог стоить до 82 млн. Откуда они взяли эти деньги?
«Американцы хотят приструнить траты своего правительства, — написал на днях в газете The New York Post обозреватель, 46-летний англичанин Даглас Мюррей, который сейчас живет в Манхэттене. — Так у меня есть предложение. Перестаньте давать деньги террористам». Мюррей только что вернулся из Израиля, где прошёл путем хамасовских головорезов из Газы в Израиль 7 октября и побывал в этом самом тоннеле. «То еще зрелище, — написал он. — Проект постройки был составлен Муххамадом Синваром, братом вождя хамасовцев Яхьи Синвара, который руководил налетом 7 октября. Тоннель произвел на Мюррея впечатление размерами, по которым может проехать военный грузовик, доставив из Газы в Израиль что угодно без досмотра пограничников, чем и воспользовались налетчики 7 октября. И чем дальше, тем больше, написал он о своей прогулке по четырехкиломеровому тоннелю, который больше напоминал нью-йоркский сабвей, чем лазейку исламских террористов. А призыв экономить деньги наших налогоплательщиков пришел ему в голову, потому что все это было построено на наши деньги. Не только наших, а европейских и других, правительства которых оплачивают развитие инфраструктуры террористов под названием «Палестинская автономия».
«В 2006 году ХАМАС победил на дурацких выборах в Газе, — написал британский консерватор Даглас Мюррей, — а затем они расправились с оппонентами. В частности, они нападали на соперников-палестинцев из таких групп, как ФАТАХ, которых сбрасывали с крыш домов и стреляли им в спины, а тела волокли по улицам. Это гарантировало ХАМАСу, что других выборов не будет, и он остается у власти по сей день». От этого урока истории Палестины Мюррей переходит к обществоведению и поясняет, что с тех пор палестинцы получают от сердобольного Запада миллиарды долларов, часть которых положена сектору Газы, но там этих денег не видят, а лидеры ХАМАСа купаются в них, покупая роскошны кондоминиумы в Катаре и других райских местах. В газе же эти деньги идут на рытье тоннелей с выходами в больницы, мечети и другие подобные места, которые почитают все, кроме ХАМАСа.
От урока обществоведения Мюррей переходит к арифметике и напоминает, что с 2007 года, когда ХАМАС пришел к власти, Соединенные Штаты отправили в Газу больше 400 млн долларов. Это данные USAID (United States Agency for International Development ) нашего федерального Агентства по международному развитию, которое с 2021 по конец этого года направило в Газу еще больше полумиллиарда долларов. «Эти деньги также предназначались Палестинской автономии на Западном Берегу, — написал Даглас Мюррей. — Но я был там много раз и знаю, куда они пошли. Они пошли таким же коррумпированным чиновникам ФАТАХа, которые понастроили себе особняков на зависть домовладельцев нашего Хэмптона. Но и это еще не всё. Потому что Соединённые Штаты по глупости продолжают финансировать ооновское агентство UNRWА — United Nations Relief and Works Agency for Palestine Refugees in the Near East (Ближневосточное агентство ООН для помощи и предоставления работ палестинским беженцам), В ООН это одна из самых коррумпированных организаций, а в позапрошлом году наша страна как её крупнейший донор передала туда 338 млн долларов».
Евросоюз отстает, но тоже старается и в этом году подарил палестинцам Газы через UNRWА больше 100 млн долларов, но это не идет ни в какое сравнение с нашей щедростью за счет наших налогоплательщиков. Следом за нами идет Германия с ее ежегодными 176 миллионами долларов в карманы палестинским коррупционерам пополам с террористами. Но мы по-прежнему самые щедрые в мире, и хотя наша экономика не то чтобы трещит, но потрескивает, а национальный долг перевалил за 31 триллион долларов, все равно за последние годы вручили Газе миллиарды долларов, чтобы палестинскому народу там жилось сытнее и веселее. А достаются эти деньги ХАМАСу и его террористам сами знаете на что. На убийства евреев в соседнем Израиле и на улучшение своей инфраструктуры рытьем тоннелей для этих убийств. «Я предлагаю другое, — завершил свою статью живущий в Америке англичанин Даглас Мюррей. — И прошу американские власти поумнеть. Доллары наших налогов с 2007 года идут террористам. И теперь мы знаем, что получаем взамен. Нападение на наших союзников в Израиле. Хотите сэкономить деньги? Есть такой способ». Но, добавлю, не под призывы палестинцев к их державе от реки до моря по тоннелям смерти.
Недельная глава «Ваэра» начинается с судьбоносных слов. Можно без преувеличения сказать, что они изменили ход истории, поскольку изменили людское понимание истории. Собственно, из этих слов родилось само понятие «история». Внимательно послушайте эти слова: «Б‑г сказал Моше: “Я — А‑Шем. Я являлся Аврааму, Ицхаку и Яакову как Э‑ль Шадай, но под Именем Моим А‑Шем Я открылся им не в полной мере”» (Шмот, 6:1–2).
Что это значит? Как указывает Раши, это не значит, что Авраам, Ицхак и Яаков, Сара, Ривка, Рахель и Лея не знали Б‑га под именем А‑Шем. Отнюдь нет: первые слова, обращенные Б‑гом к Аврааму: «Уходи из своей земли, из мест, где ты родился, и дома твоего отца» — были сказаны, когда Б‑г назвался именем А‑Шем.
Более того, всего несколькими стихами ниже (Берешит, 12:7) в Торе говорится: «Вайера А‑Шем эль Аврам» («А‑Шем явился Авраму и сказал: «Потомкам твоим Я отдам эту землю» ).
Итак, ранее Б‑г явился Авраму под именем А‑Шем. А в следующем стихе говорится, что Аврам воздвиг жертвенник и «воззвал к имени А‑Шем» (Берешит, 12:8). То есть Аврам знал это Имя и еще в те времена употреблял его.
Однако из слов, обращенных Б‑гом к Моше, очевидно: вот‑вот произойдет какое‑то новое событие, это будет Б‑жественное откровение, подобных которому еще не бывало, то, чего дотоле не видывал никто, даже те люди, которые были ближе всех к Б‑гу. Какое это событие?
Дело в том, что на всем протяжении Берешит Б‑г — это Б‑г творения, Б‑г природы, аспект Б‑га, который мы называем (нюансы разные, но общий смысл один и тот же) «Элоким», или «Э‑ль Шадай», или даже «Коне шамаим ва‑арец» («Создатель неба и земли»).
В каком‑то смысле этот аспект Б‑га был известен в Древнем мире всем и каждому. Просто люди полагали, что природа создана не одним Б‑гом, а множеством божеств: богом солнца, богом дождя, богинями моря и земли, многочисленным пантеоном сил, отвечавших за урожай, плодородие, бури, засухи и т. п.
Божества, фигурировавшие в политеистических религиях и мифах, существенно отличались от Б‑га единого, Б‑га Авраама, но все они действовали, так сказать, на одной территории, работали в одной и той же сфере.
Аспект Б‑га, появляющийся во дни Моше и сынов Израиля, — радикально иной, и мы не замечаем всей его радикальности только потому, что привыкли слышать этот рассказ.
Впервые в истории Б‑г собирается вмешаться в ход истории не посредством стихийных бедствий, таких как потоп, а посредством прямого взаимодействия с людьми, предопределяющими ход истории. Б‑г вот‑вот появится в качестве силы, предопределяющей судьбы народов. Он вот‑вот совершит нечто неслыханное: выведет целый народ из рабства и неволи, убедит этих людей последовать за Ним в пустыню и в конце концов в Землю обетованную, а там построить общество нового типа, которое зиждется не на грубой силе, а на справедливости, социальном обеспечении, уважении к достоинству человеческой личности, а также на коллективной ответственности за соблюдение правовых норм.
Б‑г вот‑вот даст начало драме нового типа и принципиально новому понятию времени. Многие из крупнейших историков (Арнальдо Момильяно, Йосеф‑Хаим Йерушалми, Джон Гарольд Пламб, Эрик Фёгелин) и антрополог Мирча Элиаде полагают, что это и есть момент рождения истории.
До того момента главной драмой человеческой жизни были утомительные попытки сохранить порядок под беспрерывным натиском хаоса — а порядку угрожали то стихийные бедствия, то иноземные захватчики, то междоусобная борьба за власть. Сохранение устоявшегося положения дел считалось успехом. Собственно, в Древнем мире религия была закоренело консервативной. Она стремилась внушить людям, что устоявшееся положение дел неизбежно. Для этих людей время было ареной, на которой ничего никогда не меняется.
Но теперь Б‑г явился Моше и сообщил ему, что вот‑вот произойдет нечто совершенно новое, о чем праотцы теоретически знали, но до его практического осуществления не дожили. Новая нация. Новый тип веры. Новый тип политического устройства. Новый тип общества. Б‑г вот‑вот выйдет на арену истории и направит Запад по тому пути, о котором ни один человек никогда еще не помышлял.
Моше. Джеймс Тиссо. Акварель. 1896–1902Jewish Museum,. New York
Время больше не будет лишь «движущимся подобием вечности», как красиво назвал его Платон. Оно станет площадкой для совместного продвижения Б‑га и человечества к тому дню, когда все люди, независимо от их классовой принадлежности, цвета кожи, вероисповедания или культуры, обретут полноценное человеческое достоинство в качестве образа и подобия Б‑га. Религия вот‑вот станет не консервативной силой, а силой эволюционной и даже революционной.
Задумайтесь об этом. Китайцы изобрели — намного опередив в этом Запад — чернила, бумагу, книгопечатание, производство фарфора, компас, порох и другие технологии. Но они не пришли к научной и индустриальной революции, не создали рыночную экономику и свободное общество. Почему, продвинувшись так далеко, китайцы замерли на месте?
Историк Кристофер Доусон предположил, что переломное значение имела религия. Европейская цивилизация — единственная из мировых цивилизаций, которую «непрерывно сотрясала и преобразовывала энергия духовного брожения». По мнению Доусона, так происходило потому, что «ее религиозный идеал — это не поклонение вневременному и неизменному совершенству, а дух, который стремится объединиться с человечеством и изменить мир» .
Изменить мир. Вот ключевая фраза. Идея, что мы, действуя вместе с Б‑гом, можем изменить мир, творить историю, а не просто быть ее творениями, — эта идея зародилась, когда Б‑г сказал Моше, что он и его современники вот‑вот увидят никем не виданный прежде аспект Б‑га.
Каждый год я испытываю трепет, до мурашек по коже, когда мы вновь читаем «Ваэра» и вспоминаем момент рождения истории: тот момент, когда Б‑г вышел на арену истории и объяснил нам раз и навсегда, что рабство, угнетение и несправедливость не заложены в природе и не написаны на роду нам, людям. Все может измениться, потому что мы способны измениться, потому что Б‑г показал нам, как это сделать.
Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..
